Национализм
Про Национализм Объективно
Доброго Света вашему Сердцу!
Сегодня я напишу что такое национализм, вполне авторитетно, адекватно, разборчиво, местами кратко, а Главное: Не шаблонно! Так, как вижу и чувствую это я.
И что это такое вообще, что за явление такое.
Приступил!
Национализм это лишь условность, грубо говоря слово "Раса" происходит от латинского:
ratio («род», «порода»), или от Испанского: Raza (народ)
имеет значение лишь тот смысл, который мы вкладываем в это слово.
Таким образом, если мы вкладываем в слово раса или нация негативный характер, как национализм = смотреть с высока на все остальные нации и т.д то в данном контексте это безусловно плохо.
К слову обо мне я на 75% русский, на остальные 25% я грузин и грек, крещенный, христианин.
Если мы в моем понимании рассмотрим это слово в контексте как мы рассматриваем семью, или конкретную личность - тобишь нейтрально, национальность это совокупность семей наиболее близких культурно, расово, генетически к вашему личному семейному древу, и возникло это как необходимость, объединяться в племена а затем в народ чтобы было легче организовывать быт и выживать роду.
И на первом месте всегда семья, а на втором народ, нация.
И это логично.
Я считаю что в правильном контексте и понимании, в слове "национализм" ничего плохого нет, ведь это далеко не всегда означает недолюбливать другие народы, так же как и семьянин или будет так угодно, "семьянизм" не означает что ты ставишь свою семью выше других семей.
Каждый человек уважает себя, свою семью, свой народ и расу - это вполне логично.
Все народы и расы по своему уникальные и интересны
И каждая страна и ее коренные жители это повод для путешествия!
Туризм как явление был бы крайне скучен и не интересен будь во всем мире единый колхоз из одного народа/нации/расы
Ведь не всегда мы отправляемся в другую сторону только лишь за загаром и морем
Нам так же интересны люди, которые там живут, посмотреть их быт, узнать что-то новое для себя, пообщаться, завести друзей, сравнить - ведь все познается в сравнении.
Как нации по своему между собой схожи и отличаются, так и конкретные индивидуумы как внутри одной нации так и между внешними, окружающими, имеют особенности.
И если убрать различие как между индивидуумами, наделить всех одним качеством, лишить их натуральной уникальности, так и убрать межнациональные отличия - получится каша.
Жить станет не интересно, а главное зачем?
Кто-то говорит: я не делю людей на нации и расы, но при этом разделяет свою семью от других семей, себя от других индивидуумов.
Мы можем даже не делить людей на нации и расы, ведь они и так это сделали!
Сами по себе нации разделили себя тысячелетними и богатыми историями народов.
Как и Природа разделила на расы людей.
И мое мнение такое, что да, нет чистых народов, все перемешаны, но это не означает что не должно быть отличий, иначе если все будут одинаково мудрыми, или иметь одинаковые мысли - это будет другой мир, в котором нет место уникальности и праву хоть как-то выделяться в мире.
Мультикультурализм разрушает общество, и нужен только для политиков, проще управлять людьми без рода и племени, чем теми кто уважает свой род и народ, знает своих предков вплоть до девятого колена.
Скажу что Мир имеет различия, и пусть все так и остается, даже ни смотря что все народы перемешаны, я не против того что бы люди мешались, в конкретных единичных случаях это не плохо, но в больших и крупных масштабах это ни к чему хорошему не приводит.
Я понимаю что человек который не уважает себя, свою семью, свой народ - не может и уважать и ценить других людей, другие семьи и народы.
Только уважая свой народ ты можешь по настоящему полюбить другой народ, и это и есть Здоровый национализм, когда ты любишь по настоящему себя и свой народ, и хочешь чтобы другие делали точно так же.
И здесь нет и капли ненависти к другим.
Напротив, если под словом "национализм" подразумевать ненависть к другим - это безусловно плохо.
Но если в это слово вкладывать понятие почитания любви и уважения - получается так что и не нужно вообще употреблять это слово.
