Шучу, боюсь, конечно
Спасибо, Utopia Show. Благодаря вашим выпускам, переехав в частный двухэтажный дом, я не боюсь возможных сущностей живущих в нём. Даже как-то немного печально.
Спасибо, Utopia Show. Благодаря вашим выпускам, переехав в частный двухэтажный дом, я не боюсь возможных сущностей живущих в нём. Даже как-то немного печально.
Вано лежал на кровати в другом углу, как тогда помню он читал очередную книгу. Время в лечебнице всегда тянулось долго и книги были настоящим спасением за неимением телефона и без возможности выйти наружу.
Знаете, есть такие люди в жизни, которые тянут к себе чем-то невозможным и необъяснимым, просто между вами создаётся невидимая связь. Будто устанавливается незримый контакт меж двух родственных душ. Сказать, что он притянул меня внешностью, нет я так не могу сказать. Да, не самой обычной внешностью для глаза русского человека, но вполне привычной для человека с Кавказа. Яркая кавказская внешность: смуглость кожи, большой нос с горбинкой, черные волосы и большое количество растительности по всему телу.
Уж точно не внешность меня притянула, я видел не мало в своей жизни людей с Кавказа, а скорее его душа что ли. Складывалось чувство будто я почувствовал его загадочную ауру. Если бы аура, конечно, существовала, но факт остаётся фактом, я хотел узнать его по лучше, мне был интересен Вано.
Как в последствии оказалось мы с ним действительно похожи и нам было интересно вести наши беседы. Различие между нами было в основном одно, как вы могли заметить по моему способу записи, по отсутствию восклицательных знаков и прочим проявлениям малой эмоциональности, я являюсь именно таким человеком. Вано другой. Он более эмоциональный, больше проявляет эмоций и более тактилен, а также принимает решения в большей степени основываясь на своих эмоциях, а не на логике, как это делаю я.
Тогда у нас произошло беглое знакомство и потребовалось ещё достаточное количество времени, чтобы мы стали по-настоящему друзьями, а пока что стоит рассказать об одном из произошедших в том месте случае.
А что если древние цивилизации возникли на руинах ещё более древних? Если Шумеры, Египтяне, Китайцы, Инд, и другие просто воспользовались изобретениями дочеловеческих цивилизаций? И, допустим, тот же Мохенджо-Даро взорвался, потому что откопали что-то этакое?
Предисловие:
Что же, раз так сложились обстоятельства и в данный момент у меня огромное количество свободного времени, пока я сижу под защитой синих пиджаков, то думается мне следует рассказать оставшийся пробел истории, связанный с загадочными радиосигналами и Ахтубинском. А именно о моём посещении психиатрической лечебницы Анима и о моей встрече с Вано. Даже в большей степени мне хочется рассказать эту часть истории именно из-за моего в некоем смысле почившего друга Вано, ибо о самой лечебнице мне толком и нечего сказать, так как я находился в отделении близком к обычному. В основной корпус, где, как раз содержались различные непотребства для естества нашего мира и общества нас не пускали, и я могу рассказать одно происшествие, что случилось тогда. Хотя, впрочем, обо всём по порядку и прежде, чем начать следует поведать вам, как я попал под защиту синих пиджаков.
Как я писал в своём последнем опубликованном дневнике уже на грани отчаяния и безумства я решил обратиться к своему врагу, к синим пиджакам, через одного из моих друзей. Он с лёгкостью вышел на них в Ахтубинске и уже, когда у меня заканчивались и деньги, и запасы они явились ко мне в квартиру. Всё же, как хорошо, что они имеют отличительные знаки, в виде своих тёмно-синих костюмов и тонированных машин с чёрными номерами двадцать первого региона. Никогда бы не подумал, что буду так рад им, когда их машина остановилась около моего дома. Ведь прежде они следили за мной, а также мы с Русланом удирали от них. Интересно, кстати, как он? Давно он не выходил на связь.
После разговора с пиджаками после того, как я показал им оригинал фолианта У’о и его переведённую копию уже на русском, мне пообещали защиту, и они сдержали своё слово, так как я предоставил им сверхценные сведения. Теперь я под постоянной защитой и надзором пиджаков в одном месте, уж извините, но не буду говорить, где именно я нахожусь, скажу лишь одно, это сверх живописное место. Никогда бы не подумал, что буду благодарен пиджакам, а они обеспечили меня всем необходимым в этом месте. Главное я теперь в безопасности.
Впрочем думаю, стоит начать рассказ об Аниме и, пожалуй, стоит его начать с самого начала, с того, как я попал туда.
- Опять мимо? – грустно спросил Мойша, - Может, хоть в шашки? Это быстро!
- Прости, дед! – отозвался Игорь, - в другой раз! Кто этот парень? Родственник? Друг?
Он кивнул на фотографию военного в рамке, висящую на стене. Мойша перевел на неё взгляд, и из глаз его тут же брызнули слезы, заливая изнутри круглые линзы очков. Казалось, он вот-вот поведает удивительную и трогательную историю, и Игорь невольно замедлил шаг.
- Не надейся, - ровно произнес дядя Юра, - Ничего он не скажет. Кажется, он и сам не знает, кто этот парень.
Игорь задержался на разметке, пропуская «эскимо», и шагнул в Баню.
Борис был на месте. Стоять он не мог, а потому лежал, навалившись на педаль грудью. Высохший, немощный старик...
- Быстрее, - прохрипел он спëкшимися губами, и Игорь побежал.
Выдохнул, обнаружив Ирину у двери под зелёной лампочкой. Сольпуги же нигде было не видать. Закопалась где-то под солому и спит...
- Ты странно дышишь, - произнесла она, - Бежал?
- Борис совсем плох. Торопился...
- Лучше восстанови дыхание. Пригодится, - ответила она.
Игорь не внял совету, пробежал мимо и...
...
... оказался в узком проëме, который, как пробкой, был заткнут валуном с него ростом. Он приложил ладони к поблескивающим кварцем граням и навалился. Тот на удивление легко сдвинулся и перевернулся. Игорь сделал шаг и навалился снова, но камень уже пошел туговато.
Он вспомнил описание. Меняет наклон плоскости. Похоже на то! Он перехватил Камень поудобнее и снова напряг все мышцы, которые уже изрядно подрагивали. Из его горла донёсся сдавленный рык, и он снова перевернул камень. Пол явно накренился, ибо Игорь вдалеке над верхушкой Камня вдруг увидел красный огонек. Ни отпустить, ни отбежать, ни посторониться, пропуская камень вниз. Впереди длинный, чуть шире, чем сам камень, коридор. Только вперёд! Игорь отдышался и снова навалился, обдирая ладони об острые грани. А потом снова и снова... Паника начала сушить рот, в голову полезли сомнения в собственных силах. Сколько до конца? Сколько он уже прокатил? Он видел только лампочку в конце пути, но никак не мог определить расстояние. Двадцать метров? Пятнадцать? Что, если камень меняет не только угол наклона, но и длину подъема?! А ведь ещё как-то придётся найти и держать педаль...
Лампочка медленно приближалась. Так... медленно. Пытаясь дать отдых израненным рукам, он время от времени останавливался и подпирал глыбу спиной, чувствуя, как она давит на него, рвет рубашку, впивается. Ноги тряслись, как у паралитика. Казалось, с каждым поворотом камень становится только тяжелее. Что, если он не выдержит? Может, стоит сдаться и попробовать Баню? Он вспомнил Нюшу и Бориса. Нет... в Бане ему точно ничего не светит. Но мысли о товарищах придали ему немного веры. Они не отступились, выдержали. Значит, выдержит и он!
Он снова навалился на Камень, решив смотреть только под ноги, ибо вид далёкой красной лампочки лишал последних сил. Оборот, ещё оборот, и ещë...
Наконец, он понял, что, как бы ни напрягался, сдвинуть камень больше не может. Он стоял намертво, словно замурованный в бетон... Израненные руки дергались, пере напряжённые мышцы каждую секунду норовили обмякнуть. Он зажмурился, запрокинул голову и, завыв сквозь стиснутые зубы, предпринял последнюю попытку. Бесполезно.
Слабак...
Игорь выдохнул и отпустил руки, готовый принять неизбежное. Но... ничего не случилось. Гора камня не навалилась на него, перемалывая кости... Он открыл глаза и уставился на лампочку. Она была в каком-то жалком метре от него, и она была... зелëной...
Мужчина отступил на шаг назад и упал на колени, тяжело, со свистом, дыша и оглядывая возвышающуюся перед ним глыбу. Коридор у выхода немного расширялся, из-за камня струился серенький свет. Он опустил глаза и понял, что камень своим весом давит на стабилизирующую панель, а пол снова стал горизонтальным. Справился... Даже педаль держать не нужно. Несколько минут можно просто... отдохнуть. Он завалился на спину и прикрыл в блаженстве глаза. Еще бы глоток воды...
Пару минут спустя над ним склонился Потец.
- Живой? – спросил он.
Игорь, не в силах говорить, согласно шевельнул головой.
- Тогда помоги мне.
Игорь кое-как сел, чувствуя сотрясающую тело дрожь. А Потец вытащил из карманов заранее порванную на лоскуты футболку, скатал четыре маленьких шарика и сунул в ноздри и уши, а потом протянул Игорю рулон скотча. Дождавшись, когда Потец как следует надышится, он заклеил ему рот и глаза и, для надежности, ещё обмотал по периметру голову. На что они надеются? Теперь Потец так же слеп, как Ирина, и дышать почти не может, а времени у него почти нет...
- Удачи, Илья, - ободряюще произнес он. Потец промычал в ответ и вышел.
Игорь снова раскинулся на полу.
Один за другим мимо прошли завсегдатаи кафе. Каждый склонялся над ним и произносил пару-другую ободряющих фраз, которые бальзамом проливались на его издёрганную душу.
- Прямо перед тобой камень, - промямлил он слепой девушке, едва ворочая языком, - Грани острые... не поранься. И прости меня... еще раз...
- И ты меня, - ответила она и, боязливо ощупывая глыбу, протиснулась мимо.
После её ухода он отсчитал пятнадцать секунд и с трудом поднялся на трясущиеся, слабые ноги.
Выбравшись на разметку, он помедлил. Рябенький домик и рубильник были так близко! Если бы была под рукой длинная палка, чтобы дотянуться, или камень, которым можно запустить... Но здравый смысл подсказывал ему, что даже если бы они у него были, затея всё равно провалилась бы. Скорее всего, предмет растворился бы в воздухе, пройдя через последний портал. Он задрал голову к серому, неприветливому небу и шагнул.
... Потец, целый и невредимый, держал ногой педаль, а руками отдирал от лысой головы приставшие кусочки скотча. У его ног бугрилось что-то напоминающее кочку, поросшую темно-синим кудрявым мхом.
- Ты не пострадал?
- Она меня учуяла, когда я уже добрался до панели. Эта твоя прозрачная пленка – вещь! Я смог немного приоткрыть под ней глаза и поэтому добрался быстро! Поделишься?
- Забирай весь рулон, - улыбнулся Игорь и поглядел на распахнутую дверь – Ну, что? Последний рывок?
Он вышел и тут же посторонился. Через секунду рядом появился Потец.
Вся честная компания, теснясь, стояла на последней полосе. Игорь чуть склонился вперед и оглядел их стройные ряды. Он плохо представлял того, кто находился за последней разметкой, но знал, что там их ждет бой. Сердце защемило. Слепая Ирина, хилый, белый от боли Петров, старик дядя Юра, нервно подергивающаяся Люся, коротышка Потец и Нюша с Борисом – оба высушенные, с глубоко ввалившимися глазами. И он сам, еле-еле стоящий на трясущихся от перенапряжения ногах...
