Ученица Смерти. Часть 8
— Ну и зачем ты это сделала? — вцепилась Смерть в Марину. — У меня почти начало получаться лепить кувшины и складывать церберов из бумаги! Нельзя было потерпеть хотя бы пару веков?
— Так ведь перенаселение, уничтожение планеты, нищета… — начала перечислять минусы бессмертия ученица.
— А перенаселение рая тебя не беспокоит? Одно лечишь — другое калечишь! Эдем, знаешь ли, не резиновый, там и так под каждой пальмой по четыре миллиона праведных сидят. Рыцарям с хипстерами приходится бесконечно общий язык находить. Скоро начнут ссылать всех на нижний этаж. Ты, кстати, первая на очереди.
— Почему я?
— А кто сковородки отмокать оставил и не помыл? — спросила Смерть, отпустив ворот Марины.
— Я забыла…
— Забыла она! — всё больше распалялась Смерть. — Тебя кто надоумил? Вот этот антипрививочник, что ли? — показала она на молчавшего в стороне Мора. — Мировое правительство уже задумало колонизировать Луну и Марс, а теперь всё — как бы и не надо вовсе. Люди могли пожить спокойно, фугу целиком запечь, узнать, каково это — искупаться в жерле вулкана, товары по акции брать без страха, попрыгать без парашюта. А я? Обо мне ты подумала? Знаешь, как это обидно, когда ты говоришь человеку: «Здравствуйте», а он тебе в ответ: «Почему я?»! Впервые меня начали уважать!
— А нельзя обратно как-то всё отбессмертить? — вытирая чужие слюни с лица, спросила Марина. — Может, если я не умру, то всё вернется? Я слышала, что мозг живёт после смерти еще около пяти минут, прошло четыре с половиной.
— Для начала мозг надо иметь, — замотала головой Смерть. — Поздно добавлять лавровый лист, когда суп по всей плите разлит. Всё, собирайся.
— Куда?
— В своё последнее плавание. Я тебя передаю в другое ведомство, а мне, благодаря тебе, теперь работать надо. Вот, держи, — сунула Смерть Марине пластиковую карту.
— Это что?
— Проездной. Давай, пока.
— То есть до свидания?
— И не надейся.
Смерть саданула Марину по лбу древком косы, и в глазах у девушки заискрило. Мир перевернулся вверх тормашками и стал совершенно неузнаваем, как утром первого января.
Марина оказалась на берегу какой-то странной черной реки. На абсолютно пустынном каменном пляже она заметила старика в старом, потрепанном плаще, который размеренно ходил вокруг деревянной лодки, держа в руках банку и кисть.
— Бог в помощь! — крикнула Марина, подойдя сзади.
— Спасибо, — сказал старик, вытирая блестящие бороду и брови, на которые от неожиданности был пролит яхтный лак. — Тебе чего?
— Мне в последнее плавание, — повторила слова Смерти Марина.
— Деньги есть?
— Вот, — протянула Марина карту.
— Тут терминал в лучшем случае к две тысячи трёхсотому году поставят, — ворчал старик. — Римское золото, баксы, евро, рубли, тенге — что-нибудь есть?
— У меня проездной, — девушка снова протянула карту.
Старик выхватил пресловутый пластик и, настроив фокус у своей катаракты, прохрипел:
— Тоже мне, нашли маршрутку. Первая душа за тысячу лет — и та по блату. Ладно, садись, всё равно больше никого. Только едем молча, договорились?
Не дождавшись ответа, старик сдвинул лодку в реку и, как только Марина взошла на борт, оттолкнулся веслом от берега.
— А почему больше никого не будет? — спустя невыносимо долгие тридцать секунд тишины открыла-таки рот Марина.
— Непопулярное нынче направление, — буркнул паромщик, понимая, что молчание — золото, а у Марины с золотом беда. — Путевки плохо расходятся.
— Правда? — обрадовалась Марина. — Слу-у-у-ша-йте, так ведь рай сейчас переполнен, давайте, может, возобновим поток?
— Ушлая какая душа! Еще и пяти минут здесь не находишься, а уже суешь свой нос в чужой вопрос.
— Так я ж не за бесплатно, — лицо Марины приобрело идиотскую предпринимательскую ухмылку.
— И что за условия, стесняюсь спросить?
— А можно вернуть тело к жизни? — ответила вопросом на вопрос пассажирка.
— Теоретически можно, а практически ― надо разговаривать с начальством. Оно у нас весьма консервативное. Я уже давно прошу мне катер выдать на дизельном ходу, но пока только парус выдали. А тут, знаешь ли, ветра не бывает. О, вон и начальство, — паромщик показал на заросшего мхом и паутиной Аида, который запускал с причала фейерверки по случаю первого посетителя за последние десять веков.
— По рукам, — не задумываясь над условиями, завопил владыка подземного мира, услышав о перспективах.
—Тьфу, двойные стандарты, — обиженно фыркнул паромщик.
— Тысячу душ приведи, и я тебя любое тело слеплю: хочешь — четыре руки сделаю, хвост и прикуриватель установлю?
— Мне и старое сойдёт, — смущенно ответила Марина.
— Как знаешь. Даю тебе три дня, больше не могу — бухгалтерии надо квартал закрывать.
***
— Здравствуйте, вы уже решили куда хотите отправиться? У нас сейчас очень горячее предложение от подземного царства. И «горячее» в данном случае совсем не означает «пекло», — предстала Марина перед мужчиной весьма солидного возраста, чьи жизненные часы отбили свой последний удар.
— Это что такое? Ты откуда здесь? И что ты тут втюхиваешь? — разразилась негодованием возникшая из воздуха Смерть.
— Веду здоровую конкуренцию против вашей монополии, — холодно брякнула Марина. — Бизнес, ничего личного.
— Ты не много ли на себя берешь? Еще коса не отросла, чтобы тут что-то предлагать! — оттолкнула Смерть бывшую помощницу.
— А мне ваши дикарские методы не нужны, наша контора не запугивает людей холодным оружием. И вообще, у нас никаких турникетов. Вместо них — приятная поездка по живописным местам в компании знаменитого гондольера, — протянула Марина «клиенту» рекламный проспект.
— Вы ее не слушайте, она вам лапшу на уши вешает, — потянулась Смерть к мужчине.
— Подождите, мне интересно, — отошел тот в сторону. — Так что у вас там за условия?
Марина прочистила горло и певучим голосом затянула:
— Всего за одну монету вас ожидает целый спектр услуг.
— Что ты несешь?! — не выдержала Смерть. — Послушайте, у вас уже забронировано место в раю, — обратилась она к мужчине.
— Ага, где под каждой пальмой четыре миллиона человек сидят, — усмехнулась Марина.
— Да ты… Да как ты смеешь?! — набросилась было на нее Смерть.
— А у нас раздолье! Элизиум предоставляет широкий выбор досуга без каких-либо ограничений! Дальше можем поговорить об Островах блаженных, — не сдавалась Марина.
— Я подумаю. У меня же есть время? — спросил мужчина.
— Воля ваша, — откланялась Смерть. — Не затягивайте, иначе придется остаться неприкаянным.
***
— Ты хоть знаешь, с кем ты развязала войну? — спросила Смерть, когда они с Мариной остались наедине.
— Знаю, с предателем, — показала язык Марина.
— Вот как?
— Ага! Решили от меня легко избавиться после всего, что я сделала? Не выйдет.
— Ты права…
— То-то же.
— Избавиться «легко» от тебя совсем не легко. Хорошо еще, в Вальхаллу не послала, а то, глядишь, Рагнарёка не избежать было бы.
— Вы меня никогда не ценили! И где мой кот?
— Было бы за что! Одни неприятности от вас с этим шерстяным поганцем, который, как всегда, сбежал.
Не успела Смерть договорить, как раздалось продолжительное и весьма самовлюбленное: «Мя-я-я-у».
— Вспомнишь, как говорится…
— Знаете что, вы меня извините, но теперь придётся нас терпеть, — не сдавалась Марина. — Мы вашу контору научим уважать коллег!
— Ха! Напугала ежа эпиляцией! Попробуй.
***
— Доброго времени суток. Вижу, вы решили вступить на путь греха? Разрешите представить вашему вниманию Тартар. И, поверьте, речь пойдет не о соусе! Среди его резидентов вы встретите таких легендарных личностей как Сизиф, Танатос, Кронос.
— Ты совсем сдурела? Он же еще живой, — снова влезла Смерть в рекламную кампанию Марины.
— Так он же на грани, вон глаза уже выкатываться начали, и он нас видит.
Перед Мариной и Смертью болтался висельник.
— Но так нельзя! Это нарушение всех правил!
— Просто вас бесит, что я первая пришла!
— Это что, игры, по-твоему?
Висельник, наблюдая за спором двух проводников в потусторонний мир, вдруг понял, что не особо-то и хочет умирать.
— Простите её, — обратилась Смерть к самоубийце, — она не ведает, что несёт.
— Я несу людям варианты! А еще у нас есть котики! — подняла Марина Паганини, и тот довольно заурчал.
Мужчина дотянулся носком ноги до спинки стула и, пододвинув его, встал. Веревка ослабла, в легкие ворвался воздух.
— Довольна? Он теперь вообще никуда не поедет! — перешла на крик Смерть.
— Лучше так, чем с вами!
Следующим шагом Марина собрала туристическую группу клинической смерти и провела им экскурсию. Девушка решила играть вдолгую и заранее подготавливала почву.
— А что, сейчас туристами побудут, посмотрят, взвесят все «за» и «против», а как дойдет дело до миграции, так они хотя бы представление будут иметь, что их ждет, — объясняла она свою политику недовольному паромщику.
Видя, как клиенты потихоньку начинают переходить в другое ведомство, Смерть почувствовала страх.
— Надо что-то делать! Она же нарушает порядок! — жаловалась костлявая своему начальству.
— Вы к нам приходите с проблемой, а должны — с решением, — холодно отреагировало руководство.
— Но я понятия не имею, что делать!
