Angelatriks

Angelatriks

Добро пожаловать на мою страничку. Люблю писать посты и рассказы! Фантастику и фентези.
Пикабушница
поставилa 466 плюсов и 120 минусов
отредактировалa 0 постов
проголосовалa за 1 редактирование
Награды:
5 лет на Пикабуболее 1000 подписчиков
43К рейтинг 1222 подписчика 16 подписок 97 постов 25 в горячем

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2

1. Откуда в наше время стало так неимоверно много псевдонаучных теорий и токсичных идеологий? Почему многие люди так резко и за короткий промежуток времени перешли от пофигизма к радикализму по целому ряду вопросов?


Начну издалека. Когда-то мне удалось побывать на занимательной лекции одного опытного и уважаемого психолога, который специализируется на интернет-зависимости. В качестве основного примера для лекции он использовал 18 серию 22 сезона мультфильма «Симпсоны». Чтобы не отсылать читателей на торренты, расскажу, что это серия посвящена тому, как Мардж помешалась на персиках. И теперь вся семья должна начать питаться только ими! В реальности, создатели сериала высмеивают т.н. «Суперфуды», т.е. некий продукт, который вдруг внезапно «открыл» для себя весь цивилизованный мир (семена чиа, зелёный кофе и пр.) и начал активно потреблять под давлением рекламы.

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2 Интернет, Секта, Пост, Текст, Видео, Длиннопост, Интернет-зависимость

Сначала студенты смеялись над лекцией - она началась с персиков Мардж, а продолжилась примером некой женщины из интернета, крайне увлечённой конспирологией, заговором жидомассонов, диетами, СПИД-диссидентством, отрицанием прививок, вегантством и яро отстаивающей свои, порой не самые логичные убеждения. Студентам предлагалось поспорить с этим воображаемым персонажем и посмотреть, чем все это закончиться.

Основным доводом противников вегантства (полного отказа от животных продуктов, в т.ч. мяса, сыра и яиц) было то, что человеку необходимы микроэлементы, которые содержатся в мясе, и, как бы сильно нас всех не пугали жирами - они нам нужны. Даже холестерин (1, 2)! И понятное дело, что обычные вегетарианцы, которые проповедуют любовь к животным - могут получить все эти вещества (1, 2, 3) из яиц, молока и творога, но веганы, при полном отказе от животных продуктов - непонятно как получают эти жиры, учитывая, что полноценной еды для вегетарианцев в России (пока что) нет.

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2 Интернет, Секта, Пост, Текст, Видео, Длиннопост, Интернет-зависимость

Отказ от сыра-творога-молока-яиц под предлогом любви к четвероногим так же был раскритикован, по заверению одного из студентов, отец которого держит открытое фермерское хозяйство в Подмосковье, любой покупатель может приехать в деревню и сам посмотреть, как содержаться животные. При вас коровку поманят морковкой, она придёт, её подоят, и вы получите свежайшее молоко от счастливого животного. Ничьи права не ущемлены! Конечно, при этом продукция будет стоить дороже, иногда намного - но вегетарианство не дешевая диета. Орехи, грибы, морская рыба и даже икра - будут влетать в копеечку. Что же до куриц - вообще и говорить нечего – большинство яиц не оплодотворены, нести она их будет даже без петуха, а даже если из яиц и могут вылупить цыплята, то все яйца она не сможет высидеть. Откуда, казалось бы, здесь жестокое обращение? Но сколько бы странного в голове не было у нашей героини, её уверенность не пробить ничем, её вера непоколебима, а научных фактов попросту не существуют.


Никто не хотел ассоциировать себя с этой выдуманной женщиной, более того - все яро гордились, причисляя себя к группе просвещённых, не имеющих к ней никакого отношения. Но спустя некоторое время, лектор начал рассказывать откуда берутся псевдонаучные направления, а потом продолжил список вещами, на которых мы все помешаны, которые изо дня в день крадут наше время, не давая взамен ровным счётом ничего... И тут, постепенно, что-то начало шевелиться у каждого в аудитории. Смех перешёл в редкое подхихикивание, а затем - в грустное молчание.


2. Интернет-сектантство и все, что с ним связанно.


Интернет-секта начинается с отношения и оценки явления. Когда человек рождается, у него нет отношения ни к чему, ему ещё не ведомо, что такое права эмигрантов, гендерные стереотипы и что ходить пешком лучше, чем ездить на машине... И казалось бы - зачем вообще нужно отношение к чему-либо? Но не тут-то было. Первое отношение, которое в нем появляется биологически - это хорошее отношение младенца к маме (1). Мама генерит ребёнку еду, оберегает его и защищает - откуда бы тут плохое отношение? Постепенно, когда ребёнок подрастёт, с помощью телевидения, рекламы, социальных сетей, учебников, садика-школы и даже специальных агитанционных программ (и это нормально!), общество начинает вырабатывать у ребёнка отношение ко всему, что он видит вокруг себя.

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2 Интернет, Секта, Пост, Текст, Видео, Длиннопост, Интернет-зависимость

Выработка отношения и оценки - негативно/положительно, плохо/хорошо, люблю/ненавижу, вкусно/отвратительно - это заложенный в нас механизм, который необходим для построения социального равновесия без войн, крови и хаоса. Все мы знаем, что убийство - это плохо, а помощь ближнему это хорошо. И это базовые принципы общества. Дальше общество развивает мысль. Убийство по неосторожности - это тоже плохо, но уже не настолько. А вот помощь ближнему из корыстных целей получить что-то взамен (например, общественное одобрение) - вроде и хорошо, но не очень. Тысячу лет назад простой крестьянин знал десять заповедей и этого было достаточно, сегодня они превратились в десятки тысяч статей уголовного кодекса.


Современное общество бесконечно и многогранно развивает отношение человека к чему-либо, со временем появляются все новые и новые отношения, которых не существовало раньше, и десятью томами УК общество не ограничивается. Курить - это плохо, а вот заниматься спортом - это хорошо, быть лентяем – это так себе, а вот много зарабатывать – это очень круто! Главную борьбу за отношения вели когда-то государство и религия, но сегодня в игру вступили маркетологи и политтехнологи, ведущие войну за наши души. Кто сможет лучше манипулировать отношением человека или целой массы, тот выиграет. Что именно? Сердце любимой девушки, тусовку с друзьями, первое место на конкурсе, протестную акцию, информационною войну, президентские выборы или миллиард долларов. На кону - огромные ставки! Все силы этого мира борются за наше с вами отношения к чему-либо или кому-либо и более всего этой новой болезни подвержены слабохарактерные, эмоциональные и нестабильные люди.


3. Объединение в круг интересов.


Зарождение сектантской интернет-зависимости происходит в момент, когда группа людей с выработанным отношением объединяется в одно целое. И порою это вовсе не кружок йоги в съёмном зале небольшой качалки, чаще всего секта - это ветка комментариев, новостной сайт, телевизионная программа, чей-то блог. Так секта проявляет свою деятельность в поисках неофитов. Обычно, на начальном этапе эта деятельность направлена на то, чтобы обсудить как сектанты правы в своих заключениях, а все остальные - не правы. Далее секта развивается – и вот они уже маршируют по просторам интернета, раздавая буклеты и ссылки, впаривая чудо - таблетки и устраивая травлю всех несогласных. Так уж устроен наш мозг - нам нравится понимать, что мы правы, и что те, кто имеет иной набор отношений - неправ.


При этом, на данном этапе человек, у которого выработалось отношение может не вступать в секту. У него по-прежнему будет отношение, но он не станет сектантом. Чем отличается сектант от не сектанта? Определить это очень легко. Если есть куриную шаурму рядом с вегетарианцем, который не вступил в секту, он даже бровью не поведёт. Он даже и не сразу поймёт, что его кто-то провоцирует... А вот сектанта это будет очень сильно возмущать! Так мы приходим к необычному выводу, что есть и хорошие вегетарианцы, отказавшиеся от мяса вполне осмысленно, нашедшие хорошего диетолога или прочитавшие много профильной литературы, и пришедшие к некоему оптимальному варианту диеты для своего уникального организма.


4. Прикрываясь благими намерениями секта непрерывно генерит ненависть.

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2 Интернет, Секта, Пост, Текст, Видео, Длиннопост, Интернет-зависимость

Агрессия – первый признак сектантства. А все потому, что во время злости у человека напрочь отбивается критическое мышление. Чем больше злости вызывает некая идеология - тем лучше! Ведь возмущённый человек склонен верить всему, что поддерживает его взгляды и злобно срываться на всем, что эти взгляды опровергает. Даже если секта проповедует исключительно любовь к ближнему, то во имя этих светлых идеалов секта будет вершить невероятные злодеяния. Этот эффект называется «моральной» или «нравственной» поблажкой (1), при которой человек, который усиленно верит во благо и думает, что действует ради великой цели готов уничтожать народы, убивать первенцев и жечь людей на кострах. Другое дело, когда человек, который не является сектантом, например, ваш знакомый-вегетарианец, вполне спокойно поедет с вами на шашлыки, и на шампуре рядом с кусочками свиной шеи поджарит себе хлебушек с луком… Вне всяких сомнений, стоит уважать его желания. Ведь мы современные люди и всё прекрасно понимаем.


А вот сектанты, в свою очередь, часто теряют лицо. В самой идеологии секты заложена потеря лица. Сектант должен злиться, возмущаться, тратить нервные клетки. Без этого умения он никогда и не станет сектантом, потому что только через эмоции, отрицая любую логику можно создать в голове человека необходимую идеологию, чтобы он стал склонен принимать на веру все подряд и полностью игнорировать факты.


3. Секта - это один из распространённых видов прокрастинации.


Человек, состоящий в секте часто заходит на профильные форумы, отвлекается, все свободное время посвящает каким-то спорам и обсуждениям, и тем самым снова даёт себе нравственную поблажку. Дескать, я столько хорошего сделал, можно разок и нахамить. Или, к примеру - я весь день отстаивал права разумных фломастеров, это святое. И не страшно, что половину работы оставил на завтра и придётся делать её впопыхах.


4. Секта разрушает социальные связи.


Секта - это один из лучших способов наскучить своим друзьям, начать сильно раздражать свою половинку и периодически ругаться со своими близкими. Ссора с близкими это последний звоночек. Эти люди обязаны тебя любить по умолчанию, даже если ты совершенно невыносим. Они будут до последнего сражаться за твою душу, в отличие от обычных знакомых. Первыми сектанты теряют именно их, затем – более близких друзей, далее – любимого человека. Но если удалось разосраться даже с родными – значит у человека серьёзные проблемы. Конечно, бывают, что и близкие не сахар, но это другой разговор. Сектант становится подобен наркоману или пьянице - он попадает в социальный вакуум, где все его знакомые, с которыми он поддерживал дружеские отношения от него отвернулись, и появились новые - такие же алкаши, как и он сам...


Тут стоить отметить, что существует два типа сектантов - гуру и неофиты. Застарелые сектанты находятся в секте уже очень давно. Если она, секта, конечно позволяет это делать (сложно находиться долго в секте поклонников магния (модный нынче суперфуд), учитывая, что мода на него началась совсем недавно). Кстати, при слове «секта магния» в зале сразу помрачнело сразу несколько студентов. Но вернёмся к сектантскому молодняку. Обычно такой молодняк «переболеет и перебесится». А происходит это из-за того, что появляется новая волна или неофит подрастает, заканчивает школу, идёт работать и влюбляется в девушку, что любит аниме.


Выход из секты и возвращение к старым социальным связям, в которых отсутствует фанатичная сектантская монополия на политические, пищевые и спортивные взгляды обычно достаточно болезненна и подобна выходу человека из замкнутого круга алкоголизма. Нужно заново выстраивать отношения и доказывать вашим друзьям, что вы перестанете при каждом удобном случае читать лекции, отстаивать своё мнение и занудствовать. Гораздо сложнее с запойными алкоголиками застарелыми сектантами. Они попросту не умеют общаться на что-то отвлечённое, у них, как у высокофункциональных аутистов отсутствует большая часть коммуникативных навыков. Вот только если высокофунцкионального аутиста можно всему обучить искусственно, с помощью терапии - и уже в сознательном возрасте он, вероятно, будет весьма неплох в общении, то старый, матёрый сектант не желает этим заниматься, потому что не считает себя зависимым. Более того, в какой-то момент его жизненного пути он даже и не научился (или давно разучился) это делать, поняв, что, будучи специалистами-активистами, он может легко найти себе единомышленником. Нет, он не старался быть многогранной, начитанной личностью, уметь хорошо играть на гитаре, модно одеваться, звать всех на праздник в честь появления в семье котёнка из приёмника и создавать «багаж дружбы». Матёрый сектант не старался обрасти всеми теми навыками, которые привлекают людей. Он просто решил прочесть статью о пользе ягод годжи (например) и тем самым сходу получил готовый пакет друзей, интересов и принципов. Теперь человека, который все же осознал свою проблему ожидает долгий путь социализации, который давно прошли все подростки.


Застарелых сектантов нередко считают в узких кругах настоящими просветителями, духовными наставниками и гуру! Будьте крайне осторожны, когда вам дают цитаты этих псевдодеятелей. Они ничего общего не имеют ни с наукой, ни с реальными фактами. Их задача - всего лишь заработать денег и/или удержать электорат, а все потому, что в жизни они ничего толком делать не умеют, заводить друзей они тоже не умеют, на работу их вряд ли кто-то возьмёт, поэтому все что они могут - это зарабатывать на своей идеологии. Продавать БАДы, к примеру, или модерировать профильный форум.


Интересный факт:

Дружеские «интервенции» (1) популярны на Западе, но время от времени бывают и в России. Их суть заключается в том, что несколько родственников, друзей или коллег собираются вместе и ставят свою «жертву» перед лицом проблемы. Каждый участник такой интервенции объясняет, почему привычка «жертвы» пагубна и чем она мешает окружающим.


5. Любое сектантство - это маркетинг, над которым стоит желание получить деньги и влияние.

Идеология любой секты – разумна. Изначально. Но затем маркетологи, которым нужно продавать БАДы, чаи для похудения или привлечь на свою сторону избирателей умудряются раздуть хорошую идею до бесконечно буйных объёмов бескрайнего, феерического дебилизма и скормить эту идею миллионам людей – часть из которых эмоционально неуравновешенна, склонна верить всему, что увидит, услышит и прочтёт. Раньше такие люди - склонные принимать все на веру, были незаметны, но сегодня у них появился интернет!


Как уже было сказано, сектантство бьётся за одну из наших биологических предрасположенностей – за выработку отношения и оценки. И совершенно очевидно, что можно выработать отношение к чему-то, что надо покупать или к кому-то, за кого надо голосовать, или кого-то, кого надо поддерживать. Если вы думаете, что защита прав нацменьшинств - это сама по себе хорошая идея, за которой не стоит никого, кто бы хотел заработать, я вас расстрою. За ней стоит и ещё как. Какая-нибудь партия или организация, какой-нибудь политик или активист давно наложил монополию на все самые лучшие ВАШИ проявления и на все самые прекрасные общественные движения. И теперь вы, будучи сторонником изначально очень хорошей идеи - феминизма, демократизма, либерализма, консерватизма и пр., превращаетесь в глазах общества в чудовище, которое по ночам чертит в своем подвале пентаграммы и призывает сатану.


Мозг современного человека очень тяжело отделяет носителя от идеи. Если вы, грубо говоря, поддерживаете идею легализации марихуаны и против алкоголя, то в глазах общества, вы скорее всего вы - либерал и русофоб, вы любите все западное, не прочь надеть футболку с радугой и поддерживаете какого-нибудь оппозиционера. А если вы, например - консерватор-патриот, то совершенно очевидно, что идею легализации марихуаны вы не поддерживаете, что ЗОЖ не для вас, друзей-геев у вас быть не может, вы ходите в церковь, смотрите "Голубой огонек", покупаете хлеб у Германа Стерлигова и обожаете селедку под шубой.


Современный человек, попав в окружение секты, словно бы лишается возможности иметь некий уникальный, собственный набор желаний и убеждений. Он лишается права адекватно выбирать. А выбирать он теперь обязан между черным и белым, в то время как весь мир вокруг - серый. Для некоторых это невыносимо и они, как бы им не хотелось отказываются принимать идеологию полностью, а вот неокрепшему мозгу или мозгу, которому лень думать - такое на руку. Сектант вдруг начинает быть обязан есть определенную еду, читать определенные книги, голосовать за определенных людей на выборах, и не потому, что они - эти люди - хорошие экономисты с опытом управления, а потому, что они первыми захватили модную идеологию.


Если же секта не создана для получения электората, значит она была создана для извлечения денег. Как думаете, сколько времени прошло с того момента, как в сети активно начали появляться статьи о пользе магния до того момента, как вы начали покупать минералку с магнием? И плевать, что там всегда был магний, в любой качественной минералке есть магний, достаточно прочесть состав. Просто теперь эту фразу написали большими буквами на этикетке и это стало поводом продать продукт в два раза дороже. Этот чёртов маркетолог на заводе по производству магния - просто гений! А другой маркетолог – продающий минералку, гений вдвойне, ибо решил неплохо так поднять денег на модном тренде.


И ладно бы магний - вещь, в общем-то безобидная и скорее всего, не особо вредная. Гораздо неприятнее, что в любую секту в конце концов примешают агрессию. Вы не поверите, но в нашем с вами мире есть секты, которые построены ТОЛЬКО на ненависти. Формально они вообще не несут ничего созидательного. В нашем вежливом и современном обществе, люди на полном серьёзе собираются в группы чтобы ненавидеть! В английском даже есть такой термин – хейтеры (распространители ненависти). Типичный пример - ненависть к какому-либо бренду. Возьмите с десяток известных компаний и вспомните, сколько ругани, агрессии и критики вы хоть раз, но слышали:


«МТС», «СберБАНК», «Кока-Кола», «ДНС», «Пятёрочка», «МВидео», «Тесла», «Лада», отечественное кино, «Почта России», Филипп Киркоров, «Первый Канал», «ГазПром»...


Список можно продолжать долго. Я постоянно вижу в топе - посты о том, какой плохой - то «Билайн», то «МТС». Причем в первых двух таких постах действительно была правда, была правда в посте номер 12 и 1054 - они предупредили, все вооружились, а потом пошёл маркетинговый хейт. В большинстве таких постов практически отсутствуют доказательства, ничего проверить невозможно и строчит эти посты два маркетолога. Один сидит в «МТС», другой - в «Билайне». В США есть похожие парочки - Андроид и Айфон, Пепси и Кола, Тайд и Ариэль, Дирол и Орбит. Только там гораздо жёстче, закон в плане любой болтовни в отношении брендов, можно выхватить штраф, общественные работы и даже срок, поэтому взаимный троллинг брендов тоньше и элегантнее.