Никогда ещё он не ходил в бой таким измученным... и в такой жалкой компании. Он попытался поймать взгляд Бориса, надеясь, что тот, как обычно, возьмёт инициативу на себя, но Борис не ответил на его взгляд. Баня, казалось, высушила не только тело, но и характер.
-Ну, что, бойцы! – бодро, как мог, произнёс он тогда, - Помните? Не пытаемся ему навредить, тем более, покалечить. Задача – просто его отвлечь, удержать. Если получится, то как-то зафиксировать... Еще одну перезагрузку мы допустить никак не можем... Если отхватите по соплям, то придётся с разбитыми соплями и функционировать в дальнейшем. Любую попытку умереть буду расценивать, как дезертирство. Что ж... с Богом! Берёмся за руки и на счёт три шагаем.... Один... Два... Три!
...
Одетый в косматые шкуры, длинноволосый, с заплетëнной в две толстые косы бородой, Страж сидел на полу у дальней стены, положив одну руку на стоящий подле небольшой деревянный ящик.
Он поднял на пришельцев глаза, и Игорь не увидел в них ни агрессии, ни жажды крови. Только дикую тоску и всеобъемлющую скорбь...
«Что в этом ящике? Неужели просто волк?» - подумал он, задержав взгляд на саркофаге. Красивый, испещрëнный замысловатой резьбой, любовно расписанный красками, уже немного поблекшими от времени. И все ради животного?
Красная лампочка сонно мигала прямо над ним. Значит, Борис верно догадался. Чёртова педаль под гробом...
- Эй, мужик! Мы с миром! – крикнул он в смутной надежде решить вопрос полюбовно, - Передвинь его сам, а? Нам только до педали добраться...
На лице Стража не мелькнуло ни проблеска понимания или внимания. Он всё так же безучастно смотрел на них.
- Ладно. Раньше начнем, раньше и закончим... ..., - Игорь сглотнул и посмотрел на товарищей. А потом заорал: «Вперёд!»
Ринулся вперёд только он сам. Остальные неуверенно топтались сзади.
Страж тут же, единым, неуловимым движением оказался на ногах. Не великан, конечно, но громадный! На две головы выше высокого Игоря и в два раза его шире. Знакомый с рукопашным боем, Игорь зашёл сзади и попытался выполнить захват, но воин тут же стряхнул его, как таракана, и Игорь откатился, приложившись головой о бетон.
- Что глазеете? В бой! – заорал он, чувствуя, наконец, прилив адреналина, и снова подскочил на ноги.
Первой, к его удивлению, опомнилась Нюша. Ощерившись, она вразвалочку подошла к великану и со словами «Иди сюда, котик», встала на цыпочки и сцепила руки в замок на его шее, словно в романтическом танце. Он склонил голову, вскинул руки, намереваясь освободиться, но тут подоспели девчонки и с визгом повисли на них.
«Эх, за пескариков!» – крякнул дядя Юра и, как пудель, вцепился ему в правую ногу. Но не рассчитал, получив мощный удар коленом в лицо. Послышался влажный хруст, и дед упал навзничь, захлебываясь кровью.
- Боря, гроб! – крикнул Игорь и навалился на Стража аккурат в тот момент, когда тот крутанулся вокруг своей оси, раскидывая девушек в разные стороны. Только умница Нюша продолжала безобразным мешком болтаться у него на шее.
Они облепили его, как терьеры медведя. Петров, надавил пальцами на глаза здоровяка и тут же заорал и отвалился, ощупывая собственное лицо. Игорь чертыхнулся сквозь зубы.
- Сказал же, не пытаться покалечить, идиот! – просипел он, повиснув на спине здоровяка, - Просто держать!
Борис же, с вздувшимися на шее жилами, пытался сдвинуть саркофаг, но сил ему явно не хватало. Игорь беспомощно глядел на товарища. Все, что он мог – это постараться не свалиться с широкой, пахнущей мокрой собакой спины странного воина, который крутился на одном месте, отдирая от себя то одного коротышку, то другого.
Неожиданно он закачался и рухнул навзничь, придавив собой Игоря. Тот захрипел, почувствовав, как ломаются под весом Стража рёбра. Нюша перелетела через его голову и с грохотом врезалась в стену.
- Петров! Помоги! – вопил Потец, копошась в ногах у Стража, который уже пришёл в себя и ворочался, пытаясь подняться. Петров, бледный, почти ослепший, придавил своим телом его колени. Сверху на него навалились Ира с Люсей.
Игорь выбрался, сплёвывая кровь, и увидел, что Потец не терял времени даром. Пока они висели на великане, он вспомнил про скотч и ухитрился обмотать им его ноги!
Рядом с Игорем появилось разбитое Нюшино лицо.
- Иди к Борьке..., - прокряхтела она, придавливая плечи здоровяка к полу своим пустым, но по-прежнему тяжёлым телом. Тот раскрыл рот и издал сдавленный, полный отчаянья крик. Игорь, невольно заглянув ему в рот, поёжился. Языка, действительно, не было. Только в глубине виднелся коротенький, серый обрубок.
- Иди же! – закричала Нюша и тут же с томной лаской обратилась к своему пленнику: «А ты лежи, котик. Когда еще доведётся с такой красоткой поваляться?»
Игорь поднялся, кое-как доковылял до саркофага, над которым трудился Борис, и навалился, скрежеща зубами. Гроб, казалось, весил целую тонну, словно был не деревянным, а каменным! Заливая всё вокруг кровью из носа, подоспел дядя Юра и пристроился с Бориной стороны. Мал по малу, короткими рывками, он сдвигался. Игорь уже видел под ним педаль. На этот раз нужно было не нажать её, а, наоборот, освободить! Ещё немного!..
Мимо, размахивая руками, пролетел Петров и с хрустом обрушился где-то вне поля зрения, но Игорь не отвлекался, даже не пытался оглянуться и посмотреть, как там дела с громилой. Только слышал, как возня, крики и визг сначала достигли своего апогея, а потом как-то разом стихли.
Под днищем заскрежетало, и, наконец, педаль высвободилась. Красная лампочка превратилась в зелёную, и последняя дверь открылась.
Игорь в изнеможении сполз на пол, чувствуя, что ресурс его организма окончательно иссяк. Напротив, из-за гроба, выглядывало осунувшееся, белое, в обрамлении ярко рыжей бороды, лицо Бориса. Губы его задёргались, и Игорь не сразу понял, что тот пытается улыбнуться. Его, Игоря, губы так же задёргались в ответ.
Он кое-как перевернулся и осмотрел остальных. Избитые, измождëнные, они сгрудились вокруг обмотанного скотчем по рукам и ногам Стража. Тот больше не шевелился, уставившись опустевшими глазами в потолок, и напоминал поверженного лилипутами Гулливера.
- Пошли отсюда...
Игорь устало повернул голову на голос. Борис с трудом поднявшись на трясущиеся ноги, покачиваясь, двинулся к двери.
- Развяжите его, - жалостливо попросила Люся, - Он ведь просто защищался...
- Ты спятила?! – воскликнул Петров, нянча сломанную руку, - Этого после того, как...!
- Развяжите, - мрачно кинул Борис через плечо, - Уже можно.
...
Несколько секунд спустя они стояли возле рябенького дома. В спины им сквозь коридор установленных на разметке рамок недовольно зыркало кафе «Берёзка». Борис положил руку на рычаг и оглядел товарищей.
- Ну, что? Момент истины?..
В едином смутном порыве все снова взялись за руки и напряженно застыли.
Борис дёрнул рычаг вниз. Улица не поплыла, не растаяла, как они себе иной раз фантазировали. Просто исчезла, вмиг сменившись знакомым Игорю пейзажем – густой, нехоженой тайгой. Стоял благословенный, прохладный рассвет. Где-то гулко ухала сова, ветер лениво шевелил густые кроны деревьев. Рядом с Игорем упала сосновая шишка и, ударившись обо что-то твёрдое, отскочила. Он опустил глаза и, увидев тот самый металлический щит с предупреждающими надписями, едва подавил порыв встать на колени и поцеловать его.
- Выбрались! – хрипло закричал он и сухо разрыдался, прикрывая лицо руками, - Царю небесный! Выбра...
- Сильно на это не рассчитывай, - послышался голос позади, и он, решив, что кто-то неудачно пошутил, обернулся, широко улыбаясь. Но улыбка тут же увяла.
На крыльце «Берёзки» стоял Грибник и целился в них из пистолета. Девушки завизжали и шарахнулись в разные стороны. Тут же раздался оглушительный выстрел, и Ирина рухнула навзничь.
- Ты спятил?! – заорал Борис, загораживая спиной Люсю с Нюшей.
- Просто выполняю свою работу, - ответил тот.
Грибник теперь мало походил на того инертного и слегка спятившего туриста, к которому все давно привыкли. Глаза его глядели остро, лицо было бесстрастно, своей неподвижностью напоминая резиновую маску.
- Работу? Так ты работаешь на Контору?! – задохнулся Борис и сжал кулаки.
- Так точно. Утиль-команда.
- Подожди! – Игорь лихорадочно соображал, - Ты ведь в курсе, какой сейчас год? Посмотри вокруг! Союз давно распался, и сдаётся мне, твоя Контора тоже! Никто уже не спросит с тебя за исполнение приказов!
Он подтолкнул ногой щит и повёл руками, призывая полюбоваться на остатки колючего заграждения.
- Это не имеет значения, - ответил Грибник и тут же пустил пулю в дядю Юру. Тайга отозвалась новым громким эхом, высоко в кронах с возмущенным граем взлетела стайка ворон.
Старик крякнул и, схватившись за горло, осел на землю. Петров кинулся к нему и с бессвязными проклятиями, уложил на мягкую лесную подстилку, придерживая его голову здоровой рукой.
- Я в курсе, что многие программы были свернуты, - продолжил Грибник, - В начале восьмидесятых прошла масштабная оптимизация. Ресурсов на видеонаблюдение за тестировщиками «Ада» больше не выделялось, поэтому на объект отправили меня. Вести наблюдение на месте. А в случае побега – немедленная утилизация. Но надеяться на то, что Контора загнулась, было бы очень самонадеянно...
Он с лёгким сожалением пожал плечами.
- Признаться, я даже привязался к вам. Поэтому и придержал Макаровну у Сольпуги, а Елисея пристроил в петлю... Чтоб вы, дураки, подольше пожили.
- А с ней теперь что?
- Она в кафе. Была первой.
Он жёстко оглядел стоящих перед ним людей и взял в прицел Игоря. У того по телу тут же разошлись ледяные волны. Вот и всё... Так глупо. Ему бы в этот последний миг подумать о чем-то большом, важном, а он чувствует лишь досаду, что ничего не заподозрил раньше. Да и никто не заподозрил, принимая Грибника за не слишком полезного, но всё же своего – члена клуба, собрата по несчастью...
Он остановил взгляд на его пальце, жмущем на курок, и стиснул зубы.
Раздался выстрел.
Игорь вздрогнул, пытаясь определить, куда попала пуля, и в тот же миг голова Грибника взорвалась кровавыми ошмётками. Он зашатался, выпустил пистолет и повалился лицом вниз с крыльца.
Что? Как?!
Игорь огляделся.
Из-за угла «Берёзки» вышел Миха с ружьем в руках! Его друг и боевой товарищ! Подал знак остальным, и вот уже все его ребята показались из укрытий. Люся с радостным визгом кинулась к ним. Повисла на одном, звонко чмокнула другого, крепко обняла третьего...
- Как же вы вовремя, парни..., - не сдерживая слёз, произнес Игорь.
