Манчжурию не нашёл, но, несомненно, за 30 лет дО того там было примерно так же. Так что, товарищи, в Романовке крестьяне жили как минимум не хуже, чем в советской вёске. И в Манчжоу-Го их не раскулачат и в колхоз не загонят. И войны там не будет, пока советские войска не погонят самураев. А вот в КНР им наверняка настал анус, но это уже другая история.
Справка. Согласно Книги о вкусной и здоровой пище мужчины в возрасте от 20 до 45 лет должны получать в сутки: *не занятые физическим трудом -2800-3300 ккал. *занятые легким физическим трудом -3000-3500 ккал. *занятые средним физическим трудом - 3200-3700 ккал.
Конец справки.
Термин "сухой паек" или как нынче принято называть "индивидуальный рацион питания" или же "боевой рацион", сегодня понимается как некий набор готовых к употреблению продуктов, которыми военнослужащий может питаться в условиях, когда его невозможно накормить обычной горячей пищей. Как правило такие комплекты выдаются, если один военнослужащий или небольшая группа выполняют свои задачи в отрыве от своей части и у них нет возможности питаться в солдатской столовой или в предприятиях общепита, или же приготовить себе пищу из обычных продуктов.
В 1940 году в понятие сухого пайка вкладывался несколько иной смысл. Опыт советско-финской войны 1939-40гг. показал, что в боевых условиях не всегда возможно доставлять войскам своевременно и в полном объеме свежие продукты (мясо, хлеб, рыбу, жиры, овощи).
Имеются и определенные сложности в хранении продуктов в полевых условиях, особенно скоропортящихся. Зимой продукты замерзают, что некоторые из них приводит в полную непригодность. В частности овощи. Другие продукты перед обработкой и приготовлением необходимо размораживать (мясо, жиры). Летом же наоборот, от жары многие продукты быстро портятся (мясо, рыба, жиры). Мясные же, рыбные, мясорастительные, овощные консервы в жестяных и стеклянных банках в нашей стране в конце тридцатых годов производились в очень небольших количествах, и обеспечить ими армию продовольственная промышленность была не в состоянии.
Да и весьма сложно в полевых условиях достаточно быстро приготовить полноценный обед на большое количество питающихся. Свежие продукты требуют значительной предварительной подготовки (чистка, разделка, нарезка, мойка и т.п.), что в свою очередь требует значительного числа вспомогательного персонала (суточный кухонный наряд достигал по численности 30-40 человек на батальон). И если это вполне допустимо в мирных условиях, даже и в поле во время учений, то во время войны это оказалось совершенно неприемлемо.
От автора. Опыт Гражданской войны, коим обладали тогдашние советские крупные военачальники, не дал им понимания как должно быть организовано питание крупных воинских соединений в условиях войны. Гражданская была слишком специфична. Тогда не существовало централизованного продснабжения, полки Красной Армии питались из местных ресурсов. А проще говоря, очень часто каждый боец, рота, эскадрон ели, что удалось добыть на месте. Нередко и простым грабежом.
Впрочем, изучая организацию питания войск в походе в XIX- начале XX веков, автор выяснил, что обычной практикой в европейских армиях было возложение обязанностей по пропитанию и обеспечению ночлегом проходящих войск на местных жителей.
Следует заметить, что основным типом полевых кухонь РККА в тридцатых годах были кухни еще дореволюционных образцов слегка модернизированные. Это однокотельная полевая кухня кавалерийского образца 1898г. И двухкотельная пехотно-артиллерийская обр.1891г. Эти кухни были рассчитаны на обеспечение личного состава роты (200-250 чел.) одним блюдом горячей пищи (суп, каша или кашица), тогда как в РККА питание личного состава организовывалось на батальонном уровне и обед состоял из двух блюд плюс чай. В поле в мирных условиях выходили их положения за счет того, что бойцы питались посменно, т.е. для каждой роты было отведено свое время. В военное же время весь батальон, а то и весь полк должен быть накормлен по возможности одновременно.
Проблема питания в Зимней войне оказалась столь значительна, что этот вопрос наряду с другими был поднят на большом совещании ЦК ВКП(б), проходившем 14-17 апреля 1940 г., куда был приглашен и высший командный состав РККА.
На этом совещании обсуждались итоги войны и рассматривались выявленные армейские проблемы и недостатки. В частности было выяснено, что при вполне достаточных запасах продуктов как в целом, так и в прифронтовых складах, красноармейцы не получали вовремя и регулярно горячую пищу. А это особенно важно в зимнее время. Мало того, во многих случаях бойцы элементарно голодали, сидя в буквальном смысле на ящиках с мерзлым хлебом.
