Нужен мотоблок для нашего хозяйства
Вот такой мотоблок хочу приобрести для нашего хозяйства. Это сильно облегчит работу в деревне. Будем с сыном обрабатывать землю. У кого-нибудь был такой?
Вот такой мотоблок хочу приобрести для нашего хозяйства. Это сильно облегчит работу в деревне. Будем с сыном обрабатывать землю. У кого-нибудь был такой?
Так получилось, что много лет назад этот эпизод попал на Пикабу и до сих пор здесь находится. Пользуясь правом автора, выкладываю его с тегом «мое». Спасибо всем кто читает мои рассказы, мне так не хватало обратной связи! Пикабушники, вы лучшие!
***
- Кукушечка, кукушечка, милая птушечка! – смешно сложив губы трубочкой, прокричал Женечка. – Сколько мне жить осталось?
И, приложив палец к губам, призвал нас с братьями к тишине. Считаем, мол, сколько раз прокукует птица. Кивками Женечка отмечал каждый новый звук. Насчитали 45 раз…
Он удовлетворенно ухмыльнулся, прикинув, что умрет в 55 лет… А это почти вечная жизнь! Свои судьбы мы искушать не стали и просто пошли гулять по лесу дальше. Женечка шел чуть в стороне, периодически наклоняясь, чтобы восхититься красотой какого-нибудь насекомого.
Мы переглядывались между собой и, положа руку на сердце, считали Женечку почти девочкой. Такой манерный мальчик, попавший с рождения в стаю бабушек. Светлые волосы, худощавый, всегда в выглаженной одежде без единого разрыва и пятен грязи. Наверное оттого, что его мама тоже была в деревне почти все лето. И, в отличие от нас, беспризорников, он всегда был ухожен и всем своим видом олицетворял благополучие и достаток.
- Муравейник! – воскликнул Женечка. Ловким движением руки выдернул из зарослей травы длинный стебель какого-то растения и воткнул в кучу. Муравьи кинулись обильно орошать инородный предмет кислотой. Подождав минуту, вытянул стебель, стряхнул насекомых и с явным удовольствием обсосал его, проведя между языком и верхней губой.
- Кисленько! Попробуйте! – для нас это было чудом.
Гришка выдернул похожую травинку и повторил все действия за Женькой.
- Точно кисленько! – дебильно улыбаясь сказал Гришка.
— Это очень полезно! – поучая, сказал наш товарищ. – В кислоте много витаминов. Даже в аптеках ее продают! Мой папа собирает муравьев в бутылки и делает из них мазь…
— Б-р-р-р-р, — представил я. – Ерунда какая-то…
Наше шатание по мелколесью не носило никакой нагрузки. Свежий воздух, отсутствие работы, друзья вокруг – что еще надо?
— Ладно! – Женечка вдруг развернулся в сторону деревни. – Мне пора обедать. Пойду домой.
— Обедать… – для нас это звучало дико! Процесс поглощения пищи никогда не носил системного характера и настигал нас в случаях, когда сходились сразу три фактора: мы находились дома, мы хотели есть, мы заслужили еду.
Например, мы находились дома и хотели есть, но не заслужили… Всё! Еды не будет! Выход тут один – иди работай!
Единственное исключение, если мы хотели есть, и мы заслужили еду, но были далеко от дома. Просто питались подножным кормом или варили голубей (была попытка, по крайней мере)! Но иди домой обедать – это был моветон! Такого в пацанских компаниях не допускалось!
Мы тоже пошли домой… Вечером был договор поиграть в волейбол за деревней. Сашка и Сергей (все еще с ожогами на лице), Вовка, Женечка, Гришка, Сенька, Володька с Костиком, Педалька, Генка— цыган. Без Димки-Зохара было скучно… Димка умел, как обезьяна, взбираться на деревянный столб и закидывать проволоку на электрические провода так, чтобы внизу в розетке был ток. Таким образом мы могли освещать нашу спортивную площадку поздними вечерами с помощью прожектора, который тот же Димка украл на ферме и слушать музыку через упомянутый в предыдущей главе магнитофон. Ведь батареек надолго не хватало!
А пока впереди был долгий день. Дошли до деревни, Женька побежал к своему дому, а мы втроем не спеша поплелись к своему…
Сашка и Сергей пилили бревна двуручной пилой. Мы как раз проходили мимо их.
