Вид в перископ американской подводной лодки USS Silversides SS-236 на японское госпитальное судно Asami Maru. В торпедную атаку на судно подводная лодка не выходила, ограничившись наблюдением. Тихий океан. Январь, 1943.
Он стал самым эффективным подводником Великой Отечественной войны, но превратил собственную жизнь в авантюрный роман с печальным концом и едва не канул в безвестность.
Ему надо было родиться во времена пиратской вольницы, когда на море были в почете отчаянные сорви-головы, не признающие никаких законов и правил. Буйный нрав Александра Маринеско всегда мешал полностью реализоваться его несомненному таланту. Но тут уж ничего не поделаешь – человек-легенда советского подводного флота был личность противоречивой.
Имя Александра Маринеско известно далеко не каждому жителю нашей страны, хотя один из его подводных ударов военные эксперты окрестили «атакой века», повторить которую до сих пор не удалось никому.
Несмотря на свой высочайший профессионализм и личную отвагу, он не смог стать примером для подражания. И все потому, что имел сложнейший характер, не церемонился с командирами и политработниками, часто по поводу и без оного посылая их очень далеко. А успех Маринеско у красивых женщин вызывал зависть и злость других офицеров.
Коренной одессит
В 1893 году матрос румынского королевского флота Иона Маринеску, человек горячий и темпераментный, поколотил обидевшего его офицера. Строптивого матроса скрутили и посадили в карцер. По румынским законам, за этот проступок Маринеску ждала смертная казнь. Лишаться жизни матрос не хотел, а потому сбежал из карцера, переплыл Дунай и оказался в Российской империи.
Здесь он обосновался в Одессе, где женился на гарной украинской дивчине, заодно несколько изменив свою фамилию – с «Маринеску» на «Маринеско».
В этой семье 15 января 1913 года и родился мальчик, которого родители нарекли Александром.
В этом приморском городе беглец быстро наладил контакты с местными контрабандистами и жуликами, которые приняли Иона Маринеско за своего, и предложили поучаствовать в нескольких рискованных операциях
По отдельным сведениям, мужчина пробыл контрабандистом недолго. Он не скатился до уровня простого бандита, а нашел себе работу в морском порту. Ион женился на крестьянке из Херсонской губернии Татьяне Коваль, которая тоже приехала в Одессу в поисках лучшей жизни.
Моряцкие гены отца, как и его темперамент, в полной мере проявились в сыне. Окончив шесть классов трудовой школы, в 13 лет Саша Маринеско становится учеником матроса Черноморского пароходства. Таланты и способности подростка оценили, направив его в школу юнг. Ее Александр закончил блестяще, и в 1930 году был принят в Одесский мореходный техникум.
В мае 1933 года выпускник техникума Маринеско становится помощником капитана на торговом судне «Красный флот». Служившие под командованием Маринеско утверждают, что сам он мечтал о карьере сугубо мирного капитана дальнего плавания, но жизнь распорядилась иначе.
«Стану настоящим капитаном»
Учиться в обычной школе будущему герою было не интересно, и после 6-го класса в 13-летнем возрасте он сбежал из дома, устроившись помощником матроса на один из кораблей Черноморского флота.
Александр демонстрировал такое рвение и дисциплинированность, что его направили учиться в школу юнг, а уже к 17 годам его имя появилось в списке матросов 1-го класса.
В 1930 году Саша Маринеско, несмотря на серьезный конкурсный отбор, легко поступает в Одесский мореходный техникум. В учебе он демонстрирует невероятное рвение, чрезвычайно радуя этим своих преподавателей.
Маринеско был человеком способным, но одновременно резким, всегда говорящим то, что думает, в не зависимости от того, чем ему это грозило. Правдорубов испокон веков не очень жалуют, а в случае с Маринеско дело осложнялось тем, что он сам не был чужд радостей жизни. Молодой моряк, как и его отец, нравился женщинам и любил выпить. Два этих пристрастия позже выйдут Маринеско боком.
В его первой же аттестации от 1935 года говорилось: «Недостаточно дисциплинирован. Свою специальность знает хорошо. Руководить личным составом может под постоянным руководством. Выводы: обратить внимание на повышение дисциплинированности».
Но во время учебных походов демонстрирует настолько высокий профессионализм, что командование вынуждено в 1936 году присвоить ему звание лейтенанта, а в 1938 году – старшего лейтенанта. Хотя в обоих представлениях на получение звания было указано: «Недостаточно дисциплинирован».
Отношения капитана Маринеско с дисциплиной было сложными, но ему многое прощали
Отличник и разгильдяй
Надеясь на возможное увольнение в запас, он становится агрессивным и не всегда управляемым, не лезет в карман за матерным словцом. Он не задумывается о последствиях несоблюдения субординации, вступает в перепалки при первом удобном случае.
Расследования пьяных историй, в которых молодой офицер был главным зачинщиком, спускали на тормозах, а полученные Александром взыскания снимались с него практически сразу.
О высоком профессионализме офицера-подводника говорит хотя бы тот факт, что лучшей подводной лодкой Балтийского флота в 1940 году признали субмарину М-96, которой командовал… капитан-лейтенант Александр Маринеско.
Отношения капитана Маринеско с дисциплиной оставались сложными, но ему многое прощали, поскольку под его командованием в 1940 году М-96 стала лучшей на Балтийском флоте. Подлодке Маринеско принадлежал рекорд скорости погружения – 19,5 секунды при нормативе 35 секунд.
Бабник и организатор азартных игр
С начала войны подводная лодка М-96 обеспечивала патрулирование Рижского залива, а в свободное от службы время Александр Маринеско веселился в компаниях других офицеров и женщин легкого поведения.
В августе 1941 года прогремел настоящий скандал, когда группу офицеров-подводников уличили в организации азартных игр. Заводилой компании, как всегда, был Маринеско, которого незамедлительно исключили из кандидатов в члены ВКП(б).
Думаете, помогло? В ноябре 1942 года Маринеско провел блестящую военную операцию по скрытой высадке десанта в Нарвской бухте. Десантники разгромили немецкий штаб, в котором должна была находиться шифровальная машина «Энигма». И пускай самой машины в штабе не оказалось, но в руки советского командования попало большое количество сверхважных документов.
За профессионализм и отвагу офицер получил очередное воинское звание капитан-лейтенанта, орден Ленина и был восстановлен кандидатом в члены партии. Хотя в его служебной характеристике все же сохранился пункт о чрезмерном пристрастии к алкоголю.
В сентябре 1944 года капитана 3-го ранга Александра Маринеско все-таки принимают в члены ВКП (б), а в октябре он во время боевого похода атакует немецкий транспорт «Зигфрид». Не сумев потопить судно торпедами, экипаж «С-13» расстреливает его в надводном положении из пушек. Маринеско доложил, что транспорт стал быстро погружаться в воду, однако немецкие источники указывают, что «Зигфрид» был отбуксирован в порт и там восстановлен. Как бы то ни было, за этот поход капитан Маринеско был награжден орденом Красного Знамени.
«Неуправляемый» командир легендарной С-13
К концу 1944 года подлодку С-13 перевели в один из портов Финляндии, вышедшей к тому времени из войны.
В ночь на 1 января 1945 года Александр Маринеско самовольно покинул находившуюся на боевом дежурстве субмарину и направился в гости к новой возлюбленной (шведке).
Оставшийся без командира экипаж встретил Новый год с огромным количеством спиртного, после чего направился выяснять отношения с местным населением. Все закончилось массовой дракой, которая лишь по счастливой случайности обошлась без человеческих жертв. Когда все подробности гулянки Маринеско стали известны командованию, за него взялся «СМЕРШ». Шведку посчитали немецким агентом, а самого Маринеско заподозрили в разглашении военных секретов. Дело пахло трибуналом, но за капитана вступилось руководство – ему дали шанс искупить вину в боевом походе. Командующий Балтфлотом Владимир Трибуц потребовал подвергнуть командира С-13 и весь экипаж суду военного трибунала. Но дал возможность реабилитироваться, направив 9 января в «штрафной» боевой поход.
Фактически подводная лодка С-13 стала единственной «штрафной» субмариной Великой Отечественной войны.
Именно этот поход капитана – «штрафника» стал историческим. 30 января 1945 года «С-13» на подходе к бухте Данцига настигла немецкий транспорт «Вильгельм Густлофф» (длина 208 м, ширина 23,5 м, водоизмещение 25 484 т). Судно было уничтожено тремя торпедами.
«Вильгельм Густлофф» оказался кораблем самого большого водоизмещения, который удалось уничтожить ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны, поэтому неудивительно, что это успех был назван «атакой века».
Вильгельм Густлофф» оказался кораблем самого большого водоизмещения, который удалось уничтожить ВМФ СССР во время Великой Отечественной войны.
Известно, что это судно было учебной базой немецких подводников, и в момент атаки на нем находилось несколько десятков (!) экипажей для новейших немецких подводных лодок. Кроме бойцов других военных подразделений, на судне также находились высшие чины СС и гестапо, гауляйтеры польских земель, начальники ряда концлагерей – словом, это был настоящий фашистский «ноев ковчег», который уничтожил экипаж капитана Маринеско.
10 февраля 1945 года в районе все той же бухты Данцига «С-13» атакует и топит транспорт «Генерал фон Штойбен» водоизмещением 14 660 тонн. И снова разночтения – одни историки говорят, что речь шла о судне, пусть и являвшемся законной целью, но перевозившем раненых, другие настаивают, что советские подводники уничтожили корабль, перевозивший 3500 немецких танкистов.
После потоплений «Штойбена» Александр Маринеско стал рекордсменом среди советских подводников по общему тоннажу потопленных вражеских судов.
Как бы то ни было, после потоплений «Штойбена» Александр Маринеско стал рекордсменом среди советских подводников по общему тоннажу потопленных вражеских судов.
От флота до тюрьмы
«Штрафной» экипаж вернулся на базу в роли героев. Всем подводникам простили старые грехи, командира предложили наградить золотой Звездой Героя Советского Союза.
Но командир бригады Лев Курников пошел на принцип, рекомендовав вручить Маринеско орден Красного Знамени, чем «до смерти» обидел офицера.
В следующем боевом походе Александр Маринеско не проявлял особой активности в поиске целей, пьянствовал на борту, а результаты самого похода признали неудовлетворительными. Слава о Маринеско облетела весь флот, вот только характер его не изменился. Окончание войны он встретил таким загулом, что терпение кончилось даже у тех начальников, которые всегда его защищали. Капитана Маринеско предлагали снять с должности и отправить на лечение от алкоголизма. По окончании войны на пьяные выходки Маринеско перестали смотреть сквозь пальцы. В сентябре 1945 года его отстранили от командования подводной лодкой, понизили в звании с капитана третьего ранга до старшего лейтенанта (сразу на две ступени) и назначили командиром тральщика Т-34.
Такого оскорбления морская душа Александра снести не могла, и 30 ноября 1945 года ему удалось уволиться в запас. В течение четырех лет он служил помощником капитана торгового судна, а в 1949 году перешел работать директором Ленинградского института переливания крови.
Гражданская послевоенная жизнь Александра Ивановича сложилась трудно. В 1948 году он работал заместителем директора института переливания крови и уличил своего начальника в хищениях. Однако директор, куда более ловкий в крючкотворстве, нежели прямолинейный Маринеско, развернул дело так, что в места не столь отдаленные попал сам подводник. Хлебнув лиха на «зоне» в драках с бывшими полицаями и уголовниками, в октябре 1951 году он досрочно вышел на свободу.
Жил Маринеско в Ленинграде, работал на разных предприятиях, но своего места в жизни после флота найти так и не смог. Какое-то время он работал в столярной мастерской Высшего военно-морского училища инженеров оружия, и курсанты шептались по углам, что этот потрепанного вида мужчина «тот самый Маринеско».
Посмертный герой
Только в 1960 году его бывшие сослуживцы, герои войны, сумели добиться того, чтобы был отменен приказ о лишении Александра Маринеско звания капитана 3-го ранга. Это позволило ему получить персональную военную пенсию, которая улучшила его материальное положение.
