Ноздри моей молодости
Всё никак не мог понять, кого же мне напоминает Olz777.
Похожа, не?
Знаменитости
Михаил Горшенёв с поклонницами в Иркутске, начало 2000-х.
Аннa Курникова на пляже, 2001 год.
Лариса Гузеева и Жерар Депардье на открытии ресторана «Абсент», 6 декабря 2001 год.
Фото на память.
Райан Рейнольдс в Москве.
Певица Сандра с юношеской сборной по боксу. Москва, сентябрь 1989 год.
На фото сразу за Сандрой стоит будущий чемпиона мира по боксу Костя Цзю.
Джим Керри в Москве, 2001 год.
Шон Коннери со своей женой Мишелин на Красной площади, 1989 год.
Дитер Болен раздаёт автографы поклонницам. Москва, 1989 год.
Сальма Хайек на премьере мультфильма «Кот в сапогах». Москва, 2011 год.
Говорят, если гуманитарий пройдет это головоломку до конца, он может считать себя технарем
А еще получит ачивку в профиль. Рискнете?
Пела пока пелось
Сандра Крету.
Enigmatic remix
В 90-х Михаель Крету создал проект Энигма, в это же время он помогал в продвижении своей жене Сандры. Если послушать оригинал Johnny то можно услышать, что до стиля Энигмы не хватает совсем чуть чуть. Давно эта мысль была в голове. На днях сделал, оригинальной песне чуть понизил темп и изменил ударные, чуть добавил бас. Получилось чуть-чуть Энигма, зацените.
Крест перемен
История создания The Cross of Changes — второго альбома Enigma. Впечатления от прослушивания.
Друзья, вчера была знаменательная дата для всех любителей Enigma. 30 лет стукнуло второму студийнику этого проекта — самое время вспомнить его и обсудить. Выясним, почему альбом вышел только через три года после дебютной работы и довольно сильно отличается от неё по стилю и тематике. В прошлой статье я рассказывал о первом альбоме, MCMXC a.D., с которым создатель Enigma, Михаэль Крету, неожиданно добился мирового коммерческого успеха, чему в немалой мере поспособствовал головокружительный взлёт сингла Sadeness (Part I). Теперь мы изучим девять музыкальных композиций следующей пластинки и узнаем, получилось ли у Михаэля снова удивить слушателей.
После триумфа и вынужденного разоблачения Крету никуда теперь не спешил. Это первый альбом приходилось писать в сжатые сроки, а теперь Михаэль мог позволить себе закрыться в своей высокотехнологичной студии на Ивисе и тихо-мирно готовить новый материал. Говорят, что в первую половину 90-х у дверей виллы Крету, где он проживал вместе с Сандрой, буквально выстраивались целые очереди: из музыкантов, желающих узнать секрет успеха, журналистов, жаждущих взять интервью у творца, пребывающего в зените популярности. Михаэль даже якобы выделил только две недели после выхода альбома на общение с прессой — каждому гостю по полчаса. А иначе попросту не останется времени на работу.
Поступали и многочисленные предложения от киноделов — написать саундтрек к тому или иному фильму. Михаэль читал сценарии и раз за разом отклонял их, не будучи впечатлённым идеями картин. Музыкант сделал исключение только для эротического триллера Филлипа Нойса «Щепка» с Шерон Стоун в главной роли, написав для этой киноленты две композиции: Carly’s Song и Carly’s Loneliness. Даже продюсеру Paramount Pictures Роберту Эвансу не удалось надолго отвлечь Михаэля от кропотливой работы над вторым альбомом Enigma, чтобы тот записал полноценный саундтрек.
То есть, надо понимать, что у Крету не было отбоя от всеобщего внимания и различных предложений, да и сам он не сидел сложа руки, попивая коктейли и любуясь морем. Как то раз он сказал: «Музыка — это часть моей души, и, в конечном счете, она решает всё» — прокомментировав таким образом долгий перерыв между первым и вторым альбомами. Это была реплика вполне в духе отца Enigma — загадочная и философская. В какой-то мере это была правда, но лишь отчасти. Ведь на самом-то деле задержка была вызвана внешними факторами.
