Такие разные профессии. Хирург-ортопед

Такие разные профессии. Хирург-ортопед Профессия, Врачи, Хирургия, Травматология, Копипаста, Длиннопост

Выбор профессии

Я хирург-ортопед. Тот самый, который в классическом восприятии ассоциируется исключительно с ногами. Однако это не совсем так. На самом деле «общие» хирурги занимаются исключительно брюшной областью. Хирурги-ортопеды занимаются всевозможными костно-скелетными травмами.

На хирургию я шел осознанно — со школы увлекался биологией и химией. Отучился шесть лет на общем отделении, затем еще пять на специализации, итого — 11 лет. У хирургов специализация самая долгая. Правда, я не жалею, работа классная.

Еще в детстве мне хотелось помочь всем, кому плохо и больно.

У меня работа зависит от дежурства: либо дежуришь в травмпункте, либо в больнице. Смены длятся либо 12, либо 24 часа, и за это время мы успеваем вымотаться как собаки. Пациентов очень много, у всех свои жалобы и травмы, и всем нужно уделить внимание и время.

Один случай ярко повлиял на мой выбор профессии. Нам вроде было тогда по 15-16 лет, точно не помню. Когда мы гуляли с друзьями, мой друг сильно повредил ногу — открытый перелом. Ну, знаете, кость наружу, кровь, все ребята в стороны разбежались, даже не знаю, чего боялись все в тот момент. То ли крови, то ли ответственности.
Я быстро принял решение, раздал всем указания, сам ни на минуту не отходил от друга, и уже буквально через 15 минут мой друг благополучно находился в медпункте с правильно наложенной шиной. С другом все стало хорошо, и как сказала мне врач медпункта, что если бы раньше не привели товарища, всё могло бы быть намного хуже. После этого момента друзья могли положиться на меня, особенно мой товарищ, которому я спас ногу и не бросил в трудный момент. Я до сих пор вспоминаю те глаза, как они повлияли на меня, а точнее на мой выбор. Я смотрел в них и совершенно ничего не хотел, кроме как помочь. И если до этого случая я хоть чуть-чуть сомневался в выборе профессии, то после него я твердо решил, что буду хирургом, чтобы никогда не видеть подобного взгляда.

Самые тяжелые периоды — это выходные дни и всевозможные праздники. На нас обрушивается просто шквал людей — у всех же есть руки и ноги, которые можно и сломать, и ушибить, и обжечь. Хит гололеда — перелом лучезапястного сустава. Он так и называется: перелом лучевой кости в типичном месте.

Дурдом

Дежурство в травмпункте — это дурдом. Не в плане организации работы — тут как раз проблем нет, и бригады работают профессиональные. Бардак в количестве пациентов — на полумиллионный город работают всего два серьезных травмпункта. Люди часами сидят в очередях. И проблема не в какой-то бюрократии, когда врачам якобы приходится заполнять кучу формуляров. Дело в том, что вся амбулаторная система была когда-то развалена и с тех пор функционирует кое-как. Поэтому к нам обращается очень много так называемых нецелевых пациентов, которые могли бы спокойно пойти к семейному врачу, а затем к специалисту. Но когда ожидание растягивается на месяцы, они рвутся к нам в надежде поскорее узнать диагноз и получить лечение.

Об очередях

Что творится в приемной травмпункта — отдельная история. Вызовы полицейского патруля регулярны: кто-то обязательно с криком, матом и скандалом, а то и дракой, рвется на прием.

Очень часто приходится сдерживаться изо всех сил, особенно когда знаешь закономерность: громче всех орут те, у кого реальных проблем нет.

Вот случай совсем недавно был. В очереди больше десяти человек. Мы зашиваемся. Мужчина привозит свою престарелую маму, которая пару недель назад упала и ушибла грудную клетку. К семейному врачу они не ходили — зачем? Не прождав и десяти минут, мужчина в момент, когда мы ставим пациенту гипс, распахивает двери операционной и начинает на всех орать. И что врачи сволочи, и что о людях не думают, и что мама умирает. В общем, чтобы не набить ему морду, я пошел за заведующим. А тот не нашел ничего лучшего, как принять скандалиста вне очереди.
С одной стороны, а что еще оставалось делать? С другой — мы все были как оплеванные. Но хуже всего то, что мужчина понял, что ором и хамством можно получить услугу вне очереди.

