Создай свой собственный путь
Вы можете либо войти в лабиринт, по которому вас хотят провести другие, либо создать свой собственный путь.
Что вы выберете? - Эван Кармайкл
О том, как на западе Евразии заходило португальское солнце
В прошлые разы я делал зарисовки про амбиции Польши и Венгрии. Восточная Европа, безусловно, сложный и интересный регион, заслуживающий самого пристального внимания своей историей и взаимоотношениями населяющих его народов. Когда-нибудь я еще расскажу про Сербию, Болгарию, Румынию и прочих, тоже имевших и имеющих амбиции в качестве региональных держав. Но сейчас хотелось бы переместиться в другую часть континента, в Иберийский регион, где расположилась совсем незаметная сейчас страна - Португалия. А между тем её амбиции в своё время были не просто больше, чем у любого восточноевропейского государства (кроме России), а больше на порядок, имели глобальный характер. И тем не менее сейчас о ней в контексте геополитики не слышно практически ничего. О метаморфозах Португалии, приведших её к уходу из числа крупных игроков и амбициозных держав, будет эта зарисовка.
Проклятая и благословленная океаном
Как и в прошлые два раза, скажу немного о географии описываемого государства. Португалия расположена в Южной Европе, на напоминающем своей формой квадрат Пиренейском полуострове, занимая самую западную его часть. Здесь наличествует немало гор, но вот прибрежные районы со средиземноморским климатом, которые и станут в будущем очагом формирования Португалии, отлично подходят для жизни и земледелия. Пейзажи побережья Португалии сходны с таковыми в Южной Италии, Греции и на берегах Северной Африки.
Португалия - самая западная из южноевропейских стран
Климат Португалии очень теплый и мягкий
Несмотря на неплохие климатические вводные, эта территория очень долго не будет обременена государственными образованиями. Причина тому, вероятно, в удаленности от древних центров цивилизации, будь то Египет, Анатолия или Греция. Местное население, представленное сначала доиндоевропейским субстратом, а затем кельтскими племенами, будет находиться на примерно такой же стадии развития общества, что и бритты, галлы, германцы и прочие племена Западной и Центральной Европы. Даже Карфаген, заняв территории Иберии, очень близкие к тому, что станет затем Португалией, повлиял на развитие этих земель не очень значительно. Возможно, будь у тамошних жителей больше времени для наблюдений за развитым обществом, они бы и дошли до собственной государственности, но этому было не сбыться - уже в скором после карфагенян римляне прибудут на Пиренеи, выбьют оттуда североафриканских конкурентов и приступят к завоеванию всего полуострова. К концу первого века до рождения Христа вся будущая Португалия станет римской провинцией, что приведет к проникновению высокой культуры, технологий и государственных устоев.
Кельтские говоры ввиду отсутствия письменной традиции зачахнут и будут замещены вульгарной латынью, из местной версии которой и сформируется много позже современный португальский язык. Начнется массовое строительство римских вилл и выращивание оливок и винограда. Несмотря на значительное развитие региона в Поздней Античности, разрушение хозяйственных связей после распада Западной Римской империи вновь покажет главную проблему Пиренейского полуострова - периферийное положение в старых евразийских коммуникациях. Ни один торговый путь, связывавший Китай, Индию, Иран и Восточное Средиземноморье, не затрагивал эти далекие западные места. Поэтому возникшие здесь варварские государства были весьма бедны и слабы, настолько, что легко пали в начале VIII столетия перед вторжением мусульман из Северной Африки. Территория будущей Португалии тоже окажется под их контролем.
Все Пиренеи, кроме самых северных горных частей, стали на некоторое время арабскими владениями
История же непосредственно Португалии как государства берёт начало во второй половине IX столетия, когда под эгидой наступавшего с гор севера королевства Астурия на выбитой у мусульман территории вокруг города Порту будет создано графство Португалия, ставшее вассалом Астурии (затем переименованной в королевство Леон).
Португалия здесь бледно-фиолетовая. Изначально она была совсем небольшим феодальным образованием
В 1139 году граф Афонсу Великий провозгласил Португалию королевством и затем, пользуясь помощью крестоносцев, завоевал у арабов ряд территорий, в том числе будущую столицу страны Лиссабон (1147 год). В дальнейшем Португалия разрастется до современных границ, которые для этой страны установятся рано - в конце XIV столетия король Кастилии (одна из двух составных частей будущей Испании) попробует захватить королевство, оставшееся к тому моменту одним из нескольких независимых государств полуострова, но потерпит поражение и вынужден будет смириться с существованием Португалии. По сей день осада Лиссабона 1384 года и битва при Алжубарроте 1385-го, позволившие португальцам отстоять свой суверенитет, остаются важными датами в национальном сознании.
Первый король Португалии
Уже к XV столетию Португалия примет те границы, которые имеет и сейчас
Но все же, хоть Португалия весьма окрепла к концу Средневековья, одна проблема оставалась все еще крайне жгучей - отрезанность от торговых артерий, через которые все ценнейшие тогда товары курсировали. Португалии приходилось очень сильно переплачивать за пряности, шелк, фарфор и прочее, при этом сама она ни в каких весомых финансовых потоках не участвовала. Все это делало страну весьма бедной и малозначимой.
Вместе с тем к тому же времени прогресс, достигнутый европейской цивилизацией, оказался весьма значительным. Благодаря восстановлению античного наследия и появлению рационализма технологическое развитие ускорилось и привело, в частности, к прорыву в мореходстве - улучшились методы навигации и судостроительства. Португальцы, будучи одними из самых обделенных в плане традиционной евразийской торговли, ещё в XIV столетии изобретут каракку - передовое на тот момент судно, способное неплохо плавать в океане. Именно с этого момента они начнут постепенно исследовать огромный водный массив, который до того был лишь назойливым напоминанием о месте Португалии как окраины, за которой лишь темнота океанических пучин. Теперь же доведенные до отчаяния несправедливостью такого положения португальцы осмелились увидеть в большой воде к западу что-то иное.
Каракка и каравелла (изображение ниже) были для своего времени не меньшими чудесами прогресса, чем автомобиль и самолет в начале XX столетия
Началось все с очень ироничного персонажа - принца Энрике по прозвищу Мореплаватель. Ирония в том, что сам он не плавал особенно по морям и по океанам тоже, зато отчетливо видел пользу от подобной деятельности и начиная с 1419 года и до самой смерти в году 1460-м снаряжал экспедиции, которые позволят Португалии открыть приличную часть побережья Западной Африки, а также Азорский архипелаг и острова Зеленого мыса. Тогда же началась колонизация островов и создание опорных пунктов на африканских берегах.