- Мы тут уже второй день круги нарезаем! – Миха подошел к Грибнику, ткнул его в плечо носком ботинка, но проверять, жив тот или нет, не стал. Не́чего там было проверять, ибо от головы почти ничего не осталось, - Следы-то ваши быстро обнаружили. А потом как сквозь землю провалились! Мы ведь уже собирались уходить, и, если бы этот перец не начал стрелять...
Михаил оглядел выживших.
- Что тут у вас происходит? Кто это?
- Всего два дня... Слава богу..., - хрипло пробормотал Игорь.
- Если бы этот козёл не наделал столько шуму, мы..., - Миха не договорил, подошел и обнял его, - Где же вы были? Вид такой, словно в Аду побывали.
Борис вдруг хрипло расхохотался. К нему присоединились остальные. И даже дядя Юра, крепко зажимая рукой ободранную пулей шею, слабо квохтал, сидя на траве и утирая то и дело набегающие слёзы.
А потом умолкли в смущении, вспомнив про Ирину и Макаровну, с которой Игорю так и не довелось познакомиться.
- Их лучше похоронить здесь, - произнёс он и оглядел товарищей, - Нам сейчас хватит заботы и с живыми... Вы все можете пока у нас с Люсей остановиться. Акклиматизируетесь в новом для вас мире. Да и документы какие-то надо вам намутить... Ты ведь не против?
Игорь встретился глазами с возбужденной, сияющей Люсей и вспомнил про коробочку в рюкзаке. Кольцо... Ему показалось, что сейчас самый удачный и правильный момент, когда стоит достать его. Но он решил ещё немного подождать. Он обязательно соберет друзей - и старых, и новых – и разделит с ними этот счастливый миг. Но не здесь. Не при Ире. Не рядом с этой душегубкой... Он с отвращением оглядел строение.
Оставь надежду, всяк сюда входящий
Каракули на двери затерянного в тайге кафе по-прежнему выглядели жутко и, одновременно, комично, вызывая серьезные сомнения в кулинарных способностях местного повара.
Игорь оторвался от чтения.
- Они не стали слишком нас кошмарить, - со сдержанной иронией произнес дядя Юра, - Всего-то около 30 метров прокатить.
- Я не уверен, что смогу его остановить в разгоне..., - Игорь внутренне съежился, представляя несущуюся на него массу в полтора центнера.
- Не бои́сь! – отозвался Борис, - Мы камень не зря прозвали Сизифовым. Когда ты вступишь во взаимодействие с ним, он уже будет в нижней точке, прямо перед тобой. Все, что от тебя потребуется – удержать его и докатить до верху. Трудно – да! Сто потов сойдет – да! Но тебе явно под силу.
Игорь перевернул страницу и посмотрел на последний объект.
Объекты №888ЕЛА\888-1ЕЛА «Страж»\Саркофаг»
Протокол содержания: обеспечение полной неприкосновенности 888-1ЕЛА. На случай внутренних диверсий предусмотреть вооружённую охрану.
Описание: Имя мужчины неизвестно, язык иссечен. Многочисленные попытки войти в контакт не увенчались успехом. Реакция нулевая на любые группы языков и диалектов, включая древнескандинавский, иврит и латынь. Продукты жизнедеятельности у объекта отсутствуют. В пище\воде\сне не нуждается.
888 ЕЛА - крупный, крепко сложенный мужчина возрастом 25-35 лет. Одет в звериные шкуры и элементы доспехов, свойственные скандинавским викингам (наколенники, нагрудник, локтевые и коленные пластины). Был обнаружен в 1955 году в одной из пещер у пролива Скагеррак. Подле 888ЕЛА находился деревянный саркофаг (888-1ЕЛА). Попытка изъять саркофаг для изучения повлекла за собой человеческие жертвы. Совершенно спокойный и даже отстраненный, 888ЕЛА сразу кинулся защищать деревянный ящик. Любой урон, который персонал, наносил Объекту, мгновенно «отзеркаливался» на сам персонал, не причиняя 888ЕЛА значительного вреда.
Бойню удалось прекратить, только отступившись от саркофага. Чрезвычайными ухищрениями оба объекта были извлечены из пещеры и доставлены в Блок С. При помощи экспериментальной разработки советских ученых - рентген-аппарата МПХ-130 - содержимое саркофага было дистанционно отсканировано, но выяснить удалось только, что в нем находятся останки крупного, хищного животного. Предположительно волка.
- Я правильно понимаю? Если я ему дам по морде, то сам же по морде и получу? – неуверенно спросил Игорь, и мужчины в ответ закивали, - Хорошо, а если не трогать этот его... гроб и просто, ну...
- Нам ещё ни разу не удалось до него добраться, - ответил Борис, - Но что-то мне подсказывает, что просто пройти мимо не получится. Думаю, стабилизирующая панель находится или под саркофагом или на нëм...
- Но тогда как?...
- Понятия не имею... Но думаю, что это как раз тот уровень, где мы потребуемся все.
- Но ведь нельзя одновременно...
- Глянь, - Борис аккуратно отложил свои карты рубашками вверх и подошел к окну, отодвинув занавеску.
Игорь тоже поднялся, оглядел опостылевшую улицу с гуляющим «эскимо» и вопросительно посмотрел на Бориса.
- Видишь разметку пешеходного перехода? Каждая полоса - это что-то вроде островка безопасности, грани, разделяющие объекты. Прошел уровень и перепрыгнул на одну полосочку. Только полоски узкие – вдвоем можно уместиться, да и то с трудом. Мы не раз пробовали вместе собраться – бесполезно. Из помещений разметка кажется пустой, даже если там уже стоит человек. И кто-нибудь обязательно вылезет ногой за полосу или ненароком толкнет и... начинай все сначала. Поэтому у нас и родилась идея с коридором. Сначала по одному стабилизируем все объекты, а потом в том же порядке подтягиваемся в одну точку. Видишь последнюю полосу...?
И верно! Последняя полоса была в несколько раз длиннее остальных. Он мысленно прикинул: если выходить и сразу отодвигаться на край, чтобы не мешать идущим следом, потесниться, втянуть животы и встать бочком, то... Но тут он мысленно запнулся.
- Я, конечно, не хочу показаться бестактным, - прошептал он извиняющимся тоном, - Но как... быть с ней?
Он кинул взгляд за спину, где Нюша по-прежнему с чувством с толком расправлялась с пирожками.
Борис не стал оглядываться, и так сообразив, о ком речь. Хохотнул и тоже шепотом ответил:
- За неё не переживай. Попарится в баньке, и ты её не узнаешь. Но имей в виду, после Бани у нас будет только один шанс. Если провалимся то того, как Нюша зайдет туда, то ничего страшного – соберёмся здесь и попробуем ещё раз, но после... Сколько времени уйдёт, чтобы её по новой откормить!
Нюша, смутно уловив, что говорят о ней, вопросительно уставилась на мужчин.
- Кушай-кушай, - с нежностью произнес Борис и пояснил, - Я то, если не справлюсь, обновлюсь и снова в бой, а Нюша... Её «Баня» высушивает за считанные секунды до состояния узника концлагеря. И требуется значительное время на восстановление. Мы её подкармливаем всем аулом. Даже когда бывают перебои с питанием, стараемся поддерживать в форме, холё-осенькую нашу.
Игорь с сомнением поглядел на Нюшу. Многочисленные подбородки в такт жевательным движениям челюстей колыхались и подрагивали. Чёрная форменная куртка размерами напоминала слоновью попону... Представить эту женщину в роли узника концлагеря Игорь никак не мог.
- А она разве не обновляется? Ну... если...
Борис покачал головой.
- Сами понять не можем, почему! Даже погибнув на уровне, она не возвращается в изначальную форму. Решили, что это связано с тем, что лишний вес - не естественное для неё состояние. Её ведь специально откармливали в Конторе для работы с Баней, гормонами пичкали... А у нас тут... сам понимаешь, только пироги и пиво...
- Но меня больше беспокоит проблема с Мхом..., - продолжил Борис, задумчиво щипая бороду.
- А если... кем-то подменить Илью на этой нейтрализующей панели? Когда он пройдет мышеловку?
- Не получится. Ты сам видел эти смешные педальки. Невозможно перехватить её. Чуть отпустишь, и всё. Сам-то Потец пройдет дальше, но «сменщик» застрянет и сдохнет, и все, уровень проходить по новой. Вот только пройти его уже некому, ибо Потец на следующей разметке. Только всем кончать самоубийством и снова собираться в любимой кафешке!
Они помолчали, глядя в окно. Борис проводил взглядом «эскимо», гуляющий снаружи, и мечтательно произнес: «Был бы фотоаппарат, тогда проскочили бы....»
- Фотоаппарат? Только и всего?! – Игорь кинулся обратно к столу, быстро пролистнул страницы и внимательно вчитался в «Мышеловку».
Объект №305ЕЛА. «Мышеловка».
Протокол содержания: 305ЕЛА должен находиться в камере из бронированного стекла под круглосуточным наблюдением. Не менее 5 видеокамер должны быть направлены на Объект с пяти разных ракурсов. В объективы должно вестись постоянное физическое наблюдение. На случай случайных поломок персонал должен быть обеспечен резервным оборудованием.
- И только?! – воскликнул Игорь, метнулся к своему рюкзаку и достал смартфон, с горечью и отчаяньем видя, что заряда осталось минут на 10 работы. Чëрт! Почему он его не отключил, когда увидел, что «Берёзка» жрёт батарею... Впрочем, он и не подозревал, что он может тут пригодиться... Но в запасе был еще Люсин! Он торопливо выключил смартфон и вернулся с ним к Борису, - Камера есть! Даже две! Но заряд батареи близится к нулю...
- Это еще что за агрегат? – спросил Борис, недоверчиво разглядывая смартфон, - фотоаппарат что ли?
- Ну..., - Игорь мотнул головой, - Я тебе потом расскажу. Ты лучше объясни, как стабилизировать эту хтонь?
- Это просто. Мышеловка находится везде и, одновременно, нигде... М-м... одним словом, она находится в развоплощенном состоянии, пока в радиусе действия не появляется живое существо. Но если загодя поймать её в объектив, она проявляется на физическом уровне и фиксируется в пространстве. На открытой местности это совершенно невозможно, но здесь зона её обитания ограничена стенами помещения.
- Сколько у меня будет времени, чтобы ее поймать, прежде чем она меня прихлопнет?
- Объект работает по такому же принципу, как остальные. Пока не сдвинулся с места, в зону действия не попадаешь. Так что у тебя сколько угодно времени...
- Отлично! Я беру этот объект на себя!
- Ладно, там разберëмся..., - Борис с сомнением посмотрел на лежащий на столе чёрный экран в тоненькой оправе, - Если эта твоя фукалка, действительно, работает, то у нас есть реальный шанс, и на этот раз мы его не упустим!
...
Они долго составляли план. Как долго, Игорь не знал, ибо каждый раз, когда кидал взгляд на окно, машинально ожидая увидеть сумерки или глубокую ночь, или рассвет, то видел всю ту же унылую картину – пасмурный денёк на пустынной улице. Не слышал он и тиканья биологических часов – не хотелось ни есть, ни спать, ни в туалет, и его немного тревожило, что Люся ещё не проснулась. Быть может, она неосознанно прибегла к детской тактике, поверив, что можно проспать все невзгоды и проснуться, когда всё снова станет хорошо?
- Итак, - подытожил Борис, когда скатерть была исписана, фломастер окончательно выдохся, а вся компания собралась за одним столом, - Первой отправляем Люсю. Дадим ей чуть больше времени, чем требуется, поэтому Петров идет через минуту. Через три минуты выдвигаешься ты со своим фотоаппаратом. Тебе тоже дадим больше времени. Скажем... еще три минуты. Значит, Нюша топает через... шесть минут. У нее будет совсем мало времени, может, секунд двадцать, поэтому дядя Юра дышит ей в затылок. Ему с Мойшей ничего не грозит, поэтому Ирина может не торопиться... Да она и не сможет... Напоминаю! Все, кто остаются держать нейтрализаторы, направляют её голосом. На Сольпугу ей дадим пять минут. Если управится быстрее – ничего страшного, подождёт. Потом Потец к Мху, а следом я – к Камню. Последним тащится Грибник и дожидается нас на последней разметке... Слышь, Грибник?
