И снова-здорово. Россиянину отказали в Стамбуле в посадке на самолет в Мексику. Как он рассказал «между пассажирами у гейта ходила женщина с бейджем «Gozen Security» и распределяла их по разным очередям. Сначала она, увидев российский загранпаспорт, перечеркнула штрихкод на посадочном талоне, а потом отказалась пустить в самолет, хотя у него были куплены обратные билеты и оплачена бронь номера в отеле. Точно так же «развернули» и других пассажиров с российскими паспортами. В качестве причины отказа, по его словам, была указана «маленькая история путешествий», а туристу с несколькими паспортами и многочисленными штампами Шенгенской зоны якобы заявили: «Вас Мексика не ждет».
Что хотите со мной делайте, но я не верю, что это произвол какой-то охреневшей охранницы. Турция как государство даже если и не участвует в этом пиздеце напрямую, то как минимум в курсе.
Российские дипломаты не остались в стороне, нет-нет. Они тут же обратились в МИД Турции и к руководству турецкой авиакомпании Turkish Airlines с просьбой разъяснить причины проблем...» С просьбой, бля!
А не надо просьб! Есть простой рецепт: при посадке Москва - Стамбул где-нибудь в Шереметьево отправить погранцов с автоматами перечеркнуть посадочные талоны у 20-30 рандомных турок. Вот просто так. И никаких компенсаций не выплачивать. А когда они повторно билеты на родину купят – операцию повторить. А потом еще раз. Ну или предложить бесплатные билеты в качестве компенсации, но только через Ереван. С суточной пересадкой. Пусть полюбуются там на Арарат в теплой, дружественной обстановке.
А помните в 2013 году случай был, как в Нидерландах нашего дипломата в кутузку засунули несмотря на весь его дипломатический иммунитет. Ну мы, как всегда, жалобы, а голландские партнеры как-то надменно с нами разговаривают. В общем, не задался диалог. А спустя всего-то пару дней какие-то хулиганы-электрики вдруг избили в московской квартире голландского дипломата. Их потом полиция искала-искала, да так и не нашла. И тут же все наладилось. И надменность куда-то пропала. Великая сила убеждения, чо…
Тимур Шаов в далеком 1998 году, ну когда Украина уже семь лет была независимой, написал песню «Транзитный поезд через Украину». Можно сказать, личный опыт в чеканные строки перелил. Очень у него там украинские официальные лица колоритно описаны. Кто ж мог тогда знать, чем все это впоследствии обернется. Поэты, они такие…
Кусочек из песни:
Вот наш поезд подходит к украинской границе.
Вот мелькают уже самостийные паны,
Самостийные хаты, самостийные лица,
Незалежный кабан спит в грязи иностранной.
Заходят бравые ребята,
Таможенник и пограничник.
У них большие автоматы,
И маленькая зарплата.
Законность олицетворяя,
Сержант в моих пожитках шарит,
А я в глазах его читаю:
«Шо, москали? Попались, твари!»
Это мы, москали, его сало поели,
Это мы не даем ему нефти и газа,
И в Крыму шухарили на прошлой неделе,
И за это москаль должен быть им наказан.
А год, напомню, 1998. И уже тогда те, кто в сторону Черного моря направлялся, – старались, по возможности, через Украину на поездах не передвигаться. Через Воронеж и Ростов-на-Дону как-то спокойнее было. Потому как у всех были знакомые с подобным нехорошим опытом. И что интересно – ни одной похожей истории в обратную строну. Ну там, где хорошие украинцы и плохие русские пограничники.
Концепция национального животного известна всем. С этим связано немало стереотипов и представлений, прочно засевших в культуре и соответственно в сознании большинства людей. Каждый знает, что самое "русское" существо - бурый медведь, а символ американской свободы - белоголовый орлан. Менее афишируемые примеры - бобр как олицетворение Канады или волк как животное, объединяющее тюркские (и тюркоязычные) нации. В этом качестве три образования, составляющие королевство Великобритания, выделяются. Если в большинстве случаев национальное животное является реально существующим и обитает/обитало на территории страны, то у Уэльса, Англии и Шотландии все не так. Английский зверь - лев, которых на западноевропейском острове никогда не бывало в естественной среде, а у соседей Англии роль национальных животных играют и вовсе мифические создания - единорог в Шотландии и дракон в Уэльсе. В общем, весьма интересный выбор. Настолько же интересный, как и история того, как эти три государства вообще стали единым целым. Об этом и о том, каков характер их взаимоотношений в наши дни, будет эта повесть.
Великобритания состоит из трех стран
Луга, горы и болота
Британский архипелаг в древние времена был наглядным примером фразы "медвежий угол". Пока в Северной Африке, на Ближнем Востоке и позднее в Южной Европе появлялись и расцветали развитые цивилизации с земледелием, сложными религиями и торговлей, Великобритания с Ирландией ввиду нахождения на западном краю континента, практически не были подвержены проникновению новшеств с юго-востока и оставались чем-то вроде Африки в наши дни - вроде бы оно и существует, но мало что об этом известно и уж точно ничего выдающегося там явно не происходит. Кроме, пожалуй, Стоунхенджа, который толком неизвестно кто возвел. Впрочем, древние греки и египтяне не знали и об этом сооружении, их не интересовали столь далекие и к тому же слишком холодные для примитивных бронзового и раннеантичного земледелия края.