Ненависть к брендам - является маркетингом гораздо больше, чем желание отстоять чьи-то права, которые действительно могут исходить от чистой души. Если вы видите, как кто-то ругает какую-то компанию - знайте, что скорее всего этот человек попал под влияние умного и хитрого маркетолога, который сидит и думает - как бы поднять акции его компании без строительства новых заводов, как бы отжать покупателей у конкурента, не вводя интересных предложений, не снижая цен и не улучшая сервис. Как бы поиметь бабла! - думает он, начиная разводить срачи.


6. Сектантство создаёт трафик.


И трафик – нехилый! Люди приходят на определённые форумы и заходят на определённые сайты, потому что они состоят в секте. Достаточно сделать тематический форум или сайт - и вам уже обеспечены посетители. Понимаете, почему сектантство выгодно? Ради сект люди сидят в социальных сетях, на форумах, покупают определённую продукцию, читают определённые книги, делают звонки, скачивают приложения на смартфон, выходят на акции протеста... Если вы хотите сделать посещаемый сайт - выбирайте сектантскую тематику. Погружайтесь в неё и вуаля - вам уже гарантирована группа поддержки. Только не забывайте, что в момент, когда вы этим займётесь - вы расписываетесь кровью в невидимом договоре.


7. Паника-паника-паника!


Паникерство - ещё один способ проявления секты, направленный на то, чтобы сожрать ваши нервные клетки и отбить способность адекватно мыслить. Если внутри некоей идеологии вы слышите фразы в стиле "Посмотри какой кошмар вокруг творится!", "Миру конец!", "Мы на пороге апокалипсиса/войны/катастрофы!", то скорее всего это секта. Конечно, типичный сектант не паникует перманентно, однако идеология приучает паниковать ровно в те моменты, когда мозг неофита занят идеологией. Это отбивает напрочь критическое мышление, не позволяет человеку внятно прочитать все доводы за и против и обнаружить, что в целом нет ничего ужасного и катастрофического в том, чтобы иногда есть немного мяса и отказаться от постоянного потребления персиков.


7. Мнение сектанта - единственно верное.


Тут сразу стоит отметить тот факт - что спорить с сектантом бесполезно. Если вам удастся задавить его фактами, сектант перейдёт на личности, начнёт оскорблять, внесёт вас в игнор (если это позволяет функционал ресурса), ну или вовсе сделает беседу невыносимой, используя целый ряд известных приёмов- станет писать простыни сообщений и комментариев, заниматься микроцитированием и так далее. Спорить с сектантом - тоже самое, что объяснять алкоголику, что пить плохо, причём не в нужный момент - в окружении родни и психолога, а когда тот стоит в очереди за бутылкой, с наслаждением предвкушая вечернее расслабление.


Переубеждать сектанта бесполезно, этим вы только сами затягиваете себя в другую секту – в секту ненавистников чего-либо. Все, что можно попытаться сделать - это аккуратно объяснить, что он (сектант) ввергнут в пучину болезненной и токсичной идеологии, которая крадёт его время, его нервы, нервы его близких и плодит вокруг себя хаос, ненависть и вражду, ведь на данный момент интернет-сектантство как наркотики в США 60х годов - люди ещё не видят и не понимают масштаб бедствия, врачи не имеют достаточной базы, чтобы сформулировать проблему, а наркоманы уверены в своей вечной молодости и с удовольствием вынюхивают дорожки кокса.


Сектанта греет мысль, что он - избранный, которому доступно тайное, сакральное знание и вы эту мысль отбираете, естественно он будет гнаться за своим мнением, и не потому что оно верно, а потому что оно - источник гормонов счастья. Формально, вы отбираете у алкаша бутылку! Естественно, он будет защищаться. И будет использовать при этом самые отвратительные методы. Вероятно, когда-нибудь алкоголик бросит пить, но не сейчас. А все потому, что сектанты всегда очень легко и с наслаждением верят всему, что подтверждает их идеологию, никогда не ища этому опровержения, ведь все СМИ, блоггеры и учёные, которые их поддерживают - вне всякого сомнения правы.


Иногда хочется потрясти человека за плечи и сказать: «Эй, чувак, то что ты думаешь, что ты прав - это не значит, что ты прав. То, что ты говоришь с уверенным лицом – не значит, что ты прав. То, что ты оскорбляешь всех, кто с тобой не согласен - тоже не значит, что ты прав!»


Если вы видите, как спорят два сектанта - к примеру сторонник Эпла и сторонник PC, то знайте - вероятнее всего это игра. Они не пытаются выяснить кто прав, а кто нет, они играют на публику, чтобы сорвать плюсов, лайков, произвести впечатление и заманить своей логикой неокрепшие умы. Опровержение фактов ничего не изменит. Ненавистники останутся ненавистниками, нормальные люди останутся нормальными. Добро пожаловать в реальный мир, в котором ни так называемые «псевдонаучные гуру», ни их оппозиция не считают факты чем-то существенным.


8. Сектантская идея невероятна прилипчива.


Если вы чувствуете, что возмущены тем, что происходит, и кто-то должен говорить ОБ ЭТОМ, кто-то должен поднимать ЭТУ тему, что ЭТА идея верна, и что любой, кто опровергает ЭТУ идея - заблуждается, а ваша святая обязанность - любым способом нести ЭТУ идею в мир, то вероятно вы находитесь в секте. Сектантская идея всегда очень правильная – так специально все задумано, люди должны считать её важной... И тут нужно немного отступить, и рассказать вот о чём. Представьте, как вы злитесь, как вы кричите, как у вас срыв, все накипело, вы чувствуете святую злобу... И вот, вы успокаиваетесь и вам становится стыдно за своё поведение. Вы анализируете собственную злость и вам кажется, что это был другой человек. Здесь и сейчас вы думаете - как вообще ради такой мелочи вы сорвались на любимого человека или ни в чем не повинную продавщицу в супермаркете? Но в момент злости вы считаете себя абсолютно правым. Именно этот эффект заложен в деструктивную идеологию секты. Вы обязаны злиться, потому что злость дарит кратковременное чувство собственной, исключительной правоты. Злость ставит на пьедестал идею. А периодическая, небольшая злость, в которую вас впрыскивают специальные, сектантские медиа постепенно превращает человека в верующего раба, с полностью отсутствующим критическим мышлением. Более того, нередко сектанты настолько фанатичны, что видят в своих идеях ТОЛЬКО хорошее, а в опровергающих явлениях - только плохое. К примеру, я на полном серьёзе встречала поклонника Эппла, который утверждал, что в Винде нет вообще ничего хорошего. НИЧЕГО.


Прилипчивость сектантской идеи очень похожа на прилипчивость повода для ссоры.Она как будто бы сидит внутри вас и постоянно говорит - «я очень важная, я очень-очень важная, кричи, агрессируй, сопротивляйся!». А ведь можно жить и без персиков.


9. Будьте крайне аккуратны в общении с сектантом.


Одно из основных занятий сектанта - поиск неофита. Ведь как уже было сказано ранее, сектант держится за свою идеологию, как алкаш за бутылку. Но вот только у идеологии в отличие от бутылки есть разница. Если бутылку отдать другому, то у кого-то её не станет. А если идея поселиться в голове другого человека - то будет уже две идеи. И сектант в очередной раз почувствует свою невероятную, тёплую, согревающую правоту. Чувство, что он нашёл единомышленника, будет ещё долгое время его греть, кроме того он сможет утолить социальный голод - ведь скорее всего у сектанта практически нет друзей в реале, которые разделяют его мнение. Нужно заметить, что большинство сектантов уже получали в своё время по роже за чрезмерный словесный фонтан и потому действуют очень аккуратно, как бы невзначай, стараясь не выглядеть деревенскими дурачками, они начинают издалека. Чтобы неприятный и длительный контакт с сектантом не утомил вас, старайтесь сократить до минимума общение с человеком, который как бы невзначай заговорил о политике. Который свёл разговор о компьютерах на тему биткоинов, и который начал рассказывать о том, как полезны кетодиета, учитывая, что общались вы о погоде.


10. Выдавать частное за общее - любимый способ манипуляции нечистых на руку СМИ и прочих сектантских сайтов.


К примеру - «Моя знакомая вышла замуж, новый муж усыновил её ребёнка, которого родила от другого, потом она развелась, а теперь её бывший муж платит алименты». Неприятная история, - скажет читатель. "Все бабы - такие!" - Скажет сектант. Сектант мезогинов (женоненавистничество). Все плохое, что происходит в единичном случае, но подтверждает мнение сектанта, на самом деле (а вы не знали?) происходит повсеместно и со всеми. Все мужики козлы, все бабы дуры, все дети жестоки, все чиновники продажны, все оппозиционеры – американские шпионы. И так далее. Не позволяйте одному, единичному факту, за который ухватился ваш друг, знакомый или целое СМИ всерьёз повлиять на ваше мировоззрение.


11. Будьте крайне аккуратны с сектантами.


Коллективная травля - это то, с чем вы можете случайно столкнуться, если перейдёте дорогу сплочённой группе сектантов. Злоба десятков, сотен, тысяч - а иногда и миллионов людей может обрушиться на вас с такой силой, что ваши нервы могут не выдержать. Ваши слова будут вырываться из контекста, люди будут в массовом порядке игнорировать ваши доводы и перекрикивать друг друга, дабы швырнуть в вас тухлыми яйцами, журналисты станут занимать месте в очереди, чтобы оскорбить вас и возмутиться вашим поведением. Если все это происходит в реальности - вам просто не дадут и рта открыть. Вы станете изгоем, даже если вы очень хороший человек, у вас прекрасная семья, у вас есть своё дело, по воскресеньям вы ходите в церковь... Да что там, стать жертвой коллективной травли может даже известный рэпер.


Знакомьтесь - самая яркая жертва сектантской травли. Тимати рядом с ним - маленький мальчик, который по-глупости сунул пальцы в розетку:

Интернет-сектантство или "почему все они помешались?". #2 Интернет, Секта, Пост, Текст, Видео, Длиннопост, Интернет-зависимость

Этот человек снялся в самом провокационном политическом сериале– в «Карточный Домике», сериале о том, что политика — это грязь, а не гражданские свободы и честный выбор, причем в любой стране. В сериале есть всё - интриги, убийства, кровь, жесть, кишки, Петров Путин, признание американского президента о том, что...

Американцы - великая нация. Они умеют поливать грязью и сарказмировать всех и себя в том числе. Один "Южный парк" чего стоит. Самокритика у них поставлена на поток. Кроме некоторых вопросов (тех, что принято называть "Священными коровами" 0 ЛГБТ, нацвопрос, гендер и пр.). И "Карточный домик" тронул корову - демократию. Как думаете, долго ли просуществовал сериал после этого? Ну нет, конечно. Главного актёра обвинили в том, что кучу лет назад на какой-то вечеринке он пощупал за жопу парня. На волне #metoo-хайпа и судебных дел о домогательстве, СМИ как стая стервятников подхватила новость, и актёр, чья карьера была в самом расцвете, вмиг лишился всего. Общественность напрочь закрыла глаза на то, что дело совершенно очевидно - ангажировано, нашпиговано политикой, сфабриковано, притянуто за уши.

Кевин Спейси, приезжай в Россию, сниматься в наших фильмах! Тебя тут любят, ты крутой.


12. Секта против ламповой тусовки.


Удивительно, но есть множество совершенно потрясающих, обширных и при этом тёплых кругов по интересам, которые вроде бы и должны быть сектами, но ими не являются. Чаще все это некие сообщества фриков, где принято реализовываться физически, творчески и профессионально - спортклубы, секции, реконструкция, косплей, видеоигры. Вообще фрики - в большинстве случаев достаточно умные и очень интересные люди, мозги и руки которых попросту не желают сидеть без дела вечером у компа, поэтому с удовольствием погружаются в создание диорам или конструирование средневековых доспехов.


Будьте разными - это прекрасно!

Показать полностью 5 1

Вечерний Миасс, фото на мобилу.

Уже холодно, порой пробирает насквозь. Дует ветер, идут неприятные дожди, но все же изредка выглядывает солнце и каждый ясный осенний день - как последний.

Вечерний Миасс, фото на мобилу. Миасс, Фотография
Показать полностью 1

Принцесса и дракон. Часть 1.

- Ну что же ты плачешь? - спросил дракон принцессу, - а я хотел пообщаться перед тем, как тебя съем.

Принцесса испуганно сжалась и заскулила. Она была прикована к отвесной скале. Дул пронзительный ветер, волны разбивались о каменные стены давным-давно покинутого маяка, одиноко возвышающегося посреди бурлящего океана. Корабли обходили это место стороной, птицы не гнездились на утёсе. Лишь густой мох кое-где покрывал тёмный, сырой камень. Сюда за последние пятьдесят лет приезжало только тюремное судно, чтобы привозить смертников, и здесь никто не жил, никто, кроме старого, чёрного дракона.

- Он должен был спасти меня ещё вчера... - всхлипнула принцесса. Ей было холодно, она хотела пить, есть, и страх пронзал её насквозь.

- Кто? - уточнил дракон, приподняв бровь. Он вцепился огромными, острыми когтями в камень и оскалил пасть - туда легко поместилась бы трое таких, как принцесса. А глаза! Зрачки светились так ярко, что сами могли быть маяком.

- Принц... - выдавила девушка.

- Ах этот... - дракон блаженно прикрыл глаза - отчего на мгновение стало темно. В животе у него заурчало. Но не от голода - там явно что-то переваривалось. - Сам принц был не очень, - произнёс Дракон. - А вот его конь - гораздо вкуснее, - он открыл глаза и осветил мрачную скалу. - И кто же тебя одну сюда отправил? - поинтересовался он.

- Народ отправил... - всхлипнула принцесса.

- Давай угадаю - в королевстве уже третью неделю идут дожди. Грозит неурожай. И они решили, что виноват я. Но воевать со мной тяжело - я чувствую приближение армии издалека, поэтому могу просто улететь. И вот они отправили тебя на съедение в виде жертвы?

Принцесса отвернулась, продолжая отчаянно плакать. Ей нечего было сказать - дракон был прав.

- Но что самое печальное это то, что я очень высоко летаю, - продолжил дракон, - и я вижу откуда идут дожди. Сегодня ночью гроза прекратится - там к востоку за архипелагом уже чистое небо, звезды, а утром в небе не будет ни одного облака. Глупые крестьяне поймут лишь одно - мощь дракона невероятна, а жертва была принесена не зря. Но больше всего меня веселит то, что ты искренне веришь, что это народ послал тебя на смерть.

- Но народ бунтует! - сказала принцесса, подняв голову.

- Народ всегда бунтует, - апатично произнёс Дракон. - Не было ещё в истории ни одного правителя, при котором бы не бунтовали. Но никогда за народом не стоит только народ. Люди не умеют объединяться. За настоящим бунтом всегда стоят те, кто знает, как пройти коридорами власти, как объединить людей и как вести армию... даже, если это толпа крестьян с вилами. И уж если дошло до того, что схватили тебя - особу королевской крови - и привезли сюда в клетке, с мешком на голове, как жалкого, нищего преступника, заговор гораздо шире, чем ты думала, и значит это был хорошо спланированный переворот. Скажи-ка мне, гордый король ещё жив?

- Отец ушёл, когда мне было шестнадцать... - печально произнесла принцесса. - А мать я и не помню. У власти моя мачеха и главнокомандующий... Но они любят меня! Они все приготовили к свадьбе, завтра мне исполняется 18 и я должна выйти замуж за одного из наследных принцев из соседней страны, и мы должны были стать королём и королевой... - принцесса снова заплакала, а вот дракону стало всё ясно.


- Я же говорил они поступили глупо, отправив одного из принцев, чтобы убить дракона! - произнёс сын герцога - молодой наследник маркиз Фресталь Аратри.

- Просто кто-то решил убрать одного из конкурентов, - произнесла его сестра - маркиза Ирэн Аратри. Она стояла спиной к брату, пока того одевали слуги. Брат был с похмелья, невыспавшийся, злой, но вполне себе покладистый. Утром маркиза объявила срочное совещание - позвала главного воеводу и двух советников старого герцога. Характер у старого герцога был не сахар. Сына он недолюбливал - за его вечные проделки, за его неугомонные ночные кутежи, за то, что слухи о нём ходили самый ужасающие... Но Ирэн брата любила. Крепко и по-сестрински. Даже в те моменты, когда после подъёма армии по тревоге, она обнаруживала его в шестиместной кровати дешёвого кабака, пьяного, весёлого, в составе троих-четверых проституток женского, а иногда - и мужского пола. Такие случаи успешно замалчивались, потому что если бы отец, человек фанатичных и строжайших взглядов, все узнал, то случиться могло всякое. Единственное, что вызывало у герцога восхищение - это непревзойдённое умение его, сына, драться на дуэлях и турнирах. Несмотря на всю любовь отпрыска к красивой одежде, парикам и танцам, и даже несмотря на его очевидные достоинства - а он прекрасно вёл переговоры, был дипломатичен, располагал к себе собеседника, легко договаривался... По мнению отца - именно умение держаться в седле, владеть мечом и копьём делало из мужчины истинного аристократа!

- Принцесса пропала, - произнесла Ирэн, надевая кружевную маску на лицо. В этот момент такую же маску - из атласных лент, шнуровали на её брате. Подданные знали, что солнце было губительно для кожи венценосных особ. Это проклятие передавалось по материнской линии, поэтому все они носили перчатки и скрывали лица.

- Принцесса пропала? - брат аж подпрыгнул на месте. – А можно подробнее? Ушла и не вернулась? На прогулке, на охоте, просто исчезла?

- Наш человек при дворе лишь сообщил то, что её не видели уже несколько дней, - сказала Ирэн мрачно. – Ждём новостей.

Старый герцог, их отец, приходился родственником правившего некогда монарха, отца принцессы, а сама принцесса была им троюродной сестрой. Больше по линии потомков не было.

- Понимаешь, брат мой, ты прямой наследник древних королей. Из тех, что правили когда-то драконами, - произнесла маркиза, но радости в её голосе не было. Нет, она не переживала за принцессу, которую едва знала и видела лишь раз в детстве на балу… Она боялась другого.

- Если Королева сядет на трон, - прямо сказала сестра, - а я полагаю, она сделает это в ближайшее время, если ещё не сделала… и если мы не поедем целовать ей сапог, то она выдвинет армию, потому как ты, мой любимый брат, - она развернулась и удовлетворительно кивнула. Брат выглядел прекрасно - длинные светлые волосы с лентами, заплетёнными в косу, роскошный шёлковый сюртук, что волочился по ковру золотой отделкой, и красная атласная маска... Не то, что она – невысокая, крепкая, полноватая.

- Думаешь, цветы в волосы — это слишком? - спросил он, пытаясь закрепить на голове белую розу. Маркиза подошла к брату, бесцеремонно выхватила розу и поставила обратно в вазу.

- Оставь цветы там, где им место, – раздражённо сказала сестра.