К примеру, тем, что менеджер Крету как-то раз внезапно обнаружил, что изначальный контракт между Enigma и лейблом Virgin истёк. Обе стороны попросту забыли продлить его. В итоге пришлось заключать новое соглашение, по которому Крету в рамках Enigma должен был выпустить для Virgin ещё пять альбомов, обеспечив себя работой аж до 2010 года. Звучит грозно, но лишь на первый взгляд. Быстрый подсчёт даёт понять, что Михаэль подготовил себе благодатную почву для дальнейшего многолетнего труда в неспешном ритме, выпуская по альбому примерно раз в трёхлетку.
Гораздо более амбициозную цель, требующую временны́х вложений, Крету поставил себе сам. Он намеревался сохранить заложенные в начале пути идеи мистицизма и трансцендентности, но подарить себе и слушателю совершенно иной опыт, смешав как можно больше элементов рока, этнической и классической музыки. При этом Михаэль сознательно решил свести к минимуму количество григорианских хоралов на новом альбоме — отчасти, вынужденно, о чём подробнее ниже.
Уход Петерсона
Вернёмся ненадолго к периоду, когда вовсю кипела работа над первым альбомом Enigma. Как вообще появилась идея использовать хоралы в записи? Франк Петерсон (F. Gregorian), один из троицы авторов MCMXC a.D., утверждает, что христианские напевы в звучание альбома принёс именно он. В книге Stars of ’90s Dance Pop: 29 Hitmakers Discuss Their Careers, вышедшей в 2016 году, Франк спустя более чем четверть века после описываемых событий впервые рассказывает, как всё было.
Сначала Петерсон увидел фильм 1986 года «Имя Розы» с Шоном Коннери. Там были моменты с пением хора, которое весьма зацепило Франка. Тогда-то он и задумал сделать что-то с песнопениями монахов, сам до конца не зная, что. Он даже предлагал идею Крету, но тот поначалу отмёл её. Пока однажды, спустя несколько лет будущий F. Gregorian не услышал, прогуливаясь, причудливое сочетание окружающих звуков: пения священников, доносящегося из церкви неподалёку и ритмичных ударных из чьих-то наушников. Франк тотчас отправился в музыкальный магазин и смёл всю полку с дисками григорианских песнопений.
Прибежав в студию, где трудились Михаэль и Фабрис, Петерсон попросил поставить первый попавшийся под руку диск с хоралом и наложить поверх него какой-нибудь бит. Тут как нельзя кстати пришелся Soul II Soul — Keep On Movin’ 1989 года, и заверте…
Петерсон (справа) в компании Сандры и Питера Риса (Peter Ries).
Уже по традиции — отступление от темы, но, возможно, интересное для поклонников Сандры. Питер Рис, он же Gilbert, Marc Cassandra, Steve Hall, Chris Chirney — тоже не так прост, пусть к истории Enigma он и не имеет никакого отношения. Это композитор и аранжировщик, написавший множество песен для разных исполнителей. Помните песню Сандры Heartbeat (That’s Emotion) с дебютника The Long Play 1985 года? Его рук дело. Более того, в том же году он исполнил песню и сам, выпустив синглом (под псевдонимом Steve Hall) и показав, что тоже способен петь, а не только открывать рот под фонограмму с бэк-вокалом Хуберта Кеммлера. Ниже вы можете сравнить версии Сандры и Питера:
Вернёмся к Энигме. Когда трек Sadeness, записанный с лёгкой подачи Петерсона во всеобщем творческом порыве, взлетел, а простые слушатели пока ещё не знали никаких имён, от вовлечённых в тайну людей уже посыпались поздравления. И если Крету какое-то время упоминал Франка как человека, без которого ничего бы не вышло, то со временем стал забирать все заслуги себе. Затем Михаэль уехал снимать клип, а Петерсон остался в студии дописывать альбом, так как времени уже было в обрез. Вернувшись, Крету ознакомился с наработками Франка, внезапно забраковал их и решил сделать всё сам.
