Френдзона, за которую потом стыдно
Мне тогда была на N лет меньше, чем сейчас, я была юна и прелестна.
Лёшику было ровно столько же. Мы с ним, можно сказать, в одних памперсах росли - в одном дворе взрослели, в одну школу ходили, наши родители дружили... А вот в институты пошли уже разные. Хотя и ему, и мне родители выделили по съемной квартире - мол, надо уже быть самостоятельными, сепарироваться от предков и жить осмысленной жизнью. Квартиры были в разных концах города (как и наши институты) - так уж вышло.
Лёшик был классическим "хорошим парнем" - милый, наивный, уютный и домашний. Румянец во всю щеку и ямочка на подбородке. Как мужчину я его категорически не воспринимала, и мы "просто дружили". То, что он совсем не дружеские взгляды бросает на мою вполне уже округлившуюся ко второму курсу грудь, капая слюнками, было вполне заметно, но меня это не интересовало. Тем более, что дальше тайного вожделения дело никогда не шло - Лёшик, как хороший мальчик, не позволял себе ничего лишнего. Не только руки не распускал, но даже и сказать чего-то двусмысленного или намекающего не посмел бы - интеллигентное воспитание сказывалось.
Меня в то время чёрт дернул устроиться на подработку. Бедное студенчество, денег вечно не хватало, чего вы хотите... Подработка та была максимально далеко от моего жилища - на другом конце города. Освобождалась я поздно вечером, ближе к ночи. И вот представьте - поздняя осень (а потом и ранняя зима), сыро, промозгло, холод собачий, транспорт плохо ходит, я - уставшая, как ломовая лошадь, и надо переться на другой конец города... Проклянёшь все на свете, пока доберёшься.
А совсем рядом (как оказалось) - квартира Лёшика. И можно к нему забежать после работы - погреться, поболтать. И тебя обязательно встретят горячим чаем, печеньками, тёплым пледом, согреют-укутают, что-нибудь такое смешное расскажут, а то и такси потом вызовут. И вот ты уже отдохнувшая и согревшаяся, как белый человек (а не как псина замерзшая и уставшая), едешь домой.
Словом, стала я к нему забегать всё чаще и чаще. Не знаю, что по этому поводу думал Лёшик, может, что-то там себе навоображал, мне было пофигу. Просто между вариантами "морозить свою задницу по такой собачьей погоде" и "теплый плед, чай, печеньки" - я все чаще и чаще выбирала второй.
Разумеется, ничего у нас с ним не было, Лёшик как мужчина меня не интересовал совершенно. А если когда-то мне и было немножко стыдно за то, что я так беспардонно использую друга детства - то эти укоры совести моментально заглушались очередной промозглой сыростью на улице и отмороженной задницей. Когда ты задубеешь так, что зуб на зуб не попадает, а надо еще полтора часа через весь город переться по собачьему холоду - тут как-то про совесть не очень вспоминается. И ноги сами несут в тепло. Тем более, что - я ж ничего плохого не делала по сути... Ну, забегала на чай к старому другу, который всегда мне рад - ну так и что?
Как-то раз, уже зимой, я продрогла и устало настолько, что просто вырубилась у него на диванчике вечером. Время было позднее, а меня так разморило под теплым пледом, а Лёшик что-то там такое вещал уютно-домашнее, что я сама не заметила, как уснула.
Проснулась посреди ночи, закутанная и согревшаяся. Лёшик сидел рядом, бдительно охраняя мой сон, не смея ко мне прикоснуться или пошевелиться, чтобы ненароком меня не разбудить. Понимая, что я, видимо, заняла его спальное место, и что он вот так и до утра готов просидеть, как стойкий оловянный солдатик, - я взяла его за руку и притянула ближе, что-то сонна бурча себе под нос. Уложила рядом с собой, накинув плед. Так мы и заснули - в обнимку, под одним пледом, но в одежде. Лёшик смиренно меня обнимал - в рамках дозволенного, но ничего лишнего себе не позволял. Утром смущался и краснел, как майская роза. Я фыркнула и поспешила уйти...