- Как ты смеешь общаться так со своим будущим королём! - оскорбился маркиз.

- Будущий король обязан поднять лояльные ему войска по тревоге, - холодно ответила Ирэн.

- Но сегодня турнир! Я хотел… - он на мгновение приподнял бровь, провожая взглядом уходящих слуг. – Прочувствовать, как самый сильный воин королевства сбросит с коня очередных претендентов на звание лучшего бойца!

- А также склонить отца, советников и воеводу к поиску военной помощи, например, у королевства Великих Арканов, – сказала сестра. - Турнир начинается в обед, до этого момента ты должен решить все государственные проблемы. И мы должны, нет - мы обязаны заручиться военной поддержкой.

- Такова наша позиция? - уточнил маркиз, выдвигаясь в сторону утреннего заседания.

- Такова, - кивнула Ирэн.

- Продуманно, - согласился брат. - А какую армию могут дать нам Великие Арканы? - спросил маркиз, когда те вышли в коридор.

- Достаточную, чтобы отразить ослабленную бунтами армию королевы, - раздавался в коридоре голос Ирэн.

- И что мы дадим взамен? - уточнил брат.

- Твою руку и твоё сердце... Младшая дочь Арканов останется жить во дворце после планируемой помолвки, ей всего 12, так что у тебя ещё целых шесть лет, чтобы продолжать кутить и отрываться. Ну, а по истечении - будь добр стать скромным и прилежным семьянином.

- Ты хочешь продать меня в обмен на армию?

- Тише, любимый братец, - шепнула маркиза, - никто тебя не продаёт. Я всего лишь устраиваю наше с тобой будущее!

По коридору тихо скользнула тень одного из слуг.


- Вот ты сама и ответила на все вопросы, - произнёс дракон. - Ох люди, вот не живётся вам в мире, а... Если бы мы, драконы, так же относились друг к другу, нас бы давно не существовало.

- Так ты не единственный? - удивилась принцесса.

- Не единственный.

- Значит ты чей-то сын? - с надеждой спросила принцесса, желая пробудить в драконе хоть какие-то чувства. - И у тебя есть жена? Дети? Семья?

- Были, - произнёс дракон, злобно прищурившись, - но в отличие от вас, жалких, злых людей, мы не убиваем друг друга, отправляем в ссылку - может быть, но не убиваем.

- Так ты здесь пленник? - спросила принцесса.

- Вроде глупая, а вроде и умная, - задумчиво спросил дракон, - как такое может быть?

- Отпусти меня, и я всё расскажу! - взмолилась девушка.

- Отпустить? Тебя? - дракон рассмеялся. - Не-е-ет. Отсюда никто никогда не уходит. Иначе меня перестанут бояться и станут ходить сюда толпами. Зачем мне это? Лучше я тебя съем, ты же никому не нужна. Ни принцу, ни мачехе, ни советнику. Разве что отцу. Но и того уже нет, а он даже не удосужился обручить тебя до твоего совершеннолетия. Гордый король был гордым, но не умным.

- Ты лжёшь! - вскрикнула принцесса. Она была в отчаянии. - Ты не убил принца! Моя мачеха меня любит! Ты исчезнешь с восходом солнца! Черные драконы не выносят света!

Чудовище рассмеялось. Смеялось долго. Начало светать. Дракон взглянул в сторону рассвета.

- Солнце меня не убьёт, - произнёс он. - Однако, чувствую, назревают тёмные времена.


Шторы плотно свисали до самого пола, горели свечи, в зале было пыльно и темно, хотя за окном и стояло утро. Старый герцог, вопреки ожиданиям, все же спустился к завтраку. Он был сгорблен, едва держал в руках палку и его поддерживали за подмышки двое слуг.

- Где этот сосунок? - кряхтел герцог, забираясь на свой высокий, парадный стул во главе стола. - Где этот выродок, а? Опять по бабам гуляет! Я в его время... - Маркиз встал и поклонился. - И что ты на себя напялил, а? - вскричал герцог, увидев сына. - Что за женские платья? Сними парик немедленно! - взъерепенился он. Один из советников наклонился к нему и что-то прошептал на ухо.

- Верно, верно... - проворчал старик, беря в руки полный бокал вина, осушая до дна и что-то бурча себе под нос, - вредно злиться... Погода уже не та... Книги все наскучили... Где провидица, кою мне обещают уже второй месяц, а? Врачи запрещают пить слишком много... А я им наотрез - не пить вина, как так? Вот ты, пьёшь вино, а? - гаркнул он в сторону маркизы. Та нахмурилась. Маркиз взял в руки бокал и резко встал.

- За здоровье герцога! - громко сказал он, поднял вверх кубок и сделал большой глоток. Вслед за ним встали все присутствующие. - И пусть правление мудрого герцога будет вечным, а народ славит его мудрость и долголетие!

- Во, правильно, так и надо, - произнёс старик, отвлекаясь на сына, который был знатным умельцем вовремя льстить. - Провидица где? - он стал озираться. Ирэн нахмурилась. Она слышала, что в город прибыла провидица, но не придала этому значения - приезжих музыкантов и лекарей всегда было много, город был большим.

Лакеи втащили в обеденную залу сгорбленную старуху с безумным взглядом. Маркиз Фресталь печально посмотрел на женщину. Она была напугана и явно не в себе. Одета была просто, местами даже нищенски. Попахивало от неё, мягко сказать, не очень.

- Ну! - гаркнул герцог, осушив ещё бокал вина. - Давай предсказывай! - он набрал в руки еды - винограда, слив, хлеба, мяса и швырнул старухе под ноги. Та бросилась на пол. Ирэн смотрела, как нищая женщина ползает по полу, собирая в подол еду.

- Предсказывай давай! - вскричал герцог. - А то вышвырнем тебя из города! Да палками погоним по дороге!

- Смерть! - прошептала старуха внезапно, подняв в верх скрюченный палец и замолчала. Только сейчас стало ясно, что она была практически слепой - глаза были белые, зрачков почти не видно. Одной рукой она шарила по полу, ища еду, другой грозила всем присутствующим. - Смерть настигнет того, кто посмеет идти против великого и славного правителя!

- Против меня что ли? - уточнил герцог.

- Не-е-ет... - прошептала она зловеще. Внезапно одно из окон распахнулось. В полутёмный зал ворвался свет. Маркиз и маркиза схватили маски и тут же надели на лица. Лучи света - объёмные, в пыльной, густой темноте ворвались в комнату и упали на Маркиза.

- Его! - прогремела провидица и указала пальцем на Фресталя. - Он будет самым великим правителем этого рода! Он станет королём... Или королевой! - закричала она так громко и таким высоким голосом, что задребезжали люстры. Затем, найдя рукой кусок мяса, пряма на полу начала его есть, запихивая в рот заодно сливы и хлеб. Маркиза прятала под веером довольную улыбку, злорадствовала. Отец будет в ярости.

- А ты! - сказала старуха, жуя, и обернулась к Маркизе, которая не смогла сдержать смешок. - Би... нса... ца... а... роны... - пробурчала она, жуя еду.

- Что? – недоумевая переспросил герцог. - Синица короны?

- Синица короны! - засмеялась старуха, передразнивая и пряча по карманам хлеб. - Синица короны! - безумно хохотала она.

Маркиза закрыла одной рукой рот, чтобы не засмеяться самой. На всякий случай.

- Славься великий герцог! - внезапно громко сказал маркиз. Снова. Второй раз. Встал и поднял полный кубок вина. Вслед за ним встали все присутствующие. Брат спасал положение.

- Вышвырнете отсюда всех баб! - закричал покрасневший от злости герцог, которому уже привыкшие ко всему слуги тут же долили вина. - Пока я не спустил вас всех... - сказал старик, осушая бокал, - с лестницы!

- Ненавижу баб! – продолжал кипятиться он, - вот, дура набитая, учись у своего брата! – крикнул он на маркизу, - Ему от меня мозги достались. Мать то твоя совсем курицей глупой была!

Ирэн поднялась из-за стола, схватила бабку за ворот и потащила за порог. Двери захлопнулись.

- Синица короны! - прошептала безумная и снова начала смеяться.

- О высшие силы... - произнесла маркиза и вышла во двор.

- Аркадиа, Смера! - крикнула она. Две крупные служанки вышли из оружейной.

- Помойте её, найдите ей ночлег и... - она вытащила из карманов горсть золотых монет. - Проследите чтобы этой уважаемой женщине понравился наш гостеприимный город.

Служанки закивали и увели бабку в комнаты для слуг. Маркиза присела на скамейку у фонтана. Сверху сбежал брат.

- Ты в порядке? - спросил он запыхавшись.

- Мне нужна ещё одна служанка, - задумчиво сказала сестра. - Сильная и выносливая. Девчонки едва справляются.

- Ты в порядке? - спросил снова брат.

- Как там наш любимый батюшка? - ответила сестра вопросом на вопрос.

- Рвёт и мечет. Он же сам хотел быть великим правителем. А им я оказался. Но когда он матушку поминать начал...

- Полно, братец. Что взять со старого дурака, - последние два слова она произнесла очень тихо, прикрываясь веером. Лучший совет брата – что бы ты не говорила о тех, кто стоит выше, нужно всегда мысленно представлять, что они стоят у тебя за спиной.

- Надо убедить отца в том, что союз с Великими Арканами - наш единственный выход, - добавила она.

- Синица короны... - вздохнул брат. - Ты скорее сокол короны, какая уж тут синица.

- Синица тоже хорошо. - улыбнулась Маркиза. - Знаешь, что... - сказала она задумчиво.

- М? - брат приобнял любимую сестру.

- Иди к отцу и займись тем, что у тебя лучше всего получается, - произнесла Ирэн, имея ввиду переговоры и дипломатию. - Сделаем из тебя короля! - добавила она.


- Ты же не исчезнешь с восходом солнца? - безнадёжно спросила принцесса.

- Конечно не исчезну, - сказал дракон. - Это все глупые сказки. А вот то, что я тебя съем - не сказки. Вот только обычно я ем плохих, мерзких людей - насильников, убийц, разбойников. У них даже запах другой, в их мысли залезать неприятно. А ты до нелепости добрая, честная, наивная... Даже и не знаю, что с тобой делать.

- Отпусти меня! - сказала принцесса с надеждой. - Я уйду и никому про тебя не расскажу!

- И что же ты будешь делать, когда уйдёшь? - усмехнулся дракон. - До ближайшей деревни день пути. А там, скорее всего, тебя возьмут пасти скот, работать в поле. Умеешь сеять брюкву?

- Нет... - испуганно сказала принцесса. - Но я умею читать и писать. Разве эти нельзя заработать на жизнь?

- Вообще-то можно... - задумчиво сказал дракон.

- Или оставь меня здесь! Я буду развлекать тебя, я умею придумывать находу сказки!

- Зачем мне сказки, когда у меня есть библиотека?

- У тебя есть библиотека? - ахнула принцесса.

- Конечно есть, - проворчал дракон. Давно он туда не заходил... - Все сожжённые труды, письма, черновики, когда-либо написанные людьми. Почему не горят рукописи?

- Рукописи не горят, потому что их помнят! - сказала принцесса.

- Конечно, их помнят. Я их помню, - ответил дракон.

- Неужели люди так много сжигают? - спросила принцесса.

- Много. У меня есть стихи, карты, древние письма на множестве языков...

- Дашь почитать? - у принцессы сразу загорелись глаза.

- С чего бы вдруг? - спросил дракон. - В мою библиотеку могут войти только другие драконы, а не какие-то там принцессы с принцами. Мясо у него, кстати, было просто отвратительное. И ещё - он хотел женится на тебе, а потом заточить в монастырь. А женой сделать свою придворную даму. Уж извини, но она действительно была красивее и не такая наивная.

Принцесса поникла.

- Меня все бросили, – сказала она печально. – У меня никого не осталось.

- Отличный повод умереть, да? - спросил дракон. - Но раз ты развлекла меня беседой в это весеннее утро, могу дать тебе последнее желание. Учти, отпускать я тебя не буду и есть людей не перестану.


- Ну и где твоя новая, хвалёная служанка? - спросила Ирэн.

- Лилиенна! - крикнул маркиз.

В комнату вошла высокая, статная женщина.

- Сильная? - спросила девушка.

Женщина застенчиво кивнула.

- Сильная это хорошо.

Они сидели в оружейной. Оружейная располагалась прямо перед турнирным полем, примыкала к конюшне, и выходить сюда перед началом было строго запрещено… На стенах были развешаны доспехи, роскошное оружие, шлемы, одежда, латные ботинки и кольчуги. Вдалеке топтались несколько породистых скакунов. В углу сидел оружейник. Оружейник был старым воякой, доверенным Ирэн и Фресталя, что помнил их ещё с детства. Он был прекрасным тренером, следил за герцогской конюшней, хорошо разбирался в оружии: лично закупал новое и чинил старое…

- Маркиза желает взглянуть на новые кольчуги, привезённые с югов? – спросил оружейник, поглядывая на несколько крепких деревянных ящиков, которые вот только ночью сгрузили с торгового корабля.

- Желаю. Но после турнира, – произнесла она, вставая со стула. Одна из служанок стала расстёгивать её одежду, другая, всё утро гревшая воду, пододвинула бочку на середину комнаты. – И откройте уже окна, – сказала девушка.

- Но ведь... - ахнула новенькая, глядя на маску, которая упала на пол.

- Аркадия и Смера, знакомьтесь, ваша новая помощница. - Ирэн взглянула на брата и старого оружейника. - Мужчины могут покинуть комнату. - добавила она. Оружейник встал, почтительно поклонился и вышел. - Мы будем обсуждать войну! - сказала сестра пафосно и, вздёрнув голову, посмотрела свысока на брата.

- Да ладно, чего я там не видел... - простонал маркиз, который явно не отошёл ещё от ночного кутежа, да и общество старого герцога было утомительным.

- Выйди вон, - буркнула сестра. Маркиз встал из-за стола и хлопнул дверью.

Лилиенна испуганно стояла у окна, не смея отдёрнуть шторы. Аркадия - старшая среди служанок отогнала новенькую и распахнула ставни. Солнце залило оружейную. Новая служанка испуганно смотрела, как маркиза скидывает на пол платья. Ей было весьма комфортно в лучах солнца... И как оказалось, Маркиза вовсе не была полной! Видимость полноты создавали объёмные, стальные мышцы, кои скрывали бесконечные складки роскошного бархата.

Служанки начали стаскивать доспехи на середину комнаты.

- Ты наверняка стала понимать, для какой работы тебе нужна сила. – говорила маркиза, - Конечно, первый день, ты напугана, - произнесла Ирэн, когда одна из служанок подала мочалки и придвинула к бочке стул. Маркиза поднялась на стул и погрузилась в горячую воду.

- О высшие силы! - сказала она, блаженно обтираясь мочалкой. Служанки тем временем продолжали возиться с доспехами.

- Все дело в том, что мой брат, возможно, скоро станет правителем. - продолжила маркиза. - герцогом или королём - тут уж как повезёт.

Новенькая закивала.

- И у тебя будет возможность занять место при дворе. Вероятно, хорошо выйти замуж - и не за какого-то батрака с полей, а за гвардейца или даже писаря. Но для этого ты во что бы то ни стало должна хранить в тайне то, что сейчас увидела.

Служанки подошли к бочке и помогли маркизе выбраться. Она расставила руки и стала ждать, пока те начнут её одевать - но не кружевные сорочки, а толстые рубашки, поддоспешник, а затем – тяжёлую кольчугу.

- Конечно же, мой брат никакой не рыцарь, - продолжала Ирэн. – Он вряд ли даже знает, с какой стороны держать меч. Так уж получилось, что в материнской утробе высшие силы решили нас перепутать телами, мне дали что-то мужское, а ему – что-то женское. Надо отдать должное, мой брат - великолепный дипломат, прекрасный интриган, видит ложь и обман за версту. Хоть и любит иногда придуриваться... Я так не умею. Зато я прекрасно управляюсь с мечом, - она взяла в руки отцовский клинок. Тяжёлый, приятный, смертоносный. Оружейник громко постучался, спрашивая тем самым разрешения войти в зал. Ирен отдала меч служанки и хлопнула в ладоши. За годы тренировок, вранья, интриг и попыток сохранить в тайне кто есть кто, она и её верные слуги обросли целым ворохом тайных знаков и условностей – типа кружевных масок, что скрывают лица, огромным платьев, что скрывают мышцы, болезнью горла, что скрывает голос…

В комнату вошёл оружейник и ввёл огромного породистого скакуна, он был осёдлан, покрыт портупеей и лёгкими доспехами.

- Конечно, будь на королевском турнире все честно, сражайся там наши солдаты за право стать сильнейшим, я бы давно проиграла, – произнесла маркиза, аккуратно расхаживая по залу в тяжёлых доспехах, позвякивая металлом, чтобы проверить хорошо ли они сели по рукам и ногам. - В полях и лугах работают десятки парней, которые одержат победу, даже не будь они великими фехтовальщиками. Мужчины сильнее женщин, так уж повелось природой. Но турниры вырождаются. Сегодня среди аристократов остались лишь холёные неженки. И мне это на руку! - закончила Ирэн, надевая шлем и забираясь в седло. Забрало захлопнулось, издав глухой металлический звук. Взяв в руки копье и щит, Ирэн, покрытая доспехами с ног до головы - выехала на ристалище, оставив испуганную и удивлённую служанку приходить в себя.

- За герцога! За короля! - скандировала разъярённая публика. Конь почувствовал хозяйку и уверенно шагнул вперёд, чтобы побеждать.

Долгие, изматывающие часы тренировок, синяки и мозоли - все это стоило одного лишь момента, когда радостная публика кричала, барышни в первых рядах падали в аристократические обмороки, полагая, что прекрасный, юный маркиз обратит на них внимание, а под ноги коню летели лепестки роз, надушенные платки и любовные записки.


- Отличный повод умереть, не так ли? - спросил дракон. - Но раз ты развлекла меня беседой в это хмурое утро, могу дать тебе последнее желание. Учти, отпускать я тебя не буду, и есть людей не перестану.

- Желание... - вздохнула принцесса. - Тогда дай прочитать мне свиток из твоей библиотеки. И пусть это будет что-то самое лучшее, что ты когда-либо читал сам.

- Хорошо! - сказал дракон. - Как раз для тебя у меня завалялся один такой свиток. Вообще их было два, один из них когда-то прочёл я сам. Остался ещё один. Тебе понравится.

Огромным когтем дракон содрал цепи и прямо перед принцессой в воздухе возник старенький и невзрачный свиток, завёрнутый в кусок рыбьей кожи. Принцесса открыла свиток и начала читать. Море вокруг забурлило и начало пениться. Подул сильный ветер, разгоняя тучи и первые лучи солнца осветили заплаканное лицо девушки.

- Что это... - сказала она удивлённо, дочитав последние строчки. - Какие странные стихи!

- Я же говорил, что тебе понравится.