— Давайте помогайте! – мокрые от пота прокричали братья почти одновременно. Напомню, что это были близнецы с разницей в возрасте 40 минут. Сергей был старше.
- А мы домой идем! – ответил я, но понял, что это ни разу не отмазка.
- Обедать! – продолжил Гришка.
- Ой, хватит гнать! Обедать они идут! – засмеялся Сергей одновременно с Сашкой. – Мы тут до ночи не управимся! Никакого волейбола не будет тогда!
Знали, на что давить! Сетка, которая натягивалась между столбами, была их собственностью. Как и кожаный мяч, который они умели накачивать! Но ни с кем этим секретом не делились.
- А что делать? – спросил Гришка.
- Носите поленья к колодке, там батька потом колоть будет. Потом поменяемся.
Работа была несложной. Бери, носи, кидай… Вышел папа Сашки и Сергея и, увидев слаженную работу нашей бригады, аж присвистнул.
— Вот молодцы, пацаны! Спасибо! Теща! – дядя Сергей (да, имена настоящие, поэтому столько повторов) обернулся и крикнул в сторону хаты. - Смотри сколько у нас помощников!
Вышла баба Валя. Она была очень интересной внешности. Если все наши бабушки были морщинистые и седые, то баба Валя всегда смуглая, с гладкой кожей и раскосыми глазами. Как потом выяснилось, он после войны приехала из Бурятии, и дочка уже родилась тут от беларуса. Тетя Таня, мама Сашки и Сергея.
- Ай, якія малайцы! – засмеялась она. – Настаяшчыя сябры!
Время летело незаметно… Мы носили отпиленные части, потом по очереди тягали за ручку пилы, потом отдыхали и смотрели, как дядя Сергей рубит все на дрова. Обливались водой, бегали друг от друга вокруг растущей кучи дров… Энергия требовала выхода и вдруг услышали песню:
"Цячэ вада ў ярок,
Цячэ вада ў ярок
Цячэ вада ў яроооок…"
Голос доносился с того конца деревни, где жил Женька. Пронзительный, тонкий голос и звуки гармошки…
- О! Гэта Жэнечка спявае! – опять из дома вышла баба Валя. - Пайду паслухаю…
Мы с пацанами переглянулись. Надо бежать и смотреть!
- Стоять! – приказ дяди Сергея относился к сыновьям.
Ну, а мы побежали на звуки песни. Дикость какая-то! Наш друг поет и играет! Культура, хуле!
Женечка сидел на низкой лавочке и во вес голос исполнял хиты для тех, кому за 50. Гармошка была велика для пацана, но он справлялся. Конечно, лажал! Но главное было не это. А эмоции! Столько Женькиных чувств было вложено в каждую строчку!
«Теплоходный гудок
Разбудил городок,
У причала толпится народ…» - начал новую песню Женечка.
Все заулыбались и захлопали. Узнали! Все – это бабушки из соседних домов и те, кто специально пришел послушать по приглашению родных Женечки.
«…На теплоходе
Музыка играет,
А я один (тут Женечка вставил мужской род от себя)
Стою на берегу…»
Мы стояли как вкопанные, открыв рты. Женька давал жару! Волосы на лбу слиплись, щеки раскраснелись, глазами он стрелял в каждого слушателя и иногда подмигивал. Через полчаса песни пелись хором. Кто-то начал накрывать на соседней скамейке импровизированный стол, появился самогон, сало, свежие огурцы… Дело к концу дня, не грех и выпить под такие песни! Взрослые, смеясь и притопывая, стянулись к «столу», а Женька понял, что пора заканчивать.
- Ну, ты даешь! – восхищенно сказал я. – Давно играешь?
- Года три, примерно, - ответил Женька. – Я еще на гитаре учусь…
От его слов повеяло чем-то неприятным, но я решил, что мне показалось. «Заучка, какой-то! Фу!» Мы помогли затащить гармошку домой, стянули со стола немного еды на ужин и уже все вместе побежали за Сашкой с Сергеем.
Братьев на улице не было.
- Са-а-а-ашка! Се-ерый!!! – заорали мы почти хором. – Вы-ы-ы-хо-о-о-оди-и-и-ите!!
- Яны ядзяць! – выглянув из сеней, крикнула в ответ баба Валя. – I вы хадзiця сюды! Кусок ў рот вазьмiце якi…
Конечно, отказываться было глупо! Тем более мы заработали! Вареная бульба, огромная сковорода с жаренным салом, огурцы соленые и простокваша… Бульбы макалась в горячий жир и сразу отправлялась в рот! Следом простокваша – резкая и холодная. За ушами трещало у всех! Огурцы, наверное, хрустели потише. Еда, захваченная у Женьки, была потом скормлена собакам.