А ведь в травмпункте пациент до приема у врача попадает к триажной сестре, которая определяет состояние больного и решает, к какому специалисту его направить, а заодно ставит и приоритетность состояния. У той «ушибленной» дамы был «зеленый цвет» — ничего критичного. Она, по правилам, могла ждать в очереди до трех часов.

Те, кому действительно плохо, сидят тихо.

Ждать пациентам приходится еще и тогда, когда нас экстренно вызывают на какой-то сложный случай — у пациента, например, большая рана, или с аварии привезли пострадавших. Наверное, тут не нужно объяснять приоритетность. Но, конечно, стараемся как можно быстрее всех принять.

О простом, но сложном

Иногда бывает так, что случай, казавшийся на первый взгляд простым, куда сложнее.

Один раз ко мне на прием в травмпункт пришла бабушка — упала две недели назад, теперь что-то ноге больно. Естественно, первый вопрос: «Что ж вы, бабушка, две недели делали? И с чего вдруг решили поздно вечером явиться к нам? У нас работы по горло, шли бы к семейному.» Тем не менее, отправляю на рентген и обалдеваю. У старушки перелом бедра. Такое бывает — иногда люди с переломом шейки бедра могут ходить и в инвалидное кресло усаживаются не всегда. Все зависит от самого перелома и грамотных действий врача. В тот раз нам повезло.

Первое время особенно трудно было стоять возле операционного стола и осознавать, что именно в моих руках находится жизнь человека. Хотелось позвать своего наставника, чтобы он стоял рядом и контролировал все мои действия. Каждый раз при входе в операционную я всматриваюсь в лицо своему пациенту, лежащему на столе, и вроде бы я всё знаю до мелочей по той или иной операции, но всё равно какой-то непонятный страх присутствует в операционной всегда. Страх потерять больного, может быть даже и не по врачебной ошибке, но одно слово «потерять», звучит для меня всегда очень страшно.

Как-то я сказал наставнику о своем страхе, на что в ответ получил грозный взгляд. После этого стараюсь все свои эмоции оставлять за дверью операционной, но не скажу, что всегда получается...

Врач должен быть готов к самопожертвованию. По первому зову, он должен прийти на помощь людям днем или ночью, в пургу или в дождь, будь то на улице стихийное бедствие. Пациенты и их здоровье для меня всегда на первом месте.

Эта профессия требует мужества, необходимости принятия единственно правильного решения, от которого зависит человеческая жизнь.

Пережить потерю на операционном столе может не каждый врач, некоторые мои знакомые ушли из медицины именно по этой причине.

О стрессе и конвейере

Дежурство в больнице начинается с собрания. Смотрю рентгеновские снимки, разговариваю с заведующими отделениями — сколько больных, что с предыдущих дежурств. Затем получаю на руки лист со списком неоперированных больных: и по отделениям, и тех, кого нужно вызвать из дома. Потом составляется план.

Первыми оперируются те, кто лежат в стационаре, и те, кто дольше всех ждет.

Еще есть другой приоритет: если с одинаковой проблемой лежат бабушка и молодой человек, то первой прооперируем бабушку.

Затем обход по отделениям — визуальный контакт с больными очень важен. Нужно оценить состояние, понять, что из себя больной представляет, а иногда даже отказаться от операции — часто переломы можно лечить и без этого.

Срастется не так красиво, но, скажем, если передо мной пациент со сломанной рукой и диагнозом «шизофрения», то мы его, скорее всего, оперировать не будем.

В идеале по отделениям должен пройти и анестезиолог, ему тоже важно оценить состояние пациента. Но так бывает не всегда. Иногда из-за нехватки времени он появляется лишь непосредственно перед операцией. Мне это не нравится — стиль работы столичных больниц перегружает хирургов, работа становится конвейерной, личный подход почти стерт.

Нагрузка у наших врачей колоссальная.

Сплошной стресс: ты приходишь на работу, а тебя в списке с предыдущего дежурства еще с десяток неоперированных ждут. У нас на каждого хирурга в день приходится по 3-4 операции, причем довольно долгих, в среднем по полтора часа.

Об идиотизме

Почти все случаи в травмпункте — результат глупости. Многое связано с алкоголем.