Ландшафт острова менялся с юга и востока на запад и север - если на первых были зеленые и относительно приятные для жизни равнины, то на двух вторых чем дальше - тем больше негостеприимных гор, болот и дремучих лесов. Такая география напрямую отразится на политическом устройстве Великобритании в будущем, надо взять на заметку.
Луга юго-востока Великобритании красивы и хороши для жизни
Про горы на севере так сказать, конечно, куда сложнее. Они, безусловно, прекрасны, но вот жить там - удовольствие спорное
Местное население представляло из себя малоизученные и поныне доиндоевропейские племена, о которых сказать ничего конкретного положительно нельзя. В целом, картина неприглядная. Хоть какое-то движение начинается здесь в 800-ые года до нашей эры, когда с континента прибывают на живописные луга юго-востока острова кельты. Они за несколько столетий займут всю Британию и создадут уже хоть и все еще племенное, но уже более развитое общество. Когда Цезарь в I столетии до нашей эры завоюет Галлию и выйдет к Ла-Маншу, бритты, как эту сборную группу кельтов назвали римляне, станут вести торговлю с резко явившейся в регион развитой цивилизацией, а заодно и грабить ее, совершая морские рейды на ту сторону пролива в римские поселения.
Бритты были родственны галлам с континента
Это бриттские аналоги славянских городищ - так называемые Hillforts (буквально - холмовые крепости)
Разумеется, это быстро надоело римлянам, и в 43 году уже нашей эры империя высадила армии на варварский остров и быстро завоевала большую его часть. Не успевшие "дозреть" до стадии государственности бритты не смогли никак противиться этому. Вот тут завоеватели и наткнулись на особенности географии своих новых владений - если равнинный юго-восток удалось сильно романизировать и установить там прочную власть, то гористо-болотистые полуострова Уэльс и Корнуолл, хоть номинально и приняли новый порядок, не были основательно ассимилированы и интегрированы в римскую систему. Местные кельты не хотели говорить на латыни и выращивать виноград (удивительно, но римляне пытались привить эту культуру в слабо подходящем для нее климате), не хотели жить на римских виллах и предпочли просто закрыться в горах и болотах до лучших времен.
Как видно, Рим все же покорил большую часть Британии, кроме самых труднодоступных гор
Но хуже всего уроженцам Апеннин пришлось на севере Британии, где горы были куда выше и холоднее. Здесь родственники бриттов - пикты, не дали легионам и шанса - попытки завоевать северные окраины острова закончились фиаско и строительством оборонительных стен от пиктов, которые периодически норовили слезть со своих природных крепостей и пограбить завоеванные римлянами земли. Видимо, после этого римляне решили не вторгаться еще и в Ирландию, трезво посчитав, что одного варварского острова на окраине известного света им хватит с головой.
Пикты были сильными воинами и очень любили твтуировки, за что римляне их так и назвали ("пикты" - в переводе "крашеные")
Тяжелые роды Англии с компанией
Так Британия прожила несколько столетий, до 410 года. Примерно в этом году Рим, имея очевидные более серьезные проблемы у себя в центральных провинциях, вывел легионы с острова. Все до единого. Тут и настал, казалось бы, долгожданный момент для западных слабороманизированных бриттов и северных пиктов - грабь и завоевывай оставленные римлянами богатства сколько хочешь, никто не остановит. И да, кельты так и сделали, но был нюанс - уже очень скоро сочные луга юго-востока острова оказались в поле зрения ряда германских племен с территории нынешних Дании, Германии и Нидерландов. Это фризы, англы, саксы и юты. Они, гонимые Великим переселением народов, избрали новым место для жизни удобно оставленную властями бывшую римскую провинцию. Так с V века германцы присоединились к борьбе за остров, и кельтам пришлось несладко - их культура была частично уничтожена веками римского господства, а для создания прочных государств требовалось немалое время, которого не было. Поэтому к VII - VIII столетиям большая часть Британии оказалась заселена германцами, которые стали называться англами (хоть это изначально название лишь одного племени, оно, видимо, ассимилировало другие).
И тут снова география - чем севернее и западнее, тем меньше англы там селились и местное население либо просто принимало их власть и германизировалось, либо вовсе не подчинялось. Собственно, так и выделились Шотландия и Уэльс - места, где ввиду сложной местности кельты сохранили свои язык и культуру в полном объеме и не дались германскому вторжению ни в каком виде, как не дались до этого и римскому. Правда, пикты на севере были в то же время вытеснены ирландским племенем скоттов, которые и основали Шотландию. Что же, по крайней мере скотты тоже были кельтами и тоже использовали горы как защиту от вторжений.