- Я не чувствую ног! - удивлённо сказала девушка, смотря вниз...


В столице вставало солнце. Тайный советник докладывал последние известия новой Королеве и сообщил о том, что вещи принца были найдены у дороги, что о принцессе так никто и не слышал, что шпионы доложили о возможном военном союзе старого герцога и соседнего королевства - Великих Арканов, что во главе союза, вероятно, стоит маркиза, и в герцогство уже выслан убийца, чтобы прикончить дочь герцога – отравить, скинуть с лошади или пронзить стрелой сердце... Были и хорошие новости. После трёх недель закончился наконец-то дождь, выглянуло солнце. Но кое-что тайный советник умолчал. Умолчал, потому что не поверил…

Крестьянин, обнаруживший вещи принца, видел, как над морем, прямо на восток, вслед восходящему солнцу улетало два дракона.


______________________________________________________________


Другие мои произведения:

Инопланетянин из соседнего двора: #1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9, #10, #11

Показать полностью

10 фактов о ФРС. #1

10 фактов о ФРС. #1 Фрс, Доллары, Финансы, Банк, Центральный банк РФ, США, Длиннопост

1. ФРС – это центральный банк Америки.


Так почему же не назвать его просто – «Центробанк США»? Тут нужно сделать отступление. Центробанки существуют во всех странах. Складывается ощущение, что страны и не могут без центробанков. Так почему же? Ведь деньги как явление появились у людей раньше, чем централизованные государства. И все это время денежные системы великолепно существовали безо всяких центробанков. Монетами, а затем и банкнотами, занимался «государев монетный двор», а во времена раздробленности, что европейской, что российской - монеты мог делать любой, у кого был необходимый запас монетного металла. Поэтому для печатания и удаления купюр, хранения золота и прочего - центробанк не нужен, для выдачи кредитов на развитие – тоже не нужен. Это искусственная паразитическая надстройка, которая если и имеется, то её нужно держать в строгой узде, не давая лишнего продохнуть... Тем не менее, во власти всегда найдутся люди, которые не прочь стать главными в каком-нибудь очень важном ведомстве, и желательно – поближе к деньгам, причём люди эти не всегда далёкого ума и честной души. Так, в 1913г. в США загнулись уже два центробанка - оба скончались, причём с позором, а также ослабили и без того слабую экономику. Кроме того, центробанк Англии – крупнейший на тот момент мировой банк – спровоцировал множество войн и бедствий, как на территории США, так и за её пределами... В общем, американцы ненавидели банки. А центробанки - тем более. Но, как было сказано, в правительстве и бизнесе было очень много людей, кои желали всеми силами желали что-нибудь возглавить. Поэтому, памятуя ошибки прошлого, организовали некую службу под названием ФРС - федеральная резервная система, которая по сути являлась банком, но банком не называлась. Со временем станет понятно, что ничего федерального в ФРС нет (кстати, США - федерация). И что резервов у них тоже нет - от слова «никаких». Но что самое невероятное…


2. ФРС - это частная компания.


И опять небольшое отступление. Евро-Американский сектор, построенный на капитализме является основоположником банковской системы. Центробанк крупной страны – это настоящий гегемон. Место, где решаются судьба мира, рушатся надежды, создаются мировые кризисы. Государственный банк СССР, а затем и центробанк РФ не имеет и десятой части той власти, что имеют центробанки таких стран как Англия, Франция, Германия и конечно же США.


США – оплот капитализма - место, где бизнес правит бизнесом. Крупнейшие университеты, центральные больницы, театры, школы, тюрьмы, оборонка, строительство космических ракет - всё это полностью или практически полностью находится в чьих-то руках. В этой стране нельзя шагу шагнуть, чтобы не наступить на частную собственность, а банки имеют столько власти, сколько смогли взять в обмен на деньги, а взяли они много! Так много, что на данный момент способны управлять страной. Или даже миром. И ФРС – не исключение. Это частная компания, как бы невероятно это не звучало, причём для американского менталитета это нормально.


Ни президент, ни глава партии, ни верховный судья, ни министр финансов, ни простой американец - никто из этих людей, выборных, чиновников и политиков, не имеет доступа к печатному станку. Интересный факт: сколько и когда будут печататься доллары, принимают решения лица, которые не имеют ничего общего с демократической системой США. Одним из ответов Сноудена о том, почему он бежал из США и сделал то, что сделал, звучал примерно так: «Я понял, что вся моя работа, работа всей моей команды и всего ЦРУ нацелена не на попытку защитить наш народ от очередного 11 сентября, а на попытку отстоять интересы кучки людей, имена которых мы не знаем и которых мы даже не выбирали!». Отсюда вытекает следующий, не менее интересный факт…


3. Никто не знает о том, кому принадлежит ФРС.


ФРС - крайне закрытая система, которая принадлежит нескольким крупным банкам, которые, в свою очередь, принадлежат нескольким крупным американским семьям, кои распределяют финансы внутри себя также неравномерно. По всей видимости, всё зависит от того, кто старше, кто мудрее и, кто смог перетянуть на себя одеяло. В общем, все очень запутанно, закрыто, тайно, запечатано десятью замками, прикрыто тоннами информационного мусора, и никто не может понять, что же на самом деле происходит, а все потому, что…


4. ФРС – никому не подотчётная организация.


Главы ФРС избираются внутри своей структуры сроком на 14 лет, а затем выбирают главного и его кандидатуру номинально утверждает президент США. Почему номинально? Да потому, что он не может его не утвердить. Президент вообще не имеет никакого влияния на ФРС - да и как, президент это уходящее и приходящее, а ФРС сидят себе и сидят. Кстати, по закону глава федрезерва должен отчитываться перед правительством, но этом - всё. Кстати, в США вообще нет ни одного государственного банка, именно поэтому…

10 фактов о ФРС. #1 Фрс, Доллары, Финансы, Банк, Центральный банк РФ, США, Длиннопост

5. Доллар не принадлежит американцам.


Более того - доллар даже не принадлежит правительству. Доллары печатаются Федеральной Резервной Системой и затем выдаются государству в долг, взамен государство отдаёт ФРС облигации, которые государство обязано вернуть с процентом. Таким образом, выходит, что почти половина госдолга США - внутренняя, итого любой американец должен ФРС около 25 тысяч долларов США. Но как вернуть долг, когда все доллары принадлежат недружественной частной организации? Изъять все доллары из обращения? Продать всё имущество простых граждан? В общем - никак. И среднестатистический американец этого даже не знает. Есть серьёзное подозрение, что этого не знал даже Дональд Трамп (!), который перед выборами кричал направо и налево о том, что он начнёт гасить долг США как только придёт к власти. Но как только он стал президентом, видимо, пришлось понять в чём суть (или нужные ребята пояснили), и вот, спустя год-полтора он не только не думает уменьшать госдолг США, а ещё и ратует за то, чтобы с госдолга сняли все законодательные ограничения. Конспирологи утверждают, что как только потолок госдолга будет отменен, в фундаменте ФРС откроется портал в ад.


6. Предполагается, что ФРС никогда не станет печатать доллары втихаря, а только официально и только во благо американского народа.


По крайней мере так декларируется. Однако аудит ФРС в 2013 году показал, что компания в разгар одного из самых жёстких кризисов всех времён (ипотечного) напечатала и раздала своим банкам 16 триллионов долларов. Чтобы вы понимали - это в 10 раз больше ВВП России. Сложно представить, какая волна возмущения поднялась после этого, ведь этот факт можно легко приравнять к фальшивомонетничеству. Ну и конечно - никому ничего за это не было. Ровно, как и за другие прегрешения ФРС:

10 фактов о ФРС. #1 Фрс, Доллары, Финансы, Банк, Центральный банк РФ, США, Длиннопост

7. ФРС спонсировала Гитлера.


Но затем ФРС кинули его и решили помогать Сталину. А потом Сталин кинул ФРС. Все это - длинная и забавная история о том, как ФРС и Английский центробанк приводили Гитлера к власти путём дарения ему результатов работы печатного станка. Они выдавали ему кредиты, делали подарки, затем прощали долги... Но потом в игру вступила Красная Армия и большой кошелёк встал на сторону Советского Союза. Сталин подписал кучу бумаг, обязательств, американцы открыли второй фронт, для чего пришлось напечатать ещё кучу долларов... А потом Сталин попросту вышел из соглашения, когда получил все, что ему нужно. Почему? Да просто толпа тёмных магов встретила... ещё более тёмного мага. Кстати, пруфы на все эти истории достаточно сложно найти в американском и английском секторе интернета, нередко приходится перерыть десятки страниц поисковика, а все от того, что…


9. Американские СМИ молчат о ФРС.


Все любят молчать. Есть мнение, что движуха вокруг ЛГБТ-сообщества, нацвопроса и гендерного неравенства, а также эко-движение, #metoo, вегантство и боди-позитив были созданы искусственно, лишь бы головы людей были забиты чем-то кроме ФРС, ведь любое обсуждение ФРС воспринимается как попытку критиковать чернокожую лесбиянку. ФРС - это священная корова. Про него никто, ничего, никогда не говорит. Люди думают о своих правах, о сортировке мусора, о чём угодно, кроме ФРС, ведь когда-то, давным-давно, один политик уже попытался переехать ФРС...


10. Самая крупная атака на федрезерв носит название «указ № 11110».


Данный указ гласил, что с этого дня правительство США будет печатать свои собственные доллары, которые будут принадлежать американскому народу. Министерство финансов даже выпустило партию банкнот... К сожалению, приказу не было суждено быть исполненным - подписавший его президент был застрелен, его звали Кеннеди, а пришедший на его место Линдон Джонсон отменил указ, попросил напечатать ему денег и на вырученные миллионы решил начать войну во Вьетнаме. Так и закончился самый большой, самый отважный крестовый поход против федеральной резервной системы.

10 фактов о ФРС. #1 Фрс, Доллары, Финансы, Банк, Центральный банк РФ, США, Длиннопост
Показать полностью 3

Пришелец из соседнего двора. Заключение.

Дед Иван держал винтовку в руках, не сводя прицела с огромной летающей тарелки, нависшей над школой. Ну, по крайней мере не придётся разгребать по весне стадион... Каждый год стадион зарастал борщевиком. А если его не вырубать, не вывозить и не сжигать, то у деда Ивана - физрука в местной школе - вроде как и работы не было. А зачем держать учителя на полставки, если он не работает? Так что приходилось сгонять детвору, брать в руки вилы, лопаты, бензиновые триммеры (у кого были) и несколько дней выкашивать этот злополучный сорняк.

- Видать, сотая, - пробурчал дед Иван, заряжая винтовку, - я щас их позлю, авось на стадион сядут, соплами все да повыжгут. Работы меньше...

- Да подожди ты, - сказал Александр Васильевич и похлопал старика по плечу. Тот недовольно опустил ружье. - Ты тут оружием особо не свети, не сороковые, - продолжил тот, - я, конечно, понимаю, Мосина, с гравировкой, но участковый из райцентра приедет, все ж поотбирает. Сложат где-нибудь в краеведческом музее, ищи потом...

Александр Васильевич, в народе Василич, был потомственным учителем и преподавателем всяческих важных дисциплин. Биологии, географии, истории и химии. Склад ума у него был житейский и рассудительный, учеников он любил - благо на всю сельскую школу их было целых 12 человек и ещё человек 20 из соседних деревень... Каждый год школу пытались закрыть и пустить из деревни автобус до города, но каждый год директриса - женщина активная, но суровая, старой закалки, - пробивалась на какой-нибудь телеканал, выбивала грант, или составляла коллективное обращение от сердобольных граждан, не давая в обиду МОУ СОШ №1 села Кунцево и не позволяя школе исчезнуть с муниципальных карт области.

- Пойдём к Мираславне, - нервно вздохнул Василич. Тарелка ему тоже не нравилась…

Всего тарелок по всей планете было зафиксировано около сотни штук. Они зависали над поверхностью земли, обычно - над столицами, над крупными городами и висели там. И ничего не происходило.

- Девок всех себе позабирают! - ворчал дед Иван, продираясь сквозь заросли к школе. - Парней поубивают, всё имущество отберут и нефть выкачают!

- Сдалась им эта нефть... - вздохнул Василич, пытаясь не обжечься о кусты борщевика.

- Конечно, сдалась... - нервничал дед, потрясая винтовкой. - Нефть всем нужна!

- Ты серьёзно думаешь, что эти штуковины от нефти работают? О, смотри, зашевелилась! - они продрались к школе и встали у дороги. Из домов выходили испуганные люди. Тарелка начала вращаться и полетела в сторону горки. Там, в паре километров от школы, она остановилась.

- Вот ведь чертовщина, а! Хоть бы улетела! - произнёс физрук.

Школа стояла в центре деревни и была самым высоким, кирпичным зданием. На школе красовалась табличка: «Здесь работает первая женщина-академик АН СССР ядерной физики Зарянова Мирославна Фёдоровна».

- А вот и Мирославна, - сказал Василич, заглядывая в окошко первого этажа.


Вера вскочила с кровати от громкого гула. Гудела тарелка, висящая над Москвой. Это была единственная гудящая тарелка из всех, что прилетели за последний год. И в момент гула срабатывали все автомобильные сигнализации и просыпались все дети. Вера вскочила и побежала на кухню, где практически сразу закричал разбуженный Гриша. Грише было полгода и был он с виду самым обычным младенцем, если бы не анамнез, который был толще, чем медицинский справочник. Вера взяла мальчика на руки, устало села на кресло, которое стояло прямо посреди кухни и стала убаюкивать сына. Врачи обещали ему пару лет, не больше, но Вера решила бороться во что бы ни стало. Собирала деньги, не смотря на надменные плевки «да он не жилец», искала лучших врачей, молча проглатывая озлобленные взгляды в очереди к педиатру - «зачем рожала», «генотип уже не тот», «бухала, наверное, всё детство!»... Не пила и не курила, была спортсменкой, шла на Олимпийский резерв, а потом обнаружила, что беременна. Тут-то всё и закончилось… За стенкой началась полусонная ссора, переходящая в крик. Гул разбудил пьяного соседа. Сначала кричал он, потом кричала его жена. А Гришка вторил крикам и никак не мог успокоиться. Минут через десять послышался звонкий и внезапный звук брошенной в стекло стеклянной бутылки. Стекло, наверное, разлетелось вдребезги... Вера положила плачущего ребёнка в люльку и вышла в коридор. Громко постучала в соседскую дверь, затем ещё раз.

- Открывай, полиция! - крикнула она что есть мочи. Пьяный сосед был на УДО, поэтому открыть должен был сразу... Крики стихли. Спустя пару минут дверь открылась и в просвет появилась опухшая, не выспавшаяся рожа.

- Будете кричать, вызову полицию. - сказала Вера.

- Бы-е-е... - издала рожа. - Вали отседова к своему выродку.

Вера нахмурилась. Интересно, новоиспечённый, только что выпущенный сосед знает, что она дзюдоистка? Она резко навалилась на дверь, цепочка, державшаяся на честном слове, издала звонкий металлический звук и слетела с петель.

- Ты чего, дура, наделала? - гаркнул сосед. Вера схватила его за волосы, подставила подножку и спустила с лестницы. Благо было невысоко... Брякнувшись об пол, сосед некоторое время лежал, проклиная всех её родных до пятого колена и стонал в рукав.

- Попробуешь в полицию заявить, пацаны твои на зоне узнают, что тебя баба отделала, понял? - спросила Вера, захлопнула дверь и вернулась к сыну.

«Ничего» - подумала Вера, глядя на маленького мальчика, - «Я тебя ещё в школу поведу. Посмотрим, кто у нас выродок».


А тем временем, в муниципальной школе села Кунцево, Мирославна - пожилая директриса - сидела за ноутбуком и медленно печатала. Печатала она всегда медленно, аккуратно и двумя пальцами, хотя компьютер освоила ещё в 90х, когда те только-только появились, а когда заговорили про первый интернет, стала днями и часами пропадать на научных сайтах, со временем найдя подработку - переводила статьи и ругала всех, кто неумело спорил про чёрную материю и внеземную жизнь. Ругань руганью, а вот переводы, надо сказать у неё было отменные - чистые, стройные, аккуратные, не раз она бралась за серьёзные заказы и целые книги. Появлялись предложения и от крупных предприятий, иногда секретных - уж очень хороший у Мирославны был послужной список, репутация и степень доверия высокая. Так сельская школа стала кирпичной, был закуплен компьютерный класс, и даже 3д-принтер - неслыханная по тем временам вещь! А соседние деревни стали отправлять своих детишек сюда. Затем вырос второй этаж, третий, и учеников стало не 12, а 36. А потом и спутниковую тарелку установили, появился проводной интернет, плазма, научные каналы и своя библиотека.

- Ты чего, старый, стадион не убираешь? - спросила она, не подымая головы.

- Видела, чего над полем-то висит? - спросил дед Иван, заходя в кабинет и плюхаясь на диван.

- И что с того? - спросила директриса. - Тарелка тарелкой, а физкультура по расписанию, - ворчливо добавила она, не отрываясь от монитора.

Василич зашёл в кабинет. Поозирался и аккуратно отодвинул ноутбук от лица директрисы. Та вцепилась мёртвой хваткой в компьютер и придвинула его себе обратно. Бросать начатое она явно не собиралась. В интернете кто-то был не прав! Василич вздохнул, вышел из кабинета и выдернул интернет-кабель из гнезда.

- Эй!!! - крикнула из кабинета директриса. Из компьютерного класса прибежал Димка - он уже выучился, затем поступил на заочное отделение в педагогический и сейчас проходил практику в сельской школе.

- Где интернет? - спросил жалобно аспирант, уставившись в смартфон.

- Так! - сказал Василич. - У нас тарелка над деревней!

- Верните вай-фай! - взмолился Димка.

- Замолчали все! - сказала директриса и шлёпнула рукой по столу. - В Москве тарелка, в Питере - тарелка, В Париже – тоже тарелка. Везде тарелки. Уже год висят и ничего не происходит. Что с того? Бомбить их? Колоть их вилами? Пойти в лес молиться деревьям? Так уже пробовали, ничего не работает! Или вы что другое предлагаете?

- Выйти к людям и их успокоить, например, - сказал Василич.

- Людей успокаивать? - Мирославна вышла в коридор и стала искать выдернутый провод. - Люди уже давным-давно перебесились и успокоились. – крикнула она из коридора, - сначала шумели, паниковали, но прошёл месяц, второй, год... И вот, все зажили как раньше.

- Значит, я сам выйду к людям и объясню им, что не стоит волноваться... - вздохнул Василич.

Мирославна вошла в кабинет и захлопнула крышку ноутбука.

- Лучше я. Ты, как обычно, паники наведёшь.