- Я никуда не пойду, - послышался тревожный глас из-за газетки, - Здесь останусь.
- Ладно, - Борис почесал нос, - Может, действительно, пусть остаётся. Если отключим ИСЛА, он так и так освободится. Конечно, у Стража каждый пригодился бы, но силой ведь его не потащишь...
С кухни вышла Люся, оглядела потухшим взглядом всё то же сборище и расплакалась. Детская стратегия не сработала...
- Кончай кукситься, кошечка, - бодро гаркнула ей Нюша, - Скоро выберемся отсюда!
Девушка изучила план действий и затрясла головой.
- Я иду первая! Значит, последней и остаюсь!
- Вовсе ты не последняя. Когда все уровни нейтрализуются, ты первая отпустишь свою панель и пойдешь к последнему пункту. В каждой комнате тебя будут встречать. Вслед за тобой снимутся Петров, Игорь и далее по очереди, пока все мы не соберёмся на последнем рубеже... Вот, скушай пирожок. Специально для тебя приберегла.
Люся поколебалась, но взяла пирог и с угрюмым видом отошла в сторонку. Игорь, наблюдая за ней, видел, как девушка сдала, и почувствовал вину. Да, он хотел приобщить её к экстриму, который так был ему необходим. Хотел посмотреть, как она справится с клещами и отсутствием туалета, со спальным мешком и физическими нагрузками, с походной едой... И она справлялась отлично. Более того, он видел, что ей это нравится! Но он совсем не хотел для неё такого экстрима...
Он покосился на свой рюкзак, брошенный у входной двери. Там, в боковом кармашке, упакованное в красивую бархатную коробочку, покоилось кольцо. Он знал, как она его жаждала. Но... согласится ли она теперь?
...
- Первый пошёл, - скомандовал Борис, и Люся, кинув последний взгляд на Игоря, покорно вышла из кафе, - Один... два... три...
Все молчали. Только Борис зычным голосом чётко отсчитывал секунды. Когда он досчитал до шестидесяти, среди присутствующих прокатился выдох облегчения. Наконец-то у неё получилось!
Не переставая читать, Борис махнул рукой. Закрылась дверь за Петровым.
- Шестьдесят пять, шестьдесят шесть....
На ста восьмидесяти вышел Игорь. Мгновенье помедлил под рамкой, набрал в легкие воздуха и шагнул через разметку. Помещение было всё то же – небольшая комната, оклеенная фотообоями, но самой Банши нигде не было. Только Люся стояла у распахнутой настежь двери, нажимая ногой на педаль.
- Все хорошо, милая! – сразу сказал он, стараясь ее ободрить, - Ты справилась! Скоро все закончится, и мы...
Она стояла лицом к стене, низко опустив голову. Из-под зажмуренных век текли слезы. Ему хотелось задержаться, обнять её, успокоить, но он помнил о тайминге. Задержись он хоть на несколько секунд и за дверью образуется столпотворение.
- Не бойся! Тебе уже ничего не грозит. И одна ты не будешь, ибо следом идут остальные... Только педаль не отпускай...
Проходя мимо, он вытянул руку, желая коснуться её, но не дотянулся и вышел на вторую полосу. Мимо, как ни в чëм не бывало, прошелестело «эскимо». Он шагнул в надежде наступить на него, но...
...оказался в кабинете доктора. Петров держал педаль ногой, а сам невозмутимо листал страницы какой-то книжонки, которую, видать, по пути прихватил с полки, чтобы скоротать время. Игорь усмехнулся.
- В наше время всё лечат, - произнес он в смутном стремлении его подбодрить.
- Саркома – мразь, вроде моей жены, - ответил Петров, не отрываясь от книжки, - Она так радовалась, что переживёт меня... Интересно, её могилу еще можно найти? Я бы с радостью...
Конец фразы Игорь уже не услышал, выйдя на очередную полоску. Достал из карманов смартфоны и включил. Оба были на последнем издыхании, значит, времени на раскачку нет. Он шагнул и, не осматриваясь, тут же навел обе камеры на пустую и серую бетонную коробку, в которой оказался. Руки тряслись, из-за чего камеры никак не желали фокусироваться. Он каждую секунду ждал, что экраны погаснут, и тогда единственным способом выбраться отсюда, будет лишь очередная смерть. Он невольно втянул голову в плечи, представив внезапный и чудовищный удар, который раздробит ему шею, или голову, или спину.
На одном из экранов вдруг что-то мелькнуло, и Игорь, стараясь унять дрожь в руках, повел перед собой смартфонами. Экранчики были слишком маленькими, и он видел на них лишь части некоей деревянной конструкции. А потом шумно втянул носом воздух, когда перед ним уже «во плоти» материализовалось нечто, больше походящее на средневековый пыточный агрегат, нежели на мышеловку.
Жуткая, громоздкая, чёрная, ощетинившаяся длинными шипами, словно позаимствованными у гигантской акации, она рогаткой раскорячилась в правой половине помещения, подпирая верхними гранями потолок. Застыла, натянулась, недовольная разоблачением и готовая к малейшему промаху, чтобы мгновенно схлопнуться, впиться иглами, размозжить хрупкое тело...
Один из смартфонов тихонько пиликнул, извещая, что заряд батареи приблизился к нулю, и Игорь почувствовал, как спину заливает холодный пот. Время на исходе. Не сводя с Мышеловки прицела камер, он по стеночке, приставным шагом обогнул адскую конструкцию и, нашарив ногой позади себя педаль, наступил на неё. Дверь открылась, и он, мгновение поколебавшись, опустил смартфоны. Мышеловка все еще стояла на месте. Суровая, беспощадная, созданная с единственной целью – убивать... Но кем созданная? Или это реквизит самой Преисподней?
Снова пиликнуло, и Игорь поспешно отключил оба смартфона. В одном оставалось заряда минут на пять, другой уже вряд ли включится... Что ж... если потребуется вторая попытка, то еще будет шанс. Смотреть на Мышеловку было физически больно, но он не смел, по примеру Люси, отвернуться к стене. Слишком велик был риск отпустить при этом педаль.
Слава Богу, ждать пришлось недолго. Через несколько минут в помещении появилась Нюша. Кинула нарочито презрительный взгляд на Мышеловку, усмехнулась и протопала мимо, подмигнув на ходу Игорю. Почти сразу за ней появился дядя Юра.
- Я со счета сбился, - пробурчал он, - Давно она вышла?
- Секунд... 20.
- Двадцать один, двадцать два..., - тут же начал считать он и вышел следом.
Потянулись секунды. Каждая казалась длиной в час. Кто следующий? Почему задержка? Неужели кто-то позади провалился? Он шевельнулся, вытягивая шею, пытаясь рассмотреть за шипастой громадиной противоположную стену. Нога, удерживающая педаль, предательски задрожала, а следом словно задрожала и Мышеловка, подëрнулась рябью.
И тут же он увидел за ней Ирину. Ну, конечно! Как он мог забыть, что за стариком идет слепая девушка, и ей требуется гораздо больше времени! Нога снова стала твёрдой.
- Эй, ты тут? – крикнула она звенящим от напряжения голосом.
- Здесь! Мышеловка слева от тебя. Двигайся вправо по стене.
Девушка кивнула и, касаясь пальцами стены, быстро пошла.
- Стой! Куда! – завопил Игорь, а потом сообразил, - Левее! Я хотел сказать... Чëрт!
Он не успел. Только и заметил обращённые в его сторону голубые глаза, а в следующую секунуду девушка врезалась в Мышеловку и завизжала, схватившись за лицо.
- Прости! – крикнул Игорь, - Ты как? Сильно ударилась?
Ирина осела на пол. Между пальцами струилась кровь...
Игорь застыл, осознав, что... девушка насадилась на иглу глазом... Боже!
- Слушай, я виноват, - пролепетал он вялыми, словно накачанными новокаином губами, - Но тебе надо торопиться! Если сейчас... Помнишь, один держит, а один идёт.
Ирина всё визжала, хватаясь за лицо и раскачиваясь из стороны в сторону.
- Ты не можешь поворотить назад! – выкрикнул он, - Нюша уже вошла в Баню, а значит, попыток больше нет! Богом клянусь, я куплю тебе обалденный протез! А боль... она скоро утихнет! Только, пожалуйста... Иди!
Девушка, наконец, умолкла и отняла от лица руки. Один глаз исступленно таращился в пустоту, другой – наполненная кровавой плотью выемка. Подвывая, она встала на четвереньки и двинулась на его голос. Зацепилась плечом за торчащий из Мышеловки сучок, потом распорола бедро и, рыдая, ткнулась лицом в пол.
Игорь понимал, что девушке нужно время, но так же понимал, что этого времени у них нет. Сколько Борис дал ей форы? Сколько она уже в комнате? Всё его существо стремилось кинуться к ней, помочь добраться до выхода, но его держала педаль! А ей ещё так далеко идти! И во всём он виноват! Он уже открыл рот, чтобы снова поторопить её, но Ира сжала челюсти и поднялась сама.
- Куда идти? – спросила она с ненавистью.
- Сейчас левее. Пара метров, и ты от неё отойдешь, - с облегчением ответил Игорь.
Девушка выполнила его инструкции и вскоре уже стояла на пороге.
- Прости меня! – попросил он, стараясь не смотреть на неё и радуясь, что она его не может видеть.
- Бог простит, - хрипло ответила Ира и вышла.
В ту же секунду в комнате появился Борис и остановился, уставившись на кровавые потëки на бетоне.
- Это я виноват! – выпалил Игорь, - Тебе придëтся немного задержаться.
- Что случилось?! Впрочем, это не важно… Сколько она пробыла здесь?
- Она... только что вышла.
- Что?!
- Вот только что... Нужно как-то вернуться и предупредить остальных...
- Вернуться?! Ты идиот?!
- Но, может...
- Черт с ним! – Борис сурово сжал челюсти и, не глядя на Игоря, прошагал мимо.
Через несколько секунд прошёл Потец. Он ни о чем не спрашивал, только отсалютовал Мышеловке, как старому другу. А ещё несколько секунд спустя появилась Люся и бросилась Игорю на шею.
- Я обосрался, - глухо всхлипнул он, ткнувшись ей в плечо, - Ира, скорее всего, не успеет...
Люся непонимающее поглядела на него, и он подтолкнул её.
- Иди. Скоро встретимся.
Она с озадаченным видом вышла. Игорь видел, что она довольна хотя бы тем, что обосралась не она, и для неё испытание позади... Но позади ли...?
Ещё несколько секунд и мимо бодро прошагал Петров. Пора было сниматься с места и Игорю, но он медлил. Что-то подсказывало ему, что их затея провалилась. И только по его вине! Он многое мог бы себе простить, но перепутать право и лево, как дошкольник...!
Он отпустил педаль и вышел.
...
Баня оказалась, действительно, просто баней. Приятно пахло березовыми вениками, горячими камнями, древесиной и пивом... Вот только при виде Нюши сразу стало понятно, что объект был испытанием смертельным. Кожа на её голове натянулась, а под подбородком, наоборот, образовался отвратительный, как у пеликана, мешок. Одежда, которая еще пару минут назад была ей в пору и даже немного тесновата, теперь повисла как на вешалке, став размеров на двадцать больше. Она тяжело дышала, опираясь руками о стену и низко опустив голову. Нога в безразмерной штанине, которой она держала педаль, тряслась, от чего зелёная лампочка над её головой тоже дрожала, так и норовя стать красной.