Бронзовый бюст работы скульптора В. Приходько на могиле Александра Маринеско на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге
Ему так и не удалось победить тягу к выпивке, поэтому в последние годы жизни он немало времени проводил в пивных Ленинграда, где был известен как «Сашка-Подводник».
По-настоящему о нем вспомнили слишком поздно, когда он оказался в больнице со страшным диагнозом «рак». Друзья обратились за помощью к командующему Ленинградской военно-морской базой адмиралу Байкову. Его просили дать указание лечить Маринеско в военном госпитале. Надо отдать должное адмиралу: он не только дал соответствующее указание, но и выделил свою машину, чтобы перевезти легенду флота.
Но в судьбе капитана Маринеско уже ничего изменить было нельзя. Он умер 25 ноября 1963 года, в возрасте 50 лет.
После многочисленных ходатайств ветеранов ВМФ указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1990 года Александру Ивановичу Маринеско было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Легендарный адмирал Николай Кузнецов, один из создателей советского военно-морского флота, человек, лично принимавший решение о разжаловании Маринеско, и сам дважды разжалованный высшим государственным руководством, в 1968 году написал в журнале «Нева»: «В сложной и беспокойной натуре командира «С-13» высокий героизм, отчаянная храбрость уживались с множеством недостатков и слабостей. Сегодня он мог совершить героический подвиг, а завтра — опоздать на свой корабль, готовящийся к выходу на боевое задание, или каким-либо другим образом грубо нарушить воинскую дисциплину. К многочисленным серьезным проступкам Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно — отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».
В 1997 году имя Александра Маринеско получил вновь созданный Музей истории подводных сил России.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Я работаю в компании, которая занимается производством оборудования для промышленной покраски. Относительно недавно мы даже ездили на выставку Армия, где рассказывали о том, как красят современную военную технику:
В связи с этим пришла идея рассказать интересные факты об истории возникновения камуфляжа и о том, какие необычные способы маскировки придумывали в разные времена. Поехали!
История камуфляжа:
Камуфляж, или камуфляжная расцветка, служит цели маскировки того объекта, на который она нанесена. Под маскировкой в данном случае понимается снижение контрастной видимости объекта в оптическом диапазоне с целью затруднения идентификации данного объекта.
Для тех, кто считает, что камуфляж бесполезен, небольшой тест. Сможете ли вы найти на этих фото людей или технику?
1/4
1 фото: Здесь прячется человек в камуфляже US4CES, 2 фото: целых 12 солдат, 3 фото: невидимый вертолет Denel AH-2 Rooivalk, 4 фото: автомобиль Renault
В сравнительно недалеком прошлом, немногим более 100 лет назад, военная одежда все еще была яркой и многоцветной. Солдата было видно издалека, и спутать его с гражданским человеком, а уж тем более с неодушевленным предметом было невозможно. Этим преследовались две цели: с одной стороны, запугать противника своим грозным видом, и с другой – дать возможность полководцу издалека видеть свои войска и различать полки между собой. Наиболее грозные силы вдобавок выделялись какими-либо хорошо заметными деталями одежды.
Например, в русской армии XVIII века артиллеристы носили алые мундиры, а гренадеры – высокие шапки с блестящими медными налобниками. Ни о какой маскировке вроде здесь не могло идти и речи.
История развития камуфляжа как военной формы начинается с 20 века. Принято считать, что первыми перешли от концепции яркого мундира к концепции визуальной незаметности солдата англичане в ходе англо-бурской войны, т.к. ярко-красные мундиры англичан были отличной целью для бурских стрелков (носивших при этом гражданскую одежду тусклых «протестантских» оттенков). Именно тогда англичане приняли на снабжение мундир цвета «хаки” и серьезно снизили заметность своих солдат.
«Хаки» в переводе с хинди означает «пыльно-земляной», в хинди же это слово пришло из другого языка — фарси, где оно переводится как "грязь", в смысле земля, почва
Англо-Бурская война 1899-1902 года во многом стала первопроходческой. Она создала такие понятия как диверсионная война, коммандос, снайпер и концлагерь
Также один из толчков к развитию камуфляжа дала Русско-Японская война. Выучившись на уроках англичан, японцы надели форму, подходящую под местность юго-восточной Азии. Русская же армия вступила в войну в солдатских белых гимнастерках и почти черных шароварах. Офицеры щеголяли в ослепительно белых кителях со сверкающими золотыми и серебряными погонами, офицерскими поясами и портупеями, обшитыми золотым и серебряным галуном, цветных фуражках с белыми чехлами.
Меткий огонь японской пехоты, к которому добавлялся огонь пока еще немногочисленных пулеметов, быстро отбил у нашей пехоты желание ходить в атаку так, как это делалось в XIX веке. Японцы стреляли, сами оставаясь невидимыми. Пришлось русским солдатам и офицерам перекрашиваться в защитный цвет уже во время боев.
1/3
Вот так выглядели солдаты в русско-японскую войну
Тогда же впервые русской армии пришло осознание, что и техника должна быть хорошо закамуфлирована. Например, Российский флот был окрашен в черный цвет с желтыми трубами, что из-за отличной их наблюдаемости обеспечило японцам возможность хорошо и быстро пристреливаться. Хотя историки рассуждают о том, что это и был способ маскировки. Планировалось, что таким образом корабли будет удобно скрывать ночью. Но не учитывалось, что флот будет прекрасно видно на воде из-за размеров, а днем он станет еще заметнее.
В будущем корабли станут красить в серый цвет, который позволяет лучше сливаться с местностью
Страны мира начали делать выводы из этих событий. В России униформа защитного цвета была введена повсеместно в 1907 году, в Швеции – в 1906-м, в Австро-Венгрии – в 1909-м, в Германии и Италии – в 1910-м. Самыми консервативными оказались французы. Первые эксперименты с защитной униформой они начали лишь в 1912 году, так что к началу Первой мировой войны новая походная форма лежала лишь на складах.
В свои первые атаки французские пехотинцы пошли в алых брюках, ярко-синих мундирах с огромными красными эполетами и в разноцветных кепи. Трудно поверить, но факт остается фактом – французская армия надела защитное обмундирование лишь к лету 1915 года.
По результатам же ПМВ страны-участники придут к осознанию, что однотонная форма защитного цвета все равно сильно выделяется на фоне ландшафта. Для того, чтобы это исправить, на форму начнут наносить другие оттенки, что и назовут камуфляжем. В наше время каждая страна разрабатывает камуфляж под определенные условия и ландшафты, поэтому форма может различаться от фронта к фронту.
Так выглядит карта камуфляжа всех стран мира
Зачастую у каждой страны есть разные вариации камуфляжа под разные климатические условия. Например, в снежную погоду это будут серые и светлые оттенки.
Однако, не всегда камуфляж используется для того, чтобы скрыться. Иногда цель - выделиться. Например, китайская морская пехота использует синий камуфляж. Что кажется логичным. Но дело в том, что морская пехота в Китае считается элитным подразделением, поэтому участвует в многих других операциях и далеко не все они происходит у моря. Тем не менее, даже в неподходящих условиях цвет формы не меняется - это дань традициям и гордость.
На ваших глазах самодельный камуфляж солдата. Так сказать, кустарный метод
В случае с техникой она, все же, обычно, красится в стандартные однотонные цвета, потому что в мирные времена единственная её задача - стоять на консервации. Под определенные боевые задачи технику маскируют уже на месте и занимаются этим обычно сами солдаты. Вот пример беларуских инноваций - газеты на корпусе. Это фото с учений.
"Если никто не читает газет, то никто не увидит и танк, покрытый газетами"
Если вам кажется, что это выглядит странно, то вы не видели армейских автомобилей Tata LSV в Индии.
Увидев такую зебру я бы не стал переходить дорогу
Предполагается, что такой камуфляж нужен для того, чтобы маскироваться в условиях боевых действий в Гималаях. Но в обычных условиях выглядит странно.
Какие необычные способы камуфляжа применялись?
В годы войны были опробованы многие виды ландшафтных масок, а также макеты техники, главной задачей которых было ввести противника в заблуждение. Например, надувные танки.
Надувные танки появились в СССР ещё в 30-е годы. Первым макетом стал надувной танк "Т-26". В годы Второй мировой войны надувные "танки" и "самолеты" производились для нужд фронта тысячами. Как пример — во время битвы на Курской дуге, было использовано 800 макетов танков и 200 макетов надувных самолетов.
Доподлинно известно, что в СССР существовал 23-ий отряд специального назначения. В него входили 1100 художников, иллюстраторов, дизайнеров и звукооператоров из художественных школ. Их задачей были не сражения, а создание имитации пребывания большого количества вооруженных сил, боевых единиц техники.
Они занимались также тем, что с помощью краски и муляжей меняли ландшафт городов для того, чтобы спасти от бомбардировок стратегически важные здания, а также памятники архитектуры.
Вот так раскрасили площадь перед Кремлям — с большой высоты создается полная иллюзия плотной городской застройки. на фото также хорошо видно, как покрасили «под дома» кремлевские стены
На других фронтах тоже происходили такие истории. Например, в 1941 году в Бирме был запечатлен такой интересный способ спрятать военную технику:
Стадо слонов на скорости 80 км/ч, не обращайте внимания
К слову, такие методы обмана противника предпринимались не только во Вторую мировую войну. Эти разработки идут и по сей день.
Надувной макет российского танка
Но не только Россия сегодня пытается, так сказать, НАДУТЬ (извините) противника. Другие страны тоже активно пользуются такими методами.
Надувные макеты американской компании Interactive Inflatables поставляются также с маломощными генераторами, которые копируют выделение двигателем тепла и газов, чтобы их было видно на тепловизорах
Один из интересных способов обмана противника - деформирующий камуфляж. Изначально его придумали в Британии для того, чтобы защитить свои корабли. Идея была в том, что на расстоянии будет сложно понять оптическими методами куда по кораблю нужно нанести точный удар. Идея показалась инновационной, но массовой практикой это не стало. По некоторой статистике такие корабли подбивали даже чаще из-за кричащей расцветки.
- Куда в тебя стрелять? - Не надо в меня стрелять - Откуда ты это сказал?!
Но метод не канул в лету. Разработки деформирующего камуфляжа ведутся и сейчас, но используют его в основном для бронетехники.
Когда решили сами положить плитку в туалете
Итоги
После рассмотрения истории камуфляжа от самых ранних времен до современности становится ясно, что эта наука постоянно эволюционирует, подстраиваясь под требования современных боевых условий.
Очевидно, что в ближайшее время мы узнаем о новых способах скрытия людей и техники от противника. Несмотря на то, что все меньше военные полагаются на оптические способы обнаружения противника, оказывается, что камуфляж все еще необходим при интенсивных боевых действиях.
Стороны всегда будут использовать любые методы для того, чтобы получить преимущество. Кто знает, может быть в будущем случится изобретение, которое станет новым "хаки" в истории камуфляжа!
В первой половине ХХ века было невозможно представить боевой корабль без конструктивной защиты. В том или ином виде она присутствовала везде. Даже скромные по размерам эсминцы имели противоосколочное бронирование рубки, котельных кожухов и торпедных аппаратов.