На самом деле, на тот момент я была ему настолько признательна за все это - за домашнее тепло и уют, за заботу и внимание, за чай и плед, за то, что терпел меня чуть ли не каждый вечер - что была готова ему "дать" просто из благодарности. Как мужчина он меня по-прежнему не привлекал, но если бы в тот момент проявил бы чуть больше настойчивости или хоть какой-либо инициативы, то - вполне возможно, что у нас бы всё и случилось.
Но... Лёшик смиренно отыгрывал воспитанного мальчика, а я - ещё не настолько оголодала, чтобы самой кидаться на мужика. Всё-таки я же девушка, нам не положено первой проявлять инициативу, что потом подумают про тебя приличные люди...
В результате Лёшик так и остался девственником "только другом", а я после того случая перестала к нему забегать по вечерам. Частично потому, что было уже как-то стыдно столь беспардонно пользоваться добротой "хорошего мальчика", частично потому, что просто задолбалась на той работе. Начала прогуливать, а потом и вообще бросила.
Вместе с Лёшей...
Вспоминая те времена, мне порой бывает немного совестно перед своим "другом детства".
Парней я потом еще не раз френдзонила, но стыдно почему-то только перед ним.
Стаска
Простите за качество картинки
Патологически жаден и лжив, но в целом был добряком. Дружили в раннем детстве, но потом уже общались меньше. Неказистый, сутулый в дэбильной кепочке, многие принимали его либо за дурака, либо за пьяного. Кстати, был ужаснейший пиздастрадалец, при этом внешность бабы для него не имела никакого значения. Следовал завету своего отца - еби кривых, косых, корявых, бог смилуется и красивую пошлёт. Бог не смиловался до сих пор.
Разница между нами была очевидна, он был домашним парнем, а я тогда вёл слегка разгульный образ жизни. Кроме меня приятелей у него вроде толком не было. Только когда он поступил в какое-то училище где подружился с двумя парнями. Потом они отобрали у него стипендию и дали пизды. И дома его ещё чуть не запиздил отец, чуть было не решивший что тот колется, раз в не принёс стипендию. Дела у него шли неважно и вот как-то летом ко мне подошла его мама, которую я лично уважаю и попросила:
-Бери Стаску с собой гулять, а то он дома сидит, в пол смотрит..
Я почесал репу, как тот мальчик из Ералаша, компания моя была малость хулиганистой, едва ли он в неё бы вписался. Но потом подумал, а почему бы и нет? У нас как раз было своё особое место в те времена, такой личный небольшой бережок. Правда идти до него было не очень удобно, через лес и потом по достаточну крутому спуску, но за то там можно было отдыхать автономно от всех. Мы там бухали, купались, девки тоже купались и загорали. На Стаску все смотрели как на иноплатенянина, сутулый, в уёбищной кепочке, в джинсах не по размеру, да ещё в такую жару. Даже мне он тогда показался странным, плюс ещё нос, он как-то изменился, стал больше, возможно был сломан или ещё что. В компании он себя никак не проявлял, в основном молчал, сначала над ним посмеивались, потом уже через какое-то время подкалывали пожестче, до чернухи не доходило. Пару раз он неуклюже пытался влезть в разговор или завести какую-то свою тему, но его достаточно обидно высмеивали. Каждый раз я думал что после такого он не будет ходить за мной, но он постоянно звонил и навязывался. Я говорил что-то вроде:
-Может не пойдешь сегодня? Давай завтра с тобой вдвоём погуляем..
Он:
-Да не, я с вами, вы моя команда.