Лампочки в рот на моей практике не засовывали, зато всевозможные находки в заднем проходе — типичная вещь. И ведь отмазки... То один в душе на зубную щетку упал, то второго в секс-шопе фаллоимитатором зацепило.

Один раз пациент три часа сидел в приемном покое с вибратором в прямой кишке. Стеснялся. Зашел, когда терпеть уже стало невозможно — говорит: «Вытащите, а то вибрирует».

О коллегах и друзьях

Медики в своем кругу ужасно любят поговорить о медицине. У многих супруги тоже медики, так что обсудить дома какие-то интересные случаи, а то и поспорить до ссоры — запросто. А вот в компаниях, когда узнают, что есть медик, туши свет. Обязательно кто-то подойдет и начнет выпытывать — мол, а вот у мамы тут болит, там колет, какой может быть диагноз?

О зарплате и заработке

Если пахать в одну смену, получится примерно полторы тысячи евро. Но с учетом нагрузки и ответственности — это совсем немного. Поэтому многие ищут возможность подработать. Кстати, конверты от пациентов — вовсе не миф. Я поначалу категорически не хотел их брать, пока старший коллега не изрек простую вещь: пациенты так хотят сказать спасибо. И, отказываясь, мы их обижаем.

У меня есть два правила: я никогда не беру денег перед операцией, только после окончательного выздоровления, если пациент действительно хочет выразить так благодарность. И второе — никогда в жизни не возьму денег у пенсионеров. Это табу.

О жалобах и благодарностях

Пациенты — народ капризный. Жаловаться любят на все подряд. И на боли после операции, и на солнце неяркое, и на швы кривые...

Был такой случай: пациенту откусили ухо, причем откушенный кусок оказался съеденным. Сделал, что мог, зашил красиво и аккуратно. А пациент страдает — куска уха-то нет. Предложил ему в качестве компенсации отрезать симметричный кусок у второго уха. Так отказался ведь.

Но, правда, и благодарят часто. Это очень приятно, когда после операции и реабилитации пациенты приходят и говорят: «Доктор, спасибо!» Пожалуй, это самое главное в нашей работе.

Напутствие

Я хочу сказать, что настоящий врач — это человек, который полностью отдаётся своей работе и своим пациентам. Поэтому перед тем, как выбирать столь важную профессию в мире, задайте себе вопрос, что для вас важнее — карьера или семья? Я себе этот вопрос задал, и определенного ответа не последовало.

Я постоянно разрываюсь между семьей и карьерой. Хочу сказать спасибо за понимание, что моей семье не надоедают вечные ночные дежурства. Они всё это понимают, лишь при двух моих словах: «Пациенты ждут». Поэтому я хочу предупредить всех поступающих в медицинские ВУЗы: либо вы полностью отдадитесь карьере, либо будете жить как на двух стульях. Поверьте, это очень тяжело.

Я люблю одинаково и свою профессию и свою семью, и выбрать так и не смогу. Таких жертв как профессия врача, не требует никто.

Совмещать семью и работу могут только поистине сильные и выносливые люди.

5
Автор поста оценил этот комментарий

Чего ещё за зверь такой "семейный врач"?

раскрыть ветку
4
Автор поста оценил этот комментарий

Травматолог - ортопед никогда не скажет, что он хирург .

1
Автор поста оценил этот комментарий
Упал на зубную щетку😂😂😂
случайно блэт, 8 раз😂😂
3
Автор поста оценил этот комментарий
Это из какой страны копипаста?
раскрыть ветку
2
Автор поста оценил этот комментарий

Текст не сказал ничего, что бы обыватель уже не знал. Крайне сильно похоже на свободное творчество или рерайтинг нескольких чужих материалов. Да и "семейный врач", "полторы тысячи евро" - скрещивание российских реалий с европейскими точно указывает на компилятивный рерайтинг.


Кроме того, что сильно неприятно читать постоянное бахвальство и облизывания себя, такого славного героя.


P.S. Кстати, автор поста копипастит откуда-то (ворует?) посты про профессии.


P.P.S. Покопал. Истории прутся с канала: https://t.me/iznytri Вот эта: http://telegra.ph/Hirurg-05-16 Выглядит, кстати, всё это, как копирайтинг за деньги для раскрутки канала. То есть, истории не от настоящих людей, а от копирайтеров.

раскрыть ветку