Представители каждого класса отличались своим процентным соотношением веса брони и водоизмещения. Для японского легкого крейсера «Юбари» такое значение составляло всего 8 %. В абсолютных величинах – 350 тонн броневых плит, которых хватило на обустройство «цитадели» протяженностью 58 метров. Борт крейсера по всей высоте был прикрыт поясом толщиной 1,5 дюйма (38 мм). К его верхней кромке примыкала палуба толщиной в 1 дюйм (25 мм). Скромные показатели, которые обеспечивали лишь противоосколочную защиту. Конструкторы тяжелого крейсера «Могами» потратили на обеспечение защиты 15 % стандартного водоизмещения. Цифра 2 028 тонн указывала на наличие у «Могами» внушительного противоснарядного бронирования. У советского крейсера проекта 26-бис указанное соотношение достигало 18 %. Статьи нагрузки и водоизмещение связаны между собой нелинейно, поэтому чем меньше корабль – тем большая доля водоизмещения приходится на его корпус и силовую установку. Конструкторы «Максима Горького» добились выдающихся результатов, сумев разместить на легком крейсере с водоизмещением 8 200 тонн бронезащиту весом 1 500 тонн. У немецких «карманных линкоров» типа «Дойчланд» на обеспечение защиты выделялась четверть водоизмещения. Очередной рекордный показатель для кораблей со стандартным водоизмещением 11–12 тысяч тонн. У капитальных кораблей 1930–1940-х годов вес бронезащиты стал явно опережать другие статьи нагрузки. Для защиты «Ямато» использовались 20 тысяч тонн броневых плит. Однако такая цифра не выглядела ошеломительной на фоне размеров самого «Ямато». Согласно проектным данным, вес брони составлял лишь треть от стандартного водоизмещения корабля. В меньшей весовой категории таким же соотношением (33 %) обладали итальянские ЛК типа «Литторио» и британские «Кинг Джордж V». Гораздо более массивные «панцири» несли линкоры ВМС США. На обеспечение защиты ЛК типа «Норт Кэролайн» было выделено свыше 41 % водоизмещения корабля! У более крупных и совершенных «Айов» данный показатель несколько сократился – до 39 %. В реальности это означало наличие 18–19 тысяч тонн брони, в зависимости от особенностей каждого корабля. При всех эффектных соотношениях и наличии защиты, уступавшей по массе только «Ямато», конструкция «Айовы» отличалась дерзкими и сомнительными решениями. Что не позволяет делать однозначных выводов при её сравнении с конкурентами. И вот вершина списка. Дальше всех пошли представители немецкой школы, чьё экстремальное бронирование вошло в историю. Рекорды «Бисмарка» были предсказуемы, ввиду размеров данного корабля. Но весьма неожиданным было встретить на первом месте другой корабль. Линкор «Шарнхорст».
Для каких целей здесь достигался столь высокий уровень защищенности? В проекте линкора, который считался «недомерком» по всем другим показателям. Поговорим подробнее.
Справедливо ли называть «Шарнхорст» линкором? В указанный период возникло несколько проектов крупных кораблей, чья классификация осталась загадкой для историков. Первую группу составляли «суперкрейсеры», предназначенные для борьбы с обычными тяжелыми крейсерами. Ярким примером служит «Аляска», для которой янки придумали таинственное обозначение CB-1 (cruiser big). Ну очень большой крейсер. Сюда же относится незавершенный японский проект B-65. Еще дальше пошли в Советском Союзе, где после войны была заложена серия 36 500-тонных крейсеров проекта 82 («Сталинград»). Вторую категорию составляли «малые линкоры», которые строились для особых тактических задач, а также по причине различных политических и финансовых ограничений. Именно под такое описание попадают французский «Дюнкерк» и немецкий «Шарнхорст». «Шарнхорст» был переходным проектом, в котором еще читались следы Версальских ограничений. Его называют прямым наследником «Дойчланда», однако в реальности их пути разошлись еще на стадии эскизов. В проекте «Шарнхорст» немцы применили весь накопленный опыт по созданию быстроходных и отлично защищенных линейных крейсеров эпохи Первой мировой войны. На роль главного соперника изначально рассматривался «Дюнкерк» – еще более нелепый и узкоспециализированный «малый линкор» с относительно тонким бронированием и артиллерией калибра 330 мм. Немцы сильно увлеклись созданием достойного оппонента, в итоге у них получилась пара уникальных единиц. «Шарнхорст» и «Гнейзенау».
Снаряд главного калибра «Шарнхорста» весил 330 кг. Британский 13,5-дюймовый снаряд был почти вдвое тяжелее (720 кг). И это значение считалось самым «неубедительным» среди настоящих линкорных калибров. Так, например, 16-дюймовые орудия «Саут Дакоты» могли обрушить на противника снаряды массой 1 225 кг.
Два из четырех линкоров кригсмарине обладали смехотворной (по меркам класса) огневой мощью. Немцы понимали ситуацию и заранее сочинили формулу: замена 3х3 283-мм на 3х2 380-мм. Увы, даже появление шести 380-мм орудий не сделало бы «Шарнхорст» полноценным линкором по меркам 1940-х годов. Для успешных выступлений в Высшей лиге ему не хватало около 5 000 тонн водоизмещения.
«Гнейзенау» в игре «Мир кораблей» с вооружением 6х380 мм и 22х128 мм, как в одном из проектов перевооружения кораблей.
А при сохранении прежнего бронирования вкупе с отсутствием желания идти на компромиссы (примером такого компромисса служит схема размещения артиллерии на ЛК «Ришелье») немецкая задача имела единственно возможное решение. Для превращения «Шарнхорста» в полноценный линкор требовались дополнительные 10 000 тонн. Которым появиться было неоткуда. По значению стандартного водоизмещения «недомерок» примерно соответствовал большому крейсеру «Аляска». И на этом всё сходство между ними заканчивалось. Общий вес бронирования «Аляски» составлял 5 000 тонн (15 %). Боевую устойчивость «Шарнхорста» обеспечивали 14 250 тонн конструктивной защиты. Наглядный эквивалент такого значения – 200 ж/д вагонов с металлопрокатом. Вес бронезащиты «Шарнхорста» составлял порядка 44–45 % от его стандартного водоизмещения. Более подобным соотношением не обладал никакой другой корабль в истории.
Очень большой крейсер «Аляска», который, активно прослужив всего три года, откисал в отстойнике до начала 60-х годов и был благополучно разобран на металл тогда же.
Получилось нечто невообразимое. Бронирование позволяло выдерживать попадания снарядов самого крупного калибра (381–406 мм). Однако состав вооружения категорически запрещал «Шарнхорсту» приближаться к противнику, вооруженному 15/16 дюймовыми орудиями. В 1941 году во время рейда в Атлантике «Шарнхорст» и «Гнейзенау» обнаружили конвой, где в охранении находился пожилой линкор «Рэмиллес» (1913). Командиры немецких рейдеров посчитали, что 283-мм орудия не смогут обеспечить быстрой расправы над таким соперником. Лихой налёт грозил обернуться изматывающей дуэлью, где в ответ могли прилететь снаряды весом 870 кг. Верно оценив свои шансы, «налётчики» скрылись за горизонтом… При всей тяжести своей брони «Шарнхорст» однако не был похож на неуклюжую баржу. Он строился в эпоху всеобщего увлечения скоростью и получил силовую установку огромной мощности (160 000 л. с.). Такое значение превышало показатели ЭУ «Бисмарка». В наши дни такими характеристиками не обладают даже атомные крейсеры. Скорость полного хода «Шарнхорста» превышала 30 узлов, а запас топлива позволял ему пройти на 15 узлах расстояние в 9 000 миль. Скорость позволяла диктовать «нечестные» правила боя. Легко «удирать» от более сильного противника, сохраняя за собой право атаковать любого, кто был заведомо слабее. С учетом того, что абсолютное большинство кораблей не имели никакой возможности дать отпор сверхзащищенному монстру со скорострельными 283-мм орудиями. Абсурдное, на первый взгляд, сравнение «Шарнхорста» с «Аляской» демонстрирует, что при схожем водоизмещении (30–32 тыс. тонн) немцам удалось построить корабль с несопоставимо более высокими боевыми качествами. С учетом масштабов исходившей от него угрозы, «Шарнхорст» имел все основания называться линкором.
На что были потрачены 14 250 тонн водоизмещения? Вертикальная защита «Шарнхорста» превосходила по толщине показатели всех линкоров, включая легендарный «Ямато». Главный броневой пояс «Шарнхорста» имел толщину 350 мм. Для сравнения: толщина пояса «Бисмарка» составляла 320 мм. У линкоров типа «Норт Кэролайн» – 300 мм. «Айова» имела клинообразный пояс переменной толщины (от 307 в его верхней части до 41 мм в области днища). Значительно более толстую поясную броню имели ЛК типа «Кинг Джордж V» (до 380 мм) и, конечно же, «Ямато» (410 мм). Но немцы заготовили еще один «козырь в рукаве». Как и другие крупные немецкие корабли «Шарнхорст» получил т. н. карапасную броневую палубу, которая крепилась скосами к нижней кромке пояса. Иными словами, если снаряд все же пробивал основной 350-мм пояс – через несколько метров на его пути вставала новая преграда. Плита толщиной 105 мм, да еще и расположенная под значительным наклоном. Данное решение позволяло отразить любые осколки или даже сам снаряд, уже потративший львиную долю своей энергии на пробитие главного пояса. Суммарная толщина вертикальной защиты «Шарнхорста» (455 мм) была неожиданно велика на фоне показателей любого капитального корабля. При этом все это было достигнуто без фальсификаций и упрощений. В отличие от американских конструкторов, немцы отрицали возможность использования смещенного внутрь корпуса броневого пояса, считая неразумным оставлять наружную часть борта без защиты.
Вид линкора типа «Шарнхорст», при котором становится отчетливо виден его рельефный броневой пояс.
Выше главного пояса проходил «верхний» противоосколочный пояс толщиной 45 мм, доходивший по высоте до верхней палубы. 455 и 45 – разница колоссальная. С другой стороны, такое значение соответствует толщине главного бронепояса крейсера «Нюрнберг» (впоследствии – «Адмирал Макаров»). В случае с «Шарнхорстом» это считалось «легкой» противоосколочной защитой, применимой для верхней части борта. Многие ровесники немецкого линкора («Н. Кэролайн», «Ришелье», «Ямато») не могли рассчитывать даже на такую защиту. Инновационные схемы американцев («Саут Дакота», «Айова») отвергали само наличие такого элемента, как «верхний пояс». Броня этих кораблей была замурована глубоко внутри корпуса и прикрывала только жизненно важные отсеки. Разумеется, существовали проекты с еще более внушительной защитой казематов. Так, верхний пояс «Литторио» имел толщину 70 мм. Но настоящим рекордсменом считался «Бисмарк» со значением 145 мм. Возвратимся к «Шарнхорсту». Его цитадель обрывалась на расстоянии 41 м от форштевня. Оставшуюся часть корпуса прикрывалась поясной броней толщиной в 70 мм. Прикрывала основательно, без шуток. Защитная «полоска» доходила до самого форштевня и достигала в высоту шести метров. Аналогичный пояс простирался от цитадели в сторону кормы на расстояние 37 метров. Британские или американские линкоры не имели даже подобия такой защиты. Принятая у англосаксов схема «все или ничего» была хороша в тропический день, когда дуэли велись на предельных дистанциях. В таких условиях фугасами не стреляли, а редкие попадания «бронебоев» не могли сильно повредить оконечности. Главную угрозу представляли удары в область цитадели – и все усилия были направлены на прикрытие жизненно важных отсеков.«Шарнхорст» создавался для другого театра военных действий. В непредсказуемых условиях северных морей считалось необходимым иметь защищенные оконечности. По правде говоря, такая схема была необходима для любых морей. Просто у большинства соперников не оказалось запасов водоизмещения для таких «излишеств». Остальные параметры «Шарнхорста» были также внушительны. В соответствии со всеми представлениями того времени.
