Доброту и отзывчивость ценят только враги?
"Доброта" (с твоей стороны) – твоё навязывание себя другим людям, твоя "любовь" к людям.
"Вражда" (со стороны врагов) – навязывание себя тебе другими людьми. Само наличие всех других людей – вражда, насильственное навязывание людьми себя тебе без твоего спроса. Все люди вокруг тебя – твои кровные (пожизненные) враги, которые становятся друзьями (разве что) только в момент их смерти. "Хороший человек - мёртвый человек".
"Отзывчивость" – твоё навязывание себя людям (=твоя «доброта») в ответ на навязывание людьми себя тебе (=в ответ на «вражду»).
Для всех людей (=для всех твоих врагов) твоя отзывчивость (твоя доброта) – ценность, на которую они чрезвычайно падки. Чем больше твоя отзывчивость (доброта), тем у твоих врагов больше возможностей, чтобы навязывать тебе себя – чтобы враждовать с тобой.
Чем больше (чаще и сильнее) ты "любишь" людей (=проявляешь твою доброту), тем враждебнее к тебе становятся люди. Чем меньше ты любишь людей, тем автоматически добрее (=равнодушнее и безразличнее) к тебе все твои враги (=все люди).
"Не делай добра - не получишь зла". Твоя доброта ("любовь" к людям) - мёд, на который, откуда ни возьмись, слетаются злые (неправильные) пчёлы.
"Это какие-то неправильные пчелы!"
Почему люди, называющие себя братьями, жестоки друг к другу?
"Много людей приезжающих в Россию работают вахтой, в охране, на стройках, в торговле. Вот я работаю на больнице и вот за последнее время, много случаев таких,когда работая на стройке молодые люди называющие себя братьями. То коллегу своего из окна недостроенного здания вы бросят, сильно побив, то сегодня например, арматурой голову проломили, прежде два ребра сломав.
Не могу никак понять, почему коллеги по работе, те кто называет себя братьями,которые всегда за друг дружку горой, в прошлом времени, на данное время так изменились. Что такими молодыми приезжими людьми движет, когда они поступают со своими же коллегами таким вот образом. Деньги? Или есть ещё что либо?"
Кто в семье братья друг для друга? Соперники. Каждый из братьев – эгоист, который тянет одеяло на себя, а не на своего брата. В семье (при отсутствии общих врагов) брат не жертвует собой ради брата. В семье (при отсутствии общих врагов) брат брату – волк.
Ситуация меняется при появлении у братьев общих врагов. В этом случае братья сплачиваются и стоят (перед общей угрозой) «всегда за друг дружку горой». Но как только эта общая для братьев угроза проходит мимо, так сразу братья снова становятся врагами друг для друга.
Например, революционеры разных политических партий (взглядов) совместными усилиями бьют, свергают царя. Потом они ведут гражданскую войну уже друг с другом (между разными политическими партиями). А затем ведут борьбу за власть уже внутри одной (правящей) партии – убивают друг друга во внутрипартийной борьбе.
Жестокость братьев – проявление человеческого эгоизма. Каждый из братьев стремится быть первым. Они соревнуются друг с другом. Например, даже среди двенадцати ближайших учеников Христа постоянно возникал вопрос о первенстве. Что же тогда говорить об обычных людях?
Человек постоянно пытается обойти других людей в погоне за личным (его собственным) счастьем. А тех, кто пытается обойти его, жестоко (безжалостно) наказывает.
В этой борьбе за едино-личное счастье человек вступает во временный союз с одними соперниками (с друзьями, союзниками) против других соперников (врагов, противников). Но, по сути, все люди (включая братьев) для человека - враги.
М*дак ли я, что радуюсь неудаче врага
или После какого уровня серьезности беды недруга, злорадствуя над ним, я становлюсь м*даком?
Есть бывший друг, которой в свое время меня кинул, поэтому и бывший. Общение прекратили, открытой конфронтации нет, "вражда" только по средством понтов - кому как хорошо живётся без другого.
Недавно узнал, что у него сгорела квартира. При этом никто не пострадал, а деньги у него водятся.