Это в каждом по умолчанию.
Есть народы в которых вообще это слово не употребляется, там просто все дружны и едины.
Как это имело место быть в СССР.
И семье собственной легче жить когда другие семьи, похожие на твою семью, помогают тебе и добрым словом и заботой.
И это я называю нация!
Как быть либералом (4)
Продолжаем знакомиться с книгой Яна Данта "Как быть либералом".
Все части сложены здесь.
Коротко для ЛЛ: экономический либерализм дискредитировал себя. Политика новых активистов за равноправие вызывает мрачные предчувствия реанимации духа Руссо с его общей волей.
Повествование об истории либеральной мысли, пожалуй, закончено. Но не закончена книга. Автор рассказал нам о судьбе либерализма в современности. Судьба эта оказывается пока не самой благоприятной.
После того, как в послевоенной экономике победил кейнсианизм, Хайеку осталось сидеть и ждать, когда идеи Кейнса продемонстрируют свою несостоятельность. В чём он был уверен. И, надо сказать, он в конце концов дождался. В сороковые у него появился ценный соратник по имени Милтон Фридман. Тому удалось сделать модным экономический либерализм а ля laissez-faire, несколько смягчив и переупаковав его.
И когда в семидесятые мировая экономика узнала, что такое стагфляция, у консерваторов был готов ответ. Практически сразу после получения поста лидера тори, Маргарет Тэтчер пришла на партсобрание с книгой Хайека «Конституция свободы» и швырнула её на стол со словами: «Вот то, во что мы верим!» За океаном идеи Хайека претворял в жизнь глава ФРС Пол Волкер, которые задрал процентную ставку до небес, чтобы побороть инфляцию. Правительство Рейгана не отставало в своём неолиберальном рвении, снизив пособия и налоги. Бедных - наказали, богатых - поощрили.
Инфляцию побороли. Но далось это ценой деиндустриализации целых секторов экономики. Именно тогда возник Ржавый пояс в США, встали заводы в Манчестере, Ливерпуле и Шеффилде и закрылись угольные шахты в Британии. Профсоюзам, пытавшихся с этим бороться, был нанесён удар, от которого они не поправились до сих пор. Финансовая индустрия получила карт-бланш и снижение ограничений, наложенных Рузвельтом в Великую Депрессию. Дерегулирование финансов продолжилось и в девяностые, после того, как развал СССР продемонстрировал победу «дикого» капитализма (его ещё называют неолиберлизмом) над другой крайностью – тоталитарным социализмом.
Я не стану пересказывать повествование о кризисе 2007-8 годов и событиях, ему предшествующих. Рассказ автора базируется на книжке Адама Туза, которую я подробненько уже излагал. Неолиберальная экономическая модель оказалась дискредитирована. Тридцать лет политики невмешательства государства в экономику закончились. Объём средств, выделенный на борьбу с последствиями кризиса в США и Евросоюзе, превысил 7 триллионов долларов. Правительства стран мира тоже не отставали в политике фискального стимулирования. Однако не всё проходило по канонам Кейнса. Пришедшие во власть консерваторы занялись сокращением госрасходов в Британии, а затем в США.
На европейском континенте развернулась греческая драма. Вступление Греции в еврозону автор назвал «ошибкой упущения», хотя это было, на мой вгляд, чистое мошенничество. Внезапно выяснилось, что греки должны намного больше, чем было известно ранее. Капитал стал сбегать из страны, перекредитоваться можно было уже под неподъёмный процент. А старые долги платить-то надо! Без посторонней помощи Греции было не выжить. Однако среди европейских стран-тяжеловесов не было единства по поводу решения проблемы: немцы не желали поручаться за чужие долги. В результате греков спасли, но навязали при этом жёсткую программу экономии. Несговорчивый потомственный премьер-министр Папандреу был смещён, вместо него назначен технократ, работавший по указке Европы.