Горизонтальная защита «Шарнхорст» обладал разнесенной горизонтальной защитой, состоявшей из двух броневых палуб. Весьма архаичное решение, тем не менее обладавшее своим достоинством. Согласно эмпирическому правилу, прочность (снарядостойкость) броневого листа пропорциональна квадрату его толщины. Иначе говоря, одна толстая броневая палуба обеспечивает в 4 раза лучшую защищенность, чем две разнесенные палубы, имеющие в сумме такую же толщину. Поэтому к началу Второй мировой во всем мире приоритет был отдан схемам с единственной (главной) бронепалубой максимальной толщины. С другой стороны, оставленная без защиты верхняя палуба делала корабли излишне «чувствительными» к попаданиям авиабомб. «Шарнхорст» остался верен своим тевтонским традициям. И вся его верхняя палуба оказалась забронирована на всем протяжении корпуса. Такое удовольствие стоило конструкторам 2 000 тонн водоизмещения, а толщина палубы составила 50 мм. Как демонстрировали примеры других кораблей, бронепалубы толщиной 50 мм успешно выдерживали попадания 500-фунтовых (200–250-кг) полубронебойных и фугасных авиабомб. Проблемы указанных кораблей (как правило, крейсеров) происходили из-за того, что их броневые палубы проходили на уровне чуть выше ватерлинии. И к этому времени бомбы успевали сильно повредить корпус. В случае «Шарнхорста» это был лишь первый слой защиты, предохраняющий его верхнюю палубу. Для бронебойных бомб крупного калибра встреча с такой преградой также означала преждевременное взведение взрывателя. И что еще хуже – деформацию и нарушение конструкции самого боеприпаса. Пробив верхнюю бронепалубу «Шарнхорста», крупные бомбы могли преодолеть еще 5 метров, прежде чем им предстояла встреча с главной броневой палубой линкора (общий вес данной конструкции 3 200 тонн). Главная палуба обеспечивала защиту отсеков внутри цитадели и имела дифференцированную толщину – от 80 мм над машинными отделениями до 95 мм в области погребов боезапаса. На скосах она увеличивалась до 105 мм. В пространстве между верхней и главной броневыми палубами проходила еще одна батарейная палуба из «обычной» конструкционной стали толщиной 20 мм, присутствие которой не учитывалось в схеме защиты. Совокупное значение толщины горизонтального бронирования (130–155 мм) не выглядело чем-то необычным на фоне показателей его ровесников. Такие показатели соответствовали итальянскому «Литторио» или британскому «Кинг Джордж V». С той разницей, что последний имел единственную (главную) бронепалубу внушительной толщины (127–152 мм), при этом отказавшись от защиты верхней палубы и всех помещений, что располагались под ней. В конструкции японских и американских гигантов (в 1,5–2 раза крупнее «Шарнхорста») использовалась горизонтальная защита со значениями 200 и более миллиметров. И если многослойная защита «Айовы» сочетала наличие толстой главной палубы (≈150 мм) с попытками забронировать верхнюю палубу (37 мм), то создатели «Ямато» пошли на опрометчивое решение. Все надежды японцев возлагались на главную палубу огромной толщины (200...230 мм), которая проходила слишком низко, что оставляло значительные объемы корпуса безо всякой защиты. Ради справедливости стоит отметить, что похожие проблемы испытывал «Шарнхорст». Из-за ограниченного водоизмещения его главная палуба оказалась на уровне ватерлинии. И, как следует из схемы, все отсеки и помещения в верхней части корпуса не имели другой защиты, кроме верхней броневой палубы толщиной 50 мм. Впрочем, это был отнюдь не «голый» корпус, как у «Ямато».
Защита артиллерии Помимо силовой установки, выдающихся параметров и прочно забронированного корпуса «Шарнхорст» должен был нести вооружение общей массой 5 400 тонн. Все это также требовало серьезной защиты. Согласно немецким правилам, башни «Шарнхорста» должны были иметь защиту на уровне башен ГК других линкоров, невзирая на разницу в калибре орудий. Но желание иметь 360-мм защиту в лобовой части башни столкнулось с проблемой балансировки всей конструкции. Относительно «легковесные» 11-дюймовые орудия с поставленной задачей не справлялись. В результате башни «Шарнхорста» имели одну любопытную особенность. Исключительно толстый слой брони, защищавший тыльную часть башни (350 мм). На эти изыски немецких конструкторов ушло еще 2 700 тонн водоизмещения.
Кормовая башня «Гнейзенау», защищавшая вход в Тронхеймс-фьорд. Последние стрельбы состоялись в 1953 году.
Так же серьезно немцы подходили к защите артиллерии среднего (противоминного) калибра. Все четыре башни с шестидюймовыми орудиями имели 140-мм лобовую броню и боковые стенки толщиной 60 мм. На фоне немецких решений 25-миллиметровая защита башен СК на линкорах «Нельсон» и «Ямато» выглядела просто неуместной шуткой. Что касается остальных британских и американских линкоров позднего периода, в составе их вооружения полностью отсутствовал средний калибр. Все полномочия СК были переданы универсальным орудиям калибра 5“. Поэтому повод для сравнения здесь отсутствует.
Эпилог Конструктивная защита «Шарнхорста» не ограничивалась лишь палубами, поясами и сверхзащищенным башнями артиллерийских орудий. Здесь можно было вести повествование часами. Про двойные траверзные переборки, которые обеспечивали на некоторых участках общую толщину защиты в 350–400 мм. Про бронирование боевых рубок, оригинальную схему защиты рулевых машин и валов гребных винтов. Отдельной главы заслуживает подводная защита корпуса. Такая защита не входила в обязанности толстых броневых плит. Возможность сохранения хода и боеспособности после встречи с торпедой/миной всегда определялась размерами самого корабля. Также имели значение такие моменты, как внутренняя компоновка и глубина ПТЗ (пустые отсеки, принимающие на себя удар), количество аварийных генераторов и производительность водооткачивающих насосов. В силу меньшего водоизмещения и малой ширины корпуса (всего 20 метров), «Шарнхорст» не имел такой устойчивости к торпедным попаданиям, как его более крупные соперники. Например, корпуса американских линкоров имели стандартную ширину 33 м – и они могли быть еще «полнее», если бы их габариты не ограничивал Панамский канал. Но даже ладно скроенный корабль со стандартным водоизмещением 32 тыс. тонн представал сложной и трудноуязвимой целью. Как показала боевая хроника, нечего было даже надеяться потопить линкор типа «Шарнхорст» одним-двумя попаданиями ниже ватерлинии. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» стали лидерами по количеству совершенных на них «покушений». К участию в атаках на линкоры привлекались огромные силы, целые эскадры и воздушные армии противника. Но все попытки их уничтожения на протяжении трех лет не давали желаемых результатов. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» выходили живыми из любых неприятностей, чтобы продолжить досаждать британскому флоту. В начале ХХI века история с «Шарнхорстом» представляет ценность в качестве примера, какой уровень защиты достигался в конструкции надводного корабля. Ведь даже частица тех защитных мер и приёмов позволила бы современным крейсерам не обращать внимания на атаки морских беспилотников. И они бы не тонули от единичных попаданий «Гарпунов» и «Непутунов».
«Шарнхорст» шел прямо в ловушку. Носовой радар был уничтожен, кормовой отключен. В 16.32 радар английского линкора обнаружил цель, через несколько минут рейдер был обстрелян осветительными снарядами – его башни располагались по носу и по корме – немцев застали врасплох. Тем не менее немецкий корабль увеличил скорость и начал отвечать. Его 283-мм снаряды не могли пробить мощную броню «Дьюк оф Йорка». В 16.55 первый 356-мм английский снаряд достиг цели. Немецкий рейдер превосходил своих противников в скорости и начал увеличивать дистанцию. На счастье англичан, стрельба флагмана Фрейзера была в тот день точной – тяжелые английские снаряды выводили из строя жизненно важные узлы «Шарнхорста». В 18 часов произошло попадание в машинное отделение: скорость упала до 10 узлов. Но уже через 20 минут машинное отделение отрапортовало, что способно дать 22 узла. Все уцелевшие члены экипажа линкора свидетельствуют о высоком боевом духе команды «Шарнхорста» в его последнем бою – пожары тушились быстро, аварийные партии заделывали пробоины. Британский линкор постоянно накрывали немецкие залпы, но прямых попаданий было немного, и они не были эффективными. Около 19 часов, когда артиллерия «Шарнхорста» уже перестала отвечать, Фрейзер отдал приказ эсминцам торпедировать противника. Вспомогательный калибр уже не действовал, и попадания торпед пошли одно за другим. Англичане утверждают, что всего было 10 или 11 торпедных попаданий. Линкор осел в воде, палуба была охвачена пожаром – положение стало безнадежным, и Бей отдал приказ оставить корабль, сам он решил разделить его участь. В 19.45 «Шарнхорст» затонул со все еще работающими машинами. Британские эсминцы приступили к спасательной операции, но из ледяной воды удалось спасти только 36 человек. Англичане отдали должное храбро сражавшемуся противнику: на обратном пути из Мурманска в Скапа-Флоу, проходя над местом гибели «Шарнхорста», Фрейзер приказал бросить в воду венок в память о выполнивших долг германских моряках.
3 октября 2000 года экспедиция норвежских ВМС обнаружила немецкий линкор на глубине 300 метров в 130 километрах к северо-востоку от Нордкапа. «Шарнхорст» лежит вверх килем, словно укрывает собой нашедший последнее пристанище экипаж.
@moderator, специально для вас, которым нужно подтверждение прописных истин - Линейные корабли типа «Шарнхорст», ссылки на «Ямато», «Саут Дакоту» и остальные, упоминаемые в статье корабли, думаю, нагуглите
23 июня 1941 года: находясь в Ваенге, «Гремящий» впервые открывает огонь в боевой обстановке по немецким самолётам.
24 июня 1941 года: «Гремящий» выходит в первый боевой поход с задачей эскортировать транспорты «Моссовет» и «Циолковский» с войсками из Мурманска в Титовку.
14-15 июля 1941 года: ведя огонь по самолетам противника, зенитчики «Гремящего» сбивают немецкий бомбардировщик, еще один повреждают прямым попаданием. Таким образом, «Гремящий» записал на свой счет первую документально подтвержденную победу.
14 июня 1941 года – 15 августа 1941 года: «Гремящий» базируется в Ваенге, совершая кратковременные выходы в море. За это время было отражено более 20 воздушных атак.
27 августа 1941 года: «Гремящий» вместе с эсминцем «Громкий» получают приказ оказать помощь торпедированной плавбазе ВВС Северного флота «Мария Ульянова» и сопроводить ее в Териберк. Во время эскортирования корабли в течении 4-х часов отражают налеты вражеской авиации, «Гремящий» прямым попаданием сбивает немецкий Ju-88. Расход боезапаса за этот день составил 55 76-мм снарядов, 138 45-мм и 265 37-мм, а также 328 12,7-мм патронов. От близких разрывов бомб корпус эсминца получает множество вмятин, была сорвана одна малая глубинная бомба и повреждена дымаппаратура. Плавбазе удалось добраться до Териберка без серьёзных повреждений.
Сентябрь 1941 года: «Гремящий» занимается постановкой оборонительных минных заграждений, а в конце сентября четыре раза выходит для обстрела вражеских сухопутных позиций на побережье Мотовского залива. Всего было поставлено 194 мины и выпущено свыше 300 130-мм фугасных и осколочно-фугасных снарядов.
24-25 ноября 1941 года: «Гремящий» совместно с эсминцем «Громкий» и английским соединением (крейсер HMS Kenya и 2 эсминца). участвует в обстреле норвежского порта Варде. За 6 минут корабль, следуя 21-узловым ходом, выпустил 87 130-мм снарядов.
21 февраля 1942 года: эсминец в течение 3 часов обстреливает вражеские наземные позиции из губы Ара (Мотовский залив), израсходовав 121 снаряд главного калибра.
Март 1942 года: «Гремящий» начинает сопровождать «полярные» конвои.
30 марта 1942 года: ветер усиливается до 7-8 баллов. В 19-16 сигнальщик с «Гремящего» замечает рубку подводной лодки. «Гремящий» на скорости 20 узлов выходит на боевой курс и сбрасывает 9 больших и 8 малых глубинных бомб на месте погружения подводной лодки. Бомбометание оказалось успешным: на поверхности воды всплыли пятна масла, обломки, немецкая сумка. После войны было установлено, что «Гремящий» потопил U-585.
10-13 апреля 1942 года: вместе с «Сокрушительным» и английскими кораблями «Гремящий» эскортирует конвой QP-10. 11 апреля в 14-15 транспорты были атакованы немецкой авиацией. «Гремящий» добивается прямого попадания в Ju-88 и сбивает его. В 15-45, во время второго налета, «Гремящий» записывает на счет еще один Ju-88.