Отдельное место занимает полуостров Корнуолл - он подобен Уэльсу по своей географии, но все же не выдержал и подчинился англосаксонским вождям, хоть и не сразу, лишь к IX столетию. Тем не мнее, корнцы (это отдельный кельтский народ, существующий и сейчас), смогли противостоять ассимиляции и по крайней мере в Средние Века не сдали позиций в языке и культуре.
Англосаксы же создали пестрый ковер из своих прото-королевств везде, где смогли завоевать землю. В конце концов, после периода бесконечных войн им удалось объединиться вокруг государства Уэссекс и создать в правление короля Альфреда Великого (871-899) Королевство Англия. В его состав не вошли Шотландия и Уэльс, которые англосаксам так никогда и не удастся покорить.
Долгая интеграция
Вы можете резонно возразить - почему же не удастся? А как же нынешнее положение дел, когда весть остров управляется из Лондона? Но я не ошибся - не англосаксы начнут подчинение строптивых кельтских земель, а французы скандинавского происхождения. Норманны, завладевшие престолом Англии в 1066 году, серьезно реформируют до того рыхлое и постоянно страдавшее от нападений викингов королевство, и смогут направить его ресурсы в более рациональное русло. Они издали законы, согласно которым любой феодал, согласившийся устроить себе владение на границе с Уэльсом, будет обладать высокой степенью автономии и власти. Условие одно - жить в болотах и горах и постепенно их завоевывать. Это дело не было простым - плюсом к неприятной местности идет тот факт, что валлийцы изобретут особые длинные луки, которые дадут их численно небольшим армиям значительное преимущество перед английскими войсками.
Уже служа английской короне, валлийские лучники будут эффективно действовать против французской армии в Столетней войне
В Уэльсе очень много старинных замков, построенных в годы английского завоевания
Но по крайней мере терпением, численными преимуществом, а также строительством огромного числа замков как твердынь власти Лондона удалось к концу XIII столетия Уэльс подчинить. Он, впрочем, не стал обычной английской провинцией, а превратился в сборную солянку различного качества феодальных образований, обладавших широким самоуправлением, как основавшим их лордам и обещал король. Потом эта система ввиду огромного числа противоречий будет частично разрушена восстанием Оуайна Глиндура (1400-1415), во время которого Уэльс снова ненадолго станет независимым. Восстание будет подавлено, а старая система останется, хоть и в урезанном виде. Окончательно же Уэльс и Англия сольются воедино в 1530-ых и 40-ых годах, когда король Генри VIII (по происхождению сам частично валлиец) издаст законы, отменяющие особый правовой режим в Уэльсе и упраздняющие сложную систему лордств и епископств. Тем не менее, наследники престола Англии будут носить титул "Принц Уэльский", что будет подчеркивать его статус как отдельного образования, не являющегося полностью стандартной английской провинцией.
Символ Уэльса - величественный красный дракон
Шотландия же силой никогда англичанам не дастся. Уже вскоре после завоевания Уэльса, в 1290-ые годы, король Эдуард I решит покончить и с северным соседом, развязав войну, продлившуюся с 1296 по 1314 годы. Поначалу она будет успешной и осуществится военная оккупация Шотландии, но затем Роберт Брюс, признанный позже национальным героем, поднимет восстание против захватчиков и в 1314 году выгонет их. Англия будет вынуждена признать шотландскую независимость.
Романтическое представление о Роберте Брюсе - он с бородой и в ярких одеждах. На изображении - Брюс как лидер Шотландии в видеоигре "Civilisation VI"
А это научная реконструкция внешности великого шотландца. Не так пафосно, но масштаб личности это ничуть не умаляет
Тут интеграция выйдет даже более-менее мирной - Англия и Шотландия в дальнейшем помирятся и станут все более и более тесно взаимодействовать в спокойном ключе. В один момент королевские семьи двух стран даже породнятся, вследствие чего после смерти бездетной королевы Елизаветы I в 1603 году шотландский монарх Яков I Стюарт получит власть над Англией, Уэльсом и завоеванной тогда уже Ирландией. Стюартов в итоге свергнут, даже дважды, и Шотландия выйдет из унии, но суть не изменится - степень интеграции с Англией и без прямого завоевания станет велика, потому после неудачной обанкротившей казну попытки основать колонии в Америке Шотландия вступит уже в прямую унию с Лондоном в 1707 году.
На роль национального животного в стране волынок больше подходит, казалось бы, Лох-несское чудовище, но это все же единорог. Все еще довольно странно
Непростое сожительство
Собственно, так и появится королевство Великобритания - единица отдельная, состоящая из трех частей, и уже она входила целиком в состав Соединенного Королевства с Ирландией. С 1707 года были приняты новые флаг и герб. Вместе с этим Шотландия и Уэльс подверглись еще большей интеграции и ассимиляции со стороны Лондона. Англия, как более крупная и влиятельная часть, тянула одеяло на себя и принимала основные решения. Надо, однако, отметить, что, в отличие от Ирландии, к валлийцам и шотландцам не применялось репрессий и не вводились дискриминационные законы. Они на равных с англичанами приняли участие в британском империализме и в британской индустриализации - в горах Шотландии и Уэльса нашли много железа и каменного угля, что сделало их развитыми индустриальными регионами.