Игорь, понимая, как ей тяжело, не стал тормозить и прошмыгнул мимо, перейдя в обитель Мойши.
Комнатка была обустроена простенько, но со всеми удобствами. Плетëное кресло-качалка, маленький столик на кривых ножках, заваленный журналами и книгами. Рядом шахматная доска, пузатый чайник, корзина с баранками. Тут же тумбочка с граммофоном. Из его раструба неслась, шелестя помехами, лирическая песня. Сам Мойша сидел в кресле с уютным пледом на костлявых коленях и зачитывал дяде Юре какую-то журнальную заметку.
При появлении Игоря, он обрадованно умолк.
- А может, партеечку, а? – с надеждой вопросил он, кивая на шахматы.
- В другой раз, - ответил за Игоря дядя Юра, - Мы торопимся.
- Ну, хоть чаю выпейте! Свежий. Баранки, масло...
Игорь неуверенно поглядел на мужичка, не представляя, как этот жалкий индивид в толстых очках на резинке может кому-то навредить. Если верить описанию, его, Игоря, должно захлестнуть болезненное сочувствие... Впрочем, может, так и есть. Просто сейчас Мойша был... ну, отключен.
- Что с Иркой? – отвлек его дядя Юра и кивнул на крупные кляксы крови на полу.
Игорь прошагал через комнатку и помедлил у распахнутой двери.
- Это я виноват, - пробормотал он, - Ошибся, как...
Он не договорил, стиснул челюсти и вышел.
Ничего. Больно ей, конечно, но ущерб не столь велик, как если бы она была зрячей. А он обещание сдержит. Организует ей самый лучший протез! И не отличить будет от настоящего...
Приготовившись к встрече с девушкой, он шагнул и...
... не увидел её. Над запертой дверью в далёком далеке светилась красная лампочка.
Он замер, когда увидел, что к нему, перебирая лапами по устеленному соломой полу спешит, все увеличиваясь в размере, безобразная Сольпуга. Он запоздало зажмурился и попытался сообразить, что случилось. Ира погибла тут? Но как? Почему? Она ведь физически не могла на неё смотреть! Непрошенная, в голову забралась жуткая картина: Сольпуга, почуяв кровь, вцепляется волосатым хелицерами в наполненную свежей кровью и мясом глазницу...!
Он вскрикнул, почувствовав, как по штанине что-то начало взбираться. Не открывая глаз, тряхнул ногой и скинул тварь. Послышался довольно тяжёлый плюх, а следом шелестящий звук неподалеку. Воображение живо нарисовало картину, как сольпуга – размером с большую крысу – возится в соломе, пытаясь перевернуться.
Игорь уже осознал, что предчувствие его не обмануло. Затея провалилась. Даже если Борис, Потец и Люся с Петровым успели проскочить до того, как с Ириной случилась беда... они никак не одолеют Стража вчетвером... Или все же...?
Он заорал, почувствовав, что на этот раз, мерзкая тварь нашла лазейку и пробралась под штанину. Прохладное, шершавое, многоногое протискивалось в тесном пространстве. Он отчаянно задрыгал ногой и тут же вскрикнул, ощутив болезненный укус.
Он торопливо пошёл вперед, то и дело вскрикивая от боли и омерзения. Укус следовал за укусом! А тварь протискивалась под узкой штаниной всё выше! Он уже чувствовал ее колючие лапки и пухлое, мягкое тело на нежной, внутренней поверхности бедра, совсем близко от...
Нервы сдали, и он принялся лихорадочно расстёгивать ремень, скидывать ботинки, стаскивать штаны. Ещё есть шанс! Если она запутается в тряпках...
В одних трусах он бросился к педали, запнулся о какую-то торчащую из сена корягу и растянулся во весь рост. Тут же по спине и ягодицам забегало. Не запуталась...
Он поднял глаза на дверь. Слишком далеко... Зачем такой маленькой зверюге такой большой террариум? А потом вспомнил...
Сольпуга забралась на его голову, спрыгнула перед лицом и развернулась, уставившись на него чёрными, мёртвыми глазками. Игорь уже не мог ни зажмуриться, ни отвести взгляд. То, что еще мгновение назад было пусть нахальным и кусачим, но, в сущности, довольно безобидным существом... превратилось в настоящего монстра!
Над ним в угрожающей позе возвышалось Чудовище. Передние, длинные, покрытые жестким волосом лапы поднялись высоко над его головой. Пара вертикально расположенных челюстей, распахнулась, и из них в запрокинутое, мокрое от пота, Игорево лицо дыхнуло падалью. Серое, пухлое, похожее на плюшевую обивку дивана тулово нетерпеливо дрогнуло, а потом Сольпуга рванулась к нему.
...
- ... лучше я останусь здесь навсегда, но с двумя глазами. Не хочу выйти не только слепой, но ещё и уродиной.
- Я же обещал сделать тебе протез! – воскликнул Игорь, - Это у вас в 60-ых были кривые стекляшки. А сейчас такие, что не отличишь от настоящего!
Ирина молчала. Оба её глаза, слепые и невредимые, глядели в пустоту.
- Ты всех нас подставила в угоду своему женскому тщеславию! - кипятился он, - Скормить себя Мху, только чтобы сохранить свои голубенькие глазки!
- Так это я всех подставила?!
Игорь отвел взгляд, играя желваками.
- Ладно, братуши, - устало произнес Борис, - Что мы имеем. Нюша отвалилась. Она так слаба, что останется здесь, с Грибником. Есть, что ей дать подкрепиться?
- Пара пирожков, бутерброды со шпротами и пиво, - отрапортовал Грибник, шарясь за стойкой.
- У нас два варианта, - подал голос дядя Юра, - Или мы сдаёмся и прилагаем все силы, чтобы снова откормить её, или бросаемся в бой, пока запал не прошел.
- Кухня работает все хуже, - задумчиво ответил Петров, - Такими темпами у нас уйдет еще несколько десятилетий, чтобы вернуть Нюшу в форму. Что нас там будет ждать, если уже сейчас большинству из нас там делать нечего...
- Философию разводить будем на воле, - строго оборвал его дядя Юра, - Даже если бы мне сказали, что я умру в ту же секунду, как выйду, я бы всё равно постарался выйти. Любая смерть лучше, чем такая жизнь!
- Тебе с твоей социопатией это недоступно, дядь Юра, - Петров с тоской глядел в окно, - Но смысл жизни человека только в другом человеке или людях. Родные, друзья, коллеги, которые топают по жизни рядышком. А мы? Вырвали с корнем и пересадили...
- Будем держаться друг друга, - подал голос Потец, - Организуем свою коммунию и потопаем!
- Ну, уж фигушки! – воскликнула Ира, - Видеть вас всех больше не могу!
Все заулыбались, переглядываясь.
- Куда ж ты пойдешь?
- Плевать! Но только не с вами!
- Ладно, сворачиваем демагогию, - остановил праздный разговор Борис, - Надо продумать рокировку... В Баню пойду я.
- Это самоубийство! – запротестовал Петров.
- А что ты предлагаешь? Жребий из шляпы тянуть? Я после Нюши самый большой. Если у меня не получится, следующим пойдешь ты, Игорь, хотя... это и вовсе безнадежно.
Игорь угрюмо кивнул
- Постой, - не унимался Петров, - Даже если у тебя получится проскочить парилку и не сдохнуть...
- К Камню Игоря отправим. Он крепкий. Сдюжит.
- И что на выходе? К Берсерку выйдет горсточка немощных доходяг?! – он скривился и остановил взгляд на Игоре, - Один из которых даже право-лево не различает... А после Камня он и вовсе будет, как выжатый лимон!
- Нормально, - ответил Игорь, стараясь не реагировать на оскорбление, - Если камень не идеально круглый и есть места для перехвата, я его в лёгкую закачу. Пол там, надеюсь, ровный?
Борис кивнул.
- Подождите! – крикнула вдруг Ира, - А про Мышеловку вы забыли? Если у этого... если у Игоря разнарядка на Камень, то кто...?!
Все переглянулись, потом Борис с неохотой развернулся на стуле и поглядел на плешивую макушку.
- Эй, Грибник... Без тебя никак...
- Я уже сказал, что участвовать в этом не буду! – ровным тоном отозвался тот, переворачивая страницу газетёнки, - Вам нравится дохнуть, а я жить хочу.
- А выйти отсюда хочешь?
- Не особо, - последовал краткий ответ.
- Я пойду к Банши, а Люся пусть идет к Мышеловке, - послышался усталый голос от стойки.
У Игоря против воли повлажнели глаза. Нюша. Её никто и трогать не собирался в её-то состоянии! Но она нашла в себе силы и выползла из тихого, тёмного нутра кухни, куда её определили отдыхать. Она была в одной футболке, которая теперь превратилась в широкое платье. Но краше от своей неожиданной худобы женщина не стала. Жир вытопился, но кожа осталась, болтаясь пустыми мешками с внутренней стороны плеч, бедер, даже икр. А из-под подола футболки до самых колен свисал бледный фартук-живот.
- Простите, котики, что я в таком виде, - поморщилась она, - Но штаны...
- Ты слишком слаба, - с нежностью произнес Потец, кидаясь к ней и заботливо пододвигая стул.
- Я могла бы пойти к Мышеловке, если вы объясните, как пользоваться этим вашим... оборудованием, но...
- Мы не можем тратить драгоценный заряд на обучение! – заволновался Игорь, - Если его и включать, то только по делу и очень-очень ненадолго!
- Кроме того..., - Нюша в изнеможении опустилась на предложенный стул, - Я, действительно, плохо себя чувствую. Лучше, если я пойду первой и, если провалюсь, то большой беды не случится, и можно будет быстро попробовать снова...
...
Они собрали по закромам всё, что было съедобного, и затолкали в Нюшу, чтобы придать ей сил, а потом отправили поспать. Отдых и еда не слишком отразились на её силах, но женщина, по-прежнему в футболке-платье заняла первое место в очереди.
- Не провались, кошечка, - кинула она через плечо, - Теперь мы все уповаем только на тебя.
Люся испуганно кивнула, прижимая к груди смартфоны. Нюша вышла. Борис начал отсчет. Через 30 секунд пошёл Петров, через минуту дверь закрылась за Люсей. Почти сразу за ней двинулся Борис. Дядя Юра, потом Ирина, потом настала очередь Игоря. Он мысленно отмерял секунды, стараясь не отвлекаться на беззаботное шуршание газетки и шелест потираемых Потцом сухих ладоней за спиной. Очень хотелось считать медленнее, чем нужно, обмануть время, отсрочить... Нет! На этот раз никакого провала! То, что до сих пор никто не вернулся, уже о многом говорило!
- Давай, не подведи, - шепнул сзади Потец, и Игорь вышел.
Нюша на месте, Петров, как и в прошлый раз, с книжонкой. Следом Люся, сияющая, как медный таз!
- У меня получилось! Даже заряда немного осталось! – затараторила она, и Игорь ободряюще улыбнулся, отметив, что девушка, потерянная и выжатая в начале их странного приключения, теперь явно поймала кураж.
У выхода они потянулись друг к другу почти коснулись губами издав громкий, чмокающий звук.
Раскрыта длительность второго сезона «Одних из нас».