— Так может, стоит поучиться у конкурентов?
— Я?! Учиться у неё?! Да я сама показала ей наш мир, научила, как вести себя с душами!
— Получается, ученик стал близок или даже выше уровня своего учителя.
Смерть замолчала. Она поняла, что начальство говорит правду. Оно всегда говорило правду, и от этого досада становилась только сильней.
***
На следующем объекте Смерть попыталась поиграть со своим образом. Косу она заменила на воздушные шары, мантию — на стильный пуловер, говорила с людьми на равных, обращалась на «ты». Но всё это выглядело настолько нелепо, что еще больше отпугивало потенциальных клиентов.
Марина тем временем смогла переманить на свою сторону группу айтишников и заказала у них социальную сеть, онлайн-карту подземного мира и начала собирать базу отзывов. Прыти ей было не занимать, и Смерть чувствовала, что проигрывает эту битву.
— Значит, так, — остановила Смерть Марину на закате третьего дня. — Чего ты хочешь взамен на прекращение своей самодеятельности?
— Ничего, — отвернулась Марина. — Вы ничего не сможете мне дать.
— Твоё тело в морге, я договорилась не спешить с погребением. Еще можно договориться о воскрешении.
— Не стоит. Мне уже пообещали новую плоть — с хвостом и прикуривателем, — обиженно отвернулась Марина.
— Возвращайся… — еле слышно сказала Смерть.
— Зачем? — спросила Марина через плечо.
— Ты нужна мне…
— Вам не я нужна — вам нужно спокойствие, а я вывела вас из зоны комфорта, показала, что работать можно и по-другому.
— Возможно. Я хочу научиться у тебя работать по-другому.
— Вы? Учиться у меня? — Марина повернулась, и на ее бледных призрачных щеках выступил румянец.
— Только вот не заставляй меня дважды это повторять! — рявкнула Смерть.
— Хорошо-хорошо, не буду! — захлопала Марина в ладоши. — Ну что, я возвращаюсь обратно?
— Да, — вздохнула пустым скелетом Смерть. — Но теперь придется тебя оживить, по-другому никак.
— Ну и ладно! Тем лучше, — не верила своему счастью Марина. — Только давайте все задокументируем, чтобы без вранья!
— Хо-ро-шо, — процедила сквозь зубы Смерть и, достав из-за пазухи пергамент, набросала договор.
— Нужно будет еще спуститься в подземный мир и предупредить, что я ухожу, — напомнила Марина после того, как они обменялись подписями в бумагах.
***
— Вы же будете нас навещать? — лил слёзы Аид, когда Марина заявила о своём скоропостижном увольнении.
— Конечно!
— С тех пор как ты начала у нас работать, к нам пришло целых пятнадцать душ!
— Что?! — разинула челюсть Смерть. — Пятнадцать?! И всё?
— Честно говоря, мы и на две-то не рассчитывали, — пожал плечами Аид.
— Вы что, не рады, что я снова с вами? — спросила Марина.
— Я просто в восторге, — прошептала Смерть, держа в руках нерушимый договор.
продолжение следует...
Александр Райн
Паромщик
Казалось бы конец жизненного пути и больше не к чему стремиться. Уже давно написано завещание и подведены все счета. Все заработанные и нечестно добытые деньги превратились в обычную бумагу не стоящую затраченных усилий. И вот уже ведется счет секундам, но неловко брошенное старой гадалкой слово дает надежду на чудо. Нет не на спасение, а лишь на возможность искупить свои ошибки.
Трясущейся рукой я взялся за резную ручку двери, как за спасительный круг. Не смея сделать следующий шаг, я застыл в нерешительности, Сердце колотилось в груди, отдаваясь давящей болью в спину. В неясном трепете рассматриваю преграду, вставшую на пути, перед столь долгожданной встречей.
Дверь, покрытая толстой коркой грязи и местами скрытая кусочками коричневого кожзама, висящего на потемневших от времени рифленых гвоздях. Местами сквозь грязь проступают следы прошлой жизни в виде синей потрескавшейся краски с желтыми потеками.
Грубо кованная ручка двери, выполненная в виде льва, неприятно холодила руку. А следы грязи на ней создавали желание отшатнуться от этого источника нечистот и помыть руки с хлоркой. Но желание встретить собеседника, что ждет за дверью, пересиливает брезгливость и страх.
Глубоко вздохнув и едва не закашлявшись от рези в горле, я закрываю глаза и замираю в ожидании окончания приступа. Мне потребовалось почти пять минут тишины и неподвижности, чтобы успокоить невовремя разыгравшееся волнение сердца. Решившись, напрягаю немощные мышцы и тяну дверь на себя. Заусенцы и острые грани на ручке больно врезаются в пальцы, а после выскочив из них до крови распарывают морщинистую кожу. Дверь с печальным скрипом приоткрывается на сантиметр и с гулким грохотом возвращается на место.
Я же, скрючившись от боли, скатываюсь с крыльца и чуть было не падаю на грязную мостовую, но пойманный заботливой и крепкой рукой просто сажусь в лужу грязи и снега, пачкая белые брюки. Руки, не давшие мне упасть, заботливо подхватывают меня за подмышки, и словно я ничего не вешу поднимают и крепко прижимают к своему плечу. Ноги, найдя опору в земле с грязью, трясутся и не вызывают уверенности в возможности стоять самостоятельно.
- Дедушка, ты не ударился? Вызвать скорую? - тревожным голосом произносит мужчина двадцати лет.
- Нет, внучек. Не надо, нельзя мне сейчас в больницу. Ты же знаешь, второго такого шанса у меня может и не быть.
- Ну у тебя рука вся в крови.
Действительно присмотревшись к руке, замечаю, как темно-красные капли крови срываются с пальцев и смешавшись с уличной грязью, придают моим брюкам все более удручающий вид.
“Ох и попало бы мне от жены, царство ей небесное. Надо завтра не забыть отдать в химчистку”, - проноситься у меня в голове нелепая мысль.
“Какая к черту химчистка?! Какое завтра? Тут успеть бы дойти.”
- Ничего, внучек. Это не страшно и не сильно больно. Потерплю как-нибудь.
- Давай тогда я хотя бы помогу? - не унимается внук.
- Ты что сдурел? Тебе нельзя туда. Тебе еще жить и жить, - разгневавшись, дал я отповедь внуку.
От негодования я даже не заметил, как отступил на два шага и начал заваливаться, но внук подскочил и поймал меня снова, не давая встретиться с осенней грязью вновь.
- Да я не буду заходить, дед. Только на крыльцо помогу забраться, да дверь придержу, - начал оправдываться внук, - я даже внутрь заглядывать не буду. А то ты даже стоять не можешь.
- Да, ты прав, прости меня, - поддерживаемый заботливой рукой внука я поднялся на крыльцо и, оперевшись плечом на косяк, сказал, - подожди, дай передохнуть. А потом открывай дверь и сразу отходи в сторону. Не забудь заехать к нотариусу. У него все бумаги и завещание.
- Я знаю, дедушка, ты мне про это уже раз пять сказал, - не злобно ответил внук.
- И еще… хм… - волнение и беспокойство не давали выдавить из себя столь непривычные моему горлу слова, но, поймав взгляд внука и поборов робость усилием воли, быстро проговариваю, боясь упустить момент, - прости меня, если я тебя чем-то обидел. Я люблю тебя и твою маму. Пожалуйста, передай ей это и не держите зла. Я правда старался сделать вашу жизнь лучше. А своему отцу передай, что пусть он и не стал мне сыном, я все равно благодарен ему.
Выговорив свою нескладную предсмертную речь, я вздохнул от облегчения. Груз, что давил на меня годами рассеялся, как дым. Боль впервые за долгие годы стихла и была практически не ощутима. Казалось, совесть перестала меня душить и отсрочила исполнение божественного наказания.
“Это лишь обман,” - забилась в голове предательская мысль, - “Просто адреналин ударил по мозгам и дал кратковременный эффект обезболивающего.”
- Хорошо, деда, - ответил внук и отвел мгновенно покрасневшие глаза, - я передам.
Внук аккуратно отпустил меня и, схватившись за ручку двери, стал ждать моего сигнала.
“Да не важно, адреналин это или совесть, я сказал правду, пусть возможно и слишком поздно.”
Последним прощальным взором я окинул двор дома. Ковер из буро-красных листьев с коричневой грязью и островками луж напоминал о моей прежней жизни. Словно спасаясь от нее, я поднял глаза вверх, где над крышами домов в кусках нерастаявшего снега отражался последний закат. Последний закат для меня.
Не в силах больше лицезреть неприятный пейзаж я взглянул на преграду, не желающую пустить меня к моей последней беседе в этом мире.
Странно, еще буквально пару минут назад дверь вызывала во мне лишь страх и брезгливость. Она была ужасна и отвратительна и всем своим видом описывала мою жизнь, но теперь когда отгорел над крышами закат, когда рядом маячила тень моего внука, освещаемая светом тусклых окон, дверь показалась мне воротами в нечто нереальное. Кусочки дерматина, синяя краска, черные гвозди и даже грязь казались лишь плохо нарисованными декорациями, скрывающими нечто сказочное и волшебное. Нечто, на что обязательно нужно взглянуть.
- Открывай, - в слепом азарте прошептали растрескавшиеся от времени губы.
По лицу внука прокатилась волна напряжения. Рука на ручке двери напряглась и медленно с усилием потянула дверь на себя. Вот уже и вторая рука уцепилась за проклятую ручку, а нога уперлась в край ступеньки. На кистях внука выступили капли крови. Чертов лев на ручке казалось жадно пил, собирая дань с победным оскалом.
Ну вот дверь открылась на достаточное расстояние и я, протиснувшись буквально, ввалился внутрь дома. Больно ударившись руками о пол, я завалился на бок и застонал. Громко лязгнула дверь, и тьма, до поры прячущаяся в засаде, обрушилась на меня.
