И в одну сторону эта взрывная волна пройдя по всей поверхности корабля пробила защитные щиты и перегрузила силовой щит. Так же уничтожил большую часть всей обшивки корабля. Нет. От такого урона корабль тяжелого класса конечно же не погибнет. Но образовавшееся разряженное пространство после межвратного взрыва сейчас образовало обратную взрывную волну. И корабль, который только что отнесло от самих врат, сейчас затягивало обратно разряженное пространство с той стороны врат, что было в разы больше чем на этой стороне. Взрывную волну так же затянуло обратно и она плотным потоком сжатой материи направилась к вратам, вновь повредив корабль. Повреждения корабля стали слишком губительны для корпуса и всех внутренних систем. Тем более для прохода межпространственных врат. Система безопасности тут же из кресла капитана надела на него спасательный костюм, что должен был дать ему как минимум час автономного выживания в открытом космосе.
Лилит, гончая Компании. Персонаж романа «Проклятое правое дело»
Глава 7
За двадцать пять дней до того, как мир изменился
Четверо всадников показались из-за поворота. Свернуть было некуда, разворачиваться, в надежде спастись бегством – поздно. Оставалось лишь ехать навстречу и уповать на судьбу. И на быструю шпагу Фрэнка, конечно.
— Йо-хо! Да это же Фрэнк Доминга! — радостно закричал тот, что скакал впереди. — Это же Хмурый Фрэнк Доминга, чтоб его в аду черти драли! — он развернул коня и пустил его кругом.
Фрэнк нахмурился.
Остальные всадники остановились ярдах в тридцати от дилижанса. Весельчак гарцевал между ними и Фрэнком, скалясь и хлопая себя по ляжке. Он явно был лидером этой компании. В отличие от людей Султана, сейчас дорогу Фрэнку преградили бывалые бойцы. В их глазах читалась усталость и безразличие. Но вместе с тем, каждый держал руку на оружии и внимательно следил за ситуацией. Добротная походная одежда, начищенное до блеска снаряжение и мощные кони: все говорило о том, что эти люди привыкли к долгой дороге и регулярным схваткам.
Долговязый парень на пегом коне остановился чуть левее остальных. Его копье смотрело в сторону Фрэнка. Приземистый крепыш перекрыл правый фланг. Лысый громила с тремя золотыми кольцами в правом ухе остался по центру. Весельчак перестал гарцевать и пошел на сближение с наемником. Он был вооружен тяжелой двусторонней секирой, что болталась в седельной петле.
— Фрэнк! Это же я – Рафли! — Весельчак продолжал улыбаться, обнажая местами черные зубы. Он задрал рукав на левой руке и дважды ударил себя кулаком в грудину. На предплечье виднелось потускневшее клеймо Иностранного легиона Грандверта.
— У меня контракт на сопровождение, — Фрэнк кивнул в сторону дилижанса.
— Да неужто? И кого же сопровождает легендарный Фрэнк Доминга? Кому оказалось по карману купить Хмурого Фрэнка?
— Не твое дело, Раф, — наемник сплюнул. — Где твои манеры?
— Мои манеры утонули в золоте, что мне пообещали за устранение одного странствующего монаха. Не он ли прячется в твоем дилижансе? А, Фрэнк?
— Сделался охотником за головами? — Доминга еще больше нахмурился и сузил глаза. — А как же старое доброе воровство?
— В наше время, Фрэнк, воровство требует таких усилий, что у нас стало создаваться неприятное ощущение, будто мы работаем, — снова усмехнулся Рафли. — Поэтому мы решили поднять ставки.
Дверь дилижанса отворилась, и из него вальяжно вывалился Бланш. Он нарочито неспешно прошествовал вперед и остановился около коня Фрэнка.
— Добрый день, господа! — Бланш обратился к Рафли.
— И вам не хворать, дядя! — ответил Весельчак.
— В чем причина задержки, Фрэнк? Это ваши друзья?
— Ага, щас! — Весельчак снова хохотнул. — Фрэнк с такими, как мы не водится. Не дотягиваем мы до его планки. Да, Фрэнк?
— Так чего же вы от нас хотите? — Бланш все еще надеялся обойтись разговором.