Тем временем команда решила, что хватит ему уши греть, пусть пользу приносит. Он стал выполнять всякие мелкие поручения, сбегать в магазин, в основном или тащить пакеты. Один раз ему дали нести целую палетку бутылочного пива, достаточно тяжёлую. Он пыхтел, кепочка его сбилась на бок, как у рэпера, я сжалился над другом и взял несколько бутылок себе. Адольф, который был на тот момент моим лучшим другом и негласным лидером для многих из компании, называл Стаску своим личным шнырём. Стаска ходил за дровами, собирал веточки, разжигал костёр, собирал мангал, убирал мусор, делал всю грязную работу, таскал тяжести. Я удивлялся и не понимал, зачем ему это всё нужно? Потом я очень увлёкся одной девушкой и забил на него, отметив про себя, ну раз он это делает, значит его всё устраивает..
Не помню сколько времени прошло и когда это точно случилось. Его отец гнал такой вонючий и противный самогон на еловых шишках или типа того, я не очень шарю в этом. Когда батя вырубался перед телевизором или на кухне, Стаска потихонечку сливал остатки себе, отец на утро конечно же ничего не помнил, за это время у него набралось около литра или чуть больше, может даже полтора, я сейчас плохо помню эти детали. Он притащил его в наше логово, махнув по рюмке, справедливо отметив что вкус омерзительный, дальше пить не стали, он пил его один. Нажравшись, он разделся до семейных трусов, бегал по колено в речке и кричал:
-Вода! Я люблю тебя, вода!
Потом рядом проплывал катер, в котором горел свет и играла музыка, уже темнело. Стаска стянул с себя растянутые от воды семейные трусы и показал им свою не очень симпатичную жопу, нагнувшись. Все засмеялись, в его адрес полетели оскорбления и насмешки, кто-то потом ему даже дал поджопник. Как к этому отнеслись люди на катере осталось неизвестным. Вроде бы я потом ушёл провожать свою, либо же мы где были поблизости и нежились в кустах, как в песне Сектор Газа - Комары. Но точно не успели отойти далеко, потому что услышали шум и вернулись. Дело было в том что пришла Настя, сестра нашего общего друга, всё её любили и относились как к младшей сестрёнке. Стаска в этом время предварительно где-то облевавшись сидел на бревне и пускал слюни пьяный в гавно, смотря в никуда мутными глазами. Услышав имя Настя, его мозг начал обрабатывать неверную информацию, дело в том что до этого, в компании разговоры ходили про другую Настю-Давалку. Которая по слухам еблась вообще со всеми, и могла дать даже бомжу. Решив что это она, он подошёл к ней, отвесил гусарский или офицерский поклон, недвусмысленно предложил интим. Одни говорили что он предложил ей пососать вялого, другие утвержали что просто попросил дать поебать. Такое обращение с ангелочком было недопустимо, в него сразу с разных сторон полетели ноги, преимущественно в лицо. Стаска громко верещал, но почти не пытался закрыться или увернуться. Подоспев, я с трудом выдернул его из этого забоя, фактически закрыв собой. Я начал уводить его в сторону тропинки, домой его продолжали преследовать. И если где-то не получалось его прикрыть, какая-то часть тела его оставалась незащищёной, хотя я всегда был крупнее, туда тут же прилетало.
Отстали от него только уже в лесу, я проводил его до колонки умыться, вид у него был так себе. Я молчал всю дорогу а он шёл и то стонал, то выл, негромко:
-Ооооооо, ууууууыыыыыы, оооооо..
Футболку он оставил там, уёбищную кепочку с него сбили, хорошо хоть джинсы успел натянуть и сандали. Весь в синяках, садинах, из его головы росла вторая. Умывшись возле колонки, ему стало полегче, но в темноте его взгляд казался безумным, а разбитое опухшее лицом страшным. Я проводил его до парадного, он сказал что ещё немного постоит, подышит свежим воздухом, от него воняло потом. Уходя я слышал как он то ли смеётся, то ли плачет. А когда был уже совсем далеко, оттуда раздался какой-то вопль или крик, но не факт что он пренадлежал Стаске, хотя скорее всего ему. Потом я узнал, что дома его чуть не отпиздил отец, за то что тот не смог за себя постоять. Так же я узнал, что оказывается мама ему давала деньги, что бы он тратил их вместе со мной, но тот их прятал в трусы или носок. Потом интимную обстановку с моей девушкой, которой я так долго ждал, нарушил его папашка, который пришёл под мой балкон и начал орать. На своё горе и моё счастье он разбудил десантника-фронтовика, который жил двумя этажами выше. Военный объяснил ему, что если тот будет продолжать шуметь, он выйдет и сделает с ним кое что очень нехорошее. Папаня быстро понял, что в реанимации ему никто не нальёт того вонючего дерьма которое он гонит и ушёл.