Вышли мы все с набитыми животами, а Женька ждал нас на скамейке. Забыли его! Но судя по виду, он не очень-то и хотел есть…
Пришли на площадку, натянули сетку, разделились на команды. Прикинули, что до темноты еще часа четыре и понеслась!
Я, Гришка, Сашка и Сергей, Сенька и Педалька – были с одной стороны сетки. С другой стороны сетки – Вовка, Женечка, Володя, Костик и Генка-цыган. В моей команде было больше человек, так как Сенька был мал и за полноценного члена команды не считался.
Игра протекала ровно, мяч летал исправно, голы никого не обижали… А я почему-то смотрел на Женечку, который бросал мяч, как девочка… Смеялся, как девочка… Падал, как девочка… Ныл, визжал, психовал…
- Ты чего такой задумчивый? – вдруг спросил меня Сергей, видя, что я иногда туплю и смотрю на соперников особенно долго.
- Не, ничего… Не хочу говорить…
- Да скажи! Я никому не скажу! Поделись! – Сергей проявлял настойчивость.
- Да вот, смотрю на Женечку, и хочется его отпиздить… - проговорил я, не отрывая глаз от манерного гармониста-гитариста.
- Же-е-еня-я-я-я! – засмеявшись, закричал Сергей. – Же-еня-я-я! Тебя тут хотят побить!
- Сергей, ну, блин!
Я, конечно, сразу растерялся! И очень злобно глянул на Сергея, который сверкая дурными глазами, уже всем сообщал, что сейчас будет драка!
- Кто? – Женечка, нырнув под сеткой, подбежал к нам. Ну, вылитый капризный принц из «Красной шапочки»! Только постарше.
Я стоял, скрестив руки на груди и с вызовом смотрел на этого полумальчика. Не было ненависти. Просто животное желание надрать ему холеное лицо, повозить его по пыли и пинками загнать домой. Опустить, так сказать, на свой дворовый уровень. Каюсь, было!
— Вот он! – Сергей-промоутер, приобняв меня за плечи, вывел на свободное место так, что мы с Женей оказались друг напротив друга.
- Ты хочешь со мной драться? - каким-то странно дерзким голосом спросил меня Женечка. Без нотки испуга.
- Ну, да… – ответил я, улыбаясь, предвкушая легкую победу, почет и славу.
- Ну, давай тогда! – резко сказал Женечка и встал в стойку.
Я, конечно, оценил его позу. Сам пару месяцев ходил в карате и понял, что Женечка кроме музыки, тоже чем-то подобным занимался…
- Старт! – рявкнул Сергей.
Не успел я поднять руки для принятия боевой стойки, как Женечка обрушился на меня!!!
Признаюсь, это было просто неожиданно! Ногой он всадил мне в дыхалку, хук левой, хук правой, опять нога, кулак! Локоть! Нога!!! И это все за первые две секунды… Да сколько у него конечностей? Успеваю прикрыть голову, защищая лицо! Но тут он со всей дури бьет меня в сгиб ноги. Падаю на колени и инстинктивно выбрасываю руки вперед, чем не преминул воспользоваться каратист-гармонист-гитарист, нанеся мне несколько точных ударов в область моей дурной головы…
Я решил упасть и свернуться калачиком.
- Живот!!! – заорал я. – Сто-о-о-оп! У меня живо-о-о-от болит!!!! А-а-а-а-а! Сто-о-о-ой!
Я хотел его остановить! Я хотел жить! И ничего другого в голову не пришло. Кроме ударов, конечно.
Однако избиение прекратилось сразу, как только я упал. Так что орал я зря.
- Лежачих не бью! – услышал я уверенный голос Евгения (да-да, именно так, ибо не знал, как его по батюшке).
Я открыл глаза и увидел одуревшие лица своих друзей, братьев… Прошла всего минута для них.
- Ну ты даешь! – хлопая Женечку по плечу, восторженно произнес Сергей. – Чем занимаешься?
- Кунг-фу! – гордо произнес Женечка.
- И когда ты все успеваешь? – Сашка от восхищения даже присвистнул.
- Ну, после школы… Три раза в неделю. По выходным еще… Я уже на красный пояс сдал!