Похожее случилось и в Италии, где своё кресло пришлось оставить Берлускони. Вот тебе и европейская демократия! Управляет не народ, а международные финансы. А европейский проект потерял свою репутацию человечности и солидарности. Laissez-faire, получив ещё один шанс в процессе реализации программ экономии, снова продемонстрировал свои бедственные результаты. Надо заметить, что бедствием экономию средств называют далеко не все, а лишь левые, в числе которых и левые либералы, позиция которых близка автору.
Если отвлечься от экономики, то в других сферах общественной жизни тоже было неспокойно. Борьба активистов различного рода меньшинств за реальное равноправие стала приносить успехи. Однополая любовь была декриминализирована. В то же время предрассудки и дискриминация сохраняются. Автор видит их в зарплатах, правосудии, полицейской жестокости, уличном насилии и назначениях на руководящие должности. Эта борьба вывела снова на передний план вопрос принадлежности к группе, которую стали определять либо, исходя из дискриминации, либо из гордости за свою идентичность. Либералы стали применять идеи Берлина к группам, базирующимся на поле, гендере, цвете кожи, сексуальности и т.д. Хотя сам Исайя был не восторге от этой идеи. В рамкал либерального плюрализма новые типы групповой идентичности получили добрый приём как часть выражения различных способов жизни и самовыражения личности.
В этом процессе важно не впасть в культурный релятивизм с его «всё дозволено» и отрицанием универсальных ценностей. Особенно в разгар постмодерна, отрицавшего «великие нарративы». Релятивизм этот делит людей на группы с фиксированной идентичностью, в то время как на самом деле каждый человек всегда имеет несколько: он и родитель, и ребёнок, супруг, патриот страны и города и т.д. Согласия между либералами по поводу современных вызовов не предвидится и близко. Такие темы, как позитивная дискриминация, исключения для религий, обращение с нелиберальными культурными учреждениями дебатируются до сих пор, и лёгких ответов никто уже давно не ждёт. Все едины лишь насчёт базового морального факта: решение должен принимать отдельный человек. Группы имеют значение лишь настолько, насколько они значимы для личности. И поскольку они действительно значимы, с ними следует считаться. Но до тех пор, пока они не ограничивают личную свободу. Культурное разнообразие и идентичность «крышуются» либеральными мета-ценностями: свободой выбора, разумом, автономией и умеренностью.
Эти споры в либеральной среде отошли, однако, на периметр общественной жизни. В ней стала править бал политика идентичностей. Начиная с шестидесятых, активисты стали называть либерализм теорией белых гетеросексуальных мужчин. Если ты не такой – у тебя свой опыт, свой взгляд на жизнь. Так называемая теория точки зрения. Женщин угнетают, начиная с раннего возраста, не вызывая в школе к доске и вытесняя из общественной жизни на кухню. И потому необходимо ниспровергнуть систему мужского доминирования. Подобный радикальный подход автор называет «классовой войной вдоль гендерных фронтов».
Далее, если теория точки зрения права, то и либерализм – не универсальная теория, а всего лишь один из множества возможных способов устройства жизни. Пусть англосаксы живут как хотят, и не следует им лезть со своими советами к арабам, например.
Либерализму с движениями социальной справедливости с этого момента стало не по пути. Ведь это – прямая дорога в культурный релятивизм. Но либералы сами виноваты, что не озаботились вовремя правами этих меньшинств. Теория точки зрения имеет свою тёмную сторону: она делает всех в пределах группы однородной массой, лишает одиночек индивидуальности. Более того, устанавливая твёрдые границы, она отрицает возможность сочувствия. Как ты можешь сочувствовать, если ты, белый мужлан, неспособен влезть в шкуру притесняемых и не имеешь их опыта? Результатом этого опасного развития явилось повторение того, что было в истории: появление новых робеспьеров и лениных, считающих себя вправе говорить от имени всей группы.