Одновременно хорошая и досадная новости пришли из лагеря проекта «Одни из нас», экранизации культовой видеоигры студии Naughty Dog и геймдизайнера Нила Дракманна. Когда столь ожидаемый второй сезон постапокалиптической драмы вернется, нас будут ждать всего семь серий против девяти первой главы. Однако не стоит переживать: такое решение не говорит о потере интереса HBO к своему флагману. Просто события второго сезона, видимо, вполне укладываются в семь эпизодов. При этом, по словам шоураннеров Крэйга Мэйзина и Нила Дракманна, потенциальная третья глава может стать больше как по длительности, так и по масштабу. А еще авторы подразнили зрителей тем, что у них есть мысли о четвертом сезоне «Одних из нас».
«Материал, унаследованный нами от второй игры, больше того, что мы получили после первой. Нашей задачей было логично разделить его на сезоны. Во второй главе у нас были все основания красиво подвесить сюжет после седьмого эпизода, — делится с публикой Мэйзин. — Не думаю, что мы успеем рассказать все за два сезона, но и не забегаем вперед, двигаемся по сюжету плавно, рассказывая все, что нам интересно, и надеемся на зрительскую поддержку».
Кроме того, шоураннеры обрадовали нас, уверив, что, хоть сезон и станет короче, каждый его эпизод будет на вес золота. «Во втором сезоне такой масштаб, что серии станут эпичнее и сложнее в производстве. Мы хотим, чтобы все они по отдельности смотрелись как самодостаточные блокбастеры», — сказал Мэйзин. И действительно, уже есть данные, что некоторые эпизоды второй главы станут длиннее по хронометражу. Создатели сериала собираются дальше изучать две главные темы из игры — безусловную любовь и месть за тех, кто тебе дорог. Единственное, чего они хотят избежать, — это выход за рамки оригинального материала, как были вынуждены сделать их коллеги из «Игры престолов».
На фоне этих заявлений в Сети поползли слухи об адаптации каких-то сюжетных веток будущей третьей части игры в сериале. Мэйзин и Дракманн их опровергли, заявив, что в уже имеющихся двух играх достаточно богатого материала для переноса на экраны. К тому же сценаристы намерены обращаться к некоторым историям из первого сезона. Правда, это не касается арки растрогавших зрителей Билла (Ник Офферман) и Фрэнка (Мюррэй Бартлетт) — Дракманн подтвердил, что они не появятся в шоу.
Также Мэйзин заинтриговал аудиторию своими первыми впечатлениями от съемочного процесса: «Возвращаться к работе после перерыва всегда трудно, потому что нужно встряхнуться. Но у нас все прошло так хорошо, как я не мог себе даже представить. Новый материал впечатляет, герои, которых играют новые актеры, очень интересны, и мы открываем для себя неизведанные элементы и территории этой вселенной. Я невероятно оптимистичен в отношении того, что мы тут делаем, и это только начало. Думаю, мы готовы показать миру нечто особенное».
Источник: LostFilm. TV
Кастинг второго сезона «Одних из нас».
Первые кадры второго сезона «Одних из нас».
Оставь надежду, всяк сюда входящий...
было жирно немалёвано на двери под вывеской Кафе “Берёзка”, и в этом сочетании было что-то жуткое, и, одновременно, комичное, вызывающее серьёзные сомнения в кулинарных способностях местного повара.
Игорь оглядел совершенно непримечательное строение из кругляка, построенное на деревенский манер. Скособоченное, давно заброшенное. На плоской крыше, густо усыпанной хвоей и сухими ветками, проклюнулись и тянулись к свету слабые кленовые побеги.
Слева от двери на двух гвоздях болталась потрёпанная временем оцинкованная табличка.
Время работы:
Пн.-пт. – 14-00 – 22-00
Сб.-вс.- 14-00 – 02-00
И всё бы ничего, если бы кафе «Берёзка» не стояло посреди нехоженой тайги в окружении кедров, елей и... остатков дряхлого забора из колючей проволоки. Давно проржавевшего и рассыпающегося в труху.
- Дичь какая-то, - пробормотал Игорь и оглянулся на Люсю, которая позади с отсутствующим видом ковыряла носком ботинка в лесной подстилке, очищая от палой хвои древний щит.
«Стой! Проход запрещён! Высокое напряжение! Уровень секретности 8. Предъяви пропуск в развернутом виде» - тускло кричали выцветшей красной краской слова на щите.
Мало ли этих странных объектов покойного СССР, запрятанных в укромных, необитаемых уголках страны. Почивших в безвестности, забытых, разграбленных, разваливающихся на части...
Но всë-таки... Кафе?...
- Ладно, - нехотя признал Игорь, - Я, действительно, заблудился. Кстати, вашими заботами, мадмуазель.
Люся молчала. Когда Игорь предложил ей этот поход, будь он трижды неладен, она храбро согласилась. Что может с ней произойти в компании любимого и его боевых товарищей – таких же суровых и опытных мужиков со стальным взглядом и кулаками размером с её голову? Она согласилась, зная, как эти вылазки в тайгу важны для Игоря. А сам факт, что он, наконец, позвал её с собой, сулило долгожданные перспективы. Это было всë равно, что... приглашение замуж, и она решила во что бы то ни стало не обмануть доверие своего мужчины.
И первые дни всё шло на удивление гладко. Когда последний проблеск цивилизации в лице огромного и по самую крышу заляпанного грязью РЭМа с трудом развернулся среди деревьев и поморгал на прощание аварийкой, мужчины делали всё, чтобы обеспечить единственной в компании девушке максимальный комфорт.
Когда в первый же час она с непривычки стёрла до кровавых мозолей ноги, они по очереди тащили её на закорках. Снимали с неё огромных, просто исполинских, как ей казалось, клещей, а впоследствии с видом заботливых мамаш терпеливо проверяли, тщательно ли она заправила брюки в ботинки и застегнула энцефалитку.
Ей доставались лучшие кусочки; её учили держать спиннинг; её первой рыбёшке радовались, словно первым шагам малыша. Ей посвящали песни у костра...
А сегодня утром... Она сразу поняла, что этот день будет особенным! Игорь собрал небольшой рюкзак, куда, среди прочего, сунул болтающуюся всё это время без дела бутылку шампанского, и сообщил, что они идут в небольшой «интимный» поход. Только вдвоём. Неужели...? Все-таки...? Значит, и клещи, и мозоли, и отсутствие душа были не напрасны. Игорь созрел! Что касается её, она бы только приветствовала, если бы любимый сделал это при товарищах, но, если ему так важно уединение...
- Уже близко... Там очень красиво, - возбуждённо говорил он, петляя меж деревьев, - Так и мнится, что вот-вот на полянку выпорхнет поющая Белоснежка, и... Стоять!
Люся, обливаясь по́том в душной энцефалитке и мечтая, чтобы «интимный» поход уже, наконец, закончился, в недоумении подняла глаза на широкую спину мужчины. Что еще за «Стоять»?
А в следующий миг ноги приросли к земле, волоски на предплечьях поднялись дыбом. Впереди, в сумраке густых елей, низко опустив голову, шевелил огромным кирзовым носом... медведь...
- Отходим, - прошептал Игорь, делая шаг назад, - Не поворачивайся спиной, не ори и не смотри ему в глаза. Поняла?
Люся кивнула, но не сдвинулась с места. Просто не могла. Медведей она видела разве что в цирке. И там это были миленькие, безобидные зверушки, катающиеся в ярких юбочках на велосипедах. Бледные и жалкие подобия мощного зверя, преградившего им путь.
- Не бойся. Август. Он жирный и сытый. Нам просто надо убраться с его дороги..., - бормотал он, - Какого чёрта я не послушал Миху и не прихватил с собой ружьë...
Люся вскрикнула, когда Игорь, отходя, случайно наступил ей на ногу. Её крик был для медведя, словно стартовый выстрел. Секунду назад он разве что неуверенно водил по воздуху носом и близоруко их разглядывал, а теперь двинулся вперёд, угрожающе загребая перед собой огромными лапами.
Игорь тихо выругался, что-то сказал, но Люся его уже не слышала, с головой поглощённая надвигающейся на них Смертью. А когда зверь задрал верхнюю губу, демонстрируя чудовищные зубы, и стал подниматься на задние лапы, нервы сдали, она завизжала и бросилась наутёк.
Деревья мельтешили перед глазами, в ушах шумело, спину заливало по́том. Она перепрыгивала через коряги и торчащие из земли древесные корни, падала и поднималась, петляла, как заяц, врезалась в древесные стволы. А потом запас адреналина как-то разом иссяк, и она упала без сил, уткнувшись лицом в землю.
Игорь...
Она еще толком не успела накрутить себя и проникнуться жуткими фантазиями о кончине любимого в когтях неистовой зверюги, когда услышала его запыхавшийся, раздражённый голос:
- Я же сказал - не орать...
Девушка села, вцепилась в своего мужчину и разревелась. Он поглаживал её по спине и успокаивал:
- Медведи редко нападают на человека. Разве что с голодухи... Успокойся. Он и трёх метров за нами не прошёл. Отдохни и пойдём...
- Обратно в лагерь? – с надеждой просила Люся.
Игорь кивнул, неуверенно оглядываясь.
- Ты ведь знаешь, куда идти?! – её захлестнул новый страх
- Ну, конечно, знаю..., - ответил Игорь и снова растерянно осмотрелся.
...
- Ты ведь не собираешься туда? – спросила девушка, настороженно наблюдая за Игорем, когда он подошëл к «кафе» и, приставив ладони к вискам, стал заглядывать в окна.
- Ни черта не видать, - отозвался он и стукнул в чудом уцелевшее стекло.
- Ну, и пошли в лагерь..., - Люся заметно нервничала, разглядывая щит под ногами.
Игорь подумал, что, вероятно, когда-то это был некий секретный блокпост, рядящийся по туманным причинам под кафе «Берёзку». Скорее всего, лет семьдесят назад он был нашпигован аппаратурой, за которой нёс вахту солдатик в наушниках. Перехватывал сигналы, делал расшифровки, передавал данные... Потом Союз распался, а следом за ним распалась и мощная военная машина. Что он найдет внутри? Скорее всего, лишь гору ржавого железа и разбухшие от влаги пачки нечитаемых инструкций.
- Навигатор остался у мужиков, а я понятия не имею, насколько мы далеко отошли от тропы. Чёрт! Я даже не представляю, в какую сторону двигаться. А в доме может быть карта или...
Он не договорил, повернулся боком и приподнял плечо, собираясь вынести дверь.
- Может, не заперто? – подсказала Люся, нервно обкусывая заусенец.
Игорь помедлил, усмехнулся и, взявшись за простую латунную ручку, опустил её вниз. Замок щелкнул, полотно поддалось, и он распахнул дверь.
На него в немом изумлении уставились несколько пар глаз.
Меньше всего на свете Игорь ожидал увидеть за дверью именно... кафе. Около десятка маленьких квадратных столиков, накрытых белыми, плохо отглаженными скатертями. За ними сидели люди в чёрной форменной одежде. За одним столом расписывали Тысячу. Другой был пуст, но скатерть на нём была неряшливо расчерчена под шахматную доску, а на клетках, вместо фигур, стояли вразнобой водочные стопки, сухарики, кусочки сахара и сигаретные окурки. За третьим лысый коротышка и исполинская, невероятно жирная тётка играли в нарды. А в глубине стояла допотопная витрина, где за стеклом даже угадывалась какая-то жратва. За столиком у витрины некто читал засаленную, с грязно жёлтыми страницами газетëнку.
Здоровенный, рыжий мужик за карточным столом, справившись с потрясением, хрипло каркнул:
- Какого лешего ты...?!
- Дверь..., - Игорь сглотнул, - Не заперта...
Тут же он почувствовал, как на его рукаве повисла Люся.
- Слава Богу, - залепетала она, - Я так испугалась! Ты открыл дверь и...
Она умолкла. Игорю не нужно было смотреть на неё, чтобы понять, что она в таком же шоке.
