SergeiGT

Хочу рассказать историю моей близкой подруги, зовут её Маша. Мы вместе с Машей родились и выросли в маленьком городке в Нижегородской области. Все в городе друг друга знают, так как население небольшое.Когда нам было по 9-10 лет, у нас была общая знакомая девочка (назовем её М.Р.). Я с ней познакомилась на стадионе, когда мы выступали на соревнованиях от разных школ. М.Р. была очень веселая, жизнерадостная девочка, с рыжими волосами и веснушками на лице. А Маша знала эту девочку давно, так как её бабушка, к которой она приходила в гости, жила рядом с семьей М.Р. Девочки часто были друг у друга в гостях, играли вместе, гуляли. Однажды в нашем городе пропала девочка, которую искали всеми силами и милиция, и родственники, и друзья. Как оказалось, пропавшая девочка была М.Р. 
В день пропажи у нее был День Рождения, и она отмечала его дома с родственниками. Потом родители пошли провожать гостей по домам, а М.Р. осталась дома одна. Когда родители вернулись, то дочери дома не было. После долгих поисков мать почувствовала, что её дочь где-то рядом, совсем близко. И тогда мать решила, как следует просмотреть дом. Дом у них частный, и был там погреб, в прихожей, под ковром. Мать подумала, может М.Р. туда полезла и нечаянно упала с лестницы, ведущей вниз, и потеряла сознание? То, что она увидела, не передать словами: М.Р. лежала мертвая в погребе, вся в крови, на лице живого места нет. Потом экспертиза выяснила, что были ножевые ранения, насильственная смерть, а причина смерти – сильный удар головой об пол с высоты. Выяснилось, в тот день, к М.Р. приходил двоюродный брат, который был психически больным человеком и М.Р. предупреждали, чтобы она его не пускала в дом. Но она его впустила, угостила тортом, и сели они играть в карты. М.Р. выиграла у брата, на что он взбесился и начал её бить, насиловать, и наносить удары ножом. В конце он её просто кинул в погреб, вытер все следы и ушел. М.Р. хоронили всем городом. На лице у нее была марля, так как лицо было изуродовано. Не прошло и 9 дней, как моя подруга Маша ночевала у бабушки. Спала она с мамой. Ночью обе проснулись в одно время, так как захотели в туалет. Первой пошла мама, а Маша села на диван и спросонья посмотрела в коридор. Около зеркала во весь рост стояла М.Р., рыженькая, с веснушками на лице, в белом саване, лицо белое, а под глазами и на щеках огромные бурые синяки. Стояла она, молча и только улыбалась, смотря на Машу. Дикий ужас сковал мою подругу, она мигом залезла под одеяло и тряслась от страха. Через несколько минут пришла её мама. Естественно, она никого в коридоре не видела. С этого времени прошло много времени, нам уже по 25 лет, а я до сих пор вспоминаем эту историю.

Эта история давняя. Приключилась она со мной еще лет пять назад. Я тогда училась в колледже, а летом приезжала к родителям. Во время учебы я редко встречалась с двумя своими лучшими подружками, поэтому летом мы со всей силы наверстывали упущенное. Каждый день был похож на предыдущий, но меня все вполне устраивало. Ведь после домашних дел и работ в огороде я сломя голову неслась на улицу и пропадала там до 11-12 вечера. 

