«Ты государственный или мой?» или о финансировании царской семьи
Иван Извенков. Портрет Великого князя Александра Алексанровича (Александра ІІІ), холст, масло. 1874.
«Оставить все так, значит пустить по миру свое собственное семейство. Я знаю, что все это приведет к неприятностям, но у меня их столько, что одною больше нечего считать, я не намерен все неприятное оставлять своему сыну». А.ІІІ.
Первым из русских монархов разделять государственную казну и личные средства начал Пётр Великий (Тут меня поправили в комментариях. Очень может быть, что за подобную попытку ещё можно засчитать Опричнину Ивана Грозного! Вполне здравое замечание...). Несмотря на то, что земли были отторгнуты от Швеции силой оружия, титулы «Князь Лифляндский, Эстляндский и Карельский» (Ништадский мир) Петр выкупил у Фридриха за 2 млн. ефимков из средств проходящих по Дворцовому приказу , т. е. как бы из своего кармана (замечу, что это около половины годового бюджета России). Получилось вполне по заветам Ивана Грозного: и «честь» - государю, но за денежку, и «землям прибыток» - государству, но «на штык». Напомню так же, что и первый женский орден России (Св. Великомученицы Екатерины) был учреждён в честь того, что Екатерина Первая сама пожертвовала на выкуп русской армии в провальном Прутском походе все свои личные (!) драгоценности, чего даже деспотичный Бомбардир от неё потребовать не мог. Барышня понимала вопрос.
Приблизительно таким же образом сложилась ситуация с военными долгами Августа Понятовского. Военная помощь ему оказывалась за счёт казны. Но земли былой Ливонии (с передачей соответствующих титулований) он отдал в зачёт персонального долга Екатерине Великой (2 млн. рублей), что формально делает их личным феодом императорской фамилии.
Глобально же (без иронии) о необходимости разграничения государственного и царского кошелька задумался сильно недооценённый (по разным причинам) Павел І. Финансовая политика Павла весьма противоречива, но что у него не отнять, так это то, что он старался сделать государственные финансы менее запутанными, а для этого надо было разобраться хотя бы с основными статьями расходов. Столкнувшись с тем, что только в ноябре 1796 года он своими прямыми указами выдал из Казны семье «на шпильки» около миллиона рублей, Павел озадачился...
5 апреля 1797 года Павел издаёт тщательнейшим образом проработанное «Учреждение об Императорской фамилии» где принципиально ломает схему финансирования семьи, которое полностью изначально шло из Государственного казначейства. Полагая что:
«...содержание Ея в продолжении времени могло бы быть Государству отяготительно»,
Павел велит :
«...отделить из Государственных владений, определенную один раз часть земель и деревень и из Государственных доходов ежегодно по миллиону рублей».
Таким образом появились так называемые «удельные доходы» (капитал и земельный фонд), предназначенные исключительно для содержания членов Императорской фамилии. Собственно, если раньше разницы между государственными крестьянами и царскими не было, то теперь она возникает, чем и обусловлено название статьи (Название взято из анонимных "Анекдотов о Павле І". Разница, кстати, сильно значимая, но это тема отдельной беседы).
Капитальный же фундамент благосостояния императорской семьи должен был формироваться постепенно за счет ежегодного «отпуска миллиона рублей из государственных доходов». Император предполагал, что по мере накопления «знатной суммы», которую он определил в три миллиона «в удельной сумме капитала», финансирование семьи из Государственного казначейства будет прекращено. Вместе с тем предусмотрительный государь оговорил возможность того, что если удельных доходов по тем или иным причинам хватать не будет, то для покрытия дефицита возобновляется финансирование семьи из Государственного казначейства.
В законе также оговаривалось, что формируемый удельный капитал предназначен исключительно «для семьи» и «ни на какие государственные нужды употребляться не долженствует», так как
«Уделы и из доходов оных сумму определяем для всех Великих Князей и для Князей Императорской крови, с Их Женами и Детьми, также для всех Великих Княжон и Княжон крови Императорской, по означенному в своем месте порядку».
По мысли императора, после того как «семья» перейдет на «самофинансирование» за счет доходов с удельных владений, суммы, которые ранее шли из казны на ее содержание, будут направлены в бюджет страны на общегосударственные нужды. При этом если понадобятся какие-либо разовые, крупные суммы, например:
«в даче приданого великим княжнам и княжнам крови Императорской, то на оное производить отпуски из общих государственных доходов, на счет сих оставленных денег».
Важно, что в документе, кроме порядка престолонаследия, оговорен и размер содержания для каждого поколения членов императорской семьи вплоть до праправнуков (т. е. Павел смотрел минимум на 100 лет вперёд!). Разделив родню на тех, кто имеет право на престол и тех, кто по отдалённости родства прав таких не имеет, Павел определил, что первым содержание выплачивается из государственных сумм с добавлением удельных, а вторым — исключительно из удельных.
Если говорить о казённых выплатах, действующая Императрица могла рассчитывать на 600000 руб. в год (+ содержание двора), наследнику-цесаревичу определялось 300000 содержания в год (+ двор), его супруге-цесаревне — 150000 (во время замужества) или 300000 (+ двор, при возможном вдовстве), остальным детям императорской фамилии — 100000 (их жёнам — 60000), каждому из детей наследника — 50000.
Великие князья содержались за счёт казначейства «на всю их жизнь», великие княжны — до замужества. Финансовую самостоятельность наследник обретал в 16 лет, остальные в 20. Но вплоть до достижения возраста в 25 лет (или по женитьбе) все сделки с недвижимым имуществом подлежат одобрению родителей или опекунов. «По замужеству» великие княжны получали фиксированную оговорённую сумму приданного,
«с тем, что бы больше от казны ничего не требовать»!