- ... исчез..., - закончила девушка едва слышно.
- Мужики..., - Игорь облизнул губы и покосился на толстуху, - И дама, конечно... Мы не хотим проблем и совершенно ничего не видели... Мы... немного заплутали, а навигатор остался на стоянке... Словом, если подскажете, как до Ивановской тропы добраться, то будем безмерно благодарны... Хотя бы направление, если...
Рыжий хмыкнул, не спуская с него глаз, и с непонятной интонацией пробормотал в бороду: «Везунчики, однако...»
Потом положил карты на стол и кивнул куда-то Игорю за спину.
- А вон улицу перейдёшь и, считай, что выбрался.
- Улицу...? – Игорь недоумённо развернулся и застыл, глядя в окно.
Это было совершенно необъяснимо, но вместо сумрачного таёжного массива, из которого они вышли несколько секунд назад, за усиженным мухами стеклом, действительно... маячила асфальтированная улица. Даже с разметкой узенького пешеходного перехода...
Не веря своим глазам, он подошёл к окну и отдёрнул занавеску.
Ничем не примечательные деревянные и панельные домики тянулись в обе стороны. Он приметил по первым этажам некоторых зданий незамысловатые вывески «Бакалея», «Дары природы», «Парикмахерская».
Ни прохожих, ни машин...
Игорь невольно втянул голову в плечи, когда почувствовал у лица пахнущее пивом горячее дыхание:
- Видишь рябенький домик напротив? У подъезда лампочка мигает. Дойдёшь туда, дёрнешь рубильник вниз и, гуляй, салага.
Игорь смотрел на покрытый деревянной чешуёй старый, советский барак.
Не может этого быть. Просто невозможно! Он только что вошёл в эту самую дверь из тайги. Это всё... просто какой-то розыгрыш. Видимо, вместо окон – видеопанели, потому он снаружи и не мог разглядеть, что внутри.
- Как скажешь, бро, - ровно произнёс он и открыл дверь.
Ничего не изменилось. Все та же прямая, уходящая в два конца улица. Лёгкий ветерок гнал по проезжей части мятую бумажку с бледно-розовой надписью «Эскимо»...
Правда, здесь – снаружи – появилось еще кое-что, что в окно не было видно. У «Берёзки» появилось своеобразное крытое крыльцо. Металлическая рамка, как в аэропорту, только издающая низкий гул, от которого тут же завибрировали зубы, а в ухе защёлкало и стало мокро. Он испуганно сунул в него палец и поднëс к глазам, уверенный, что увидит кровь. Но... всего лишь немного потёкшей ушной серы..
Узенький, пешеходный переход превратился в коридор из аналогичных рамок.
- Не ходи! – пискнула Люся, высовываясь из-за спины Рыжего, - Это какая-то ловушка!
Игорь перевёл неуверенный взгляд на здоровяка. Тот пожал плечами, дескать, решай сам...
Игорь шагнул на разметку и...
...
... тут же очутился в просторном и совершенно пустом помещении. Застыв в изумлении, он разглядывал стены, оклеенные дешёвыми фотообоями с изображением какого-то дремучего леса. Замшелые исполинские стволы, зелёный туман и сумрак. Впереди по центру мигает красная лампочка, а на полу под ней – простая педаль, как у мусорного ведра! Он пытался найти этому какое-то простое объяснение, но мозг отказывался работать, искрясь и щёлкая перегоревшими контактами.
Он оглянулся, собираясь потребовать от Рыжего объяснений, но за спиной не было ничего, кроме глухой стены.
Что ж... Он сделал шаг вперёд, и тут же у стены что-то закопошилось. Было ли оно там раньше, незамеченное, или появилось только сейчас, Игорь не знал, но ему показалось, что оно просто отделилось от стены, словно вышло из нарисованного на ней леса. Существо расправлялось, наполнялось, пока не превратилось в сидящую на корточках женщину в зелёных лохмотьях. Длинные седые космы трепыхались на несуществующем ветру, губы плаксиво и недовольно поджались, как у старой девы, ногти со сдержанной яростью скребли бетонный пол.
Он застыл, не зная, как себя вести. Было совершенно очевидно, что с женщиной не всё в порядке. Да, что там! С ней ВСЁ было не в порядке. Эти крепко сжатые губы, эти огромные, окруженные густыми тенями, исступленно сверкающие глаза... От неё веяло первобытной жутью, которая тут же высушила рот, а сердце превратила в перепуганного зайца.
Игорь подобрался и сжал кулаки, приготовившись к неизбежному нападению, но шли минуты, а женщина и не думала нападать. Может, и вовсе не опасна? Может, это что-то вроде высокотехнологичного аттракциона? Виртуальная комната страха? Но как им удалось создать такое полное погружение?!
Не спуская с женщины глаз, он шевельнулся и хрипло шепнул: «Эй... вы как там?»
Женщина не ответила, но он видел, что она его услышала. Ноздри её затрепетали, словно от еле сдерживаемого гнева, а ногти активнее заскребли по бетону.
- Ладно... я просто... нажму на ту педаль..., – он секунду помедлил и, так и не дождавшись ответа, отвел от неё глаза и сделал шаг к двери.
В тот же миг женщина раскрыла рот и заорала. Игорь отшатнулся обратно к стене, зажал уши и с ужасом наблюдал, как рот женщины всё увеличивался в размерах. В первую секунду он напоминал пасть маски из «Крика», а в следующую уже заполнил весь мир. Чёрная дыра, исторгающая дикий, невыносимый вой.
В голове у него что-то начало лопаться. Один глаз взорвался дикой болью и тут же ослеп. Он повалился на пол, чувствуя, как его кишечник и мочевой торопливо вываливают накопленное в штаны. Горлом пошла какая-то пена и...
....
... на него снова уставились несколько пар глаз. На шее повисла Люся. Он пошатнулся и рухнул на задницу, одной рукой прижимая к себе девушку, а другой ощупывая голову и глаз.
- Что за...? Что нах...! – рвалось между его прыгающих губ, пока он суматошно оглядывал кафе «Берёзку» и его посетителей.
Раздались единичные смешки.
- Я ж говорил, что он скоро вернётся, - произнёс Рыжий, склонившись над ним и уперев огромные, веснушчатые ручищи в колени, - Ну, как? Навалил в штаны?
Чёрт...
Игорь украдкой ощупал себя сзади... Сухо!
- Что у вас тут... происходит? – с трудом спросил он, когда буквы во рту снова начали складываться в слова, - Это какая-то... игра? Квест-комната?
- Я не знаю, что такое квест-комната, - Рыжий обернулся и свистнул, - Эй, грибник, может, ты слышал, что за квест?
Газетка у витрины немного опустилась, являя взору невзрачного очкарика. Он покачал головой.
- Ладно, салаги, - Рыжий пригладил бороду, - Вы тут с нами застряли, поэтому давайте знакомиться. Меня зовут Борис. За карточным столом Петров и дядя Юра. В нарды шпилят Поте́ц с Нюшей. С газеткой - Грибник. Есть еще Ирина, но она пока на кухне. Спит. А вы?
- Я понял! – вдруг воскликнул Игорь, пропустив процесс знакомства мимо ушей, - Я от неё взгляд отвёл, ведь так?
Рыжий удивленно кивнул.
- Не отводить глаза, нажать на педаль... дверь и откроется, так?
- Так...
- О чем вы говорите? – всхлипнула Люся.
- Помолчи, - негромко буркнул Игорь, не глядя на неё, и девушка, изумлённая его неожиданной грубостью, умолкла. Он едва ли это заметил, сверля взглядом Бориса...
- Слушай, мужик..., - произнёс тот, - Ты зря силы не расходуй. Лучше ознакомься сначала с объектами...
- Плевать, я уже всё понял. Не отводить взгляд, нажать педаль, потом дёрнуть рубильник на чешуйчатом доме. Меня другое сейчас интересует. Какие шансы, что мы после этого не получим пулю в затылок?
- Зуб даю..., - Рыжий хохотнул, - Даже все отдам... Только... ты не понимаешь...
- От нас что при этом требуется? Молчать, само собой, до гробовой доски. А ещё?
- Ты почему не слушаешь? – Борис посуровел, - Впрочем... валяй. Грибник тоже не сразу смирился...
Он широким приглашающим жестом указал на дверь.
- Люся, идём! - Игорь поднялся на по-прежнему трясущиеся ноги и подошел к двери, за которой маячил серенький, пыльный день на пустынной улице. Когда девушка вцепилась в его руку, он провёл краткий инструктаж: «Когда мы выйдем, то окажемся в комнате. Там женщина. Жуткая, но совершенно безобидная, если не спускать с неё глаз...»
- Совет. Идите по очереди, - встрял Борис, - Первый идёт, второй считает до десяти и идёт следом. Примерно десять секунд надо, чтобы нейтрализовать объект.
- Я больше одна не останусь! – испугалась Люся, - С тобой пойду!
Игорь неуверенно посмотрел на Бориса, потом на Люсю и вышел на крыльцо.
Зубы снова завибрировали, а Люся рядом взвизгнула, схватившись за голову.
- Не бойся. Это какое-то поле. Видимо, оно и генерирует изображение в том квесте. Просто помни, что та баба ничего тебе плохого не сделает, пока ты на неё смотришь. Но даже если... Словом, самое худшее, что с тобой случится – виртуально обосрёшься и окажешься обратно в кафе «Берёзка».
- Обосрусь? – Люся подняла на него изумлённые глаза.
- Шагаем на «два», - Игорь притянул её к себе, чтобы вместе протиснуться в узкий проем, - Один... Два!
...
Рука его всё ещё хранила ощущение холодной Люсиной ладошки, но самой Люси рядом уже не было.
Чёрт! Видно, Борис, не пытался их разделить и, действительно, вместе не пройти. Что ж, остаётся надеяться, что Люся усвоила его инструкции, и они встретятся у рябенького дома.
Он набрал в лёгкие побольше воздуха и сделал шаг. Женщина тут же материализовалась из оклеенной лесными обоями стены. Только совершенно в другом месте. Почти у самой педали.
Игорь сжал челюсти, не отрывая взгляда от скорчившейся фигуры, зашагал к двери и помедлил только, когда остался последний шаг. Потому что на педаль, женщина мягко положила красивую, хрупкую руку.
Ладно...
Он опустил на неë тяжёлый ботинок и надавил, ломая тонкие косточки. Лампочка тут же загорелась зелёным, а в лесном убожестве на стене появился узкий проём. В помещение пролился серенький свет, а женщина пропала, снова слившись с фотообоями...
Он торопливо вышел.
...
Рябенький домик продолжал маячить на другой стороне издевательски узкой проезжей части. Игорь не сдвинулся ни на метр, хотя сделал, как минимум, десять шагов!
Он оглянулся. Позади стояло, как ни в чем не бывало, кафе «Берёзка». Даже корявая надпись на месте. Та, которую в порыве вдохновения придумал некогда Данте... Напрасно всё!
Он не сразу заметил, что стоит на второй полосе разметки. Значит, всё-таки сдвинулся! Но где Люся? Неужели не прошла? Он посмотрел вперёд, считая полоски. Вместе с пройденной – девять...
А что, если? Он подобрался и рванул, надеясь, что искусственный интеллект, программа, или что там отвечало за визуализацию, не успеет затащить его в новое испытание, но в следующее же мгновенье оказался в...
...
... меблированной комнате. Старомодные деревянные, выкрашенные зелёной краской шкафчики. За стёклами - склянки с белёсой жидкостью, в которой плавает какой-то малопривлекательный биоматериал... У окна, завешенного тяжёлой портьерой, стол, заваленный бумагами и уставленный безделушками. На стенах фотографии людей в белых халатах, дипломы и грамоты в рамках... Набитые книгами шкафы.