— Нам нужен монах. Отдайте святошу, и мы вас отпустим, — Весельчак тоже счел, что продолжить беседу может быть выгодно. — Один добрый человек…, хотя, черт его знает, может он и злой, — Рафли почесал макушку. — В общем, один человек неопределенных намерений из Джампура, заплатил нам за странствующего монаха Клетуса. Живого или мертвого. Смекаешь, дядя?
Бланш задумался.
— Это хорошо, что вы мне все объяснили. Плохо, что я ничего не понял, — развел он руками. — У нас нет никакого монаха.
— Да? А кто это тогда выглядывает из окна дилижанса? — зло хохотнул Рафли, взявшись за секиру.
«Черт тебя дери, Клетус!»
Фрэнк едва заметно потянулся к шпаге.
— Не глупи, Доминга! Нас четверо на тебя одного, — Остальные всадники подъехали ближе, сузив полукруг. Копье Долговязого оказалось в паре футов от груди Фрэнка. Крепыш тоже направил свое копье на наемника, видимо, не считая Бланша или Седрика сколько-нибудь серьезной угрозой в бою. Лысый гигант остался на месте, в тылу. Да и копья у него не было.
— Брось шпагу на землю и отойди шагов на тридцать. — Рафли подобрался. — И ты дядя, тоже карманы выворачивай!
Фрэнк тяжело вздохнул.
Доминга не раз выходил победителем из стычек с несколькими соперниками. Он был быстрее, умнее и искуснее большинства бойцов. К тому же разить врагов в той кутерьме, что возникает при попытке баранов, считающих себя волками, одновременно атаковать одного бойца – не так уж и сложно. Но драться с четырьмя легионерами Грандверта… Единственным преимуществом наемника могла стать неожиданность. Рафли и его люди явно не ждали, что в ситуации с таким перевесом сил их старый знакомый попрет в атаку.
Наиболее угрожающими для первых мгновений боя казались копья. Одно движение и в теле Фрэнка станет на две дырки больше, чем было задумано Вечным. Это казалось неприятным развитием событий, потому правой рукой наемник отвел в сторону уже начавшее движение копье Долговязого, а левой, вцепившись в копье Крепыша, дернул его на себя, что было сил. Тот от неожиданности выпустил орудие, но быстро собрался и выхватил из ножен короткий меч. Фрэнк же, достав шпагу, полоснул коня Рафли, отчего тот вздыбился и в неистовой агонии сбросил всадника на землю.
Весельчак упал неудачно – то ли подвернул, то ли сломал левую ногу, и с трудом пытался встать, опираясь на секиру. Доминга направил коня вперед, надеясь затоптать лидера охотников, но наперерез ему двинулся Крепыш.
Удар коротким мечом отражен шпагой Фрэнка, затем еще и еще один. Крепыш бил сильно, неистово и быстро. Каждый блок отдавался болью в ноющей руке наемника. Еще два тяжелых удара мечом, и вдруг неожиданно, одновременно с замахом меча – резкий, короткий удар кулаком по ребрам. Фрэнк непроизвольно согнулся и чуть не пропустил очередной выпад. В последний момент он подался вперед и меч Крепыша прошел мимо, вонзившийся в круп коня. Животное взвилось от боли, и наемник полетел на дорогу.
Бланш в самом начале схватки неведомым образом оказался справа от лошади Долговязого и, схватив его за пояс, сбросил на землю. Но противник вовремя сгруппировался и практически не получил никаких увечий от падения. Вскочив на ноги, он сразу же бросился на Бланша, нанося быстрые удары двумя длинными кинжалами. Маг отступал, защищаясь стилетами из черного металла. Периферическим зрением он старался следить за действиями лысого громилы, который пока не принимал участия в драке, а наоборот чуть отъехал назад, на ходу достав мешочек с тяжелыми металлическими шариками, размером с кулак ребенка. Лысый достал один шарик из мешка, подбросил его, примериваясь к весу, после чего замахнулся и швырнул шар в сторону бегущего к ним Седрика.
— Импульсус! — выкрикнул Бланш, махнув рукой предположительно в сторону подручного и шар немного сменил траекторию полета, угодив Седрику в плечо, а не в голову. Удар был настолько сильным, что тело юноши развернуло вокруг оси. Он взвыл и упал на землю, выронив меч. Громила чертыхнулся и потянулся за следующим шаром.