Тогда же F. Gregorian узнал, что Михаэль зарегистрировал проект Enigma только на своё имя. Петерсон спросил коллегу о доле, но получил в ответ предложение с совершенно смехотворной суммой. Крету обосновывал такое решение тем, что работа велась буквально у него дома на производственных мощностях его собственной студии, и все финансовые вложения в проект делал только он. Это было по-своему честно, но не совсем справедливо, посчитал Франк, но засунул свою гордость подальше, доделал и выпустил альбом вместе с Михаэлем и остальными, а в 1991 году покинул проект якобы «из-за творческих разногласий».
Вот так, пока Крету, который терпеть не может всякие интервью и уделает общению с прессой считанные дни, нашёлся кто-то, кто раскрыл не самые лицеприятные факты. Конечно, спустя многие годы, все страсти улеглись: впоследствии Петерсон и Крету уладили финансовые разногласия в досудебном порядке. Франк в принципе не держит зла: самый большой опыт и кучу полезных знакомств он получил именно в период сотрудничества с Михаэлем и его супругой.
Наверняка это всё помогло Петерсону в его будущих начинаниях. Он позднее сотрудничал с Сарой Брайтман и Офрой Хаза, но самым известным его детищем, конечно, стал Gregorian — проект, развивший идеи Франка, заложенные им в Enigma, а позднее ставший своеобразной кавер-группой, исполняющей известные песни в формате католических песнопений. Вероятно, там он и использовал свои наработки, забракованные Крету при создании MCMXC a.D. Первый альбом Sadisfaction, о котором как-нибудь стоит рассказать отдельно, вышел 10 ноября 1991 года. Ниже официальное видео So Sad — моей любимой песни с этого альбома, также выпущенной синглом.
Так вот, к чему я клоню. Петерсон, конечно, не был единственным, кто после выхода MCMXC a.D. ринулся экспериментировать, сочетая церковные песнопения и бодрящие ритмы. Пока Крету рассиживался в студии, григорианские хоралы успели стать клише. И это, по моему мнению, более реальная причина долгой работы над новым альбомом. Михаэль мог быстренько натаскать новых сэмплов с псалмами, завернуть в лихую обёртку и выпустить новую непритязательную работу, но не хотел. Подражать подражателям — не в его стиле. Нужно было в очередной раз удивить публику.
Это раздражало. Я мог бы сделать гораздо больше с григорианским материалом, но хлынула такая лавина плохих копий, что это быстро надоело людям.
Такое стали делать все. Но, по сути, это комплимент. Если вы ничего не изобретаете, никто не будет это копировать.
Михаэль Крету в интервью The Times, 2001 год
Новые лица — новая музыка
Когда стало известно, что Крету проводит прослушивание вокалистов, в качестве кандидатов были предложены не абы кто, а такие персоны как Тина Тернер, Фил Коллинз и Мик Хакнелл из Simply Red. Однако Крету избегал излишней огласки и громких имён, поэтому утвердил малоизвестного 26-летнего певца из Мюнхена, сладкоголосого Андреаса Харде, известного под псевдонимами Angel X и Andy Jonas. Именно голос Харде звучит в Return to Innocence, популярнейшей песне с альбома. Признаюсь, в детстве я думал, что это поёт женщина.
Тут стоит упомянуть, что в период между первым и вторым альбомом Enigma Крету успел выпустить студийник для Сандры Close to Seven — пятую пластинку, которая увидела свет в феврале 1992-го. Если заглянуть сначала в аннотацию к альбому Сандры, а затем изучить таковую в The Cross of Changes, можно найти много совпадающих имён. Там есть уже знакомый нам Дэвид Ферштайн (Фабрис Кюита), ранее упомянутый Энди «Angel» Хард и ещё один, не менее примечательный человек — Петер Корнелиус, давний друг Михаэля. Крету, как мы помним, хотел добиться от новой работы большего рок-звучания, поэтому позвал людей, которые знали, с какой стороны браться за электрогитару.