Сторонники политики идентичностей стали захватывать повестку на крайнем левом фланге в США. Группы под-меньшинств стали плодиться, как грибы: азиатские женщины, индейские женщины и т.д. Похожий процесс пошёл и в Британии. Ответ правительства Тэтчер на беспорядки на этнической основе в 1981 году был неожиданным: государство решило подкормить этнические меньшинства государственными средствами.
В принципе неплохое дело – помочь нуждающимся. Но до нуждающихся доходило мало. Зато достаточно досталось радикалам, выступавшим от их имени. Одним лишь случаем дело не ограничилось, и государственную подпитку стали получать всевозможные группы иммигрантов. В результаты вырастили параллельные общества, членов которых стали убеждать в их принципиальной инаковости от других англичан. Руководство доставалось же не простым смертным, а самоназначенным старым мужланам с реакционными замашками. Автор возмущается, что голосом сообщества мусульман сделалась мечеть, через которую они говорят с миром. А что же он хотел?
Результатом этого всего стало возрождение духа Руссо с его волей народа, вкладываемой в уста новых фюреров, и формирование враждующих между собой параллельных сообществ. Политика идентичностей проникла в университеты, заняв там доминирующие высоты, не в последнюю очередь благодаря Кимберли Креншоу с её критической теорией расы.
Говоря гордо «я чёрная», Креншоу переходит опасную черту, ставя моральный авторитет в зависимости от группы. Это уже совсем не похоже на либерализм.
Новые движения столкнулись со знакомыми проблемами, известными из истории классовой борьбы. Начиная из традиционного «наших бьют» вне зависимости за дело ли. И заканчивая разногласиями внутри самой группы. Ведь сразу появляются всевозможные уклонисты, не желающие шагать в ногу с вождями. Подобно большевикам, таких стали объявлять «несознательными». Или можно назвать отщепенца «ненастоящим чёрным». Так и произошло. Выступаешь за Трампа? Пожалуй в «ненастоящие»! Как случилось с Питером Тилем.
Фокус на отличиях от других автоматически выработался, после того, как моральный авторитет закрепили за группой. Как результат, «своя» культура, подобно территории, становится предметом защиты от заимствований, которые стали называть аппроприацией или присвоением. Заимствование стало порицаемым. Попробуйте-ка сегодня снимите белого актёра в роли чёрного, ага. Дана Шульц написала картину Открытый гроб, напоминающую об убийстве чёрного подростка:
И что вы думаете? Протесты и призывы уничтожить картину не заставили себя долго ждать.
Этот случай вызывает мрачные предчувствия: сегодня сомнению подвергается уже такая вещь, как человеческое сострадание. Авторам начинают предписывать, чтобы они создавали свои произведения лишь для себе подобных во всех отношениях: расовом, сексуальном, культурном и национальном. Запирать их в кругу своих.
Если считаете, что политика идентичностей – исключительно левый феномен, то вы ошибаетесь. Правые с радостью приняли новые правила игры. Ксенофобия, границы и единообразная масса – музыка для их ушей. От других активистов они отличаются лишь аудиторией – они апеллируют к доминантным группам, к большинству. Сторонники этноплюрализма ничего не имеют против чужаков. При условии, что они остаются у себя дома. А то от смешения культур пострадают и пришелец, и местный. Потому пришельцам рекомендуется: чемодан-вокзал-пункт назначения А то слишком многие из них будут воровать, насиловать и вести себя по законам родного аула.
Ясно. Нация должна содержаться в чистоте. Сегодняшние исламофобы пытаются конвертировать экономические неурядицы в культурные, и это понятно. Как понятно и то, что социальные низы, особенно сильно страдающие от кризисов, с готовностью отзываются на пропаганду, предлагающую им козла отпущения. Можно потерять состояние, но нельзя потерять свою страну, свой пол и свою расу. Потому-то преуспевающие чужаки вызывают неприятие: идентичность под угрозой! Вот и имеем рост национализма и племенной идентичности на всех континентах.