Отчим часто топил баню на неделе, так как после с огорода мы выползали все чумазые. Душевой в доме у нас тогда не было. Я же взяла привычку мыться в бане после гулянок с подружками. Дело в том, что одна подружка ездила к нам с другого конца города и автобус оттуда ходил редко. Пока я намывалась, потом сохла дома, то практически не успевала ее встретить или ей со второй подругой приходилось сидеть меня и ждать по полчаса, а то и больше. Поэтому после домашних работ я наскоро поливала ноги водой из шланга, руки с головой дома и бежать. 
В тот вечер я возвратилась домой позже 12-ти. Дома, естественно, все уже спали. Решив не громыхать дверями туда-обратно, я направилась сразу в баню, только свет включив во дворе. Сразу минуя предбанник, я разделась уже в самой бане и аккуратно сложила в стопку вещи на лавке, чтобы потом так же одной кучей забрать домой. 
Жара уже не было, только тепло, и это, как слону дождинка. Я все равно взгромоздилась на полок, при этом прилично наливая на камни и поднимая последний, еле видный пар. Думала, что немножко хоть погреюсь, хотя там нечем было уже греться. В общем, лежу себе я да ножкой болтаю и о своем там думаю. Вдруг слышу, что за стенкой шуршит кто-то. Как человек или кот в узкую стену лезет и шаркает по ней. Вот такие звуки были. Я подумала на котов и не стала обращать внимания. Вспомнила одну из своих любимых песен и запела во весь голос. Не помню уж, чего там за песня была, но пела я ее прямо от души. Потом только после сего "концерта" слезла с полка, быстро помылась теплой водой и пошла на выход, забыв про свои вещи. 
Уже было привычным жестом я толкнула дверь предбанника, как неожиданно моя рука отпружинила, больно отдавая в запястье. Дверь была закрыта. Как, я не понимала, потому что крючка и затвора нет ни внутри, ни снаружи. Мы с отчимом и дедом нарочно делали дверь предбанника легкой и без затвора, так как зимой в сильные морозы дверь может примерзнуть так, что не откроешь,не выломав ее. 
Я для верности толкнула дверь еще раз. Никакого эффекта. Я прошлась рукой по порогу и бокам двери, думая найти там свой носок, или еще что-то из вещей. Может, случайно упало, а я дверью защемила и теперь ее сложно открыть. Ничего не нашарив, я развернулась и долбанула ногой. Босиком больновато, честно говоря. Потом я тихонечко прильнула к двери и злобно крикнула: 
- Анька! Хорош шутить! Дверь откройте быстро! 
Я подумала, что это сестры решили надо мной пошутить, но никаких звуков с той стороны в ответ не услышала. Мне уже немного не по себе. Ведь если бы они вышли из дома, это было бы слышно аж из самой бани. Дверь в дом у нас широкая, большая и массивная. Соответственно, открывалась и закрывалась она с таким звуком, что слышно было и в бане, и в огороде, хоть как ты ни старайся тихо хлопнуть ей. Дома только на ее звуки перестали обращать внимания. А тут тишина. Сырость предбанника начала сбивать с тела все свежие ароматы мыла, а я все яростно долбилась в дверь. Она даже не дернулась. Если бы сестры держали ее,то все равно дверь бы при моих ударах хоть немного дрогнула, так как сил у них обеих меньше. Да и так плотно держать такую легонькую дверь? Это слону надо сесть с другой стороны, а я, как в стену, долбилась. Намертво, и все. 
Вдруг я услышала тяжелые торопливые шаги за дверью и, обиженно зарычав, зашла в баню и оттуда начала разгоняться. Я все же подумала, что это сестры что-то сделали и решили меня припугнуть. Я отошла поближе к лавке, настроившись с разбегу толкнуть дверь. Ну все, выйду, устрою разбор полетов. Я разбежалась и со всей силы боком налетела на дверь. Следующее, что я видела перед собой, - это раз ступенька, два ступенька и грязный дощатый пол, который я пропахала в считанные секунды. 
Ноя от боли в коленках и еще в других местах, я подняла голову и не увидела ничего, кроме освещаемого из бани порога. Свет во дворе был выключен. Вдруг тишину разрезал резкий и громкий скрежет ведер в бане. Судя по звуку, они все разом рухнули на пол. Я, выпучив глаза от страха, забыла тапки даже надеть, так и припустила босиком по двору. Дома я обнаружила сестер мирно спящими и своего кота, который спал на плече у одной из них. Всю ночь я не высовывала и носа из-под одеяла, вспоминая всякие истории про банников и прочих нечистей в бане. 
Утром меня разбудил недовольный отчим. 
- Что за бардак ты в бане устроила? Всю воду вылила, шмотки раскидала? Ты в каком состоянии вообще пришла вчера? 
- В каком? - не поняла сначала я, но тут же опомнилась,- в трезвом. А что? 
- Иди посмотри. 
Возле порога у входа в баню валялись измазанные в грязи все мои вещи. Хотя я точно помню, что оставила их на лавке в бане, начав ломиться в дверь. Внутри было перевернуто все. Ковшики, ведра, шампуни и веники валялись на полу. Такое чувство, что слон по посудной лавке прошелся... И заодно порылся в каменке. Полностью царящий там бардак было не описать словами. 
Я с ужасом стояла и обозревала банную разруху, выслушивая ругань отчима. Потом я так же ошарашенно сгребла свои вещи с пыльного пола и ушла обратно в дом. 
С тех пор я боюсь ходить в баню даже в 5 или 6 вечера. Боюсь ходить одна, меня туда уже ничем не загонишь. Сейчас живу не дома. Когда ездим в гости, то стараюсь мыться пораньше или хожу с мужем. Времени много прошло, а я до сих пор боюсь и моюсь молча. 

