Жду новый пост

Серия «Абсурд, сюрреализм»

В городе N жил мужчина M, и с самого раннего детства он хотел большую семью и много детей. Мужчина долго рассматривал кандидаток: блондинок и брюнеток, бизнес-леди и куртизанок, — но в каждой находил несоответствие своей мечте. Как же можно неидеальной спутнице позволить сделать ему потомство да и жить с ним после долгие и счастливые годы.

Мужчина набирал седину, коллекцию анкет на сайте знакомств, номера телефонов в записной книжке и плохую репутацию у дочек маминых подруг. Злился, раздражался, практически потерял последнюю надежду, пока не встретил Настеньку. В библиотеке около педагогического университета. Настенька была намного моложе, что добавляло ей бонусов как будущей жене. Единственное, имя у нее было не очень подходящее, но мужчина М решил, что можно её называть заинькой, котенькой или еще каким-нибудь дурацким прозвищем, которым друг друга называют во всех обычных семьях.

М пригласил Настеньку на прогулку, потом на ужин, потом на ужин после прогулки к себе домой, пообещал, что вечер будет незабываемым. Чтобы не упустить свое счастье, М прикупил колечко заранее, подготовил речь и болоньезе. И по совету опытного платного коуча по жизни, сексу и любви взял на рынке ананас.

Настеньке мужчина нравился: он был уверенным и умным, ходил в пиджаках, обещал хорошую жизнь. Мама ей тогда сказала:
— Ну и что, что он старше, зато нагулялся уже. Будет с тебя пылинки сдувать, на руках носить.
— Пока его не прикончит остеохондроз, — добавил отец.
Отцу новый кавалер дочери доверия не внушал, но, поскольку отец устал быть отцом и хотел, чтобы чадо поскорее выпорхнуло из тесной двушки, он сосватал дочь.

И закончилась бы эта история счастливым браком, детьми и рано овдовевшей Настей, если бы не два ужасных совпадения, которые произошли друг за другом в тот вечер.

Мужчина М надел отутюженные трусы, белую рубашку, едкий лосьон размазал по щекам и собрался было накрывать на стол, как вдруг резкая мысль уколола макушку.

Мужчина М совсем забыл, что уже два года, пока находился в поиске любви, также находился в строгом половом воздержании. Побоялся, что опозорится в постели перед молодой невестой и придется ему начинать поиски заново. Такого он себе позволить не мог. Ладони вспотели, М посмотрел на часы и понял, что Настенька придет в гости буквально через пару минут. Как же успеть, что же делать. М в истерике начал оглядывать комнату и вдруг увидел его. Теплый сочный ананас. Мужчина проделал аккуратное отверстие, будто готовил фрукт для сервировки, попросил прощения у совести и начал дело.

На последнем аккорде в дверь позвонили. Мужчина надел штаны, спрятал ананас в пакет и пригласил гостью в квартиру. Вечер прошел замечательно. М щекотал Настеньку в шею, гладил ручки, осыпал комплиментами, а когда девушка растаяла, как десертное мороженое, которое М подал после болоньезе, мужчина встал с хрустом на коленку и пригласил бракосочетаться. Настенька согласилась.

Пока молодые хлопотали и готовились к чудесному событию, ананас лежал совсем забытый за дверью гардеробной, а новостные ленты выпускали статьи про невероятное событие, которое произошло накануне вечером.

Оказалось, что в момент освобождения мужской энергии в экзотический фрукт над городом N пролетал метеорит. И так уж совпало, что те люди, которые в этот момент чего-то страстно желали, получили оное. Мужчина тогда думал о детях. Настенька — о замужестве. Соседская бабка — о бесплатной колбасе в «Пятерочке». И если желания последних были просты в исполнении, то с мечтой мужчины возникли сложности.

Ананас набухал, рос в размере, стрелял в пакет своими чешуйками. Увлеченный М практически не бывал дома и не заметил странных звуков из пакета, пока однажды не услышал крик младенца.

М не поверил своим глазам. Живой человеческий ребенок лежал и орал. Он пах словно пинаколада, тянул ручки и моргал на М своими крошечными глазками. М растрогался, назвал мальчугана Афанасием и оставил у себя. Настеньке чудо небесное объяснить, конечно же, не смог, за что был назван вруном, подлецом и злостным изменщиком, а также послан в далекое некрасивое приключение некрасивыми словами.

Афанасий рос, всячески радовал отца и ходил на реку строить плотину из карандашей, а от обычных ребят отличался разве что коричневыми сосками. М же вечерами помогал сыну с уроками и строил модельки кораблей. В выходные часто ходил на свидания с барышнями и надеялся, что найдет для Афанасия хорошую маму.

Автор: Мария Шестакова
Оригинальная публикация ВК

«Так-так-так… Так-так… Так…» – чесал я затылок в магазине, пытаясь вычесать прочь из головы вопрос следующего содержания: «С чего бы это рыба на вид и размер как мойва, а стоит как форель какая-нибудь?». «Корюшка, 700 р/кг» – написали на ценнике. Любопытно. На затылке уже царапины. «Взвесьте-ка полкило!» – говорю.