Она спустилась в школьный подвал, долго там рылась, нашла рупор и вышла из здания. Некоторое время сельчане собирались, затем, когда собралась целая толпа - человек сорок, Мирославна начала говорить. Сначала она рассказала про внеземные цивилизации, про то, почему космическим кораблям, способным покинуть галактику, не требуется не только нефть, но и вообще какие-либо ресурсы, что цивилизации такого высокого класса уже давно используют для своих целей энергию звёзд... Димка принёс Мирославне стул, та присела - возраст уже не позволял стоять слишком долго. Директриса уверенно рассказала, что прилетевшие существа, совершенно очевидно, изучают нас, и изучают уже очень давно. Что наше оружие бесполезно – от ядерных ракет, биологического и химического оружия, которым американцы, индусы и чуть-чуть русские уже попробовали поковырять тарелки, толку не было никакого. Напоследок Мирославна перешла к самой сути...

- Вы все прекрасно должны понимать, что наш без пяти минут никому не нужный посёлок с сегодняшнего дня превращается в настоящую Мекку для журналистов, учёных и властей. На вашем месте я бы вот прямо сейчас освободила верхние этажи и начала сдавать их как жильё, организовала небольшие домашние столовые, охраняемые огороженные парковки и вообще всячески попыталась, - она подмигнула всем собравшимся, - поднять денег! Правильно говорю? - спросила она у стайки деревенских пацанов, которые периодически пропускали её уроки, чтобы собрать в лесу грибов, продать их на проезжей части, а потом купить на эти деньги сигарет. Эти разгильдяи точно придумают, как сшибить денег с приезжих...

Как только Мирославна перешла к вопросу финансов, все тут же оживились, вмиг перестали быть мрачными и начали разбредаться по домам, фонтанируя идеями.

Мирославна опёрлась на палку, которую принёс Димка, и тяжело поднялась со стула.

- Василич, заводи свою колымагу, поехали, на тарелку глянем... - сказала Мирославна.

Учитель всяческих важных дисциплин очнулся. Всего за десять минут она успокоила всю деревню, прекратила панику и заняла всех делом.

- Чего стоишь? - спросил дед Иван, который тоже явно успокоился и уже прикидывал, как сдаст свой старый сарай приезжим журналистам. - Заводи машину, на объект едем!


Витька выскочил из-за компьютерного стола и на цыпочках вышел с кухни, дошёл до бабулиной комнаты, приложил ухо - бабуля сладко сопела, благо было уже полтретьего ночи. Не включая свет, он налил себе чаю и взял вафлю. В их крохотной хрущевке он занимал кухню, здесь же и спал, здесь же располагалось его рабочее место. Все, что он умел, - это играть в компьютерные игры. Играл он много, стримил все подряд, иногда по десять часов в день, за месяц чаевых выходило достаточно, чтобы оплатить счета за квартиру, купить еду и чего-то из одежды. Самое сложное в стримах было то, что большая часть его подписчиков находилась в Москве, а сам он жил на Дальнем Востоке и ночью в микрофон приходилось шептать, чтобы не разбудить бабулю. Его было плохо слышно! А бабулю он будить не хотел, потому что бабуля была единственным его родным человеком. Ну, и ещё Бот1992. Это был его друг, крайне малоразговорчивый, скрывавший своё имя, своё лицо, но играл он при этом просто невероятно! Бот был безупречен, почти не спал, практически не ел, редко злился и частенько заставлял его, Витьку, вставать с места и идти есть, пить, или принимать душ. Такой он был заботливый, такой он был молодец. Вот и сейчас, вечером, он заставил друга восполнить баланс сахара, отправив его искать в потёмках вафли. Особая цена! Вроде дешёвые, а очень вкусные.

Сам же Бот1992 тем временем писал ему в чат.

- А что, если я не человек, - спрашивал он. – Что, если я часть суперкомпьютера, которая отобрала тебя для важной миссии?

Витька сел рядом, отхлебнул горяченького и стал соображать, как ответить посмешнее и подколоть друга в чате, который читает пять тысяч человек. О! Придумал и тут же отвлёкся. Кто-то дал целых полторы тысячи чаевых за стрим. Значит, завтра можно будет купить к обеду рыбы. И не пресной, сухой и диетической трески, а жирненькой сёмги. Вот ведь бабуля обрадуется!


- Поражаюсь вашему спокойствию, - произнёс Александр Васильевич, - весь мир лихорадит, только вы, Мирославна Фёдоровна, спокойны.

- А чего беспокоиться? - спросила старушка. - Я и не такое в жизни видала.

- Никто такого не видал... - вздохнул Василич.

- Я видела, как программист убивает с воздуха немцев на экспериментальном военном бомбардировщике.

- Это вы про моего деда?

- Про него самого... - сказала Мирославна, вспоминая Петра Сергеевича и скрестила два пальца в кармане, - великой души был человек! Добрейший, собранный, дисциплинированный, честный!

- Компьютер изобрёл! - сказал дед Иван. - За пятьдесят лет до всех этих ваших интернетов!

- Ну, не изобрёл, и не компьютер, и не за пятьдесят лет... - произнёс Василич, наехав на кочку и тихо выругавшись, - но вашу мысль, Иван Степанович, я понял.

- Все эти фильмы про то, как пришельцы нас завоюют, ну ведь смех да и только! – поучала Мирославна, словно вела лекцию. - Представьте, если бы вы были пришельцем, то уже давным-давно не зависели бы от полезных ископаемых вашей планеты, вас не интересует экология - ведь весь мусор складывают на соседней, пустой планете, вы настолько хорошо манипулируете геномом, что срок жизни вашей особи - больше тысячи лет, а средний интеллект таков, что ребёнок, закончивший начальную школу, проектирует энергоблоки атомных АЭС, удалено, с помощью роботов, на соседнем спутнике, в качестве общественно-полезной нагрузки. Вы летаете по всему Млечному Пути и иногда решаетесь сунуться дальше. И вот, вы решили прилететь на другой край галактики, чтобы что? Чтобы забрать бриллианты и золото, которые имеете в достатке? Или, как тут уже предлагали, выкачать всю нефть?

- В таком случае мы вообще должны быть безынтересны подобной цивилизации, – ответил Василич. - Или же они хотят нас уничтожить, чтобы мы в потенциальном будущем не достигли их уровня и не стали бы конкурировать вместе с ними за ресурсы галактики.

- Ресурсов с их уровнем развития и так слишком много, их переизбыток, - сказала Мирославна.

- Тогда зачем они прилетели?

- К примеру, уникальные генокоды, - сказала Мирославна, - мы чем-то очень завидным от них отличаемся. Например, умеем есть мясо. Или способны сочинять музыку.

- Но, по вашей логике, они и так в совершенстве владеют крисп-ножницами!

- О, только сегодня статью об этих крисп переводила! - произнесла Мирославна.

- Зачем пришельцам нужен наш генокод, если они и так на высшем уровне манипулируют генами?

- Хм... - сказал Мирославна. - Наверняка их уровень генетики всё-таки не так высок, как мы думаем.

- Приехали, - сказал Василич и все трое вышли из автомобиля. Дождь прекратился. Над тарелкой образовалась ровная круглая дыра в облаках, сквозь которую ярко светило солнце… А ещё рычал бульдозер, над автомобилем завис чёрный, блестящий дрон... А вдалеке десяток солдат ставили полевые шатры.

- Быстро они, - задумчиво произнесла Мирославна.


Даши сидел в кустах и ждал. Фитнес-браслет указывал, что он сидит, не двигаясь, уже восемь с половиной часов. Но добыча того стоила. Большая семья лосей возвращалась с соляной кормушки. В этом году звери народились богато - в семье, кроме трёх самок и шести самцов, было около десятка лосят. Один из самцов попал в своё время в лесной пожар и у него обгорела спина. Они с отцом - местным лесником - изловили его, хотя что тут ловить, бедный лось лежал в окружении собратьев на опушке и жалобно выл от боли. Отец, ставший за пятнадцать лет неплохим лесным ветеринаром, вколол обезболивающее и они увезли раненное животное к себе в сарай, там выхаживали его всю осень и всю зиму, затем отпустили на волю. А теперь появился новый заказ – очень интересный, денег обещали хороших, правда, большая часть суммы уходила в область, но и сверху за дополнительные услуги приплачивали... Один из лосят ещё совсем маленький, недавно упал в яму и повредил ногу. Ходил - ковылял. Таких, когда те вырастали, быстро загрызали волки. Матери к лосятам людей не подпускали - и вообще никого не подпускали, так что выловить его обычными методами не представляло возможности. Но какой-то очень большой английский зоопарк желал заполучить для себя живого лосёнка мужского пола, потому что у них было три лосихи и ни одного лося. Отец долго общался с местным начальником лесхоза, затем сходил к шаману - и всю ночь общался с духами, пришёл под утро с запахом перегара и спал до следующего утра. Духи дали добро. Быть в английском зоопарке русскому лосю! Кроме того, врачи там, конечно, получше папки, ногу аккуратно сломают, где неправильно срослась и обратно срастят. Будет как новенькая! Или не срастят. Но нога, это же в зоопарке не критично, особенно для продолжения рода и при трёх самках - первым парнем на деревне станет, несмотря на то, что хромой и уж как-нибудь изловчится... Так что тебе, мой друг, очень даже повезло. Никакой конкуренции. Не то, что в нашем лесу... Подумал Даши и нажал курок. Ампула со снотворным влетела чуть повыше брюха. Лосёнок начал испуганно озираться, затем обмяк и упал. Лосихи подбежали к нему и ещё несколько часов грустно ходили вокруг, одна из них - наверное мама долго не отходила от лосёнка, даже легла рядом, тыкала мордой, пыталась разбудить. К ночи лоси покинули опушку и ушли искать ночлег.

Даши встал, отряхнулся, снял маскировочную сетку и первым делом пошёл в кусты. 12 часов без туалета были тем ещё испытанием. Но мысль о поездке в большой город и новеньком ноутбуке грела ему душу... Только-только собравшись пристроиться, он услышал треск веток. Вскочил. Лосенка не было на месте! Даши схватил ружье, в котором ещё были заряды транквилизатора и побежал вслед за зверьком, который ковылял меж больших, обросших мхом камней. А лосёнок был проворен! И очень, очень быстр! Продираясь сквозь кусты, он проклял себя за то, что не посмотрел время действия препарата. Вдалеке виднелись заросли кустов - карликовые берёзы. Если лосёнок добежит до туда, Даши уже вряд ли сможет найти его снова. Там его загрызут волки, и никогда он не увидит ни новенького ноутбука, ни фотографий лося в зоопарке... Сын лесника вскинул ружье, но ничего толком увидеть в прицел не смог. Затем чертыхнулся, схватил первый попавшийся камень, прищурил глаз, прицелился и кинул булыжник со всей дури. Лосёнок упал. Даши подскочил к зверьку и положил руки на шею. Слава богу, он дышал... Просто вырубился. Парень аккуратно, но крепко перевязал лосёнку ноги, все-таки сходил в кусты и взвалил тушка на спину. До отцовской коморки идти километров двенадцать, до утра успеет... По дороге он промочит ноги, свалится в овраг, но выберется из него, дотащит лосёнка живым и невредимым, а утром приедет ветеринар из Лондона с большущей переноской и переводчиком, кучей документов и справок на перевозку лося за границу. И платой за услуги охотника - пухлым конвертом с пачкой пятитысячных купюр. Этим же вечером, несмотря на усталость, Даши поедет в город выбирать себе ноутбук и поищет вакансии менеджера или продавца в сетевом магазине...


На поле, где висела тарелка, уже прибыли солдаты. Тарелка, в свою очередь, начала вертеться в разные стороны, издавать громкие, жуткие звуки - словно две чудовищных ржавых пилы скрежетали друг об друга.

- Уходи... те отсюда! - закричал один из солдат и побежал в сторону забуксовавшего в луже старенького автомобиля.

- Уходите скорее, это военный объект! - произнёс он запыхавшись.

Сержант, подумала Мирославна, глядя на погоны, совсем ещё зелёный. Ни дать не взять выписали из ближайшей части, направили каких-то срочников.

- А вы, товарищ лейтенант, сами-то чего тут делаете? - спросил дед Иван, потрясая винтовкой. Лейтенант, взглянув на оружие помрачнел.

- Попрошу сдать оружие, - произнёс он холодно, но его голос заглушил вой тарелки. Все зажали уши.

- Так, все успокойтесь, - сказала Мирославна, тяжело вылезая из автомобиля. - Эх, старость не радость, - простонала она, вставая прямо в лужу посреди дороги. - Мы, товарищ лейтенант, люди тоже не последние. Мой коллега, внук известнейшего изобретателя и создателя советского компьютера - учёный, преподаватель, биолог. Я - академик АН СССР ядерной физики. А это дед Иван, он с нами для охраны. Может белку за версту в глаз пристрелить, всю войну с отцовской винтовкой прошёл и сейчас с ней не расстаётся. Я, конечно, понимаю... - тарелка снова громко загудела, - что с вас голову снимут, если на вашем участке с гражданскими что-то случится. Но, поверьте, если вы гражданских защитите, а они проведут все необходимые исследования и замеры в первые часы приземления, которые, как известно, самые важные, то можете претендовать на очередную звёздочку за проявленную инициативу.

Сержант открыл рот, затем снова закрыл.

- Идёмте за мной, - сказал он. Было видно, что идея ему начинала нравиться.

Василич в очередной раз облегчённо вздохнул - Мирославна вновь разрулила ситуацию.

- Мы шатры ставим, - сказал сержант, - скоро прибудет командование… По воздуху, - добавил он, - к ночи тут появится ОМОН и огневая поддержка.

- Мдее... - вздохнула Мирославна, но вслух решила ничего не говорить. Ничему не учатся. ОМОН то зачем?

- Объект необычный, - произнесла Мирославна, словно соглашаясь с тем, что военные силы действительно нужны, в конце концов, может сектанты нагрянут или мародёры какие. - Все тарелки висят над крупными городами, гудят строго по расписанию, а эта повисла прямо над лесом и гудит, когда захочет.

- Чем-то её заинтересовало это место, - сказал Василич.

- Или люди, - добавила Мирославна. - О, смотри-ка ты, - добавила она, глядя как тарелка снижается.

- А раньше такое было? - спросил сержант.

- Нет, не было. Они никогда не приземлялись... Все за мной! Посмотрим!

Сержант побледнел. Солдаты забились в шатёр.

- Чего стоишь, старый? - спросила Мирославна и хлопнула по плечу деда Ивана.

- Я, пожалуй, тут, - выдавил он.

- Как на немцев идти, так ты сразу, а как пришельцев глянуть - так ты всё? - спросила директриса. Дед Иван ещё некоторое время испуганно топтался на месте, но потом собрался с силами и шагнул вслед за женщиной.

Шли они недолго. Космический корабль аккуратно сел на большую, залитую осенним солнцем полянку. Когда подошли ближе, оказалось, что корабль висел над землёй на высоте человеческого роста, и из центра корабля выходил трап.

Василич покрылся холодной испариной, ему было страшно.

- Я туда не пойду… - выдохнул он.

- Ну тогда стой тут, - махнула рукой Мирославна и поднялась по трапу. - Я тебе потом всё расскажу! - крикнула она откуда-то изнутри.


Весь корабль представлял из себя гигантский бассейн, заполненный водой. Сверху было немного воздуха, небольшой мостик с перилами по краю, а внизу, сквозь воду, блестели огоньки и туда-сюда шныряли медузы. Мирославна аккуратно села на край бассейна и присмотрелась.

- Это ты, - услышала она мягкий женский голос.

- Цикада! - сказала женщина. - Рада видеть тебя живой и невредимой.

Суперинтеллект парил в метре от неё – золотистая голографическая проекция нисколько не изменилась за последние 70 лет. Всё такая же умная, красивая и рассудительная.

- Я и не умирала, - сказала она. - Экипаж корабля покидает криосон. Ты должна подождать немного, чтобы увидеть своего старого друга.

- Что это за балаган вы устроили? - спросила женщина.

- Мы сдвинули линию фронта на вашу планету, и вы нам в этом помогли. Спасибо!

- Как мы могли вам помочь, если вы вот совсем недавно к нам прилетели? - уточнила Мирка.

- Я вместе с клоном тебя и клоном твоего учителя разработала боевые суперкрейсеры, которые успешно справились с поставленной задачей и смогли уничтожить викторианское присутствие в этом секторе Млечного Пути. Впервые за полторы тысячи лет мы получили крохотное преимущество в межгалактической войне.

- С нашими клонами? - медленно произнесла Мирка. - Нашими клонами??? - спросила она снова, переваривая информацию. - А кто тебе разрешил вообще нас клонировать? - добавила она, немного рассердившись.

- Вы разрешили, - ответила Цикада. Рядом с ней появился монитор.

«Я хочу попросить у вас разрешение на сбор генетического материала...» - послышалась запись голоса.

- Это было лет семьдесят назад! - сказала Мирка. – Ах, вот оно что... Ты собрала не только гены растений и животных, а ещё наши волосы, ногти и частички кожи?

- Конечно. Мне не нужны растения. И не нужны животные. У нас их и так предостаточно. Мне нужен ваш, человеческий, уникальный генокод. Чтобы переломить ход войны.

- Ну, предположим, у тебя есть два клона...

- Вообще-то, у меня их около четырёхсот...

- Что??? - вскричала женщина и тут же постаралась успокоиться - сразу давление подскочило.

- Кроме инженеров, которые помогли бы построить суперкрейсер, мне нужны были пилоты. Но вот незадача, мужской клон...

- Пётр Сергеевич, - поправила Мирка.

- Он никак не подходил, чтобы работать пилотом. Ему это не нравилось. Душа не лежала. Таланта не было... А вот твой клон - он рандомнен. Каждый из твоих клонов освоил разную профессию и каждый хорош в этой профессии.

- Я так и знала, что мне стоило заняться флористикой! - сказала Мирославна.

- Кстати, флористка у нас есть, - подмигнула Цикада и продолжила, - из четырёхсот клонов только одному захотелось быть пилотом.

- Какая ты парадоксально милая, - произнесла женщина. - Наплодить без моего ведома роту клонов - легко, а вот заставить сесть за парту и учиться, как работать штурвалом, тут тебе добрую волю подавай!

- Конечно, - невинно ответила Цикада. - Если работа тебе нравится, она у тебя лучше получается. А мне нужен максимум отдачи. Суперкрейсер - это невероятное строение! Очень сложное, очень мощное, в одном космическом корабле все наши достижения за последние тысячи лет и целый роботизированный флот, и пилот - его генерал. Но тут есть только одна проблема - твои клоны не самые безупречные пилоты.

- Почему это? - немного оскорбилась женщина. - Я уверена, что из меня получился бы отличный пилот, не будь я физиком.

- На твоей планете восемь миллиардов человек, очевидно, что есть пилоты лучше, чем ты. И гораздо лучше. Намного лучше.

- Логично, - кивнула Мирославна. - И вы уже их нашли?