Понятие об универсальных либеральных ценностях начинает стираться. Теория точки зрения навешивает на них ярлык инструмента белого превосходства. Это ясно продемонстрировал случай с Бретом Вейнстейном, который возмутился, когда белых попросили побыть денёк за пределами колледжа, в котором он преподавал. В конце концов ему пришлось оставить свою должность.
Эту историю рассказывал и Дуглас Мюррей в книжке Безумие толпы. Ян Дант тоже ссылается на него. В отличие от Мюррея он рассказывает всю правду о том случае: в качестве реакции на этот вопиющий случай произошло формирование противостоящего правого лагеря, плюющегося ненавистью в сторону активистов BLM.
Главу автор заканчивает мрачно. Новая политическая культура не нуждается в либерализме.
В ней нет универсальных ценностей. Нет компромиссов. Нет постепенного принятия решений, разума или объективности. И нет личностей. Есть только одна однородная отграниченная от других группа, ведомая теми, кто мистически транслирует её общую волю.
-----------------------------
Честно говоря, не ожидал, что автор станет критиковать современный воук. По сути он прав: антипод либерализма – тоталитаризм – снова поднимает голову. С этим надо считаться, а у либералов в свете краха экономического неолиберализма - не самые лучшие карты на руках. Рост неравенства и ухудшение жизни очень многих граждан неизбежно вызывает радикализацию политики. Вот и автор призывает дать слово «радикальным либералам», как он называет социал-либералов, то есть либералов левого толка. Вообще, в США либералом могут назвать любого левого. Видимо, ещё со времени маккартизма ярлыка «левого» стали избегать и предпочитать называться по-другому. Чтобы понять, кто на самом деле есть кто, нужно смотреть на их призывы – и сомнения отпадут. Тот, кто выступает за перераспределение собственности и примат государства – сначала левый, а уж потом либерал. Поди отличи его от европейского социал-демократа, который тоже весь из себя демократ, а коммунизм видит где-то в далёком будущем, явно не при своей жизни.
Короче, либерализм автора имеет мало общего с Локком, Констаном и Хайеком, которые упирали на свободу индивида и его имущества. Милль с Берлиным произвели его ревизию, включив левую и правую идеи. Да, это сделало либерализм более привлекательным. Но менее последовательным. Что-то похожее случилось и с мировым коммунистическим движением, которое, отказавшись от идеи революции, вписалось в политический статус-кво.
В принципе, радикализм – не всегда хорошо. Но иногда приходится резать, особенно когда перитонит уже нарисовался.
Национальность это миф? Или подбираем себе национальность правильно!
Какой Вы национальности? На этот вопрос можно ответить как минимум с двух кардинально противоположных точек зрения. С первой точки зрения Ваша национальность задается на момент зачатия. Как легли Ваши гены, той Вы и национальности. Но тут есть одна проблема – чистых национальностей не существует. Кому интересно, гуглите ДНК-анализ членов еврейского Кнессета на предмет гаплогруп. Исследование неофициальное, но крайне занимательное в плане чистоты еврейской крови. Даже если там все не так однозначно, что с чистотой генов других национальностей вообще беда!
Со второй точки зрения национальность это самоидентичность. С этой точки зрения человек в течении своей жизни может неоднократно осознанно менять свою национальность. Ну как меняет себе автомобиль или место жительства. И такая точка зрения, на мой взгляд, гораздо ближе к привычным нам понятиям. С этой точки зрения понятно, почему командир полка «Азов» в Мариуполе – этнический карел. Но, тем не менее, убежденный украинский националист.