Приведем выдержки из стенограммы этого совещания. (Хрулев это начальник Управления снабжения РККА):
ХРУЛЕВ. С особой остротой встал вопрос о довольствии армии. Надо сказать, что тут опять-таки вмешательство тов. Сталина не только исправило положение, но и открыло, если хотите, новую эру в обеспечении армии продуктами. 5 января тов.Сталин указал, что у нас сейчас в связи с большими трудностями подвоза, в связи с очень крепкими морозами и в связи с тем, что армейский тыл очень растянут, надо добиться получения такого продукта, который можно было бы потреблять в морозы, который можно было бы легко перевозить с меньшими затратами транспорта... .....Относительно концентратов. Мы представили образцы концентратов, которые давала промышленность....
...Они сделали продукт из пшена, который легко потребляется человеком. Этот концентрат быстро превращается в кашу: вы кладете таблетку, обдаете кипятком и через 3—4 мин. у вас каша....
СТАЛИН. Я пробовал. В горячую воду положить и через 3 минуты распускается и получается каша,.... ...Можно на две недели — на месяц заранее выдать.
ХРУЛЕВ. Да. тов. Сталин, промышленность сейчас разработала очень хороший концентрат - овощной. Это исключительный концентрат, замечательный овощной концентрат, причем он готовится на 24 порции. Сделали концентраты: щи кислые, щи свежие и борщ красный. Через 10 мин. кипячения получается борщ. Вы знаете, какая это экономия на кухне. Перевозка овощей совершенно не нужна. Продукт легко уложить, он хороший...
СТАЛИН. А вы не знаете, какая мощность производства этих самых концентратов из пшена?
ХРУЛЕВ. Сейчас 100 т. в сутки.
СТАЛИН. Сколько таблеток?
ХРУЛЕВ. Это 1 млн. таблеток в сутки.
СТАЛИН. 1 млн. пайков?
ХРУЛЕВ. Нет, надо давать две таблетки, всего 500 тыс. пайков. Причем промышленность примерно через месяц может давать 200 т в сутки.
СТАЛИН. Не портятся?
ХРУЛЕВ. Нет. Тов. Сталин, они сейчас хранятся в самых различных условиях. Я гарантирую, что минимум год они сохранятся.
СТАЛИН. В неделю, хотя бы раз, сухой паек надо давать красноармейцам в мирное время.
ХРУЛЕВ. Примерно один раз в шестидневку армия во чтобы то ни стало должна питаться этими продуктами, так называемым сухим пайком. Приучить надо к этому делу, приучить командный состав, организовать питание из этих продуктов, чтобы командный состав твердо знал, как питать красноармейцев во время войны. Тов. Сталин, я думаю, что будет принято такое решение.
По итогам совещания перед продовольственной службой Красной Армии была поставлена задача внедрить в практику питания продукты, которые имели бы небольшой вес и объем, могли храниться достаточно долго в любых температурных условиях, не требовать предварительной подготовки и обработки, и быстро готовиться.
Собственно, некоторые такие продукты существовали и использовались Русской Армией еще с конца XIX века. Это, прежде всего мясные, рыбные и овощные консервы. А хлеб издавна заменялся сухарями. Собственно и колбаса это тоже консервированное мясо.
От автора. Я имею в виду не современные колбасы, в которых мясо не присутствует вовсе. В тридцатые годы химическая промышленность к счастью не умела производить имитаторы, и колбасу изготавливали из натурального мяса. Правда-правда.
Интересный момент. Разбирая штат саперной роты 1916 года, автор натолкнулся на такую должность - погонщики скота. Т.е. роту на марше сопровождало какое то количество скота, предназначенного к забою для питания роты. А вот в роте штата 1914 г. эти должности отсутствуют.
Заметим, что Хрулев добивался внедрения концентратов задолго до этого совещания, но руководство РККА, возглавлявшееся маршалом К.Е.Ворошиловым, до войны интереса к этому не проявляло.
В июле 1940 г. как итог совещания в ЦК ВКП(б) выходит директивный документ под названием "Справочник по продовольственной службе для начальствующего состава РККА", где наряду с другими вопросами организации питания и продснабжения предписано и питание т.н. "сухим пайком".
Интересный момент. Этот справочник был подписан к печати еще в январе 1940, но распечатан и отправлен в войска только в июле. Хрулев еще до войны понимал, что с ее началом ситуация с питанием обязательно сложится именно так, как она сложилось в действительности. Но обойти наркома обороны и обратиться напрямую к Сталину он не мог. Не имел права. А Ворошилов не понимал и не хотел понимать всей важности питания. Заметим, что Сталин ухватил суть вопроса мгновенно и понял его правильно и, не побоюсь этого слова, прозорливо. И кто то еще смеет утверждать, что Сталину было наплевать на солдат и его не волновали нужды красноармейцев, что они были для него малоценным расходным материалом. Это неправда!