Я уже поднялся и картинно держась за живот, отряхивал одежду, нарочито громко охал от боли….
- Мир? – вдруг повернувшись ко мне спросил Женечка. И протянул руку.
Я опешил. «Пффф! – подумал я. – Просто я был не готов, а не то бы я тебе…»
- Мир! – вслух сказал я и пожал его изящную руку, которая совсем недавно была молотком для моего черепа. – Научишь меня приемам?
- Ага! – улыбнулся Женечка. – Всех научу!
Раздался смех, и все наперебой стали спрашивать у Женечки все то, что никого не интересовало ранее. Они увидели в нем пацана. И это было некое перерождение в нашем коллективе. Благодаря мне, конечно же. Не скажу, что так было задумано, но…. В общем, вы поняли!
Эпилог.
Женечка - стал милиционером. Неудачно женился. Говорят, бил свою жену, пил… Был уволен из рядов милиции. Потом погиб в аварии. Кукушка ошиблась… Ей надо было прокуковать ровно 13 раз…
Я – это я…
По пыльным безобразным дорогам в июльском зените шлёпал босоножками почти взрослый малыш.
Беспечный детский мир мелькал летом проказливыми увеселительными играми и непреоборимыми желаниями сладкого.
Время пролетало беззастенчиво проворно. Самый ценный ресурс времени таял радостью мальчишеских открытий вокруг заботы молодых бабушек и дедушек.
Сегодняшний поход на речку вовсе не обещал стать его самым солнечным детским воспоминанием. Но случайно вспыхнул полевым ароматом на закате зрелости.
Слёзы лопнули из глаз ушедшим детством. Улыбки молодых родителей воскресли горечью жизни среди с большим трудом узнаваемых очертаний.
У окраин несомненно той же деревни.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
А ТЫ ПОМНИШЬ СВОЕГО ДЕДУШКУ И БАБУШКУ ИЗ ДЕРЕВНИ ГДЕ ЛЕТОМ в детстве ОТДЫХАЛИ?
И КАК ЛОВИЛИ РЫБУ?
— Алло, бабушка, это Саша! Ба, я в тюрьме!
— Где ты, милый?!
— В тюрьме! У твоих конкурентов, бабушка!
— Ничего не понимаю! Саша, тебе помощь нужна?!
— Уже ничего не изменить. Суд так решил.
— Саша, я волнуюсь! Какой суд?!
— Родительский! Они отвезли меня на каникулы в деревню к другим моим бабушке и дедушке. Папиным родителям.
— Ух. Я уж испугалась. Конкуренты… Как скажешь, Саша. Передавай им привет от меня! А почему тюрьма?!
— Мне здесь скучно. Знаешь, что самое странное?!
— Что милый?
— Тут все толстенькие!
— Какие, какие?!
— Толстенькие! Ладно, дед с бабушкой. Кот толстенький. Собака толстенькая. Все плавные. Никуда не торопятся и постоянно что-то едят. И обсуждают, что на следующий завтрак, обед или ужин приготовить…
— Ну хорошо же! На свежем воздухе и аппетит хороший.
— Слушай дальше. Недавно пытался кота со стула прогнать, так он на меня так посмотрел… Мне даже стыдно стало. Я его столкнуть попытался…
— Тяжёлый?!
— Толстенький! Я тебе больше скажу — тут вся деревня такая. Ходят все и постоянно что-то едят.
— Саша, ну это же как в санатории!
— Да хоть как в планетарии. Я не знаю значение этих слов. Знаешь, что я сегодня под подушкой нашел?
— Что?
— Пирожок с картошкой!
— Как он там оказался?!
— Я бабушку тоже самое спросил.
— И что она ответила?!
— Ну, вдруг, ты ночью проголодаешься.
— Интересно, зачем?!
— Она говорит, что папу моего в детстве мало кормила — он поэтому такой «ужаленный». На месте усидеть не может. Еду ищет.
— Передавай Зое Васильевне от меня низкий поклон!
— А вчера, бабушка, арбуз случился.
— Милый, может быть, конфуз?
— Может и он. Столько ненужных слов придумали… Слушай. Дом здесь закрывается на замок, который захлопывается. Ну я этим «толстеньким» говорю: «Мне скучно! Пошлите на речку!».
— Пошли?!
— Представляешь — да! Все пошли! И кот этот тоже поплёлся. На обратном пути возникла проблема.