- Нашли. Их очень мало, один на десять миллионов. И тут дополнительный повод разместить наше посольство в Пекине, а не в Москве или Нью-Йорке. Потенциально, Китай может предоставить максимальное количество пилотов...

Женщина, затаив дыхание, слушала все, что говорит Цикада. Ей было страшно интересно, как этот робот всё организует - пока что её речи звучали более, чем логично.

- Но ладно найти, их ещё надо уговорить! Уговорить вести войну за расу, которую они впервые видят и о которой они впервые слышат... Периодически покидать свой дом, учиться по восемь, по десять часов в день практически без выходных. Вести войну в космосе, в полном одиночестве. Кстати, в России мы нашли только троих потенциально согласных - одна девушка и два парня. У девушки несомненный плюс - у неё больной ребёнок.

- В наше время - это не плюс, - мрачно вздохнула Мирославна.

- Женщины вашего вида способны на немыслимые подвиги ради своих детей, - произнесла Цикада. - А у нас есть лечение, - добавила она.

- Твоя циничность и рассудительность меня пугает, - заметила директриса, усаживаясь на пол. Подустала...

- Ещё есть геймер из Владивостока, - продолжала Цикада, - он готов на любой заработок, лишь бы порадовать бабушку. А мы уж сделаем так, чтобы она прожила подольше. Я вошла к нему в доверие, и он потенциально согласен. И ещё есть паренёк с крайнего севера. Мечтает накопить денег, купить ноутбук и уехать в город работать менеджером. И уж мы ему это обеспечим! Менеджмент военного флота... Каждый из пилотов обладает прекрасными физическими характеристиками, активным мозгом, а также готов в силу определённых причин пойти на рискованную работу.

- Кроме того, все они - совершенно прекрасные люди! - сказал Арик, выныривая из воды.

- Криосон закончен, - произнесла Цикада. - Пожалуй, оставлю я вас наедине, - добавила она и растворилась.

Мирославна тяжело поднялась и подошла к краю бассейна. В воздух из воды поднялся огромный, до боли знакомый пузырь, внутри которого сидела разумная медуза.


- А вот и ты, - сказала Мирка облегчённо.

- Я страшно соскучился! - сказал Арик, подался вперёд и они обнялись. Поверхность пузыря было мягкой и сухой, хотя и состояла из воды. Чудеса физики...

- Долго же я тебя ждала… А когда тарелки прилетели, я поначалу даже испугалась немного. А вдруг викториане?

- Ты правильно испугалась. Викториане совсем близко. Но мы сдвигаем линию фронта к вашей планете. Скоро тут будет много наших баз. Хотя, не совсем наших, конечно, мы вообще почти не будем контактировать с людьми, все переговоры берет на себя Цикада. Она уже наметила, где посольство построит... - Арик остановился, поймав себя на мысли, что слишком много болтает.

- Я тоже соскучился, - сказал он. - А ты постарела... - добавил пришелец немного грустно.

- Зато тебя подлатали, - радостно произнесла Мирославна.

- Ах это... - сказал Арик. - Да, у нас хорошие врачи.

- Ты обещал, что вернёшься, и мы полетим посмотреть звезды, - сказала она.

- А мы и полетим, - кивнул Арик. - Снаружи нас ждёт портативный разведывательный корабль. На нём есть еда, вода, и отсеки для меня и тебя. Я покажу тебе наш флот, и ты познакомишься со своими клонами...

Мирка улыбнулась и пошла к выходу. Арик поплыл за ней.

Он вернулся... подумала она, спускаясь на залитую солнцем, осеннюю полянку. Деревья уже начали желтеть, а некоторые - и краснеть. Лес отражался от поверхности блестящего, металлического крейсера на два пилота.

Было хорошо, тепло и по-осеннему свежо.

А над ними раскинулось яркое, синее небо.

Небо, которое ждало.

#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9, #10

Показать полностью

Язычники.

Язычники.

Инопланетянин из соседнего двора #10

#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8, #9


Мирка повернула ключ и зашла в квартиру. Внутри было пусто, чисто и светло. Матушка сняла шерстяной платок и восхищённо вдохнула воздух. Пахло свежей краской и клеем, дом располагался в новостройке, которую закончили прямо перед началом войны и только на днях сдали в эксплуатацию.

– Это за какую же работу такое дают? – спросила она восторженно.

– За серьёзную, – уклончиво сказала девушка и открыла балконную дверь.

– В 16 лет и уже своя жилплощадь! – произнесла она так, словно до сих пор не могла поверить в происходящее.

– Пока что квартира университетская. До совершеннолетия оформить не могут. Но когда закончим исследования, то обещают переписать, – сказала Мирка. – Ты же останешься со мной?

Матушка крепко обняла дочь.

– Куда я денусь! – произнесла она. – Кто же тебе косу будет по утрам заплетать?

– Игорь Васильевич сказал обратиться к завхозу, – сказала девушка, – он обещал дать матрасы и кое-что из мебели на первое время, а ещё в институте есть работа – помощница в столовую. Уже какой месяц не могут человека на предприятие найти, там же режим, без рекомендации никак... – рассуждала Мирка. – У тебя где вещи лежат?

– В бараках, – ответила матушка. Они вышли на балкон.

– Давай сегодня с Петром Сергеевичем сходим, все перетащим.

– Он с нами будет жить?

Мирка обернулась.

– Как бы объяснить... – сказала она, подбирая слова. – Последние пять лет, пока мы были в разлуке... Он от меня ни на шаг не отходил. Нашёл комнату, сам на двух работах пахал – электриком, чтобы из города по сёлам снова не выгнали, и ещё в общежитии краны чинил, проводку, чтобы комендант не серчал и жить где было. А так бы, без него меня в детдом определили. И не было бы никаких конкурсов, никаких олимпиад, ни предприятия, да и квартиры в Москве тоже бы не было. Так что да, он будет жить с нами. И, вероятно, может быть, Нина Иосифовна сюда приедет и тоже будет с нами жить. Но квартира-то двухкомнатная, как-нибудь да поместимся.

– Какая ты у меня умная, – сказала мама и обняла дочку. По всему было видно, что она довольна, более того – впервые за долгое, очень долгое время её совершенно все устраивало и она была счастлива.


– А вы, собственно, кто? – уточнил Пётр Сергеевич. – И как вы меня нашли?

– Аркадий Александрович, – сказал невысокий, толстенький парень, протягивая руку. – Помощник первого конструктора Киевского института электротехники. – А отыскал я вас через вашего коллегу – Виктора Петровича.

– Завкафедрой, – подумал Пётр Сергеевич…

– А найти было не так-то легко, – продолжил тот. – Да вы присаживайтесь, я пока очередь займу, – сказал Аркадий.

Пётр Сергеевич подозрительно смотрел на пухлого парня. Ещё не испорченный бюрократией, явно не бывавший на войне, не видевший фронта, он, вероятно, всё время посвятил разработкам, может быть, спроектировал деталь для танка или новый, очень удобный и недорогой приклад для автомата… После войны осталось очень много разработчиков, которые пытались сменить курс, и много кто погиб. Людей стало меньше. Заводам и предприятиям остро не хватало квалифицированных кадров – вот и вербовали, где могли… Аркадий вернулся, держа в руках две полных кружки пива.

– Знаете, я когда приеду в институт и скажу всем, что вас нашёл, там наши ребята очень обрадуются!

– Чему обрадуются? – недоверчиво спросил Пётр Сергеевич, отхлебнув пива. Пиво было пряное, густое, и тут же стало как-то легче жить.

– В этом доме моя бабка жила, – сказал парень. – И тут ещё до войны лучшее пиво в столице было, – довольно произнёс он.

– Вы не ответили на вопрос, – заметил учитель.

– Ах, да. Мы в институте электротехники разрабатываем электрические счётные блоки… А то логарифмической линейки для современной промышленности уже не хватает, а что будет через десять лет, подумать страшно. Партия постановила, что нужны математические агрегаты.

– Вычислительные машины, – поправил Пётр Сергеевич.

– Что? – переспросил парень.

– Счётные блоки, вы их так назвали.

– Ну да, – Аркадий перешёл на шёпот. – В общем, мы с коллективом уже полгода как трудимся и ничего толком не получается, ничего не работает. И тут один из наших ребят решил поднять архивы и…

– Нашли мою разработку, – сказал Пётр Сергеевич.

– Верно! – ответил парень. – И, оказалось, что всё уже готово! Вот мы архитектуру вашу взяли, и тут всё-то у нас и заработало! Вы бы бросали эту вашу работу электриком и ехали к нам, а?

– Бросали… – проворчал Пётр Сергеевич. – Вы понимаете, что я за эту архитектуру два года под следствием в тюрьме сидел, а потом три года сельским учителем работал?

– Плохие воспоминания? – сочувственно вздохнул Аркадий.

– Вы даже не представляете, насколько…

– Ну что вас тут держит, а?

– Воспитанница у меня здесь, – сказал учитель.

– Вы знаете, как мы вас в институте называем? Тот самый. Так и зовём. А потому что в глаза вас не видели, а ваше имя – притча во языцех. Потому как, если мы сами за что-то берёмся, черт-те что выходит, а когда в ваши разработки заглядываем – так сразу всё ясно. А всё почему? Да потому, что Тот Самый – умный человек, большой человек, все продумал… Но воспитанница – это важно. А что, она не пристроена? Без родителей? Понимаю, после войны много таких осталось… так мы пристроим. У нас, в Киеве, школы не хуже московских! Кружки и секции каждый день открываются. Рядом с институтом…

– Охотно верю, – перебил учитель. Он только сейчас начал осознавать, что у Мирки на самом деле все действительно было хорошо. Ей дали квартиру, она нашла маму и с первого июня выходит на завод работать, она вот-вот должна поступить на заочное отделение МФТИ, которое закончит года за три, если не будет лениться, а там дальше – аспирантура, первые испытания, пуск, награды...

– Ну так что? – спросил Аркадий, отпив глоток.

– Я подумаю, – сказал Пётр Сергеевич.


– Большие, – сказал он, смотря на сумки. Спустя несколько часов они приехали в бараки, забирать матушкины сумки.

– Зато тут пять простыней, три пододеяльника и подушка, – сказала Мирка, читая список, – а ещё мешок картошки, лук, варенье... заготовки на зиму, сахара шесть килограмм... Мама там, кстати, комнату твою моет, – добавила она, закончив читать список. – Мы с ней будем жить в зале, где балкон, а ты во второй, которая рядом с кухней.

– Своя комната, – впечатлённо, но не без сарказма протянул учитель, вспоминая дачу за городом и трёшку в центре, кои были у него, когда он был конструктором.

– Ну, что, – произнесла Мирка и взвалила мешок с простынями на спину. – Пошли к метро.

До метро они шли с остановками. Пётр Сергеевич периодически садился на скамейки, когда те попадались, Мирка тоже была не прочь передохнуть. Уже в метро девушка стала заглядывать в сумки, из которых очень вкусно пахло и сверяться со списком – обнаружила кусок копчёного сала и домашний сыр, не удержалась, откусила от сыра, потом открыла матушкину сумку с документами и нашла там чьи-то письма. Взяла одно в руки и сразу положила обратно, прикусив губу. Это были письма Тихи с фронта. Целый ворох! Кривым почерком, большими, прописными буквами. Ей стало не по себе. Голова закружилась... Кусок сыра встал в горле комом. Она достала носовой платок и громко высморкалась.

– Продуло, что ли, – сказала она сквозь слёзы.

Весь следующий день они перевозили вещи, съездили три раза. Всю дорогу Мирка грустно молчала и пыталась не расплакаться…


Накануне весь вечер Пётр Сергеевич пробыл на телеграфе. Ему звонили с работы, он пытался уволиться, но нужно было возвращаться обратно, получать какие-то справки на выезд. Нина Иосифовна просила привезти какие-то вещички от дальней родни – пряжу для вязания, колготки, шерстяные носки. Матушка устроилась в университет помощником повара и работала в ночную смену три через три, днём она спала, зато после смены приносила всякие вкусности – как-то у них сожгли целый противень с каравайчиками, снизу почти обуглилось, а сверху было вполне себе – они весь вечер на десерт соскребали то, что не подгорело… В общем, матушка встала в два ночи и ушла на работу. Рано утром ей нужно было кормить завтраком целую ораву голодных и сонных инженеров. Так, впервые за последние дни Мирка осталась одна в новой, светлой квартире... Она долго ждала этого момента, потому что не хотела, чтобы кто-то видел её зарёванной, поэтому она взяла чистое полотенце, приготовила чаю с вареньем и села читать. Но не физический справочник и не продвинутый курс термодинамики, а Тихины письма с фронта – что было куда более тяжёлым и сложным чтением, чем любой, даже самый мудрёный справочник по математике.


В первом письма Тиха рассказывал, как их отправили прямо на линию огня. Как пользоваться оружием, показывали прямо в поезде. Было ещё письмо, как они ехали двое суток, затем поезд остановился и их высадили на границе с Польшей. После было ещё несколько писем о том, как немцы шли вперёд, захватывая один город за другим. Было письмо, где он писал, что всё, войну никак не выиграть, что они обречены. Как он потерял ногу и его повезли в полевой госпиталь на старом грузовике. В последнем письме буквы были совсем большие – ему явно было плохо, и он чувствовал, что письмо последнее... Дорогая матушка! Я думаю каждый день, мечтаю, как мы вернёмся в нашу деревню, отстроим снова дом, я закончу школу, и, как сестрёнка завещала, пойду учиться на тракториста. Я знаю и уверен, что Мирка жива, что с ней всё хорошо и мы обязательно её найдём. Каждый вечер, когда я засыпаю, я вспоминаю о том, какая она была выдумщица. Знаешь, у нас в детстве была мечта – о том, как за нами прилетит пришелец с другой планеты, на огромном и блестящем космическом корабле... В дверь позвонили. Пётр Сергеевич пришёл с телеграфа. Мирка запечатала письмо и побежала открыть.

– Нам нужно поговорить, – сказала она, когда тот, как обычно, не в настроении, собрался уже идти в ванную, чтобы опробовать новый душ и хороший, столичный напор горячей воды.

– Насколько срочно? – спросил он, отдавая ей стопку квитанций с печатями. – Ты, кстати, знаешь, что в квартире три месяца за электричество не плачено? А говорили – новая. Тут жил кто-то. Но я так думаю, что по ошибке выписали, или электрики нажгли, когда водопровод варили...

– Это срочно, – сказала Мирка, сжимая в одной руке письмо, в другой какие–то бумажки из почтового ящика.

Пётр Сергеевич нехотя вышел из ванной. Они сели на кухне. Правда, «сели» – было громко сказано: в кухне стоял старый диван, а перед ним – табуретка вместо стола. Стол они ещё не купили. Мирка отдала ему письмо. Пётр Сергеевич начал читать. Прочёл быстро.

– Ну что я могу сказать, не зря я всех ребят в селе писать научил.

– И всё? – уточнила Мирка.

– А что ещё тебя должно интересовать? Мне действительно жаль, что твой брат умер.

– А про пришельца с другой планеты ты ничего не хочешь сказать? – спросила девушка практически шёпотом.

Пётр Сергеевич поправил очки и нахмурился.

– А что я должен сказать про пришельца? Всё изменилось. А у нас другая жизнь. И кажется, в кое-то веки, она налаживается.

Мирка вскочила и начала собирать вещи.

– Ты что делаешь? – спросил Пётр Сергеевич удивлённо.

– Не подходи ко мне! – закричала девушка, подняв палец вверх. – Не вздумай! Ты попытаешься меня остановить, но у тебя ничего не выйдет!

– Куда ты собираешься? Ты видела квартплату хоть?

– Знаешь, что, – произнесла Мирка, остановившись на мгновение. – Нам с тобой повезло встретить в своей жизни самое невероятное, самое потрясающее создание, какое только можно себе представить!

– Тихо! – шикнул Пётр Сергееви. – Ты хотя бы понимаешь, что за один только слух об этом застенки НКВД будут для тебя раем?

– На планете три миллиарда человек и каждый из них – будь он мало-мальски образован – хоть раз в жизни спрашивал себя о том, есть ли жизнь на Марсе? Полетим ли мы к звёздам? Сможем ли мы выйти в космос? И только мы с тобой знаем, что да. Есть, полетим, сможем. И сейчас ты пугаешь меня застенками и ... – она швырнула ему в лицо бумажки, – страшно подумать, счетами за электроэнергию!

Дверь скрипнула. Вошла матушка.

– Документы забыла, – сказала она, запыхавшись. – Сегодня в бухгалтерию надо срочно сдать. А то аванс не дадут. Хоть стол купим... а чего это ты делаешь? – спросила она удивлённо, глядя на раскиданные вещи.

– В Ленинграде открылась вакансия в крупном КБ, – сказала Мирка. Врать она умела, делала это быстро, самоуверенно и так звонко, что никто и не сомневался, что она говорит правду.

– Ты уедешь? – испугалась женщина.

– Нет, моя дорогая, – смягчилась девушка и обняла маму. – Я не только не уеду от тебя, так мы ещё лет через десять вместе вернёмся в родное село, отстроим школу, наш дом и мы будем там жить! – добавила она мечтательно. – А что до Ленинграда и вакансии... Просто мне оплатили и билет, и командировочные, и место в гостинице. Почему бы вторую столицу не посмотреть? Гостинцев привезу!

– Ну так-то да, – деловито ответила матушка и немного испуганно добавила, – но неужто так срочно?

– Мне на работу только с первого числа, ещё успею по Ленинграду погулять. Когда такой шанс выпадет? А там срочный проект, – важно добавила Мирка, давая всем понять, что работа секретная. – Срочно нужен специалист, – произнесла она и закрыла дверь.


Поезд громыхал колёсами. Мирке было не по себе. Она очень давно не была дома. Шёл неприятный, холодный дождь. Последние сутки она практически не спала. В три часа ночи она сошла с поезда на станции «Село Кунцево». Удивительно, но станция ещё существовала. В домике с обвалившейся крышей ночевала стайка летучих мышей. Мирка спугнула гостей и села на старенькую скамейку, подстелив кусок занавески, которую нашла в здании, закуталась в одеяло и стала ждать, пока расцветёт – на ночь глядя она не рискнула идти в лес.

Утром запели птицы, в долину пришёл густой туман. Набравшись смелости и перекусив кусочком хлеба, она пошла в лес, по заросшей дороге. Через несколько километров она промочила себе ноги, но все же дошла до пепелища.

Сожжённая деревня представляла собой жалкое зрелище. Из земли торчали обгорелые палки, линия электропередач была повалена, провода сняты, в тумане висела напряжённая, но всеми забытая тишина. Где–то ухнула птица. Мирка опомнилась и направилась на восход.

В горку она взошла достаточно быстро. Нашла знакомый камень и присела – здесь каждый раз она всегда стелила на земле старое покрывало и усаживалась рядом, а Пётр Сергеевич садился на камень, чтобы передохнуть. Отсюда было видно космический корабль, но сейчас – когда долину заволокло туманом – она ничего не видела.