Особо оговаривалось («генеральным полагаю правилом»!), что земля и недвижимость в приданное даваться не должны ни от Казны, ни от отцов. Сумма приданного дочерям и внучкам определялась в 1000000 рублей, до праправнучек — 300000, всем далее — 100000.
Вдовствующей императрице и вдовам великих князей содержание сохранялось полностью, но лишь до тех пор, пока они пребывали в пределах России. В случае отъезда содержание уменьшалось на 2/3, в случае нового замужества прекращалось вовсе. К тому же особо оговаривалось, что отъезжая они должны продать всё недвижимое имущество и уплатить с суммы 10% в Казну. При этом сумма вывозимая деньгами любым из членов императорской фамилии не должна была превышать 1000000 руб.
Кроме «казённой пайки», членам императорской фамилии полагалось из Уделов: всем сыновьям императора - 500000 в год (их жёнам 60000), дочерям — 150000 (до замужества), внукам и внучкам - 150000 (девочкам только до замужества), правнукам — 50000, а по наступлении совершеннолетия - «удел деревнями на 300000 дохода», праправнукам -
«на воспитание и содержание, до совершеннолетия их лет ничего не определяем. Отцы их получат удел деревнями, обязаны детей своих воспитывать и содержать всем, что до совершеннолетия им потребно».
Однако после наступления их совершеннолетия праправнукам-мальчикам определялся «пенсион» в 50000 руб. в год, а девочкам такой же «пенсион», но только до замужества.
И. Зимин отмечает, что в целом, по системе Павла с 1797 по 1897г. было выплачено 236 308 791 руб. За сто лет - приблизительно, 30 годовых бюджетов Империи (смотря в чём и как считать).
Гольштейн-Готторпская ветвь дома Романовых оказалась плодовитой и Александру III система досталась уже в запущенном состоянии. Было ясно, что в неё надо вносить некоторые коррективы. Государственный секретарь А.А.Половцев писал в дневнике (только по поводу прямых выплат из Казны):
«Таких лиц 40 лет тому назад было 5, теперь 23, следовательно, еще через 40 лет будет 115. Может ли Россия выдержать эту цифру?».
И Александр устроил Романовым нечто подобное былому «разбору шляхты», чем сильно испортил свои отношения с роднёй (его мысль по этому поводу и вынесена в эпиграф).
Во-первых, снизили общее количество великих князей. За отказ от титула Казна выплачивала единовременную компенсацию в 1000000 руб., что многим показалось заманчивым. Во-вторых, Казна выкупала долги князей императорской крови у частных лиц. Условия прощения - отказ от титула, что подсократило и эту категорию. В-третьих, Александр ІІІ, в строжайшей тайне запускает работу над изменениями к Положению об Императорской фамилии, назначив для этого особую комиссию во главе с младшим братом царя, великим князем Владимиром Александровичем.
Результатом деятельности комиссии, учрежденной в январе 1885г., стало высочайше утвержденное «Положение об Императорской фамилии» подписанное царем в июле 1886г.
В этом новом обширном документе приводились новые «расценки» содержания многочисленных Романовых. В разделе «О содержании членов Императорского Дома» были сначала определены принципиальные положения, от которых зависел уровень денежного содержания:
«Мера содержания определяется соответственно степеней родства. Старшим старшего поколения, назначается равное с содержанием наследника престола»,
а, так же (Ну мало ли. Наследник может и не получиться):
«Каждый их брат и каждый младший сын сравнивается в содержании с определенным для сыновей императора».
Затем шла конкретизация сумм. Так, императрице «во время царствования Ея Супруга» причиталось по 200000 руб. в год и содержание ее двора. При вдовстве она сохраняла всю сумму, а в случае отъезда из России «получает половину содержания».
На содержание «детей государевых до совершеннолетия» было положено по 33000 руб. в год на каждого. Содержание наследника и его двора определялось в 100000 руб. в год. Супруге наследника положили по 50000 руб. в год во время замужества и по 100000 руб. в случае ее вдовства и стандартное содержание ее двора. Также стандартным был пункт о сокращении ее содержания до 50000 руб. в год, в случае ее отъезда из России. Детям наследника «обоего пола до совершеннолетия или до брака, Государем позволенного», причиталось по 20000 руб. каждому.
Примечательно, что если суммы денежных выплат по сравнению с 1797г. пересчитали в соответствии с новым масштабом, то суммы приданого «дочерям и внукам императора, от которого прямою происходят линею» оставили без всяких изменений в 1000000 руб. В последующих поколениях сумма приданого последовательно уменьшалась вплоть до 30000 руб. Все вышеперечисленные суммы в соответствии с законом выплачивались из средств Государственного казначейства.
А вот
«детям наследника и младшим сыновьям и дочерям Императора с совершеннолетия, а равно всем прочим великим князьям и князьям крови императорской»
- теперь содержание выплачивалось исключительно из удельных сумм, без казённой надбавки.
Младшим сыновьям императора полагалось «по достижении совершеннолетия» содержание по 150000 руб. в год и
«сверх сего, единовременно, на устройство помещения 1000000 руб. По вступлении же в брак, Императором дозволенный, определяется по 200000 руб. и на содержание дворца по 35000 руб. ежегодно. Супругам сыновей Императора назначается по 40000 руб. в год., оставляя оное при них и вдовьим».
Дочерям императора с совершеннолетия и до замужества причиталось по 50000 руб. в год.