Принц Энрике, пробывший почти все организованные им экспедиции в портовом городе Лагуш, тем не менее оставил огромное наследие в исследовании Атлантики
В дальнейшем такие широко известные публике деятели, как Васко да Гама, Бартоломеу Диаш и другие менее знаменитые совершат уже более далекие экспедиции, открыв морские пути в Азию. Они же и последовавшие за ними смельчаки займут множество опорных пунктов в Африке, Индии, Индонезии. Займут даже китайскую территорию Макао, правда с милостивого разрешения Пекина, который окажется заинтересован в непосредственной торговле с Европой.
Плававшие на передовых кораблях экспедиции да Гамы (текущее изображение) и Диаша (полотно ниже) откроют перед Португалией, а в скором и перед всей Западной Европой, множество возможностей в Азии
Другой первооткрыватель - Педру Кабрал, прославится иными открытиями. Попытавшись попасть в Индию, поймав более благоприятные течения и ветры к западу от Африки, он случайно откроет восточное побережье Южной Америки, где португальцы создадут свою колонию - Бразилию, по названию вида древесины, который здесь будет заготавливаться. Португалия добьется огромного успеха не только в открытии земель, но и в укреплении на них, точечно(в Азии) или путем серьезной колонизации (в Южной Америке и отчасти в Африке).
Дойдет до того, что Лиссабон заключит с Испанией, которую одну видел себе равной в создании империи нового типа, Тордесильясский договор, которым в прямом смысле разделит с ней мир на испанскую и португальскую сферы влияния.
Кабрал, идя по стопам Колумба, тоже случайно откроет уже Южную Америку спустя восемь лет после плавания генуэзца на Карибы
Тордесильясский договор как ничто другое отражает амбиции Португалии как колониальной империи
Надо сказать, что португальцам и в самом деле было не занимать в те года прыти и активности в огромном открывшемся им мире. Именно они начнут практики, которые в дальнейшем будут переняты прочими западноевропейскими державами. Так, концепция сахарных плантаций с африканскими рабами и сами основы треугольной торговли, идея торговых факторий - это все впервые было придумано и реализовано именно португальскими дельцами. В XVI столетии эти новшества позволили очень сильно разросшейся по миру Португалии стать одной из самых сильных мировых держав.
Зеленая здесь - Португалия со своими владениями в XVI столетии. Для такой небольшой страны - ошеломительный успех
В раннее Новое время Треугольная торговля изменит огромное число вещей - от экономического уклада государств Западной Африки до демографии обеих Америк
Бразильские фазенды (крупные хозяйства-плантации), под иными названиями перенятые испанцами, французами, англичанами и голландцами, будут эффективным для той эпохи способом получения колониальных товаров (кофе, сахар, позднее -хлопок)
Заведенная в болото
Все бы прекрасно, но португальский Золотой Век прервался, причем весьма жестко и болезненно. В 1570-ые годы королевство, помимо всего прочего, развернуло деятельность в Северной Африке, а конкретно - в Марокко. Ранее не было упомянуто, что ещё в 1415 году тот самый принц Энрике был одной из ключевых фигур во взятии Сеуты - марокканского порта, ставшего первым форпостом Португалии в Африке. С тех пор Лиссабон активно участвовал в разборках берберских правителей этой по сути соседней для Португалии державы. Колонизировать он её, довольно развитую для того времени, не мог, да и сложно было бы владеть пустынями без нужных ресурсов, поэтому португальцы, завладев опорными пунктами, скорее стремились сделать местных правителей лояльными себе, дабы прекратить набеги кочевников-берберов на свои поселения.
И вот в 1578 году тогдашний король Себастьян поддержит одного претендента на султанский престол и пойдет с ним вместе на битву с текущим монархом Марокко. Это сражение станет, наверное, одним из самых черных пятен португальской истории - и сам король, и большая часть войска и знати, пришедших с ним, погибнут, что вызовет в Лиссабоне страшнейший политический кризис. Власть ослабнет, страна начнет идти к беспорядкам. И в этот самый момент Испания, чей король Филипп II будет потомком одного португальского монарха начала столетия, вторгнется и, разбив прочих претендентов на престол, заключит с Португалией личную унию в 1580 году.
Себастьян станет едва ли не национальным героем как "король-мученик" и символ законной власти, но сам он был весьма посредственным правителем
Несмотря на то, что Лиссабон сохранит большую автономию в составе унии, отсутствие как таковой отдельной португальской государственности десятилетиями после этого сильно ослабит хватку колониального господства Португалии в её владениях. Голландцы, пользуясь моментом, начнут теснить португальцев в Индонезии и Бразилии, замедлится колонизация африканского побережья. Даже когда в 1640 году в ходе восстания испанская власть падет и независимость восстановится, прежнего могущества уже не будет. Нидерланды победят в Индонезии, выгнав португальцев с архипелага, в Бразилии же их сдержат и самих погонят. Так, потеряв часть владений, Португалия продолжит строить свою империю.
Но на сей раз возникнут большие осложнения - хоть колонизация Бразилии, где постоянно находились новые ресурсы, и ряда территорий в Африке (Ангола, Мозамбик и Гвинея-Бисау) шла весьма успешно, сами португальские подходы к управлению и колониями, и метрополией, с середины XVII столетия устаревали. Пока Англия, Франция и Нидерланды поступательно развивали капитализм, мануфактурное, а затем промышленное производство, новые подходы к колониальному правлению и прочее подобное, Португалия (как и Испания) все эти новшества просто игнорировала. Она по-прежнему опиралась исключительно на контроль над ключевыми точками морской торговли и на производство сахара, табака и кофе, никак не двигаясь в сторону промышленного переворота и методов более сложной эксплуатации колоний, напрямую связанных с промышленностью. По этим причинам чем ближе мы к столетию XX-му, тем более отсталой и бедной становится Португалия. В конце концов, возник уникальный случай - европейская держава с собственными немалыми колониями на заре столетия сложных технологий не имела почти никакой промышленности(а те немногие заводы, что были, принадлежали англичанам), могла предложить в качестве товаров лишь потерявший к тому времени былую первейшую ценность сахар с компанией и вина из самой метрополии. Более двух третей населения европейской Португалии были безграмотны, не говоря уже о колониях. К тому времени главная жемчужина португальского колониализма - Бразилия, уже обрела независимость, оставшиеся же владения хоть и были велики, но весьма неразвиты ввиду устаревших колониальных практик. В общем, крайне печальная картина.
И при всём этом, португальцы все ещё считали себя великой нацией, весьма преуспевшей в имперском строительстве. В этот период колонии стали предметом огромной гордости, во многом потому, что были единственным атрибутом успешной европейской державы того времени, которым Португалия все ещё обладала. Без них она бы стала небольшой, неразвитой, в сущности аграрной страной вроде южной Италии или балканской братии, а этого ой как не хотелось.