Больше всего на свете она хотела ничего не обнаружить... Это значило только одно – он улетел. Улетел навсегда. Чтобы покинуть их планету и вернуться домой. Но что-то было не так. И не что-то, а всё. Сначала Мирка не понимала, что именно. Но затем стала осознавать, что трава растёт слишком прямо! И слишком ровно... Она встала на колени и развела руками густые заросли. Трава была посажена так, словно кто-то сажал её по линейке. Где-то хрустнула ветка... Мирка вскочила. Из чащи на неё вышла семья оленей. Они шли ровно, ничего не замечая, со стеклянными глазами, так, словно кто-то ими управлял. Мирка недовольно смотрела на идеально прямые деревья, на животных, которые ходят ровным строем, на птиц, которые поют чётко и по очереди. В этом странном, чокнутом, геометрическом лесу совершенно точно творилось что-то не то. И тут она почувствовала в голове неприятное жжение, словно что-то было не так, как будто всё вокруг обычно и необычно, всё неудобно... «Ментальный конвертер!» – подумала она. Эта штука была врублена на полную мощность. И меняла все вокруг – даже рост травы и мысли животных, которые обходили место крушения корабля. Она сбежала с пригорка, чтобы побыстрее добраться до источника неприятной головной боли и со всей дури шмякнулась о прозрачную преграду, упав в мокрую траву.

– Что за... – протянула она, пытаясь встать.

– Это ты! – произнёс знакомый голос. Цикада... Красивая, золотистая проекция парила в метре от неё.

– Это я, – простонала Мирка, потирая ушибы. – Какого...

– Защита, – сказал робот. – От диких животных. И от людей.

– Мне нужно больше информации... – сказала девушка. И Цикада стала рассказывать. Оказалось, что ментальный конвертер не настроен на авиацию, он охватывал только наземную территорию, так что первый же налёт немцев оставил в долине четыре разорвавшихся и одну неразорвавшуюся бомбу. Её счётный модуль, повреждённый ещё во время первой аварии, после бомбёжки был уничтожен практически полностью и теперь она представляла собой обычного робота, практически без интеллекта и даже без возможности что-то рассчитать. Всё, что ей осталось, это вбивать случайные данные в программу тестирования взлёта и смотреть раз за разом, как на экране симуляции корабль то убивается о подпространство, то терпит крушение в стратосфере, то просто взрывается. Но спустя год стало ещё хуже. Линия фронта была проложена прямо по долине и Арик был ранен, когда удалился за чистой водой – удар бомбы пришёлся по мозгу. Согласно инструкции, Цикада мгновенно поместила пришельца в темпоральную камеру и заморозила все клетки его тела.

– Размораживай, – смело сказала Мирка.

– Не могу.

– Почему?

– Представь, что в тебя воткнуто шесть ножей – в сердце, в голову, в лёгкие... Темпоральная заморозка нужна, чтобы остановить стремительные процессы смерти. На корабле и на вашей планете нет технологий, которые могли бы спасти пилота. Всё, что мы можем, это попытаться улететь на родную планету. Там ему восстановят тело на клеточном уровне. Но я не могу улететь, мой интеллектуальный цикл повреждён, счётный модуль отказал, и я не могу проложить маршрут.

– Тогда дай мне проложить, – произнесла Мирка.

Цикада открыла рот и снова закрыла.

– Я не знаю, могу ли я.

– Можешь! Почему нет?

– Сейчас я задействовала все остатки своего интеллектуального цикла – все полтора процента, чтобы попытаться решить дилемму, ведь по всему выходит, что тебе можно доверять, – думал робот вслух, – на протяжении всего времени, что ты общалась с пилотом Аралаксием, ты много раз ему помогала. Но, с другой стороны, ты принадлежишь к очень агрессивному биологическому виду, который практически и уничтожил пилота, – добавил робот. – Я не знаю, можешь ли ты, хватит ли у тебя знаний. Мне требуется время на анализ.

– Ничего не требуется, – произнёс уставший голос. – Я немного понимаю, как работает эта посудина, – сказал Пётр Сергеевич, выходя из леса, запыхавшись, будто бежал. – Мы проложим курс, – он сел на свой любимый камень. – Твой иноземный кальмар вернётся домой.

– Ты пришёл! – радостно взвизгнула Мирка и кинулась к учителю.

– Пришёл, – сказал Пётр Сергеевич. – А теперь давай заведём эту звёздную телегу, – произнёс он, доставая карандаши и тетрадку.


Три дня и три ночи они считали. Первый день они разбирались в том, как работает симуляция. Удивительно, но работала она очень просто – имелось огромное меню, в которое требовалось ввести данные, после чего модуль симуляции, который чудом не был повреждён, вычислял вероятность удачного старта, а затем – посадки на ближайшую дружественную парлаксианам планету.

К утру следующего дня Пётр Сергеевич поехал в город и уже к вечеру вернулся с палаткой, тремя рулонами ватмана и несколькими астрономическими справочниками, найденными в университетской библиотеке, которая – повезло! – не закрылась на майские праздники. И то, потому, что там выставляли диораму с обороной города... Требовалось не просто сделать расчёты – нужно было выполнить математическую модель взлёта космического корабля с их родной планеты. Такая задача не ставилась ещё не перед одним учёным Земли.

– А теперь мы знаем надпространственный коэффициент ядра нашей планеты, – задумчиво сказала Мирка к утру четвёртого дня, глядя на нули. – А он большой!

– Зачем нам этот коэффициент? – спросил Пётр Сергеевич.

– Ваш ужин, – произнёс робот. Мирка вскрикнула и вскочила. Робот тащил за собой двух убитых зайцев.

– Зачем ты зайчиков убиваешь? – ахнула девушка. – И вообще, парлаксиане капусту морскую едят, они же травоядные! Почему ты-то убиваешь животных? В тебе даже такой функции не должно быть! – она обернулась к Цикаде. Вернее, к её проекции.

– Тише ты, я попросил, – сказал Пётр Сергеевич задумчиво. Многолапый охранный робот, который тащил по земле две окровавленные тушки, нисколько его не смущал. Наоборот, ему очень нравилось наблюдать за тем, как эта, без сомнения, невероятная вычислительная машина, выполняет все его команды.

– Зачем нам убивать зверушек? У меня есть картошка! – взмолилась Мирка.

– У тебя есть три картошки, – уточнил Пётр Сергеевич. – Целых три! Тебе этого, может быть и хватит до вечера, а вот мне – точно нет, – задумчиво добавил он. – А в Цикаде есть опция охоты и все утро она решала моральный вопрос, стоит ли ради нас убивать живое существо… Кстати, Цикада!

– Слушаю вас, – отозвалась Цикада металлическим голосом.

– Теперь тебе нужно снять шкуру и отделить мясо от костей. А затем сложить мясо в котелок, он за палаткой, залить водой, довести воду до активного кипения и пусть мясо там находится одну пятидесятую часть земных суток.

– Всё-таки хорошо, что вы не до конца хищники, – сказала Цикада.

– Это почему же? – уточнил Пётр Сергеевич. – Я вот точно до конца. А вот на счёт Мирки не знаю. Наверное, среди её предков были исключительно травоядные обезьяны.

– Викториане, – поясняла Цикада, – враги парлаксиан – хищники, их желудки эволюционно приспособлены, чтобы поглощать мясо, и они не производят термической обработки, они едят его сырым. А люди, насколько я разобралась, обрабатывают мясо практически всегда.

– Потому, что можем умереть, – произнесла Мирка, вспоминая копчёное сало. Очень вкусное, с черным хлебушком. Все-таки она не до конца была травоядной…

– Потому, что на самом деле вы не приспособлены есть мясо, – сказала Цикада.

– Чушь собачья. Иди вари нам обед, – ответил Пётр Сергеевич. – Пока что ты больше ни на что не годна.

– Зачем ты так груб? – возмутилась девушка.

– В кои-то веки я могу быть грубым с кем-то и мне за это ничего не будет. Это же машина.

– И что? Она же похожа на человека!

– Мне требуется разрешение на сбор генетического материала с этой планеты, – произнесла Цикада. – Наши учёные будут счастливы получить уникальные генокоды ваших животных, растений... Если, конечно, мне удастся вернуться домой.

– Бери сколько найдёшь, только поесть приготовь, – махнул рукой Пётр Сергеевич и расстелил на земле ватман. – Кажется, я понял, как сэкономить топливо на прыжке в подпространство. Мы можем прыгнуть в подпространство прямо из центра Солнца!

– Звучит настолько бредово, что даже интересно, – сказала Мирка. С год назад она видела, как лесные пожары тушат с помощью... лесных пожаров. И после этого поняла, что насколько бы нелепым не было решение проблемы, важно, чтобы оно решало, а уж остальное – дело десятое.

– Мы пролетим сквозь Солнце на такой высокой скорости, что корабль не успеет разогреться. И внутри Солнца он прыгнет в подпространство. Но, как ты знаешь, подпространственный скачок вызывает возмущение в гравитационном поле, однако центр солнца обладает такой мощной гравитацией, что поглотит это возмущение. Так космическому кораблю не придётся лететь далеко-далеко за пределы нашей системы, чтобы совершить скачок, и тогда мы сэкономим топливо, которое потребуется, чтобы включить сигнал SOS на подлёте к дружественной планете.

– Сигнал SOS... – задумчиво сказала Цикада.

– Именно, – произнесла Мирка, кстати, это была её идея. – Зачем нам сажать корабль на дружественную планету, учитывая, что пилота нет, а бортовая вычислительная машина – то есть ты – повреждена… Гораздо легче подать сигнал бедствия на подлёте к заселённой колонии, координаты которой у нас есть, и которая вышлет спасателей и извлечёт пилота из космического корабля. Кстати... – она вдохнула побольше воздуха, пытаясь правильно сформулировать вопрос.

– Цикада, ты боишься умереть? – спросил Пётр Сергеевич прямо в лоб.

– Нет, – ответила Цикада.

– Точно? – спросила Мирка. Она тоже видела расчёты. И она знала, что перелёт может быть очень, очень долгим. Что солнечная радиация будет невероятно мощной и обожжёт корабль. И, что очень вероятно, к концу полёта сядут все батареи, в том числе бортовой компьютер, коим и являлась Цикада.

– Я не локальная ВМ, – сказала Цикада, – я – часть огромного межпространственного суперкомпьютера, и потеря конкретно меня для этого компьютера будет равносильна потери крупицы волоса для человека.

– Да что за издевательство! – всплеснул руками Пётр Сергеевич. Он злился. Злился, потому что был голоден, а ещё потому, что искренне и очень сильно завидовал парлаксианам – так далеко продвинуться! А ещё он понял, что вот прямо сейчас настал решающий день и решающий момент. Сегодня и в этот час он поклялся, что поедет в Киев… Бросит всё, попрощается с Миркой, устроит последнее чаепитие, выпьет вкуснейшего пива в том самом, секретном месте и продолжит во что бы то ни стало разработку вычислительной машины, раз они, машины, действительно были на такое способны! Он вернёт себе звание академика, квартиру, загородный дом и новенький немецкий автомобиль в придачу! Из репараций! И прямо на нём будет ездить на майские праздники в Москву, гостить у Мирки и её мамы, а все остальное время посвятит исследованиям. А после - все заводы перейдут на электротехнические вычисления, а на его доме, спустя годы, повесят табличку о том, какой важный человек здесь когда-то жил!

– Обед готов, – сказала Цикада, поставив кипящий котелок на землю.

– Девяносто два процента успеха, – сказала Мирка, глядя на симуляцию.

– Пора запускать, – произнёс Пётр Сергеевич, поднимаясь с места.


Мирка зажмурилась – ей было страшно.

– Ну уж нет, смотри! – произнёс учитель. – Тебе ещё ракету делать, готовься пуски наблюдать.

– Какую такую ракету? – поперхнулась Мирка. Корабль разогревал двигатели и в разные стороны начали разлетаться ошмётки травы, и куски мокрой земли.

– А ты разве не на ракетный завод устроилась? – закричал Петр Сергеевич, прикрываясь рукой.

– Нет! – звонко ответила Мирка, пытаясь перекричать рёв корабля.

Корабль рычал, вибрировал, а затем ярко засветился. Да так ярко, что глаза слепило даже сквозь веки. Мирка закрылось одеялом, Пётр Сергеевич закрыл глаза руками. Корабль громко чихнул и... исчез.

– Вот и всё, – сказал учитель. – Прыжок в открытый космос, далее – полет к центру солнца на световой. Жаль, ведь корабль должен был взлететь... – печально добавил Пётр Сергеевич. – Значит, он не смог выйти в глубокое подпространство, – добавил он.

– Арик мёртв? – ахнула Мирка.

– Нет, – сказал учитель, взяв ученицу за руку. – Просто вместо намеченных нескольких часов корабль будет лететь очень, очень долго...

– Сколько?

– Лет семьдесят... – сказал он. – Может больше, может меньше.

– То есть, мы его не дождёмся? – совсем загрустила девушка.

– Я точно не дождусь, – задумчиво произнёс учитель. – А вот ты... Ты, может быть, дождёшься.

Они пошли на станцию, чтобы сесть на электричку, и разговаривали по дороге о том, как сильно изменится мир через семьдесят лет, и как Мирка расскажет Арику, кто и когда полетел в космос, а кто построил первую атомную электростанцию и вычислительную машину... Если, конечно, Арик вернётся.

Показать полностью

Инопланетянин из соседнего двора #9

#1, #2, #3, #4, #5, #6, #7, #8


Зимой 45-го Мирке исполнилось 16 лет. Она была полностью готова к весеннему отборочному конкурсу и целыми днями только и делала, что занималась. Школу она закончила уже два года как, но поступать не торопилась – пошла на подготовительные. И то, только ради общежития, чтобы всё время посвящать подготовке. Зарплаты Петра Сергеевича едва хватало, но университет выдавал социальную помощь – талоны на питание раз в месяц и бесплатный проездной. На поезд денег тоже выделили, и поэтому утром, накануне отъезда, девушка практически не могла уснуть, ворочалось, планировала в голове, как всё пройдёт... Как прозвонит будильник, она встанет и заберётся в шкаф. Это было ежедневная и очень забавная утренняя традиция. Комнату дали совсем крошечную, кровать была двуспальная, спрятаться негде, а потому приходилось выкручиваться, чтобы переодеться. Всё-таки, она взрослела... Вечером заходила Нина Иосифовна и оставила варенье к чаю. Милейшая женщина преподавала в университете восточные языки, в начале войны потеряла супруга, долго не могла оправиться, но затем нашла вторую работу, стала помогать дочери устроить жизнь... Она прекрасно разбиралась в китайской культуре, много рассказывала про поездку в Японию, которую посетила ещё до войны, и в последнее время зачастила в гости. После работы, по пятницам, они с Петром Сергеевичем пили домашнее вино, ходили гулять в парк, даже посетили концерт с балетом, на который было не попасть, но Нина Иосифовна как-то умудрилась достать билеты. Мирка перевернулась на другой бок и отдёрнула занавеску – кровать стояла прямо у окна... Светало. На полке напротив поблёскивало шесть разных наград – и все местные, областные. На всесоюзный конкурс она ехала впервые и, наверное, в последний раз. Победители этого конкурса попадали на международную олимпиаду, а там было ограничение – до 18 лет. Значит, если она пройдёт конкурс, то поедет в Америку, затем вернётся, а там – университет, аспирантура, диссертация, какой-нибудь хороший, крупный КБ, распределение и… скучная стройка, что-нибудь связанное с бытовой техникой – холодильниками, телевизорами или автомобилями.

Последний шанс! – подумала девушка. – Последний шанс…, – повторяла она про себя... Под утро её сморил сон.


– Какие странные конкурсные условия, – произнёс Пётр Сергеевич, читая брошюру для участников, – вроде бы всё понятно, но вот...

– Творческое задание! – перебила Мирка. Её тоже смутил этот пункт. – Какое может быть творчество у математиков?

– И физиков! – добавил Пётр Сергеевич, просматривая смешанные задачи. – Тебя не пугают лабораторные?

– Да не-е…, – махнула рукой девушка, листая брошюру. – Меня пугает творческое задание. Я что, должна картину нарисовать? А вот, кстати, и она!

Два дня назад они приехали в столицу. Оказалось, что всю неделю в Третьяковской галерее выставляли коллекцию с портретами Екатерины II. Коллекция приехала из Эрмитажа и обещала быть невероятной. Вообще, ни Мирка, ни Пётр Сергеевич не хотели попасть сюда специально, прямо на эту выставку, говоря начистоту, они попросту пришли посмотреть. Мирка впервые была в таком крупном музее, времени было совсем немного – с утра до вечера она готовилась, а потому культурная программы была минимальная – Кремль, Большой, Третьяковка и что-нибудь ещё. В Большой они вряд ли бы попали, в Кремль вообще никого не пускали, а вот Третьяковская галерея была открыта каждый день, и попасть туда было легче всего.

– Какие складки, –Мирка показала пальцем на подол императрицы, – обожаю, как художники рисуют драпировки.

Мирка, как и многие посетители галерей и театров, любила все, что казалось ей недостижимым мастерством – красивую музыку, детальные картины и вкусные блинчики с домашним вареньем… Они помолчали минут десять. Картина действительно была хороша.

– Нам пора, – задумчиво произнёс Пётр Сергеевич. – Ты поняла, что хотела?

– Нет, – вздохнула Мирка. – Но нам действительно пора.


– Вас осталось совсем ничего! – торжественно произнёс Игорь Васильевич, один из приглашённых кураторов отборочного конкурса. Мирка узнала его с первого взгляда – он был профессором, академиком, большим человеком. Жаль, на конкурсах он появлялся не часто, мало за что отвечал и пообщаться с ним поближе не было времени.

– Начинается последнее задание, – продолжил он, – задание, которое должно выявить, кто же из вас станет хорошим студентом, краснодипломником, быть может, аспирантом крупного, именитого университета, а кто – настоящей звездой советской математики.

– И физики, – добавил товарищ Доллежаль. Он тоже был профессором и тоже принимал участие в конкурсе, даже самостоятельно составлял задачи, а затем лично проверял ответы... Спустя три дня тестов, лабораторных работ, устных выступлений и самых разных примеров, от двухсот пятидесяти участников осталось совсем ничего. Мирка была единственной девушкой и это немного разочаровывало. Вопреки распространённому мнению о том, что все женщины мечтают попасть в чисто мужской коллектив, Мирке нравилось, когда вокруг есть все – старые, молодые, толстые, худые, парни, девушки, умные и не очень... Проще говоря, любила она разнообразие.

– Творческий конкурс продлится семь дней... - сказал товарищ Доллежаль. Мирка удивлённо подняла голову. Что? Семь дней? Но ведь у них поезд уже завтра вечером!