Конечно я злорадствовал! На что общие знакомые, знавшие про наши отношения, в этой ситуации встали на его сторону и сказали, что моя радость "Это уже слишком"!
Но злорадствовать в глубине души мне никто не запретит ) а для вас какая беда врага заставит ему сочувствовать?
Если человек не смотрит в глаза, он скрывает свою неприязнь к тебе?
Не смотрит в глаза – скрывает свою неприязнь к тебе. Смотрит в глаза – не скрывает свою неприязнь к тебе.
А что такое «не-приязнь»? Любовь земная (страстная) – страсть, «любовь» к «смерти». Приязнь – равнодушие и безразличие (=небесная, бесстрастная любовь - любовь "бога" к людям).
Явный, очевидный враг не скрывает свою неприязнь к тебе – смотрит в глаза, смотрит на тебя жадными, голодными (="влюблёнными") глазами. Скрытый враг («друг», «близкий») скрывает свою неприязнь к тебе – не смотрит в глаза, скрывает свою враждебность за маской дружелюбия.
В этом смысле тебе не следует самообольщаться. Все «люди» (=твои галлюцинации) – твои враги. Одни скрывают свою неприязнь к тебе - не смотрят в глаза, а другие НЕ скрывают свою неприязнь к тебе - смотрят в глаза.
Все «люди» хотят тебя (Колобка) «съесть». От явных врагов (от дедушки, бабушки, зайца, волка, медведя) ты можешь легко уйти – ведь они не скрывают свою неприязнь к тебе - «смотрят в глаза».
От «друзей» (=от тайных врагов) уйти тебе гораздо труднее - ведь они скрывают свою неприязнь к тебе - не смотрят в глаза.
«Я от дедушки ушел,
Я от бабушки ушел,
Я от зайца ушел,
Я от волка ушел,
И от медведя ушел,
А от тебя, лиса, и подавно уйду!
— Какая славная песенка! — сказала лиса. — Но ведь я, колобок, стара стала, плохо слышу; сядь-ка на мою мордочку да пропой еще разок погромче…»
Не случайно (поэтому) есть такая рекомендация, чтобы муж и жена смотрели НЕ друг на друга, а в одном направлении. Зачем? Чтобы они (этим самым) скрывали друг от друга сильнейшую неприязнь друг к другу. Чтобы они эту неприязнь изливали не друг на друга, а на кого-либо (на что-либо) в их окружении.
Например, "революционеры" (смутьяны, бунтовщики) до революции смотрят в одном направлении - на Царя (президента, "бога"). Они более-менее друзья, союзники друг для друга. А после революции смотрят друг на друга - занимаются хладнокровным, откровенным уничтожением друг друга - становятся врагами, противниками. А значит они и ДО революции вовсе не были "друзьями", а были скрытыми (тайными, не проявленными) врагами.
В этом смысле один на всех Царь ("бог", кумир, идол) сплачивает всех остальных людей против него. Их неприязнь к Царю более-менее открыта - они смотрят ему в лицо. Их неприязнь друг к другу более-менее скрыта - они НЕ смотрят друг другу в лицо.
У "бога", как известно, лица нет. Поэтому людям приходится смотреть на абсолютно пустое "святое место". Как, например, мусульмане всего мира на Кааб. Этот трюк позволяет (в какой-то далеко неполной мере) скрывать сильнейшую неприязнь людей (в том числе мусульман) друг к другу.
Как только люди перестают (пристально, не отрываясь) смотреть на "бога" (в одном направлении), так сразу они начинают хладнокровно убивать (="любить") друг друга. Поэтому "любить" (=убивать) следует прежде всего (единого, одного на всех) "бога" (="никого и ничего", неуязвимое "пустое место").
«Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь»
Для чего, например, муж и жена "делают" ребёнка? Чтобы не смотреть в глаза друг другу - чтобы не убивать друг друга. Чтобы смотреть в более-менее одном направлении - на ребёнка. Родители своей "любовью" дружно (двое против одного) убивают собственного ребёнка.
Ребёнка спасает от неминуемой смерти только его невинность (без-личностность, покорность, послушность). Ребёнок (младенец), по сути, и так "мёртв" - в нём нечего (некого) ещё убивать. Ребёнку поэтому от "любви" родителей (почти) не будет вреда.