4 мая 1942 года: Эсминец выходит в море для встречи конвоя PQ-15. На пути к конвою «Гремящий» атакует немецкую подлодку серией из 19 глубинных бомб. С корабля наблюдали сильный взрыв, на поверхности воды появился большой воздушный пузырь и масло, но после войны факт гибели лодки не подтвердился.
7 мая 1942 года: «Гремящий» обстреливал позиции противника из губы Вичаны (Мотовский залив). Стрельба велась с помощью берегового корректировочного поста. Всего было выпущено 238 130-мм снарядов.
18 сентября 1942 года: во время эскортирования конвоя PQ-18 в 10-35 в районе мыса Канин Нос корабельные наблюдатели с «Гремящего» своевременно замечают 18 немецких торпедоносцев, летящих на малой высоте по направлению к конвою. Корабли эскорта открыли сильный зенитный огонь, в том числа и из главного калибра. В результате примерно из 60 немецких самолетов (39 He-111, 19 Ju-88 и несколько четырехмоторных FW-200), налетевших на конвой двумя волнами, 15 были сбиты, в том числе 3 огнем с «Гремящего». При этом конвой потерял лишь один транспорт, в который попала торпеда с He-111. Расход боеприпасов на «Гремящем» составил 72 130-мм снаряда, 145 76-мм снарядов, 1494 37-мм снарядов и 1704 12,7-мм патронов. Не пострадав во время боя, эсминец на следующий день попадает в 8-балльный шторм и получает ряд повреждений. 20 сентября эсминец вместе с судами конвоя прибывает в Архангельск.
16 января – 29 апреля 1943 года: «Гремящий» переходит в Мурманск и встает на ремонт. За время ремонта эсминец неоднократно принимает участие в отражении воздушных атак.
10 марта из пулемета был сбит истребитель Me-109, а неделю спустя еще один самолет, тип и принадлежность которого установить не удалось. В документах он значится как «самолет с советскими опознавательными знаками».
9 октября 1944 года: «Гремящий» вместе с эсминцем «Громкий» прибыли в Мотовский залив, где состоялось демонстративная (с целью отвлечь противника от направления главного удара) высадка десанта в районе Титовки. Корабли выпустили по 475 130-мм снарядов, подавив немецкую 150-мм батарею и разрушив часть переправы через реку Титовку.
25-26 октября 1944 года: «Гремящий» совместно с эсминцами «Разумный», «Разъяренный» и лидером «Баку» (флаг контр-адмирала В.А. Фокина) участвует в обстреле порта Варде. Огонь велся централизованно по данным РЛС. Всего было выпущено 597 130-мм снарядов (со всех кораблей), но, после того как немецкие береговые батареи открыли ответный огонь, отряд кораблей отошел. Это была последняя боевая операция «Гремящего».
По плану операции «Торч» американское оперативное соединение TG.34 контр-адмирала Хьюитта, следовавшее из США к берегам Французского Марокко, высаживало 35 000 американских военнослужащих в трёх пунктах – у Федалы и в Сафи с задачей занятия Касабланки, и в районе Мехдия — Порт-Лиотей. Основной десант в залив Федала, что в 15 милях к северо-востоку от Касабланки, доставляла группа TG.34.9. Её огневую поддержку обеспечивали тяжёлый крейсер «Аугуста» (флагман Хьюитта), лёгкий крейсер «Бруклин» и четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев.
Транспорты с войсками первой волны вышли в исходную точку в 6–8 милях от побережья к полуночи 8 ноября. Катера с десантом двинулись к берегу в 05:00, с опозданием на час. Несмотря на темноту, прибой и неопытность экипажей, к рассвету 8 ноября на берег были доставлены 3500 американцев, которые заняли Федалу. Только в 06:04 3-орудийная 138-мм береговая батарея на мысе Блонден и 3-орудийная 100-мм на мысе Федала открыли огонь по десанту. Сначала им отвечали только четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев. В 06:20 с «Аугусты» поступил условный сигнал, и в бой с французами вступили остальные американские корабли.
Задачей Группы прикрытия TG.34.1 контр-адмирала Гиффена — линкор «Массачусетс», тяжёлые крейсера «Тускалуза» и «Уичита» и четыре эсминца 8-го дивизиона эскадренных миноносцев кэптена Муна, было удержать французский флот в гавани Касабланки. С ней взаимодействовали корабли авианосной группы TG.34.2 контр-адмирала Макуортера — авианосец «Рейнджер» (54 F4F «Уайлдкэт», 18 SBD «Донтлесс» и один TBF «Эвенджер»), эскортный авианосец «Суони» (29 F4F и девять TBF «Эвенджер»), лёгкий крейсер «Кливленд» и пять эсминцев. Палубная авиация имела задачу подавить авиабазы вишистов и достичь господства в воздухе (на марокканских аэродромах находилось 80 французских истребителей, 78 бомбардировщиков, 13 разведчиков-бомбардировщиков и 46 транспортных самолётов), а также атаковать батареи и корабли противника.
Торпедоносцы на палубе американского авианосца USS Ranger CV-4
Сигнал вступить в бой Хьюитта Гиффен получил в 06:26. «Рейнджер», находившийся на позиции в 30 милях северо-западнее Касабланки, начал поднимать в воздух самолёты ещё в 06:10. Начиная с 07:00 его истребители нанесли жестокие потери авиации вишистов на земле и в воздухе в Рабате, Рабат-Сале, Порт-Лиотее и Казэсе (Касабланка), чем сразу резко ограничили её активность. После успешных первых штурмовок налёты на авиабазы продолжались, так что уже к середине дня господство в воздухе было в руках американцев.
С момента подписания перемирия в июне 1940 года Касабланка была главным портом, используемым Францией в Атлантике, так как атлантические порты метрополии находились в руках немцев. Это была важнейшая после Тулона военно-морская база вишистов. Утром 8 ноября 1942 года здесь находились недостроенный линкор «Жан Бар» с действующей 4-орудийной 380-мм башней главного калибра №1, 2-я лёгкая эскадра в составе лёгкого крейсера «Примоге», лидеров «Милан» и «Альбатрос» и эсминцев «Брестуа», «Булоннэ», «Фуге», «Фрондер», «Альчион», «Темпет» и «Симун», которой с марта 1942 года командовал контр-адмирал де Лафон, три авизо и четыре патрульных судна, 10 тральщиков и 11 подводных лодок; здесь же ремонтировался лидер «Ле Мален», а гавань была забита торговыми судами. Французскими ВМС в Марокко командовал вице-адмирал Мишелье. С моря Касабланку защищали батареи у маяка на мысе Эль-Ханк (четыре 194-мм орудия и четыре 138-мм орудия) в 2 милях западнее порта, и на плато Укаша (три 100-мм орудия) восточнее гавани.
Американский тяжёлый крейсер USS Tuscaloosa CA-37
Первое сообщение о вражеских кораблях у берега поступило ещё до рассвета, после чего береговая оборона и боевые корабли французов изготовились к бою. В 05:20 Мишелье приказал отправить четыре лодки на позиции в район мыса Эль-Ханк, а затем ещё две к Федале и две к Сафи. Уже в 05:33–06:30 субмарины «Орфей», «Медуза», «Амазонка» и «Антиопа» вышли из гавани Касабланки, развернувшись к северу от Эль-Ханка; за ними до 08:30 последовали остальные четыре лодки. Приказ атаковать противника у Федалы был передан 2-й лёгкой эскадре в 06:30, но на подготовку к выходу ей потребовалось ещё полтора часа — кораблям необходимо было поднять давление в котлах до необходимого уровня. В 07:30 де Лафон перенёс флаг на лидер «Милан», так как флагман эскадры «Примоге» с 8 октября проводил текущий ремонт машин, котлов и артиллерии главного калибра. «Примоге» спешно вывели из ремонта и принялись готовить к выходу в море. 6-й дивизион эскадренных миноносцев, ремонтирующиеся «Симун» и «Темпет», так же пытались привести в боеспособное состояние.
Морская фаза сражения
Морское сражение началось в 07:01 – береговая батарея на мысе Эль-Ханк открыла огонь по «Массачусетсу». На обстрел Гиффен отреагировал, отдав приказ по своим кораблям вступить в бой. В это же время французские истребители «Хок» прогнали ГСМ Гиффена, расположившиеся было над Касабланкой, и тяжёлые корабли TG.34.1 в 07:04–07:06 начали обстрел намеченных целей без их корректировки. Вскоре, однако, самолёты «Рейнджера» очистили от неприятеля воздушное пространство над гаванью и ГСМ вернулись к выполнению своих обязанностей.
Палубный пикирующий бомбардировщик Douglas SBD Dauntless
«Массачусетс» с 07:04 стрелял по «Жану Бару», ошвартованному носом к морю у стенки набережной в бассейне Деланд. Француз в 07:08–07:18 дал шесть залпов по крейсерам, после чего прекратил огонь из-за закрывавшего обзор дыма и дымовых завес кораблей 2-й эскадры.
В 07:00 над Касабланкой появились 18 SBD «Рейнджера». В 07:10 12 пикировщиков лейтенанта-коммандера Карвера и лейтенанта Твидди атаковали корабли и суда в гавани.
Стоявшие вместе с патрульным кораблём «Серваннез» у пирса Делюр эсминцы «Темпет» и «Симун» находились в ремонте и имели неполный экипаж и вооружение. «Темпет» получил повреждения корпуса с внутренними затоплениями от осколков двух разорвавшихся у борта бомб; командир корабля капитан-де-корвет Депланку был смертельно ранен. В 10:20 подошёл буксир и оттащил корабль в бассейн Дельпит, где посадил его на мель. «Симун» был повреждён осколками бомбы, разорвавшейся у левого борта в районе отсека №1 в 07:18, а в 07:30 этот эсминец получил прямое попадание неразорвавшейся бомбой. В 10:45 буксир перетащил его во внешнюю гавань, чтобы использовать его как плавучую батарею.
Шестёрка SBD лейтенанта Эмбри атаковала «Жан Бар». В 07:18 одна 1000-фн бомба упала на ют линкора, другая бомба взорвалась на набережной у правого борта корабля, проделав большую пробоину в обшивке.
Возобновившие корректировку гидросамолёты испытывали затруднения с целеуказанием, поскольку гавань затянуло дымовой завесой. Поэтому тяжёлые крейсера неоднократно меняли цели. «Массачусетс» же в основном вёл огонь по «Жану Бару», добившись пяти прямых попаданий. Посчитав, что цель нейтрализована, «Массачусетс» после 08:28 переключился на батарею Эль-Ханк. В 08:30 Гиффен получил сообщение: «Говорит армия, вы убиваете городское население, на берегу никакого сопротивления» и в 08:33 «Массачусетс» прекратил стрелять. Крейсера прекратили стрельбу в 08:35.
Повреждённый французский линкор Jean Bart у пристани
Стреляя по «Жану Бару», «Массачусетс» попутно поразил множество кораблей и судов, стоявших поблизости от французского линкора. В 08:07 один из залпов, упавший с недолётом, ударил в край мола Делюр, и срикошетировавший от него 406-мм снаряд попал в корпус разводившего пары лидера «Ле Мален» между машинным и котельным отделениями. Корабль принял несколько сот тонн воды, навалился на пирс с креном 13,5° и сел носом на 2 метра; экипаж потерял четыре человека погибшими и семерых ранеными.
Кроме того, 406-мм снарядами были потоплены пароходы «Портос», «Липари», «Иль дˊУэссан» и «Савойя», а «Иль де Нуармутье» и «Ле Фузон» были повреждены. Кроме того, совместно с крейсерами и SBD были потоплены суда «Сан-Блейз», «Сан-Пьетро», большой плавучий док и стоявшие вдоль мола подводные лодки «Амфирит», «Псише» и «Ореад», а так же авизо «Дюбурдье» и вооружённый траулер «Розетта».
Американский линкор USS Massachusetts BB-59
Пока Гиффен, увлёкшись обстрелом целей в гавани, двигался курсом на запад, корабли 2-й эскадры под прикрытием дымовых завес вышли из порта.