Долговязый продолжал наседать. Его клинки были длиннее и массивнее стилетов Бланша, и он активно пользовался этим преимуществом. Гуляки и зрители турниров по фехтованию думают, что главное в этом деле – искусно владеть оружием. Но в реальной драке не менее важна и работа ног. Правильная стойка дает опору для мощных ударов, а скоординированные, отточенные движения открывают пространство для маневра. Конечно, бой всегда начинается неожиданно и нужно уметь действовать из любой позиции, но все же именно стойка во многом определяет технический арсенал бойца в данный момент схватки. Чтобы иметь возможность быстро и легко переместиться его ноги не должны быть загружены. Именно такие бойцы побеждают на турнирах, хотя значительная часть их искусства и остается незаметной для неподготовленного зрителя. Но легионеров Грандверта учили работе ногами в первую очередь, ведь от этого зависела их жизнь. Долговязый порхал вокруг Бланша, засыпая его градом ударов, но в то же время, держал безопасную для себя дистанцию. Подвела Долговязого его же выучка.
Бланш понял, что перед ним опытный боец, навыки которого отточены в реальных схватках. При такой разнице в росте, длине рук и клинков, магу пока не представилось возможности контратаковать. Намеренно завалив корпус на переднюю ногу, Бланш продемонстрировал противнику классическую ошибку новичка. Долговязый бросился вперед, горя желанием воспользоваться оплошностью упитанного противника.
— Импульсус! — Бланш направил магический поток на правую ногу начавшего атаку Долговязого. Тот, столкнувшись с невидимым препятствием, на секунду замешкался, опустив взгляд. Внезапная заминка сбила отработанную на уровне рефлексов связку перестановки ног. И этой заминки Бланшу хватило, чтобы перейти в атаку. Два его тонких стилета мгновенно забыли о прямых, упреждающих движениях и ринулись на врага резкими, колюще-режущими ударами. Долговязый немного просел, но выдержал напор. Боевой опыт заставил его мозг не зацикливаться на случившемся и вернул сознание в схватку. Атака Бланша захлебнулась.
В момент очередного блока Долговязый резко сменил траекторию движения кинжала и выбил стилет из правой руки противника. Клинок взмыл в воздух.
— Магнус Вис! — выплюнул Бланш и, собрав освободившуюся ладонь в кулак, нанес Долговязому страшный, усиленный магией удар под дых. Такой удар и без дополнительной энергии на время лишает противника возможности защищаться, а вкупе с магией – гарантирует смерть от разрыва диафрагмы или остановки сердца. Долговязый осел на землю, безуспешно хватая губами воздух. Вдохнуть ему было не суждено. А Бланш, подхватив его копье, уже мчался к лысому любителю шаров.
Под Фрэнком не в первый раз умирала лошадь. В отличие от своего противника, он сумел не свалиться на землю как мешок с дерьмом – Доминга вовремя спрыгнул со своего скакуна, успев освободить ноги из стремян. Оказавшись на земле, он не стал ждать нападения Крепыша, а сам, рыча, бросился в атаку. Скорость, с которой он орудовал шпагой, не оставляла сопернику шансов на ответные действия. Коренастый охотник за головами ушел в глухую оборону, логично решив переждать этот приступ ярости, чтобы через пару минут контратаковать уже уставшего и обессиленного Домингу.
Фрэнк перед очередной волной ударов, быстро оглянулся вокруг: виновник торжества Клетус, судя по всему, прятался в дилижансе; Седрик стонал от боли, лежа в дорожной пыли на полпути к дерущимся; Рафли, опираясь на секиру, ковылял к нему; Бланш только что хорошенько дал под дых Долговязому; а Громила как раз размахнулся новым металлическим шариком.
С оглушительным звоном наемник отбил шар плоской стороной шпаги. Рука загудела. Сначала эти дикие удары Крепыша, теперь чертов шар. Наемник почти не чувствовал кисть, сжимавшую шпагу.
«Да чтоб вас черти драли!»
Чуть оттеснив соперника ближе к громиле, Доминга левой рукой достал из сапога маленький нож и плавным движением метнул его в любителя шаров. Нож прошел мимо, но это отвлекло громилу, чем не преминул воспользоваться Бланш.
