Заметки геолога. Волшебник не прилетит.⁠⁠

Огромный паук лениво заворачивал в кокон не менее огромного овода в десяти сантиметрах от моего лица. Овод как будто и сам был не против медленной смерти. Создавалось впечатление, что животным тоже не хватает воздуха. Где-то на границе сознания вертелись строчки из песни Наутилуса «Дыхание». Я закрыл глаза. А ведь только вчера мы проснулись в уютном лагере на берегу живописной горной реки и были полны сил и желания совершать подвиги.

То, что многодневка будет непростой, мы поняли почти сразу, как только влезли в болото. Болото, которое оказалось бесконечным. Кочкарник сменялся сухой марью, та – янгой, за янгой снова шла кочка и так на протяжении всего маршрута. Исключением стал только участок, заросший молодой листвянкой. Мы прошли уже половину пути, когда перед нами выросла серая тёмная стена. «Это ж штакетник, натурально!» - сказал Вовка за моей спиной. В ответ я только вздохнул и полез пробивать нам дорогу. Вариантов у нас не было: справа ревел Гыным, бешено закручиваясь на порогах и срываясь водопадами, слева – всё то же бескрайнее болото. Штакетник приходилось буквально продавливать телом, чтобы хоть как-то двигаться вперёд. Пенка, притороченная к рюкзаку, то и дело застревала между хилых стволов болотной лиственницы, и тогда Володька спешил мне на выручку, освобождая из хвойного капкана. Сколько мы так прошли – не знаю, но закончился штакетник так же неожиданно, как и начался, и мы оказались в более-менее приличном по местным меркам лесу. Гыным по правую руку уже особо не буянил, а спокойно растекалася широким раздувом с многочисленными осерёдками и островами. На одном из осерёдков лежал вертолёт. Мы в момент забыли про усталость и уставились на доказательство того, что где-то там, далеко-далеко, существует другой мир без болот, мошки, где есть другие люди. Вертолёт лежал на левом борту и был сильно искорежен. Самое странное, что он не выглядел инородным для этих мест, как будто за десятилетия, что он тут пролежал, он уже стал частью тайги. Что стало причиной аварии, мы никогда не узнаем, но было ясно, что пилот до последнего пытался исправить ситуацию и смог аккуратно уронить машину в реку, а не на пики деревьев или скалы. А ещё вертолёт был голубой, прямо как в песне из мультика. Я смотрел на него и думал, что волшебник уже точно не прилетит.

Вот и сейчас, задыхаясь от дикой духоты и болотных испарений, лёжа на склоне безымянной сопки на второй день многодневного маршрута, я вспомнил этот вертолёт и искренне возжелал чуда от того самого волшебника. Но чудо решило немного задержаться, наверное, тоже продиралось сквозь стену из лиственниц.

- Я, кажется, на муравейник лёг, – сказал Вовка, но даже и не подумал отползти чуть в сторону.

Шевелиться не хотелось, но необходимость выполнить маршрут не давала и полноценно расслабиться. Первым не выдержал Вовка: он кое-как встал и принялся собирать хворост на костёр. Через минуту я к нему присоединился. Крепкий чай и банка тушёнки придали сил и мы поползли дальше, на вершину сопки. Спускались к Гыныму, когда солнце уже окрасило тайгу в оранжевые тона, а комары удвоили свою активность. И вот тут неожиданно свершилось чудо, которого я так ждал, – мы вошли в идеальный лес. Нас окружали высокие ровные сосны, под ногами была абсолютно ровная твёрдая поверхность, поросшая мелкими кустиками шикши, в воздухе не было вездесущих насекомых, так что я даже снял накомарник и с удовольствием вдохнул прохладный вечерний воздух, наполненный запахом хвои.

- Мы, похоже, вошли в какой-то парк, - сказал я, - Сейчас из-за сосны выедет девочка на роликах или мальчишка с вэйпом и на гироскутере.

- Или мы всё ещё лежим на склоне и галлюцинируем от нехватки кислорода, - мрачно отшутился Володя.

Вишенкой на торте уходящего дня стали заброшенные эвенкийские стойбища, обнаруженные в каком-то километре от нашего временного пристанища. Покосившиеся ограждения загонов, остатки срубов, ржавые печки и чайники – всё это создавало лирическое настроение «а ведь когда-то и тут люди жили». В лабазе обнаружились лекарства девяносто второго года выпуска и какие-то непонятные склянки. Было ясно, что стойбища заброшены навсегда.

Измученные, но несломленные мы доползли до временного лагеря и провалились в глубокий сон без сновидений. Впереди был долгий путь домой, повторное продирание через штакетник и неисчислимые орды мошки. Но путь домой всегда легче, не так ли?

Продолжение следует…

P.S. Пожелания и замечания приветствуются, на вопросы стараюсь отвечать.

P.P.S. Буду благодарен, если кто-нибудь подскажет как выгружать видео на ютуб без потери качества.