На гербе Великобритании (строго говоря - британского монарха) лев и единорог стоят в равном положении. Один просчет - нигде нет дракона, а было бы очень красиво
Тем не менее, проблемы, связанные с поглощением языка и культуры под влиянием английском доминанты, а также порой разные взгляды на будущее, как в с случае раскола Англии и Шотландии по вопросу Брексита, создают неприятную атмосферу на острове. Но пока что то, что держит три страны вместе - это традиционное отношение Лондона к своим соседям по острову не как к колониям, а как к более-менее равным партнерам. Так, Шотландия и Уэльс имеют собственные выступающие на международном уровне футбольные клубы, а также не обязаны следовать за центром везде - например, Англиканская церковь носит статус государственной лишь в Англии, Уэльс и Шотландия - полностью светские государства. Поэтому, несмотря на все сложности, этот союз отнюдь не бесперспективен и имеет вполне веские причины существовать и дальше. Не зря же он стоит уже не одну сотню лет.
Балканский полуостров сам по себе является сложным регионом, где все друг другу враги и у всех есть какие-то склоки. Южнославянские же народы, занимающие основную часть региона, можно воспринимать как выводок братьев и сестер, воспитанных в неблагополучной среде – среди них развит дух соперничества и комплекс превосходства над другими. Можно вспомнить борьбу Сербии и Болгарии за землю, ныне известную как Македония, как яркий пример. И в процессе их разборок, как правило, совершалось немало жестокости, и выливались массы лжи и пропаганды. Все это в целом правда, но упускается один момент – несмотря на то, что из-за югославских войн в 90-ые образ основных «абьюзеров» тех краев закрепился за сербами – хоть в России такое мнение совершенно непопулярно, но надо понимать, что не Россия тогда формировала мнение о событиях среди европейских масс – на самом деле самые нелицеприятные эпизоды вражды балканских славян берут корень отнюдь не Белграде, а как раз в Хорватии. Это, однако, мало освещается, несмотря на то, что события эти – одни из самых мрачных в новейшей истории Европы. Почему так сложилось и что такого случилось на Западных Балканах по вине Хорватии, расскажу в сегодняшней повести.
Предыстория
Думаю, следует начать с того, как вообще южные славяне образовались и как стали такими разными. Балканы являются местом, где европейская цивилизация зародилась еще в Бронзовую эпоху. Случилось это, разумеется, на самом юге полуострова, в Греции, наиболее близкой к Египту и Месопотамии , но постепенно распространялась все дальше и дальше на север, к местным субстратам, постепенно переходившим к земледелию. Так появились Фракия и Иллирия – первая была расположена почти в точности на месте нынешней Болгарии, а вторая была огромной областью, занимающей практически все адриатическое побережье полуострова. Жившие там народы, сиречь фракийцы и иллирийцы, говорили на так называемых палеобалканских языках, ныне вымерших (за исключением, возможно, албанского языка, который по, одной их теорий, является потомком иллирийского, но это до сих пор точно не доказано). А вымершими они стали по очевидным причинам – сперва греко-македонское, а затем римское завоевание не сумевших создать прочные государства племен привели к ассимиляции их в эллинистическую, и в меньшей степени – латинскую культуру. Поэтому к моменту прихода славян с севера в регион местные аборигенные языки были на последнем издыхании на большей части своего ареала.
Сейчас от Иллирии осталась только Албания на юге, и даже это не является точным фвктом
На этом же издыхании была и власть Константинополя здесь – после всех войн с царством Сасанидов, варварами-германцами и арабами он физически не мог защитить свои балканские провинции от еще одного вторжения, и потому в VI-VIII веках славяне почти без сопротивления поселились здесь, будучи крайне вдохновленными от перспективы зажить у берегов теплых морей. Восточный Рим отступил в Грецию, откуда еще возьмет реванш у наглых колонистов, но это будет позднее. А пока всевозможные тимочане, травуняне, дукляне и прочие племена с не менее забавными для русского уха названиями осваивались на новом месте. Они смешались с местным населением, научив его говорить на своих наречиях вместо греческого языка, и, насмотревшись на власти Царьграда, начали создавать свои собственные государства, вернее, их подобия по византийскому образцу. Это были так называемые жупы – изначально название деревни, но со временем этим словом стали обозначаться ранние княжества южных славян. На их базе возникли уже настоящие государства, основные – Сербия, Хорватия и Болгарское царство, последнее даже стало реальным конкурентом Византии и пыталось всерьез взять Константинополь. Но про него рассажу когда-нибудь в другой раз.