— Магнус Вис! — маг швырнул копье в громилу с двадцати футов. Усиленное магией орудие попало лысому аккурат под левую ключицу, ближе к плечу. Охотник рухнул с лошади с оглушительным шумом. Металлические шары покатились из упавшего мешочка. Воя и рыча от боли, он вырвал копье, отбросил его в сторону и встал. Не обращая внимания на обвисшую руку и хлещущую из раны кровь, громила здоровой рукой вынул из-за спины большой двуручный меч и двинулся на Бланша.
Маг выигрывал в скорости и маневренности, но пытаться блокировать удары такой громадины своим стилетом не рисковал. Громила с безумным взглядом размахивал мечом, полагаясь на свою силу и длину оружия. Бланш отступал, ожидая, что кровопотеря даст о себе знать раньше, чем громила нашинкует его на маленькие кусочки.
Доминга видел бедственное положение мага, но прийти ему на помощь не мог. Крепыш приноровился к его стилю боя и стал периодически огрызаться довольно опасными выпадами. Оба соперника устали, и интенсивность схватки заметно снизилась. Легионеры ждали, кто же из них ошибется первым.
Грандвертский стиль боя очень утилитарен: каждое движение должно быть четким, экономным и осознанным. Легионеры тренируются до исступления, а боевые связки навсегда остаются в мышечной памяти бойцов. Грандвертский стиль боя – это ремесло, а не искусство. Просчитанные приемы и отточенные движения не предполагают простора для импровизации. Зачем импровизировать, если наиболее эффективные решения уже найдены? Зачем рисковать, если есть проверенные варианты?
Самонадеянные бойцы других школ, выходя в круг с легионерами Грандверта, ошибочно полагают, что такой стиль делает их предсказуемыми. Но это не так. Помимо тупой отработки ударов, легионеров учат держать мозги в тонусе. Быстрый ум позволяет им комбинировать заученные связки неожиданным образом. Мало кто способен предсказать их последовательность в пылу сражения.
И Фрэнк, и Крепыш были легионерами, выходцами из одной школы. Но Фрэнку довелось послужить не только там. Его ищущая натура всегда больше тяготела к творчеству и импровизации, так отрицаемым в Грандверте. Ремесло казалось Доминге скучным. Он всегда хотел постичь настоящее Искусство, а на это способны лишь творцы.
Наемник не стал пытаться угадать следующую связку соперника, вместо этого он начал удивлять его сам. Первое «неэффективное» движение Фрэнка Крепыш счел ошибкой. И с радостью усилил натиск. Ему казалось, что более взрослый Доминга устал и начал промахиваться. Второй отход от классической связки вызвал удивление. Крепыш недоуменно смотрел на хмурое лицо Фрэнка. Прогноз дальнейшего боя не складывался в голове охотника, он чуял неладное.
Наемник же перешел от четких, экономных атак к плавным, почти танцевальным движениям, которые на первый взгляд, не имели никакого смысла. Это сбивало с толку, раздергивая внимание противника. В конце концов, главный ресурс бойца – это не физические силы, а внимание и концентрация. Когда их не хватает, ты начинаешь допускать ошибки.
Крепыш воспринял переход Фрэнка на столь изящный стиль боя издевательством и бросился в атаку. А Доминга все чаще стал предпочитать прямым блокам уклонение и уход от ударов. Его движения казались беспечными и непродуманными. Но за внешней спонтанностью таилась филигранная точность. Вот – в урагане изящного танца его шпага легчайшим движением задевает ногу Крепыша. Острый металл входит в плоть самым кончиком шпаги, но этого достаточно, чтобы перерезать подколенное сухожилие. Вот – увернувшись от мощного удара, Фрэнк мгновенно сближается со стоящим на одном колене противником и секущим ударом заставляет его левую руку повиснуть. Вот – шпага Фрэнка рассекает сонную артерию обессиленного врага, после чего симфония звенящей стали заканчивается.
Расправившись с Крепышом Доминга подобрал пару металлических шаров и один за другим отправил их в ковыляющего к дилижансу Рафли. Тот, получив шаром в затылок, уткнулся лицом в дорожную пыль. Удовлетворенно хмыкнув, Фрэнк развернулся и пошел на раненого громилу, который размахами длинного меча гонял почти безоружного Бланша по дороге. Кровоточащая рана сделала свое дело, громила побледнел и уже не так активно двигался. Но сила в нем еще была.