Добрейшие колонизаторы
В 1900-ые года уже всей португальской интеллигенции стало очевидно, что дальше жить в болоте, созданном консервативной монархией, просто нельзя, иначе будет реальная перспектива краха государства. Поэтому в 1910 году португальская версия "проклятого царизма" будет упразднена, правда как и в России семью годами позднее, ей на смену придет местное "временное правительство", слабая и малокомпетентная республиканская власть, меняющаяся со скоростью звука и с насилием. До 1926 года в стране будет еще больший упадок, чем при королях, из достижений этого периода можно выделить разве что некое не очень большое повышение уровня грамотности, но не более.
Затем в ходе силового переворота республиканцев сменит военное правление, которое кончится в 1932 году приходом к власти Антониу ди Салазара, ставшего фактическим диктатором (хоть и не самым жестоким среди своих коллег тех лет). Как и многие в те года, Салазар восхищался Муссолини и его проектом "тотального государства", перенимал у него риторику и многие практики. Впрочем, португальский режим был скорее родственен автократиям Польши, Венгрии и Югославии, чем итальянскому фашизму. Он был весьма консервативен и не стремился к подлинно тоталитарному государству, сам Салазар говорил, что люди имеют право быть вне политики, что для режимов Италии и Германии было недопустимо.
До начала политической карьеры Салазар преподавал в университете. Он был не столько ярким харизматичным лидером, сколько практическим деятелем
Несмотря на свою авторитарность и консервативность, правление Салазара благотворно сказалось на Португалии - была побеждена неграмотность, наконец появилась серьезная промышленность. Страна также благоразумно выдержала нейтралитет во Второй мировой войне, к концу её, однако, оказав помощь антигитлеровской коалиции в виде предоставления Великобритании баз на Азорских островах. Как ни странно, но стремящийся к фашистскому уклону (конечно, после войны это почти сошло на нет) автократ оказался полезен для государства, ибо после не просто лет, а веков посредственного правления или нестабильности был первым руководителем, имевшим четкую линию на развитие и реформирование общества.
Но я ни словом не упомянул про колонии, а ведь рассказ мой про амбиции, которые у Португалии на этих самых колониях были завязаны целиком и полностью. В правление Салазара было именно так - колониальные практики не только не ослабли, но и усилились. Сам правитель считал, что сохранение колоний - залог успеха и величия страны. И тут не опять, а снова - как и венгры, как и поляки, португальцы имперские владения считали неотъемлемой частью страны. Имперская идея вновь оказалась слабоотделима от национальной. Этим пользовалась и государственная пропаганда - вот плакат 1930-х годов:
На нем "опровергается" убеждение соседей Португалии, что она лишь маленькая неприметная страна, тем что на карту Европы накладываются африканские колонии Лиссабона. Посыл явен - это наша земля и никому мы её не отдадим. Поэтому же, когда в 1950-ые годы в Африке началась деколонизация, Салазар сказал ей твердое "нет". Колонии были объявлены совершенно официально просто обычными провинциями Португалии, хоть и расположенными за морем, а на вооружение взята концепция лузотропикализма(лузо от лузитан, кельтского народа, который, по всей вероятности, является одним из основных предков португальцев). Согласно ей, Португалия - самая "гуманная" колониальная держава ввиду теплого относительно остальной Европы климата и исторического "сожительства" и соседства с африканцами из Марокко. Поэтому она якобы живет "в любви и согласии" с "заморскими провинциями" и очень хорошо их развивает, помогая местным жителям "цивилизоваться". В общем, то же, что и у прочих западноевропейских колонизаторов, но еще пышнее и пафоснее.
Взяв концепцию на вооружение, режим Салазара начнет устраивать колонии по своему хотению - заселять их португальцами, а части представителей местных народов давать образование в метрополии, показывая свою "доброту". Это все, конечно, было пылью в глаза, ибо подавляющее большинство коренного населения колоний было бесправно и жило в нищете, власти к ним относились плохо, а получили европейское образование что-то около одного процента из них, массовой эта "милость" не была.
И тем не менее Португалия считала положение дел верным и законным. Но, смотря на антиколониальное движение по все Африке, ангольцы и мозамбикцы со товарищи тоже начали борьбу с таким несправедливым в сущности строем. При активной помощи от СССР они начали партизанскую войну против Португалии. Салазар очень долго вёл борьбу за колонии, отказываться от амбиций и своих идей он не хотел. В 1960-ые годы в португальских колониях шла довольно жестокая война, на которую Лиссабон потратил немалые средства. Но это была борьба не с черными партизанами, а со временем - оказалось, что то устройство империи, которое все еще отстаивали португальцы, безнадежно устарело. В конце концов, после смерти Салазара в 1970-м и потерь в войне, Португалия сменила власть и отказалась от колоний, надорвавшись в попытках отстоять свои амбиции как "лучшей колониальной державы". Затем будут потеряны и остатки азиатских владений - еще в 1975-ом, одновременно с африканцами, получит независимость Восточный Тимор(единственная часть островов Юго-восточной Азии, которую голландцы не смогли отнять у Португалии), а в 1999 году Португалия официально закончит свою колониальную историю, передав Китаю Макао.
В конечном итоге конские амбиции Португалии, бывшей когда-то великой империей и одной из передовых держав XV-XVI столетий, надорвались и показали свою необоснованность. Возможно, не будь испанской унии и столетий регресса, Лиссабону удалось бы пойти по пути Лондона и Парижа, сохранивших и по сей день часть своих заморских земель. Но так не вышло, и это во многом прямая вина самих же португальских властей. Теперь же Португалия - тихая в меру благополучная страна, не проявляющая ни одного признака былой пышной амбициозности. Хорошо это или плохо - сказать сложно, но в той ситуации, в какой оказалась Португалия в конце своего имперского пути, отказ от спеси и амбиций был, кажется, единственным правильным вариантом.
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Фантомы земли Святого Стефана. Каковы амбиции Венгрии?
Ранее я рассказывал про корень амбиций Польши и их реализацию в различные периоды. Теперь же приступлю к другой не особенно блистающей ныне, но очень богатой на прошлое стране - Венгрии. По тому положению, в котором она оказалась в XX столетии, Венгрия похожа одновременно и на Германию, и на Польшу, и в том числе на Хорватию, про которую тоже была сказана пара слов. И конечно, у Венгрии были и во многом остаются и теперь амбиции, невероятно огромные для такой не очень крупной ныне страны. О них сегодня и будет повествование.
Гунны по ошибке
В прошлый раз, когда речь шла о Польше, немало отмечалась роль географии этой страны в её проблемах. Зажатость между крупными соседями и почти целиком равнинная местность действительно очень многое решали в польской истории. Если же говорить о Венгрии, то тут ситуация даже весьма похожа - гор тоже нет, а вся страна находится на Паннонской низменности, которая отделена от Великой Европейской равнины словацкими горными системами и Карпатами.