Вместе с Корнелиусом гитарные соло на втором альбоме Enigma исполняет Йенс Гад — музыкант из Мюнхена, датчанин по происхождению. Возможно, для вас будет занимательным фактом, что Йенс вместе с братом Тоби поучаствовал в записи альбомов Contact немецкого певца Fancy и All or Nothing скандальной группы Milli Vanilli. Теперь же старший Гад примкнул к коллективу, трудившемуся над новым творением Михаэля Крету.
Что же касается сэмплирования — его меньше не стало. Только вместо R&B ритмов теперь Крету использовал большое количество материала различных рок и метал коллективов. А чтобы не рассусоливать…
Давайте уже приступим к прослушиванию!
Двухминутное вступление Second Chapter начинается уже привычным «горном Enigma», переходящим в драматическую волну звука, на фоне которой слышится вступительная речь Сандры:
We came out from the deep
To help and understand but not to kill
It takes many lives till we succeed
To clear the debts of many, many hundred years
Мы пришли из глубины
Чтобы помочь и понять, а не убивать
Это займёт много лет, прежде чем мы сможем
Очистить грехи многих, многих сотен лет
Сильно видоизменённый, но узнаваемый мотив трека A Survivor’s Tale от Энн Дадли и Джэза Коулмана из Killing Joke служит переходом от Second Chapter к The Eyes of Truth, одновременно выступая лейтмотивом второй. В этой продолжительной композиции вновь сочетаются несочетаемые вещи: сэмплы из песни U2 Ultraviolet, старая знакомая флейта сякухати, космические звуковые переливы авторства Вангелиса и проникновеннейшее исполнение монгольской народной песни «Алсын газрын зэрэглээ» (ёё определённо стоит послушать отдельно — фантастическая вещь). Итогом этого семиминутного пиршества для ушей становится фраза:
The eyes of truth are always watching you…
Далее — уже упомянутая Return to Innocence. Здесь на основе барабанов из When the Levee Breaks от Led Zeppelin Крету строит целый жизнеутверждающий гимн, великолепно исполненный Андреасом Харде. Песнопения в этом треке спеты Дифаном и Игай Дуана, супругами из народности Амис, проживающей на Тайване. Михаэль, используя их сэмплы, ошибочно полагал, что эти записи являются общественным достоянием, но ошибся и, в конечном счёте, получил ещё один судебный иск в 1998 году. Вопрос удалось утрясти за неназванную сумму.
В I Love You … I’ll Kill You вкрадчивые драм-машины из Fading Lights от Genesis встречаются с пронзительным звуком губной гармоники из The Wizard от Black Sabbath. Крету умело и ловко строит каркас из различных звуков, соединяя их и создавая поверх такого скелета невероятно цельное звуковое полотно. А ещё здесь в полной мере раскрывается наличие в проекте двух гитаристов.
Строчка «The Cross of Changes», озаглавившая второй альбом Enigma, скромно спряталась в тексте его пятой дорожки — Silent Warrior. Эта композиция поднимает весьма серьёзную тему беспощадной колонизации, когда на земли коренных народов впервые ступала нога «цивилизованного белого человека». Ставится под сомнение моральная сторона людей, которые оправдывались именем Бога в стремлении к власти и богатству, в то время как ни один бог не одобрил бы эксплуатацию и насилие, которым подверглись малые народности.
They lost their GODS, they lost their smile
They cried for help for the last time
Liberty was turning into chains
But all the white men said
That's the cross of changes
Они лишились своих БОГОВ, своих улыбок
Они молили о помощи в последний раз
Свобода обернулась оковами
Но белые люди сказали
Это — крест перемен
В коротком переходном треке The Dream of the Dolphin мы слышим знакомый голос Луизы Стэнли, а затем звучит загадочный мотив Age of Loneliness — это та самая Carly’s Song из фильма «Щепка», попавшая на альбом в слегка обновлённом виде. Это ещё одна из моих любимейших вещей у Enigma в принципе. И здесь мы снова слышим пение на монгольском — теперь это песня «Тосонгийн орой», которую Крету крайне удачно замиксовал с фирменными звуками флейты и ярким мотивом Habebe от уже упомянутых выше Дадли и Коулмана.