Поднырнув под очередной размашистый удар громилы, Фрэнк вонзил в него свою шпагу. Лезвие прошло снизу вверх, войдя в череп под нижней челюстью и выйдя из него через макушку. Громила выронил меч и упал на колени. Его тело оставалось в вертикальном положении лишь благодаря тому, что Доминга крепко держал свою шпагу. Вытащить ее оказалось не так-то просто.
Встретив множество дней в спасательной капсуле. А старые раны уже требовали от него все больше и больше заниматься собственной безопасностью. Сам же капитан постоянно продолжал рваться в бой. Боевой опыт уже не раз спасал его от множество смертельных угроз. И лишнего боевого опыта много не бывает. Но именно от выживания капитана зависело все благополучие пиратского флота, точнее от его пиратского слова перед другими пиратами. Так что жизнь капитана была превыше всего его флота. А с потерей нескольких автономных разведчиков даже не считались. Но сейчас, когда все меры предосторожности были соблюдены, капитан активировал корабельные межпространственные врата для всех сил оставшейся пиратской части флота. Который ждал межпространственного прыжка вместе с материнским кораблем капитана. Но из врат ему навстречу тут же направилась взрывная волна от космического атомного взрыва.
Капитан пиратского корабля не любил находиться перед всеми на мостике управления. И любил управлять своим главным материнским кораблем, флагманом своего флота, прямо из каюты капитана. Это была самая защищенная часть корабля. Со своей автономной системой жизни обеспечения. Независимой от всех внешних систем. После успешного возвращения специальной группы разведчиков, следующими в систему направилась группа безопасности. Далее под их прикрытием должна была появиться группа десантирования. Которая сразу же должна была направиться на планету. И уже после всего этого капитан пиратской армады планировал появится в системе на главном корабле его флота. Старый воин не был из трусливых и часто выступал в первых рядах множества сражений. И он знал, что в живых остаются не те, кто лишь готов к победе, а те, кто знает, что делать в случае угрозы поражения. И лишь по этому капитан пиратов все еще был жив и уже давно считался долгожителем среди других пиратов.
Установив подарок пиратам в полупустом астероиде, я как смог реанимировал выживший космосборщик. Задав траекторию его полета таким образом, что бы он по длинной орбите вокруг планеты с точной микро корректировкой направился прямо к пиратам. Как естественный астероид, случайно направлявшийся в сторону пиратов, устроившим тут полный хаус. Так как это будет не прямое нападение на них, подвоха они ждать не должны были. И скорей всего посчитав это простым камнем просто уничтожат его на подлете к их армаде. Вот тогда уже они обрадуются моему подарку.
Что делать если весь твой привычный мир рушится прямо на твоих глазах? И рушится в самом прямом смысле этого слова? Всего лишь за один день?
Ненавидеть главного виновника всего этого безумия? Легко! Особенно если этот виновник является самой настоящей инопланетной тварью, которая из-за банальной скуки отдала приказ на силовой захват твоей родной планеты.
Но что делать, если этот виновник ждет и требует от тебя совершенно иного? Полной покорности и даже... ЛЮБВИ?! Добиваясь своего шантажем, угрозами и вызывая этим еще большую ненависть. Хотя казалось, что ненавидеть более уже просто невозможно.
Глава 2. Миалтэр Бойрэни (Третий)
- Доарт, ну вот скажи ты мне... Как ты считаешь, ради какой-такой великой и неоспоримой для безопасности Империи миссии мы все-таки прилетели в эту самую дальнюю дыру из всех существующих?
Внимательно рассматривая всплывшее в обзорной панели изображение конечного пункта нашего не очень долгого, но весьма нудного путешествия, я недовольно скривился и пристально посмотрел на своего лучшего друга, кивком указывая ему на экран. Туда, где на черном фоне глубокого космоса чересчур ярко и до неприличия жизнерадостно, светилась всеми оттенками синего цвета планета всего лишь 32 класса развития.
