Постепенно мы пообвыклись на новой-старой квартире, гулять с собаками по-прежнему можно было на школьном дворе, тем более, что школа теперь училась в одну смену – подступала демографическая яма, и после обеда обыкновенно газон, который осваивал еще Боба, бывал абсолютно пуст и безлюден. В остальном райончик был такой себе, застроенный в семидесятые годы прошлого уже даже тогда века, он был достаточно зеленым, но не страдал излишним удобством для жизни.
До магазинов нужно было топать, двор уверенно заставлялся машинами, автомобилизация и дегаражизация всей страны набирала обороты. Из подвала дома к ближайшей помойке периодически шныряли крысы, с которыми долго и безуспешно боролись активные соседи, но результата не было никакого. Проезды (они же проходы) вокруг школы были застроены гаражами, либо сараями окрестных жильцов.
В общем, особо побродить с собакой было негде, разве что, пройдя метров восемьсот, можно было прогуляться по парку возле «Козловского дома», он же «Дом авиаторов», дом, постройку которого в свое время организовал великий руководитель ЦСКБ «Прогресс» Д.И. Козлов для своих сотрудников. ЦСКБ конструировало и строило самолеты и космические ракеты, а их дом простирался на целых три трамвайных остановки, возле него прошла когда-то моя бурная юность, и там же в парке любили гулять мы с Джокером, вплоть до самого отъезда из Самары, но это будет только через восемь лет, а пока мы топаем с толстеньким шалунишкой по дорожке длинной аллеи парка, засаженной пирамидами высоченных елей, газоны уже покрывают первые желтые листья, подступает осень, и мы возобновляем подготовку своего питомца к выставкам.
Поскольку Джокер наш за лето все же таки повзрослел, занятия с Ларисой теперь проходят реже и эффективнее. Он куда меньше отвлекался и, казалось, применив на практике свои навыки, попробовав себя в ринге, начал лучше понимать, что же от него хотят, и для чего это нужно. Словно человек, правда? Иногда мы действительно такое реальное сходство за ним замечали и по началу весьма удивлялись, а потом привыкли, признавая его маленьким бровастым, мохнатеньким человечком с хвостиком.
Там же на занятиях мы снова встретили Дею, которая, естественно, подросла и повадками стала еще более своенравной и независимой, настоящий волчишка. К Джокеру она по-прежнему относилась позитивно, помнила его и допускала его старшинство, именно допускала, а не то чтобы очень признавала, если вы понимаете, в чем разница. Мы были рады Дее, Дея была рада погулять и позаниматься своими делами, а Джокер был рад вообще всему, но сдержано – ну как же, мы помним, он ведь повзрослел.
У нас с Маринкой новый учебный год, я решаю завязать с замдеканством и заняться, наконец, вплотную своей диссертацией. Маринка общается с собачниками, занимается нашим псом и немножко учится. В такой добродушной и весьма безденежной идиллии проходит наша осень, разве что мы начинаем активно посещать выставки. Ведь наш Джокер теперь уже целый юниор.
И не важно, что юниор позволял себе вовсю веселиться на прогулках. Уже тогда излюбленной его шутихой стало делать прохожим «Бу!».
Поскольку, оформился он достаточно рано, и уже в семь-восемь месяцев выглядел похожим на молодого кобелька, а вовсе не на щенка, согласно выставочному классу, то с самых младых когтей его принялись бояться собакофобы всех мастей, и в особенности жертвы журналистского черного пиара, пытавшиеся половить рыбку, как сейчас говорят «хайпа», в мутной воде мифологий, легенд и предрассудков о якобы особой опасности «бойцовых» (а на самом деле нет) собак.
Так вот, идем мы как обычно с Джокером на веревочке, никого не трогаем, но город есть город, люди навстречу нет-нет, да и попадаются.
Если такой человек доброжелателен, и Джокеру, например, подмигивает, или там скажет что-то приятное, тот хвостиком повиляет, улыбнется, в ответ тоже подмигнет. А если собакобояка какая обнаружится вдруг, тут уж по ситуации.
Ежели человек опасливый и за пять метров обходит, или там орет: «Уберите свое ужасное чудище зубастище!!! А то очень колени сводит, и зубы в опасной амплитуде ритм отбивают!», то таких интеллигентных господ Джокер обычно игнорировал, и презрительно отворачивался.
Живой интерес у него вызывали совсем другой вид поведения, когда опасающийся собаки человек по одному ему ведомым причинам, прется пройти от этой самой собаки довольно близко (то ли себя преодолевая, то ли виду как-будто не показывая). А надо сказать без ложной скромности, что чужие фобии я всегда уважал и хозяевам их сочувствовал, поэтому собаку в подобные моменты держал накоротке, стараясь соблюдать достаточную для спокойствия такого гражданина дистанцию, но город есть город (кажется, я это уже говорил только что, ну и ладно), а люди есть люди, и некоторые вот просто норовили проскочить у пса прямо перед его незабвенным носом: черным с белой «проточкой».
Таких людей собаки обычно «чуют», как говорят в народе, но я бы скорей употребил термин – вычисляют, и Джокер, конечно, знал, что к нему приближается именно такой человек. Так вот, шельмец наш делал абсолютно отстраненный вид, смотрел куда-то вдаль расфокусированным взглядом, и старательно не обращал внимание на прохожего, пока тот приближался. И вот уже когда человек равнялся с нами, на самой короткой дистанции, Джокер делал свое то самое «Бу!».
Он стремительно обращался весь в сторону незадачливого прохожего, резко на доли секунды рвался в сторону встречного, и сразу же, практически моментально возвращался на исходную позицию, с безразличным видом уставившись снова вдаль. Нет, он не лаял и не рычал, не скалил пасть, просто все происходило настолько внезапно и резко, как-будто, он хотел просто разыграть, словно пранкер, который подкрадывается к жертве сзади, и громко говорит ей в ухо: «Бу!».
Человек такой от нас с Джокером в ужасе шарахался, мог даже испустить какой-нибудь неожиданный звук, в общем стрессовал понемногу. Джокер обыкновенно после своей выходки получал традиционных «люлей» от меня, или Маринки, что его нисколько не смущало, вид его оставался очень довольным собой, и в следующие разы он поступал точно также.
Мы, конечно, боролись этими вот его «Бу!» как могли, но на практике все свелось к тому, что стали сворачивать подальше вообще от всех людей, даже ходящих там, где им бы не следовало. Однако оставались еще подъезды, лестницы, ветклиники и прочие зоомагазины, где дистанцию никак не соблюсти при всем желании, и периодическое джокеровское «Бу!» сопровождало нас всю его собачью жизнь.
Второе развлечение Джокера было куда безобидней, но не менее смешным.
Продолжение следует....
Предыдущие части:
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 16
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 15
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 14
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 13
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 12
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 11
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 10
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 9
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 8
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 7
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 6
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 5
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 4
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 3
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 2
Про Джокера, Агашу и Бусинку (Из воспоминаний собаковода-любителя). Часть 1
Фото из личного архива автора, 2004 год