Славяне заселили все византийские Балканы за исключением Албании и Греции
Сербы же и хорваты, а также расположенные между ними их горные родственники – босняки, изначально были очень похожи друг на друга, по сути одним целым. Но когда у них появились государства и более сложное общество, пути у всех троих начали расходиться. И первый шаг к расхождению сделал как раз Рим – и Первый, и Второй. Поняв, что уже славян не выгнать, византийские власти применили мягкую силу – начали процесс их подчинения путем крещения и прививания греческого устройства государства. Так, Болгария была сперва христианизирована, а уж затем побеждена силой, став более родственной и мягкой по отношению к Константинополю. Довольно подло, но Византия не продержалась бы так долго, не умей она исхитряться для победы над врагами. Сербов, хорватов и босняков эта схема тоже коснулась – греки начали и им проповедовать, но тут у них возникли проблемы – итальянский Рим в лице великого Понтифика тоже положил глаз на нетронутых язычников и послал своих духовников к ним. Так в X столетии сложилась следующая картина – Сербия была крещена по греческому обряду, Хорватия – по латинскому, а вот в гористой Боснии организовалась собственная церковь, близкая к гонимой в Болгарии богомильской ереси. Там ни католики, ни православные не укрепились, а скорее смешались в головах местных в некую общую кашу. Эта непрочность убеждений, видимо, послужила тому, что в будущем они легко примут ислам по предложению Османской империи.
Религия на Балканах отражает успехи различных империй в обращении местного населения в свою веру
Теперь перейдем конкретно к Хорватии – это уже полноценное католическое королевство в X-XII столетиях было процветающим, но после 1102 года попало в унию с Венгрией, утратив независимость. Затем случилось разрушительное османское вторжение, в ходе которого хорватский народ немало претерпел мучений и вместе с прочими землями венгерской Короны в 1526 году обратился в Вену, к австрийским Габсбургам, чтобы те помогли отбиться от турецкого нашествия. После удачного династического брака, которые так любили представители это немецкой династии, Венгрия и входящая с ней в комплект Хорватия стали частью их лоскутной державы.
Такие границы имела средневековая Хорватия
При австрийском правлении Хорватии удалось выгнать султанские армии, но с большим трудом. Габсбурги не были всесильны, поэтому искали способы как можно эффективнее защитить свои новые владения, и нашли то, из-за чего пути хорватов с сербами, которые до того всё средневековье слабо пересекались, и ввиду разных религии и культурного влияния некогда братья стали чужды друг другу, вдруг вновь сошлись, и еще как, с последствиями вплоть до нашего времени. Вена видела, что сербы и валахи (предки румын) тоже не были в восторге от османов, и предложила им селится из захваченных турками родных земель в приграничные хорватские регионы, чтобы играть роль эдакого своеобразного казачества – жить военными общинами, будучи всегда наготове на случай очередного набега войск султана. Сербы живо откликнулись на просьбу и массово заселили ряд хорватских земель, став граничарами – тем самым аналогом казаков. Валахи тоже были, но их было меньше и они быстро ассимилировались сербским большинством. В итоге такие меры позволили не пустить турок дальше в Хорватию и соответственно в саму Австрию, но теперь сербы стали заметной категорией населения подконтрольного Габсбургам Королевства, и уходить не собирались.
Синие регионы - места, где сербы, потомки граничаров, составляли большинство еще в начале 1990-ых годов
Граничар в боевой одежде и на коне.
Метания нации
В XIX столетии, когда возник национализм, хорваты тоже решили этим побаловаться. Возникли несколько течений хорватского национализма, основные отличия между которыми заключались в отношении к сербам – одни, например признанный основатель хорватской нации Анте Старчевич, спокойно их воспринимали и не считали необходимым дистанцироваться от них в будущем национальном государстве, в то время как другие, как окатоличенный еврей Йосип Франк, называли их главной угрозой хорватскому народу и теми, кого нужно гнать после обретения независимости. Именно Франк заложил идеи, которые в будущем приведут к очень тяжелым последствиям.
А это его "злой" ученик, сербофоб Франк (1844-1911)
И вот наступил момент истины – в 1918 году Габсбургский Франкенштейн все же испустил дух, после чего умеренные хорватские националисты согласились объединить усилия с Сербским королевством по созданию единой державы, которая со временем примет названия Югославия. Тут раскол в хорватском обществе показал себя во всей красе – сторонники идей Франка не приняли новый образ светлого будущего в одной стране с сербами, и в 1919 году ими была основана «Хорватская партия права» (или партия усташей, на русском – «повстанцев»), во главе с ярым сторонником уже почившего тогда Франка Анте Павеличем.
Павелич сыграет роковую роль в этой истории
Радикальные идеи партии, подразумевающие уничтожение всех сербов в Хорватии, не пользовались особой популярностью. Лучше (для Павелича со товарищи, а не вообще, разумеется) стало, когда в конце 1920-ых годов правящая в стране сербская династия Карагеоргиевичей установила королевскую диктатуру и начала продвигать идею о создании из Югославии «Великой Сербии». После этого усташи получили больше сторонников и перешли к террористической деятельности. Сам же Павелич бежал в Италию, откуда всем этим руководил. Так, начавший централизовать Югославию король Александр I был убит в 1934 году именно усташами во время визита во Францию.