Дед - это был и есть мой самый любимый и дорогой человек. Он был, как бы это сказать... настоящим, без ужимок и компромиссов, человеком, который поступает так, как считает нужным и не боится этого. 

Были у деда и свои приколы. 

Вот он мне говорит: 
- А пошли чайку выпьем? 

Конечно, пошли. Дед семенит впереди, я - сзади. Устраивается на любимом месте возле окна. Я чайник грею, чашки, заварка... Подаю горячий чай, а дед и "ухом не ведёт". 

- Так ты чай будешь пить или нет? 
- Что? Чай? А, да я выпил уже. 

Оказывается, пока я чай наливала, дед из шкафчика под подоконником успел бутылочку вынуть и пару стопок опрокинуть. Но как только бабушка зашла на кухню, сразу схватился за чашку с чаем. И глаза такие честные-пречестные... 

Вот что на это можно сказать? Да ничего. Просто это мой дед, вернее он был таким. 

Трудная жизнь, концлагерь, война, контузия и осколочные ранения в конце концов дали о себе знать. Под конец дед как-то сразу сдал: мышцы ослабли, и целыми днями он дремал лёжа на диване. Единственное, на что он бурно реагировал, как и раньше, так это на военные фильмы и парад ко Дню Победы. 

В последнее время в полузабытье дед говорил одну и ту же фразу: 
- Как я устал. Домой хочу, отдохнуть. Вот скоро автобус за мной приедет и увезёт. 
- Куда он тебя увезёт-то? - спрашивала я. 
- Домой увезёт. Далеко отсюда. Меня уже ждут, как я хочу домой! 
- Ну ты же и так у себя дома. 
- Нет, не дома, я туда скоро на автобусе поеду. 

Дед - заядлый рыбак и охотник, весельчак и сказочник не мог смириться со своим беспомощным состоянием. 

Так и в тот раз отказался от помощи, чтобы дойти до уборной. При выходе оттуда дед не удержался, упал и рассёк лоб. 

Пока мы его поднимали да охали-ахали, не заметили одну странную вещь. 

Позже, когда стали в уборной кровь вытирать, то заметили на двери надпись кровью. Видать, дед руку ко лбу приложил, испачкался в своей крови и потом уже за дверь рукой схватился. Так вот надпись состояла из четырёх цифр: 15 04. 

Дед умер пятнадцатого апреля во сне. Заснул, и всё. 

Когда мы его хоронили, то в могилу, куда уже опустили гроб, с дерева упала довольно большая ветка в виде креста. 

После того как дед упал и кровью начертал дату своей смерти, не прошло и месяца, как он умер. 

Столько лет прошло, а я всё думаю: "Зачем Высшие Силы дедовой рукой начертали дату его смерти? Ведь мы не рассказывали ему о странных цифрах, и он так никогда и не узнал, что сам предсказал день своей смерти".

Первая жертва Фрица, 17-летний Фридель Роте, которого маньяк встретил на улице и пригласил жить с ним, незаметно отправил открытку матери в которой написал, что его приютил «добрый дядя», и указал его адрес. Произошло это в 1918 году. Он не догадывался о психопатии Хаарманна. 

Фридель покинул маму без предупреждения, и та долго искала сына. Фридель отправился в Ганновер, который в то время был гей-центром Германии. Роте был гомосексуалом, что не нравилось его матери. 

Мать Фриделя, получив открытку, тут же пошла в полицию. К Хаарманну на улицу «Rote Reihe 2» пришли полицейские. Как рассказывал позже Хаарманн, в момент, когда полицейские вломились в его дом, маньяк как раз заканчивал разрезать убитого им Роте. Голова юноши лежала за занавеской окна, прикрытая простой газетой. Полиция ее не обнаружила. По поводу мяса Хаарманн заявил, что это — говядина. 

Чуть позже он все-таки был арестован, а потом и осужден на девять месяцев «за непристойное поведение», так как он приставал к юношам с предложениями заняться сексом. Выйдя из тюрьмы, Хаарманн понял, что необходимо более осторожно выбирать партнеров. А ещё неплохо бы подружиться с полицией. В этом ему помогло армейское прошлое. Через пару месяцев после освобождения маньяк стал внештатным сотрудником полиции. Пользуясь званием, Хаарманн стал частенько посещать Центральный Вокзал Ганновера. Там он и находил своих жертв. Большинство из исчезнувших (жертвами становились мальчики и юноши в возрасте от 13 до 20 лет) были бродягами, никто их особо и не искал. 

Почти все жертвы были подобраны им в зале ожидания Центрального Вокзала Ганновера. В то время вокзал, особенно в ночное время, считался зоной повышенной опасности. Ночью туда пройти было довольно трудно, но Хаарманна, как полицейского, пускали. 

Хаарманн выбирал наиболее запущенного и грязного подростка или юношу. Подходил к нему, предъявлял полицейский значок, предлагал пожить в каморке при мясной лавке. В большинстве случаев бродяги соглашались. 

Через пару дней знакомства Хаарманн склонял их к сексуальным отношениям. Те не сопротивлялись, так как Харманн умел выбирать жертв-геев. Через пару дней или недель он убивал их. Происходило это всегда одинаково: он придушивал жертву, а когда та теряла сознание, перегрызал ещё живому парню горло, выпивая кровь. Хаарманн не убил ни одной женщины, так как считал их «вместилищем порока и распространителями венерических заболеваний», и брезговал их кровью. 

В 1919-м Хаарманн встретил Ханса Гранса, который стал его постоянным любовником и сообщником в преступлениях. Мясо жертв Гранс предложил добавлять в сосиски, которые готовились в лавке Хаарманна. В 1923 году Гранс наладил сбыт человеческого мяса под видом говядины в ближайшие рестораны и кафе. 

До середины 1924 года Хаарманн убивал в основном тех, кого выбирал Гранс. Хаарманн убивал не только из-за мяса. К примеру, Адольф Ханнапель был убит потому, что Грансу понравились его новые брюки, а Эрнст Шпекер стал жертвой из-за новой рубашки. 

22 июня 1924 года Хаарман попытался силой заставить молодого человека по имени Фромм ночевавшего на вокзале пойти с ним «поесть мяса». Парень не хотел, и слышал про убийства бродяг с вокзала Ганновера и отказался. Хаарман попытался силой увести юношу. Фромм оказал сопротивление, на вокзал прибыла полиция и задержала обоих. Хаарманну не помогло звание полицейского. В участке Фромм уверенно заявил, что Хаарманн грязно приставал к нему. А ещё и напомнил о слухах про убийства людей с вокзала. 

Полицейские прислушались к словам Фромма. Хаармана, несмотря на его принадлежность к полиции, оставили в камере. В его лавке провели обыск. Они обнаружили останки человеческих тел, и Гранса застали в лавке в момент, когда тот разделывал тело парня, исчезнувшего с вокзала несколько дней назад. 

После ареста Хаармана и Гранса одежда из их квартиры была осмотрена родственниками и членами семей пропавших. При этом выяснилось, что гардероб Ханса Гранса полностью состоял из одежды жертв. 

На судебном процессе Фриц Хаарман признался, что убил с 1918 по 1924 года 24 мальчика. Однако число трупов, согласно следственным данным, составляло 27. Все жертвы были в возрасте между 10 и 22 годами. По собственным показаниям, он убивал своих жертв укусом в шею, затем расчленял их. 

Хаарман был приговорен 19 декабря 1924 года к смерти через обезглавливание на гильотине. Выслушав приговор, Хаарманн сперва впал в ступор, а потом рассмеялся. 

— Я все равно вернусь! — закричал он. — Вы же знаете, что вампиры бессмертны!