Принёс домой смёрзшийся кусок в килограмм почти весом, кинул пакет в раковину размораживаться. Пошёл занялся делами какими-то. Потом ещё другими делами занялся. Потом вернулся на кухню и слышу писк. Из раковины, из пакета с рыбой. Из недоразмороженного куска писк, из середины примерно.

Ну вот. Любопытно, что же это пищит – разломил кусок пополам. Все рыбки как рыбки, скрюченные, воняют огурцом, а от одной сияние исходит. Она-то, та что сияет и не сильно скрюченная, говорит:

– Отпусти меня, дружок, на волю – я тебе исполню желание заветное!

Любопытно опять. Сияние можно и на экологию Балтики списать. А вот как это – рыбка подохла, а разговаривать при этом со мной не стесняется? Не постеснялся и я задать рыбке вопрос:

– Ты же подохла, как при этом разговаривать со мной не стесняешься? Или я тоже мёртвый? Или это сон такой?

– Всё взаправду, не сон. И ты живой пока. Считай, что послано тебе испытание такое. Отпустишь меня – получишь желание.

– И куда же я тебя такую, дохлую-то, отпущу? Назад в магазин отвезти, что ли?

– Нет, в магазин не надо назад, – говорит, – тут вообще сам факт отпускания чисто символический. Считай, принято так, типа дань традициям и всё такое. Какая разница, куда меня отпускать, сам посуди, раз я дохлая. Можешь в унитаз смыть. Да, неплохая идея. Давай в унитаз.

– Ну ладно. Хозяин – барин. Нравится в канализации находиться – будь по-твоему. Тогда желание исполняй. Вот оно: хочу стать умнее!

– Да уж куда ещё-то, – съязвила дохлая тварь.

– Тебя не касается. Исполняй и на свободу смоешься. Смоешься, гы-гы, поняла каламбурчик? Смоешься!

Рыбка не обратила внимания на юмор.

– Молодец, быстро созрел. Смотри, на столе документы появились – почитай там правила, обязанности сторон и прочее. В принципе ничего особенного, стандартный договор.

На столе действительно лежали несколько листов со скрепкой в уголке. «Я, фольклорный персонаж Рыбка Исполнитель Желаний, именуемый далее как «Исполнитель», и Ф.И.О., являющийся потребителем услуг по исполнению, именуемый далее как «Потребитель», в здравом уме и твёрдой памяти заключаем договор об исполнении желания в обмен на…» Ля-ля-ля, ля-ля-ля, потом вообще какой-то текст мелким шрифтом для умных, так, так, подписи сторон. Действительно, стандартный договор.

– Подписывать, что ли? – спрашиваю.

– Подписывай, дружок, подписывай. И меня мордой ткни, там где «Исполнитель», чтоб пятно осталось. Ага. Ну всё, отпускай, не задерживай.

Я понёс корюшку к унитазу и бросил в воду. Как и ожидалось, рыба всплыла кверху брюхом.

– Про желание не забудь, – напомнил я ей и нажал на спуск. С первого раза мой дохлый собеседник не смылся. Я походил немного, подождал, пока бачок наберётся, потом смыл ещё раз. Теперь исчезла. И договор со стола исчез, а то я уж думал тоже его в унитаз скинуть, рыбке вслед.

Прошло недели две, и я уже начал было забывать про это происшествие, когда в дверь зазвонили, застучали, заколотили ногами.

– Это кто там? – спрашиваю.

– Открывай! А то сами откроем! – закричали мужские голоса.

Пришлось открыть.

Ворвались трое, оценивающе огляделись.

– Ну так, – говорят, – сойдёт…

– Что сойдёт? Куда?

– Квартира эта теперь наша, понял?

Я не понял.

– Вот документы, – и показывают те бумаги, что мы с дохлой корюшкой подписали, – вот подпись твоя, вот написано мелким шрифтом, что наша теперь квартира, понял?

Я не понял. Не зря же загадывал умнее стать. Похоже, желание не сработало ещё.

Ребята злиться начали, кому-то зазвонили, головой моей по батарее застучали, ногами по мне заколотили. В ответ соседка тоже по батарее застучала, та, что снизу живёт. Шум не любит, вечно по батарее стучит, чуть что. Только похоже, что и не соседка она мне больше. Ребятам этим теперь будет по батарее стучать.

– Теперь понял? – всё не унимались мои гости.

– Понял, понял! – обманул я их, на самом деле ничего не понял. А как тут не обмануть, когда бьют.

Они обрадовались, ушли. И я с ними ушёл.

«Так-так-так… Так-так… Так…» – осматривал я своё новое жилище на чердаке многоэтажки.

«Угу-угу… Угу…» – осмотрел я его ещё раз.

Больше я корюшку не покупал. Больше я никогда и ничего не подписывал. Я стал умнее.

Автор: Оскар Мацерат
Оригинальная публикация ВК

После уроков к школе подъезжали грузовики и увозили детей разбирать Башню. Асель уже не терпелось запрыгнуть в пахнущий деревом кузов: она то и дело дрыгала ногой, а на математике нечаянно вместо уравнения вывела неравенство. Как известно, неравенств в мире не бывает, поэтому учительница влепила ей двойку. Мама рассказывала, что Башню строили взрослые, да так долго, что все рассорились, а чтобы обиднее было ругаться, стали делать это на одном языке. Лицо при этом у мамы было такое, будто она говорила слово «х-л-е-б».