Денежные расчеты на уровне закона прописывались до уровня внуков императора, с постепенным, от поколения к поколению, уменьшением сумм, отпускаемым на их содержание. Немаловажным был и пункт о том, что «суммы и пенсии для особ Императорской фамилии назначенные, отпускаются по наступлении смерти, без вычетов». Уже назначенные. До нового указа.
Таким образом, издание нового «Положения об Императорской фамилии» позволило снизить финансовую нагрузку как на государственный бюджет (за счёт исключения финансирования великих князей с совершеннолетия и князей императорской крови вообще, за счёт стандартизации сумм содержания дворов императрицы и наследника), так и на финансовые ресурсы Удельного ведомства (за счёт общего уменьшения сумм и ограничения финансируемых поколений). От себя замечу, что сумма Удельного капитала, к царствованию Николая ІІ, достигла 11000000. Что составляло чуть меньше 10% бюджета Империи.
Всё вышеизложенное касается исключительно именно династии Романовых, а не самого царя. Нужды царя всегда шли как по линии финансирования Министерства двора (т. е. из Казны, отдельная статья бюджета, 4.2% от бюджета на 1905 год), так и по линии Министерства уделов.
Эпиграф из: Дневник Государственного секретаря А.А. Половцева. T. 1. 1883-1886. М., 1966. С. 153.
О Грозном: смотрим Послание к Елизавете (1750). Я дело несколько перефразировал.
Учреждение об Императорской фамилии: ПСЗРИ. Изд. 1. T. XXIV. 1796-1798. № 17.906.5 апреля 1797.
О некоторых изменениях в Учреждении об Императорской фамилии: ПСЗРИ. Изд. 3. T. V. 1885 г. № 2695.24 января.
О подготовке «Изменений» и общей ситуации: Дневник Государственного секретаря А.А. Половцева. T. 1. 1883-1886. М., 1966., от с. 153 и до с. 283 фрагментарно; Кривенко В.С. В Министерстве двора. Воспоминания. СПб., 2006., со с. 251.
Сводные таблицы расходов Казны и Уделов по годам на семью можно посмотреть в приложениях: Игорь Зимин. Царские деньги: доходы и расходы царского двора. М.: 2011. По вопросу - настоятельно рекомендую, только, конкретно в приобретённом мною издании, опечаток много, в том числе и смысловых.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Монархия в России: история, проблемы и возможные пути возрождения
Введение
Монархия в России имеет богатую историю, начиная с ранних времен княжеской и древнерусской Руси до конца 1917 года, когда Российская империя прекратила свое существование. Однако идея возрождения монархии в России обсуждается и в настоящее время. В данной статье рассмотрим историю монархии в России, выявим проблемы, с которыми она сталкивалась, и обсудим возможные пути ее возрождения.
История монархии в России
Монархия в России началась со времени образования ранних княжеств на территории современной России. В 1547 году Иван IV Грозный стал первым русским монархом, который принял титул "Царь Всея Руси". Продолжение монархической власти в России продолжалось вплоть до 1917 года, когда русская революция свергла последнего русского императора Николая II.
За время своего существования монархия в России прошла через множество периодов и реформ. Одним из наиболее известных периодов является правление Петра I и его реформы, которые сдвинули Россию в сторону современности и западных ценностей. В последующие годы Россия стала индустриальной державой, но в то же время претерпела многочисленные войны и политические потрясения.
Проблемы монархии в России
Монархия в России также сталкивалась с рядом сложных проблем, которые в конечном итоге привели к ее упадку. Одной из основных проблем было авторитарное управление, которое отрицало политическую свободу и отказывало широким слоям населения в участии в принятии решений. Это вызывало недовольство и протесты народа.
Еще одной проблемой был растущий рост социальных неравенств в обществе. Монархия благополучно существовала за счет эксплуатации крестьян и меньшинств. Это привело к возникновению недовольства усиливающейся радикализацией общества и ростом революционных настроений.
Возможные пути возрождения монархии в России
В настоящее время существуют различные мнения о возможном возрождении монархии в России. Возрождение монархии может быть реализовано как официальная реставрация монарха и монархической системы правления, так и создание конституционной монархии, где монарх имеет символическую роль, а политическая власть лежит в руках избранных органов.
Однако возрождение монархии связано со множеством сложностей и вызывает сильные споры в обществе. Одной из таких проблем является отсутствие единого мнения о том, какой именно монарх должен быть признан легитимным правителем. Есть различные потомки Романовых, которые претендуют на трон, и выбор одного из них может стать спорным.
Заключение
Монархия в России имеет сложную историю, сопровождаемую многими проблемами. Возрождение монархии в России является предметом обсуждения и вызывает разные точки зрения в обществе. Определение будущей роли монархии в России должно основываться на открытом диалоге, учете интересов всех сторон и решении сложных политических и конституционных вопросов.
9 месяцев по-царски: как относились к беременным в семьях монархов
Зачем русские государыни «садились на место», почему французскую королеву носили в паланкине и как женились еще в утробе матери? Выясняем интересные факты из семейной истории европейских государей.
Если супруг — не просто Александр или Ричард, а еще и правитель какой-нибудь великой державы, то и беременность его жены — уже не семейное дело, но задача государственной важности. Так же, как все то, что ей предшествует, начиная с выбора невесты и заканчивая событиями, происходящими в спальне
Кто годился в матери?
Веками монархи отвечали на этот вопрос так: кто угодно, лишь бы брак с этой особой был выгоден короне. Политические расчеты позволяли пренебречь такими пустяками, как возраст, физические изъяны, болезни и даже родство будущих супругов — не говоря уже о прочей ерунде вроде взаимной симпатии.