2-я лёгкая эскадра стояла у пирса Делюр. Так как «Булоннэ» из-за ошибочного манёвра наскочил на пирс, первым в 07:37 покинул гавань «Брестуа». За ним последовали «Фрондер», «Булоннэ» и «Фуге», в 07:55 «Милан», «Альчион» и последним в 08:06 вышел «Альбатрос». «Примоге» готовился присоединиться к ним по завершению восстановительных работ в башнях артиллерии главного калибра.
Первый приказ адмирала в 08:10 был «принять порядок колонны дивизионов и следовать на 18 узлах курсом 60°». Де Лафон надеялся вдоль побережья в утреннем тумане скрытно подойти к стоянке транспортов. Однако в 08:18 он был замечен одним из патрулировавших над Федалой F4F лейтенанта Уорделла.
Французский эсминец L'Alcyon
В 08:20 по пеленгу 20° были замечены три эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев и французы перестроились в три колонны подивизионно — справа впереди «Милан» и «Альбатрос», немного слева сзади «Брестуа» и «Булоннэ» (5-й дивизион эскадренных миноносцев) и слева-сзади их «Фуге», «Фрондер» и «Альчион» (2-й дивизион эскадренных миноносцев). В 08:20 же начали штурмовку «Уайлдкэты» Уорделла. В 08:25 они атаковали снова. Их пулемётным огнём была выведена из строя зенитная артиллерия на «Брестуа», артиллерийский офицер «Альбатроса» получил тяжёлое ранение, на мостике «Милана» были ранены все, включая адмирала де Лафона (пуль избежал лишь капитан-де-фрегат Косте). На «Булоннэ» в числе других погиб командир корабля капитан-де-корвет де Пренеф, был разбит артиллерийский директор, перебит маслопровод, и корабль вынужден был вернуться в гавань. Расстреляв боезапас, истребители ушли на авианосец; Уорделл был подбит и совершил вынужденную посадку на поле к югу от Федалы.
Французский лидер эсминцев Milan
В 08:21 эсминец «Свенсон», который вместе с «Уилксом» и «Лэдлоу» находился на позиции западнее мыса Федала, заметил приближающихся французов. В 08:25 головной «Милан» открыл огонь по «Уилксу», накрывая его. В 08:28 открыл огонь «Альбатрос». Лидеры были приняты за лёгкие крейсера, поэтому американцы начали отход на север. В 08:30 «Милан» перенёс огонь на десантные катера у «жёлтого» сектора (к юго-западу от Федалы), а в 08:35 по ним открыл огонь и 2-й дивизион эскадренных миноносцев; один катер был потоплен, а другой – повреждён. В 08:34 «Альбатрос», продолжавший обстрел американских эсминцев, попал в носовую часть «Лэдлоу». Были разрушены жилые и бытовые помещения, четыре члена экипажа ранены, однако вспыхнувший пожар быстро потушили. «Лэдлоу» был выведен из боя — ему приказали присоединиться к охранению транспортов.
Американский эсминец USS Ludlow DD-438
Хьюитт, получив сообщение о вылазке, в 08:29 отдал приказ перехватить французов. Де Лафон находился всего в 4 милях от стоянки транспортов, когда в 08:40 заметил подходившие с севера «Аугусту» и «Бруклин» с эсминцами. Он прекратил стрелять, прикрылся дымовой завесой, повернул на 180° и начал отход с целью завлечь американцев под огонь батареи Эль-Ханк. При этом в 08:42–08:45 французов начинает штурмовать девятка SBD Карвера (один самолёт был сбит). На «Альбатросе» были повреждены директор и дальномер, из-за возгорания заряда в стволе артиллерийской установки №2 её расчёт был выведен из строя.
«Аугуста» открыла огонь в 08:43 с дистанции 18500 ярдов. В 08:48 обстрел французов начал «Бруклин». Когда дистанция сократилась до 17600 ярдов, американские крейсера сами попали под огонь «Милана». К 09:00 дистанция начала увеличиваться — американцы не последовали за французами в зону обстрела Эль-Ханка. В 09:04, когда дистанция увеличилась до 24 000 ярдов, Хьюитт прекратил бой и в 09:15 вернулся на позицию для прикрытия транспортов, а сопровождавшие его четыре эсминца — к мысу Федала. Перехватить неприятеля в 09:14 было приказано Гиффену.
Американский тяжёлый крейсер USS Augusta CA-31
Гиффен, спешивший 26-узловым ходом курсом 106°, заметил 2-ю эскадру («три крейсера на курсе 200°») в 09:16. «Массачусетс» открыл огонь в 09:18 с 19400 ярдов, а немного погодя подключились и тяжёлые крейсера. Французы начали отстреливаться в 09:21, одновременно ставя дымовые завесы.
Американцы стреляли против солнца, к тому же видимость из-за тумана и дымки была плохая. Де Лафон умело применял завесы, укрываясь от вражеских наводчиков и корабельных ГСМ. Вахтенный журнал линкора до 09:40 пестрит отметками о «поражённых крейсерах», но на самом деле ни в кого не попали, а радары вышли из строя от сотрясений при залпах. В 09:35 «Массачусетс» начал отворачивать на курс 280°.
В 09:15 из гавани вышел «Примоге» в сопровождении 5-го дивизиона эскадренных миноносцев; из четырёх его 155-мм башен действовали только две. В 09:35 он открыл огонь по линкору.
Французский лёгкий крейсер Primauguet
Отступление
2-я лёгкая эскадра под прикрытием дыма отступила к Касабланке, но в 09:39 «Фуге» и «Фрондер», поддержанные огнём «Примоге» и «Альбатроса», пошли на сближение с кораблями Гиффена для торпедной атаки. После нескольких накрытий в 09:40 «Фуге» был поражён в нос залпом «Тускалузы». Эсминец загорелся в районе мостика и начал быстро погружаться носом, вода достигла уровня палубы и затопила котельные; началась эвакуация раненых. «Фрондер» хотел подойти на помощь, но капитан-де-фрегат Стикка приказал ему не останавливаться, а сам продолжал обстрел линкора. В 09:55 Стикка отдал приказ «оставить корабль» и через несколько минут «Фуге» затонул в 5 милях к северу от Эль-Ханка.
Французский эсминец Fougueux
В 09:46 в вахтенном журнале линкора отметили: «Дистанция 15500 ярдов — попадание в один из эсминцев». На этот раз залп «Тускалузы» накрыл «Фрондера» — он был изрешечён осколками двух упавших у левого борта снарядов; ещё один 203-мм снаряд пробил корабль ниже ватерлинии без разрыва. Управление огнём вышло из строя и «Фрондер» в 09:51 скрылся в дымовой завесе, чтобы затем присоединиться к «Примоге».
В 09:53 «Массачусетс», находясь под прицельным огнём «Примоге» и батареи Эль-Ханк, принял курс 260°. Одновременно взяли под обстрел «французский крейсер на курсе 260°» (лидер «Милан»). В 09:55 нос лидера скрылся в огромном всплеске — 406-мм снаряд пробил носовой траверз «Милана» с правого борта ниже ватерлинии и взорвался на посту №2; один из осколков влетел в погреб зарядов. На мостике не ощутили удара. Капитан-де-фрегат Косте́ подумал, что корабль избежал попадания, но ему доложили, что огонь бушует в штурманской рубке. Был отдан приказ тушить пожар, однако все пожарные магистрали были перебиты при атаке «Уайлдкэтов». Переднюю часть лидера охватило пламя. Экипаж потерял убитыми двух офицеров, четырёх мичманов и 25 матросов и старшин, ещё 70 членов экипажа было ранено.
По приказу де Лафона корабль вышел из боя и кормой вперёд медленно направился к берегу. В 10:20 горящий «Милан» остановился в 1000 м севернее батареи Укаша. В 10:30 боезапас из кранцев был выброшен в море, из торпедных аппаратов выпущены все торпеды, а погреба затоплены. В 10:45 подошли авизо «Коммандан Делаж» и буксир «Лаванду». Остановившись в 1000–1500 м от кормы лидера (из-за зыби не мог подойти к борту), буксир на шлюпках снял с него 60 раненых, а авизо в 11:50 с де Лафоном на борту направился к «Примоге». Тем временем «Милан» в 12:30 перебрался ко входу порт, а в 13:46 сел на мель у Рош-Нуар.
Повреждённый французский эсминец Milan на отмели
В 15:00 пожар усилился, что вынудило Косте́ отдать приказ о немедленной эвакуации команды. «Милан» горел до позднего вечера. В бою он израсходовал 300 снарядов ГК.
Это был самый драматический момент боя. В 10:00 194-мм снаряд с Эль-Ханка попал в палубу линкора между носовыми башнями главного калибра, вызвав небольшой пожар. В 10:03 «Массачусетс», заметив слева по борту три торпеды 4-торпедного залпа «Медузы» и предпринял резкий манёвр уклонения, пропуская их вдоль бортов. Ранее «Антиопа» выпустила в «Тускалузу» шесть торпед, которые были «замечены слева по носу в 10:05» (вахтенный журнал крейсера). Корабль сманеврировал и уклонился от них. В 10:13 корабли Гиффена прекратили стрельбу, а в 10:18 снова развернулись на восток и направились к Федале, в направлении возобновившегося морского сражения.
Французский эсминец Brestois
Около 10:00 французские корабли перед Касабланкой были атакованы SBD лейтенанта Эмбри (это был второй его вылет). «Альчион» в 09:55 был накрыт серией бомб; осколки ранили нескольких членов команды и вызвали затопления. Американцы также заявили три попадания в «Примоге», но на самом деле крейсер и «Брестуа» получили только осколочные повреждения; командир последнего Мариани и его первый помощник были ранены.
Избиение
После выхода из боя флагмана 2-я эскадра осталась без управления. Принявший командование «Булоннэ» и 5-м дивизионом эскадренных миноносцев лейтенант Шазеро решил атаковать крейсера Хьюитта. В 10:00 он вместе с «Брестуа» на 26–28 узлах пошёл на сближение с ними; «Примоге» следовал за эсминцами. Хьюитт с «Аугустой» и «Бруклином» ещё в 09:51 начал выдвигаться на опасное направление. В 10:08 французские эсминцы с 16500 м открыли огонь по «Бруклину». Следуя западным курсом, кэптен Денебринк в 10:07–10:09 поворотом на 90° влево уклонился от 4-торпедного залпа подводной лодки «Амазонка» и в 10:10 с дистанции 13 000 ярдов открыл ответный огонь по приближающимся эсминцам.
Французский эсминец Boulonnais
«Булоннэ» сразу получил два попадания, окутался дымом, но вышел на дистанцию 11800 м и Шазеро дал приказ выпустить торпеды, однако выполнить его не успели. В 10:12 одновременно пять 6-дюймовых снарядов поразили эсминец, он тут же получил крен в 5° на левый борт. «Брестуа» вынужден был отойти к «Примоге».
Причинённые повреждения исключали возможность сохранить корабль, «Булоннэ» был обречён. Приказ эвакуировать раненых Шазеро отдал в 10:30. Уцелевшие члены экипажа собрались у ещё способных стрелять артиллерийских установок №2 и №3, но затем эсминец попал под обстрел линкора и «Бруклина», получил ещё два попадания, лёг на левый борт и в 11:07 затонул в 4 милях к северо-востоку от входа в гавань.
Американский лёгкий крейсер USS Brooklyn CL-40
В 10:20 к «Бруклину» присоединилась «Аугуста» с тремя эсминцами и разгорелось ожесточённое сражение. Американские крейсера, курсируя на полном ходу попеременно в юго-восточном и северо-западном направлениях, вели огонь по появляющимся время от времени из завес кораблям противника. Французы, энергично маневрируя, отвечали им с 14 000–16 500 м. Тем не менее, в 10:20 «Примоге» был поражён тремя невзорвавшимися снарядами — в нос, надстройку и в мачту. «Альбатрос», отстреливавшийся из артиллерийских установок №1, 4 и 5, в 10:40 получил повреждения от разорвавшегося у носовой части корпуса крупнокалиберного снаряда. Так как был деформирован участок корпуса длиной 7 метров, предположили падение снаряда с линкора.
