"Лучше платить много за хорошую информацию, чем мало за плохую" Кромвель, 1653
Далеко не секрет, что одно из основных направлений работы криминальной полиции – это получение информации о замышляемых, осуществляемых и произошедших преступлениях. Большой вал такой информации поступает из открытых источников. Есть целые подразделения заплесневелых оперов, которые от летёхи до пенсии существуют исключительно на них: заявы, жалобы и обращения людей дают достаточно питательной среды для убогого существования. Но, на мой взгляд, интересные материалы и серьёзные выявления практически невозможны без работы с конфидентами.
И неважно, на каких своих основаниях тащит тебе инфу источник: шкурняк, идея или залёт, основная твоя работа будет отделить зёрна от плевел и заставить эти зёрна превратиться в обвинительное заключение.
Я, как человек обученный ОРД в налоговой полиции ещё старыми советскими КГБшниками, раньше предпочитал иметь на связи не менее семи нормальных источников, но как сотрудник, существующий в нынешней полицейской системе координат официально оформлял конфидентами лишь троих-четверых. А уж денежку, если что, можно им выписать и через имеющихся на связи. (Нет, я так сам никогда не делал, и никто не делал, слышал краем уха, что в Лаосе так бывает)
На настоящий момент у меня на связи было четыре официально оформленных конфидента (про себя я их обзывал «четыре коня», подобрались по внешнему виду, черный, белобрысый, рыжий и седой ) и два неоформленных, но очень ценных.
В число официально оформленных входил толковый, многократно проверенный в деле ванджский таджик, пенсионер ихней, таджикской прокуратуры, переехавший в Россию и получивший гражданство. Как я узнал при его проверке, Бурхон Мухаббатов был в средних чинах, по местным меркам работал неплохо и более менее честно (то есть взятки брал не в промышленных масштабах) в итоге, что-то не поделил с местным аналогом УБОПа и с пиздюлями вылетел на пенсион. В России он получил гражданство, минимальную пенсию, и очень хотел замутить что-то богатое. Работал он активно, от души, приносил кучу информации не только по нашей теме, но и по линии экономики, и по общеуголовной теме, поэтому внутри коллектива, общаясь с фактически рулившим центром подполковником НС (с которым я познакомил таджика при вербовке) его прозвали «агентом трех разведок», сокращенно АТР. АТР частенько у меня выступал еще и переводчиком, на дому переводя диски с результатами прослушки на таджикском.
Еще официальным был Михалыч, интеллигентного вида мужик в очках, который за денюжку работал чудесным «внутрикамерщиком». Его вполне можно было взять в любой день недели, отвезти в ИВС или СИЗО где он легко мог сойтись с практически любым. Михалыч был интеллектуален, абсолютно беспринципен, употреблял дорогой коньячок и курил хорошие сигареты. Я познакомился с ним еще во времена работы по налогам, где он смог развести на информацию, нихера в этом не понимая, директора фирмы, незаконно возмещающей НДС из бюджета на внешнем рынке. Сотрудник был очень ценный, его часто брали «взаймы» особенно бэпники, по старой памяти. Кстати у него был ахуительный скилл, шокирующий «новичков»: он мог воткнуть в штукатурку стены спичку и сделать таким образом импровизированную вешалку для одежды.
Еще парочка оформленных была так себе, больше для галочки, но тоже время от времени притаскивала интересную информацию.
Зато неоформленные впахивали изо всех сил. Первый неоформленный был практически случайно зацепленный мной на местной политической тусовке доморощенный крикун либертарианец Паша. Двадцатитрехлетний Паша очень хотел в «прекрасную Россию будущего» и в Америку и очень не хотел служить в армии. Обычно «косящие» ведут себя тише воды, однако Паша проявил себя очень активно: писал краской на стенах обидные для администрации города и области надписи, в костюме динозавра прыгал на площади с плакатом «Он вам не Димон!!!!», даже копил в дедушкином гараже три биты и один бронежилет для участия в «революции» «артподготовщиков», но не успел.
Я его нашел, честно подготовил ему путевку в армию, однако при беседе он слезно попросил как то «договориться». Он то, скорее всего, думал про деньги, но сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться, и вот Паша уже год сдавал акции «борцунов с режымом» без оформления и подписок.