Лежа в полной темноте, я не спеша приходил в себя, вновь успокаивая непослушное сердце. Легкое беспокойство не давало полностью расслабиться и собраться с силами. В попытках понять его причину, я неуклюже сел, облокотившись о стену. И лишь через несколько минут, сообразил, что слышу два дыхания. Одно - мое с хрипотцой и посапыванием, подобно горну отражалось от стен, а второе - на грани слышимости, едва ощутимо доносилось сбоку.
Я был не один в полной темноте, но это знание не приносило страха. Удивительно, но похоже, перешагнув через порог, меня оставили простейшие эмоции. Я ощущал только небольшое беспокойство и несвойственный мне азарт.
- Кто здесь? - прошептал я не в силах сказать громче.
- Ну наверное тот, к кому ты стремился. Все же у меня редко бывают иные гости.
- Странно, - отдышавшись, произнес я и, привстав, постарался разглядеть своего собеседника, - а я думал к тебе часто попадают те, кто совсем не желают умирать.
- Да, но они обычно проходят, так сказать, через парадный вход. А не ломятся в черный. Если честно, то за последние сто с небольшим лет ты - первый, кто сумел пройти через эту дверь из этого мира.
- Ничего удивительного. Ее черт откроешь, неплохо было бы петли смазать, - буркнул я, чем крайне развеселил своего собеседника. Его громкий смех раскатами эха прогрохотал по помещению.
Не в силах понять мысли инфернального собеседника, я дождался затишья и добавил:
- Да и ручку было бы неплохо заменить. Или у вас тут нормальных слесарей нет?
- Ой, прошу хватит, - ухахатываясь, прохрюкали в ответ, - я же щас от смеха лопну.
И вновь волна смеха сбила меня с толку. Не понимая его источника, я с усилием сумел усесться поудобнее и стал ждать. А собеседник, отдышавшись и отсмеявшись как следует, сказал:
- Эти двери специально сделаны неоткрывающимися, дабы недостойные не могли зайти сюда.
Столь дикое высказывание от много мудрого собеседника сбило меня с толку, и я, не выдержав, сказал с излишней злостью:
- То есть ты считаешь, что достойными являются только накаченные парни, умеющие поднимать груз побольше? И по фигу: совесть, мудрость, душу?
- Ой, не начинай опять смешить, у меня до сих пор скулы от боли сводит, - донесся мне ответ сквозь хихиканье, - двери может открыть и стар и млад. И не важно сколько у него физических сил. Но тут хитрое условие: открыть двери можно лишь для другого. Понимаешь?
- Не понимаю, - ответил я, - дверь открыл мой внук. Но и то с трудом.
- А тут другое условие, - ответил мне мой визави, - открыть дверь в царство мертвых можно лишь тому, кого любишь. И чем больше любишь, тем проще открыть. Но при этом, чем гаже человек, что хочет пройти сквозь дверь, тем сложнее это сделать. Твой внук любил тебя, очень любил, но и ты человек не очень хороший. Поэтому дверь и поддавалась так трудно. Да и воля должна быть не слабая.
- Воля?
- Твой внук изрезал руки в кровь, желая помочь тебе. Помочь тебе умереть. Тут нужен особый склад ума, особая любовь и исключительная воля. О знал бы ты, сколько человек так и не сумели попасть сюда. Богатые и нищие, смелые и трусливые. Но почти все приходили одни.
- Но как же? - удивился я, - мне же рассказывали про множество людей, что попали к сюда. Они приходили к этой двери, а после…
- А после входили через парадный вход, - перебил меня собеседник, - они умирали на пороге, не сумев открыть дверь.
- Как так?
- А вот как ты вначале. Дернул за дверь, поранил руку. Поскользнулся и полетел вниз. Если бы ты был один, то ударился бы головой о мостовую и уже входил бы через парадный вход, как полноправный мертвец. Либо из-за заражения крови, либо из-за черепно-мозговой травмы.
- Э-э-э, а как же мой внук, - всполошился я и попытался вскочить, когда многострадальная спина болью по нервам запретила мне это, но, не обращая на это внимания, я в страхе за внука спросил, - он же тоже поранил руки. Да и отлететь мог на асфальт. Он умрет?
- Нет нет, для помощников эта логика не работает. Там во дворе могут умереть лишь те, кто желал войти в эту дверь. Он наверное сейчас сидит там на земле и пытается понять, почему у него руки мгновенно зажили. Да и аппендицит, что недавно воспалился, пропал. Демиург в свой мудрости решил, что каждый, кто поможет попасть сюда своему любимому человеку достоин награды.
- Хорошо, - успокоившись сказал я и, расслабившись потер рукой ноющую спину.
- Да, хорошо, - согласился мой собеседник, - ладно я с тобой здорово посмеялся, но пожалуй пора вернуться к делам нашим скорбным.
- А нельзя ли включить свет. А то непривычно общаться с собеседником, не видя его. Да и встать я тогда наверное сумею. Ведь невежливо общаться с тобой лежа на полу.
- Пожалуй не стоит этого делать. Во-первых, свет в этом месте недопустим, а во-вторых, ты не сможешь дальше поддерживать столь приятный мне стиль общения. Большинство людей, увидев меня, замирают в страхе и более не могут поддерживать адекватную беседу. Да и вставать не обязательно, я уже привык общаться в различных состояниях. Я ведь все же дух, и мне безразлично большинство человеческих предрассудков и суеверий.
- Тогда удивительно, что ты вообще ведешь со мной беседу.
- Нет ничего удивительного. Я дух, созданный самим демиургом, и тот создал меня с душою зеркала, дабы я мог в полном объеме выполнять его поручения.
- Зеркалом?
- Если говорить понятным тебе языком, а я другим и не сумею, то я полностью отразил твою душу, твою память, твои стремления и страсти и наложил на это свою поведенческую модель. В общем я - это ты в виде духа. Лишь в таком состоянии я могу выразить искреннюю заботу и сострадание к каждому попавшему сюда человеку.
- Удивительно, - только и сумел выдавить я, восхитившись превосходным замыслом демиурга.
Но боль из спины не дала мне в полной мере обдумать гармонию этого тленного мира.
- Я даже голос твой скопировал, хотя ты этого и не замечаешь. Люди обычно не знают, как звучит их голос со стороны.
- И это у меня такой противный голос?
- Именно. Да кстати о боли, что ты сейчас испытываешь. Напоминаю, ты сейчас тоже не совсем человек, так что можешь не страдать от боли и прекратить умирать.
- Как это?
- Да просто, ты уже мертвец, а у мертвецов нет боли. Просто перестань о ней думать, и она исчезнет.
- Знаешь, это как в той задаче: “Не думай об оранжевой обезьяне”. Ее просто невозможно выполнить обычном человеку.
- Ну тогда страдай, - ответил дух и в притворном вздохе вымолвил, - Ох и нелегкая у меня работенка.
- Тьфу на тебя, - выдавил я, оставив всякие преклонения перед собеседником, - давай уже закончим. Что у нас в программе дальше?
- А ты не знаешь? - удивленно спросил меня дух.
- Представь себе, нет, - и, осознав простую мысль, добавил, - и кстати, ты об этом в курсе. Сам же сказал, что скопировал мою память. Так что заканчивай издеваться. Перед тобой все-таки старый мертвый человек.
- Ну не такой уж и старый…
- Давай к сути, - перебил я новый монолог духа.
- Хорошо, уговорил. Переходим к сути.
В темноте послышались шаги, неведомый спутник стал ходить передо мной влево, вправо, как заправский учитель.
- Как ты знаешь, я тот, кто проводит мертвецов из мира живых в мир мертвых. Где те, оставив свои страсти из прежней жизни, очищаются и растворяются. Наиболее достойные из них по версии демиурга, создавшего мир мертвых, переходят на высшие уровни бытия. Наиболее недостойные растворяются в эфире. Остальных после пары веков в стиралке…
- Стиралке, - невольно перебил я духа.
- Ну место, где мертвецы очищаются от воспоминаний и прочего, что налипло на души, подобно грязи, я называю стиралкой, - недовольный тем, что его перебили, объяснил собеседник, - и вот после нее я доставляю души обратно в один из миров. Где душа занимает тело одного из вновь родившихся.
- А если родиться тело без души?
- В моей практики такого еще не бывало. Но чисто теоретически, это будет просто тело, практически без мозгов. Ну или с мозгами на уровне собаки. Душа - это частица демиурга, и лишь она способна создать из живого разумного, что способен творить.
- А как же…
- Хватит перебивать, - укоряюще и злясь, рявкнул дух, - ты хотел спросить про все эти ваши нейроны и прочее? Так вот, отвечу, что ваш мир создал демиург. И раз он пожелал, чтобы так выглядело тело с душой, то так оно и есть. И мозг, и речь, и даже бинокулярное зрение появляется из-за души, а не наоборот. Поверь, когда ваш мир был молодым, я порою ошибался и впихивал души в неподходящие тела. И ничего, они потом еще долго существовали и развивались. У них был и мозг, и речь и прочее. Кстати, ты об этом тоже знаешь. Думаешь, откуда пошли все эти истории про говорящих котов, ходячих деревьев, виверн, кентавров и многих других. Мне из-за этого тогда много попадало, а казалось бы подумаешь душу в комара посадил. И что? За то появились замечательные сказки про фей.
Собеседник еще немного недовольно покривлялся и побурчал, а после продолжил как ни в чем не бывало:
- Ну так вот, я вселяю душу в тело, а после она живет новую жизнь, и так раз за разом, пока либо не растворится в эфире, либо не уйдет наверх. Бывают и исключения. Например твою душу я вижу впервые. Порою демиург создает новых людей.
- Прямо как лошадей выводит, - сказал я, найдя неприятную аналогию.
- Ага, - согласился со мной дух, - кстати тебя можно поздравить, ты стал моей любимой лошадкой. И если бы тут были другие духи, я пожалуй поставил бы на тебя пару сотен. Движешься ты просто отлично, первая жизнь, и уже сумел найти лазейку и не умереть как все.
- О чем ты?