В ответ в 10:46 «Бруклин» получил с «Альбатроса» 138-мм снаряд в 5-дюймовую артиллерийскую установку №1, который вывел её из строя и улетел за борт без разрыва (ранено шесть человек). 203-мм снаряд с «Аугусты» получил «Брестуа». «Уилкс» и «Свенсон» в это же время с 13 000 ярдов открыли огонь по французским эсминцам и «Примоге», но после того, как те скрылись в дыму, в 10:53 присоединились к «Бристолю» и повернули назад к Федале. Корабельные ГСМ американцев в ходе манёвренного морского сражения оказались бесполезными. Хотя радиосвязь была прекрасной, поле боя было скрыто дымовыми завесами, а французы так энергично маневрировали, что целеуказания запаздывали. К тому же, пилоты сами не разбирались, по каким целям стреляют их корабли, и зачастую неправильно их классифицировали.
В 10:29–10:30 в бой вступили корабли Гиффена — «лидер, двигавшийся курсом 052°, начал их обстрел» и оба тяжёлых крейсера открыли огонь в ответ. Затем на Гиффена переключились ещё несколько кораблей 2-й эскадры, а в 10:37 по линкору открыл огонь «Примоге». «Массачусетс», в свою очередь, в 10:35–11:00 обстреливает «Булоннэ». Крейсера в 10:38 прекращают стрелять и оттягиваются за корму флагмана, подальше от орудий Эль-Ханка, но «Массачусетс» в 10:57 получает оттуда попадание 194-мм снарядом, последствия которого, однако, были крайне незначительные.
В 11:02 командир «Тускалузы» кэптен Джилетт с «Уичитой» и эсминцем «Ринд» получил приказ покончить с французами, так как в 11:04 «Массачусетс», уже израсходовавший почти 60% 16-дюймовых снарядов, вместе с тремя эсминцами Муна был выведен из боя. Корабли Джилетта находились всего в 14 000 ярдах от противника. В 11:06 на курсе 100° «Тускалуза» открыла огонь по «французскому крейсеру, с которым уже вёл бой Хьюитт».
К этому времени американцы уже разобрались с «Примоге». Сначала 8-дюймовый снаряд попал в башню главного калибра №3. «Брестуа», «Альчион» и присоединившийся к ним около 11:00 «Фрондер» под градом снарядов «Массачусетса», «Аугусты» и «Бруклина» прикрыли отход крейсера дымовой завесой и огнём — в 11:01 линкор попал снаряд с одного из эсминцев в 20-мм артиллерийских установку №13; возникший небольшой пожар был быстро ликвидирован, пострадавших не было. В 11:30, уже на отходе, невзорвавшийся снаряд пробил борт крейсера и перебил трубопровод. Котёл №3 был повреждён, давление пара упало, скорость снизилась до 4 узлов. В 11:00 с «Рейнджера» в третий налёт поднялись 16 «Донтлессов».
Самолёт лейтенанта-коммандера Карвера сразу же рухнул в море из-за неисправности двигателя и группу к Касабланке повёл лейтенант Эмбри. Первая группа из семи самолётов занялась эсминцами, а вторая группа из восьми машин, пикируя с 12 000 до 1500 футов, атаковала «Примоге», зафиксировав два попадания; два самолёта при этом были повреждены зенитным огнём. Французы подтверждают попадания в 11:45 «крупнокалиберной бомбы» в кормовой дальномерный пост и в 12:00 ещё одной — в машинное отделение. После полудня корабль бросил якорь у берега за пирсом фосфатов. В 12:05 на крейсер прибыл де Лафон.
Около 11:15 покинул поле боя «Брестуа». В 11:45 отходивший эсминец был атакован SBD «Рейнджера». Взорвавшаяся в метре от борта бомба повредила нефтяную цистерну. «Брестуа» сначала намеревался стать на якорь рядом с «Примоге» у Рош-Нуара. На него перешёл де Лафон и эсминец с 12-градусным креном на левый борт в 15:30 добрался до пирса Делюр. Здесь его атаковали четыре из девяти поднятых в 15:15 F4F лейтенанта-коммандера Раби, каждый с двумя 100-фунтовыми бомбами. «Брестуа» в ходе этого налёта получил дополнительные повреждения. Падение давления в котлах не позволило остановить крен. Экипаж был эвакуирован с обречённого корабля к 21:00, за 24 минуты до опрокидывания.
Повреждённый французский лёгкий крейсер Primauguet
В 11:18 «Уичита» подключилась к обстрелу продолжавших бой кораблей французов. Те энергично маневрировали и прикрывались завесами, но выбивались один за другим. В 11:25 залп тяжёлых снарядов с попаданием в корму накрыл «Фрондера». Корабль подбросило от взрыва под корпусом, в машинное отделение хлынула вода. С увеличивающимся креном эсминец вышел из боя и направился в гавань на одной левой турбине. В 11:55 он сел на мель в 800 м от входа в порт. После полудня его отбуксировали в гавань и пришвартовали на стоянку «Темпета» у набережной Дельпит. Приказ покинуть корабль был отдан в 16:00, когда стало невозможно бороться с затоплением. В 01:45 9 ноября эсминец лёг на правый борт и затонул.
После нескольких накрытий, в 11:28 в левый борт «Уичиты» попал 194-мм снаряд с Эль-Ханка. Было ранено 14 моряков, но возникший пожар быстро погасили. Курс крейсеров был сразу изменён, чтобы выйти из сектора обстрела батареи. При этом «Уичита» в 11:39 едва не стала жертвой торпедного залпа субмарины «Антиопа». «Тускалуза» прекратила стрелять в 11:36, а «Уичита» — в 11:42.
«Альбатрос» из-за большого радиуса разворота маневрировал на 20 – 25 узлах отдельно от эсминцев. В 11:30 он получил два 8-дюймовых снаряда в нос от «Аугусты» и, отстреливаясь на зигзаге, в 11:35 повернул к берегу. В корабль попал ещё один снаряд с «Аугусты». На траверзе маяка Укаша в 11:45 лидер атаковали SBD «Рейнджера» и поразили его двумя бомбами. Одна попадает в кормовое генераторное отделение и валит трубу №3, вторая взрывается в топливной цистерне №4; вспыхнул сильный пожар, персонал котельных отделений вынужден был эвакуироваться, машины остановлены, корабль стал на якорь.
Поврежденный французский эсминец L'Albatros на отмели у Рош-Нуар
Около 11:45 по приказу Хьюитта бой был прекращён. «Тускалуза» и «Уичита» удалились на северо-запад, а «Аугуста» и «Бруклин» вернулись к транспортам. Но вскоре после 13:00 были замечены шедшие вдоль побережья в направлении стоянки транспортов авизо «Ле Грандье», авизо-тральщики «Ле Грасьез» и «Коммандан Делаж» и патрульное судно «Серванньез» – первые два корабля искали уцелевших с «Фуге», а вторые – с «Булоннэ». Американцы приняли авизо за «крейсер» и решили, что началась новая вылазка. «Аугуста» и «Бруклин» с эсминцами бросились на перехват. «Бруклин» открыл огонь в 13:12 с 17 200 ярдов, а «Аугуста» — в 13:26.
Дистанция вскоре сократилась до 14 300 ярдов, но попаданий не было — французы, снова умело прикрываясь дымовыми завесами, отошли под защиту батареи Эль-Ханк. «Коммандан Делаж» получил повреждения от разорвавшегося у борта снаряда (погиб один и было ранено восемь членов экипажа). Заодно под обстрел попали «Альбатрос» и тащивший его в порт буксир «Лаванду»; «Альбатрос» при этом получил два 203-мм попадания с «Аугусты». В 15:30 «Альбатрос» был посажен на мель между «Миланом» и «Примоге». На лидере погиб 21 и было ранено 59 членов экипажа. Он израсходовал в бою 420 снарядов главного калибра.
Гавань Касабланки 9 ноября 1942 года. Рядом с опрокинутым Frondeur стоит Tempête. За пределами гавани видны слева направо Primauguet, L'Albatros и Milan
Повреждённые лёгкий крейсер Primauguet и эсминцы L'Albatros и Milan
Получив известие о новом выходе французов из Касабланки, к месту боя примчались и корабли Гиффена. В 13:39 «Массачусетс» открыл огонь по «лидеру эсминцев», но в 13:50 прекратил стрелять и вышел из боя. Оба тяжёлых крейсера ограничились обстрелом Эль-Ханка.
В 13:40 девять SBD (4-й вылет) лейтенанта Эмбри атаковали «Примоге» с 15 000 футов. Крейсер получил три бомбы в мостик и корму, в числе 16 погибших были командир корабля капитан-де-вассо Мерсье, его 1-й помощник и три других офицера. Командование принял капитан-де-корвет Кениг. Адмирал де Лафон перешёл с «Брестуа» обратно на крейсер и отдал приказ перейти ближе к берегу. В 14:53 крейсер начал движение, но из-за попаданий его манёвренность была ограничена. В 15:30 он был атакован шестёркой «Донтлессов» лейтенанта Де Вейна, и в 16:00 сел на грунт у Рош-Нуара. Пожар продолжался, и в 17:00 экипаж был эвакуирован. Корабль горел всю ночь; из 457 членов экипажа погибло 47 и около 200 было ранено. В ходе сражения крейсером было израсходовано 512 155-мм снарядов.
В 13:56 самолёт с «Аугусты» сообщил, что все уцелевшие французские корабли тяжело повреждены. На этом морское сражение завершилось. 2-я лёгкая эскадра была полностью уничтожена, способным передвигаться остался только эсминец «Альчион», вернувшийся в порт в 19:30. Потери в личном составе достигали 166 человек убитыми и 380 ранеными из 2460 имевшихся. С американской стороны единственной жертвой был умерший от потери крови из-за ранения стрелок экипажа SBD с авианосца «Рейнджер». На этом самая яркая страница боевой деятельности французского флота во Второй Мировой войне завершилась.
В военной доктрине на Тихоокеанском ТВД Филиппины играли для США важнейшую роль. Захват архипелага позволил бы американскому флоту получить удобный плацдарм для действий во всем регионе, а японцы, лишившись оного, были бы вынуждены действовать непосредственно из метрополии.
По этой причине в японском Морском генеральном штабе был разработан план «Сё-1» («сё» с яп. — «победа»), целью которого было остановить любой ценой американскую операцию «Кинг-2», подразумевавшую как раз вторжение на Филиппины. В связи с тем, что японский флотпотерял большую часть своих самолетов, для противодействия вторжению привлекли линейные силы, в том числе столь оберегаемые суперлинкоры Yamato и Musashi, а также все оставшиеся в строю авианосцы.
Горящий лёгкий авианосец USS Princeton после взрыва в результате бомбардировки. Корабль затонул вскоре после запечатлённых событий в 17:50 24 октября 1944 года
Итогом операции «Сё-1» стала битва в заливе Лейте, длившаяся с 23 по 26 октября 1944 года и ставшая наиболее масштабным морским сражением Второй мировой войны. Сражение разделяется на несколько операций, одной из которых стал бой возле мыса Энганьо между 3-м флотом адмирала Дзисабуро Одзавы и 38-м оперативным соединением адмирала Хэлси.
Обстановка перед боем
Согласно плану «Сё-1», японский флот должен был наступать тремя оперативными соединениями. 3-му флоту адмирала Одзавы отводилась роль приманки — он должен был выманить на себя часть сил американского флота и позволить 2-му флоту адмирала Куриты, соединившемуся с 5-м флотом адмирала Симы, уничтожить десант в проливе Сан-Бернардино. Фактически соединение Куриты должно было ценой своей жизни защитить Филиппины, так как командующий Императорским флотом адмирал Тоёда считал, что в случае утраты архипелага потеря южных коммуникаций станет неизбежной и создаст в будущем проблемы с топливом.