О музыке Enigma можно говорить бесконечно, но лучше, конечно, её просто слушать. Минус в том, что она быстро кончается. Пока я писал этот текст, на фоне играл второй альбом. 44 минуты пролетели незаметно, завершившись заглавной композицией, а я, наконец, оторвал руки от клавиартуры.
Итог
The Cross of Changes стал очередным коммерческим успехом Михаэля Крету и его команды, разошедшись по всему миру миллионами экземпляров. Он довольно хорошо штурмовал и чарты — не так стремительно, как первый релиз, но всё же неплохо. Curly M.C. снова умудрился поразить слушателей, подарив им пусть и более массовое, привычное уху звучание, но не менее изобретательно собранное. Становясь проводником в совершенно новый мир, Крету окунает нас в потрясающие мелодии и глубокие тексты, будоража наши эмоции. «Крест перемен» окончательно убедил всех, что Enigma — не просто разовый удачный эксперимент.
Procedamus in pace!
Как голос Enigma пронёсся по всему миру, произведя фурор и новый музыкальный стиль.
Друзья, сегодня мы поговорим о музыкальном проекте Enigma. Я задумал серию публикаций на эту тему ещё в 2020-м: это было бы приурочено к 30-летнему юбилею проекта, если брать отсчёт от релиза первого альбома. Тогда в ситуацию вмешались хлопоты, лень и прокрастинация. Идея была отложена в долгий ящик. И вот теперь я готов поделиться с вами впечатлениями о любимой музыке, которая была со мной с самого детства.
Я познакомился с Enigma в 2002 году. Дома был третий альбом Le Roi est mort, vive le Roi!, на видеокассете было несколько клипов, вполне возможно, записанных с телика. А однажды папа купил в ларьке Love Sensuality Devotion — крутейший сборник, на котором собран почти весь маст-хев. Вроде как я даже припоминаю эти уютные вечера, проведённые за прослушиванием: магнитофон, наушники и кассета с музыкой. Надо ли говорить, какое впечатление она произвела на мой неискушенный слух? Только годы спустя, с приходом в мою жизнь интернета, я смог погрузиться не только в обволакивающий звук Энигмы, но и узнать не менее интересную историю её создания.
Итак, завершался 1990 год. Сингл Sadeness (Part I), вышедший 1 октября, моментально стал популярным, благодаря необыкновенному звучанию и ореолу секретности вокруг его создателей. Вскоре последовавший альбом MCMXC a.D. только закрепил успех. Дебютная пластинка без сомнения стала одним из самых известных и влиятельных альбомов электронной музыки если уж не всех времён, то хотя бы тех лет. Серьёзно, я почти не встречал людей, которые не слышали хотя бы один трек Enigma в том или ином виде.
MCMXC a.D. — нечто большее, чем просто сборник композиций. Это концептуальный альбом, будто созданный, чтобы погрузить слушателя в состояние расслабленности, лёгкого транса или философских размышлений. Музыкальная составляющая разнообразна: здесь есть электронные мелодии, григорианские хоралы, японская флейта сякухати и даже ближневосточные напевы. В основе лежит умелый коллаж, где нью-эйдж и эмбиент встречают ритмы хип-хопа, а затем ко всему этому добавляется активное, почти безудержное семплирование. В качестве, пожалуй, ярчайшего примера — уже упомянутый неоспоримый хит Sadeness (Part I):
Слово «enigma» с древнегреческого означает — загадка. В этом была изначальная затея — привнести тему мистицизма в современную музыку. Никто не должен был знать исполнителей, пусть музыка говорит сама за себя.