Прошли годы, Стаска женился, оброс всяким хламом и барахлом. Его жадность никуда не делась, уже взрослыми мы продолжали посылать его в магазин. Когда мороз например или дождь, главное что бы до 11, потому что он ложился спать. А так я давал ему 500 или 1000 и он бежал, сдачу оставлял себе. Так же за 500 он навёл полный порядок в моём гараже, где творился полный пиздец. Там был сломанный диван из кожзама, весь уже обшарпанный, но Стаска забрал его домой. У него появилась какая-то маниакальная тяга к собирательству и он тащил всякую рухлядь домой. При этом жили они весьма не бедно, но будучи жадным пидорасом он готов был удавиться за копейки. Потом у него родились двойняшки девочки и это прошло. Давно уже не виделись, эх, Стаска))
Говорят, если гуманитарий пройдет это головоломку до конца, он может считать себя технарем
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Танцы и драки
Не помню уже с какой стати поехал я в спортивный лагерь. Было мне тогда восемнадцать лет. Учился в одном ленинградском техническом ВУЗе. Институт устроил для своих спортсменов летний лагерь под Керчью. Спортсмены были большей частью боксёры, очень сильная секция, меньшей частью ― борцы и гиревики. Меня же записали как шахматиста. Хотя я не шахматист, а бадминтонист, что с точки зрения боксёров одно и тоже.
По сложившийся традиции перед началом смены высылались квартирьеры, в число которых попал я, четверо единоборцев, тоже с младших курсов, и три девушки, какое-то отношение к спорту, вероятно, имеющие. С одной из них я подружился уже в поезде.
Лагерь состоял из десятка фанерных бараков и большой обветшалой спортплощадки. Вдалеке от моря, но рядом с каким-то парком. Питание в лагере не предусматривалось, надо было ходить в столовую через дорогу и отоваривать талоны на еду. Еды на талоны давали много.
Весь день мы расставляли железные кровати и таскали матрацы. Однако вечером, заслышав из парка музыку, решили пойти на танцы. Хотя всю дорогу наблюдали подозрительного вида корпуса профессионально-технических училищ. Увы, дважды два в голове не сложилось. Где-то в Керчи жила тогда маленькая девочка Ульяна Лопаткина, что станет лучшей балериной всех времен. Но вокруг нас были только ПТУ.
В парк, не будучи особо между собой знакомы, мы шли порознь. Я был с девушкой и меня интересовали лишь медленные танцы. Музыка играла недолго. Началась какая-то то возня, вопли, ругань. Кто-то из наших, проносясь мимо, крикнул:
― Бегите отсюда!
Советом воспользовались лишь отчасти. Сойдя с освещенной танцплощадки в темноту, мы не побежали, а пошли. Вскоре нас догнала и окружила дюжина низкорослых и злых подростков.
― Ты тоже из Ленинграда? Откуда ты? ― спросили они, оттеснив от меня девушку.
Я задумался на мгновение. Скажу, что из Ленинграда ― будут бить. Скажу, что не из Ленинграда ― тоже будут бить.
― Из Ленинграда! ― сообщил я с гордостью, пытаясь угадать, откуда прилетит первым делом.
Не угадал, получил в скулу, но тут же феноменально далеко отпрыгнул назад (нас, бадминтонистов, учат мгновенно отходить на заднюю линию). Сзади были колючие кусты, я проник внутрь и бить меня стало сложно, кусты царапались, а я увёртывался.
― Милиция! Милиция! ― кричала моя девушка так пронзительно, что атакующие морщились.