Второй неоформленный был узбек, настоящий обученный в медресе и совершивший хадж мулла, приехавший в Россию вместе с женой и двумя детьми, после того, как его приговорили к смерти местные «тахрировцы». Денег у него было по нулям, работал он в городе водителем маршрутки, однако среди мусульманской общины пользовался непререкаемым авторитетом. Познакомил меня с ним АТР, мулла искал того, кто мог бы помочь ему и семье получить гражданство. Вербовать я его не мог в связи с запретом, однако его хотелки и ненависть к «бородатым» сделали из него источник просто шикарнейшей информации. Ввиду своей ценности, я познакомил его с НС и Ромой. Естественно, по его послужному списку к нему прилип псевдоним «Хаджи»
Так что после общения с умными и пьющими людьми в университете, я покружил немного по городу и подъехал к тихому, «заранее оговоренному» месту в центре города, где в парке на берегу реки должен был встретиться как раз именно с ним. По дороге в кафухе купил на вынос кофе с молоком для себя и чай для муллы.
Минут десять я просидел в машине, пил кофе, слушая радио и смотря через огромное лобовое «ГрандПикассо» на серую ноябрьскую воду широкой реки.
Выйдя на осенний воздух подышать никотином и моросью, я сразу увидел почти рядом невысокую фигуру конфидента. Хаджи был одет небогато, но строго: в костюме, в темном пальто, на лысой голове круглая черная шапочка. У него была седая, аккуратная бородка и прямоугольные очки в тонкой оправе. Честно, мне он был симпатичен. Мулла был интеллигентен и с большим чувством самоуважения, что крайне выделяло его среди подавляющего большинства мигрантов, таджиков и узбеков, с кем я общался.
- Салам, Хаджи – поздоровался я – как у Вас дела? (со всеми агентами я общаюсь на «Вы», потом, с некоторыми, как с Бурхоном и Михалычем, перехожу на «ты»)
- Хорошо, Валерьян - улыбнулся мулла- хорошо…
Я жестом показал на машину и он залез на переднее сиденье.
В машине я вручил ему картонный стаканчик с зеленым чаем с мелиссой без сахара. Мулла поблагодарил. Пока он пил, я коротко рассказал ему, что мы с СН сделали для регистрации его жены в миграционке и когда ей появиться в подразделении УВМ. Мулла поблагодарил снова и куда сердечнее.
После этого настало мое время послушать.
- Валерьян – глотнув чаю, задумчиво произнес мулла – Вы знаете, я бываю в мечети, общаюсь с людьми. В пятнице, после джумы, покупал мясо в лавка (возле мечети был продуктовый, где торговали орехами, мясом и овощами). Так вот, видел там одного из Ташкент, из тех, кто меня убить грозился. Фамилия его Хикматов, как имя я не знаю, но, если надо, узнаю. Меня он не узнал. Он был не из основных, но всегда с ними общался. С борода, без усов. Молодой. Я поспрашивал - мои говорят бандит какой-то. Интересен Вам он?
- Хаджи, конечно. Очень интересен. Узнайте, что делает, с кем общается. Имя узнайте. По возможности сфотографируйте его на телефон. Только прошу, Хаджи, не светитесь.
- И еще, вот что – продолжил я – есть несколько таджиков, Хаджи. В Десноямске, это город такой
- Знаю, Валерьян, я туда людей возил на фабрику – сообщил мулла
- Так вот, разузнайте по ним – я передал узбеку список имен десноямских погорельцев - их хотели поубивать там, поспрашивайте, что про них говорят, если знают.
В трех словах я описал Хаджи ситуацию с таджиками.
-Такой же список я Бурхону отдам, пусть тоже поработает. Вы с ним контактируйте если что. Если какая информация будет и по рабочим с Десноямска и по, как его, Хикматову передайте Бурхону, пусть запишет.
-Хорошо Валерьян – мулла глотнул чай – сделаю.
- А когда жена сходит в миграцию, позвоните, встретимся, поговорим.