Задумка сработала. Сингл и альбом возымели невероятный успех, в считанные дни попав на вершины чартов. MCMXC a.D. стал альбомом № 1 в 41 стране, собрал 57 платин, в том числе три — в США. Там же, в Штатах, он оставался в рейтинге The Billboard 200 аж в течение пяти лет! Внимание журналистов, критиков и простых слушателей из многих стран было приковано к этому феномену. Тем труднее поверить, что за целый год так и не удалось раскопать, кто за ним стоит. На обложках в качестве авторов были указаны только псевдонимы: Curly M.C., F. Gregorian, David Fairstein. Настоящие имена были окутаны тайной. Знатоки лишь гадали: кто мог сотворить такое? Алан Парсонс? Майк Олдфилд? Лишь запущенный в 1991 году судебный процесс за нелегальное использование фрагментов григорианских песнопений, права на которые принадлежали мюнхенскому хору «Kapelle Antiqua» и лейблу Polydor, сделал тайное явным.
Эта история с судом, на мой взгляд, довольно показательна. Хористы требовали извинений от Enigma не только за нарушение авторских прав, но и за покушение на святое. Ещё бы: связать воедино псалмы и эротические придыхания! Но одних лишь извинений было мало: истцы намеревались взыскать и финансовую компенсацию. К счастью, всё утряслось в досудебном порядке: недовольные получили свои контрибуции, а гнев сменился на милость под весом золотого тельца. А вот анонимность сохранить не удалось: скандал в прессе и пересуды вывели создателей Enigma из-за кулис.
Qius est iste Rex glorie?
Центральной персоной оказался Михаэль Крету (Curly M.C. — кудрявый М.К. дословно) — немецкий музыкант и продюсер румынского происхождения. До этого он уже успел поработать с такими персонами и коллективами, как Франк Фариан, Boney M., Мирей Матье, Hubert Kah и ранее уже упомянутый Майк Олдфилд (истина, как всегда, была где-то рядом). Михаэль сколотил достаточное состояние, чтобы прикупить себе с супругой домик на Ивисе, перестроить его в виллу и оборудовать там нафаршированную техникой творческую лабораторию.
Франк Петерсон — другой немецкий музыкант, ранее уже сотрудничавший с Крету, поучаствовал в записи под псевдонимом F. Gregorian. Именно ему принадлежит идея использования церковных песнопений. Позднее он уйдёт из Enigma и создаст свой проект под названием — правильно, Gregorian. Но это уже другая история, которую я, возможно, ещё расскажу.
За псевдонимом Давид Ферштайн скрывался песнописец Fabrice Cuitad (Фабрис Кюита, если я верно переложил на французский манер — да простят меня франкоязычные). Он известен в малых кругах и прежде всего как участник Droids — группы, выпустившей в 1978 году единственный концептуальный альбом в жанре спейс-диско, вдохновлённый фильмом «Звёздные войны». На дебютнике Энигмы он отвечал за написание текстов.
Вот они слева направо: Кюита, Петерсон, Крету — уже пожинают плоды продаж своего детища.
Есть ещё один человек, без которого эта музыка не зазвучала бы так чувственно и проникновенно. В буклетах он не значился, но по важности едва ли уступает одарённым мужчинам с фотографии выше. Сандра Крету, в девичестве Лауэр — жена Михаэля и певица, известная на тот момент в Германии и других странах Европы, также принимала участие в записи. Именно её голос и ритмичное дыхание присутствуют на многих треках, отлично дополняя музыкальный ряд. К слову, это та самая Сандра из Arabesque, в 1984 году начавшая под продюсированием супруга сольную карьеру.
Небольшое отступление, показывающее, насколько тесно всё было связано. Вот Maria Magdalena — пожалуй, самая известная песня Сандры, хотя в моём сердечке навечно останется другая — Secret Land. Михаэль, естественно, приложил руку к созданию значительной части репертуара жены, клавишные партии часто исполнял Петерсон (на видео это он и есть). А вот на бэк-вокале здесь кудрявый юноша открывает рот под пение Хуберта Кеммлера (Hubert Kah), а вовсе не Михаэля Крету, как многие думают.