В отличие от своего русского тёзки, югославский монарх не вел никаких войн, но свою страну весьма потряс спорными реформами
Море крови
В 1939 году Карагеоргиевичи поняли, что при таком пестром национальном составе и одновременной жесткой политике упора лишь на одну нацию страну ждет крах похуже того, что был у Австро-Венгрии, поэтому отказались от великосербской идеи и дали хорватским областям государства автономию. Это могло бы помочь, не будь на пороге Вторая Мировая война, но, к сожалению для Белграда, она уже начиналась. Германия и Италия, когда пришло время после Польши и Франции покорять Балканы, увидели в радикалах-усташах идеальное оружие для разгрома и развала Югославии. Муссолини в начале весны 1941 года лично встретился с Павеличем и обещал ему создать усташскую Хорватию в обмен на помощь в борьбе против Белграда. Так и вышло – усташи выступили на стороне Германо-итальянского блока и после падения Югославии в апреле 1941 года возглавили очередного кандидата на звание страны с самым ироничным названием – Независимое государство Хорватия, бывшее, естественно, абсолютно зависимым от Германии.
Усташи хотели возродить средневековое хорватское королевство и у них это даже формально вышло, хоть и на правах немецкого сателлита
Это, впрочем, мало волновало усташей – немцы с итальянцами дали им карт-бланш на террор в отношении сербского населения, не только потомков граничар, но и попавших в лапы усташей боснийских сербов. Чего еще желать партии, одной из основных декларируемых целей которой на протяжении десятилетий было именно уничтожение сербов во имя Новой Хорватии? Поэтому следующие года, с 1941 по 1945-ый, режим Павелича, перенимая немецкий опыт, построил сеть концлагерей, где сербы, а также (видимо, по указанию от начальства в Берлине) евреи и цыгане подвергались пыткам и массовым убийствам. Им отрубали головы, вспарывали заживо животы и толпами расстреливали. Самым известным местом этих событий стал лагерь Ясеновац, где отличился Петар Брзица – с помощью ножа-сербореза (сербосека), самого популярного усташского орудия, он за одну ночь в этом учреждении убил более тысячи человек. Сложно сказать, сколько людей усташи погубили суммарно, но примерная цифра – от нескольких сотен тысяч до 1,2 миллионов. Масштаб террора был колоссальный, и оставил шрамы чудовищной величины. Сербы исчезли из многих территорий, где они составляли большинство жителей, а те, что остались живы, после этого стали с опаской и даже ненавистью относиться ко всему хорватскому. Конечно, партизаны во главе с Тито разбили усташей и прекратили их бесчинства веной 1945-го, но исправить ничего это уже не могло – между сербами и хорватами выросла еще большая стена, чем была прежде.
Самый жестокий военный преступник всей Европы - Петр Брзица
А это компактный сельскохозяйственный нож, с помощью которого Брзица и прочие усташи обожали делать свое жуткое дело - сербосек
Самое же неприятное в этой истории – это то, что и лидер усташей – Павелич, и самый «эффективный» военный преступник Брзица избегут наказания. Первый устроит себе тур по Южной Америке и в конце концов доживет до конца 50-ых годов в Испании, а второй поселится в США, у правительства которых Югославия будет требовать выдачи данного деятеля, но безуспешно. Даже дата его смерти достоверно неизвестна.
Но почему же об этом не очень часто вспоминают? Тут все прозрачно – в 90-ые годы Хорватия приняла решение пойти по пути интеграции с ЕС и НАТО, что и спровоцировало тогдашний конфликт с сербами , соответственно западные СМИ не задумываясь внесли ее в реестр благонадежных «жертв», в отличие от Сербии. Сама же Хорватия лишний раз про события сороковых не вспоминает и старается делать больший акцент на эпизодах сербской жестокости. Это не очень справедливо – преступления усташей явно в разы превосходят все плохое, что когда-либо делал Белград, и для полноты картины отношений между народами бывшей Югославии их нужно основательно и отдельно указывать. Это, однако, нечасто происходит, что удручает. Не может быть мира и взаимного уважения, если умалчивания и «патриотичная ложь» являются нормой. Чтобы преодолеть подобное, нужно много мудрости и дальновидности, чего очень часто недостает, и приводит к тому, что такие ужасные эпизоды служат яблоком раздора по сей день.
Для ЛЛ: в целом на русском языке правильными являются варианты, которые используются в России; локально в русском языке в Белоруссии или на Украине могут быть свои нормы, которые имеют полное право на существование и не обязаны подчиняться общей норме; надо быть снисходительнее друг к другу и думать о том, что собеседник имел в виду, а не о том, что вы там себе напридумывали.
Н - недосказанность
1. Сейчас скажу потаенную истину, ведомую только филологам, потому что всем остальным насрать. Никакие словари, кодификаторы и правила не определяют нормы выбора правильных и неправильных вариантов. Нормативными документами эти нормы только фиксируются (обычно с изрядной задержкой). Единственное, что имеет значение - это языковая традиция. Как принято, так и правильно.