Справочником утверждены следующие концентраты для питания личного состава:
Первые блюда - суп-пюре гороховый,суп-пюре горохо-соевый, суп перловый с грибами, суп бобовый с овощами, суп пшенный,суп вермишелевый, борщ из сыросушеных овощей, борщ из свежих овощей, щи из сыросушеных овощей,щи из свежих овощей.
Эти концентраты в общем то не предназначались для индивидуального питания, хотя могли выдаваться, да и выдавались бойцам и мелким подразделениям, действующим автономно. Все же они требовали некоторых операций по приготовлению, а не простого разогрева. Они предназначались для быстрого приготовления пищи подразделениям в полевых кухнях или в котлах на кострах.
В общем то в этом и состоит отличие сухого пайка 1940 года от современного.
Вот пример приготовления горохового супа из концентрата. Концентрат этого и других супов выпускался в таблетках весом 75, или в брикетах весом по 150 и 300 грамм. Из 75-граммовой таблетки готовится одна порция супа. Соответственно из брикетов две и четыре порции. Состав таблетки (брикета): гороха вареного высушенного 75,5%, пшеничной муки - 5%, моркови сушеной - 2%, лука сушеного - 3%, жира - 10%, соль и молотый перец- 0.5%.
Концентрат разминается в подходящей посуде, заливается холодной водой из расчета 200 мл. воды (1 стакан) на каждую порцию (75 г. концентрата) и размешивается. В котел заливается вода из расчета 400 мл. воды (2 стакана) на порцию и доводится до кипения. В кипящую воду выливается тонкой струей при непрерывном помешивании разведенный концентрат.
Варить при непрерывном помешивании на слабом огне 10-15 минут. Никаких приправ или соли не добавлять. Убрать огонь и раздать в котелки. Одна порция супа 600 мл. Заметим, что этот суп без мяса.
Рекомендовалось для улучшения вкуса добавлять в начале варки в котел часть положенных на сутки рыбы или колбасы, нарезанной мелкими кусочками. Если готовить одну порцию супа в котелке, то можно сразу кипятить 600 мл. (3 стакана или две солдатских кружки) воды, а концентрат, предварительно тщательно раздробленный всыпать тонкой струйкой в котелок при тщательном размешивании, чтобы не образовывались комки.
Каждый вид концентрата требовал некоторых особенностей приготовления. Например, концентрат каши гречневой варился 15-20 минут и каша доходила до готовности через 10-15 минут после снятия с огня.
Из справочника следует, что в Красной Армии имелись следующие виды пайков:
*Основной красноармейский паек. *Усиленный паек. *Сухой продовольственный паек. *Паек для больных в военных госпиталях и войсковых лазаретах. *Паек для лечащихся в военных санаториях. *Диетический паек для красноармейцев страдающих желудочно-кишечными заболеваниями.
От автора. Обратите внимание - еще в тридцатые годы красноармейцам со слабым желудком был положен особый диетический паек. Я не смог отыскать ничего подобного в рационах питания армий Европы. Возможно, что питание таких европейских солдат организуется по каким то иным документам, не знаю. Однако факт остается фактом - советское руководство заботилось о солдатских желудках и здоровье солдат.
Кроме того, существовали дополнительные нормы питания для несущих службу в особых условиях (противоцинготный, полярный, водолазный, караульный и т.п.) и праздничная норма.
Собственно, эти пайки кроме сухого, существовали и раньше. Но летом 1940 было приказано всех, кто питается по нормам основного и усиленного пайков, каждый шестой день кормить исключительно сухим пайком. Еще раз подчеркну - не сухим пайком в его сегодняшнем понимании, а завтраком, обедом и ужином, приготовленным из концентратов.
Цель преследовалась тройная: 1.Сделать блюда из концентратов знакомыми и привычными для личного состава. 2.Научить персонал продовольственной службы готовить пищу из концентратов. 3.Иметь возможность обновлять запасы концентратов на складах, поскольку срок их хранения составлял 1-2 года.
Не поймите это как то, что командование намеревалось красноармейцев на войне кормить только сухими пайками. Это, если хотите, был резервный вариант питания, если по каким то причинам нет возможности приготовить обед из нормальных продуктов.
Нормы питания сухим пайком были установлены следующие:
Соль.................................................................10 не распределяется
Выглядит этот сухой паек более чем скромно и бедно. Особенно для одиночного бойца. Это пакет сухарей, довольно небольшой ломтик колбасы, 7 кусочков сахара, да два пакетика чая. Таблетку сухого супа и брикеты сухой каши замечать и не хочется. Далеко не всегда у солдата есть время и возможность развести костерок и сварить себе супчик и кашу. Ну так и вся страна в те времена жила не сытно. Старики вспоминают, как они мечтали поскорее оказаться в солдатском строю. Еще бы - хорошее питание да еще и с мясом, мягкая постель, целая чистая одежда и настоящие кожаные сапоги.