Горы как бы окаймляют Паннонию, отделяя её от крупнейшей равнины континента
Выглядят эти места весьма привлекательно для жизни
Нынешняя Венгрия в плане географии от той же Польши мало отличается, но вот раньше это было не так - появившаяся в 900-ые годы в ходе вторжения сюда кочевых племен с востока, позарившихся на сочные луга низменности, Венгрия быстро займет и словацкие хребты, и Карпаты, сделав их как бы защитой равнинной сердцевины государства. Тут надо пояснить, что это были за кочевники и откуда они взялись. Исследователям удалось воссоздать из средневековых источников и археологических данных примерный путь древних венгров, оказавшихся рядом кочевых скотоводческих племен.
Эти кочевники относились к уральским народам - довольно сборной группе, куда входит ряд родственных по языку, но далеко отстоящих друг от друга территориально этносов. В их числе финны, саамы, коми, ханты и манси. Собственно, последним двум венгерские племена, судя по всему, и были более всего родственны - языки западносибирских народов сходны с венгерским(мадьярским, если брать самоназвание), составляя с ним угорскую подгруппу уральских языков.
Уральские языки очень художественно разбросаны по Европе и чуточку по Азии
Впрочем, не надо думать, что венгры полным составом пришли откуда-то из-за Урала - кочевники, завоевав регион, сами были немногочисленны и лишь передали свой язык уже жившему здесь субстрату, преимущественно славянскому. Славяне на момент вторжения даже имели города, к примеру Блатноград (название для русского уха смешное, происходит же оно от озера Балатон, славянами называемом Блатно), но видимо сравниться с внезапностью конных армий не могли. Как это чуть позже случится в Анатолии и Северном Иране, кочевники станут элитой в основанном ими государстве и ассимилируют местных в свои культуру и язык. И основой народа станут именно эти ассимилированные, как в случае с турками и азербайджанцами, так и в случае с венграми (что, однако, не мешает даже венгерским националистам по сей день считать себя "тюрками" ввиду кочевого прошлого древних мадьяр). Даже сами европейцы того времени будут причислять венгров к потомкам гуннов, так как те тоже внезапно прибудут с востока. Отсюда и название "Hungary"(англ) или "Hungaria"(исп), говорящее о том, что венгры были приняты за гуннов, что в действительности, конечно, неправда.
Сами венгры в большинстве своем - чистейшей воды европейцы
Но вот их язык и отчасти культура получены от родственников сибирских хантов и манси, завоевавших регион
Одно время новая сила в Европе будет совершать традиционные для кочевников грабительские набеги, но затем остепенится, переймет у Священной Римской империи государственные основы и примет христианство. Основателен Венгерского королевства является Иштван (Стефан) I, представляющий из себя венгерскую версию своего современника князя Владимира - оба занимались христианизацией своих владений и за это были канонизированы церковью. Поскольку создание венгерской государственности неразрывно связано с этим человеком, то Венгрию, особенно в былые времена, часто называли "землей Святого Стефана".
Эпическое изображение первого короля Венгрии
А это икона с ним. Так как Иштван жил до раскола 1054 года, Православная церковь тоже считает его святым
В этот же период произошло завоевание Нитрана (ныне это Словакия), Трансильвании и Закарпатья. Эти гористые регионы будут долгие века служить Венгрии защитой от вторжений, которые в случае их отсутствия гораздо чаще разоряли бы страну. В 1102 году путем унии в состав Венгрии (хоть и на особых правах) войдет еще и Хорватия. В общем, старое королевство станет очень крупным, гораздо больше современного малозаметного государства.
Венгрия пострадает от монгольского нашествия, но все же его переживет и вполне восстановится. Несмотря на это, жестокая рука непоправимых потрясений в какой-то момент до неё доберется, но не с востока, как можно было бы подумать, а с юга - Османская империя, разбив балканские государства, вторгнется и в Венгрию, уничтожив мадьярское войско в 1526 году. После этого корона Святого Стефана перестанет быть единой и разделится на три части - западные регионы обратятся к Австрии за помощью, признав Габсбургов своими королями, центральные, включая Будапешт, отойдут непосредственно Османам, а на востоке выделится Трансильвания как вассал Константинополя. Когда в 1680-ые годы Османы потерпят первое огромное поражение на Балканах, их армии будут изгнаны со всей территории Венгрии, которая теперь целиком признает себя частью империи Габсбургов. Однако, Вена сохранит высокую автономию новых владений и будет лояльна к венгерскому дворянству как к одной из опор собственной власти и источнику военной силы.
Потерявшие почти всё
Расклады изменятся в XIX столетии, в эпоху национализма. Консервативная политика Габсбургов и их однобокое отношение к возросшему по значению национальному вопросу станут триггерами к Венгерскому восстанию 1848 года, которое перерастет в войну за независимость Венгрии. В короткие сроки силы революционеров выгонят австрийские войска из страны и едва не погубят саму империю (Венгрия составляла примерно половину всей её территории). Только помощь от русского царя Николая I, ненавидевшего революционные движения, спасет государство Габсбургов. Российские армии подавят революцию и вернут Вене контроль над Венгрией.
Тем не менее, с этого момента она будет де-факто оккупирована, станет огромной язвой для Габсбургов. Тогда император Франц-Иосиф I пойдет с венгерскими элитами, состоявшими в основном из аграрной аристократии (индустриализация Венгрию почти не затронет) на сделку - Венгрия получит не просто автономию, а станет равноправной частью державы вместе а Австрией, будет иметь свой парламент и свои законы. Мадьярское дворянство согласилось, и в 1867 году была создана двуединая Австро-Венгрия, состоящая из двух частей - Цислейтании с центром в Вене и Транслейтании с центром в Будапеште.
В поздний период венгерские элиты были едва ли не большими сторонниками сохранения империи, чем венский двор. Они уже выбили себе огромные права, и смысла в дальнейшей борьбе не видели. Перед Первой мировой войной Транслейтания была слаборазвитым и довольно бедным регионом, который, в отличие от Австрии и Чехии, не был затронут промышленной революцией и твердо стоял на старых дворянских устоях управления. Как и Вена, Будапешт проводил политику подавления невенгреских национальных движений, небезосновательно считая их огромной угрозой для целостности такого красиво раздутого, словно шар с гелием, королевства.
Но XX век принес Венгрии очень неприятные сюрпризы. В 1914 году Австро-Венгрия вступила в мировую войну, которая обострила все проблемы - на фоне постоянного истощения империи и её союзников, зажатых в центре Европы с куда меньшими ресурсами и возможностями для маневров, чем государства Антанты, национальные движения весьма обострились. С 1916 года Габсбургская монархия находилась в полумертвом состоянии после ряда разгромных поражений от Российской империи, и держалась во многом за счет помощи от Германии, которая тоже не имела бесконечного запаса прочности. Нередкими стали дефицит важнейших товаров и голод, неудачи же на фронте и неспособность страны успешно воевать даже с небольшой Сербией без помощи из Берлина отвернули представителей малых наций от Вены и Будапешта окончательно.