2. Правила не абсолютны. Слова-исключения - реальность, данная нам в ощущениях. Корень -раст- пишется с "а", корень -рос- с "о", но "рОсток" и "отрАсль" существуют. Да, этимологические изыскания могут пояснить, что там случилось, но правила не абсолютны. Страна называется "ЛаоС" и язык в ней "лаоССкий". Кусок Британии называется "УэльС", но принц "УэльСкий".
3. Лично вам и вашим единомышленникам может казаться, что "так не принято", но вы - всего лишь одни из множества носителей языка, а не его эталонные представители (таких нет). Если кому-то кажется, что Земля плоская, это не делает ее плоской (хотя проблема, конечно, сложнее, чем просто не-плоская). Язык и его функционирование не становится простым предметом для изучения только потому, что вы способны в Dota2 объясниться.
Ты не специалист, ты объект изучения
4. Всякие филологи и большие дяди с дипломами нужны не для того, чтобы озарением и идеалистическими философскими прениями определить, какой вариант объективно раз и навсегда верный.
Они нужны, чтобы определить, какова сейчас традиция. Для этого требуется выйти из собственной языковой среды - эхо-камеры, сравнить частотность употребления, избавиться от субъективных оценок, определить контекст употребления вариантов и т.д. Короче, нужно применить научное мышление в языковой сфере. Этим занимаются профильные ученые, как и в других науках.
5. Все нормативные документы (в широком смысле слова - от законов до словарей) и неписаные правила делятся, по большому счету, на две группы:
а) Первая - фиксирует ту самую общую языковую норму-традицию.
Говорить "звОнит" вместо "звонИт" неправильно не потому, что в словаре написано. Ссылка на словарь - это упрощение, а по сути - переворот с ног на голову. Это в словаре вариант зафиксирован, потому что он правильный, а не наоборот ("правильный, потому что в словаре").
Говорить "звОнит" вместо "звонИт" неправильно потому, что квалифицированное сообщество профильных специалистов сообщило, что вариант "звОнит" (или "ложит" вместо "кладет", например) еще не преодолел давление традиции, поддерживаемое общественными институтами (той же школой) и общественным порицанием ("фу, ты ударение неправильно ставишь"). То есть "звОнит" не стало нормой (даже если вокруг вас все так говорят, вы с ними - не эталон).
б) Вторая - вводит локальную норму. Например, в правительственных документах предписывает писать слово "Президент" (такой-то страны) с большой буквы. Эти правила действуют в конкретной сфере и не распространяются за ее пределы. С точки зрения бытования языка качественно нет разницы между локальной нормой, закрепленной в правительственных документах, и редакционной политикой конкретной газеты, решившей использовать "е" вместо "ё". Обе эти "нормы" локальны. Сюда же относятся всякие группы по интересам, например, свидетель_ницы феминитивов (которые в своих тусовочках насаждают слова "директор_ка", "режиссер_ка" и прочее).
Локальная норма - "Президент", а не "президент"
6. Разумеется, существует обратная связь. Озвученная норма начинает закрепляться сознательными усилиями части общества. Локальные нормы оказывают на нее давление в ту или иную сторону. Качественно локальные нормы плюс-минус одинаковы, но вот количественно различаются - проведенное через школы решение властей, конечно, влиятельнее паблика в соцсетях. Каждый из нас является маленьким источником такого давления, причем одни - сознательно (рубятся в Твиттере), другие - бессознательно (например, по умолчанию используя "в/на Украине" и автоматически прививая эту норму своим детям).
7. Следует понимать, что вопрос мотивов навязывания и использования той или иной формы слов выходит далеко за рамки споров о языке. Когда кто-то утверждает, что говорить "Белоруссия" неправильно, он редко озабочен именно нормами языка. Скорее всего, речь идет об "уважении", "имперскости" и тому подобных материях. С точки зрения языка анализ акта коммуникации тоже возможен, но утверждать, что форма "Белоруссия" или "Беларусь" автоматически несут некий (не)уважительный/политический оттенок - такое лютое упрощение, что просто ошибка.
Неуважение выглядит как-то так...
Для примера можно вспомнить секту "Ты/вы", члены которой считают, что незнакомый человек не должен "тыкать", как и преподаватель вуза студенту или начальник подчиненному. Мол, это маркер культуры, воспитания и уважительного отношения. Не буду рассуждать на тему того, что мудями вас обложить можно и при обращении "ваше сиятельство", укажу на другое.
Акт коммуникации - явление довольно разнообразное в силу многообразия речевых культур или, если угодно, субкультур. Упомянутое "воспитание" у собеседника в таком контексте означает обычно не "воспитание-воспитанность", а соответствие тем нормам, которых придерживаешься ты сам. То есть речь идет о совпадении культурных кодов для обозначения одних и тех же явлений.