Результатом синергии этой команды и стал MCMXC a.D. Сейчас, когда все карты давно раскрыты, легко подмечать параллели и сходства. Если вслушаться в дискографию Сандры конца 80-х, уже там можно заметить, как близко порой Крету подбирался в её песнях к звучанию будущей Enigma. Об этом мы тоже обязательно ещё поговорим. Михаэль будто сам стремился разгадать загадку, загаданную самому себе, в бесконечных творческих муках рождая новое слово в музыке. Возможно, он бы так и не выбрался из привычной, но уже опостылевшей колеи синти-попа, если бы не удачное стечение многих обстоятельств, результатом которого стал дебютный сингл. Выпускать его без рекламных вложений, имён и какого-либо бэкграунда — настоящий риск, на который Крету был готов пойти. Он считал, что ставит ва-банк: это будет или громкий успех, или сокрушительный провал. Менеджер из Virgin сказал, послушав трек: «На радио такое крутить не станут». Как мы знаем, он ошибся — сингл выстрелил. А дальше нужно было в кратчайшие сроки выдать на-гора столь же восхитительный альбом. Уже через два месяца он был готов.
Good evening! This is the voice of Enigma
С этих слов начинается путешествие по акустическим волнам. Постепенно нарастающий звук успокаивает и настраивает на нужный лад. Раздаётся характерный семпл — так называемый «горн Enigma». Женский голос приветствует и призывает расслабиться, погрузиться в мир «музыки, духа и медитации». Это была The Voice of Enigma — вступительная композиция, плавно перетекающая в Principles of Lust — почти 12-минутный трек из трёх частей. Уже знакомое чарующее сочетание мелодии и ритма обретает некое развитие.
Только ленивый в наше время не препарировал творчество Enigma с технической точки зрения, разбирая композиции на части. Я особо углубляться в эти дебри не стану, но один пример всё-таки приведу. Допустим, мы берём биты раз и два, добавляем хоралы, плотный переливающийся эмбиент, и сякухати на семплере. В качестве заправки — немного авторской лирики. Вуаля: на выходе получаем Sadeness (Part I). И такое можно проделать почти с любым треком на альбоме. Рецепт гениален и прост. Я слушаю Enigma уже двадцать лет и до сих пор влюблён в эти песнопения, звуки флейты, колокольчиков и несложный, но крайне удачно подобранный ритм.
Sadeness — послание незаурядной исторической персоне: аристократу, философу, аморалу, либертинисту, писателю и, между прочим, сказочнику Маркизу де Саду. Но это не ода восхищения, а послание с вопросами веры и морали. В целом же Principles of Lust скорее отсылает к Lustprinzip — одной из основных догм в теории психоанализа Зигмунда Фрейда. Впервые на альбоме эта тема поднимается в Find Love. Взгляните на текст и мой вольный перевод:
The Principles of Lust are easy to understand
Do what you feel, feel until the end
The Principles of Lust are burnt in your mind
Do what you want, do it until you find
Love
Принципы наслажденья понятны и просты:
Доверься чувствам, делай, как чувствуешь ты.
Принципы наслажденья вскипают в твоей крови.
Делай что хочешь, делай, пока не познал
Любви.
Суть Sadeness (Reprise) кроется в названии: это более короткое и немного изменённое повторение оригинального материала. К ведущим партиям добавлено фортепиано, трек будто ставит точку с запятой, чтобы началась следующая глава.
Callas Went Away, очевидно, посвящённая Марии Каллас и содержащая фрагменты с её пением, почему-то отсылает меня в беззаботные времена раннего детства. Это очень спокойная, воздушная вещь. Кажется, нельзя придумать более удачное музыкальное оформление для драм-машины из Par Avion от Mike + The Mechanics. Наверное, в этом и заключается сила творчества: создать совершенно новый материал на основе уже имеющихся и совершенно непохожих произведений из разных эпох.
После взятой паузы, тема запретных желаний продолжается в напряжённом ритме композиции Mea Culpa. Под шум дождя и грома нарастает барабанная дробь. Снова звучит хор, на этот раз — Kyrie Eleison. Священные песнопения перемежаются со сладострастными призывами, а в кульминации звучит первое у Enigma небольшое гитарное соло.