Отметим еще раз - этот сухой паек в первую очередь предназначался для приготовления пищи в полевых кухнях на все подразделение, но был также приспособлен для индивидуального приготовления еды в котелке с использованием костра или печки (плиты).
По калорийности он несколько уступал обычному красноармейскому пайку имевшему 3710 ккал. Да и вышеприведенная норма была предназначена для мирного, а не для военного времени. Также, продукты, которые в данный момент отсутствуют на складе, могут заменяться другими. Для этого в Справочнике даны таблицы замен. Например, сухари заменялись на галеты, колбаса могла заменяться мясными консервами, салом, яйцами. Разумеется, по количеству не один к одному. Например, колбаса Минская могла заменяться на мясо свежее из расчета вместо 100 грамм колбасы 134 грамма мяса или 2 яйца, или пол-литра молока. Сахар на изюм двойном количестве или на мед в полуторном количестве. И т.д.
Посмотрим как выглядел по своему составу сухой паек:
Сухой паек с колбасой..........................1022 78 62 549 3146
Сухой паек с сухокопченой воблой.......1072 100 62 548 3228
Сухой паек с сельдью.........................1122 83 65 548 3190
Сухой паек с сыром-брынзой...............1072 94.2 69.99 552 3292
Субъективно боец в день, когда питается сухим пайком - голоден. Ведь ощущение сытости в нас возникает от наполненности желудка. А сухой паек (около 1 кг.) по весу вдвое меньше нормального пайка (примерно 2.3 кг.). Но он получает свои положенные калории при том, что транспорт, подвозящий продукты, загружен вдвое меньше.
Прошу обратить внимание на такой момент - содержание белка в пище. Для нормального функционирования организма человек должен получать в сутки 1 грамм белка на 1 килограмм своего веса. Если рацион питания составить так, что в нем не будет достаточного количества белка, то организм начнет медленно пожирать сам себя. И никакое количество калорий не спасет от истощения. А рационы питания пленных в Германии составлялись так, чтобы белка там был минимум или его не было бы совсем.
В какой мере распоряжение кормить сухим пайком выполнялось в РККА,отследить не удалось. Ведь многое зависело не только от благих пожеланий и целесообразности. но и от возможностей пищевой промышленности. Во всяком случае, кое где в мемуарах встречаются упоминания о том, что в войну в качестве составляющих сухих пайков иногда выдавались концентраты. В частности, горохового супа, каши перловой.
Существовали ли концентраты в Вермахте, на сей счет я документов не отыскал. В кайзеровской армии еще до Первой Мировой войны для случаев, когда невозможно накормить солдат горячей пищей, существовала т.н. гороховая колбаса, которая представляла собой готовый к употреблению продукт. Советская пресса времен войны и пятидесятых годов много писала о немецкой "эрзац-колбасе", состоящей якобы из Бог весь какой дряни, и которую мол нужно было пилить ножовкой. Но вероятнее всего это была просто сухокопченая мясная колбаса, которая отлично хранится. Хотя есть ее действительно очень затруднительно. Уж очень она твердая. Об этом упоминает в своих мемуарах фельдмаршал Э.фон Манштейн.
От автора. Полярники и альпинисты еще в те времена широко использовали очень калорийный и предельно компактный продукт под названием "пеммикан". Это высушенное и перетертое в порошок мясо. Почему пеммикан не нашел себе места в красноармейском сухом, трудно сказать. Мне довелось попробовать сей продукт и я пришел к выводу, что есть этот продукт или использовать для приготовления пищи может человек перед которым стоит выбор - умереть от голода или есть пеммикан. Сказать, что вкус у него ужасный, значит не сказать ничего.
P.S. Идея концентратов оказалась очень живучей и не только в армии. Еще и в шестидесятых-семидесятых годах в Советском Союзе выпускалось множество различного вида брикетированных супов, каш и киселей, которые пользовались большим успехом у хозяек. Например, суп гороховый, каша рисовая в брикетах ничем по вкусу не уступали приготовленным из обычных продуктов, а готовились раза в четыре быстрее. Каша гречневая и вовсе была дефицитом. Популярность же брикетированных киселей оказалась такой, что к восьмидесятым годам женщины и вовсе разучились готовить кисели не из брикетов. Кое где в магазинах их можно встретить и сегодня.
Май 2014г.
Источники и литература
1.Справочник по продовольственной службе для начальствующего состава РККА. Воениздат.1940 2 Книга о вкусной и здоровой пище. Издание шестое. Пищевая промышленность. Москва. 1976г. 3. Тайны и уроки Зимней войны 1939-1940. Полигон. Санкт-Петербург. 2002г. 4. Э.фон Манштейн. Утерянные победы. АСТ. Феникс. Москва. Ростов-на-Дону.1999г.