Поэтому когда Германия осенью 1918 года все же надломила спину, тянувшую на себе не только лоскутную империю Габсбургов, но и совсем уж никудышную к тому времени Османскую державу, обе части Австро-Венгрии ждал абсолютный крах. Венгерское королевство оказалось под прицелом Румынии, выступавшей еще с 1916-го на стороне Антанты, созданной на месте австрийской Богемии Чехословакии и Сербии, которая объединилась с хорватскими националистами с целью слепить единое государство южных славян. Они с санкции США, Франции и Великобритании отберут у провозгласившей тогда полную независимость Венгрии все регионы, где мадьяры не будут большинством населения, и даже парочку таких, где венгры большинство все же составляли. Внезапно окажется, что это буквально большая часть страны, и после этого мучительного передела и заключения Трианонского договора, бывшего венгерским братом-близнецом договора Версальского, подписанного примерно тогда же, Венгрия останется у исполинских масштабов разбитого корыта.
Помимо закрепления территориальных потерь, на Венгрию накладывались колоссальные ограничения по части армии и авиации, она также должна была отказаться от претензий на владение портами. Венгерская общественность считала договор несправедливым и грабительским, подобно тому, как это было в Германии по отношению к Версальскому договору.
На этом плакате 1930 года показываются границы других государств, если бы к ним применили условия Трианона
Сама же страна осталась королевством, в котором, однако, так и не нашлось кандидата на престол, поэтому главная должность пустовала. Властью же обладал бывший австро-венгерский адмирал Миклош Хорти, правивший как регент при несуществующем короле с 1920 года. С утратой хорватского побережья его профессиональные навыки оказались бесполезны, и он, по всей видимости, решил от такой безысходности уйти в политику. Его режим был, как это принято в Венгрии, весьма консервативен и авторитарен, но на фоне того же Пилсудского в Польше или правления Карагеоргиевичей в Югославии не особенно выделялся.
Адмирал без флота и регент без короля собственной персоной
Государство в этот период находилось в упадке, что неудивительно - венгерское господство, длившееся не одну сотню лет на такой большой территории, было свергнуто внезапно и болезненно. Как и поляки, венгры не отделяли имперскую идею от национальной и даже территории, где венгров было очень мало, например Хорватию и Славонию. считали своими по праву. Впрочем, около трёх миллионов венгров оказалось тогда в составе Югославии, Румынии и Чехословакии, что тоже очень досадовало общественность. Несмотря на тяжелые ограничения и разруху после войны, Будапешт не оставил планов по возвращению утраченного, а лишь выжидал.
Помощь в деле восстановления чести венгерской пришла в 30-ые годы из Берлина, как несложно догадаться. Австрийский искусствовед даже симпатизировал мадьярам, считая их такими же жертвами западных победителей, как и немецкий народ. В отличие от Польши, он вполне видел Венгрию своим потенциальным союзником, потому начиная с раздела Чехословакии Третий Рейх будет временами подкармливать режим Хорти территориальными приобретениями. В 1938-41 годах их будет немало, хоть и не очень больших - Румынию и Хорватию, также ставших союзниками Оси, обижать тоже не хотелось. Тем не менее, к моменту вторжения в СССР с барского плеча Венгрия получит обратно часть Трансильвании, Закарпатье, южную Словакию и небольшие кусочки от Югославии.
Но цена за такое покровительство будет высока - обязательное участие в войне с Советским Союзом, куда Хорти направит армию. Там венгры будут не последними в плане поддержки Вермахта и жестокости по отношению к мирному населению, но в январе 1943-го венгерская группировка, действовавшая в основном на воронежском направлении, потерпит огромное поражение - из примерно 200 тысяч солдат и офицеров 148 тысяч будут убиты, ранены или пленены. С тех пор активность Венгрии убавилась, но она оставалась союзником Германии до конца. Хорти, будучи далеко не идейным нацистом, в октябре 1944-го попробует пойти на мир с СССР подобно Румынии и Болгарии чуть ранее, но будет свергнут немцами и заменен на более лояльного лидера, который провоюет с Рейхом до самого финала.
А что теперь?
Далее события развивались точно также, как и в Польше - установление просоветской власти, откат вновь на границы по Трианону, но уже без его откровенно издевательских условий, и полвека такой жизни. А вот после перехода к новому уже прозападному правительству в конце 1980-х ситуация в Венгрии сложится иная - отношение к СССР и России у мадьяр куда лучше, чем у поляков, несмотря даже на историю противостояния в обеих мировых войнах. Поэтому Венгрия и поныне в хороших отношениях с Россией, насколько это возможно для государства НАТО и ЕС.
Впрочем, амбиции, однажды уже приведшие Венгрию к печальным итогам, не исчезли совсем. По-прежнему очень остро в обществе стоит вопрос венгров в сопредельных странах, вокруг которого строится немалая часть риторики правительства текущего лидера Виктора Орбана. Венгрия по-прежнему остается одной из самых консервативных стран Европы, активно критикующей линию Брюсселя, что также подчеркивает её определенную амбициозность.
Орбан обладает удивительной дерзостью для главы такой небольшой страны
Проблема территорий с венгерским большинством, отторгнутых после 1918 и затем ещё раз после 1945, все еще не до конца исчерпана
Естественно, будучи не особенно влиятельной уже страной, современная Венгрия едва ли имеет какие-либо серьезные планы на будущее, как, к примеру, Польша. Но все же она не совсем опустила руки и при благоприятных условиях может вернутся к активным попыткам серьезно расширить свое влияние, в первую очередь на населенные этническими венграми территории. А будет ли так или нет - опять же, только течение исторического процесса может показать
Польские амбиции и их горькие последствия
Как-то я уже рассказывал в чем-то комичную и забавную, а в чем-то тяжелую и поучительную историю итальянских амбиций в первой половине XX столетия. Там основным посылом было то, что великое в имперском смысле прошлое страны (или территории, где страна располагается, национализм не особенно разборчив в этом) вовсе не означает, что планы по расширению сейчас, в момент, когда решения принимаются, будут успешными и не окончатся крахом. Может быть и так, что страну в ходе подобных деяний поджидает фиаско и спад всей напускной спеси. Италия является ярчайшим примером этого, её воздушные замки про "наше море" и прочее разбились о бетон реальности, где Апеннины больше не могли составлять конкуренцию Западной Европе, СССР и США. Но Италия, конечно, не единственный пример подобного конфуза. В XX столетии, особенно в период интербеллума (1918-39 года) ещё несколько государств имели амбиции, не соответствующие их действительным возможностям и ресурсам. Я намерен описать их подобно тому, как это когда-то было сделано с Италией. Начну с Польши, страны, заслуживающей внимания своей витиеватой исторической судьбой.