Прозвенел звонок, и все побежали к машинам. Грузовик проехал только половину пути, а Башня уже возвышалась над землей гигантской жестянкой. Вокруг нее и внутри всегда копошились люди: пока дети разбирали верх, взрослые  продолжали что-то достраивать снизу, чтоб не сломалось раньше времени.

Асель работать на Башне нравилось – та была слеплена из всякого хлама, и самый диковинный можно было уносить с собой. Сегодня Асель приглянулась большая картинка с голеньким малышом, плывущим в синей воде к смешной бумажке.

Дома мама жарила в кипящем масле х-л-е-б. Он получался маленьким, золотистым и помещался в ладошку, а губы у мамы склеивались в тонкую злую ниточку.

Асель прокралась в комнату и прикрепила картинку к стене, а сама легла на кровать и принялась мечтать. Мечты надувались мыльными пузырями и вылетали в открытое окно. При заселении управляющий, отдававший им с мамой ключи, назвал этот дом у-ди-ви-тель-ным. А еще подмигнул Асель и зачем-то пообещал, что сюда за ней прилетит прекрасный принц на голубом вертолете и заберет в чудесный мир.

Вот и мечтала Асель о всяком: чтобы прилетел поскорее принц, чтобы папа, которого она никогда не видела, наконец-то ее нашел (очевидно же, что он потерял и ищет), а еще узнать, почему маму злит слово «х-л-е-б». Но мечты, как и настоящие пузыри, лопались с тихим «плюк!», не долетая до неба.

Ночью из шкафа постучались – оттуда часто стучались, дом-то был у-ди-ви-тель-ный. На этот раз за дверкой оказался красивый длинноволосый мужчина с грустными глазами. Он протянул заспанной Асель ружье, а другой рукой показал на картинку с малышом. Асель больше нравилась картинка, чем ружье, но вид у мужчины был такой несчастный, что она согласилась на обмен. Утром Асель отдала ружье маме, и та подперла им стол на кухне, чтоб лучше стоял.

– Ружье обязательно выстрелит! – громко заявил дядька с бородкой и в очках без дужек, когда Асель полезла в шкафчик за чашкой.

– Только если в тебя, Антон! –  крикнула мама и захлопнула дверцу с дядькой. Она, как обычно, жарила х-л-е-б и злилась.

Асель хлебнула чая и, пока помогала маме складывать готовый х-л-е-б в корзинку, по привычке начала мечтать. Мечта мягко поднялась к потолку, оставила на нем жирное пятно и вылетела в окошко.

«Может, долетит», – подумала Асель, и тут весь дом заходил ходуном, а Антон в шкафу закричал: «Батюшки!»

Асель с мамой выбежали на улицу. Над их двором парила плоская голубая сфера, из которой выглядывал серый, как асфальт, но вполне симпатичный человек.

– Дитя мое! – театрально сказал он. – Летим со мной в чудесный мир!

– Это папа? – шепотом спросила Асель у мамы.

– Вряд ли, – пробормотала та, прижав к груди корзину с х-л-е-б-о-м.

– А чем это у вас так вкусно пахнет? – громко поинтересовался пришелец, всматриваясь в корзинку. – О, баурсаки!

Нитка маминого рта расслабилась и пошла волнами.

– Баурсаки, – тихо подтвердила она и закричала Асель:

– Собирайся, живо!

– Куда?

– В чудесный мир, сказано же!

В доме раздался выстрел. Пришелец скинул веревочную лестницу, и Асель с мамой обезьянками забрались внутрь сферы. Та сразу же воспарила вверх, а Башня впервые стала маленькой, как наперсток.

Плюк!

Пока сфера вырывалась из земной атмосферы, мама торжественно поставила корзину с баурсаками в центр стола, а пришелец принес салфетки – смешные зеленые бумажки с портретами, прямо как на той картинке с Башни.

– Что они значат? – спросила Асель.

– Больше ничего, – сказал пришелец, – не бери в голову.

Автор: Даша Берег
Оригинальная публикация ВК

Вздуделочка не прикручивалась. Пот крупными каплями падал на пластиковый корпус. В груди все сжалось. Ручка отвертки проскальзывала в мокрой ладони. Мишка был уже на грани паники.

— Дай я! — рявкнул Сан Саныч и, обернув инструмент пахмутовкой, налёг на вздуделочку. Да так, что та пунькнула. Краем глаза Мишка увидел, как за окном стремительно светает. Время было на исходе.

***

С пеленок Михаилу внушали, что академик — профессия уважаемая. Правда, никто не уточнил, куда отправлялись академики после их “научной кончины”. А попадали они в семь кругов биржи труда. И гореть им там вечно. Мишку не то, что на работу не брали, его на собеседование со скрипом приглашали. И то. Только потому что он молчал про аспирантуру.

После очередного карьерного фиаско у Мишки немного поехала крыша. Он с безумными глазами пришел в Центр занятости, обнял кадровичку за тонкую лодыжку и, задыхаясь в нескончаемом рыдании, взмолился: “Ириночка Дмитриевна, милая! Найдите мне работу! Иначе с голоду помру. А я же, вы знаете, не сдамся! Стану призраком и буду вас преследовать”.

Тётка под напором настолько железобетонных аргументов сдалась. Миша тоже бы испугался заиметь столь упертого полтергейста.

— Говоришь, лингвист ты? — спросила Ирина, тыкая наманикюренным пальцем в экран смартфона. — Алло, Сань. У нас тут один особо одаренный появился…

Так Мишку отравили работать. Стажёром. В салон красоты “Шальная Анжела”.

Правда, ногти Миша пилить не стал. Стоило Мишке перейти порог салона ему навстречу вышли заплаканные мастера маникюра, слегка помятые парикмахеры и косметологи, которые… А с ними было все хорошо. Сказали: “Закрываемся мы. У Саныча спроси” и, затолкав пару клиентов в ауди, умчались в закат.

“Дело пахнет керосином” — подумал Мишка, ощутив, где-то на подкорке, что очередная должность под угрозой. Не раздумывая, он сразу же отправился к хозяину салона — Сан Санычу.

Без лишних слов Саныч пожал Мишке руку и усадил его в бархатное креслице с витиеватыми ножками. Владелец салона даже предложил коньячку. Причём его он наливал из белоснежного чайника с лилиями. Перед глазами Миши нарисовалась картина: одинокий Сан Саныч с тоской похлебывает горячительное, наблюдая за сотрудниками, бегущими из салона.

— Так это ты в языках разбираешься? — вопрос Сан Саныча вырвал Мишу из грустных размышлений.

— Ну… Я кандидат наук… — пробормотал Мишка, отметив как забавно смотрелся Сан Саныч с фарфоровой чашечкой коньяка в руке в окружении персиково-розовых стен.

Сам Саныч выглядел, как типичный батя: с усами-щеточкой над верхней губой и пузиком, затянутым в полосатую майку. Последняя, наверняка, застала не то что лихие девяностые, но и самого Брежнева в его лучшие годы.

От Саныча даже пахло по-отцовски: одеколоном, резкий запах которого походил на освежитель воздуха “морская волна”. К тому же к этому подозрительному парфюму примешивался запах крепкого алкоголя. А какой батя так не пахнет в вечер пятницы.

— Знаешь, Мишк. Ты тут далеко не первый… Поэтому ни на что не надейся. Но попытаться стоит.

Сан Саныч протянул Мише лист А4, похожий на какой-то нормативно-правовой документ. Мишка пробежался по нему взглядом и рассмеялся. Громогласно так, раскатисто. Затем резко стал серьёзным и снова вчитался в текст. Минута. Пять. Десять. Паренёк будто бы впал в анабиоз от вида лексического безумия.

— Они просто издеваются… — наконец заключил Мишка. Бред, который он прочитал, едва ли укладывался в разуме.
— Мишк, я с тобой полностью согласен… — вздохнул Саныч и начал рассказ о собственном разочаровании в бьюти-сфере.

Всю жизнь Сан Саныч прослужил на флоте, а как сошел на берег и понял, что нужно стремиться к прекрасному. Корабль — дело хорошее, но эстетика там специфичная. Далеко до идеалов Древней Греции. Правда для начала Саныч решил жениться, подумал красавица утолит его печали по возвышенному. Не утолила.

Последовал развод и дележка имущества. Так Сан Саныч неожиданно стал единоличным капитаном шхуны “Шальная Анжела”. Думал вот нашел отдушину. Но и с салоном все не заладилось. Бывшая жена не просто так с охотой отдала “любимый бизнес”.

Требования выше стоящих инстанций оказались… Какими-то всратыми.

— И раз в год к нам стал наведываться сурового вида инспектор, чтобы штрафовать за “вздуделочку, не прикрученную к ужику”! Я им говорю: “Это же бред какой-то!”. А нет, для них это триста тыщ с куста! — разобиженно вскинул руками Саныч.

“И правда. Какая, черту вздуделочка? И ещё к ней ужик?” — думал Миша. Он, конечно, за годы в лингвистике повидал много всякого. Лакуны, мертвые языки, конспекты после бурной ночи в клубе... Однако он даже представить не мог, что творилось в голове чиновника, написавшего то языковое извращение.

— И ладно бы они сказали, где эту вздуделку искать! Но они молчат! — пожаловался Сан Саныч Мишке. — И их вообще не волнует, что, если они ещё раз меня штрафанут, мою “Анжелу” просто закроют! А уже завтра, между прочим, последняя проверка!

Сан Саныч осмотрелся, достал из кармана штанов бумажку и сунул под нос Мишке. От количества ноликов у Миши закружилась голова.

— Порешаешь за ночь вздуделочный вопрос — получишь эту сумму.

— Д-а-да, — икнул Мишка и активно закивал головой, боясь, что хозяин салона его не понял. — Н-н-е будем терять время! — воскликнул Миша, бросив взгляд на часы. Было уже почти шесть вечера, но Миша был не из пугливых. И не важно, что он вообще не был специалистом по несуществующим вещам. Как бывший студент, он сам в своё время выступал со всякой несуразицей на конференциях. Выкручивался же.

Ну что ж... Мишка начал снова читать эту бредятину уже вслух в надежде распутать этот клубок невнятных слов.

Черным по белому в регламенте было написано “вздуделочка должна быть прикручена к ужику”. Конечно, Миша видел мультик, где Иван-дурак искал Сам-Не-Знаю-Что. Ему же предстояло не просто это найти Это, а ещё и починить!

— Вот… Слушайте! Если вздуделочка не прикручивается, надо обхватить отвертку пахмутовкой… У вас есть она? — Миша зашуршал регламентом. — Она должна помогать при растяжениях и вывихах, — затем он перевернул бумажку. — И в теории её можно найти в аптечке.

Сан Саныч откинулся на бархатную спинку кресла и тяжко вздохнул.

— Уже проверял там. Нету. Даже в интернете нету. Там Пахмутова одна.

Мишка тут же достал телефон и, сделав пару касаний, убедился, что поисковик выдает несколько тысяч запросов про пианистку Пахмутову. Но ни слова про загадочную пахмутовку.

— Ну, это не повод сдаваться! — нервно хихикнул Мишка. — Надо просто её поискать.

Ночь напролёт Мишка рыскал по салону: вдоль, поперек, сверху вниз. Палкой от швабры пошуршал под всеми шкафами и тумбами. Нашел только рваный “поп-ит”, забытый там уж несколько лет, и перманентный маркер. Затем он залез в аптечку. Там было все: от обезболивающего, до эластичного бинта. Но пахмутовки в аптечке не нашлось.

Да, даже если бы он облазил каждую щель “Шальной Анжелы”, Миша бы в жизни не нашел эту проклятую вздуделочку. Миша смял инструкцию и бросил её через плечо. Тут нужно было играть не по правилам. Эти люди просто хотели закрыть какой-то отчет. Как какие-нибудь студенты перед сессией. А прочитав бесчисленное множество их научно-исследовательских работ, Мишка постоянно задавался одним и тем же вопросом:

— А это люди вообще сами понимают что они делают?! — воскликнул Мишка.

И тут Сан Саныч и Мишка переглянулись. Без лишних слов они поняли друг друга. Сан Саныч уже приготовил отвертку. У них было лишь пара часов. Но этого должно было хватить.

***

Инспектор долго осмотрел агрегат. Вдумчиво так. Будто бы рассматривал саму Мону Лизу.

В самом центре зала из навесного потолка торчала салатовая палка швабры. К ней одним винтом был прикручен уставший “поп-ит”, который приобрел новое предназначение: к нему была приклеена мятая бумажка с подписью “вздуделочка и ужик”. В довершение рядом с этой экспозицией лежал бинт эластичный, на котором тем же маркером крупными буквами написали “ПАХМУТОВКА”.

— Вот. Как вы требовали… — сказал Сан Саныч, не менее задумчиво смотря на Нечто. — Вздуделочка прикручена к ужику,

— И не придраться. Не придраться, — покачал головой мужичок из инспекции, не отрывая взгляд от творения современного искусства.

Миша наблюдал за этой сценой и улыбался как сто китайцев. Сиял даже ярче чем чайник коньяка Саныча. Одним словом, был доволен своей сообразительностью и тяжестью конверта в его руках.

От внутреннего ликования Мишу отвлекла вибрация телефона.

— Здравствуйте, Михаил, — приняв звонок, Миша сразу же узнал голос Ирины, тетки из центра занятости.

— Саша сказал, что вы решили проблему в “Анжелике”… Тут такое дело.. У моей дочери на предприятии требуют пахмутовку в аптечку. Ну, ту, что от вывихов. Скажите, где вы её нашли?

Михаил опустил взгляд на конверт, набитый пятитысячными купюрами. Он подумал, что одного дня стажировки ему хватит. Настало время отправляться в собственное плаванье.

— Знаете… Это лишь вопрос цены, — сказал Мишка, понимая, что в законодательстве еще очень много вздуделок и пахмуток, требующих хоть какого-то рационального объяснения.

Автор: Зина Никитина
Оригинальная публикация ВК

От предложения сесть Даша отмахнулась – нависла над столом менеджера, пусть чувствует себя неуютно. Вид она приняла устрашающий, диплом имела устрашающий, сразу видно – профессионал. Нанимающий мужичок боялся лишний раз отвести глаза от документов.

– Так. Факультет международных военных преступлений. Специальность «Практическая пытка»… Диплом с отличием. Хм… А по специальности почему не работаете?

Даша не удостоила его ответом, отвернулась к окну офиса и уставилась в ясное, мирное небо.

– А, ну да, ну да… Война больше не в моде… – Менеджер полистал анкету. – По знаку Скорпион, по году – Дракон… Позывной «Кали»… Хм… – Он немного потянул время, будто раздумывал, хотя чего тут раздумывать. – Ладно, нам подходите. Судя по отзывам, вы прямо машина для убийства. Не хотел бы испытать ваш танец смерти на собственной шкуре, Кали. Хе-хе-хе…

Она ответила ледяным взглядом. Улыбка менеджера тут же сползла, он усердно принялся перебирать бумаги на столе.

– Должен вас предупредить, заказ не из простых. С объектом могут возникнуть, хм, сюрпризы.

– Люблю сюрпризы. – Даша говорила медленно, с нажимом, будто каждое слово из могилы откапывала. – Это как открывать те древние штучки, которые выглядят одинаково. Всегда интересно.

– Ага. Киндер-сюрпризы.
– Не, эти, как их… Гробы. Никогда не знаешь точно, что внутри, столько нюансов.
Менеджер громко сглотнул, закопался в бумагах и откопал анкету объекта со знакомой фотографией. Даше хватило короткого взгляда.

– Тот самый Свиридов?
– Он. Не передумали? Многие, хм, отказались. Я пойму, если…
– Нет, – перебила Даша. – Я не многие. И у меня спрятан козырь в рукаве.

Подмигнула, грациозно развернулась и пошагала к выходу. С причёской «под мальчика», чёрным макияжем, тонкими жилистыми ногами она была похожа на готическую балерину.

– Переводите деньги, – напомнила она из проёма двери, и мягко слилась с чернотой коридора.

***
Уже на следующий день Даша была готова к работе, решила не тянуть. Оделась в удобное, обычное: джинсы, куртка, футболка, кроссовки. Из оружия взяла только длинный кинжал, остался со времён работы по специальности. Прямо с утра пораньше и поехала убивать.

Подготовка к другому подобному заказу заняла бы месяцы, но в этот раз ей повезло. Во-первых, Свиридов, богатейший человек страны, много лет живёт затворником в своём дворце. Говорят, опасается покушений, вот ирония. Конечно, его дом – крепость полная охраны, это минус. Зато есть и плюс – хозяин всегда на месте, не надо бегать за ним, искать. Во-вторых…

Сейчас, минуту. Даша добралась до особняка соседа объекта. Затаилась, ждёт, наблюдает. Мусоровоз подъезжает по расписанию. Работяги вываливают отходы в кузов, Даша в это время ныряет между колёс и цепляется за дно. Поехали. Следующая остановка – хоздвор свиридовского дворца. Пока мусорщики возятся с объедками объекта, Даша пробирается к сараю с инструментами, проскальзывает внутрь и из рукава куртки достаёт то самое, что во-вторых.

Во-вторых, козырь – подробный план дворца Свиридова. Его прислали на имейл со скрытого адреса, не отследить. Даша всё удивлялась зачем, пока не получила приглашение от работодателя. Тут она сложила два и два – заказ будет на Свиридова, и кто-то очень хочет, чтобы она этот заказ выполнила. Поэтому, когда менеджер показал анкету со знакомым всей стране лицом, Даша не удивилась. Конечно, туристическое агентство «Кали» отправит клиента на курорт «всё выключено» при любом раскладе, но почему бы не сэкономить время и не воспользоваться помощью анонима, тем более бесплатной.

Даша сверилась с планом. Прямо из сарая можно спуститься в подвал и дойти до технического, цокольного этажа дома. Оттуда в жилой дом. Самое безопасное – идти через комнаты, помеченные как «детские», почему-то во дворце их аж три, хотя ребёнок у Свиридова всего один. Из последней детской можно пробраться в спальню объекта. Сейчас раннее утро, скорее всего он ещё в кровати. Ну, погнали.

Из подвала в цоколь без происшествий. С технического этажа по лесенке для обслуги на первый. Дверь закрыта, но замок дешёвенький, справилась отмычкой на раз-два. Затаилась, выглянула – мать честная, вот так дворец! Лепнина, колонны, золото, зеркала, роскошь глупая. Какие-то нагромождения, то ли барокко, то ли рококо. Ророкко. Главное в этом ророкко то, что по украшениям колонны можно забраться аж до вентиляционного люка в потолке. Физическая форма позволяет, слава богу, не зря на пилоне занималась.

Вентиляционная шахта широкая, крепкая, гулкая, во рту сразу привкус металла и пыли. Включила фонарь, поползла, сверяясь с картой, нельзя пропустить нужный поворот. Всё, добралась до места, надо спускаться.

Даша сверху изучает помещение, через решётку – никакая это не детская. И близко нет. Может, карта врёт? Резкие медицинские запахи, стены и пол – белый кафель. Всё белое: яркий свет, стеллажи с аппаратурой, стол в центре, простыня. На столе под простынёй бледный мужик, в центре простыни отверстие, через него видно другое отверстие – у бледного в животе. Разрезали бедолагу. Это операционная.

Даша ужом стекает из отдушины вентиляции на стеллаж, соскакивает, к выходу. Неожиданно сзади женский голос:
– Вам сюда назначено? – красивая, рослая медсестра, удивлённо хлопает ресницами.
Профессиональный взгляд Даши цепляется за утолщение подмышкой – кобура. Вот так, не верь белому халату.
– Мне предназначено, – парирует Даша, действует.

Прыжок, ловкий кувырок, захват, ногами зажала шею сестры, удушающий, удушающий… Неожиданно Дашу саму начинает душить кто-то сзади. Удар локтем, подсечка с разворотом, нападающий копошится на полу. Даша вскакивает, человек вскакивает – это тот бледный и разрезанный. Какого хрена? Даша лупит кулаком в разрез, прямо внутрь, кулак застревает там внутри, она дёргает, дёргает, мужик дёргается. Наконец, она вырывает руку вместе с разрезом, тот так и болтается на кулаке. Муляж. Мужик оказался целый, а отверстие с кишками – качественный, приклеенный муляж.