- И я совершенно не понимаю, зачем нам вообще подписывать с этими отсталыми дикарями, которые не смогли освоить даже ближний космос, какие-то тупые, никому не нужные соглашения? Ведь я искренне надеюсь на то, что они хотя бы понимают то обстоятельство, что проиграли. МНЕ. Окончательно и бесповоротно. И теперь все их жалкие жизни полностью зависят только лишь от моего хорошего, или не очень хорошего настроения. А оно у меня сейчас, насколько ты понимаешь, просто отвратительное...
- Младший Правитель, - обратился ко мне друг чуть ли не с придыханием и редкостно тошнотворным пафосом, на что я обалдело уставился на него во все глаза. Нда... Вот что значит сила привычки, вбитая годами уже чуть ли не на уровне подсознания! ПРИДВОРНЫЙ ЭТИКЕТ. А ведь мы с ним уже почти что пятую часть цикла пребываем вне зоны влияния Империи. Но Доарт все равно иногда забывается и ведет себя со мной так, как будто мы на приеме у Правителя находимся, да еще и в окружении нескольких сотен особо Приближенных. Мы же сейчас с ним не на Виории в парадном зале отца находимся, а всего лишь в одной из очень скромных комнат отдыха боевого крейсера нашей доблестной межзвездной армии. И именно поэтому выданное ко мне обращение со стороны лучшего друга было абсолютно неуместно. Да он и сам это сразу же понял. Потому то, тут же досадливо скривив губы, Доарт отбросил просто невыносимый мною официоз и уже нормальным тоном добавил:
- Миалт. Ну что тебе на это ответить? Понимать-то они понимают. Но я ведь сразу предупреждал о том, что не стоило тебе отдавать приказ на силовой вариант захвата этой планеты и разрушать все подряд города. Можно же было ведь и просто припугнуть. Или вообще сделать все как-то по-другому. Проблем бы гораздо меньше было...
- Просто припугнуть и остаться торчать на орбите этой захудалой планетки еще неизвестно сколько времени? Ты шутишь? Пока они раздумывали бы о том, стоит ли принимать мои условия или же нет? Не хочу! Я домой хочу, на Виорию. Я здесь с ума уже от скуки сойду скоро.
Искоса посмотрев на своего печально вздохнувшего друга, уже порядочно уставшего от моих ежедневных причитаний и нытья, я откинулся в кресле и небрежно положил ноги на стоящий возле меня стол с какими-то разбросанными по нему бумагами. Отчаянный вопль: «Куда ты ноги свои суешь, тупой ты выкормыш шагури!» не произвел на меня ни малейшего впечатления. Думаю, что особо важные документы Доарт просто так на виду бы не бросил. Значит все же принял решение приподнять мне настроение очередным громким скандалом. Что ж, это, по крайней мере, проверенный временем и действенный метод для того, чтобы развеять мою просто бесконечную скуку и хоть слегка спустить пар.
Да, проведенные почти что тридцать оборотов светила, замкнутым на корабле, в котором вместе со мной летело около тысячи нудных вояк, настроение мало кому могли поднять. А вот то, что на каждого из этой тысячи и взглянуть было тошно (за это отдельное и большущее спасибо Правителю), меня просто убивало. Родитель видимо проучить меня решил таким весьма оригинальным образом. Отправил чуть ли не на самый край Галактики под предлогом детального изучения какой-то никому не известной планетки, которая, видите ли, начала слишком быстро развиваться. И в будущем, якобы, могла представлять собой угрозу для стабильности и благополучия папочкиной Империи. И я, как наследник этой самой ВЕЛИКОЙ до невозможного Империи, должен был показать себя достойным в будущем надеть Венец Правителя, и вынудить руководство этой планеты покорно подчиниться моей власти.
Смех, да и только! Ведь и я, и все приближенные прекрасно знали, в честь чего меня на самом деле отправили в эту дыру. Никакой великой миссии во имя безопасности Империи на самом деле не было. А была всего лишь мелкая месть за то, что я в свою постель родительскую наложницу затащил… Любимую. Хмф! Было бы из-за чего сердиться. У папочки этих девченок в гареме просто немереное количество обитало. И каждую десяти ему привозили еще по сотне на выбор, собрав самых красивых со всех подчиненных Виории планет. Так что отец вполне мог себе позволить каждый день новую девку в постель брать, а при желании и нескольких сразу. Так нет же, привязался к этой слезливой девчонке, от которой я и удовольствия–то особого не получил.