- О тебе. Я рассказал тебе про обычный путь души. Но есть и не обычный, и он касается тебя. Не знаю почему, но в каждом мире демиург делает несколько входов в мир мертвых. Их сложно найти и еще сложнее в них войти, но человек, сумевший это сделать имеет второй шанс. Душу человека, сумевшего попасть сюда самостоятельно, не через парадный вход я помещаю в новое тело, минуя стиралку и прочее. Так сказать напрямую. И судьбу для таких людей я выбираю получше обычных. Ведь человек, оказавшийся достойным, должен получить соответствующую награду в мире мертвых. Так что не расстраивайся. Тебя я помещу в сына не последнего человека, и ты точно не умрешь в колыбельке от голода и антисанитарии. А то знаешь ли, бывали такие случаи. Ох и влетело мне тогда по шапке, вот помню...
Но я, не желая вновь выслушивать пространственные воспоминания тысячелетнего духа, спросил важный для меня вопрос:
- Так ведь я тогда смогу проходить через эту дверь вечно?
- Вряд ли. Обычно второй раз это ни у кого не выходит. Ведь любовь, что поможет открыть дверь должна быть истиной. Да и при переходе между мирами память почти полностью пропадает. Остаются лишь общие воспоминания.
Эта новость меня просто ошеломила. И в не в силах сдержать стон я промямлил:
- И зачем же ты мне все это рассказал? Можно же было меня сразу отправить в новое тело. Я же все это забуду. Да и потом это буду уже не я, это будет новый человек с моей душой.
- Ошибаешься, все совсем не зря и тут несколько причин. Во-первых, память вернется к тебе, пусть и не сразу. А скорее всего через двенадцать лет. Когда в мире, куда я тебя отправлю, человек проходит инициацию взросления. И если ты сумеешь достойно ее пройти, то станешь очень важным человеком. И сможешь изменить свою судьбу и не допустишь больше ошибок, как в прошлой жизни. И кто знает, возможно ты будешь достойным и сможешь подняться на более высокий уровень бытия.
Окрыленный этим я спросил:
- Ты сказал: во-первых. А что во-вторых?
- А во-вторых, мне просто скучно. Возможно через пару сотен лет ты меня поймешь. Если конечно не попадешь ко мне через парадный вход.
И, не дожидаясь моей ругани, дух закончил наш разговор, оставив за собой последнее слово. Меня словно подхватил ветерок и понес, подобно капле в темноту. Напоследок я услышал слова:
- И смотри, если войдешь в парадный вход слишком рано, я сделаю “случайную ошибку” и поселю тебя в навозного жука.
Конечная. Часть 3. Заключительная.
***
Саша пришел в себя резко и вскочил, словно после дурного сна. Осмотревшись вокруг, он понял, что все еще находится в машине скорой помощи. Рядом никого не было. Он попытался встать, но снова присел на закрепленные в кузове носилки. Голова шла кругом, мысли текли медленно, будто мозг еще не до конца проснулся, а перед глазами все плыло. Саша проверил свои руки: раны затянулись, превратившись в уродливые шрамы. Сколько он был без сознания? День-два, неделю. Рубцы подсказывали, что не меньше месяца. Он тихо завыл то ли от обиды, то ли от непонимания.
Музыка, которую Петров не замечал, вдруг стихла – в кабине кто-то был.
- Пришел в себя? Вот и славно! - в окошке показалось улыбчивое лицо усатого мужика средних лет.
Это был тот самый голос, что слышал Петров перед тем, как окончательно отключился.
- Где я? Что происходит? – спросил Саша, пытаясь сконцентрировать взгляд на незнакомце.
- Конечная, и ты, москаль, вже приихав, - рассмеялся водитель.
Краем глаза Саша уловил какое-то движение, повернул голову и отпрянул к стене от неожиданности – прямо напротив него в тридцати сантиметрах сидел мужчина в белом халате, лениво пролистывая карту пациента в руках. Петров готов был поклясться, что всего секунду назад его здесь не было, и вообще никого не было в машине, кроме него и водителя. Несколько минут, сидели в полной тишине, которую нарушал только шелест страниц. Водитель продолжал улыбаться и подмигивал пациенту, когда тот переводил взгляд на него.
Врач был не молод, но и пожилым его назвать, язык не поворачивался. Темные вьющиеся волосы, такая же борода, нетронутая сединой, и усталый взгляд, как будто он уже не одни сутки провел на дежурстве. На груди красовалась табличка с инициалами и фамилией: А.И. Дьяченко.
- Та-а-ак, - протянул, наконец, доктор, - ну, и что мы с вами, Александр Васильевич, делать будем? Учился хорошо, не воровал, не предавал, жене не изменял, а к концу жизни так напортачил.
- К концу жизни? – тихо переспросил Петров. Переварив эту фразу, он с облегчением вздохнул. Мало кто воспринимает информацию о том, что умер так легко. Он мысленно взвесил все «за» и «против», прикинул вероятность того, что его успели спасти, еще раз посмотрел на свои запястья, глянул в окно, за которым клубился туман, и не было видно ничего, и отбросил все сомнения. – Вы, наверное, про убийство? Согласен, виноват, готов понести наказание.
- Понесешь, не сомневайся, - кивнул врач. – Только не из-за этого деятеля. Он свою судьбу заслужил, а тут мы ему добавили – до конца времен не расхлебает. Такого грешника под поезд толкнуть это не грех, так, мелкий проступок. Как муравейник разворошить. Признавайся, ворошил муравейники в детстве?
- Я не помню, наверное, - пожал плечами Саша и посмотрел на водителя. Тот состроил непонимающую гримасу.
Дьяченко открыл карту где-то в начале и сказал:
- Разоренные муравейники, вот, за тобой числится четыре штуки, но кто считает? – и без паузы продолжил: - Я считаю! С начальником метрополитена будет пять, - достал ручку что-то быстро поправил в записях и развернул последнюю страницу. – А вот что с твоим самоуничтожением делать я пока не представляю. Ладно бы ты после смерти жены вены вскрыл, но прожил несколько лет, совершил убийство, а от искупления решил сбежать… нехорошо.
- А я и не жил эти годы, - ответил Петров и посмотрел собеседнику прямо в глаза, выдерживая тяжелый пронзительный взгляд доктора.
- Только поэтому мы сейчас и ведем эту непринужденную беседу, - кивнул Дьяченко и сощурился. – Наказание будет суровым, но справедливым, а пока угощайся, - медицинская карта в руках врача превратилась в гранат. – Это полезно для крови, в конце концов, ты ее столько потерял по пути сюда.
Саша взял гранат разломил пополам и впился зубами в самую сердцевину. Новопреставленный не принадлежал себе и не мог заставить себя остановиться. Он был очень голоден и чувствовал, как с каждым глотком наполняется силой. Когда со сладкой снедью было покончено, Петров почувствовал боль в левой руке. Он выронил шкурку и завыл, наблюдая, как рубец выворачивается наизнанку, а запястье покрывается чешуей и шерстью. Мышцы наливались мощью, ладонь перестала походить на человеческую и увеличилась вдвое, пальцы удлинились и венчались длинными острыми, как бритва, и прочными, как сталь, когтями. Рука стала похожа на смертоносную лапу оборотня из фильма ужасов. Метаморфоза закончилась, боль отступала, осталось только жжение, но Саша уже мог управлять рукой и говорить.
- Заче-е-ем?! – прошипел он. – Кто ты, вообще, такой?
- Зови меня Аид, - ответил доктор, вставая и открывая дверь, - следуй за мной.
Саша посмотрел на водителя, и тот кивком указал на выход. Белый туман окутывал все вокруг. Все, кроме Аида, который сменил белый халат на тогу. Петрову ничего не оставалось, кроме как идти за ним.
- Аккуратнее, смотри под ноги, - предупредил провожатый.
Как только он это сказал, Петров поскользнулся и чуть не упал. Повинуясь какому-то наитию, Cаша нагнулся и провел на землей изуродованной рукой. Туман, словно повинуясь приказу, начал отступать. Сначала показался лед под ногами, а секунд через тридцать вокруг Петрова образовалось несколько метров свободного пространства. Вместе с увеличением пятна видимости, начали проявляться и звуки: стоны, всхлипы, плач, мольбы. Саша стоял на месте, не шевелясь, ожидая, пока туман рассеется настолько, чтобы показать источник этого шума, соединившийся в единый гомон отчаяния. Аид не торопил, наблюдая за реакцией новичка.
В какой-то момент туман отступил настолько, что показалась прорубь, затем еще и еще. Дырки во льду появлялись одна за другой, окружая Петрова в хаотичном порядке. В каждой из них находился человек, все они плакали, кричали и стучали зубами от холода. Расширение пятна видимости прекратилось, но Саша знал, что там, за границей тумана, осталось бескрайнее ледяное поле с множеством заполненных людьми прорубей. А еще он откуда-то точно знал, что туман, растаявший для него, оставил их слепыми. Они не видели друг друга, оставаясь наедине со своими мучениями, что добавляло к пытке холодом испытание одиночеством.
- За что ты их так? – тихо спросил Петров, подойдя к Аиду стоящему над одной из прорубей. В ней сидел молодой коротко стриженый парень, силы его кончались, и он потихоньку уходил на дно, захлебываясь. Саша нервно потер левую руку, в надежде, что на этом его наказание закончилось, а, значит, удалось отделаться малой кровью.
- Любили на крещение в прорубь понырять, - усмехнулся Аид.
- А разве это плохо? – удивился Саша, вспоминая, что сам когда-то хотел попробовать сделать это, да никак не складывалось.
- Плохо быть верующем несколько дней в году, только по праздникам, а вылезая из купели, считать себя очищенным от грехов и продолжать быть мудаком. Ледяная вода ведь все через год смоет… как бы не так!