Например, английский монарх XIII века Эдуард I, который впервые женился в 15 лет на 13-летней Элеоноре Кастильской и уже спустя год стал отцом; а в старости, овдовев, сочетался браком с Маргаритой Французской, бывшей моложе его на 43 года.
Так, малыша, которого вынашивала супруга короля Венгрии и Богемии Владислава II, «на авось» определили в мужья годовалой дочке испанского короля Филиппа I. По счастью, новорожденный оказался мальчиком, и в 1515 году свадьба состоялась.
Препятствием для свадьбы и рождения детей не считались даже кровные связи на уровне кузенов или дядей и племянниц. В результате близкородственных браков целые династии страдали от тяжелых патологий — например, австрийские Габсбурги. В этом роду были часты случаи выкидышей, из-за врожденных пороков умирал каждый второй младенец, а выжившие дети часто наследовали не только чрезмерно развитую «габсбургскую» нижнюю челюсть, но и психические заболевания.
Больше шансов на появление здоровых детей было в том случае, если государь искал жену среди знатных соотечественниц, а не в узком кругу соседей-монархов. Византийские императоры и русские цари XVI-XVII веков для этого собирали невест со всей страны, и уж здесь-то к выбору будущей матери подходили со всей тщательностью. Наряду с красотой, высоким ростом и крепким сложением девушки учитывалось здоровье ее родных и семейная плодовитость.
«Государское дело»
До тех пор пока супругам не удавалось произвести на свет наследника, их интимная жизнь находилась под пристальным вниманием родных и подданных. В первую же брачную ночь молодоженам (особенно если они были неопытны) приходилось терпеть унизительный контроль. Под дверью их спальни или даже за пологом кровати могли стоять свидетели из числа придворных, а простыни осматривались на предмет признаков свершившейся близости и девственности супруги.
Так, 14-летних Людовика XIII и Анну Австрийскую (тех самых, из «Трех мушкетеров») королева-мать и придворные чуть ли не силой уложили в постель, оставив с ними двух кормилиц следить за исполнением супружеского долга. А в 1793 году 15-летнему цесаревичу Александру Павловичу после свадьбы с 14-летней принцессой Луизой Баденской пришлось письменно отчитываться о подробностях брачной ночи перед своим воспитателем, генералом Н. И. Салтыковым.
А потому особенно зорко за интимной жизнью царственных детей наблюдали их родители — например, французская королева XVI века Екатерина Медичи. Находясь за тысячу километров от своей дочери Елизаветы, королевы Испании, она, тем не менее, регулярно получала через послов сведения о ее менструациях. (В течение четырех лет брака молодая женщина не могла родить, и Екатерина, как и вся Европа, ревностно следила за тем, появится ли наследник у испанской короны.)
Скрывать нельзя сообщать
При всей публичности монархов беременность зачастую считалась фактом, который полагалось скрывать как можно дольше, чтобы будущую мать «не испортили». Например, долгожданную «тяжесть» великой княгини Елены Глинской, матери Ивана Грозного, оберегали так старательно, что даже за 9 дней до родов священники продолжали возносить молитвы о зачатии в княжеской семье.
Даже конспирация не мешала колдунам «учинять лихо» беременным царицам. Современники были уверены, что порчи не избежала жена царя Михаила Федоровича, Евдокия Стрешнева, во время беременности десятым ребенком. Как выяснило следствие 1638 года, ведуньи насыпали на ее след заколдованный пепел, что сперва привело к смерти 5-летнего царевича Ивана, а спустя два месяца — новорожденного Василия, после чего «меж их государей в их государском здоровье и в любви стало не по прежнему».
Со временем отношение к августейшей беременности как к тайне, требующей сохранности, стало меняться. В XVIII веке в Европе, а затем и в России, сообщения об этом публиковали в официальных газетах вроде петербургского «Правительственного вестника». А иногда подданных уведомляли о положении государыни другими способами. Например, в Европе вплоть до XVII века «подсказкой» гражданам служил тот факт, что королеву начинали носить в церковь в специальном паланкине. Считалось, что перемещаться на плечах носильщиков женщине в положении безопаснее, чем трястись в карете и самой подниматься по ступенькам.
Например, будущей Екатерине II в 1762 году удалось виртуозно утаить от мужа, Петра III, не только факт беременности от Григория Орлова (супруги к тому времени жили отдельно), но и все свидетельства родов. Когда разгневанный император ворвался к ней в покои через два часа после появления на свет незаконно рождённого сына, жена встретила его как ни в чем не бывало, спокойно сидя в кресле.
«Беременный» гардероб
На протяжении столетий дворцовый этикет не предусматривал никаких скидок на положение государыни — о комфорте женщины тогда думали в последнюю очередь. С парадных портретов XVI века смотрят беременные королевы, одетые в пышные бархатные и парчовые платья с отделкой из драгоценных камней. В таком наряде было бы жарко и тяжело любой женщине, что уж говорить о будущей маме.
Даже обходиться без таких «жестких» деталей туалета, как фижмы (обручи из китового уса или ивовых прутьев), турнюр (подушечка для придания пышности ягодицам) или корсет, женщина в положении была не вправе. Для беременных шили специальные корсеты со вставками для живота и боковыми лентами, которые можно было распускать по мере роста малыша.
Неудобный наряд однажды привел к роковым событиям в жизни Николая I и его супруги Александры Федоровны. Когда императрице, находившейся на 9-м месяце беременности, сделалось дурно, усеянный камнями золотой пояс на ее талии не смогли быстро распустить «и он причинил ей сильное ущемление». В ту же ночь родился мертвый ребенок, а убитая горем мать тяжело заболела.