Я-то думал, что она в постели должна была быть просто неподражаемой, раз моего весьма разборчивого родителя сумела так здорово зацепить. А в итоге - полнейшее для меня разочарование и абсолютно никакого удовольствия! Девчонка надрывно рыдала во время всего процесса и безуспешно пыталась вырваться. Так что сразу же после того, как кончил, я без долгих раздумий вышвырнул ее из своих апартаментов, и почти что сразу же о ней забыв. А вот отец, как я теперь отчетливо понимаю, ничего не забыл. И на мою, практически безобидную выходку очень сильно рассердился.
И вот теперь из-за этого мелкого инцидента я торчу здесь, в окружении самых уродливых представительниц моего народа, которых для этой необычайно важной миссии, скорее всего, отбирал лично мой отец. И не поленился же... Шикарно отомстил, нечего сказать! Да я уже на совершенно гладкие стены командного пункта лезть был готов от банального недотраха! Это же издевательство просто какое-то! Среди довольно большого количества находящихся со мной на этом корабле виориек, не было ни одной, которую я мог бы использовать для своих личных целей. И где же, интересно, отец раздобыл столько уродок? Даже при том, что коренные виорийки мало чем внешне отличались от мужчин нашей расы, были такими же высокими, и мускулистыми. Но все равно… И среди них можно было найти множество очень интересных, приятных для взгляда экземпляров. Особенно, среди полукровок. Но их берегли, практически не выпускали из домов без сопровождения родственников-мужчин, и уж тем более, не позволяли служить в имперской армии. А когда эти девушки достигали зрелости, их тут же отдавали замуж. Претендентов было множество. Особенно среди второстепенных рас Империи, которые по закону не имели права вступать в брак с чистокровными виорийками. А вот взять в жены полукровку, и тем самым подняв свой статус в Империи, мог практически любой желающий. Но только лишь при условии того, что он являлся очень богатым имперцем, и готовым отвалить довольно приличную сумму за выкуп своей будущей жены у ее семьи.
Я тоже был бы совсем не против взять для себя жену смешанных кровей. Но кто бы мне это позволил сделать? Чистота виорийской крови наследников Империи должна быть неоспорима по закону этой же самой Империи. И мне от этого было до отвратного тошно. Ведь только лишь при одном взгляде на любую из своих чистокровных соотечественниц, одну из которых мне все же придется когда-нибудь взять в супруги, мне тут же плохело.
Здоровенные, грубые бабищи со скулатыми лицами и практически не уступающие мне ни ростом, ни мускулатурой, совершенно не походили на изящных, красивых иномирных самочек, которых я предпочитал видеть в своей постели. На корабле таких не было вообще. И единственным обладателем более-менее симпатичного лица на корабле, к моему величайшему сожалению, обладал только лишь мой друг Доартэр. Но он был парнем. А это было для меня очень большой проблемой. Поскольку ни он, ни я, совершенно не приветствовали некоторую вольность отношений, практикуемую довольно многими имперцами, не брезгующими брать в свои постели молодых и смазливых юношей-рабов.
Но ничего страшного. Не сегодня-завтра разделаемся с этой дикой планеткой, после чего на полной скорости отправимся домой. А там я уже разгуляюсь... Для начала выберу себе несколько подстилок из активно пытающихся попасть в мою кровать благородных имперских шлюх. А затем, когда утолю первый голод, просмотрю новые поступления на рынке рабов и все-таки наберу себе собственный гарем, как уже давно собирался сделать. И вот тогда уже оторвусь по-полной.
- Младший Правитель, друг мой. - Доарт, отчего-то позабывший, что он на меня вообще-то сердится за выходку с документами, с довольной улыбкой оторвался от центральной бортовой системы и радостно выпалил:
- Радуйся... Эти дикари, едва я успел отправить им наше... Кхм... ВАШЕ ОЧЕНЬ ВЕЛИКОДУШНОЕ предложение, моментально дали согласие подписать договор о капитуляции. И теперь они нетерпеливо ждут наших дальнейших указаний.
- Замечательно! А теперь потребуй у них координаты, куда нужно будет подлететь, и мы сразу же отправляемся. - довольно протянул я, уже явственно предвкушая скорое и вполне успешное завершение своей "сверх миссии".