Аид сказал это так грозно, что Саше стало страшно. Его даже не смутила бранная речь из уст, какого-никакого, а Бога. Свою короткую, но понятную проповедь черноволосый мужчина в белой тоге сопроводил взмахом руки, и на Петрова обрушился объединенный стон боли, собранный со всех узников ледяного плена, оказавшихся здесь. Саша упал на колени, зажимая уши руками, но это не помогало. Голова заболела так, что, казалось, будто вот-вот взорвется, замутило, еще секунда и его бы вырвало, но Аид сжалился над ним, и звук исчез.
- Этот, например, - мучитель указал на парня у своих ног, - большой любитель выпить. Начинал загодя, с вечера, чтобы ночью в очереди к купели нескучно было. И сюда он попал, после того, как сел за руль после очередных возлияний. Невинного человека инвалидом сделал, когда на встречку вылетел. Раз так любит пить, то жидкости теперь у него всегда будет в избытке, - Аид зло и страшно рассмеялся.
Тем временем голова парня почти полностью скрылась под водой, на поверхности оставались только губы и нос, а прорубь потихоньку замерзала, превращаясь в лед. Саша откуда-то точно знал, что у мученика сломан позвоночник, он все чувствует, но не может пошевелить ничем ниже шеи. И вот дырка окончательно заросла, а несчастный захлебывался, меняя остатки воздуха в легких на ледяную воду и глядя сквозь прозрачную корку невидящим полным ужаса взглядом на Петрова. Через несколько секунд после того, как парень окончательно перестал дышать, невидимая сила толкнула его вверх с такой силой, что он пробил головой лед и, откашлявшись, снова начал свое медленное беспомощное погружение, стуча зубами.
- Нам пора, - сказал Аид, убедившись, что Саша понял, как устроен водоворот смерти и воскрешений - в этом мире все через боль, а бесконечность цикла обрекает грешников на вечное отчаяние.
Молча шагая вслед за хозяином потустороннего мира, Петров был рад тому, что все окружающее пространство снова скрыл туман. Он отгонял от себя мысль о том, что уготовил для него бессмертный палач грешников. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Саша заговорил, вопросов было много, но он почему-то решил задать самый идиотский и безобидный:
- Аид, вы там сказали… ну, матом, в общем. Я не то, чтобы много богов знаю, скорее вы даже единственный, кого встретил лично, но, просто, неожиданно.
- Стараюсь говорить с паствой на одном языке, - не останавливаясь, ответил повелитель подземного мира. – Знал бы ты, каких я только слов в молитвах не наслушался. Люди не стесняются в выражениях наедине со мной.
- В каких молитвах? Кто-то вам еще молится или… - Саша замолчал, боясь озвучить свою догадку. Он пока не разобрался в действующих здесь механизмах и не мог достоверно сказать, обладает телом или его туловище и конечности – это материализовавшаяся душа, но холодок, пробежавший по спине, ощущался вполне отчетливо.
- Во всех, к кому бы они ни были обращены, - горделиво ответил Аид, останавливаясь, - другого-то Бога у вас нет.
Он резко замолчал, поднял палец вверх и прислушался. Петров замер на месте, желание продолжать расспрашивать собеседника улетучилось. Пытаясь переварить полученную информацию и сопоставить с тем, что он усвоил при жизни, Саша явственно услышал приближающийся гул. Сомнений не было: так рычал автомобильный мотор, из которого кто-то выжимал все соки, и машина приближалась. Через полминуты из тумана вылетело такси желтого цвета и остановилось прямо перед Аидом. Не медля ни секунды, тот направился к пассажирской двери. Не успел он подойти, как она распахнулась и наружу вывалилась старушка. Она бросила свою палку, которой пользовалась при жизни – теперь та была ей не нужна, и бросилась в ноги к мужчине в белой тоге.
- Господь мой, Спаситель, - лепетала она, обнимая колени Аида и продолжая кланяться, - верила я, что не оставишь рабу свою. Они не верили, а я знала. Знала! Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…
Владыка подземного мира сел на корточки и обнял бабушку, которая продолжала читать молитвы без остановки. Саша даже не мог разобрать, где кончается одна и начинается другая. Кажется впервые с того момента, как он пришел в себя в карете скорой помощи, ему захотелось улыбнуться: не всем по эту сторону суждено мучиться до скончания времен, кому-то будет даровано благословение и вечная жизнь. Петрову даже обидно стало, что он, будучи крещенным, не считал себя верующим и не уделял должного внимания спасению души, находясь по ту сторону. Ему казалось, что он разгадал коварный план Аида, связанный с его наказанием: сначала показал грешников, потом праведников, а дальше даже не определит его к первым, то и ко вторым не пустит, оставляя томиться в зависти.
Из размышлений Сашу вывел таксист, вышедший из машины. Этот человек, если вообще это был человек, оказался один в один похож на водителя скорой: те же усы, тот же хитрый прищур, седина и мешки под глазами. Таксист встал перед машиной, облокотился на капот и сложил руки на груди, склонив голову в сторону никак не успокаивающейся бабули. Она уже закончила молиться и перечисляла все свои хорошие дела, не забывая, кого-то ругать. Эти обвинения резанули слух Петрова, и он вспомнил, что находится в окружении любителей покупаться на крещение и внутри начало расти какое-то нехорошее предчувствие. Аид никак не реагировал на слова старушки, обнимая ее одной рукой, и поглаживая по голове другой.
- Ну, все-все, - спустя пару минут, наконец, он прервал ее, вставая, - сейчас ты получишь все, что заслужила.
Это не звучало, как обещание чего-то хорошего, Саша нахмурился, а усатый водитель, посмотрев на него, покачал головой. Бабка подняла голову и открыла рот от удивления. Кажется, только сейчас она осознала, что перед ней не тот, кто принял смерть на кресте за грехи человечества и воскрес, дав людям повод красить яйца и наяривать куличи ежегодно. Людям, которые даже между собой не смогли договориться, когда именно это следует делать. Она поняла, что судьбу ее будет вершить вовсе не тот, кому она молилась всю жизнь. Откуда ей было знать, что этот судья слышал все ее молитвы, обращенные к другому.
В школе Саша неплохо играл в футбол. Выступал на районных соревнованиях и однажды даже попал на городские. Позже его небольшой рост сыграл с ним злую шутку: для защиты он оказался мал, для нападения недостаточно расторопен, а для сидения на скамейке запасных – очень нетерпелив. Но был один случай, который почему-то навсегда врезался в память юному спортсмену. На исходе очередного матча между округами его партнер по команде, в ходе ожесточенной борьбы в центре поля, заполучил мяч и рванул в сторону ворот. Оказавшись в штрафной площади, он замахнулся, поднял голову, чтобы скорректировать прицел, и увидел растерянное лицо своего вратаря. В горячке боя или от усталости он перепутал направление атаки. Только это и объясняло его стремительный прорыв в штрафную. Надо отдать ему должное, он сориентировался практически мгновенно и вместо удара перекатил мяч под другую ногу, развернулся и продолжил нападение в правильном направлении. Ему удалось превратить глупую ситуацию в красивый игровой момент.
Как бы Саша не уважал своего товарища, с ретивой старушкой ему было не сравниться. За долю секунды она сообразила, что выбирать не приходится, взяла себя в руки и бросилась к ступням Аида, заводя со слезами на глазах «Отче наш».
- Хватит! - грозно прервал ее владыка подземного царства, отталкивая ногой. – Пришло время ответить за все, - он повернулся, посмотрел на Петрова и продолжил, - ведь кто-то должен ответить. Познакомься, Александр, это Венера Тимофеевна, она сделала с твоей женой то же, что ты сделал с начальником. Ей удалось убедить себя, что это была случайность, но, если бы твоей супруге не случилось проскочить через турникет вперед этой богобоязненной женщины, она бы не получила гневный толчок в спину, стоя на краю платформы. Уверен, вам есть, чем заняться. Времени теперь много, не буду мешать, - Аид скосил взгляд на изуродованную руку Саши и закончил: - Не благодари.
Венера Тимофеевна сидела молча, наблюдая за приближающимся мужчиной. Ее глаза были расширены от ужаса. На лице Петрова ясно читалась ненависть, которую не смогла бы остановить ни одна молитва. Когда ему осталась сделать всего пару шагов до цели, она снова начала громко причитать, плакать и каяться. Резкий взмах руки, рассекающий плоть на ласкуты заставил ее замолчать. Она упала и умерла, но через секунду пришла в себя и завыла от боли, стягивающей ее раны, возвращая к жизни. Саша не мог остановиться, да, и не хотел. Он схватил свою жертву, развернул и медленно провел острым ногтем по шее Венеры Тимофеевны, наслаждаясь тем, как ее оправдания прерываются булькающими звуками вырывающейся крови.
Аид, не оборачиваясь, уходил, растворяясь в тумане. Петров посмотрел ему вслед и закричал:
- А наказание-то в чем?! В чем наказание? – повторил он, обращаясь к водителю такси, все еще остававшемуся на месте.
- А ты не понял? – грустно спросил он. - Жену тебе никогда не увидеть.
Туман окутал машину и водителя, оставляя разъяренного Сашу наедине с Венерой Тимофеевной снова готовой к очередной казни. Петров прокричал что-то не невразумительное и пробил левой рукой брюхо старушки, разметывая ее внутренности по всепожирающему туману.
***
- Аид, погодь, - ускоряя шаг, крикнул усатый водитель.
Как же он не любил это место, которое назвал про себя «долиной верунов». Много столетий он доставляет Богу мертвых свежие души, и Тартар – не самое приятное место, но эта долина, появившаяся всего пару тысяч лет назад и росшая с распространением христианства, наводила на него уныние. Ледяная поверхность, пронизывающая тело холодом до самых костей, и туман – результат действия адского пламени, обжигающий нутро при каждом вдохе, сами по себе были наказанием. А уж то, что делал тут с мнящими себя верующими грешниками Аид, вызывало оторопь даже у бывалого слуги властителя подземного мира.
- Ах, да, - остановился Бог мертвых и протянул водителю свиток, – вот новый заказ. Я думал, ты захочешь передохнуть, в последнее время, что-то зачастил. Все же автоматизировано давно.