Ни об уважении, ни о системе ценностей "тыканье-выканье" ничего не говорит. Чтобы определить эти категории требуется для начала понять в какой локальной норме языка воспитывался и предпочитает находиться ваш собеседник, сравнить ее со своей и оценить, насколько уместно перетаскивать его из одной языковой субкультуры в другую.
Если человек говорит "Молдавия" вместо "Молдова", вы хотя бы поинтересуйтесь, что он думает про эту страну, прежде чем лезть к нему с претензиями.
...или так
Если человек "тыкает" вам, не нужно автоматически записывать его в быдло или приписывать неуважение. Вам стоит оценить контекст, в котором он вам "тыкает". Может, он на "вы" общается только с теми, на кого ему болт класть, а тем, кому симпатизирует, с детства привык "ты" говорить. Нет, вам может быть неприятно слышать "ты", имеете право, просто не надо приписывать человеку лишнее.
8. Язык чрезвычайно инертен. Нужно очень много времени, чтобы традиция изменилась за пределами какой-то одной или нескольких локальных норм. А потом еще будет нужно время, чтобы филологи это зафиксировали и записали в словарях. А потом еще потребуется время на переучивание тем, кто пока говорит в старой традиции.
Так что же там по странам?
Языковая традиция для русского языка в целом определяется русскоязычным населением России. Не в силу каких-то шовинистическо-исторических заслуг, а по факту проживания наибольшего числа носителей языка в рамках одной локальной нормы (РФ со всеми ее школами, словарями и законами). Локальная норма России в связи с этим становится общей нормой для русского языка в целом. Нас много - наши правила давят соперников. Чтобы это изменилось, число русскоязычных за пределами России должно кратно вырасти, а их язык должен стать чем-то большим, чем язык бытового общения (в Белоруссии он, например, государственный, в молдавской Гагаузии - региональный). Либо же локальные нормы разных стран и часть локальных норм внутри России должны стать единой локальной нормой. Короче, нужно явно передавить правила русского языка в России правилами русского языка за ее пределами.
Ничего у вас не получится
Языковая традиция русского языка в связи с этим считает нормой слова "Белоруссия", "Киргизия", "Молдавия" и "на Украине". Это общая норма. Норма для русского языка по умолчанию. Не потому что это какая-то глубинная объективная истина, а потому что мы в большинстве именно так говорим. Привычка. Для языка это все.
Однако точно так же существуют локальные нормы. И как в документах нормально писать "Президент Никарагуа" с большой буквы, так и Белоруссию на русском языке в Белоруссии может быть правильным называть именно и только "Беларусь" (я хз, белорусам виднее).
Если же вы общаетесь с человеком, то не нужно в каждом "на Украине" видеть неприятие украинской государственности, а в каждом "в Украине" слышать бандеровские нотки.
Запомните: значение слов, которое ваш собеседник вкладывает в сказанное им, зависит от его, а не от вашей языковой субкультуры. Если ваш собеседник говорит "в/на Украине", то смысл "в/на" зависит от тех принципов, которыми он руководствуется в языке. Ваше мнение - это ваше мнение, вы имеете на него право, но оно не влияет на то, что собеседник вложил в свои слова. Неуважение, если оно там есть, должно взяться из его, а не из вашей головы.
Всегда помни, кто ты и с кем говоришь - белорус в России или россиянин в Белоруссии. По умолчанию же следует быть снисходительными к собеседникам, потому что языковая инерция - штука сильная и повсеместная. Даже оказавшись в иной языковой среде, перестроиться очень трудно и не всегда понятно зачем - аргумент "так надо, потому что так надо" действует крайне херово.
...или получится
P.S. Есть у меня подруга. Зовут ее, допустим, Света. И вот внезапно она захотела, чтобы ее называли Женя (история реальная, имена изменены). Паспорт не меняла, в документах она Светлана, но в личном общении просит называть ее Женей.
Так вот, в чем тут фишка. Если бы какой-нибудь приятель сказал мне о нашей общей не очень близкой знакомой, что та, всю жизнь прожив Галей, стала просить звать ее Леной, я бы покрутил пальцем у виска и поугорал на эту тему. Галю/Лену я называл бы тем или иным именем в зависимости от настроения или обстоятельств. В рот я печеньку клал заморачиваться Галькиной самоидентификацией, если мне на Гальку томик Лермонтова положить.
Однако Света - моя подруга. Я ценю ее и хочу, чтоб ей было комфортно со мной общаться. Поэтому я теперь даже в общении с третьими лицами говорю о ней как о Жене, если это не приведет к недопониманию.
Любить вас и ценить, заботиться о вашем душевном спокойствии посторонние люди не обязаны. Оскорблять всех подряд, конечно, неправильно, но "на Украине" или "в Украине" - не оскорбление и даже не политический лозунг (даже новообразовавшиеся кривые феминитивы - не оскорбление, хотя за них, конечно, прям хочется втащить).
А вам не кажется что кто то просто слишком часто начал нарушать закон и попадать в новостЯ. Я и раньше все это видел, может у вас просто расширился кругозор?
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.