- " МЫ отправляемся"? - настороженный взгляд, которым одарил меня друг, ясно давал понять, что моя затея ему совершенно не нравится, что он и поспешил подтвердить словесно: - Но… Я надеюсь, ты это не серьезно? Это же просто верх глупости! Даже для тебя...
После чего совершенно бесцеремонно скинул мои ноги со стола, а сам уселся на столешницу своей наглой задницей. И принимается сверлить меня тяжелым, внимательным, и крайне напрягающим меня взглядом. Смотрит в упор, думает, анализирует... И когда он окончательно осознает только что сделанное мною заявление, его глаза тут же загораются досадливой злобой. Ух, какие мы сердитые! Растягиваю губы в самодовольной улыбке. Неужели он думает, что я шучу? Это он напрасно.
- Друг мой, ты правильно все понял. - Скрестив на груди руки и, с вызовом посмотрев на сидящего передо мной имперца, непререкаемым тоном ему заявляю: - Я полечу вниз тоже, и это не обсуждается.
- Миалт, - поняв всю серьезность моих намерений не отступать от задуманного, друг с тяжелым, полным страдания вздохом принялся меня отчитывать:
- Ты хотя бы понимаешь, что там, внизу, нас встретят без особой радости и почтения? И я не удивлюсь, если даже будет предпринята попытка нашего уничтожения. А ты…
- Вот только не нужно меня запугивать! Просто предупреди этих аборигенов, что за малейший их промах планета будет немедленно уничтожена. Полностью. - нетерпеливо машу рукой, пытаясь пресечь дальнейшие нудные увещевания друга. Не вышло. Впрочем, как и всегда. Все-таки Доарт был крайне упрямой личностью, которую никогда не смущал мой высокий статус и который просто обожал спорить с со мной по любому поводу. Именно за все это я его и ценил.
- Смешно! Пригрозим им тем, что уничтожим их планету вместе с тобой, единственным и неповторимым наследником Правителя Империи... Думаешь, что они действительно поверят в этот дикий бред ?
- Так я и не собираюсь сообщать, кто я такой на самом деле. Отправь им сообщение, что от нас прибудет несколько младших офицеров, имеющих все полномочия для подписания договора о капитуляции. А я смогу сделать вид, что даже среди послов не самая важная личность. Думаю, что это будет даже забавно....
- Миалт! - друг, просто взбешенный моим непробиваемым упрямством, в отчаянии ударил кулаком по столешнице и предпринял еще одну попытку меня отговорить.
- Да ты просто не умеешь вести себя тихо и незаметно! Притворится он! Ты хоть понимаешь, что когда твой отец обо всем этом узнает… А он узнает обязательно, то...
- … то это будут только мои проблемы. С отцом я разберусь сам, а ты займись, наконец, делом и отправляй послание!
Собравшись вместе эпицентра взрыва, что бы из других систем не возможно было обнаружить их местонахождение. Но внутри этой системы они были видны как на ладони. Но и мои действия были как на их ладони. А судя по их агрессивным действиям за последствия нападения на академию они не переживали. Хотя нет свидетелей - нет проблем. А может и связи в самой академии скроют все следы. Но не честно играть умеют не только пираты и их пособники. Не стоит думать, что если ты инженер, а не воин, ты не опасней планетарных паразитов. Просто инженеры это такие же войны, только в сфере технологий. У меня так же найдется чем вас удивить. И это были радиоактивы, что я хотел использовать как товар для торговли. Но ситуация радикально поменялась не в мою сторону. Не оставив мне другого выбора.
Для сравнения у меня из этого класса роботов были лишь полководцы. И то в двое меньшей весовой категории. И как будто бы и их было мало, в охранения десантных кораблей, еще большим числом, были боевые орбитальные корабли. Но считать их и так превосходящее число было бесполезно. Так как противостоять им мне вообще было просто нечем. Хотя нет. У меня тоже найдется для вас подарочек. Хорошо еще что они все собрались в одном месте и непонятно чего дожидались. Словно бы вот вот их армада должна была увеличиться еще в двое. Измененный электромагнитный след системы планет должен был создать искажения дальней связи. Чем сами пираты и воспользовались с целью скрытия собственного присутствия.