Но при взрослении ребёнок начинает проявлять свою "личностность", свой "характер". И родители в этом взрослении ребёнка - злейшие его враги (которые, впрочем, склонны прикидываться друзьями).
"И враги человеку - домашние его.»
Чем взрослее ребёнок, тем меньше родители смотрят ему в глаза, чтобы скрыть свою неприязнь к нему. А, значит, всё сильнее смотрят в глаза друг другу - всё больше занимаются уничтожением, истреблением друг друга.
Лучшие враги
Всё началось с самосвала. Ох уж эта красивая техника раздора! Сколько людей она развела, сколько судеб раскатала о холодный асфальт. Лучше бы вообще ее не было.
Лёшка Семёнов вцепился в кабину, Пашка Архипов схватился за кузов. Лёшка плюнул Пашке в глаз, Пашка не затянул с ответом и пнул Лёшку по ноге. Слово за слово, и молочные зубы впились в молочную кожу. Слёзы, грубости…
— Ты — обезьяна ушастая!
— А ты — обезьянья попа!
— Положили машинку и по углам! Оба!
Вот так и зародилась вечная вражда между кланами Архипова и Семёнова.
Так уж повелось, что Архипов и Семёнов жили в одном дворе, дом напротив дома, окно в окно — видимо, чтобы не пропустить замыслы врага. Всё у них было общее: знакомые, школа, гаражи, по крышам которых они прыгали, и снег, из которого зимой лепились шарообразные люди с овощами вместо органов дыхания. Ничего эти двое не могли поделить.
— Слышь, Семёнов, отошел от снеговика! — появился из-за трансформаторной подстанции Архипов, когда его злейший враг оторвал фигуре нос.
— Иди куда шёл, дуралей!
И снова драка под бурные возгласы дворовых зрителей.
С каждым годом Архипов и Семёнов ненавидели друг друга всё сильнее. Один у другого мог угнать велосипед и бросить в мусорный контейнер, а другой в ответ мог угнать любимую девчонку, да еще и жениться потом на ней.
Семёнов распускал слухи о своем враге, мог настучать директору, что Архипов курит в туалете и ломает стулья. Архипов действовал более радикально и подкупал одноклассников Семёнова, чтобы те его дразнили.
Ближе к девятому классу ребята записались в разные футбольные команды и вечно соперничали друг с другом на поле, а после матча, как правило, встречались за трибунами и устраивали реванш с мордобоем.
Сделать подлянку друг другу у них было обязательным; обозвать при встрече и толкнуть в спину считалось делом государственной важности.
Казалось бы, после окончания школы обиды тают, становятся несущественными, излечиваются возрастом, но эти двое только распалялись в своей ненависти.
Архипов выучился на сантехника, Семёнов — на электрика. Оба устроились в фирмы, обслуживающие дома их общего района.
У всех людей в районе горячую воду отключали один раз в году на несколько дней, а у Семёнова — шесть или семь. Архипов часто перекрывал им краны под надуманными предлогами ремонта и обслуживания системы.
В ответ семья Архипова часто проводила вечера, освещая жилье свечами и довольствуясь общением друг с другом, а не с телевизором.
Оба, не договариваясь, купили квартиры в родных с детства домах, чтобы жить поближе к родителям. Вражда продолжалась.
Железные гаражи, среди которых прошло мальчишечье детство, закатали в общую стоянку на два дома. Площади хватало всем, но старые враги всегда хотели место друг друга, и ругань их эхом раздавалась на весь район каждое утро и каждый вечер. Нередко можно было увидеть, как Семёнов накачивает насосом колеса, с которых были скручены ниппеля, или как Архипов пытается открыть двери, на которые в мороз было вылито ведро воды.
— Жена у тебя на крокодила похожа.
— А у тебя дети — на соседа.
Вот так обычно эти двое здоровались в супермаркете.