Как же правильно выбирать себе национальность? Да так же, как новое авто! Где-то пробегало исследование, что большинство покупателей нового авто перед покупкой сейчас тщательно шерстят интернет-форумы, обсуждая сильные и слабые места интересуемых моделей. Аналогом сильных и слабых мест авто для национальности служат герои. Не случайно официальным приветствием в ВСУ есть фраза «Слава Украине-Героям слава». Правда, мало кто из украинцев может внятно назвать хотя бы парочку героев Украины, но то такэ :-)
Также неслучайно Виктор Пелевин стал уважаемым на Западе писателем после глумлениям над Советскими героями. К примеру, над Маресьевым. Напомню, у Пелевина в книге рассказывается о вымышленном училище имени Маресьева. В котором на 2-м курсе всем курсантам ампутируют ноги, чтобы они учились преодолевать самими же созданные трудности. Осквернение советских героев у Пелевина не имеет никакого отношения к реальности. Опять таки, напомню, Маресьеву судьба уготовила участь безногого инвалида и смерть от пьянства. Однако умирающий комиссар из его палаты откопал где то статью 1915-го года про героя российской царской армии, который в бою потерял ступню. Но смог вернуться в боевую авиацию в 1944-м. И пример этого героя так воодушевил Маресьева, что тот смог совершить невозможное, и вернуться без ног в боевые истребители. Как Вам цепь героев? Не поняли? Рисую ее дальше. У меня есть дальний знакомый. В детстве он попал в ДТП и остался без рук. Но именно такие герои как Маресьев не давали ему унывать и воодушевили его. Сейчас он известный в городе бизнесмен, сам водит машину и занимается благотворительностью. Увидели цепь героев? Которые будут жить вечно!
Какие же у русских герои? На первый взгляд все просто – русские герои это Екатерина II, Петр I, Кутузов, Жуков, Рокоссовский, Ковпак, Гагарин, Королев, Сталин, и т.д.. Но тут мякотка – на каждого из приведенного мною герои в общественном сознании России вылито куча дерьма. Заметьте, все эти герои – победители. Они добились того, чего хотели, на благо народу и государству. Но в общественном сознании Сталин - тиран, Петр I – самодур, Екатерина II – шлюха, а Жуков – мелкий воришка. То есть реальный жизненный опыт наших героев, который позволил прийти им к невероятным победам, у нас игнорируется. Жалкие взбрыки российского кинематографа с псевдоисторическими сериалами не в счет.
У каждого человека есть свои недостатки. Не знаю, может быть Маресьев был занудой. Или храпел. Но это не отвергает его геройские качества. Наоборот, это в дурацких Марвелловских комиксах все герои идеальны и в своих действиях постоянно нарушают законы природы, психологии, социологии, логики и здравого смысла. Ценность жизнеописания реальных героев в том и заключаются, что они живут в реальном мире. И побеждают в реальном мире, а не в сериалах.
Так вот, обсирание русских героев есть акт недобросовестной конкуренции со стороны наших западных оппонентов. Ибо будь конкуренция добросовестной, у украинской Нерусской идентичности, как и у белорусской Нерусской идентичности не было никаких шансов в сравнении с русской идентичностью. Ну как можно сравнить Мазепу с Петром I? Бандеру с Рокоссовским. Петлюру с Лениным. Или Кутузова с Кастусем Калиновским. Как можно сравнивать великих победителей с откровенными лузерами? Кто тогда пойдет вслед за лузерами? Зачем?
p.s.: специально для модераторов - в посте не идет речь о сравнении генетических национальностей, а о национальных идентичностях. Которые есть предмет осознанного выбора человека. Потому можно их сравнивать и рекламировать. Поскольку представитель любой генетической национальности может выбрать любую национальную идентичность. К примеру, вот Вам русская бурятка.
Украина и события предвоенного периода до 1939 г. в Германии: сходство причин и попытка анализа
Всем привет!
Эссе было написано мною около 8 лет назад, в то время я писал диссертацию по психологии и мне попалось чрезвычайно интересное интервью "Диагностируя диктаторов", данное Карлом Юнгом в 1938 году журналисту Хьюберту Никербокеру. Впервые интервью было опубликовано в журнале "Hearst's International Cosmopolitan" в 1939 г. Найти электронный вариант первоисточника мне не удалось, однако интервью в переводе на русский можно прочесть в книге "Психология политики: политические и социальные идеи Карла Густава Юнга" автора В. Одайника, которая была впервые издана в 1976 г. на английском языке.