Основы грёз
Бывает так, что название страны случайно, бессмысленно или просто очень примитивно. Например, Аргентина это "земля серебра", хотя этого металла там куда меньше, чем в более северных частях Южной Америки, или Франция - "земля франков". Но в случае с Польшей название отлично отражает положение государства и его важную особенность. Оно происходит от славянского племени полян, но не восточных, что основали Киев, а западных. Название племени, происходящее от слова поле, указывает на их расположение в равнинной местности, и как нельзя лучше отражает всю польскую землю - в стране практически нет гор, вся она расположена на Европейской низменности, проходящей едва ли не от Уральских хребтов до французского полуострова Бретань. А Польша устроилась как раз посередине этой огромной равнины.
Как видно, не только Польша, но и Северная Германия, Европейская Россия и многие другие лишены шрамов земли в виде гор и вулканов
Так выглядит типичный пейзаж европейской равнины. Конкретно это - где-то в центральной России, но похожая местность, жители которой знают о вулканах и горах максимум как туристы, характерна для огромной части Европы
Для полян и их родственников, с раннего средневековья поселившихся в этой местности, такое положение стало в какой-то момент огромной проблемой - чуть западнее голову подняли немецкие феодалы, с основанием мощной на старте Священной Римской империи посмотревшие на рыхлые западнославянские сообщества, бывшие еще языческими, как на очень удобных жертв для завоеваний - и повод в виде "спасения в крещении" присутствует, и государственности у них нет, и преград для армий в виде гор или болот тоже. Впрочем, польские племена имели преимущество - их "прикрывали" полабские славяне, занимавшие территорию, приблизительно соответствующую появившейся в XX столетии ГДР. Они были настолько успешно крещены, что ныне их почти не существует - осталось что-то около нескольких десятков тысяч, остальные переняли немецкие культуру и язык.
Восток Германии некогда был славянским регионом, поляне же со товарищи были чуть дальше от агрессивной СРИ
Смотря на все это, помеченные на карте выше ярко-красным племена начали что-то соображать. Судьба полабов была незавидна, но она научила одному - развитая государственность и христианская церковная структура являются неоспоримыми атрибутами успешного общества. Потому объединившиеся польские племена решат христианизировать себя сами, чтобы у немцев не было повода прийти к ним с мечом. Князь Мешко Первый примет католичество и начнет его распространение, а его преемник Болеслав Храбрый добьется получения королевского титула от германского императора. Так сформируется государство польское в первоначальном виде.
Первый король Польши
Польша в начале своей государственности будет примерно в тех же границах, что и современная
Но глупо было бы полагать, что стремящиеся к экспансии на менее развитый восток немецкие феодалы так просто оставят Польшу. Конечно, на время, пока она только была новичком в "дружной католической европейской семье", её оставили в покое, но когда в XII столетии полабские славяне были окончательно добиты, уже никак нельзя было отрешиться от соблазна завладеть парочкой новых владений. Польша, вместе с языческими племенами Прибалтики (включая Восточную Пруссию), с тех годов оказалась под постоянным давлением германских сил. Они находили уже иные поводы вторгаться, хоть поляки даже периодически помогали им захватывать балтов. Тем не менее, немецкие рыцари без единого зазрения совести захватили у своих же "братьев по вере" Померанию, порт Гданьск, лишив Польшу выхода к морю, и Силезию. В первых двух польское население будет потом вытеснено немецким почти полностью, а вот в третьей несмотря на столетия германизации поляки останутся весомой категорией населения вплоть до XX столетия.
Тут, однако, будто бы сработал какой-то вселенский закон равновесия, ибо Польша, много потеряв, смогла и кое-что приобрести. В XIV столетии расположенное к востоку Галицко-Волынское княжество находилось в упадке и стало легкой добычей для Польши. Она использовала проверенную тактику - княжество было православным, и соответственно "спасти" населявших его еретиков было почти "делом чести". В 1392 княжество было ликвидировано и разделено между Польшей и Литвой, став для первой своего рода "утешительным призом".
Здесь Галиция и Волынь помечены как "Рутения", так как были единственным княжеством Руси, принявшим королевский статус от Рима как "Русское королевство", что в дальнейшем отразится на именовании регионов западными источниками
Так лишенная выхода к морю Польша обратилась на восток. Там ей удалось заключить унию с Литвой путем брака литовского князя Ягайло и польской королевы Ядвиги. С этих пор два государства пойдут на сближение. Это отразится на многом, и решит дальнейшую судьбу Литвы - под влиянием Кракова литовские элиты начнут хуже относиться к доминирующему в их владениях православному населению, что вызовет его недовольство. Поэтому с конца XV столетия неприметная и слабая до того Москва начнет систематические лишать Литву территорий. В конце концов почти половина некогда огромного княжества предпочтет уйти к восточному соседу, что станет причиной огромного кризиса в стране. Польша, используя это, доведет план с унией до конца и в 1569 году станет с Литвой единым государством, где, разумеется, именно Польша станет ведущей половиной.
Поздний портрет королевы Ядвиги
Речь Посполитая на пике была очень велика и довольно сильна. Но на религиозной её карте можно явственно увидеть и причины будущих бед державы
Новое государство станет яростно соперничать с Россией, которая уже норовила занять все православные регионы вплоть до Галиции. Польша войдет в Золотой Век, память о котором поляки лелеют до наших дней. В подчинении Москвы она будет видеть одну из главнейших своих целей, и номинально даже ее добьется - поляки таки побудут в Кремле в года Смуты, а польский принц Владислав станет русским царем. Но все же русский гигант окажется не по зубам Польше - слишком он будет велик и враждебен к католической стране, и провернуть второй раз фокус с унией не выйдет. Более того - Россия, будучи географически в лучшем положении, чем Польша, зажатая между крупными державами и не имеющая от них природной зашиты, все же мобилизует силы и сломит соседа в войне 1654-67 годов, забрав немалый кусок земли с Киевом. Это во многом случится оттого, что Варшава будет излишне жестока с православными этой территории, что склонит её население и запорожских казаков на сторону России в войне.