Советская армия, базируясь на традициях армии царской, в целом неплохо кормила бойцов. В то же время, прогресс не стоит на месте, и после Финской войны СССР столкнулся с одним интересным моментом: существовавшая система питания не очень хорошо подходила для боевых условий. Проблемой являлось то, что предусмотренные пайком свежие продукты требовали определенных манипуляций. По трудозатратам опыт показал, что в час один человек может на выбор осуществить следующие действия: - ручная очистка картофеля — 7 кг; - ручная очистка свеклы — 15 кг; - резка свеклы — 14 кг; - очистка лука — 8 кг; - резка лука — 6 кг; - очистка капусты перед шинковкой — 50 кг; - резка капусты — 25 кг.
При этом часть операций предусматривала квалифицированный труд, то есть силами кухонного наряда обойтись можно, но результат будет не то чтобы впечатляющим. Дальше немного математики (в расчетах численность роты принята в 150 человек). Стандартный красноармейский паек по состоянию на 22.06.1941 года включал 820 г овощей, в т.ч. картофель 500 г, капуста 170 г, морковь 45 г, свекла 40 г, лук 30 г, коренья, зелень, огурцы 35 г. Масштабируем это на роту и получим 75 кг картофеля, 25,5 кг капусты, 6,75 кг моркови, 6 кг свеклы, 4,5 кг лука (предположим, что у нас уже готовые огурцы в бочках, которые нужно просто выдать).
Итого в среднем 15,5 человеко-часов на подготовку только овощей, без учета приготовления мяса и рыбы. С ними немного другая ситуация, они требуют меньше трудозатрат, но больше времени, среднее время варки мяса в полевой кухне составляет 3 часа. Решения проблем могут быть различными, ну а в Красной армии реализовали выдачу сухого пайка.
Сухой продовольственный паек выдавался взамен основного красноармейского и усиленного пайков. Им нельзя было заменять госпитальный и санаторный пайки,пайки летчиков и техников ВВС, и дополнительные пайки. Также он не выдавался в отдаленных гарнизонах северной части СССР. Соответственно, при выдаче сухого пайка дополнительные пайки не выдавались (а их было предусмотрено немало в различных вариациях).
Паек выдавался пять раз в месяц, преимущественно в дни полевых выходов. Такая выдача имела следующие задачи: - периодическое обновление запаса концентратов; - ознакомление личного состава с принципами и методами самостоятельного приготовления пищи; - экономия транспортных ресурсов, поскольку сухой паек весил в среднем в два раза меньше стандартного красноармейского.
В то же время командование заботилось о том, чтобы паек применялся не слишком часто, а питание им свыше трех дней осуществлялось по разрешению Военного Совета округа или специальным указаниям Упродснаба ГИУ Красной армии. При этом готовиться паек должен был либо в индивидуальном порядке, либо небольшими группами.
Нормы суточного довольствия сухим продовольственным пайком на одного человека следующие: Сухари - 600 г; Колбаса минская -100 г; или вобла сухокопченая 150 г; или сельди 200 г; или сухокопченая рыба-филе — 100 г; или сыр -брынза — 150 г; Таблетки первых блюд — 75 г; Таблетки вторых блюд — 200 г; Сахар — 35 г; Чай — 2 г; Соль — 10 г.
Довольствие сухим пайком рекомендовалось производить три раза в день, со следующим распределением сухих продуктов и таблеток в течение дня:
Завтрак — 200 г сухарей, 50 г колбасы (50 г воблы, 50 г филе, 50 г сельди, 50 г сыра), таблетки первых блюд — ½ таблетки, чай, соль, сахар — по вкусу в пределах нормы.
Обед — 250 г сухарей, 50 г колбасы (50 г воблы, 50 г филе, 100 г сельди, 50 г сыра), таблетки первых блюд — ½ таблетки, таблетки вторых блюд — ½ таблетки, чай, соль, сахар — по вкусу в пределах нормы.
Ужин — 150 г сухарей, 50 г воблы (50 г сельди, 50 г сыра), ½ таблетки вторых блюд.
С одной стороны, выглядит это не очень аппетитно, с другой в зависимости от мясного/рыбного/сырного компонента общая калорийность колебалась в среднем от 3300 до 3600 калорий, так что помирать с голода бойцу не пришлось бы. С какими концентратами мог столкнуться красноармеец?
Различались два вида пищевых таблеток: таблетки, изготовленные из полуфабрикатов и требующие перед употреблением в пищу варки, и таблетки, изготовленные из предварительно сваренных продуктов, — готовые к употреблению без варки и требующие лишь заливки их кипятком и оставления на некоторое время в закрытом сосуде (термосе, укутанном котелке, котле кухни) для набухания.