Врачи и повитухи
Как в Европе, так и в России следить за здоровьем беременных монархинь и принимать у них роды дозволялось только проверенным повивальным бабкам. До XVIII века докторов-мужчин к русским царицам вообще старались не допускать. Когда пришлось вызвать врача к Наталье Кирилловне, матери Петра I, в спальне завесили все окна, чтобы невозможно было рассмотреть больную, а пощупать ей пульс медику позволили только через тонкую ткань.
Что местные бабки, что иностранные доктора могли предложить им разве что клизмы и кровопускания — самые популярные методы лечения любых болезней. Когда они не помогали, государыни не брезговали магией. Так, жена Василия III Соломония Сабурова, которая в течение 20 лет брака никак не могла забеременеть, пользовалась услугами «знающей жонки» Стефаниды, которая заговаривала воду и смачивала ею великую княгиню и нижнее белье князя (увы, безрезультатно).
Не говоря уже о выкидышах, с которыми сталкивалась почти каждая женщина. Печальный рекорд поставила английская королева Анна Стюарт (1665–1714). Она беременела 17 раз, но взрослого возраста не достиг ни один ребенок: 6 беременностей закончились выкидышами, 5 — мертворождениями, еще 5 детей умерло в младенчестве, и лишь один сын, крайне болезненный, прожил 11 лет.
Декретные развлечения
Как в средневековой Европе, так и в допетровской России государыни жили замкнуто и скучно — всегда, а во время беременности особенно. Единственным местом, куда они имели право пойти, был храм. Неудивительно, что женщины не пропускали церковные службы, часто посещали монастыри и даже во время беременности каждую неделю ездили на богомолье.
Правда, и в этом случае их контакты с внешним миром сводились к минимуму. Ехать в храм полагалось в наглухо закрытой карете или возке; на службе надлежало стоять в укромном уголке, чтобы не глазели зеваки; а если государыне требовалось пройти по улице, горожан заставляли падать ниц.
Лишь с XVIII века досуг беременных государынь стал разнообразнее: прогулки и увеселения допускались и на больших сроках. Но иногда любовь будущих мам к развлечениям приводила к печальным последствиям. Так, первые два выкидыша будущей Екатерины II близкие связывали с ее увлечением верховой ездой (после второго эпизода императрица Елизавета запретила молодой женщине конные прогулки и для поправки здоровья продержала ее полтора месяца взаперти).
На финишной прямой
Последний месяц беременности государыни во все времена предпочитали проводить дома, в узком кругу родственников и приближенных. Считалось, что только так венценосной матери удастся избежать падений, испуга, холода и витающих в воздухе опасных миазмов. В Европе XVI-XVIII веков из-за страха перед «заразительными началами» беременных аристократок по полтора-два месяца заставляли сидеть в темной комнате с плотно запертыми окнами и дверями.
Прежде чем царица окончательно затворялась в своих покоях, она посещала могилы покойных родителей или предков и раздавала щедрую милостыню. Ее хоромы богато украшали, служили в них молебен, освящали воду, вешали на стены чудотворные иконы. Оставшееся до родов время будущая мать проводила в молитве, общении с близким кругом женщин и подготовке приданого для малыша.
Вышивке детских рубашечек и пеленок посвящали немало сил даже царицы, но в основном вещи для новорожденного, конечно, заказывали мастерицам. Так, в 1823 году по распоряжению императрицы Марии Федоровны для ее будущего внука (ребенка великого князя Николая Павловича и его супруги) заранее подготовили два сундука и два чемодана детского белья.
Беременность царственных особ в прошлые столетия была, с одной стороны, опасным испытанием, а с другой — привычным явлением, которое повторялось чуть ли не каждый год. Наступит XX век, и молодые королевы (а также их мужья) понемногу станут относиться к себе не просто как к «фабрике наследников», а как к обычным женщинам, которые могут позволить себе рожать столько детей, сколько захотят, и по-настоящему наслаждаться каждой минутой материнства.
Источник https://deti.mail.ru/article/9-mesyacev-po-carski-beremennos...
Родовое древо Ольденбургов
Ольденбурги изначально были графами в Ольденбурге (откуда и получили своё родовое имя). Но всё изменилось, когда сын графа Дитриха Счастливого стал королём Дании Кристианом I. Со временем они обретали больше власти. Правили они много где. Вот их основные достижения: короли Дании, короли Швеции; затем Гольштейн-Готторпы (младшая линия Ольденбургов) стали герцогами гольштейн-готторпскими, а позже из них вышел Карл Петер Ульрих, ставший императором России Петром III. Все последующие императоры, вплоть до Николая II, были Гольштейн-Готторп-Романовыми. А ещё титул короля Дании (после пресечения Ольденбургов датских) получил сын герцога Шлезвиг-Гольштейн-Зонденбург-Глюксбургского Фридриха Вильгельма Кристиан IX. От него произошли короли Дании (вплоть до королевы Маргаретте II, правящей в Дании сегодня), короли Норвегии (вплоть до Харальда V, правящего сегодня в Норвегии) и короли Греции (вплоть до Константина II, свергнутого революцией в 1974 году; монархия в Греции восстановлена не была). Из греческих королей происходит и Филипп Маунтбеттен, герцог Эдинбургский и муж королевы Великобритании Елизаветы II, отец ныне царствующего Карла III. Да, он тоже является Глюксбургом. Это самое большое древо, с которым я когда-либо работал. Приятного вам просмотра
О царской власти
А.А.Шумейко «Царь Иван Грозный в окружении личной охраны» 2014.