Командующие японским флотами в сражении в заливе Лейте и у мыса Энганьо. Слева направо: адмирал Дзисабуро Одзава, адмирал Такэо Курита, вице-адмирал Киёхидэ Сима. Общее руководство осуществлял адмирал Соэму Тоёда из штаба в Японии
План был самоубийственным и очень опасным, хотя и не лишенным права на существование. Правда, лишь в случае очень чётких и согласованных действий всех флотов. В реальности же именно отсутствие координации и привело к тому, что битва в заливе Лейте стала не просто самым масштабным морским сражением Второй мировой войны, но и самим громким поражением японского флота.
Три флота
Адмирала Одзава командовал 3-м флотом, базировавшимся в Хиросиме и включавшим в себя мощную авианосную группировку — тяжёлый авианосец Zuikaku (последний из тяжелых авианосцев Японии) и три лёгких авианосца Chiyoda, Chitose и Zuihō. В состав основных сил входили однотипные линкоры-гибриды Hyūga и Ise, лёгкие крейсеры Isuzu, Tama и Ōyodo, а также восемь эсминцев.
Поврежденный лёгкий авианосец IJN Zuihō в своём последнем бою. Хорошо заметен рисунок на полетной палубе — он сделан так, чтобы корабль с воздуха был похож на линкор
Хотя в распоряжении Одзавы находились все оставшиеся авианосцы, они не могли выполнять роль полноценных боевых единиц, так как флот испытывал острую нехватку самолётов палубной авиации. В составе авиагруппы имелось всего 116 самолётов вместо положенных по штату 159 на авианосцах и еще 40 на линейных кораблях типа Ise. Лётчики не имели достаточной подготовки, поэтому получили приказ после окончания боя не пытаться приземлиться на палубы авианосцев, а отходить к острову Лусон и садиться на наземные аэродромы. После того, как самолёты 3-й дивизии авианосцев атаковали авианосец USS Princeton, в составе авиагруппы осталось только 29 боеспособных самолетов.
Корабли «Быка» Хэлси
В подчинении адмирала Хэлси были силы 3-го флота, и его задачей было прикрытие десантной операции, проводимой 7-м флотом адмирала Кинкейда. В его распоряжении имелось 16 авианосцев, 6 линейных кораблей, 15 крейсеров и около 50 эскадренных миноносцев.
Оперативное соединение 38.3 ВМФ США под командованием контр-адмирала Фредерика Карла Шермана возвращается на атолл Улити после операции против японских сил на Филиппинах, 9 сентября 1944 года. На фотографии по мере удаления: авианосцы Langley, Ticonderoga,
Эскадра-приманка
Выполняя поставленную задачу, корабли Одзавы выдвинулись к мысу Энганьо к середине дня 24 октября и делали всё, чтобы обнаружить себя. Они вели активный радиообмен в эфире, пускали густой дым, чтобы максимально себя демаскировать и беспорядочно маневрировали.
Несмотря на это, американская разведка получила информацию об авианосной группировке на севере только поздно вечером. Когда Хэлси стало известно об этом, самолёты с авианосцев 38-го соединения вступили в бой со 2-м флотом адмирала Куриты. Поэтому адмирал Хэлси принял решение направиться на перехват Одзавы.
Линкор USS New Jersey в сопровождении эсминца. Был флагманом адмирала Хэлси во время сражения в заливе Лейте и у мыса Энганьо
Около 02:20 самолёты-разведчики обнаружили соединение Одзавы примерно в 200 милях на северо-востоке от мыса Энганьо. По приказу Хэлси было сформировано 34-е ударное соединение, включавшее в себя 6 линкоров, 7 крейсеров и 17 эсминцев. Соединению была поставлена задача выдвинуться к северу на расстояние 100 миль, а основную часть своих сил Хэлси сосредоточил южнее для защиты авианосцев. Ряд его подчиненных офицеров, в частности адмиралы Боган и Митчер, настаивали на том, что не следует уводить весь флот из залива Лейте, так как соединение Куриты, несмотря на потерю нескольких единиц, всё ещё было боеспособным.
Атака первой волны
25 октября в 7:20 утра самолёты с американских авианосцев поднялись в воздух и направились к японской эскадре. Одзава приказал поднять в воздух истребители, но воздушный бой был скоротечным — пара десятков малоопытных японских пилотов ничего не смогла противопоставить превосходящим силам американцев.
Атака американской авиации с авианосцев Lexington, Intrepid, Independence и San Jacinto шла волнами, чтобы самолёты не мешали друг другу. 80 самолетов первой волны, в которой шли пикирующие бомбардировщики, истребители и пара эскадрилий торпедоносцев, устремились к японским авианосцам, считавшимися приоритетными целями. Zuihō в 07:35 получил прямое попадание в палубу 1000-фунтовой бомбой, что привело к взрыву на лётной палубе нескольких самолетов и цистерны с авиационным топливом. Корабль получил крен на левый борт, но пожар удалось ликвидировать и сохранить ход.
Авианосцы IJN Zuikaku (в центре) и, предположительно, IJN Zuihō (справа) под ударами американских пикирующих бомбардировщиков в бою у мыса Энганьо. Видны разрывы бомб у левого борта IJN Zuikaku. Снимок сделан с борта самолёта авианосца USS Enterprise, чье
Однако главной целью был тяжелый авианосец Zuikaku — флагман адмирала Одзавы и участник нападения на Пёрл-Харбор. Примерно в 7.58 он получил три попадания бомб в полётную палубу, а также торпеду в центральную часть корпуса по левому борту, что привело к крену в 6 градусов. Плавучесть и ход удалось сохранить, поэтому Одзава приказал авианосцам выйти из ордера под прикрытием эсминцев и отходить на север.
В 08.35 бомбардировщики атаковали авианосец Chitose. Корабль получил сильные повреждения с левой стороны корпуса, что привело к разрушению части борта, затоплению котельного отделения и крену в 27 градусов на левый борт. Больше часа аварийные команды боролись за живучесть корабля и даже смогли несколько выровнять крен путём затопления части отсеков правого борта, но их усилия оказались тщетны. Примерно в 09:28 крен на левый борт резко усилился, через 9 минут авианосец перевернулся и затонул.
Авианосец IJN Zuikaku и два эсминца (на переднем плане — эсминец Wakatsuki) в море во время сражения у мыса Энганьо
В 08:42 в эсминец Akizuki попала авиабомба, после чего взорвался торпедный аппарат. В корпусе образовалась сплошная дыра, и через пять минут славившийся феноменальной живучестью эсминец пошел ко дну.
Из-за близких разрывов бомб получил повреждения и лёгкий крейсер Tama. Взрыв повредил винто-рулевую группу и силовую установку, а через пробоины в корпусе корма начала наполняться водой. Это привело к тому, что скорость хода упала до 13 узлов, и капитан крейсера получил приказ отправляться на Окинаву. В 19:48 крейсер заметила и торпедировала американская субмарина, после чего он затонул.
Следующие волны
В 09:45 вторая волна из 50 самолетов взлетела с американских авианосцев и направилась к потрёпанной японской эскадре. Без повреждений на плаву остались только линейные корабли Hyūga и Ise, лёгкий авианосец Chiyoda, крейсера Ōyodo и Isuzu, а также эсминцы, кроме погибшего Akizuki. По приказу Одзавы они отходили на север, увлекая за собой корабли противника.
Столб пара над эсминцем IJN Akizuki после попадания авиационной бомбы
Основная группа самолетов атаковала легкий авианосец Chiyoda. На полётной палубе взорвалось несколько бомб, вызвавших многочисленные пожары. Три из них сдетонировали прямо у правого борта, что привело к резкому крену. Когда очередное попадание вывело из строя машины, авианосец потерял ход.
К полудню расстояние между японским и американским флотом составляло менее 100 миль. Поэтому пилоты третьей волны получили приказ нанести повреждения как можно большему количеству кораблей противника, чтобы замедлить их и позволить добить огнём артиллерийских орудий.
В авианосец Zuihō попали две торпеды и несколько бомб. Кроме того, около десяти разорвалось в непосредственной близости от корпуса. В 14:26 корабль пошёл ко дну, а из всего экипажа удалось спасти только 160 человек.
Авианосец IJN Zuikaku горит в результате атак американской палубной авиации во время сражения у мыса Энганьо. Незадолго до гибели
Тяжёло повреждённый Zuikaku практически час подвергался массированным атакам американских бомбардировщиков и торпедоносцев. Одна торпеда попала в носовое машинное отделение, ещё одна в румпельное отделение левого борта, две поразили правый борт в районе командного пункта. В дополнение к этому, три авиабомбы попали в центральную часть палубы, ещё одна уничтожила кормовую батарею универсальных орудий.
Несмотря на тяжелейшие повреждения и крен в 20 градусов на левый борт, флагман какое-то время оставался на плаву, что позволило спасти основную часть экипажа. После того, как кромка полетной палубы ушла под воду, корабль еще 13 минут находился на поверхности и затонул в 14:14.
Колоризированное фото: лёгкий крейсер IJN Oyodo подошёл к борту тонущего IJN Zuikaku, 25 октября 1944 года
Финальный аккорд
В 16:10 самолёты пятой волны атаковали линейные корабли Hyūga и Ise, которые до этого не получили ни одного повреждения, хотя около них взорвалось не менее десятка бомб. И в этот раз авианалёт не увенчался успехом — линкоры отчаянно маневрировали, а их мощная ПВО не позволила ни одному из американских самолётов произвести прицельное бомбометание.
Вид с поврежденного палубного торпедоносца Grumman TBF Avenger 51-й американской эскадрильи авианосца USS San Jacinto на японский линкор IJN Ise и эсминец IJN Shimotsuki во время сражения у мыса Энганьо
В 16:45 лёгкий крейсер Isuzu, пытавшийся защищать потерявший ход авианосец Chiyoda, подвергся атаке американских крейсеров и эсминцев. Он был вынужден отступить перед превосходящими силами и получил незначительные повреждения, а оставшийся без прикрытия авианосец был расстрелян главным калибром крейсеров и отправился на дно.
В 18:53 эскадра адмирала ДюБоуза, отправленная в качестве авангарда на север, натолкнулась на эсминцы Hatsuzuki, Wakatsuki и Kuwa. В ходе скоротечного боя первый был потоплен, но дал возможность спастись остальным в наступивших сумерках.
Последующая катастрофа
Хотя американцы одержали безусловную победу в сражении у мыса Энганьо, с точки зрения стратегии японский 3-й флот полностью выполнил поставленную задачу, пусть и ценой гибели всех авианосцев. Цель Одзавы — выманить американский флот из залива Сан-Бернардино — была достигнута, адмирал Хэлси повёл себя именно так, как предполагало японское командование. Он ошибочно оценил потери 2-го флота адмирала Куриты и устремился на север, оставив 77-е оперативное соединение Кинкейда без прикрытия.
Взрыв авианосца USS St. Lo после атаки самолёта-камикадзе. Корабль стал первой жертвой атаки японских смертников, 25 октября 1944 года
Ничего не подозревавший Кинкейд отправил оперативную группу адмирала Олдендорфа на перехват эскадры Нисимуры, серьёзно ослабив своё соединение. Утром 25 октября эскадра Куриты вышла на оставшиеся без прикрытия линкоров авианосцы. В сражении японцы потопили два американских авианосца и серьёзно повредили ещё четыре.
Итоги боя у мыса Энганьо выглядят несколько противоречиво. С одной стороны, победа американцев бесспорна — после 25 октября 1944 года японские авианосцы перестали существовать, как серьёзная сила. С другой стороны, действия 3-го флота США в сражении трудно назвать безоговорочно успешными, а его командующий Хэлси незамедлительно оказался под огнём критики, не утихающей и по сей день. Непонятно, почему Курита отдал приказ эскадре выйти из боя и не решился развивать полученный успех, ведь ни Хэлси, ни Олдендорф не могли оказать помощь Кинкейду.
Тем не менее случилось то, что случилось — сражение в заливе Лейте стало разгромным поражением японского флота и окончательно поставило крест на попытках реванша на Тихоокеанском ТВД. Парадоксально, но обстоятельства последнего боя японских авианосцев сложились так, что, погибнув и потеряв свои корабли, матросы и офицеры адмирала Одзавы выполнили поставленную перед ними задачу.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей