Серия «С острова Пасхи на Шпицберген. Реюнион Кон-Тики 2»

В этом посте продолжение рассказа о путешествии команды экспедиции Кон-Тики 2 в Пирамиду. Кон-Тики 2 – экспедиция на плотах через Тихий океан (2015-16гг), в которой мне посчастливилось участвовать. Шпицберген – норвежский остров, на котором последние три зимы я работаю гидом-проводником. Пирамида – заброшенный советский шахтёрский поселок. Первую часть можно найти в моём профиле.

Так. Ну, на чём я остановился. Утром по моей просьбе к нам присоединился мой коллега Даниил – гуру снегохода, зимовавший на острове уже шестую, вроде бы зиму. Взял я его не случайно: в этот раз мы собирались в Сканскую бухту. В начале первого поста я говорил, что Пирамида труднодоступная и отдалённая. Так вот. Сканская ещё дальше и ещё больше в жопе. Если по какой-то причине там встаёт снегоход, то его там и бросают, и забирают летом на барже. А это прям отдельная экспедиция. Водитель мертвеца хоть и наказан, но не ждать же ему лета. Он садится пассажиром на свободное заднее сидение одного из оставшихся живых снежиков.

Сканская - одно из живописнейших мест на острове, но главная его прелесть в том, что это реальная глушь. Ни одна компания на острове не возит туда туристов. Мы сами ездим туда в лучшем случае пару раз в сезон, да и не всякий год. Поскольку бухта тихая и шум снегоходов редко сюда долетает, это идеальное место для того чтобы попробовать встретить белого медведя. Медведи на Шпицбергене имеют куда больше прав, чем люди. Норвежское законодательство защищает их самих и среду их обитания, но пока остаются безопасные и для людей и для медведя способы увидеть короля Арктики в его естественной среде. Когда я говорю про безопасный способ, я имею в виду со снегохода, с расстояния не менее 300 м, не привлекая его внимания. Дроны для съёмок медведей запрещены.

Также, когда группа находится в месте потенциального появления медведей, я ношу на плече заряженное ружье и сигнальный пистолет. Хотя, прямо скажем, я не уверен, что одного патрона из винтовки хватит медведю, а вот времени для второго выстрела почти сто процентов не хватит мне. Словом, лучше наблюдать за ним издалека, и в случае его интереса просто разворачивать лыжи и валить откуда приехал.

Так вот: почему именно Сканская бухта – излюбленное место медведей? В начале весны, если не лютуют ранние шторма, бухта покрыта морским льдом, на котором отдыхают нерпы – основная кормовая база для медведей. Медведь может сутками лежать у лунки и ждать, когда нерпа высунется на поверхность, или подкрасться, пока она лежит на плавучей льдине. Спокойнее бухты в снегоходной доступности не отыскать. Кстати, когда мы с Даней пробивали первопроход в начале сезона, мы видели свежие следы, так что у нас определенно были неплохие шансы.

Вообще, увидеть медведя – невероятная удача. Я сам вижу их не чаще 3-5 раз за сезон, но мы были полны надежд. Торгейр, кстати, недавно купил небольшую старенькую яхту, которую назвал Nanoq, что в переводе с гренландского означает полярный медведь. О ней, я тоже как-нибудь расскажу, когда доберусь до поста о следующем реюнионе. Короче, для Торгейра встреча с медведем была особенно важна и желанна.

Пока malakas собирали свои термоса, дополнительные тёплые вещи, фотоаппаратуру и прочее, я залил баки по горлышко и скинул с саней всё лишнее кроме аварийного ящика. В пути к Сканской, в узких каньонах тяжёлые сани имеют свойство застревать и настолько выматывать водителя, что либо приходится их бросать и подбирать на обратном пути, либо поворачивать обратно, так и не достигнув цели. Вообще без саней тоже ничего не выйдет, потому что без аварийника так далеко я не сунусь. А вот легкие санки – самое то. Кроме того, я лишний раз проверил лопаты и топор – инструменты для ручного изменения рельефа с целью улучшения проходимости.

Стартовали. Каньон и правда местами перемело, а местами ветром вычистило снег до лысого льда протекающего по дну ручья, так что и лопаты и топор пригодились. Топором на льду вырубаются насечки, чтобы гусеница снегохода цепляла поверхность без проскальзывания, а лопатой буквально прокапывается проход в тех местах, где снежный надув невозможно проехать в седле. Когда работаешь в семь пар рук это не очень утомительная задача, но главное препятствие было впереди. Больше всего меня настораживал затяжной спуск в узком каньоне, уже на самом подъезде к бухте. Даже не столько спуск, сколько подъем, который нам предстоял в обратную сторону. Как раз из-за него этот маршрут и считается таким сложным, ведь как и для кошки, которая залезла на дерево, это только половина дела.

Во избежание того, чтобы прилипнуть всем вместе, Дане пришлось взять спутниковый телефон и съездить на разведку, пока мы оставались наверху. Рассчитывая на то, что его не будет минут 15, Хокон тут же распаковал дрон, но Даня вернулся достаточно быстро. Он вообще довольно уверенно сидит в седле, и не может ездить на снегоходе разве что вверх ногами, хотя и это он, скорее всего, просто не пробовал. Путь был свободен и проходим в обе стороны. Осторожно, но без лишней траты времени мы свалились в долину, и нашим глазам предстала одна из жемчужин острова.

К сожалению, сомневаюсь, что фотки вообще способны передавать величие острова. Что же касается Сканской, это вообще вряд ли возможно. Некоторое время мы все просто стояли и впитывали глазами первозданную, дикую мощь природы, застывшую в звенящей тишине. Птицы, гнездящиеся весной на отвесных кручах по сторонам долины, ещё не прилетели на свои базары, так что слышалось лишь дыхание морского льда. Когда льдины, дрейфующие на пологих волнах, трутся друг о друга, они издают звук напоминающий ворчание какого-нибудь мифического гиганта, и одновременно скрип огромных ржавых дверных петель.

Подождав, пока malakas немного насытятся видами, я зарядил винтовку и перевесил ее за спину. Мы достали бинокли и оглядели ближайшие рубежи. Никого не обнаружив, завели снегоходы и медленно двинулись дальше вдоль берега. Примерно на том же месте, где и в первопроход, мы нашли свежие отпечатки лап и свежий мокрый, не успевший замерзнуть, след, где он скользнул в воду. Поднявшись чуть выше, мы долго и жадно пялили глаза в бинокли, но так не увидели того, за кем приехали. Что ж, в этот раз хозяин острова решил не показываться. Мы ждали долго, но с уверенностью можно было сказать, что медведь учуял выхлоп снегохода и не появится рядом, пока люди не уйдут.

Зато, поскольку команда подобралась сильной, а погода располагающей, решили попробовать вернуться другим путём, заехав на одну из местных вершин, которую в нашей компании мы называем пиком Коммунизма. Подъём от бухты прошёл без приключений, разве что в нескольких местах пришлось поработать лопатами, и включить пониженную передачу, а вот на заезде на пик Коммунизма случилось ДТП. Перевалив через очередной подъём, мы медленно ползли по плато, окружённые такими видами, что сердце замирало в груди. Хокон поднял руку, предупреждая об остановке, и остановился достать камеру. А Эстебан, шедший следом со скоростью не больше 15 км\ч, был настолько захвачен пейзажем, что приехал ему ровно в багажник. К счастью, никто не пострадал. Я имею в виду людей. Бедняге-снегоходу же досталось по полной.

Дело в том, что снегоход не задумывался для того, чтобы приезжать мордой в какие-либо препятствия, так что эта самая морда в основном закрыта пластиковыми щитками. Пластик на морозе дубеет и теряет эластичность, так что, получив даже незначительный удар, он взрывается первоклассным салютом, сулящим ощутимые затраты. Помимо всего пластика под замену пошёл и воздухан, а также уехал в сторону контур воздушного охлаждения. Если мы не хотели добить снегоход, то заводить его было нельзя. Иначе, пластиковые осколки, по сути, пыль, могут попасть в контур забора воздуха и похоронить ещё и движок.

Хорошо, что произошло это в 300 метрах от вершины, и пока malakas фотографировали окружающие вершинки, лежащие под ногами, мы с Данилом закрывали снесенную морду и пробитый воздушный контур чехлом и лишней одеждой. Я перекинул свои санки Дане, а вместо них, на буксировочном тросу прицепил мертвеца. Эстебан же уселся к Хокону. Его страховой компании предстояло много работы, но хотя бы, не ему самому пришлось платить за разбитый снежик. Хотя, конечно он и расстроился, что в один момент стал пассажиром.

На Пирамиду мы вернулись не поздно, так что даже осталось время походить по заброшенным зданиям. О них можно тоже рассказывать довольно долго, но лучше я оставлю это на пост о Пирамиде. Пожалуй, только стоит сказать, что среди прочего мы зашли в культурно – спортивный комплекс – одно из зданий, которое тоже плюс-минус используется в туристических целях и поэтому, отапливается (по ощущениям, примерно до +10). А ещё, как и в отеле, там есть электричество.

От души погоняв в баскетбол в пустом зале, мы перешли в концертный, где Девид поднялся на сцену и исполнил на пианино 80х годов одну из традиционных ирландских баллад Ride on, которую Эстебан потом взял саундтреком к своему мини-клипу о поездке.

Ну а на следующий день, мы снова заправили снежики, и двинули в обратную сторону тем же треком, каким пришли, только таща на веревочке мертвый снегоход. По пути домой, на знакомом треке Торгейр, Пол и Девид снова начали безобразничать и гонять, чем порядком, блять, меня выбесили! Но это не вылилось ни во что, кроме ставшей культовой шутки: «Malakas – the worst fucking group ever!»

Обратный путь описывать нет смысла, скажу лишь, что поездка помогла нам всем вновь ощутить единение, которое было на плоту. После долгого перерыва, наша команда, хоть и частично, снова в сборе и готова к приключениям. И они не заставили себя долго ждать.

Следующий пост о плавании на лодке Торгейра Nanoq, в холодных и бурных водах северной Атлантики!

Буду и дальше выкладывать здесь сомнительные солёные и студёные истории. Их есть у меня. И я надеюсь, по крайней мере, до сезона, радовать ими регулярнее, чем до сих пор.

Впал в праздность и очень давно ничего не писал. Пора исправляться. Пока отвык, после долгого перерыва хочется зайти с какой-нибудь светлой и доброй историей. И, кажется, знаю с какой. Для начала, имеет смысл рассказать о том, что у меня в жизни поменялось с последнего выхода в море. Род деятельности сменился кардинально, хоть и остался связан с водой. Правда, вода перешла в иное агрегатное состояние и теперь вместо подвижных морских волн я борозжу… бороздю… бороздую… езжу, короче, по ледяной пустыне на 78 градусе северной широты.

На Свальбард, он же Шпицберген, я впервые попал в декабре 2019 года, в надежде выучиться на гида-проводника. Спойлеры: выучился. Время до начала марта вспоминается путано, почти как в бреду или лихорадке. 8 новичков, одним из которых оказался и я, сутками осваивали, если не сказать огребали, какое-то астрономическое количество скилов и знаний, которое позволило бы нам подготовиться к туристическому сезону и пережить его. Перемещение и обслуживание снегохода, непривычные местные топонимы, масса краеведческой и исторической информации, первая помощь, психология малых групп, порядок действий в чрезвычайных случаях – лишь малая часть того, что мы пытались забить в свои уже не юные головы. И это всё практически без выходных и с едва достаточными перерывами на сон. 2,5 месяца «учебки» пролетели как лавина, оставив после себя совершенно офигевших от информационного передоза и физически подвымотанных новичков, которых немедленно пристегнули к старшим товарищам. А на следующий день начался сезон. Возможно, к лучшему, продлился он недолго, ибо я не знаю, сколько бы ещё вынес такую нагрузку без передышки. 15 марта бабахнул ковид, и всех туристов вывезли с острова, оставив нас в обществе таких же «безработных» норвежцев и белых медведей. Когда я говорю о безработных, разумеется, я имею в виду туристическую сферу. Раз нет туристов, можно подумать, что и туристический бизнес простаивает, однако, время, подаренное нам ковидом, мы по полной использовали для прокачки и закрепления наработанных навыков. За почти пустой сезон я накатал тысяч 7-8 км на снегоходе и подумал что, пожалуй, хватит с меня Арктики. Ноги моей тут больше не будет. Поэтому я возвращаюсь сюда уже четвертую зиму.

Так как же это связано с «keep on sailing» и вообще моряцкой тематикой моих предыдущих постов? Возможно, кто-то из моей пока не очень широкой аудитории подписчиков помнит, что когда-то этот парень писал про экспедицию Кон-Тики 2, во время которой, он в составе международной, но преимущественно норвежской команды пересекал Тихий океан на бальсовом плоту, так же, как в своё время Тур Хейердал. С тех славных пор, как мы спустили парус и ступили на вулканический песок остова Пасхи, минуло аж семь лет. Многих из команды я тогда видел в последний раз, так как на острове была плановая пересменка, и в обратную сторону я шёл уже с новыми людьми. Экспедиция закончилась, и нас разметало по миру. С Девидом я ещё не раз пересекался на кораблях, например на Дракене. С Борисом стараемся видеться каждый год в Москве, с остальными же, видимся редко, но поддерживаем контакт. Торгейр, Хокон и Пол даже пару раз приезжали в Москву с лекциями об экспедиции, но пару раз за семь лет это нечасто.

Почти сразу после экспедиции я написал о ней книгу, а в прошлом году, в свободное от Свальбарда время, перевёл её на английский и отправил Торгейру. Вот тогда и родилась идея реюниона: отчего бы не собраться старой честнОй компанией и не устроить что-нибудь этакое и запоминающееся? Так чтобы с экстримом и с вызовом, с преодолением и прочими экспедиционными атрибутами. Сошлись во мнении, что Шпицберген для этого подходит как нельзя лучше.

Договорились на начало апреля 2022 года. Целью нашего путешествия мы выбрали Пирамиду. Пожалуй, как-нибудь сделаю о ней отдельный пост, а может, и цикл. Но на данный момент, для понимания, можно ограничиться тем, что это заброшенный шахтёрский посёлок. Если говорить заголовками жёлтой прессы, - это город-призрак, дающий фору «попсовой» Припяти \ застывший во льдах Советский Союз \ Советский рай, в котором коммунизм действительно существовал в том виде, в котором задумывался… Как-то так её описывают составители всяческих рекламных брошюр и охотники за сенсациями. В реальности дела обстоят несколько иначе, но и доля истины в этих кричащих заголовках есть. Для данного рассказа скажу, что это очень удалённое и труднодоступное место. И его действительно можно назвать заброшенным, потому что во всём посёлке который насчитывал в свой золотой век свыше 1000 человек, сейчас работают лишь дюжина человек. Из всех зданий функционирует только отель. Этакий кинговский Оверлук из Сияния. Для гостей связи в Пирамиде нет. Есть спутниковый телефон и интернет для сотрудников, работающих там вахтами, а так – полная автономность. Кроме того, в посёлок нередко заходят медведи, так как Пирамида находится между двух фьордов, на льду которых они охотятся на нерп. Путь на Пирамиду сложно предсказуем из-за погодных условий, состояния снега на леднике, а также морского льда во фьорде, который мы пересекаем по пути. Вся история преодоления 160 км может занять до 10 часов, и то, не факт, что добраться вообще удастся. Пожалуй, сложно придумать более подходящий для нашей компании вариант.

Итак, через семь лет после расставания на острове, я, наконец-то увидел, как мои друзья выходят из здания аэропорта Лонга, где мы ожидали их на машине, чтобы отвезти в наш «базовый лагерь». Пол, Эстебан и Хокон выглядели так же, как я запомнил их в последний день на острове, разве что немного прибавилось седины. После сложнейшего пути назад, который мы прошли вместе с Торгейром, морщины и седина тронули его сильнее остальных, но несгибаемая воля всё также бьёт от его рослой плечистой фигуры. А манчестерский засранец Девид не изменился вовсе. Чего ему вообще сделается? Кстати, с его же подачи, нашу группу мы назвали Pacific malacas, в память об экспедиции через Тихий океан.

Прогулявшись по норвежской столице острова, мы вернулись на базу, где подобрали снаряжение и упаковали на сани бензин, аварийный ящик, личные вещи, а также необходимые посылки для наших сотрудников, которые с нетерпением ждали их на пирамиде. А, вечером, как только опустела бутылка приветственного виски, разошлись спать перед началом нашего путешествия.

Забегая вперед, скажу, что быть коммерческим гидом компании своих друзей, при том привычных к экстриму, одна из херовейших моих затей, но иного шанса организовать такое путешествие у нас не было. Обычно, приезжающие в нашу компанию туристы осознают нешуточную опасность региона, и внимательно относятся к инструктажам и рекомендациям. Бывают любители погонять, или заложить лишку в баре, но у нас есть годами наработанные методы борьбы с этим. Беда в том, что если хочешь сохранить отношения со старыми друзьями, не став при этом душнилой, эти методы не работают. Так что приходится балансировать на довольно узкой грани чёткой «дистанции» в общении, не скатываясь до надзирателя, но держа ситуацию под контролем. В добавок, в экспедиции фактически каждый из них был выше меня по «званию», а теперь ситуация сменилась на противоположную.

Первые плоды мы пожали на первой же остановке, отъехав от Лонга какие-то 30 км. Когда мы идём колонной, все сзади идущие держат скорость лидера. В нашем случае, на ровном участке это было около 60 км\ч. На остановке Хокон попросил дать кружок с гоупро по равнине. Не чуя подвоха, я разрешил, попросив не превышать 80. Разумеется, Хокон сходу втопил больше сотни, от чего ремень вариатора локально перегрелся и взорвался, засрав ворсом почти всё пространство под капотом и загнув защитный кожух. На починку потратили минут 20, во время которых, Хокон в воспитательных целях босыми руками вычищал из стремительно холодеющего металла остатки ремня. При помощи киянки и пары разводных ключей выгнули обратно кожух и натянули новый ремень. Пока Хокон грел руки под глушителем, я повторно воззвал к дисциплине и пригрозил в случае неповиновения стрелять по колёсам. Винтовку, кстати, во время движения я держу разряженной, а патроны в нагрудном кармане. На случай, если у кого-то из malakas возникнет желание пошмалять. В целом, должен сказать, что поломка даже пошла на пользу. Во-первых она случилась в самом начале, пока все, а самое главное, я, были довольно свежими, во-вторых, починить удалось быстро и малой кровью, а в-третьих дисциплина в группе, хоть и не навсегда на вернулась в подобие нормы.

Дальше всё шло довольно гладко. Самый сложный участок – Lomonosovfonna, пролетели почти не заметив. Это высокогорный участок, а точнее, ледниковое плато. По сути, оно представляет из себя огромный холодильник. В особенно холодные дни температура в сочетании с возможным ветром медленно, но неумолимо вынимает из тебя остатки тепла (кстати, именно там в первый год я получил своё единственное обморожение) В более теплые дни на плато садится облако, или хуже - начинается пурга. Тогда видимость падает до нуля. Без шуток, перед глазами однородный белый фон, а где верх, где низ знаешь только по сигналам от вестибулярного аппарата. Ориентироваться остается лишь по запаху и навигатору, пристёгнутому на руле. Хуже всего, что фары снегоходов, идущих позади едва видно. Поскольку я должен быть уверен, что никто из моей группы не остался позади (это верная и мучительная смерть), я снижаю дистанцию, чтобы видеть всех. А значит, снижается и общая скорость, и ты мучительно ползёшь плато час за часом, замерзая и физически чувствуя как состариваешься. Кстати, ещё в таком уайт-ауте первый в колонне часто ловит галлюцинации. Тогда самое время остановиться и дать глазам отдых. Но долго не постоишь – холодно. Состояние снега на плато тоже непредсказуемое. При определенных ветрах дующих продолжительное время с одной стороны снег уплотняется и задувается в «заструги» - треугольные сугробы, близкие по консистенции к бетону. По застругам колонна тоже идёт не более 15 км/ч. Но когда высыпает свежий пухляк, можно топить 80 и с трудом это замечать. Нам повезло, и все условия были практически идеальными: холодный ясный день без ветра, и свежий пухляк. Шли в среднем, те самые 80, от чего взорвали второй (и последний за весь год) ремень. На этот раз у Эстебана. Правда он просто лопнул и вылетел из валов, ничего не загнув. Так что с ремонтом я справился даже быстрее, чем утром. Весь путь занял у нас часов пять, и это при том, что помимо двух питстопов на ремонт, мы остановились перекусить на спуске с плато, с видом на ледниковую стену Nordenskjoldbreen. Перекусили, кстати, норвежским бомж-пакетом real turmat, который я дико полюбил в экспедиции. Последняя часть пути вызывала меньше всего вопросов, потому что лёд фьорда в том году превышал 50 см, что более чем достаточно для того, чтобы безопасно и с ветерком долететь последние 12 км до нашей цели.

И была Пирамида. И жаркая сауна, откуда мы выпрыгивали в сугробы в тысяче километров от северного полюса. И горячий вкусный ужин, королями которого стали borstch и Russian salad, для нас более привычный как оливье. И стаканы виски, в которых со щелчками трескался тысячелетний ледниковый лёд. И разговоры, и впечатления, и шутки, и воспоминания, и радость встречи, и ностальгическая печаль о Кон-Тики 2, и новые общие планы. Как будто и не прошло тех семи лет, лишь остров сменился с тропического на арктический.

Крепко умотавшись за день, мы без ног упали спать по номерам нашего «Оверлука», но, в отличии от Оверлука Кинга, до самого утра ничто не тревожило наш сон. Позавтракали советского образца овсянкой, яичницей и сырниками и приготовились к новому большому дню.

Прервусь-ка я тут. В горле пересохло, не отключайтесь. Продолжение скоро здесь же.

Бейте в колокола и подписывайтесь на профиль, чтобы не пропустить.

Все фотографии принадлежат авторству участников поездки и использованы с их согласия.