К первому виду таблеток (требующих варки) относились суп-пюре гороховый, суп перловый с грибами, суп бобовый с овощами, суп-пюре соевый, суп вермишелевый, борщ и щи из сыро-сушеных овощей (сухих овощей), каша гречневая и рисовая, лапшевник. К второму виду таблеток (не требующих варки) относились каша пшенная, овсяная, ячневая, борщ и щи из варено-сушеных овощей (свежих овощей) и кисели. И теперь перейдем непосредственно к рецептам блюд, которые должны были насыщать красноармейцев.
Приготовление супа-пюре горохового
На одну порцию супа-пюре горохового весом в 75 г требуется 0,6 л воды (3 стакана). Сначала таблетку измельчают в порошок, который тщательно размешивают в 0,2 л (один стакан) холодной воды. Остальную воду (два стакана) при постоянном помешивании доводят до кипения и вливают в нее подготовленную болтушку. Супу дают вскипеть и затем варят его при постоянном помешивании в течение 10—12 минут на слабом огне, после чего суп считается готовым к употреблению. Можно порошок таблетки и не разводить в холодной воде, а постепенно засыпать его в кипящую воду, тщательно помешивая при этом, чтобы не допустить образования комков. Вторым способом приготовления супа рекомендуется пользоваться при индивидуальном приготовлении пищи в котелках. Для повышения вкуса и питательности пищи рекомендуется добавлять в этот суп нарезанную небольшими кусочками колбасу. Закладывать ее нужно в начале варки.
Приготовление щей и борща
1. Щи и борщ из сыро-сушеных овощей. На одну таблетку 75 г берут 3 стакана воды, таблетку разминают и закладывают в холодную воду, затем доводят до кипения и варят примерно 45 минут на слабом огне при помешивании. Рекомендуется добавлять колбасу. 2. Щи и борщ из варено-сушеных овощей производились в таблетках по 800 г из расчета на 24 человека. Норма воды 0,5 л на каждую порцию, таблетка перед закладкой в воду не измельчается, рекомендуется добавлять колбасу, после чего кипятить в среднем 5-7 минут. При наличии консервов рекомендовалось добавлять их при варке.
Приготовление молочного лапшевника
На таблетку 125 г бралось 0,45 л воды, лапшевник измельчался, закладывался в кипяток и варился при постоянном помешивании 15 минут. Приготовление гречневой каши
Для таблетки 100 г норма воды 0,2 литра. Измельченная таблетка закладывается в холодную воду, варится в течение 15 минут при постоянном помешивании, после чего посуда снимается с огня, закрывается и каша настаивается в среднем 15 — 20 минут.
Приготовление пшенной каши
Аналогично гречневой, варка при помешивании — 10 минут, настаивание — не больше 15 минут.
Приготовление киселей
На 1 порцию в 34 г приходится 0,2 л воды. Порошок размешивается в воде из расчета 0,1 л на порцию, остаток воды доводится до кипения и в него вливается смесь. Сразу после вскипания кисель разливают для остывания.
В состав пайка со временем вносились изменения, в его состав могли включаться бекон или мясные консервы, сахар мог заменяться медом, но в целом структура пайка оставалось постоянной.
Армейская еда должна быть дешевой, сытной, соответствовать в целом пищевым привычкам бойца, несложно готовиться, в идеале еще и вкусной, но это как приятный бонус. Советский сухпай соответствовал идеально.
Недавно исполнился 81 год с начала прорыва военной блокады Ленинграда во время Великой Отечественной войны. Блокада города была одной из самых длительных и тяжелых в современной истории, одним словом, не сахар. Но именно о сахаре в блокадном Ленинграде, а точнее о его кондитерской промышленности и будет эта заметка.
Достаточно сложно представить, как в осаждённом городе, в котором выдавали считанные граммы хлеба, могли работать кондитерские фабрики, изготавливаться сладкая выпечка, конфеты, шоколад и вкусные напитки. Зачем они работали, что производили, и, главное, для кого? Давайте разбираться!
Для начала максимально кратко: кондитерская сфера работала для города и фронта. Бойцы на фронте, особенно те, кто воевал в наиболее сложных условиях, получали дополнительный паёк, который включал шоколад, конфеты, масло и печенье, другие кондитерские изделия по возможности. Безусловно, получали дополнительный паёк, включающий кондитерские изделия, и номенклатурные работники, в 1943 году их насчитывалось несколько больше 3 тысяч человек в Ленинграде. Естественно, полностью обеспечить население кондитерской продукцией было невозможно, но снабжение было. Кондитерские предприятия по максимуму использовали возможности для производства необходимых товаров. Кроме обычных товаров, изготавливались витаминизированные напитки (из довоенных запасов), витаминизированные конфеты (хотя конфетами это сложно назвать, но об этом дальше), пекли хлеб, изготавливали консерванты и медицинские препараты. Экономия ценных ресурсов была максимальной для того, чтобы выдать как можно больше продукции, насколько это возможно. В 1942 году открывались цеха по производству товаров народного потребления. Сотрудники всех фабрик привлекались к защите города, на каждой фабрике были созданы группы противопожарной обороны.