- Знаю, что не нужен, можешь не напоминать каждый раз, но не могу я без дела сидеть, - пожал плечами таксист. – Дозволь спросить, Владыка: если бы этот парень нашел в себе силы простить, ты бы его отпустил?
- Харон, ты здесь работаешь с начала времен, - разочарованно произнес Аид, - а так и не понял, что никто лучше меня в человеческих душах не разбирается. Если бы был, хоть один, шанс, что он простит, мы бы встречались не здесь, а в месте, которое тебе больше нравится. Кого-то любовь делает сильными, ну, а кого-то слабыми.
Традиционно OnceOnesUponATime специально для Пикабу
Как всегда буду благодарен за отзывы, замечания и конструктивную критику.
Все врачи не попадают в рай.
-Вам никто не говорил, что курить вредно,- Харон потягивая сигареткой посмотрел назад. Сидела еще очередная душа. -От этого умирают...
-Уважаемый,-поперхнулся Харон,- мне это точно не грозит.
-Судя по пульсу, отсутствию сердцебиения и дыханию, я констатирую свою смерть,-спокойно продолжила душа.
-Да,-подтвердил Харон,- вы были врач?
-Да, подтвердила душа врача,- куда едем?
-С вами, врачами, все сложно.-Вздохнул Харон,- с одной стороны вы отсрочиваете кончину человека, с другой стороны...у каждого врача есть свое личное кладбище.
-Помиловать нельзя, казнить!- Громко со смехом сказал врач.- Вези тогда в Ад, у души нет нервных окончаний, болеть нечего!
-Не могу...
-Почему?- Удивился врач.
-Есть процедура с врачами...
-Так у вас тоже бюрократия?
-Еще какая,-подтвердил Харон,- в рай я тебя тоже не могу.
-Бюрократия?
-Нет, трупов на тебе много,-шмыгнул носом Харон,- я ж говорю, с вами врачами, все сложно. Вам ни туда ни сюда.
-Так что со мной делать? Обратно в старое дряблое тело с больными ногами и позвоночником?-спросил врач.
-Слушай, не усложняй мне жизнь.-Харон остановил упряжь, лошади фыркнули и остановились. Маленький неказистый дом из бута с с вальмовой крышей из глиняной черепицы. Харон соскочил с повозки и поманил рукой врача. Дверь была скрипуча, давно требовала смазки. Они вошли в дом. Там была одна большая комната, камин и три кресла со столиком. На одном лежала ряса с капюшоном, которая постепенно при их входе надулась и обрела черты человеческого тела. Застрекотал огонь в камине. На столе появились чашки с самоваром.
-Я так понимаю, вы смерть?- Врач подошел и сел в кресло. Налил себе чаю и сделал глоток.
-Все верно.-Ответила Смерть. Харон присел на свободно кресло. Достал флягу и вылил ее содержимое в кружку. Смерть на него посмотрела и сказала,- а ты все любишь по крепче?
-Ага,-подтвердил Харон,-вредные привычки для бессмертного это круто!
-И так продолжим,-Смерть взяла кружку, отпила глоток. Врач не смог понять как это она делает, так как в капюшоне была полная темнота.- вы врач, Николай Иванович?
-Все верно,-подтвердил врач.
-Вы очень хороший врач,-продолжила Смерть,- вы отсрочили своими руками отход тысячам душам, а ваши методики лечения миллионам. Из-за вас у меня постоянно горит план, люди меньше мучаются при жизни.
-Я не могу ничего поделать,-ответил Николай Иванович,- жизнь превыше всего. Если бы я снова жил, я продолжил бы свое дело.
-Вы действительно, ничего не можете сделать, Николай Иванович,-подтвердила Смерь,- я могу вам предложить вариант возродиться снова в теле и все меня поддержат, так как вы не вписываетесь в нашу систему. С одной стороны вы спасаете, с другой стороны из-за врачебной ошибки погибают люди. Возможно в следующий раз вы не станете врачом. Второй вариант, вы перестаете врачевать и сами выбираете свой путь.
-Значит я не первый раз здесь?-спросил Николай Иванович.
-Да,-вздохнула смерть,- не в первый и мне кажется не в последний. С вами врачами все сложно.
-Хорошо,- сказал Николай Иванович,- я выбираю возродиться снова.
-Что ж Николай Иванович,-вздохнула Смерть,- вы выбрали, ваше право. Допивайте чай и Харон отвезет вас, а там как распорядится Фортуна.
После того, как Харон отвез врача к Фортуне, он приехал обратно. Сел в кресло и налил себе чая.
-Не меняется Асклепий,-подытожил Харон,- правда?
-Есть такое,-вздохнула Смерть,- налей что ли.
- А я вот чаю все таки,-наливая бренди Смерти, сказал Харон,- он у тебя вкусный.
-Куда теперь попал, Асклепий?-Спросила Смерть.
-Не поверишь...
-Ну???- Не выдержала смерть.
-В Узбекистан, 980 год по их исчислению...
-Твою ж мать!- Горько высказалась Смерть.- Фортуна на его стороне.
-Что поделать,- весело вздохнул Харон попивая чаек,- Асклепия осудили на перерождения до тех пор пока он от этого не отречется. Но ты прав, Фортуна на его стороне. В отличие от нас, он занимается чем хочет!
Харон и Смерть еще долго сидели и пили чай с бренди. Вспоминали Асклепия и его перерождения. Как его осудили за то что нарушил порядок системы. И ждали следующей встречи со своим другом, который их еще не помнит. Врачи не попадают в рай. Это их сложный, тяжелый и осознанный выбор. Они сидели долго, для них уже давно не существовало понятия времени. Они бессмертные - могли себе это позволить.
Харон и мальчик
Заглохла тема с Хароном и его перевозками. Прям жаль. Еще понравился пост на Пикабу про колодец в ад. Освежу память и соединю все это воедино в посте. И так поехали:
В текущее мгновение:
-Харон это точно вход в Ад?-Спросил Костя.
-В твоем положении да,-затянувшись сигаретой, подтвердил Харон.
-А как я пролезу туда?-продолжил Костя.
-Ты ж между двумя мирами,-засмеялся Харон,-берешь и прыгаешь. А я там тебя встречу.
-А как ты меня встретишь...-не успел проговорить Костя, как Харон его подтолкнул в Кольскую глубокую...
Предмгновение до мгновения:
-Выходи, тебе еще рано,-Харон показал пассажиру на выход.
-Не выйду,- мальчик уперся руками в кресла, готовясь к тому что выкинут из салона.-Я знаю кто вы!
-И кто ж я?-Сострил Харон.
-Вы перевозчик душ в загробный мир, Харон!-Выпалил мальчик,- А я Костя.
-Ну здравствуй, Костя.-Харон закурил,- Что хотел?
-Не курите при детях!-Хмыкнул Костя и Харон нехотя затушил сигарету.- Я хочу в Ад и обратно. Мне по делу.
-Мальчик ты идиот?
-У меня мама умирает...-всхлипнул мальчик.
-Поэтому ты поверил черту и продал свою душу за поездку в Ад?
-Да.-мальчик стал реветь еще больше, что Харону стало еще неудобнее.
-Почему именно в Ад?-спросил Харон.
-Черт сказал, что моя мама грешница и попадет в Ад.-Всхлипнул Костя,- я хочу отдать свою душу, чтобы мама жила.
-Ты ее уже отдал,-просипел Харон,-маленький идиот.
-И что мне делать?- Мальчик все больше и больше ревел.
-Не выполнить условия сделки.
-Но я уже к вам сел,- удивился мальчик, - и мне надо в Ад.
-Хорошо, я тебе помогу.-Засмеялся Харон,- и в Ад попадешь и условия сделки не выполнишь.
-Как?
-Обещай, что когда снова станешь живым, пробовать не будешь?
-Обещаю!
-Пробурена скважина на Кольской и это прямой путь в Ад.-Хмыкнул Харон- Тогда скважина шороху понаделала, межмировой скандал был. Еле закрыли в вашем мире проект, пришлось страну развалить. А проход остался. Неудобно, но с гарантией. Поехали!
Харон поддал газа и машина тронулась в сторону колодца в Ад. Он еще не знал, зачем ему этот геморрой с пацаненком, но чувствовал, что вечер удался и будет что потом вспомнить. Мгновение и они оказались на закрытой площадке буровой.
Постмгновение от мгновения:
Костя вылетел из скважины на сухой и горячий песок. В ноздри забился запах серы.Пристав, он стал очищать себя от ржавчины скважины, периодически чихая от неприятного воздуха. Харон его уже ждал.
-Пойдем, малыш.-Харон взял его за руку и повел.
-Куда?-поинтересовался малыш.
-В приемную в Огненному.
-Мы не поедем на машине?-Удивился Малыш.
-Мы не выполняем условия сделки.-Хмыкнул Харон.-Идти недалеко.
В следующее мгновение Харон и мальчик оказались в приемной Огненного. Небрежно отодвинув секретаршу, они вошли в кабинет Огненного. Харон указал мальчику сесть с одной стороны стола, рядом с Огненным, а сам сел с другой стороны.
-Сделка N***47, -посмотрел Огненный,- Харон, зачем ты его ко мне привел?
-Я хочу свою душу отдать, чтобы мама жила!-Выпалил мальчик.
-Мальчик ты уже подписался на одну сделку,-удивился Огненный.-Ты в Аду. Можешь ехать домой и ждать когда тебя заберут.
-Огненный, сделка не выполнилась,- Харон опять закурил, - Я его не довез в Ад. Черт не имел права обманывать человека, его мать не попадет в Ад.
-Харон, на этой грешнице клейма ставить негде,- рявкнул Огненный,- черт не ошибся.
-Опять наверное черт номер тринадцать?-Засмеялся Харон,- проверь, его договор?
Огненный вывел договор на монитор, пролистал условия сделки, посмотрел на подпись человека и агента со стороны Ада. И начал материться.
-Черт, -вспыхнул Огненный,-опять этот черт косячит!