«Начальник есть слуга Божий тебе на добро. Ежели делаешь зло, бойся, ибо не напрасно он носит меч: он Божий слуга, отмститель делающему злое».
(Рим. 13, 4)
Любая власть склонна к сакрализации самоё себя, а "абсолютная власть сакрализирует себя абсолютно" (перефразируя известное высказывание). Примеров тому тьмы: от сильно давнего обожествления Македонского, до весьма недавнего введения концепции Бога во вполне себе светскую конституцию РФ. Даже в доску безбожные Советы подобного не избежали ("Границы СССР священны и неприкосновенны"), хоть проявлялось это у них несколько своеобразно и на другой почве. Подобное позволяет думать, что сакрализация власти — процесс общеисторический и внеконфессиональный. Оставив в стороне проявления этого процесса на Западе (а там оно не менее занимательно), рассмотрим на исконно-посконном материале формирование концепции "царей исконных" в противостоянии с концепцией "царей выборных", которая раз укоренившись на Руси в период Смутного времени, аукается нам до сих пор. Сразу оговорюсь, что привычный на землях Речи выборный "круль" и существовавшие на Руси выборные цари (а все Романовы до Петра проходили чин избрания, исключение только Фёдор III) – это очень разные явления (несмотря на их техническую схожесть) и проистекают из разных предпосылок.
Можно с полной уверенностью утверждать, что первым глубоким теоретиком концепции самодержавия на Руси был Иван Грозный. Про власть на Руси писали и до него (взять то же "Поучение Мономашичам"), но келейно, рассматривая, чаще всего, только Власть, а не Власть и Народ. Если же сравнительно рассмотреть европейскую традицию, то, по сравнению с Жахливым, Марк Аврелий просто капитулянт (отсюда и его стоицизм), Исаак Комнин – демагог (в правильно-буквальном смысле этого слова), а Макиавелли — узкий практик (но в этом его сила, он не властитель, а советник, соответственно и взгляд у него иной).
Кознями ли врагов, божьим ли попущением, концепция Ивана была подвергнута серьёзной проверке уже через поколение и, что характерно, в основе своей, проверку выдержала, хоть и не без потерь. Несмотря на то, что Ивану для обоснования царского безусловного права на власть пришлось "умножить сущности" и опираться на концепцию бога, в целом, для своего времени и местных условий, его мысль строга и детально описывает взаимные обязанности самодержца и подданных (т.е. всех остальных). Взгляды Грозного на власть ясно изложены в его дипломатической переписке и переписке с Курбским, но не менее интересны в этом смысле и апокрифы Ивана, так как хоть они и не принадлежат мысли самого царя, но в значительной мере отражают понимание и восприятие этой мысли другими. Несмотря на то, что переписка Грозного носит яркий полемический, а иногда и выраженный публицистический характер, можно полагать, что раз Иван использует нечто в качестве тезиса в споре, значит понимает это доказательным и важным. На этом мы и построим наше рассуждение.
Божье соизволение. Видеоряд фильма, ИМХО, шедевральный и показывает, что Эйзенштейн сам много думал и об Иване, и о власти.
Не очевидно принадлежала ли идея о принятии царского венца самому Ивану или инициатором этого был Макарий, но 16 января 1547 года Иван Васильевич первым из русских государей проходит чин с благословлением, церковным таинством миропомазания и, собственно, венчанием на царство. Таинство миропомазания выводит Грозного из ряда русских Великих князей и устанавливает его прямую символическую связь с богом, как преемника византийских цезарей. Заметим: его одного. Второго такого человека в государстве просто нет! Осознаваемая разница между Иваном и самым родовитым из бояр становится куда больше, чем разница между этим боярином и любым смердом. Во втором послании Иоганну III (1573) Иван прямо говорит, что даже некоторые короли не ровня ему:
«…нам цысарь Римский брат и иныя великия государи, а тебе тем братом назватись невозможно…»,
по ряду причин, главная из которых — некоролевское происхождение рода Ваза. Сами Вазы то же считали это серьёзным недостатком и с большими натяжками пытались доказать своё родство с древними шведскими королями. Подтрунивание над "мужичьим родом" Иоганна – это сквозное, конечно, но главное для Ивана это то, в чём "мужицкость" проявляется, а именно:
«И коли бы то ваше совершенное королевство было, ино бы твоему отцу арцыбискуп и советники и вся земля в товарищех не были».
Приблизительно то же мы видим и в послании Елизавете (1570):
«И мы чаяли того, что ты на своём государстве государыня и своей государской чести смотришь и своему государству прибытка. […] Ажно у тебя мимо тебя люди владеют, и не токмо люди, но мужики торговые и о наших государских головах и о честех и о землях прибытка не смотрят, а ищут своих торговых прибытков. А ты пребываешь в своём девическом чину, как есть пошлая девица».
В данном случае "пошлая" — типичная, обыкновенная (хоть Елизавета Ивану и "сестра", в отличии от Иоганна). Для Ивана, девица на троне - это, само по себе странно, но примеры были. А вот если "мимо тебя люди владеют", тут уж точно ничего не попишешь. Иван напоминает Елизавете, что для государя главное "честь" и "землям прибыток", а не "торговый прибыток" мужиков, который те вполне "сами посмотрят, как учнут торговати". В забвении этого, собственно, Грозный и видит опасность от "советники и вся земля в товарищех" и даже от "сильных во Израиле" в товарищах самодержца, как это видно из переписки с Курбским.
И в послании к Стефану Баторию (1581):
«…Мы, смиренный Иоанн Васильевич сподобихомся носители быти крестононосныя хоругви и Креста Христова Росийскаго царствия […] по Божью изволенью, а не по многомятежному человечества хотению».