А теперь давайте подробнее поговорим о существовании кондитерской промышленности в блокадном Ленинграде.
Начнём мы с того, что кондитерские изделия в осаждённом городе были, и это широко известно. Упоминания конфет и иных кондитерских изделий часто встречается в воспоминаниях горожан. Общеизвестно наличие талонов на сахар, один их таких – как раз на первом изображении в карусели. В воспоминаниях Л. В. Шапориной встречаются ромовые бабы. 10 декабря 1941 г в буфете театра их продавали зрителям за талоны: 3 бабы за 200 грамм кондитерских изделий.
Где же производилось сладкое в годы блокады?
Действовала кондитерская фабрика, и далеко не одна. В архивных документах зафиксирована деятельность 2-й, 4-й («Красный кондитер»), 6-й кондитерских фабрик, 5-й мармеладной фабрики, фабрик имени Крупской, имени Самойловой и имени Микояна, артель «Аврора», артель «Вкуспром», «ЛенЗаготПлодОвощТорг».
Перед тем как мы перейдём к самому вкусному (что там производили), поговорим о том, как изменялась работа этих фабрик с 1941 по 1943 годы. Начнём с планов и их выполнения.
Кондитерские фабрики, как и вся остальная промышленность в СССР, работали по плану. Посмотрите на изображение ниже: это план производства в ноябре 1941 года.
Кондитерские фабрики должны были выдать 295 тонн шоколада и 2 045 тонн кондитерских изделий. А вот в декабре того же года план составлял уже 1 400 тонн. На изменение количества произведённых товаров влияли не только вопросы поставки сырья и специфика планирования, но и привлечение работников к оборонительным действиям. Например, на фабрике имени Крупской в 1941 году в обороне города были задействованы сотрудники: в июле — 46,2 %, августе — 64,2 %, сентябре — 23,7 %. Обратите внимание, количество произведённой продукции не только уменьшалось, хоть и сильно варьировалось. Посмотрите на изображение № 2, нижняя часть: очень чётко видна корреляция падения производства с привлечением сотрудников к обороне, однако совершенно очевиден и дальнейший рост производства. Наглядно ситуацию с планирование демонстрируют таблицы на изображении ниже.
В верхней части – сравнение фабрики имени Микояна и имени Крупской в 1942 году, в нижней – сравнительная таблица по производству в 1941/1942 годах целой серией фабрик, подчинённых Главкондитеру. Как вы видите, фактическое системное перевыполнение плана очевидно. Как можно было перевыполнять план в осаждённом городе? За счёт кардинального изменения состава продуктов и повальной экономии.
Уже в 1941 году начались эксперименты, которые должны были повысить производство продукции и сэкономить драгоценное сырьё. Для этого использовался целый ряд всевозможных заменителей: мука кокосового и льняного жмыхов, желатин, сахарин, различные пищевые отходы. Использовалось кокосовое, сливовое, тахинное (кунжутное) масло, пищевая целлюлоза, маргарин, гидрожир, жиры с луком, какаовелла (оболочка шелухи бобов какао), нелущёный арахис, всевозможные фруктовые подварки. Многие из этих продуктов – производственные отходы, которые не использовались в обычное, мирное время.
Так, фабрикой имени Крупской уже в 1941 году было выпущено более 590 тонн «вновь утверждённых сортов конфет». Одним из самых дешёвых сортов в этот период стали конфеты «Осенняя». В отчёте о деятельности фабрики представлено описание её состава: «Конфетную массу в пластах (в ящичной и картонной таре), приготовленную почти совсем без сахара — на инверте (из сахарной крошки), сахарине и желатине, в основном из муки кокосового и льняного жмыха и арахиса». Такого рода конфет в 1941 г. фабрика выпустила 78 тонн. Из производственных фруктово-мармеладных отходов на фабрике выпускалось также повидло в бочках.
2-я кондитерская фабрика (бывшая галетно-макаронная) в 1941 году также выполнила план более чем на 100 %. В основном из-за активного расширения производства и использования ряда заменителей, например: мука солодовая и отбойная, мучная пыль, жмыхи, меласса (кормовая патока темно-бурого цвета, побочный продукт сахарного производства). Четвёртая кондитерская фабрика, не сумевшая выполнить план, произвела 2 300 тонн мягких глазированных конфет на гидрожире.