-Дальше Ада не выгонишь,-засмеялся Харон,-увидел несоответствия договора?
-Да, опять поторопился и его обвел пятилетний карапуз. Пойдет на пару вечностей души лягушек собирать,-Огненный обратил взгляд на мальчика,- Мальчик, как ты хочешь заключить сделку?
-Заберите мою душу,-всплакнул Костя,-пусть мама живет!
-Договорились!-Огненный подсунул договор на подпись. Мальчик старательно поставил крестик, глаза заблестели. Мама будет жить. Харон отвез ребенка к маме в больницу. Никто не заметил, что ребенок пролежал в коридоре на разбитой лавочке несколько мгновений, потом резко встал и побежал в палату. Маме становилось лучше. Она открыла глаза, увидев сына заплакала и пообещала сыну больше никогда и никуда не уходить. И жить!
После всех мгновений:
-Как тебе сделка? - Харон завалился в кабинет к Огненному. Положил ноги на стол, завалившись на стул по-американски.
-Бесперпективная,-фыркнул Огненный,- она будет жить долго и ради сына, он ради нее отдал душу. Она придет, чтобы отдать душу за него. Условия покаяния никто не отменял.
-Ага,-засмеялся Харон,-а план горит!
-Вот именно! Я твои лазейки в Ад когда нибудь залью!
-Не горячись, сам же ими пользуешься. А что с Чертом?
-Души лягушек собирает, -хмыкнул Огненный,-бренди будешь?
-Контрабанда,-продолжил смеяться Харон,- а то лазейки хочешь мои закрыть.
-Так ты людей и подбил бурить Кольскую, все просчитал. Хитрый ты Харон!
-Наливай!- Харон и Огненный вздрогнули по маленькой и закурили по кубинской сигаре 17-го века.
Такси Харон. Серия Маньяк.
Ночь. Частный сектор. Крепкий кирпичный дом. На подъездной дорожке сверкают люстрами машины полиции, скорой помощи. Чуть поодаль стоит черная ретро волга с шашечками на крыше.
В машину садится пассажир, волосы взлахмочены, он убит горем, буркнул, не глядя шоферу:
- В город.
Машина плавно трогается, водитель выруливает, смотрит на дорогу. Начинается дождь, окна снаружи заливает водой.
Пассажир некоторое время сидит грустный, затем, постепенно становится злым, начинает часто дышать, и говорит громким голосом:
- Эта тварь, этот урод убил их всех, прямо на моих глазах! А меня только ударил и убежал! Его должны найти и поймать сегодня же! Я его запомнил! Его рост, плечи! Я его опознаю сразу! Даже не зная лицо!
Пассажир начинает успокаиваться, дышит ровнее.
Водитель косится на него, и утешительно говорит:
- Даже если его и не найдут, он получит по заслугам, будьте уверены.
Пассажир смотрит на водителя, в глазах слезы зло бросает:
- Я хочу, что бы его нашли, и засадили сегодня же.
Водитель спокойно пожимает плечами:
- К сожалению, так происходит не всегда. И часто, на скамье подсудимых оказываются вовсе не те люди. Но я вам гарантирую, что потом, каждый получает по справедливости.
Водитель смотрит прямо на пассажира, пассажир встречает взгляд Водителя и замирает, Водитель твердо говорит:
- И ты тоже получишь по справедливости.
Пассажир хочет что-то сказать, но, под пристальным взглядом водителя, не решается. Затем отводит взгляд, и опускает глаза вниз.
Водитель снова смотрит на дорогу, и говорит обычным голосом:
- Жаль, что тут отменены смертные казни. Так можно было бы отдать должное каждому сразу. Чего ждать. Про твоих жену и ребенка не волнуйся, я их отвез куда следует. Они прекрасные люди.
Пассажир в страхе смотрит на Водителя, но тот не поворачиваетя. Пассажир переводит взгляд в окна. Через несколько секунд спрашивает:
- Но я же исправился, я тоже стараюсь быть хорошим. Я их никогда не увижу?
Водитель хмыкнул саркастически:
- Стараешься? Я еще долго подвозил тех, кто стал жертвами последствий, которые произошли по твоей вине. Ты уже, как говоришь, стал хорошим, а я всё вожу и вожу их. Вот, полюбуйся.
Машина затормозила. Дождь со стороны пассажира внезапно прекратился, за окнами стала видна многоэтажка. Вид приблизился на крышу многоэтажки. На крыше стоит человек и раскачивается.
Водитель с нажимом спрашивает:
- Узнаешь его? Это один из клиентов твоей фирмы.
Стена дождя скрывает вид.
Водитель с издевкой произносит:
- А теперь, посмотрите налево!
По ту сторону окон внезапно становится светло и солнечно. Виден подъезд больницы, надпись "онкологическое отделение", у входа стоит плачущая супружеская пара. От них к машине бежит лысый ребенок, подбегает и открывает заднюю дверь. Обрушившейся дождь скрывает всё плотной стеной.
Водитель нравоучительно:
- У них не хватило денег на операцию. Операция бы гарантировано излечила бы ребенка, но они отдали деньги тебе.
Водитель трогается и едет дальше, и, с грустью говорит:
- Есть еще масса печальных примеров. И нет, ты больше не увидишь своих близких. Но я тебе обещаю, что ваш убийца будет наказан.
Пассажир явно уязвлен, рассматривает свои колени
Водитель ухмыляясь:
- О, насчёт оплаты не волнуйся, такие деньги мне не нужны.
Машина въезжает в тоннель, все начинает темнеть
Пассажир удивленно:
- Тоннель? Что-то я не помню тут никакого...
Всё заволакивает тьма.
Затем Тьма расступается, Водитель в салоне один. За окнами снова дом из дачного поселка, только уже другой. И метет снег.
В машину садится Мальчик лет пяти, на заднее сидение.
Водитель суорвеет лицом и начинает ехать.
Мальчик с удивлением:
- Вы же везете меня к бабушке, да?
Водитель, помолчав:
- Нет, к маме и папе.
Мальчик:
- В больницу?
Водитель поворачивается и старается добродушно ответить с улыбкой:
- Нет, в другое место, но там вы будете вместе и всё будет хорошо, там будет тепло.
Мальчик некоторое время молчит, а потом с гордостью говорит:
- Я поцарапал его!
/Водитель поворачивается и с интересом спрашивает:
- Кого?
/Мальчик:
- Да того дядьку. Когда он меня захотел ударить, я выставил руку. Я держал Железного Человека. У него на голове острая деталька. Он, когда меня ударил, наверняка поцарапал руку! Я однажды поцарапал палец об нее! Он сперва ударил папу, а потом маму, и я успел взять Железного Человека!
Водитель грустно улыбнулся:
- Молодец, не растерялся! А вот мы и приехали!
За окнами машины стало светлеть, и всё утонуло в свете.
Свет меркнет, за оконами машины снова частный сектор, на этот раз дома богатые.
В машину садится высокий и худой мужчина с изуродованным лицом. Он ничего не говорит, и машина трогается с места.
Водитель несколько раз удивленно смотрит на мужчину. Потом улыбается и говорит:
- Игрушка, и правда острая была.
Мужчина поворачивается к водителю, и жестким голосом спрашивает:
- Что?
Водитель улыбается и кивает на руку мужчины.
На мизинце еле заметный длинный тонкий шрам.
Водитель, словно дурит мужчину:
- Столько лет прошло! А ты хитрый. Уехал в другую страну, изменил имя, попытался изменить лицо. И сейчас даже покончил с собой, неужели думал, что попадешь сразу в ад? Думал, это пропуск сразу туда?
Мужчина хмуро посмотрел на водителя.
Водитель посмотрел на мужчину, в глазах его словно полыхнули отблески пламени, но мужчина не отвел взгляд.
Водитель улыбнулся:
- Думаешь, нет мест, похуже ада? В аду, знаешь ли, не так плохо. С такими как ты, у нас разговор немного другой.
Водитель останавливает машину, пассажирская дверь открывается. За ней видно серая пустыня, и тяжелое, серое небо.
-В этом месте нет ничего. Ни голоса, ни звука… бьющегося сердца. Лишь твой вздох. Последний. Навечно.
Машина исчезает. Человек остается стоять в серой пустыне. Озирается, и выдыхает...
Последнее такси (часть 3)
Это продолжение рассказа про такси Харона, к недавней харономании отношения не имеет, начинал писать до «волны постов».
Часть 1
https://pikabu.ru/story/poslednee_taksi_1_chast_6007447
Часть 2
https://pikabu.ru/story/poslednee_taksi_2_chast_6031326
То ли девочка, а то ли виденье
Я ехал не особо торопясь, вспоминая отрывок песенки, которую моя давняя кратковременная любовь (а какая она ещё может быть в 9-то лет) Анька из соседней парадной напевала, когда ей было скучно:
«Мотылёк,мотылек
Не лети на огонёк.
Ведь сгоришь же, дурачок
Будет тебя мать искать,
И отец не будет спать,
Где наш милый мотылёк?
Был, теперь же лишь дымок»
Тогда не придавал значения, но сейчас песенка звучала жутковато.
От грустных размышлений меня отвлёк видеозвонок Мораны. Я невольно залюбовался ее белоснежным лицом с тёмными глазами и чёрными, как смоль, волосами.
- Игорь, привет. Ну ты там где? Уже вся ночная смена приехала, один ты остался.
- Еду, Мораночка, еду, я помогал Уолтеру, у него были небольшие трудности.
Глаза Мораны сузились, экран заметно потемнел, вместо молодой девушки с экрана на меня вдруг стала смотреть жуткая старуха.
- Шакалы Анубиса?
Голосом ее в этот момент можно было, наверное, охладить ад.
- Нет, нет, этих даже рядом не было, лишь склочная пассажирка.
Лицо Мораны преобразилось и я вновь увидел молодую девушку.
- Уолтеру везёт на таких пассажиров.
Она хихикнула.