Потом у всех начал массово появляться интернет. Как грибы после дождя росли социальные сети, всё общение переносилось в онлайн. Туда же перекочевала и вражда Семёнова с Архиповым. Они отслеживали комментарии друг друга на разных сайтах и форумах и при первой же возможности делились друг с другом своим словарным запасом на глазах у всего цифрового мира. Но и о классической вражде никто не забывал. Эти двое умудрились как-то подраться возле единственного банкомата в два часа ночи. А ведь обоим уже было под сорок.
А потом Архипов уехал. Жене предложили хорошую удаленную работу. Они сбагрили детей столичным институтам, продали квартиру и отправились жить в свое удовольствие поближе к морю.
Удивительно, но вражда не прекратилась. Архипов на новом месте открыл свой бизнес, дела пошли в гору, он больше не брал в руки инструмент и занимался исключительно финансами, а параллельно начал вести видеоблог о сантехнике. Рассказывал о новинках и хитростях своей профессии, набрал аудиторию, обзавелся хейтером в лице Семёнова, который стал директором городских электросетей. Старый враг не упускал ни одного выпуска и всегда поливал знакомого отборными словесными помоями и пытался опозорить его на всю ивановскую.
Архипов в ответ заходил на личную страницу новоиспеченного начальника и оставлял гневные отзывы. А когда тот его заблокировал, стал писать во все городские паблики и на сайт электросетей с целью осрамить боевого нетоварища.
И вот как-то прошло два месяца, а от Семёнова ни слуху ни духу. Ни одного токсичного комментария, никаких угроз, хамства. Архипов поначалу возгордился, решив, что он победил в извечной борьбе. Хотел даже послать заклятому врагу искусственных цветов, чтобы поиздеваться, но не выдержал и сам поехал в родной город проверить, в чём дело. Нехорошее предчувствие корябало сердце.
— Привет, Паш, — встретила его в дверях жена Семёнова. Выглядела она неважно: волосы грязные, посреди синих кругов — распухшие от слёз глаза. — В больнице он. Приступ был.
— Как приступ? — одними губами переспросил Архипов. — А что говорят? Ну сейчас-то нормально всё? Жить будет? Будет же?!
— Обещали, — кивнула женщина и обняла старого врага своего мужа.
— А к нему можно?
— Завтра собираются в общую палату перевести. Поехали вместе.
— Хорошо, я заеду за тобой.
Архипов переночевал у родителей. Утром отправился в магазин, купил продуктов, подарков, заехал за женой Семёнова.
— Галя, а что тут эта собака сутулая делает? — прохрипел Семёнов, глядя на старого врага, и еле сдержал улыбку.
— Пришел тебя, старого козла, проверить. Я должен лично присутствовать, когда тебя наконец на тот свет отправят. Смотрю, дышишь еще, сволочь, — ответил за нее Архипов.
— Не дождешься, — процедил сквозь зубы больной.
— Это нормально вообще? — спросил врач, обратившись к жене Семёнова.
— Нормально, они всю жизнь так. Лучшие враги.
— Мм, ну ладно, проследите только, чтобы ваш не нервничал сильно, нельзя ему.
— Хорошо.
Архипов уселся на стул рядом с койкой и стал демонстрировать содержимое своего пакета, комментируя:
— Вот, надеюсь, что у тебя аллергия на апельсины, а орехами желаю подавиться. Шоколад — для диатеза и сок. Просроченного не было, к сожалению.
— Зараза, — засмеялся Семёнов. — Кроме жены и тебя, гада, ни одна душа больше не пришла. Даже дети не приехали.
— Да кому ты нужен, — махнул рукой Пашка. — Списали тебя давно, как старый троллейбус. А у меня без тебя блог чахнет… Никто не ругается, не жалуется, не ноет, тишь да гладь — скука.
— Ну ничего, сейчас мотор немного подлечу и свалю на тебя ушат помоев.
— Много накопилось?
— Ага, боюсь, всё не унести.
— Ну тогда вот, держи, чтобы проще было, — Архипов достал из пакета игрушечный самосвал, держа его за кузов.
Семёнов улыбнулся кривой улыбкой и слабой рукой вцепился в кабину.
— Спасибо, обезьяна ты ушастая. А теперь отдай подарок.
— Не за что, обезьянья задница. Выздоравливай.
Александр Райн