Карнавал, блин, клоунада. Даша достала кинжал, криво усмехнулась:
– Дрянь твой разрез. Ща нормальный сделаю.
Мужик побледнел ещё сильнее, побелел, как всё вокруг. Выставил руки вперёд, шагнул назад, запнулся о простыню, упал, ударился затылком о белый кафель и отключился.
– Ну, или так… – констатировала Даша.

Застонала недодушенная медсестра, Даша в прыжке успокоила её пяткой в голову. Ненадолго застыла в эффектной позе. Огляделась, жаль никто не видит. Ладно, пора дальше, и так задержалась.

Из кабинета бегом по коридору, впереди вторая «детская». Дверь открыта, за ней…

Тёмная, огромная комната, в комнате космос и щербатая поверхность Луны. Сверху среди звёзд голубенькая Земля, а вдалеке, за кратером, старинный космический корабль. Дворец у Свиридова огромный, но чтобы вот так, в комнате Луна… Даша подпрыгнула – ага, Луна, конечно, врите больше. Можно обмануть зрение, но гравитацию не обманешь. Игровая зона какая-то тут, что ли?

Луноход, как и положено на Луне, подкрался беззвучно, и когда Даша его заметила, то прятаться было уже поздно. Из транспорта вылезли двое астронавтов с бластерами и флагами Китая на шлемах. Оно и понятно, лунная программа только у китайцев пока. Правдоподобно, что ж.

У Даши не зря в дипломе «отлично» за перевоплощение, она сходу перевоплотилась в клиническую идиотку. Взгляд в землю, то есть в Луну, слюна из уголка рта, даже небольшой сопляной пузырёк надула носом. Китайцы переглядывались в недоумении.

Один спросил что-то по-своему, Даша не реагировала. Они подошли ближе, попробовали по-русски:
– Ти хто тут шито дуряк?

Даша с присвистом втянула пузырёк, голову не поднимала. Китайцы приблизились достаточно близко, глупые, потыкали бластерами.
– Сипикь инглись?
– Есь итысь! – передразнила Даша и грациозно поднырнула под руку правого астронавта.

Вывернула кисть, выбила оружие, прикрылась китайцем, как щитом. Как раз вовремя – левый астронавт принялся палить по сопливой бабе, но попал в товарища. Даша толкнула обмякшее тело на коллегу, сама подпрыгнула и ногой с разворота выбила бластер. Сделала сальто вперёд, в полёте выхватила кинжал из-за спины и с размаху всадила астронавту в шлем. Стекло шлема изнутри заляпало красным, китаец мешком свалился к её ногам. Всё, дальше.

Вытирая на бегу кинжал, Даша вспомнила тренера по ближнему бою. За это ненужное сальто он бы её резиновой дубинкой отделал, методы у него были жёсткие. «Перед кем выделываешься?!» – кричал он ей каждую тренировку. «Кому эти взмахи и шпагаты, ты не на сцене, дура! Это драка насмерть!» Но Даша продолжала биться красиво. Кали не переставала танцевать.

Она добралась до макета космического корабля и угадала – в нём дверь в коридор, сверилась с картой – в конце коридора «детская» номер три.


Даша попала в небольшой рок-клуб. Гитары по стенам, барная стойка, столики, танцпол, сцена. На сцене с басом и ударными возилась парочка заросших музыкантов. Посетителей не было. Даша обхватила рукоять кинжала за спиной и двинула через клуб.

– Э-э-э, чикуля! Ты гля, как вышагивает… Давай к нам! – закричали со сцены волосатики. Они были изрядно пьяны. – Слышь, ты куда, э-э-э! Да похрен… Скажи там боссу, что концерта не будет сегодня. Мы, это, не в кондиции… Точня-я-як…Ну и вали!
Даша без проблем прошла за сцену, в техническое помещение. Это всё, так вот просто? Даже не верится. Хотя, чего ещё от волосатиков ждать.

Спустя пару дверей и переходов она попала внутрь какой-то каменной башни с приваренной к стенке лестницей. Карта подсказывала лезть наверх, и Даша полезла. Чем выше она поднималась, тем жарче становилось. Ладно, бог с ней, с курткой, пусть повисит пока здесь, не украдут небось.

Упёрлась головой в люк, открутила вентиль, выглянула. Огромное, светлое помещение с колоннами, как будто бы без стен, но стены были – стеклянные. Кафельный мозаичный пол, горячий, с отверстиями, трубами, кранами. Воздух влажный, с привкусом сырости. Даша вдруг поняла, что вся эта комната – огромный пустой бассейн, и она выглядывает из сливного люка на дне. А прямо над ней вышка для прыжков.

Тихо зажурчала вода, тонкой линзой прикрыла дно – начали набирать бассейн. Чёрт! Даша скользнула из-под люка, укрылась за ближайшей колонной. Вода прибывала. Почему здесь бассейн? По плану спальня должна быть! Что не та…

Сверху раздался гитарный аккорд.
Брлямб!

Это было так неожиданно, и аккорд был таким корявым и мерзким, что даже подготовленная ко всему Даша вздрогнула. Она присмотрелась из-за укрытия, и то, что она приняла снизу за вышку, сбоку оказалось гигантской кроватью в виде автомобиля. На кровати в солнечных очках восседал с гитарой сам Свиридов. Всё-таки спальня.

Брлямб!
Фу.