- На той неделе он забирал мормона, так тот наотрез отказывался садиться к нему в машину из религиозных убеждений, Уолтер его пешком сопровождал.
Я тоже улыбнулся, представив, как наш строгий коллега плетётся к воротам целестиального рая с заказчиком, а потом обратно в гордом одиночестве.
- Ладно, Игорь, поторопись, я хочу ещё к Бахусу сегодня успеть, он таки уломал Сирен спеть для публики без их гипнотических штучек, обещают, что шоу будет фееричным. И, кстати! Кто-то обещал мне шоколадку с орехами!
Она подозрительно посмотрела на меня.
- Ведь ты купил?
Черт. Нельзя разочаровывать женщину. Тем более богиню. Тем более смерти.
- Морана! За кого ты меня держишь? Конечно, вот она лежит.
- Ну-ну. Ладно, жду.
С этими проблемами Уолтера я совсем забыл про своё обещание.
Где-то здесь недалеко раньше был крупный супермаркет, в котором точно можно найти так полюбившуюся начальству снедь.
«Пам, пам, пабам, пам...»
Что? Заказ? Сейчас? Ведь смена закончилась, да и время уже не мое.
«Пам, пам, пабам...»
Я с недоверием посмотрел на коммуникатор.
Он вибрировал и светился.
«Валерий Андреевич Полынин, 32 года, Тартар»
Чтооооооо?
Я нажал «Подробнее».
«Смерть наступила в результате падения с большой высоты»
И это все?
Точка местонахождения клиента отображалась на карте в районе старых гаражей, где из высокого могли быть только цены на такси, чтобы уехать оттуда.
С самолёта он что ли выпал?
Как там говорила маленькая героиня Кэролла? Все чудесатее и чудесатее?
«Пам, пам, пабам...»
Коммуникатор надрывался.
Я медлил. Мне очень не нравился этот заказ, сердце что-то знало, но говорить отказывалось, лишь намекало, что я могу пожалеть, если приму его.
А, гори оно все синем пламенем, в конце-концов я и так мертв, что-то хуже вряд ли со мной случится, потом узнаю у Мораны, что же такого мог натворить бедный Полынин, что его отправили в вечную обитель Падших.
На этот раз я опоздал. Клиента уже обхаживал представитель
“Anubis inc”.
В отличии от моего недавнего знакомого Исаака, этот лоа овладел телом женщины.
Довольно привлекательной, надо признать.
Клиент прямо млел под её напором, стоял, смотря на неё (него), как загипнотизированный, пока ему втирали стандартную корпоративную чушь, про «ожидающую вечность».
Я остановился рядом с ними.
Девушка обошла свой кэб и подошла вплотную к моему окну.
- Смертный, убирайся. Это мой заказ и моя оплата, я был тут первым, тебе нечего здесь делать!
- Тише, тише лоа, я не собираюсь тебе меша..
- Я сказал УБИРАЙСЯ!
Не знаю, почему я сразу не уехал оттуда. Он действительно был первым, меня ждали, да и сам заказ выглядел крайне подозрительно.
Наверное, дело в его муле: девушка была очень милая, даже моё мужское мертвое естество восстало от своего вечного сна, чтобы защитить это небесное создание.
- Послушай, прими дружеский...ну ок, в меру дружеский совет, с этим заказом что-то не то. Ты видел пункт назначения? Я работаю на Харона, а даже он не помнит, когда в последний раз отвозили кого-то в Тартар.
- Глупый смертный, тот кто следует проторенными дорогами навсегда рискует остаться в этом мерзком мире, тот же, кто открывает новые пути получает поистине королевскую награду.
Я навёл коммуникатор на пассажира и нажал кнопку «Плата»:
«Пункт назначения Тартар: оплата 1000 золотых».
Я присвистнул. Эту сумму я мог получить, работая на Харона полгода без передыху.
Лоа алчно улыбнулся.
Я решил предпринять ещё одну попытку:
- Послушай, теперь это выглядит ещё более странно. Где Валькирии? Ты сам знаешь, они никогда не упустят возможность ТАК поживиться. Их нет. Подумай, лоа...
- Довольно! Я достаточно наслушался, сын горной обезьяны и испорченного воздуха! Ты утомляешь меня!
За родителей стало обидно. Они были ещё живы, правда отец совсем сдал, но каждые выходные они стабильно приезжали ко мне на могилу и рассказывали новости. Пару раз я даже подвёз их, пока Морана мягко не намекнула(«Ты совсем спятил, идиот?»), что это выходит за рамки рабочей морали.
Родителей я любил.
- Ну и пошёл ты.
Я развернулся, чтобы уже уйти, но тут мой взгляд упал на клиента.
У него была тень.
Казалось бы, что в этом такого?
Тени есть у всех материальных объектов...но Полынин не был материален.
У меня в голове что-то щёлкнуло и все встало на места.
Ублюдки, сколько же лет их не было!
Последний раз их видели в 17 веке, это мне ещё Уолтер рассказывал: пока Мольер умирал на своей грязной койке, выкашливая куски легких, его двойник веселился и танцевал на балу, очаровывая всех своими шутками.
Доппельгангер.
Или как их называли Перевозчики - доппельгангстер, эти твари, пытаясь подменить погибшего или умирающего и пробраться а постсмертие, нередко грабили Перевозчиков. Убить нас они не могли, но кровь портили изрядно, ведь из-за них нам прибавляли к сроку по 10 лет за каждую монету.
Я полагал, что Уолтер, как раз и попал на одного из них в своё время, уж больно давно он болтался с Хароном.
- Лоа...
- Не интересно. Валерий Андреевич, присаживайтесь, доберёмся с максимальным комфортом
Лоа открыл дверь кэба и допель сел в неё, тень втянулась следом в машину.
Ну и ладно. Он сам напросился.
- Удачи, лоа.
Меня не удосужили даже взглядом.
Я сел в машину. А все-таки интересно, как он взломал коммуникатор? Сами они мастера перевоплощений, но с техникой весьма не дружны, как он дал этот странный заказ с такой огромной платой?
Пока я предавался размышлениям, кэб с доппельгангером уехал и я остался один, вдыхая уже начинающий теплеть утренний августовский воздух.
Я опять вспомнил про шоколадку, заехал в магазин, он действительно был рядом и купил самую большую.
Продавщица посмотрела на меня круглыми глазами, когда я дал ей один золотой. Извинившись, отдал тысячу рублей без сдачи и вышел на улицу. Девушка-лоа никак ни шла у меня из головы. Было в ней нечто такое, ради чего мужчины готовы на подвиги.
Сев в машину и проехав буквально сто метров, я заметил впереди перевёрнутый кэб и одного из наших рядом.
Давид стоял рядом с кэбом. Его могучую фигуру невозможно было не узнать. Мы иногда посмеивались над ним и называли его Голиафом, на что он обижался. Правда его обиды надолго не хватало и через пару минут он смеялся уже вместе со всеми.
Около него стояла давешняя девушка. Я машинально посмотрел вниз, но тени она не отбрасывала.
Внутри меня что-то сжалось.
Ну как же так?!
Вдруг меня окутало тёмное облако.
«Смертный, смертный! Помоги!»
О, как. Старый знакомый, тоже тут.
«Ну здравствуй, безымянный лоа»
«Лоа Пимен, смертный! Помоги мне! Отвези меня в Обитель! Умоляю!»
«Ты же не хотел меня видеть и слышать, Пимен, что же изменилось?»
«Смертный, не издевайся надо мной, молю тебя. Ещё час и меня не станет. Я не могу сам убраться отсюда. Увези меня в Обитель!»
Обителью лоа был современный бизнес-центр , класса А+, располагавшийся в центре города.
Мне даже иногда было завидно, мы с Хароном ютились в спальнике, в старом здании нефункционирующего НИИ.
«Допустим я это сделаю. Что получу взамен?»
Может выглядит несколько неблагородно, но с другой стороны, он относился ко мне , как к грязи, так что мы в расчете.
Лоа зашипел.
«Ну, Пимен, не хочешь, как хочешь...»
«Стой! Я...Я буду должен тебе»
Ого. Я рассчитывал на лишнее золотишко, а получил нечто более ценное. Лоа должника. Сверхъестественную сущность.
Хотя, если задуматься, я и сам прекрасно подхожу под описание «сверхъестественной сущности».
«Залезай»
Пимен с радостью, как мне показалось, втянулся в мою голову.
«Сиди тихо и не вздумай перехватывать контроль. Тут же отправишься наружу»
«Хорошо, смертный. Я обещаю»
Весь наш мысленный диалог занял всего пару мгновений, хотя казалось, разговаривали мы долго.
- Игорь, ты какими судьбами тут? Морана до сих пор на станции сидит, злая, как черт. Тебя ждёт.
Голос у Давида был подстать ему самому, будто лавина падает с вершины горы.
- Я...
А что я? Действительно.
Я смотрел на мула лоа.
«Это был доппельгангер, смертный»
«Я знаю. Я пытался тебя предупредить»
«Я...сожалею, что не послушал тебя. Мелкий говнюк отключил всю технику, а допель убил моего мула и забрал весь заработок. Анубис будет в ярости»
«Два допеля действовали вместе? Они же одиночки»
«Не два допеля, смертный. С допелем был гремлин. Именно он шаманил с заказами и техникой»
Ух ты! Живой гремлин. Эти ребята довольно многочисленны, но очень скрытны. Увидеть его и так большая редкость, а уж в команде с доппелгангером...как выиграть в гослото, настолько же вероятно.
- Игорь! Ты чего зависаешь?
- Да, Давид, извини, с самого вечера день не задался. А ты тут...
Я махнул рукой на клиентку.
- ...куда сейчас?
Давид улыбнулся.
- Не поверишь. Знакомься, наша новая сотрудница, Алина.
Я открыл рот. Закрыл рот. Достал коммуникатор и навёл на молчащую все это время девушку:
«Алина Витальевна Соколова. 25 лет. Станция Харона».
Хорошо разбираетесь в звездах и юморе?
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!