Впрочем, ошибки Речи Посполитой заключались не только в религиозной сфере, было и много других - в частности, сохранялось изжившее себя в эпоху абсолютизма устройство сословной выборной монархии - новые короли избирались дворянством, которого в Польше была десятая доля от всех подданных, что невероятно много - во Франции и России голубую кровь имело не более одного процента жителей. Такие расклады делали всю систему нестабильной и часто приводили к небольшим гражданским войнам - дворяне вкупе ко всему имели право официально восставать против короля. Поэтому неудивительно, что Польша к XVIII столетию придет в упадок и станет удобным полем битвы между уже обскакавшей ее в качестве империи Россией, Швецией и германскими государствами. Польские равнины, не защищенные отдаленностью и огромными пространствами со слабой инфраструктурой, как аналогичная местность в России, будут и в Северную, и в Семилетнюю войну разорены армиями великих держав. В этот период географическое проклятие страны будет особенно ярко выражено и кончится высшей точкой -разделами ее территории между тремя имперским орлами.
Так будет унижена Речь Посполитая. Россия же милостиво даст ей автономию в виде помеченного здесь бледно-белым цветом Царства Польского
На этом знаменитом полотне один из польских аристократов в последнем порыве пытается предотвратить принятие решения о разделе страны
В года буйств Наполеона Франция восстановит польское государство как свой сателлит, но после 1815 года, несмотря на сильное национальное движение, основная часть Польши с Варшавой станет частью Российской империи как Царство Польское, Краков отойдет к Габсбургам, а не очень большая территория с городом Познань - к Пруссии. Такая картина останется на следующую сотню лет. Все это время будут существовать подпольные националистические движения, которые (и это важно) будут не просто стремиться к независимой Польши, но к возрождению Речи Посполитой в границах перед первым разделом (1772 год), а может и шире. Это важно понимать, поскольку очень долгое время национальная и имперская идеи Польши будут неотделимы друг от друга. Польские националисты будут считать белорусские земли, Вильно, Львов и даже Киев неотъемлемыми частями восстановленной Польши. Потому именно Россия, владевшая тогда всем этим, будет для них главной преградой и основным врагом. Польская интеллигенция, собираясь в варшавском подполье, десятилетиями будет создавать базу для отделения от России. Будут и восстания - в 1830-31 и 1863-64 годах, впрочем, неуспешные и подавляемые репрессиями. Это время можно назвать эпохой совершения окончательного унижения Польши - её амбиции и блеск Золотого Века были не просто пресечены, а ещё и растоптаны, причем сделано это было именно Россией, которую поляки так презирали и считали "дикой азиатской Московией", не могущей конкурировать с просвещенной Польшей.
Кстати, именно уязвленные таким положением дел польские авторы напишут в XIX столетии труды, ставшие основой для выставления России в подобном ключе. Так, небезызвестный Франциск Духинский выведет свою теорию о неславянском происхождении русских и их варварской природе. Он будет тем самым классическим польским интеллигентом, питавшим к России глубочайшее презрение ввиду её ключевой роли в прекращении доминирования Варшавы на огромной части Восточной Европы
На полотне изображен эпизод из польского восстания 1830 года
Попытка номер два
Российская империя была огромным мастодонтом, и шансов одолеть ее у поляков не было никаких. Они скрипя зубами, иногда срываясь с оружием, собираясь в подпольные ячейки, но вынуждены были признавать власть Петербурга. Тем не менее Царство Польское всегда было для царского правительства язвой и чемоданом без ручки одновременно, полностью его интегрировать не удавалось. А когда началась Первая мировая война, Россия даже согласилась обсудить вопрос о независимости Польши в случае лояльности народа страны к Петрограду - видимо, к тому моменту стало понятно, что вечно держать такую строптивую территорию и не предпринимать радикальных мер по её изменению в более лояльную сторону нельзя. Впрочем, польские националисты с куда большей охотой шли в армию Австро-Венгрии, где из них были созданы Польские легионы. Центральные державы обещали им немедленную независимость в случае помощи в борьбе с Россией, что было, разумеется, ложью - когда германо-австрийские войска летом 1915-го оккупируют всю территорию Царства Польского, там будет просто установлен военный режим. В начале 1917 года все же Берлин и Вена сформируют марионеточное польское правительство, но это будет немногим лучше русской власти. Однако сам факт, что уже появится организованная и имеющая боевой опыт сила - легионы, станет огромным шагом вперед по сравнению с прошлыми попытками получить независимость. Поляки начали ждать, когда подвернется нужный момент для решительных действий.
Легионеры станут основой для будущей полноценной польской армии
Такой момент наступил осенью 1918-го, во время агонии полностью истощенных Центральных держав. Немецкие группировки начнут выходить из Польши, и легионеры во главе со своим лидером Юзефом Пилсудским, придя на их место как вооруженная опора власти, провозгласят вторую Речь Посполитую. Да, польский национализм тогда все еще желал восстановления именно того огромного государства, имперская идея была по-прежнему неотделима от национальной (надо, однако, понимать, что в те года поляки довольно массово жили в Вильно, на Волыни и в Галиции, на западе Беларуси и в Киеве, все-таки была некая колонизация после занятия этих территорий, то есть были и "существенные", по мнению польского национализма, основания на них претендовать).
Красные точки на этой карте - территории с польским большинством. Правительство Пилсудского рассчитывало через эти анклавы контролировать огромную территорию
А это сам первый глава восстановленной Польши. По сей день он является очень чтимым поляками деятелем
Но восстановить прежние границы у нового государства не вышло. Столкнувшись с другими кандидатами на владение этими землями в виде украинских националистов и большевиков, Польша умерит свои аппетиты. В какой-то момент даже будет занят Киев, но Красная Армия отгонит легионеров от города и едва не возьмет саму Варшаву. Лишь с помощью Франции Польша устоит и заключит в 1921-м году мир с тогда еще не спаянными в единый СССР РСФСР, БССР и УССР, заняв все же немалые территории и отстояв владение ими.
Черная линия на востоке - итоговая граница, а бежевый цвет вообще - места, докуда в 1920 году доберутся отряды легионеров
Также от Германии Польша отторгнет Познань и районы вокруг Гданьска, получив выход к морю. Сам же город, за века ставший почти целиком немецким Данцигом, будет иметь полунезависимый статус под опекой Лиги Наций, чтобы не разжигать очередной этнический конфликт. Вильно, тогда населенный не столько литовцами, сколько поляками и евреями, также отойдет к Польше в ходе войны с Литвой. В целом, Вторая Речь Посполитая получит базу для нового имперского строительства, и будет ее реализовывать - как и раньше, украинское и белорусское население подвергнется дискриминации, что приведет к конфликту с националистическим подпольем в Галиции и на Волыни, Варшава также поучаствует в дележе Чехословакии ввиду претензий на Тешинскую область и будет пытаться заключить союз с Германией для совместной войны с СССР, который по-прежнему считался главным врагом для польского руководства.