Текст эссе уже публиковался мною на Пикабу в более полной версии, которую заминусили, обвинив меня в использовании "окна Овертона" и прочих грехах пропаганды. В этот раз мне хотелось бы выделить основное, поскольку, на мой взгляд, спустя 8 лет, изложенные тезисы не просто не потеряли актуальности, но и показали свою состоятельность.
То, что происходит сегодня между нашими братскими народами, - невероятная трагедия, но я надеюсь, что рано или поздно всё у нас будет хорошо.
-----------------------------------------
Введение
К моему огромному сожалению, сколько бы я ни стремился не читать и не слушать про сегодняшнюю ситуацию вокруг Украины, сделать это практически невозможно: непроизвольно в поле моего внимания попадают заголовки новостей, когда открываешь почту на Мэйле; Гугл выдает новости, казалось бы, далёкие от темы запроса, и все кругом об этом только и говорят.
Нижеследующий текст - лишь сравнительный анализ, не претендующий на что бы то ни было, кроме попытки объективно смотреть на вещи, основу которого составляют некоторые тезисы из интервью и сложившаяся на сегодня ситуация в российско-украинских отношениях. При этом то, о чём говорит К. Юнг в заключительной части интервью, больше походит на пророчество и настолько актуально в настоящем, как будто и не прошло без малого 100 лет. С моей точки зрения, действия Гитлера - череда ужасных преступлений, которые не могут иметь никаких оправданий. Однако груз ответственности за содеянное Гитлером лежал не только на нем одном.
Основное
Сегодня многие пытаются со всевозможных точек зрения давать оценки происходящим событиям на Украине - с политических, экономических, правовых, но чаще всего - националистических, хотя открыто и не демонстрируя это. Печальнее всего, что никто всерьёз не говорит о ценности жизни и личности, ценности жизни тех людей, что погибают. Возможно, я ошибаюсь, но у меня складывается представление, что декларируемые на словесном уровне долженствования о необходимости примирения на этом уровне и остаются. Чрезвычайно интересной и, быть может, даже более объективной является психологическая точка зрения.
По специфике актуальной в настоящий момент для меня деятельности я знакомлюсь с трудами психологов начала XX века, в частности с работами Карла Густава Юнга - одного из наиболее влиятельных психиатров и психологов в русле психодинамического подхода. Утрированно основную идею этого подхода можно представить как идею о бессознательном. Юнг, развивая фрейдовскую идею бессознательного, говорил о коллективном бессознательном, то есть о таком качестве, которое присуще всем людям.
Что собой представляет бессознательное? Это целый пласт не контролируемых и не регистрируемых сознанием представлений, мыслей, ощущений. Самый простой пример фиксирования бессознательным каких-то событий: вы сидите за компьютером и набираете/читаете текст, а в соседней комнате кто-то разговаривает. Ваше сознание не фиксирует содержание разговора, однако бессознательное сохраняет информацию о самом факте разговора и, возможно, его содержание. И пока в разговоре вы не услышите что-либо для себя значимое, вернее, пока ваше сознание не зафиксирует субъективно значимую информацию, она так и останется в бессознательном. Юнг полагал, что всем людям также присуще коллективное бессознательное, оно – достояние всего человечества, в нём в форме архетипов хранится закодированная история культурного развития людей. Архетипы – врожденные первичные образы, воспоминания, идеи и символы, это предрасполагающие факторы восприятия, определяющие, как реагирует человек на ту или иную ситуацию.
С точки зрения Юнга, немецкому народу присущ комплекс неполноценности, "комплекс младшего брата, который всегда немного запаздывает на пир". При этом он также отмечает поразительное сходство геополитического положения немецкого народа и положения евреев древности. По его мнению, причиной развития комплекса неполноценности у евреев стали географические и политические факторы. Сначала они были изгнаны в Вавилон (т.н. вавилонский плен), а когда им уже грозило уничтожение римлянами, они придумали "спасительную идею мессии, который объединит всех евреев в нацию еще раз и спасет их". У немцев причиной комплекса неполноценности стало позднее их появление в Дунайской долине, тогда как Франция, Британия и другие страны уже процветали как национальные государства: "Когда они сплотились и объединились в нацию, то, оглядевшись вокруг, обнаружили Британию, Францию и другие страны во всеоружии взрослых наций, богатые колониями, и тогда сделались обиженными и завистливыми, подобно младшему брату, чьи старшие братья захватили львиную долю наследства".
