Колхозный рэкет, одежда из секонд-хенда и две неудавшихся любви⁠⁠

В одном красивом, но очень далёком от столицы городе в хорошей, интеллигентной и обеспеченной семье жил мальчик Женя. Хорошо окончив школу, он поступил пусть и в не самый престижный, но неплохой университет, где учился на специалиста в области мировой экономики. Учился средне, но и на развлечения времени тоже хватало: клубы, нетребовательные девочки и легкие наркотики. Тем более, что жить в общежитии необходимости у него не было: заботливые родители сняли квартиру, чтобы не мешать сыночку грызть гранит науки.

Но в какой-то момент мальчик Женя не рассчитал свои финансовые возможности, и оказался должен некоему молодому человеку, имя которого за давностью лет уже покрылось неизвестностью. Сумма была не сильно крупной, но ощутимой – и молодой человек - кредитор, водивший дружбу с плохой компанией, предоставил своим товарищам решать вопрос по долгу.

Плохая компания быстро просекла, что забрать один раз долг, пусть даже и с процентами, неинтересно и неприбыльно, а вот доить – уже что-то. Тем более к тому моменту гиперзаботливые родители снабдили Женю еще и подержанной иномаркой, то есть, он был очень удобным таксистом, например. Плюс ещё и хата... Посему компания взяла Женю в цепкие клещи, и он под тяжестью долга, с каждым днём росшего, покорно всю братию возил по их мелкокриминальным надобностям, кормил, и оставлял им хату на ночь для гуляния с блядьми, уходя ночевать по знакомым.

Однажды они попросили его вечерком сопроводить их до одного адреса, постоять у подъезда, а потом – отвезти обратно. Он, как водится, согласился... а уже через полгода получил пять лет за соучастие в вымогательстве. Как выяснилось, ребята в тот день, поднявшись на адрес, нанесли очередному должнику тяжкие телесные повреждения. Компанию весёлых друзей размотали еще на несколько эпизодов, и во всех них, как назло, мелькал и Женя – иногда водителем, иногда стоял рядом, не принимая, правда, активного участия в происходящим. Да и на хате его кое-какие свидетельства о его участии в деятельности группы нашлись. Потому участие в организованной группе было сочтено полностью доказанным, а оправдания не приняты во внимание. И уехал Женя топтать зону.

Родители его там не забывали и потому, несмотря на слабый характер и природную трусливость, Женя в учреждении жил нормально. Регулярно уделяя на общее как от передач, так и денежными суммами, он спокойно протянул весь срок от звонка до звонка: собрать денег на УДО у родителей отчего-то не получилось. А когда вышел, твёрдо решил больше никакого, даже косвенного участия в криминале не принимать. И занялся бизнесом: в частности, продав родительскую дачу и с их помощью заняв у знакомых, открыл сначала небольшой секонд-хэнд, через пару-тройку лет ещё один, еще через несколько – ателье по пошиву и ремонту одежды, и даже заочно окончил институт.

Денег хватало и на развитие бизнеса, и на хорошую машину себе и жене, и на отпуск за границей дважды в год, и даже начал строиться дом за городом. Как однажды Женя встречает в городе человечка, с которым отбывал срок в одном отряде: некоего Широкова. Тот, в отличие от Жени, в жизни после освобождения так и не устроился, перебивался случайными заработками, и потому попросил боевого товарища помочь ему с работой. Женя, памятуя о том, что в лагере Широков относился к нему нормально, и к беспредельщикам явно не относился, на предложение ответил согласием – и вскоре Широков вышел на должность грузчика в один из принадлежащих Жене магазинов.

Широков работал неплохо, в излишнем пьянстве замечен не был, и потому вскоре был назначен начальником склада, с уже вполне весомой по меркам города зарплатой. На которую бывший зэк без образования рассчитывать в иных условиях никак не смог бы. И он даже завёл себе подругу – из числа работниц магазина, некую Галину, женщину с непростой личностью сорока без малого лет. На почве некоторой жизненной неустроенности и обиды на окружающий за его к ним несправедливость, хвостами-то они и сплелись.

Спустя какое-то время после знакомства, выпивая, Широков вместе с Галиной пришли к выводу, что Женя слишком хорошо живёт. Ему, мол, всё – а им, таким талантливым и умным, хрен да маленько. Объедки с барского стола. И тут у Широкова возникла мысль: а почему бы Женю не заставить немного поделиться получаемыми сверхдоходами? Причем, желательно не разово, а на постоянной основе. Идея встретила горячее одобрение подруги: по оперативной информации, она в своё время пыталась заграбастать Женю себе, но то ли шарма не хватило, то ли в музыкальных вкусах не сошлись, но не получилось у неё. А обида осталась.

Широков решает, что его умения базарить и знания отдельных деталей лагерной биографии Евгения, вкупе с мягкотелостью последнего, будет достаточным для того, чтобы ежемесячно выставлять того, скажем, на 25 % от выручки. Несмотря на то, что на дворе были уже далеко не 90-е, идея отчего-то её авторам показалась благостной и подлежащей реализации.

Галина же, помимо мести Жени на не сложившуюся любовь, была заинтересована в увеличении материального благосостояния Широкова, так как рассчитывала на него, как на долгосрочный вариант. И потому приняла посильное участие в плане: пустила Широкова жить к себе. С какой же целью? Да всё просто. Чтобы он, избавившись от необходимости снимать квартиру, где он жил, и частично хавая за её счёт, смог сэкономить деньги на приобретение пистолета Макарова с двумя магазинами патронов и гранаты. Вещи это всё в хозяйстве нужные, полезные, и вообще. Какой же рэкет без ствола?

Через пару месяцев совместными усилиями ствол с гранатой были приобретены, и ребята поджидали удачного момента для решающего разговора. Он наступил, и однажды, в свой выходной день, Широков выцепил Женю на беседу у магазина. Сказал, что есть важная тема, и предложил пообщаться в машине, где и выложил всё начистоту. Так мол, и так, социальная справедливость, акула капитализма, требует восстановления. У тебя вот тут инфинити свежий почти что, а я на маршртуках всё ещё шагаю – нехорошо. Хотя сидели в одном лагере, и одну пайку делили. Да и семью тоже хочется, а на зарплату завсклада разве получится наладить достойный быт?

"Да и вообще, помнишь ли ты, Женёк, как в лагере с близким моим по-первости да по глупости катал, и вкатал ему шестьдесят рублей? А он с тебя почему долг спрашивать не стал? Потому как я подсобил – помог тебе, братуха, а то жил бы ты далеко не так кучеряво, как получилось в итоге. Так вот считай, что это была моя инвестиция в твоё светлое будущее, и теперь я желаю получать дивиденды. В виде пресловутой четверти от выручки. А в противном случае может и дом сгореть, и жена-красавица с пулей в голове оказаться."

На Женю пахнуло давно забытым блатным базаром, и он вновь ощутил себя в отряде, в абсолютно чуждой, непонятной и пугающей среде. Потому после незначительного нажима согласился – да и демонстрация ствола своё дело сделала. Договорились, что первый платеж он сделает через неделю. Довольный жизнью Широков поскакал делиться радостью с сожительницей, а раздавленный произошедшим Женя поехал домой.

Дань он платил три или четыре месяца, ничего не говоря жене, а когда та начала замечать, что денег в семье стало меньше, на него, в свою очередь, надавила, и узнала, в чем дело. Пожурив мужа за безхребетность, и взяв решение ситуации в свои руки, обратилась за советом к одному из своих родственников – Михаилу Валентиновичу. В прошлом – оперу РУБОП, в настоящем – начальнику СБ одного из магазинов известной сети по продаже электроники. Тот, выслушав подробности и опросив Женю, посмеялся, сказал, что это всё фуфло тряпочное, и в органы обращаться нужды нет – он по-родственному поможет. Так сказать, задача в аккурат по профилю, буквально на двадцать минут пообщаться.

И в один прекрасный день приехал Михаил Валентинович к дому Галины, где до той поры проживала счастливая пара. Поднявшись на этаж, позвонил в дверь, дверь открыла хозяйка, и сказала, что Широкова дома нет. Валентиныч представился работником полиции, забрал у неё трубку и сел ждать клиента. Тут сразу поясню: для людей, далёких от силовых структур, кажется, что именно ксива определяет принадлежность человека к органам. Ни хрена подобного – ключевым моментом является поведение, знание отдельный тонкостей общения с гражданами и соответствующая смесь уверенности, настойчивости и готовности вовремя подавить волю клиента выданным лещом. Всеми этими качествами Михаил Валентинович обладал в полном объёме, и продавщица без малейших сомнений пустила его в квартиру и отдала трубку.

Но вот подрастерял навыки оперативной работы засидевшийся на скучной должности начальника СБ Михаил. Не обшмонал квартиру по-быстрому, хотя бы поверхностно, иначе бы, без сомнения, нашёл примышенный в вентиляционной решетке туалета ствол. Вместо того спокойно сидел на кухне, пристрелочными вопросами прощупывал Галину, рисовал в уме картину происходящего и вообще чувствовал себя хозяином положения.

Широков явился примерно через полчаса, изрядно поддатый. Увидев незнакомого мужика характерной внешности, сориентировался быстро и, реалистично изобразив рвотный позыв, рванул в сторону сортира. Не желая, опять-таки, портить костюм и туфли, Валентиныч сделал вторую ошибку, поведясь на этот жест, и допустив потеряю объекта из поля зрения...

Широкову очень не хотелось опять идти на срок. Деньги в сумме около полутора миллионов рублей у них с Галиной были, и он наивно полагал, что этой суммы хватит, чтобы в случае чего свалить из города навсегда. При этом согласие Галины отчего-то считалось самим собою полученным, а вероятность покинуть город – стопроцентной. Потому из туалета Широков вышел уже с Макаром в полной боевой готовности.

Увидев в руках у Широкова ствол, Михаил Валентинович сделал третью ошибку, не восприняв его намеренья всерьёз. Считая Широкова абсолютным бакланом, который просто пытается взять его на понт, бывший опер пошёл на него, и получил четыре пули – одну в шею, одну в ногу, одну в живот и одну в грудь. И опал, как озимый. Вскорости отойдя в мир иной.

Галина героического жеста сожителя не оценила – так как становиться заочницей в её планы совсем не входило. Потому она категорически заявила, что сваливать никуда не собирается, вины за собой никакой не чувствует, готова отдать половину скопленных денег, и даёт любимому ровно десять минут на то, чтобы свалить с глаз долой и из сердца вон. А по истечении этого срока она вызывает полицию и честно рассказывает, как и что произошло.

Широков плюнул, в очередной раз убедился, что все бабы – суки, и пошёл забирать деньги. Абсолютно не приняв во внимание, что стрельбу слышали соседи, и они тоже наверняка уже позвонили на 02. Что ещё раз доказывает: валить людей в состоянии алкогольного опьянения – затея плохая.

Скидав кое-какие шмотки и деньги в спортивную сумку, закинув туда же сверху ствол и гранату, он двинулся на выход. Где ровно на входе в подъезд был жестко и грубо задержан в превентивных целях подъехавшим экипажем ОВО. Мало ли кто из подъезда, где только что слышалась стрельба, выходить может? Лучше, как говорится, "пере", чем "недо". Пока они его винтили, Галина уже отзвонилась в ОВД и сообщила, что её сожитель только что убил полицейского и ушёл с оружием в неизвестном направлении.

По прибытии на место, СОГ сначала долго пыталась выяснить, что за сотрудник был убит – ведь ксивы у него при себе не было. Потом опера нашли его машину, припаркованную у дома, где в бардачке были документы на авто, паспорт и служебный пропуск на текущее место работы. Кое-что стало проясняться. И уже вскоре установили, отчего принявший лютую смерть представился сотрудником.

Галина отпираться не стала, выложила всё, как на духу, и пошла в итоге свидетелем. Потому как вменять ей в качестве пособничества предоставление Широкову жилья вариантом было в высшей степени тухлым. К концу следующего дня картина прояснилась полностью. И в довесок к обвинению в убийстве Широкову впаяли ещё и вымогательство. За что и выхватил он в итоге по совокупности что-то около 20 лет лишения свободы.

Галина с работы, ожидаемо, уволилась. Женя ещё во время следствия с женой развёлся: она обвинила его в том, что из-за его трусости погиб её родственник, и с такой тряпкой она жить не может. А магазины, насколько я знаю, все ещё в городе стоят, вроде как и новые появились. Значит, Евгений работает и работает плодотворно. Ну и молодец – главное, ещё кого на улице не встретить. Людей-то в лагере много было...