Т.е. однозначно первым признаком самодержавия по Грозному можно считать "божье изволение".
«…вся на небеси, на земли и преисподней состоите Его хотением, советом Отчим и благоволением Святого духа».
В противопоставлении видно, что суть царской власти для Ивана в том, что она ни в коем случае не демократически избранная, а нечто высшее. Не представляет власти народной, а наоборот, признаваемое народом над собой. Если народ, конечно, не безбожен.
«О безбожных человецах что и глаголити! Понеже те все царствами своими не владеют: как им повелят работные их, и тако и владеют. А Росийское самодерьжество изначала сами владеют савоими государьствы, а не боляре и вельможи».
Преемственность. Не всё получилось.
Вот в этом "изначала" крайне важна преемственность (вторая составляющая самодержавия) от "первого во благочестии царя Констянтина и всем православным царем", которую вполне ощущает Грозный и, так же, излагает в первом послании Курбскому (1564):
«Сего православия истинного Росийского царствия самодержавство Божиим изволением почтён от великого царя Владимера, просветившаго всю Рускую землю святым крещением, и великого царя Владимера Мономаха, иже от грек достойнейшую честь восприемшему, и храбраго великого государя Олександра Невскаго, иже над безбожны немцы победу показавшего, и хвалам достойного великого государя Дмитрея, иже за Доном над безбожными агаряны великую победу показавшего, даже и до мстители неправдам, деда нашего, великаго князя Иванна, и закосненнымпрародителствия землям обретателя, блаженные памети отца нашего великаго государя Василея, даже и дойде до нас смиренных скипертродержания Росийскаго царствия […] Божиим изволением и прародителей и родителей своих благословением, яко же родихомся во царствии, тако и воспитахомся и возрастохом и воцарихомся Божиим повелением, и родителей своих благословением всё взяхом, а не чюжее восхитихом».
Второе послание Баторию так же весьма показательно в этом смысле. Например, крайне интересна такая лукавая шпилька:
«Да и у предков твоих этого не было, чтобы нарушать то, о чем послы договорились; ты установил новый обычай! Прикажи искать во всех книгах: ни при Ольгерде, ни при Ягайле, ни при Витовте, ни при Казимире, ни при Альбрехте, ни при Александре, ни при Сигизмунде Первом, ни в наше время при Сигизмунде-Августе никогда не поступали по твоему новому обычаю. И если уж ты этих прежних государей называешь своими предками – чего же ты по их установлению не действуешь, а заводишь свои новые обычаи, которые приводят к пролитию невинной христианской крови?».
Грозный в этом отрывке перечисляет королей династии Гедиминовичей, никто из которых не был предком Батория. В послании царь прямо указывает – апеллируя к традиции – на некомпетентность Батория как монарха, которая вытекает из его чуждости "началу" и обычаю, а, так же, из того, что Баторий — монарх "по многомятежному человеческому хотению", т.е. выборный. И шпилька для Стефана Батория оказалась очень чувствительной:
"Лепей з доброго шляхтича и цнотливое шляхтенки уродися, нижели с лихих короля и королевое",
отписывается он, попутно вызывая Ивана на рыцарский поединок. Вообще, ответная грамота выдержана в задорном стиле века:
«Почему ты не приехал к нам со своими войсками, почему своих подданных не оборонял? И бедная курица перед ястребом и орлом птенцов своих крыльями покрывает, а ты, орел двуглавый (ибо такова твоя печать), прячешься?».
Но, по существу вопроса, Стэфан ничего возразить не смог. Впрочем, до осады Пскова, за Батория говорили его победы.
Самовластие.
Третьим неотъемлемым признаком самодержавия по Грозному стоит назвать неограниченное самовластие. Власть царя должна быть едина и неограниченна. Если же единой власти не будет, то пусть управляемые и будут храбры и разумны, но общее правление окажется подобным "безумию женскому". Царская власть не может быть ограниченна ни аристократией ("Жителей они себе сотвориша яко рабов, рабов же своих устроили яко вельмож, мзду же безмерно от многих собирающе и всяк по мзде творяще"), ни церковью ("Не подабает священникам царскоя творити").
В то же время Иван избегает и соблазна того, что на Западе получило название "цезарепапизма":
«Тем же и вся божественная писания поведают, яко не подобает чядом со отцы противлятися и рабу с господином, кроме веры».
Вообще же Иван убеждён, что принятие священниками властных функций ведёт к краху государства. Рассуждая о судьбе Византии Иоанн просто отмечает:
«Понеже убо тамо быша цари послушны эпархам и сигклитам, — и в какову погибель приидоша».
Так же, вспоминая эпизод Книги Исхода с золотым тельцом, Грозный констатирует:
«Нигде не найдёшь царства, что бы не разорилось руководимое попами. Вспомни: когда Бог избавил евреев от рабства, разве Он поставил над ними священника или многих управителей? Нет, Он поставил над ними единого царя – Моисея, священствовать же приказал не ему, а брату его Аарону, но зато запретил заниматься мирскими делами; когда же Аарон занялся мирскими делами, то отвёл людей от Бога. Видишь сам, что не подобает священнику творить мирские дела».