Проводя аналогию между истинными причинами начала Второй мировой войны, которыми я склонен считать именно психологические причины – бессознательный комплекс неполноценности немецкого народа первой половины XX в., и актуальной ситуацией на Украине, думаю, подобный комплекс присущ сегодня в той или иной степени народу Украины. Даже несведущему в лингвистике человеку будет в общих чертах понятна этимология слова Украина. Большинство современных академических изданий, например, "Этимологический словарь Фасмера", содержат вариант происхождения слова Украина от древнерусского "окраина" или "оукраина", означавшего пограничную местность. Возможно, и данное обстоятельство сыграло определённую роль в формировании и закреплении в украинском коллективном бессознательном комплекса неполноценности и чувства зависимости.
После череды революций 1917 года вскоре была образована Украинская Советская Республика, а затем Украинская Советская Социалистическая Республика, подписавшая в 1922 году договор об образовании СССР и просуществовавшая вплоть до 1991 года. В 1920-1930 годы в УССР проводилась целенаправленная украинизация, иными словами во все сферы жизни внедрялись элементы национальной культуры, искусства, языка. Тем не менее, в настоящее время, несмотря на суверенитет и имея статус независимого государства, Украина, вероятно, не осознаёт себя независимой; используя психологическую терминологию – украинский народ находится на стадии индивидуации, поиска своей идентичности и самоосознания. Если рассматривать Украину как человека в его онтогенетической целостности, то сегодня можно наблюдать и возрастной кризис. Комплекс неполноценности преодолевается лишь путём компенсации и сверхкомпенсации или остаётся неразрешённым. Альфред Адлер, также известный психиатр и психолог начала XX в., считал, что основной мотивационной силой у человека является стремление к превосходству, именно это стремление помогает компенсировать или преодолеть комплекс неполноценности. По всей видимости, "Украинский народ" хочет осознавать себя "украинцами" (то есть, стать нацией), в этом нет ничего необычного. Однако тонкая грань между национализмом и шовинизмом ставит основополагающий вопрос: можно ли вообще считать, что национальная принадлежность это подходящий признак для разделения людей на хороших и плохих? Карл Густав Юнг говорит по этому поводу следующее: "Монстр – вот что такое нация. Каждый должен опасаться нации. Это нечто ужасное. Как может подобное иметь честь или слово?".
P.S.
Читая интервью, я был поражен проницательностью Юнга, поскольку в 1938 году ещё не было известно о планах Гитлера напасть на Россию. Однако Юнг считал, что увод внимания Гитлера в сторону России будет самым оптимальным решением для западной цивилизации, он откровенно предлагал послать Гитлера на восток, в Россию:
- Никербокер: Что произойдет, если Германия попытается свести счеты с Россией?
- Юнг: О, это ее собственное дело. Для нас важно только, что это спасет Запад. Никто из покушавшихся на Россию не избежал неприятностей. Это не очень подходящая пища. Возможно, потребуется сотня лет, чтобы немцы переварили ее. Между тем мы будем спасены, я имею в виду всю западную цивилизацию.
Итоги Второй мировой оказались именно такими, какими предполагал Юнг: Гитлер напал на СССР, отвоевать одну шестую суши не удалось, США до последнего не вступали в конфликт. Лично у меня возникло такое ощущение, что политики Запада не просто прислушались к мнению Юнга, а действовали в соответствии с его руководством. Обращаю ваше внимание, 1938 год.
Ссылки
1. Этимологический словарь Фасмера
2. Одайник В. Психология политики: политические и социальные идеи Карла Густава Юнга