Первая часть марлезонского балета закончилась. Без перерыва началась вторая. Узбека традиционно потянуло пофилософствовать. Каждый раз после постановки задач, мулла старался задать какой-то каверзный вопрос, на который приходилось искать ответ. Порой даже думалось, что этот хитрый хуй-матвей пытается меня немножко втянуть в ислам.
Я открыл окошко и закурил.
- Вот скажите, Валерьян, - начал мулла- я в центральном России уже больше года, и мне показалось что русские все очень любят деньги. В Уфе я был тоже год, но там не так, там люди проще. Почему так?
(Да, блядь, твои соплеменники прям такие очаровашки, что краска на стенах сворачивается)
- Вы знаете, Хаджи – решил ответить предъявой на предъяву я - мне вот кажется, что у вас, мусульман, есть проблема с терпимостью. Вы не можете простить тех, кто не разделяет вашу веру. Причем так не у всех, а в основном у тех, кто недавно начал нырять в ислам целыми государствами. И Вы, (тут я назвал его по имени, что почти никогда не делал), хлебнули этого по полной. Вас же тоже некоторые в Ташкенте считали неверным?
- Я не совсем согласен с Вами. В настоящем исламе прощают всех, кто хочет искренне раскаяться и вернуться на путь истинный. Но мы не можем терпеть тех, кто продолжает жить в грехе и отвергает Бога. И это используют те, кто хочет использовать ислам как оружие. И как это связано с тем, что русские любят деньги, Валерьян?
Я затянулся и выдохнул в окно.
- Ну вот смотрите, Хаджи. У нас, русских, есть проблема с деньгами. Не у всех, конечно, но есть. Люди любят деньги, потому что они были частью идеи «американской мечты», прививаемой обществу в девяностые и двухтысячные. Ею пытались заменить советскую идеологию, с который Вы знаете, что случилось. Эта идеология не прижилась по многим причинам, я думаю, но любовь к баблу осталась. Люди, особенно молодняк, хотят «всё и сразу». Сейчас это часто становится причиной проблем…
- Это неправильно - влез мулла - любовь к богатству может разрушить душу человека и отдалить его от Бога. Скромными …
- Блин, Хаджи, вы же платите закят - обязательную религиозную подать. Это же тоже форма выцыганивания бабла и обогащения. Но вообще я не об этом, а о том, что у нас после развала Союза пытались вкрутить одну идеологию, даже не одну, а несколько, у вас - ислам. Ислам у вас лег на благодатную почву, он похож на коммунизм, тоже всё для общины. Это делало ваше и наше руководство изнутри, чтобы хоть чем то заполнить идеологическую пустоту, и иностранцы снаружи свои интересы преследовали, чтобы отдалить нас друг от друга. Короче все в теме были. Вот и получилось то, что получилось. И, конечно, везде есть перегибы. Мы с нашими перегибами боремся, я сам в свое время за взятки упырей принимал, вы вон, игиловцев в канавах закапываете… Как по мне, наши перегибы куда более мирные чем ваши, поэтому вы к нам едете, а не мы к вам.
Я щелчком выкинул бычок в окно автомобиля.
Мулла надулся.
- Закят - это не просто подать. Это способ помочь нуждающимся и поддерживать общину.
-Да я не про то…
- Я понял про что Вы.
Помолчали.
- Вас куда подвезти?- спросил из вежливости.
- Не надо, Валерьян – мулла улыбнулся – гулять люблю, пройдусь. До свидания.
- До свидания, Хаджи.
Узбек вылез и машины и пошел по набережной под серой ноябрьской моросью.
Ну и ладненько, всё сложилось удачно. Ещё четыре часа, пятница, а я уже свободен. На работу не поеду, в выходные никуда не надо. Зарплата еще на карточке есть. Заеду, пожалуй, сейчас в супермаркет, прикуплю «Торреса» пятилетнего, сыра, грудинки и лимона. Жена как раз придет с работы, сядем с ней под кинцо какое, и бахнем не спеша. А то и без кина просто пообщаемся, и так только по вечерам (и то не всегда) друг друга видим. Плохо что-ль? Хорошо.
Это Пермь из интернета. Важна атмосфера.