Мне досталась лишь пара пинков, как уже подоспели дружинники. Одного окрика оказалось достаточно, чтобы подростки разбежались.
Не все наши отделались царапинами и лёгкими ушибами. Одному борцу-второкурснику (вроде бы именно он пригласил на танец местную девчонку, что в этих краях наказуемо, видишь ли), разбили очки, да так, что стекло разрезало щёку. Пришлось накладывать швы в травме, вернулся он под утро.
И в тоже самое утро, в лагерь, двумя автобусами, приезжают боксёры и борцы, преимущественно тяжёлых весов. Приезжают скучать, поскольку смену возглавил сам главный тренер Иваныч, а при нём пьянку не устроишь, чем себя вечером занять ― поди пойми, места новые, на вид пустынные. И тут им навстречу братишка в бинтах и повязках. Воодушевились прибывшие чрезвычайно.
Вечером того же дня ворота распахнулись и сотня юных, но более чем крепких бойцов, в выразительных майках, повзводно, с песней, выступили из лагеря с намерением замесить всю Керчь. Большинство ведь ещё и с военных сборов прибыло. А всё, что на сборах кажется величайшей тупостью ― все эти построения и марши, по окончанию становится неотъемлемым элементом веселья. Замыкала шествие секция бадминтона в моём лице, ну а как я мог пропустить? Стыдное, но приятное чувство оказаться на сильной стороне, хоть твоих заслуг в том нет ни капли. Во главе колонны шагал забинтованный, ему поручили указывать на хулиганов пальцем. Злости ни в ком не было, даже в забинтованном, лишь молодецкая удаль.
Побоище не состоялось. Уже упомянутый Иваныч настиг отряд у входа в парк и после недолгих препирательств загнал обратно в лагерь. Как средство от скуки пообещал десятикилометровый кросс по утрам.
Пепел Клааса, конечно, ещё постукивал в сердца спортсменов. Щека товарища ещё кровоточила. Особенно возмущались, почему-то, лёгкие веса. Был составлен новый план действий под кодовым названием «засада». Выступающий в наилегчайшем весе студент, звали его, вроде, Илья, в тайне от тренера проник на танцплощадку и принялся там вести себя самым вопиющим образом, отпуская местным девушкам пьяные комплименты, а парней обзывая последними словами. В нужный момент он мгновенно трезвел и с юрагагаринской скоростью мчался в сторону лагеря, увлекая за собой раззадоренных аборигенов. Деятельность Ильи была столь продуктивной, что через пару вечеров, местные, утратив инстинкт самосохранения, вбежали в лагерные ворота, да ещё с кольями и цепями. Было их не слишком много, впрочем, сколько бы ни было – без разницы.
Что больше подействовало на местных ― нанесённые им умеренные побои или отповедь всё того же Иваныча, но поведение изменилось сильно. Неугомонный Илья продолжал посещать парк, несмотря на запрет тренера, и жаловался, что танцующие теперь шарахаются от него как от прокаженного. И совершенно не хотят следовать за Ильей куда-бы ни было. Илья вёл себя всё хуже и хуже, и тогда на него был спущен десант керчинских старушек-билетёрш:
― Позор какой! А ведь ты из Ленинграда! ― сказали ему старушки.
«Так-то я из Воркуты» ― хотел было возразить Илья, но осёкся и, покраснев, поплёлся в лагерь.
На следующий день танцплощадку закрыли. Уж не знаю почему, вряд ли из-за Ильи. Музыка из парка более не доносилась.
Листая энциклопедию
Залипательная иллюстрация
ЧУР МОЁ
"Чур я первый", "чур пополам", "чур не я" и т.д. - эти выражения использовались в основном в играх 🧸
Источник - ДРУГАЯ ЭПОХА
Энциклопедии
Детские энциклопедии для мальчиков 👦 и девочек 👧 были очень популярны.
Читали такие?)
Источник - ДРУГАЯ ЭРА
Жизнь в деревне
ИСТОЧНИК - НОСТАЛЬГИЯ ВСЕМ
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.