— Какая?
— Все ключи дома забыли.
— Как?
— Очень просто. Всегда дома кто-то был. А тут… Хорошо, форточка открыта.
— Так?
— Меня, как самого маленького, дед подсадил и в форточку…
— И?!
— Застрял я!
— Почему?!
— Потому что сам толстенький стал! Я у них уже две недели! Откормили!
Бабушка стала громко смеяться.
— Ба, это не смешно! Меня еле пропихнули в форточку!
— Прости милый, я как представила…
— Хотя… Смейся! Люблю твой смех.
(с) Александр Бессонов
Заехал по работе к знакомому в гаражный бокс на паркинге. Этакий уголок холостяка. Не гараж, а больше эстетический притон: постеры Звёздных Войн и голых девок, дарёный алкоголь, плейстейшн, кожаные диваны, ну и всякого рода инструмент для редких ремонтных работ. От ключей до полировочных машин. Всё чисто и педантично убрано. Мечта половозрелого мужика короче.
В боксе стоит старая реставрированная Волга. Не та, на которой Хрущев рассекал, а та, на которой твой дед мог быть первым парнем на районе. ГАЗ-24. Красная, блестящая и манящая.
Её завели и принялись выгонять. Выхлоп пернул и задрожал. Пространство моментально заполнилост сизым туманом горелого бензина с маслом. Этот запах пробил нос и в меня, сидящего на удобном диване, выстрелило ностальгией.
Я перенёсся на 27 лет назад. Хутор в 200км от города. Поволжская степь. Деревянный гараж. Старый красный москвич и мой дед копошащиеся в нём.
Небогатое освещёние вытаскивает наружу ненужный скарб, расставленные по углам. Шкаф-комод с грамм пластинками, фотокарточками, какими-то записями и тетрадями. Примерно миллион старых велосипедных камер висящих на стенах. Воткнутые то тут, то там электроды, мотки алюминиевой проволоки и прочие очень нужные железяки. Как же этот "бокс" сильно отличается от того, в котором я сижу сейчас. И как символ былого, под потолком висит здоровенный советский флаг вместе с флагштоком.
Дед копается в москвиче. Каждый раз прежде чем куда то ехать он долго в нем копается, чем безумно нервирует бабушку. Я ошиваюсь рядом. Строение ДВС мне не было интересно никогда. Гораздо увлекательней прикасаться к истории. Перекладывать грампластинки, листать старые учётные тетради и дневники своей мамы и дяди, которые хранятся тут же. И всё это под спокойное бормотание деда.
Земляной пол при каждом шаге поднимал в воздух пыль, которая танцевала в лучах одинокой лампы и того немногого, что могло дать единственное маленькое окно над дверью в гараже.
В конце концов деду всегда удавалось реанимировать москвич. Трясясь и урча он выбрасывал наружу всё те же клубы дыма, с запахом горелого бензина и масла. Дед спешил открывать ворота и гараж наконец-то освещало солнце. Вся таинственность темных мест улетучивалась до следующего раза. Дед выезжал, а моя обязанность была закрыть ворота. Один в гараж я ходил очень редко. Только если очень хотелось взять флаг и поиграть с ним. В пустом и темном гараже без машины было ощущение враждебности. Словно всякая нечисть готова напасть на тебя, пока хозяина нет дома.
Дед остался один на хозяйстве, когда умерла бабушка. По правде говоря хозяйственником он был всегда так себе, а потеря своей жены, своего рулевого и начинающаяся деменция позволили впустить в дом цыган которые в короткий срок вынесли всё, что можно назвать ценным.
А когда состояние деда ухудшилось и его забрали в город к себе, дом пришлось продать за бесценок соседям, чтоб цыганам не достался. Новые хозяева ценность старых вещей не примечали. Деревенские люди более суровы в таких вопросах. И то, что не унесли цыгане и не увезли мы, скорее всего превратили в пепел.
Иногда я приезжаю в гости к дяде, который живёт там же, но уже в "новой" кирпичной деревне. Я обязательно еду на место старого дома. Там сейчас фермерское хозяйство. Мне горько смотреть на то, как заканчивает свою жизнь место где выросли все мои предки. Как зарастают травой то, что в детстве казалось незыблемым, монолитным. Пять поколений строили и жили в этом месте, добавляя каждый раз что то своё. Не знаю кто из моих прадедов собрал из палок этот гараж, но он до сих пор стоит.