Внутренне настроившись на неизбежные скримеры, Игорь стиснул зубы и боязливо сделал шаг. Потом другой. Никаких чудовищ, выползающих из стен. Он на цыпочках прокрался к окну и отдёрнул портьеру, без особого удивления обнаружив за ней бетонную стену. Ну, ещё бы...
Что теперь? Тишина. Разве что тикают винтажные часики с кукушкой. Осмелев, он подошел к единственной двери. Она казалась мёртвой, совершенно бесполезной. Такие до сих пор еще встречаются в старых домах. Двери, которые не открывались долгие десятилетия, а если их всё же открыть, то, скорее всего, не обнаружишь за ними ничего, кроме крошащейся кирпичной стены.
Красная мигающая лампочка на месте, а вот педаль... Никакой педали не было!
Он прошëлся по периметру комнаты, безрезультатно заглядывая под шкафы и мебель. Стены, казалось, дрогнули и начали медленно сдвигаться. Тиканье набатом грохотало в ушах. В горле пересохло.
- Что мне делать?! – заорал он в потолок и прислушался. Ничего...
Накатила паника.
- Как выйти?! – снова заорал он и кинулся сшибать со стен рамки с фотографиями. Приступ клаустрофобии затмил сознание, и он не сразу заметил, что под одной из рамок оказалась небольшая ниша с кодовым замком. Из тех, где нужно крутить колëсики с цифрами, чтобы составить верную комбинацию.
Испытывая лёгкий стыд за собственную несдержанность, он вернулся к столу и принялся рыться в ворохе заметок, писем, журнальных вырезок, блокнотов. Ненароком коснулся взглядом книжных шкафов и почувствовал, что паника возвращается... Даже если код где-то в кабинете, у него вечность уйдёт на то, чтобы его найти!
Пытаясь сосредоточиться, он еще раз оглядел стол. На почётном месте – в центре – лежала толстенная книга.
«В.П. Круглов. Пропедевтика онкологических заболеваний» - извещала матерчатая, коричневая обложка.
В порыве слабого любопытства Игорь открыл её наугад и не поверил глазам. В уголке над печатным текстом корявым докторским почерком значились жирные цифры 757831.
Мужчина шумно выдохнул, сделал было шаг в сторону двери и вдруг застыл. Лёгкие в момент лишились воздуха, из носа мощным потоком хлынула кровь. Но самое страшное происходило с черепом, на котором что-то росло, вернее... прорастало! Он схватился за голову, уверившись, что обнаружит рога или гребень, как у стегозавра, но вместо этого под кожей нащупал какие-то небольшие кочкообразные уплотнения. Что бы там ни росло, оно явно росло не изнутри наружу, а... снаружи внутрь... Он еще не успел определиться, хорошо это или плохо, когда ноги вдруг под ним пропали. В поисках опоры он навалился грудью на стол, глядя, как страницы «Пропедевтики» заливает кровь из собственного носа. А потом пропало всë остальное тело. Он ещё успел почувствовать запах дерьма, которое вывалилось ему в штаны, и даже горько усмехнуться про себя – после посещения «Берёзки» это уже вошло в привычку...
...
Он стоял в дверях кафе и, хватая ртом воздух, обозревал уже знакомые лица. Разве что Люся не висела на шее. Она сидела за столиком у окна, сжимая в руках гранëный стакан, икала и заливалась слезами.
- Быстро запишите код, - прохрипел он, - 757831.
Картёжники, как и прежде, резались в карты, нардисты – в нарды, очкарик читал газетёнку. И это ударило его гораздо больнее, чем только что пережитая очередная смерть.
Он ожидал какой-то реакции. Может, даже благодарности или восхищения его выдержкой. Ведь он, будучи при смерти, не растерялся, добыл и запомнил ценную информацию!
Да и чёрт с ними!
Он доковылял до карточного стола, отобрал у одного из игроков фломастер, нацарапал себе на ладони код и двинулся обратно к двери.
- Игорёха, остынь, - позвал его Рыжий.
Игорь обернулся. Он что? Называл ему своё имя? Нет, конечно. Люся выложила. Но это всё не важно. Надо выбираться! Умирать, конечно, неприятно, но...
- Сколько всего таких... комнат? – спросил он и сжал губы, чтобы окружающие не видели их нервной пляски, - Девять?
- Девять. Сядь, и поговорим спокойно....
Игорь отрицательно мотнул головой, но у двери помедлил и спросил:
- Что за кабинетом?
- Мышеловка, - отозвался один из картёжников, долговязый и болезненно бледный, с глубокими складками у рта.
- И что там? Как пройти?
- Там легко – просто не потей, - ответил тот и сдавленно хихикнул.
- А в следующей?
- Мойша...
Игорь нахмурился и открыл дверь, отчаянно мечтая, чтобы морок развеялся, и вместо пустой и серой поселковой улицы он снова увидел солнечную тайгу. Даже если за дверью его будет ждать медведь... Но улица, которую он успел возненавидеть, была на месте. Ветерок лениво тащил мимо пресловутую обертку от мороженого.
Что ж... если время здесь отсутствует, то это может только радовать.
...
Десять секунд на визжащую бабу, и вот снова кабинет... Он тут же снял нужную фотографию и, сверившись с надписью на ладони, покрутил колёсики.
Ничего... Дверь, по-прежнему пустая и статичная, составляла единое целое со стеной... Не может быть, чтобы он перепутал цифры! Он ввел код ещё раз и ещё - тщетно!
С тревогой он посмотрел на стол. Книга по-прежнему лежала по центру. Толстая, коричневая и противная... И закрытая, хотя он прекрасно помнил, как поливал кровью её страницы... Неужели придётся снова?...
Он подошёл, пытаясь вспомнить, на какой странице тогда открыл. Кажется, 56.... А может, и нет. Он поймал себя на том, что нервно грызет ноготь. Да, судя по всему, у него неограниченное количество попыток, но... так не хотелось снова умирать. Если бы он знал, как это больно и страшно, то никогда бы не пошёл в военные. Там, в Сирии, глядя на умирающих товарищей, он был уверен, что организм предпринимает всё возможное, чтобы сделать этот процесс максимально приятным. Отсюда и туманные рассказы об ощущениях лёгкости, встречах с почившими родственниками и свете в конце тоннеля....
Впрочем, может так и есть. Просто здесь у него ненастоящие – фиктивные – смерти, и поэтому...
Он взял книгу. Если очень постараться, то можно успеть. Сощурившись, словно надеясь отгородиться прикрытыми веками от губительного влияния книги, он стал листать страницы стараясь уловить чёрные, жирные цифры в уголке. А когда уловил, то задержал дыхание и быстро глянул на страницу.
Какой-то бред... страница 33.
223048
- Не было там двоек, - растерянно пробормотал он, чувствуя, как рот и носоглотка торопливо и почти безболезненно наполняются кровью.
Пытаясь опередить смерть, он кинулся к двери и глухо вскрикнул, когда на половине пути у него внезапно сыграла кость в ноге, словно это и не кость, а сучок трухлявого дерева, и переломилась.
На одной ноге он кое-как допрыгал до замка и начал быстро крутить колесики. В кабинет заструился свет пасмурного дня.
Вторая нога хрустнула в районе лодыжки, Игорь упал, скрежеща зубами от чудовищной боли, но геройски продолжил ползти к вожделенному свету, чувствуя, как под весом его тела одно за другим крошатся рëбра... В приоткрытую дверь он видел улицу, видел разметку, видел лениво гуляющее по асфальту «Эскимо», но это всё, что ему оставалось. Сил преодолеть порог у него уже не было. В шее громко хрустнуло, наполняя голову звенящей болью, и он...
... снова стоял в дверях кафе «Березка». Карты, нарды, газетки. Люся икает над гранëным стаканом...
Все еще чувствуя в теле фантомные отголоски только что пережитых страданий, он доковылял до стола, забрал у девушки стакан и понюхал. Слава Богу, не вода!
В три больших глотка он осушил его, чувствуя, как по пищеводу и желудку разливается успокоительное тепло. Сердце замедлило свой бег. Он сел и, пошарив трясущимися руками по карманам, достал сигарету. Закурил, глядя в окно на ненавистную улицу...
В поле зрения попала огромная, как лопата, веснушчатая лапа, заботливо поставила на стол железную пепельницу, а рядом шлепнула какой-то талмуд. Игорь невольно отшатнулся, испугавшись, что это та самая книга, которая дважды его убила. Но нет - просто папка из кожзама, перетянутая резинкой.
- Успокоился? – спросил Рыжий.
Игорь безразлично кивнул.
- Тогда давай поговорим, - здоровяк запнулся, почесал бороду, потом спросил, - Вы, может, жрать хотите? Мы так некоторое время хотели...
- Некоторое время?
- Ну, это выражение такое, - пояснил он, - Некоторое время.
Недавние потрясения и водка сделали свое чёрное дело. На Игоря вдруг навалилось безразличие ко всему и полное опустошение. Хотелось просто сидеть в пыльном полумраке, курить и глядеть на неуместно весëленькую герань на подоконнике.
Не дождавшись ответа, Рыжий полуобернулся и крикнул:
- Эй, Грибник! Сообрази пожрать абитуре!
Очкарик с сожалением отложил газетку и скрылся за стойкой.
- Ты не подумай чего, - Рыжий понизил голос, - Он сам не говорит, как его зовут. Говорит, это его способ не свихнуться. А по мне так, если ты прибегаешь к таким методам, то, считай, уже свихнулся. Завалился как-то с целой корзинкой обабков. Вот мы и зовем его Грибником...
Рыжий причмокнул, словно смакуя воспоминания о былом. С отсутствующим видом подошел очкарик, поставил на стол тарелку с пирожками, пару бутербродов с сыром и два стакана с жидким чаем.
- Пироги остались только с ливером. А сыр - старый, - доложил он, - Чай пришлось разводить, ибо весь выхлебали. Так что... пока, что есть.
Игорь поглядел на сыр. Действительно, старый. Края подсохли и загнулись кверху, а середина, наоборот, покрылась росой.
- Ты им лучше пива дай, болван! Мужик совсем плох!
- «Жигулевское» только. «Колос» закончился.
- Так неси!
Грибник исчез и через несколько секунд вернулся с двумя бутылками «Жигуля». Игорь с вялым удивлением рассматривал древнюю этикетку. МПП РСФСР, Росглавпиво...
- Восьмидесятые? – спросил он безразлично.
- Мелковато..., - Рыжий горько усмехнулся, - 1965, брат... Это Грибник 1983 года выпуска.
Игорь должен был почувствовать какую-то сильную эмоцию от этих слов, но не почувствовал ничего. Протёр пальцами горлышко и пригубил. Вкусное и свежее... несмотря на 1965 год.
- Мы умерли, - захныкала Люся, - Это медведь был, да?
Мужчины молча смотрели на неё.
- Нам только показалось, что мы убежали, да? А на самом деле, с разорванными горлами валяемся в кустах, и... И это Ад! Мы будем коротать вечность в советском кафе! Боже!
Она закрыла покрасневшее лицо руками и снова разрыдалась.
Рыжий смущённо пощипал бороду, снял с папки резинку и пододвинул ближе к Игорю.
- Кое в чëм она права. Этот объект – 328ИСЛА. И он, действительно, называется «Ад». Аббревиатура ИСЛА – Искусственно созданная Самообеспечиваемая Локальная Аномалия. А те объекты, что тебе не посчастливилось повидать, имеют аббревиатуры ЕЛА – Естественные Локальные Аномалии.
Меньше всего Игорю хотелось вступать в эту игру. Но что еще ему оставалось? Он открыл папку и уставился на лист бумаги, с отпечатанным явно на допотопной машинке текстом.