Соответственно, обе Западные крайности ("цезарепапизм" и "папоцезаризм") на Руси так и не проявились. В дальнейшем православие остаётся опорой трона, но в дела церкви светская власть особо не лезет, впрочем, требуя и от неё полной взаимности. Если же говорить об эпохе Жахливого, то он просто мастерски играет на разногласиях синклита, зависти "белого" духовенства к "чорному", на страхе ересей (католичество, кста, "Стоглавом" приравнено к манихейству, тягчайшей ереси. А ещё москово-новгородская или жидовствующих, а ещё новацкая ересь, а ещё "лютерство окаянное"…). После победы партии иосифлян над нестяжателями, церковь, с начала XVI века, фактически превратилась в субъекта отношений феодального государства, а, значит, зависима от царя, что позволяет ему решать за счёт церкви личные дела и многие внутренние вопросы. Например, предстоятеля Русской Церкви митрополита Филиппа (Колычева) за противодействие опричнине в 1568 году царь Иван Грозный предал (что важно!) церковному суду, обвинив в причастности к ереси жидовствующих и колдовстве. Церковным же судом митрополит был приговорён к заключению в монастырской тюрьме, и, по легенде, вскоре задушен царским любимцем Малютой Скуратовым, а в 1580 году, опять же, по приговору церковного собора (не самовластно!), Иван отписал на себя купленные, закладенные и отписанные монастырям земли боярства, прекратив подобную практику и в будущем.
Подобная традиция отношений государства и церкви сохранилась. Даже с введения в Русской церкви в 1589 году патриаршества, настоящим "государем Церкви" проявил себя лишь патриарх Филарет – и то потому, что был отцом первого русского царя из династии Романовых (Михаила Фёдоровича), ну и патриарх Никон, осуществивший церковную реформу 1654 года, которая вызвала уход в раскол староверов, не поделил власть с царем Алексеем Михайловичем, был судим, опять же, собором и отправлен в ссылку. Остальные русские патриархи не перечили царской воле. В общем, говоря словами Грозного:
"Иное дело душу свою спасати, иное же о многих душах и телесах пещися".
При таком подходе у подданных пред государем есть только одно право и это освящённое церковью право повиновения. И тут не важно боярин ли ты, духовный ли, или холоп. Но надо заметить, что в челобитных и "сказках", бояре, дети боярские, служилые фигурируют, чаще всего, как "холопы твои, государе", а вот как раз холопы-податные именуют себя "сиротами царскими".
Вся власть от бога, а Помазанник Божий не может ни с кем делить власть:
«Или убо сие светло, пойти прегордым лукавым рабам владеть, а царю быть почтенным председанием и царской честью, властью же быть не лучше раба? Как же он назовётся самодержцем ежели не сам строит землю?»
Для подданных царь не "хороший" и не "плохой", не "добрый" и не "злой":
«Овых милуйте рассуждающе, овых страхом спасайте. Всегда царям подобает быть обозрительными: овогда кротчайшим, овогда ярым; ко благим убо милость и кротость, ко злым же ярость и мученье; аще ли сего не имеет – не есть царь!»
«Егда кого обрящем всех сих злых освобождённых, и к нам прямую свою службу содевающим, и не забывающим своей службы, и мы того жалуем великими всякими жалованиями; а иже обрящется в супротивных еже рехом, по своей вине и казнь приемлет».
Из самовластия вытекает и последний пункт концепции Жахливого. Ответственность. Но не пред людьми, ибо долг людей – повиновение.
«Цаское же управление бо страх, запрещения и обуздания безумия злейшего человеков лукавых».
Ответственность.
Но царь сам наказуем от бога если его несмотрением происходит зло. Ибо в этом смотрении он самостоятелен:
"А жаловати своих холопей вольны, а и казнить их вольны есмя",
а раз самостоятелен, значит и ответственен. При этом, царь, как и всякий человек может совершать ошибки:
«Не мни праведно на человека возъярившись приравняться Богу. Это человечьское, ако и порфиру носить. Божественно же – ино».
При этом царь — он то же человек и выше человеческого не прыгнет:
«Сие убо навацкое и фарсейское мудрствуеши: навацкое убо, еже выше естества человеческаго велишь человеком быти; фарисейское же, еже, сам не творя, а иным повелевавши творити».
Последняя цитата — это лейтмотив "Первого послания к Курбскому". В письме Курбского Ивана больше всего возмутило обвинение его в отходе от православной веры, по крайней мере именно к этому обвинению он возвращается трижды и каждый раз пытается показать, что это – не так (остальные обвинения он просто разбивает по пунктам). Более того, сам факт обвинения царя (с его т.з.) со стороны Курбского в подобном есть ересь: новацкая ли, фарисейская ли, но ересь! А значит:
«Верую, яко о всех своих согрешениях, вольных и невольных, суд прията ми ако рабу, и не токмо о своих но и о подвластных мне дать ответ, аще моим несмотрением согрешают».
Т.е. ответственность царя – нравственная, но для верующего человека вполне реальная, ибо Божья сила и наказание выше царского.
«Доселе же русские владетели не исповедуемы были ни от кого, но вольны были своих работных жаловать и казнить, а не судились с ними ни пред кем»,
но и:
«Судиша же приводиши Христа Бога меж мной и тобой, и аз убо сего судилища не отметаюсь».
Подведём итог: с т.з. Ивана Грозного, выраженной в его "Посланиях", идеальная государственная власть включает в себя как минимум четыре необходимых компонента:
2) Преемственность власти ("изначала");
3) Личную неразделимую власть ("...Как же он назовётся самодержцем ежели не сам строит землю?");
4) Личную неразделимую ответственность перед источником власти ("...сего судилища не отметаюсь").
Фактически, Иван Грозный создал канон оценки царской власти, вдохновлённый и подхваченный церковной традицией, причём нельзя сказать, что бы этот канон сильно расходился с чаяниями и ожиданиями "сирот царских".
Так же можно отметить, что к 1917 от четырёх столпов самодержавия в России остался только последний. И то спорно.