Конец второй попытки и немного о попытке третьей
Амбиции Польши были велики и обширны, а как иначе - после столь долгого периода зависимости от великих империй умеренные успехи казались чем-то очень значительным. Польша, вероятно, видела себя равной Германии и готова была объединиться с ней против "дикарей" с востока. Но усатый деятель искусства был слегка иного мнения на этот счет - ему нужно было вернуть утраченные после 1918-го года территории с немецким большинством и проложить сухопутный коридор к Кёнигсбергу, а это неминуемо означало либо уступки со стороны Польши, либо войну с ней. Он не рассматривал Варшаву как серьезного союзника, и претензии ставил в главный приоритет. Тут и наступил конец всей спеси - отказавшись мирно отдать территории вокруг Данцига (наученная, судя по всему, горьким чешским опытом), Польша подвергнется знаменитому сентябрьскому вторжению и будет в пух и прах разгромлена всего за месяц, опять потеряв абсолютно все. Вновь равнины Польши окажутся совершенно беззащитны, на сей раз перед танковыми ордами Рейха.
Затем при помощи Красной Армии страна будет освобождена и перестроена - помимо прихода к власти ориентированных на Москву лидеров, последуют отказ от восточных территорий, отошедших к Украине и Беларуси, и компенсации за это - Померания, Силезия и Гданьск с окрестностями, а также южная половина Восточной Пруссии не просто отойдут к Польше, но и будут заселены поляками вместо депортированных оттуда немцев. Все это новая власть сделает с разрешения СССР, который, депортировав поляков из так называемой "восточной Польши" (для СССР это были Западные Украина и Беларусь), посчитал возвращение потерянных еще в Средневековье польских регионов хорошей сделкой. Амбиции были забыты в угоду интернационализму.
Так социалистическая Польская Народная Республика прожила половину столетия, пока не была в конце 1980-х годов заменена относительно мирно на существующую и поныне Республику Польскую с парламентским режимом и прозападным взглядом на будущее. И вот что важно - если Италия свои амбиции после 1945-го забыла наглухо, то Польша - вовсе нет. Они были подавлены советской "дружбой народов", но несложно понять, что нелюбовь к Москве, складывавшаяся с XVI столетия, не позволила Польше стать действительно надежным союзником СССР, дружба с ним была скорее показной, чем реальной, народной. Потому и свержение социалистического правительства было встречено лояльно, поэтому же старая шарманка про величие и огромную значимость Польши снова отлично заиграет в наши дни. Конечно, нет больше у Варшавы планов по прямому покорению соседей, зато есть, к примеру, проект Междуморья - объединения стран от Балтики до Черного моря в единый блок, естественно, под руководством Польши, то есть новая форма старых мирных уний, с помощью которых удалось когда-то поставить на колени огромное Литовское княжество. Польша продолжает основательно вкладываться в свои вооруженные силы и является одним из самых активных сторонников США в регионе, усиливаясь через получение вооружений и технологий из-за океана.
Это все явно свидетельствует о том, что уже в третий раз Варшава старается прыгнуть выше головы и встать на путь превращения в великую державу. Может, и в самом деле это удастся или по крайней мере будет успешнее, чем в прошлые два раза? Или Польшу ждет еще один болезненный крах? Эта история еще не окончена, потому ответить на указанные вопросы сможет только время.
Стремись к большему! 50 cent
💬Стремись к большему! 🚀
🎙️50 cent
На горку толпой или преимущество ответственности
У нас в садовом товариществе есть детская площадка. Ничего особенного: асфальтированный квадрат для игр, веранда, деревянный домик, несколько качелей и турники с лесенками. Зимой всё это засыпается мощным слоем снега; если снега мало, из площадки делают каток, но его всё равно надо чистить, а чистить некому. В итоге зимой площадка по большому счёту простаивает, хотя освещение там есть.
Пару лет назад кто-то в общем чате предложил купить большую деревянную горку, чтобы дети могли кататься на ледянках и ватрушках. Изначально предлагалось всем скинуться, но никто не захотел. Все как посмотрели на реальную цену, так и передумали: шестиметровая деревянная горка с монтажом стоила в районе 80 тысяч рублей, а десятиметровая - вообще 140 тыщ.
А прошлой зимой мы с отцом построили у дома 4-метровую горку с лесенкой, заламинировали её линолеумом, и для 5-летних чертей её вполне хватало. Получается, что скидываться на 6-метровую горку на общей площадке мне никакого резона не было, да и остальные жители посёлка тоже не горели желанием: то ли соберём деньги, то ли не соберём. То есть одновременно все как-то и понимали, что большая горка нужна, но и деньгами никто разбрасываться не хотел; хотя маленьких детей в поселке как минимум человек тридцать - если разбить на всех, выходит не так уж много.
Тогда я принял волевое решение, о котором расскажу в конце.
Самый частый совет насчёт карьерного роста - брать на себя больше ответственности. Начальнику нравится, когда вы решаете проблемы. И не нравится, когда вы вешаете на него новые. Чтобы решить проблему, нужно предложить вариант действий, дождаться одобрения руководства, а потом выполнить намеченный план.
Но для ребят амбициозных почти всегда есть опция покруче: можно же не ждать одобрения, а сразу сделать так, как вы считаете полезным для компании (или для начальника; это разное). Если так поступать достаточно долго, вас непременно заметят и наградят. Возможно, новой должностью. А возможно, дополнительной нагрузкой - раз вы так хорошо справляетесь с тем, что есть.
Чем продвинутый вариант отличается от базового? Тем, что вы взяли на себя ответственность.
Ответственность всегда предполагает риск: можно ведь принять неправильное решение. А можно принять правильное, но плохо его выполнить из-за недостатка ресурсов или информации, - которые надо было запросить у начальства. Рядовые сотрудники ответственность на себя брать не любят; вдруг что-то пойдёт не так.
Поэтому они и остаются рядовыми сотрудниками.
Вжух! - из коворкинга мы возвращаемся в Нахабино. Меня вдруг осенило: детей-то у меня четверо, поэтому общая горка больше всех нужна кому? Мне! Так почему бы мне не купить её самому? И будь что будет. Причём мне-то как раз нужна была большая, за 140 тыщ, потому что маленькая у дома и так есть. Зачем дожидаться чьего-то одобрения и кого-то о чём-то просить, да ещё и выйдет всё криво-косо?
Я нашёл производителя, оплатил и написал в общий чат, что горка уже куплена за мой счёт. Кто хочет поучаствовать - пожалуйста, присылайте деньги. Кто не хочет - не присылайте; билеты у ваших детей проверять не станем, катайтесь на здоровье.
И тут произошло чудо. Горка-то уже есть! Риска больше нет, ответственности нет. Через неделю жители накидали в общую кассу уже 160 тысяч рублей, а на остаток мы купили термопот и позвали на масленицу румяный ансамбль. Колонки и микрофон я подогнал свои, а блинов напекли целую гору.
Десятиметровую.
Которой бы никогда не было, если бы я её не купил - и которая обошлась мне в итоге в 0 руб 0 коп.