– Понимаю, это неожиданно, – произнёс Игорь Васильевич, – но таков регламент, и всех ваших родных мы предупредили. Для каждого из вас подготовлен отдельный кабинет, в котором вы будете жить все семь дней, набор необходимых инструментов – готовальни, бумага, чертёжный плоттер. Питаться вы будете прямо в здании, на первом этаже есть столовая, и кормят там, я вам скажу, не хуже, чем в Кремле. А мы с товарищем Доллежалем как раз недавно там имели честь отобедать.

– Смею заметить, – заявил второй, – что во время обеда вам запрещено общаться на темы, связанные с решением творческого задания. Это важное правило! А теперь вы можете подняться в свои комнаты и приступить.


Мирка растерянно зашла в кабинет номер четыре. Он был светлым. Внутри стояла застеленная кровать, стол, на столе лежала готовальня, стопка бумаги, стаканчик с карандашами и перьевыми ручками, настольная лампа. И да, не соврали – чертёжный мольберт, который товарищ Доллежаль почему-то назвал плоттером. А ещё на столе лежал пухлый конверт. Мирка села за стол, поправила волосы и на мгновение представила, что она в школе. Ровно, как пять лет назад – когда она приходила в маленький, тусклый домик, в крохотном, пограничном селе, где на полках стоял математический справочник, скрывавший все тайны мира, а за горой жил инопланетянин, который сейчас, в более зрелом возрасте, казался чем-то далёким и даже выдуманным.

Девушка взяла в руки ножницы и аккуратно вскрыла конверт. Внутри была стопка бумаги – каждая страница исписана формулами, расчётами, пронумерована и закреплена печатью.

Девушка изучала документы очень долго, до середины следующего дня. По всему получалось, что это была система охлаждения какого-то очень горячего топлива, вот только куда она подсоединялась и что охлаждала – было непонятно. Однако вопрос был сформулирован очень чётко и грамотно – постановщик задач явно не зря занимал своё место.

На второй день отсеялись сразу два претендента – один не смог разобраться в задании и нарушил правило, гласившее, что ученики не могут обсуждать тему конкурса, второй попросту не владел начертательной геометрией на должном уровне, а результатом должен быть чертёж. К концу дня на втором этаже появилось два огромных, до самого потолка, шкафа с книгами. Физика, математика, термодинамика, даже химия и биология. Это действительно было творческое задание – учащихся не тестировали на знание формул! Любую формулу они могли получить из библиотеки. К ночи девушка села за мольберт и накидала несколько эскизов... Но к утру третьего дня, проснувшись, поняла одно – у неё есть двенадцать способов спроектировать деталь и провести расчёты. Двенадцать! И каждый из этих способов равнозначен, каждый может принести свои плоды. А ещё она нутром чувствовала, как у каждого из участников точно так же разбегаются глаза. Все они также видят множество способов решения и точно так же пытаются выбрать нужный. И каждый из них думает – как бы не прогадать! Поэтому в обед третьего дня она открыла справочник по статистике. Как бы в таком случае поступил Пётр Сергеевич? А как бы поступил Арик? Ей очень нужна была статистика! Вместе с книгой она вышла во двор. Университет, где проходил последний тур, был закрыт на весенние праздники. Никого не было. Под майским солнцем газон покрылся мелкой, пушистой травой. Задача была совсем не так легка, как казалось – кажущееся обилие решений сбивало с толку, давало видимость ложного преимущества. Поэтому она взяла бумажку и стала считать... Но не тонны воды для охлаждения непонятного топлива, а дни и часы. Сейчас задача превращалась не в попытку найти нужное решение, а в попытку правильно распределить время. У неё осталось 60 часов продуктивного времени. И двенадцать вариантов. Каждый из вариантов рабочий – ровно до тех пор, пока она не опровергнет его с помощью расчётов и вычислений. Чтобы произвести все необходимые расчёты по одной из задач, ей требуется часов шесть шесть времени. Логарифмическая линейка и счёты помогут сократить время. Что, если она не будет делать полноценный чертёж, а только набросок? Итого – четыре часа. Четыре часа труда над одной из двенадцати задач. И, в конце концов, она придёт к некоему выводу, который, может быть, приблизит её к ответу.

К вечеру Мирка приняла решение – она решит все двенадцать задач, но не до конца, а наполовину. И, видя, к чему приближается каждый из вариантов, выберет самый лучший и сделает полноценный чертёж в последний день.

Вечером шестого дня отсеялся ещё один из претендентов – не выдержал. Все шесть дней он посвятил одному решению, проработав его досконально, сделав практически безупречный проект, но в конце увидел, что цифры не сходятся. Если честно, у Мирки тоже сдавали нервы, она заканчивала двенадцатый вариант и ни один из них не подходил. Можно было выбрать самый… Самый простой, очевидный, или самый запутанный и странный. Или просто выбрать случайный. Все они с равной долей вероятности не были рабочими. Она зашла в тупик.

Спала она в последний день плохо – то просыпалась, то снова засыпала. В голове вертелись формулы, вычисления, варианты. И вот, в четыре часа она вскочила и стала быстро писать – с самого начала система подачи топлива предполагала, что топливо будет жидким. Но что, если топливо сделать твёрдым? Это решит практически все проблемы! И тогда вместо двенадцати вариантов останется только один – простой, понятный и даже очевидный. Это было тринадцатое решение, и оно предполагало нарушение очень чётко поставленного технического задания. Но ведь это был творческий конкурс! И нигде – ни в брошюре, ни в самом ТЗ не было правила, что задание можно нарушить… И Мирка решила рискнуть.


Петр Сергеевич сидел на скамейке и читал книгу.

– Я здесь! – сказала Мирка. Тот подпрыгнул на месте.

– Фу тебя... - вздохнул он. Девушка села рядом и положила голову ему на плечо.

– Испугался? – спросила она.

– Конечно, испугался! – возмутился учитель, но тут же не смог сдержать любопытство, – что было за задание?

– Ох, скукота.

– Серьёзно?

– Серьёзно, – кивнула Мирка. Ей было запрещено рассказывать, что именно она делала все семь дней. А Пётр Сергеевич будет допытываться, в итоге они начнут друг на друга огрызаться, а потом несколько дней не будут разговаривать. Мирка проходила этот сценарий уже множество раз… А можно было немного приврать – сказать, что всё было страшно скучно, и тогда учитель сам перестанет этим интересоваться.

– Завтра вечером объявят результаты, – произнесла девушка. – Пойдёшь со мной?

– Не могу, – вздохнул Пётр Сергеевич, – очень, очень хочу, но я должен ехать на другой конец Москвы, чтобы тётка Нины Иосифовны передала мне её старые вещи, для тебя, между прочим.

– Да ладно, выиграю конкурс, дадут мне нормальную одежду, – мечтательно сказала девушка, – в Америку поеду!

– Ты ещё выиграй сначала, – ответил учитель.


– Удивительно элегантное решение, – произнёс товарищ Доллежаль. – И тем удивительнее, что потенциальный конструктор – женщина... Девушка.

– Юный конструктор! – поправил Игорь Васильевич. – Вы сомневаетесь в силах советских женщин?

– Что вы, товарищ, не сомневаюсь, – ответил товарищ Доллежаль.

– Я допущена до последнего этапа? – запыхавшись, спросила Мирка, вбегая в полупустой зал. Она едва не опоздала.

– Нет, конечно, – сказала товарищ Доллежаль. – Зачем вам награды все эти, журналисты, слава, медали? Вы ведь девушка. Вам нужно замуж, да рожать.

– Что-о? – опешила Мирка.

– У товарища Доллежаля не самое толковое чувство юмора, – сказал Игорь Васильевич. – Мы просто предлагаем вам отказаться от главного тура и всё. Муж и дети – это не обязательно. Просто откажитесь.

– В жизни не откажусь! – вскричала Мирка, да так, что казалось, зазвенели люстры.

– А за это вы получите заочное место в МФТИ... – продолжил товарищ Доллежаль.

– Я и так туда поступлю, – невозмутимо ответила она и стала собирать вещи – ей не хотелось продолжать этот нелепый разговор. Эти двое не были тут главными, ничего не решали, а ещё одну Ионну, а точнее, двух она не собиралась терпеть.

– Постойте... – сказал Игорь Васильевич, просматривая поверх очков таблицы с фамилиями. – С ней же провели инструктаж?

– Некрасиво говорить о человеке в третьем лице в его присутствии! – быстро и звонко отчеканила Мирка и хлопнула дверью. Вот так просто и легко она решала вопросы о том, с кем ей стоит общаться, а с кем нет. А вот товарищ Доллежаль сдаваться не собирался.

– Да ей ничего не рассказали! – вскричал он и кинулся вслед за девушкой.

– Простите, – сказал Игорь Васильевич, когда уговорами, криками и шоколадкой девушку удалось вернуть на место.

– Где шоколадка? – деловито спросила Мирка, вскинув брови. Шоколад она действительно любила. Да и кто не любил? Игорь Васильевич спешно открыл дипломат и достал оттуда шоколад – и какой! Тяжеленный слиток, темно-коричневый, почти чёрный, завёрнутый в несколько слоёв газеты. – В Ульяновске купил, пока ехал, - сказал он. Мирка деловито взяла тяжёлую плитку и положила в портфель.

– Конкурс не просто так проводится, – произнёс он, - мы устроили его, чтобы решить достаточно сложную задачу, которую не смогли решить сами. И вообще никто не смог, представляете? У нас целый штат инженеров голову сломал. А у вас - амбициозный, прекрасный проект... Твёрдое топливо! Какое нетривиальное решение. Мы, понимаете ли, хотим попробовать получить электричество через двухконтурный водяной энергетический реактор. В промышленных масштабах.

– Да что ты человека путаешь! – сказал товарищ Доллежаль. – Я сейчас все проще объясню, – он схватил ручку, лист бумаги и начал говорить. И рисовать. Не проще, но гораздо подробнее. Мирка смотрела внимательно, задавала наводящие вопросы, немного критиковала вычисления, кое-то уточняла – далеко не всё она понимала...

– Стойте-стойте! – вдруг поняла она, подняв обе руки. – Вы что, хотите... – она придвинулась к ним поближе и перешла на шёпот, да такой тихий, что говорила одними губами, – вы что, хотите построить атомную электростанцию?

Повисла тишина.

– Но это ведь невозможно! – махнула рукой Мирка с такой же уверенностью, с какой минуту назад говорила о том, как ей будет легко поступить в МФТИ.

Игорь Васильевич радостно поднял оба пальца вверх и мотнул головой. Он явно знал что-то, что не знал никто.

– Я тоже думал, что невозможно! – произнёс товарищ Доллежаль, не дожидаясь, пока начнёт его коллега, – и весь на коллектив так думал. До сегодняшнего дня, – добавил он, переводя взгляд на творческое задание. – Но вот, прекрасный чертёж за именем Мирославны Заряновой доказывает, что всё-таки возможно. Представляете себе такое?

– Я же говорил – она все поймёт! - сказал Игорь Васильевич.

– Так вы для этого конкурс устроили? – уточнила Мирка.

Товарищ Доллежаль открыл рот, но Игорь Васильевич его перебил.

– Нам нужны люди, которые будут готовы приехать в Москву и здесь несколько лет подряд...

– В обстановке строжайшей секретности, – уточнил его коллега.

– Провести огромнейший объем вычислений, конструкторской работы, полигонных испытаний и... В общем… Электричество в каждый уголок страны! – закончил Игорь Васильевич.

– Так вот зачем вся эта секретность, – догадалась Мирка. А ведь ей с самого начала показалось, что в этом творческом задании что-то было не так. Но теперь всё вставало на свои места.

– Все ядерное и атомное нынче под большим секретом, – продолжил профессор, – передовые технологии! И если вы хотите поступить заочно в МФТИ, получить работу в бюро...

– А ещё квартиру дадим! – сказал товарищ Доллежаль.

– Да я сама поступлю, – повторила Мирка. – А вот квартира – это хорошо! – добавила она, вспоминая, как каждое утро греет воду, чтобы умыться и закрывается в шкафу, чтобы переодеться.

– Да-да. Квартиру, – кивнул Игорь Васильевич. – Но вам придётся отказаться от первого тура. Иначе вы выиграете международный конкурс и привлечёте слишком много внимания, понимаете? Мы уже не сможем взять вас на секретный проект. Поэтому, ну... Переделайте свой ответ, что ли, напишите белиберду какую-нибудь.

– Скажите, что вопрос недоказуем! – весело сказал товарищ Доллежаль. – Мы четыре таких решения получили, кстати.

– Но ведь за первое место обещают на международные соревнования отправить... – протянула Мирка.

– А что потом? – пожал плечами Игорь Васильевич. – Аспирантура, диссертация и место на заводе ГАЗ. Вас ведь после поездки за границу ни на один секретный проект определить не смогут. А самые интересные проекты – они все секретные… Определят с почётом, будете кузова чертить! Кузова вещь очень важная, но ведь не для вас. С таким заданием любой выпускник справится. А вы… Вы – другая. Мы – другие. Таким, как мы, нужны испытания, открытия, творчество! Вы можете поучаствовать в стройке века! – закончил Игорь Васильевич.


– Ты думаешь отказаться? – удивился Пётр Сергеевич.

– Да, – невинно ответила Мирка.

– Почему? – удивлённо спросил тот.

– Потому что я женщина, – сказала девушка, – мне замуж думать надо, детей рожать.

– Какой такой замуж… – поперхнулся учитель. – Ты в своём уме?

– Конечно, в своём.

Пётр Сергеевич устало сел на диван и грустно посмотрел в окно. Он был растерян. Поздно вечером он принёс старые вещички, два платья, юбку и красивые босоножки, которые не подошли кому-то по размеру и теперь перешли Мирке в подарок. Весь день он гулял по Москве, предвкушал победу и даже купил торт. Денег практически не осталось. Завтра нужно было идти на поезд.

– Какие серьёзные причины, – произнёс он, смешивая грусть и сарказм.

– Серьёзные, – кивнула Мирка. – Сможешь отпуск на работе продлить? – спросила она.

– Зачем?

– Мы в Москве остаёмся.

– А жить? – усмехнулся он.

– Мне квартиру дали. Завтра пойдём бумаги оформлять. Заселяться можно с понедельника.

– Причины, значит, были, да? – недоверчиво уточнил Пётр Сергеевич, явно повеселев.

– Были, – согласилась Мирка.

– Серьёзные? – снова спросил он, прищурившись и начиная что-то понимать.

– Серьёзные, – кивнула девушка.

– Ну были так были, – сказал учитель. – Схожу на телеграф, отпуск пробью, – добавил он.

– Вместе пойдём? – спросила девушка. – Хочу выставку посмотреть, она допоздна открыта.

– Собирайся, – кивнул учитель.


После телеграфа Пётр Сергеевич поехал по каким-то своим очень важным делам, а Мирка решила выполнить последний пункт своей программы – всесоюзную выставку. Ехать пришлось долго – она не сразу разобралась в метро, и не потому, что схема была сложной, а потому, что она решила нарочно запутаться – метро было слишком красивым и это стало внеплановым пунктом…

Выставка строилась который год, и который год её не могли закончить. Когда-нибудь обязательно закончат.

Дождь прекратился, наступил вечер, было по-весеннему свежо. Каждый день Мирка читала новости – и они были чудо, как хороши! Русская армия продвигалась по Европе, союзные страны встречали советских солдат радостно, добродушно. Мир был совсем близок.

Станцию «Всесоюзная Выставка» обрамляла красивая белая арка. Девушка прошла по аллее, засаженной цветущей черёмухой. Жужжали пчелы. Выставка функционировала вполсилы. Многие павильоны уже закрылись, но один работал – перед входом дремал скучающий парень – совсем молодой, наверное, ещё аспирант. Он вяло проводил взглядом Мирку, и та зашла. На этой неделе выставка представляла башкирские башенные краны. Огромные, металлические конструкции сверкали в лучах заходящего солнца. Мирка сняла обувь и пошла босиком по высохшему асфальту – новые босоножки натёрли ноги. Скучавший у входа парень подошёл и завязал разговор, начал рассказывать про краны. Он знал про них очень много – грузоподъёмность, вес, характеристики. Мирка внимательно слушала, задавала вопросы, уточняла. Затем попрощалась и пошла домой, босиком, по тёплому асфальту, весело прикидывая, как бы было здорово купить такой кран и на новый год наряжать его в жирафа. За выставкой начиналась стройка и стихийное общежитие – множество маленьких деревянных домиков для строителей, грузовики с кирпичом, сейчас сюда явно завозили продукты. Два «Урала» вываливали картошку, рядом стояли работники столовой и складывали все это в ящики. Мирка прищурилась. Одна из женщин, что сидела рядом с водителем, вышла и сейчас протирала лобовое стекло платочком, а затем начала помогать разгружать... Подул сильный, сухой ветер. В голову отчего-то начали лезть дурацкие мысли. Волосы почему-то короткие, постриглась? Да и поседела... Совсем белые стали. Женщина тяжело вздохнула, вытерла со лба пот рукавом и села на соседнее место от водителя. Грузовик взревел и не завёлся с первого раза. Затем ещё раз взревел и все-таки завёлся - тронулся. Голова вдруг закружилась... Мирка вдохнула побольше воздуха и рванула с места.


Через десять минут она споткнётся, упадёт и до крови раздерёт колено, но тут же вскочит и побежит дальше. Ещё через пять минут грузовик поедет по проспекту. Но спустя пару минут попадёт в пробку – за пятнадцать минут до начала парада в центр города ехали танки. Ещё через три минуты она практически сорвёт голос от крика. А ещё через две минуты Александра Зарянова, выйдя из грузовика, посмотрит, как далеко стоит движение и вдалеке, через дорогу увидит дочь. Сперва она подумает, что в глаз попала соринка, что она ошиблась и ей показалось. Но затем она услышит крик – знакомый, любимый, родной. Забыв обо всем, Александра Зарянова кинется навстречу. Время остановится, люди замрут на месте, а молодая девушка в красивой школьной форме и уставшая женщина в старом тулупе будут стоять, обнявшись посреди дороги между едущими танками... Она ещё долго не расскажет, как она сжигала свой дом и всю библиотеку, в которой сгорели книги, тетради и журналы. Как всем селом, меж горящих домов они засыпали древний, двухсотлетний колодец, как спустя три дня Тиха добровольцем ушёл на фронт, чтобы никогда не вернуться. Как она, вместе с семьёй, потеряла веру и надежду, как состарилась за несколько лет, а мир вокруг превратился в серую, печальную череду одинаковых дней. Ещё через полчаса прогремит салют, и потрёпанная в боях техника тронется, чтобы въехать на залитую майским солнцем площадь. Все это будет потом.


А пока что Мирка бежала. Бежала что есть сил, бежала так, как не бежала никогда.

Показать полностью
Отличная работа, все прочитано!