Je ne dors plus (The time has come)
Je te désire (The time has come)
Prends-moi, je suis à toi
Mea culpa
Je veux aller au bout de mes fantasmes
Je sais que c'est interdit
Je suis folle; je m'abandonne
Mea culpa
Я не могу спать — время пришло
Я хочу тебя — время пришло
Возьми меня, я вся твоя
Моя вина
Я хочу воплотить в жизнь свои фантазии
Я знаю, это запрещено
Я схожу с ума и отдаюсь
Моей вине
The Voice and the Snake проводит черту, после которой альбом уходит от мотивов запретных к религиозным. Дорожка основана на прямом заимствовании семпла из Seven Bowls от Aphrodite’s Child. Большинству из нас известны имена выходцев из этого коллектива: Вангелис и Демис Руссос. Оба трека отсылаются на главу из Откровения Иоанна Богослова, рассказывающую о семи чашах гнева Господня, пролитых его ангелами на грешный мир.
Knocking on Forbidden Doors — не такая известная, но не менее занятная штука. Аранжировка подобрана под повторяющийся пронзительный звук — просто, но результативно. Текста немного, только отрывок с обращением к Богородице из григорианского распева Salve Regina:
Eia, ergo, advocata nostra, illos tuos misericordes oculos ad nos converte;
Et Jesum, benedictum fructum ventris tui…
О заступница наша!
К нам устреми твоего милосердия взоры
И Иисуса, благословенный плод чрева твоего...
Я не люблю копаться в смыслах, но здесь почему-то всегда гадал над названием трека. Если «стучать в небесные двери» — значит буквально оказаться на пороге смерти, то двери запретные — более размытая формулировка. Что это может значить? Познать неизведанное, выйти за пределы человеческого понимания? Каждому своё. Одно ясно точно: если перед тобой закрытая дверь, стучи громче — авось и откроют.
Завершающая роль отведена ещё одной продолжительной композиции из трёх частей: Back to the Rivers of Belief. Она уже не так впечатляет, но пара приятных находок тут есть. Обе — во вступлении Way to Eternity. Первая — безмятежная мелодия из пяти нот в начале. Если вслушаться, то мы поймём, что это мотив из саундтрека Джона Уильямса на кинофильм «Близкие контакты третьей степени». Вторая изюминка — умиротворяющий хорал «Media vita in morte sumus». Приятное получилось сочетание. Далее, в Hallelujah и The Rivers of Belief, Крету снова возвращается к проверенному ритму Sadeness, но в другой компоновке и с новой лирикой. Самостоятельно исполнив вокальную партию в конце, Михаэль подытоживает пройденный путь:
We’ll rest in peace on my rivers of belief…
И история заканчивается той же мелодией, с которой началась в The Voice of Enigma. Круг замкнулся.
Hosanna!
MCMXC a.D. не похож ни на один альбом своего времени. В 33 года Крету со товарищи создал новое, уникальное звучание, а концептуальный подход придаёт ему ещё больше ценности. Каждый видит в этой музыке что-то своё: одни — чувственность и эротизм, другие — познание и исследование, третьи — мотивацию и вдохновение.
Неудивительно, что вскоре очень многие музыканты предприняли попытки схожих экспериментов в своём творчестве. К началу третьего тысячелетия это даже вылилось в отдельный музыкальный стиль — Enigmatic. Там много ярких исполнителей и довольно разнообразной музыки. Но полезно иногда вернуться к истокам и прослушать альбом, вышедший когда-то в обстановке строгой секретности, но уже скоро распространивший голос Enigma по многим уголкам планеты. Это была и есть веха в музыке, и если вы ещё не ознакомились с этим образцом искусства — рекомендую это сделать.
До новых встреч!
Бонус: Михаэль Крету держит сигарету 😁
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Календарь 2024 Sandra
С наступающим! :) Celebrate Your Life \ (*o*) / https://www.youtube.com/watch?v=HAeyDsRaYY0