На звук выбежал дворецкий или типа того.
– С добрым утром! – он поклонился. – По вашему распоряжению бассейн набираем.
– Ага.

Дворецкий встал возле кровати и уходить не собирался. Так и будет там мешаться? Даша долго не думала, из ненужной уже карты сделала бумажный кораблик и запустила по воде. От колонны скользнула обратно под кровать и затаилась у стенки.

Набиралась вода, Свиридов брякал струнами всё чаще и всё громче. Прошло минут пять. Наконец, раздались шаги по лесенке вниз. Дворецкий спустился в бассейн, в руке блокнот и карандаш – видать, пожелания шефа записывать. Наклонился к кораблику, но взять его не успел – удушающий сзади, ладонь на рот, кинжал в бок. Пытался воевать карандашом, в лицо ткнуть – отобрала, в зубах зажала, пока руки заняты. Всё, всё, всё, тсссс… Ещё секунду-вторую, и кончился дворецкий. Тело и вещи Даша положила аккуратно, ни звука, ни всплеска, только вода порозовела.

На шаги по лесенке из бассейна Свиридов не обратил внимания, был занят другими звуками. Даша постояла немного позади него, потом выхватила гитару и отбросила подальше в воду. Сказала:
– Бесит.

Свиридов вздрогнул. Оглянулся.
– Здравствуй, Даша.
– Привет, папа.

Она присела рядом.
– Как живёшь, дочь?
– Ну… Вчера жила – было дождливо, сегодня живу – солнечно. В остальном жизнь достаточно однообразна. Не то, что у тебя, правда? Спишь вон под потолком, в машине. Машина в бассейне…

– Да, знаешь… Скучаю. Решил старые мечты воплотить, почему нет. Ты не помнишь, но был у меня в детстве друг, сосед Мишка, ему отец кровать-машину сделал. Мне тоже такую хотелось безумно, только делать было некому, а покупать не на что. А сейчас – пожалуйста. Мишка бы сдох от зависти, смотри какая. Бассейн в доме тоже детская мечта. Я даже решил, чего где-то в доме, пусть прямо в спальне. С подогревом, с тёплой водой. Проснулся – занырнул.

– Ага. Кормишь, значит, голодного внутреннего ребёнка?
– Ну… Пожилому уже ничего не надо, а в детстве хотелок миллион. Хирургом хотел стать. Космонавтом. Рок-звездой. Да ты видела, наверное. На гитаре вот учусь – подростком мечтал…

– Это ты мне план прислал?
– Кто ещё. Узнал, что заказали меня – решил исчезнуть. Хотел, чтобы ты заказ взяла, чтобы у тебя преимущество было, понимаешь? Доложишь, что всё сделала, «тело» сфоткаешь, а я навсегда потеряюсь. Убьёшь, но понарошку. Не будешь же, в самом деле, а, дочь? – он заулыбался.

– У нас не бывает никаких «понарошку». Заказ взят, папа, деньги получены. Нельзя не выполнить. Я всё-таки Кали, у меня репутация. Нас учили, что главное – довести дело до конца, любой ценой. А я лучше всех училась, между прочим, лучшей студенткой на курсе была. Ты бы знал, если бы поинтересовался хоть раз.

– Да в задницу твой институт и чему там учили! Чего ты? Я же отец! Я же…
Даша приложила палец к его губам, заглянула в его глаза. Отец запнулся на полуслове, задрожал, испуганно заозирался.

– А ты чего теперь кричишь? Институт, институт… Будто это был мой выбор. Не надо было дочь туда отдавать против желания. Я, может, тоже в детстве мечтала не меньше твоего… Танцевать, например, помнишь? А ты важный такой: нет, ни за что, это ерунда, будь взрослее, нужна крепкая профессия, бла, бла. А у меня получалось, хвалили.

– Я думал, тебе нравится убивать, думал, ты счастлива!
– Да ничё не нравится! Смирилась просто, привыкла, тебе хотела угодить… Чтобы внимание хоть обратил, похвалил, там, не знаю… А тебе вечно… А, ладно… – Даша махнула рукой.
– Ну извини… Я ж не знал… И что, по правде меня теперь зарежешь вот этой штукой?
– Ну, надо так-то…
– А, может, не надо? Раз не нравится. Может, бог с ней, с этой профессией, а?
– И что ты предлагаешь?

***
От предложения сесть Даша отмахнулась, но девушка-рекрутер настаивала, пришлось сесть напротив.

– Мы посмотрели твоё видео – ничего, ничего... Ты в хорошей форме. Заметно, что занимаешься, и чувство ритма есть.
– Спасибо.

– Но, к нам на место претендуют ещё шесть человек, все с образованием, кстати, все с хорошими отзывами, с опытом работы в других танцевальных коллективах. Почему мы должны взять именно тебя?

– Я с детства мечтала танцевать. И сейчас очень хочу. Готова, знаете, убить за это место.
Девушка-рекрутер посмотрела с удивлением.
– Шучу, конечно. Хех… Действительно хочу танцевать, а преимущество – мне не нужны за это деньги.
– Как, совсем?
– Ага. Спасибо папе. Денег теперь – за жизнь не потратить.

Автор: Оскар Мацерат
Иллюстрация: Сергей Захаров
Оригинальная публикация ВК