6-я кондитерская фабрика «Карамельная» в 1941 году занималась выпуском «наименее сахароёмких сортов» карамели и конфет. И также использовала целый перечень добавок. Вместо сахара использовалась яблочная начинка с добавлением 5–10 % кокосового жмыха, вместо патоки — инверт. В декабре 1941 года выпустили конфеты «Олень» (15–20 % целлюлозы, 20 % жмыхов и 50 % начинки). Примерно тогда же были выпущены конфеты «Чио-Чио-Сан», состоявшие из 20 % целлюлозы, 40 % начинки, 20 % жмыха, 0,15 % сахарина, 5 % маисовой муки, 7 % сахара. Вместо сливочного масла – жир. Материал сдабривался вином, эссенцией и цукатом». В конце года появился сорт конфет «Конфетная масса» с содержанием 40 % жмыха, связываемого желатином и агар-агаром.
Обёртки конфет, выпускаемых ленинградскими фабриками в годы блокады.
Актёр Ф. А. Грязнов записал в дневнике 22 декабря 1941 года впечатление своей жены о конфетах «Мурзилка»: «Дрянь получила. Батоны “Мурзилка”. Пробую. Н-да. Никогда ничего подобного в изделиях кондитерских и не вкушал. Без сахара, совсем несладкие, безвкусные, жжет что-то язык и во рту вкус, точно проглотил пену от плохого “Земляничного” мыла».
К сожалению, на уровне руководства не существовало единства в оценке продовольственной ситуации. Есть справка от 20 декабря 1941 года о наличии в Ленинграде сахара и кондитерских изделий, подготовленная уполномоченным Государственного комитета обороны СССР (ГКО) по продовольственному снабжению войск Ленинградского фронта и населения города Д. В. Павловым. В этом документе отмечалось, что гражданские организации легко покроют свою потребность в кондитерских изделиях (109 тонн) из производства (1 200 тонн).
А вот уже 20 января 1942 года А. А. Жданов просил А. И. Микояна (письмом в совнарком СССР), «ввиду полного исчерпания запасов сырья для пищевой промышленности», дать указание о срочной отгрузке «для кондитерской промышленности 1 500 тонн сахара, 10 тонн сахарина, 500 тонн патоки, 300 тонн повидла, 300 тонн какао-бобов, 70 тонн арахиса и миндаля, 0,2 тонны ванилина, 2 тонн аммония».
С 1942 года началась ещё более активная замена сахара, вышло письмо Госплана «О замене сахара при производстве кондитерских изделий в 1942 г.». Оно осуществлялось повсеместно. Экономия находила систематическое отражение в документации. Например, на фабрике имени Самойловой «только за девять месяцев 1942 г сэкономили 36,5 т сахара, это позволило дополнительно выпустить 148 т готовой продукции»; «применение кокосовой муки из отходов кокосового жмыха позволило сэкономить 20 т сахара» и др. Кроме того, расширялось использование фабричного оборудования для других целей: «на фабрике имени Самойловой наладили производство хлеба для РККА, в 1942 г. ею было выпущено около 1 тыс. т “высококачественного продукта”. Выработку хлеба довели до 60 т в сутки»; «разработав технологический процесс и приспособив для новых задач существующее оборудование, фабрика также освоила выпуск концентратов пшенной каши для нужд фронта».
В 1942 году фабрика им. Самойловой была законсервирована, производственные мощности перераспределены между другими предприятиями. Фабрика имени Крупской в феврале 1942 года сократила своё производство до 17 тонн, частично перейдя на ручное производство из-за отсутствия электричества, хотя потом и возобновила свою деятельности, перевыполнив план на 22 % за счёт изменения технических процессов (например, сахаристость конфет с 75 упала до 25 %. При производстве тонны шоколадных изделий ранее тратилось 900 кг какао, в 1942 году – всего 780 кг). В том же году началась обжарка кофе.
Фабрика им. Микояна, используя дополнительный административный ресурс (использовался сахар, который использовать было недопустимо, т. к. он был у фабрики на ответственном хранении), перевыполнила план на 150 %, феноменально расширив производство: выпуск пищевых дрожжей из древесных опилок; пищевых белковых концентратов; цех медпрепаратов; цех ширпотреб. Огромная часть работников привлекалась для защиты города. Четвёртая кондитерская фабрика к концу 1942 года имела 207 работников, из которых 140 привлекались к обороне города. На шестой фабрике осталось 84 человека, из которых 47 – рабочие, эта фабрика также переходила на производство ширпотреба, консервированных овощей, встал вопрос о консервации и самой фабрики.
Прорыв блокады не исправил «мгновенно» ситуацию с поставками. Несмотря на расширение ассортимента, зафиксированы и случаи систематических замен патоки глюкозой, и попытки добыть сахарный сироп альтернативным способом (на 6-й фабрике вываривали мешки из-под сахара). Вместе с тем в течении первого года после прорыва блокады наблюдался значительной рост производства конфет, которые стали доступны населению. Перестали ли кондитерские фабрики работать не по профилю? Нет. Так, фабрика имени Микояна в марте 1943 года должна была произвести 500 тонн 76-мм ОФ снарядов. За военное (с 1941 по 1943 гг.) время было выпущено в совокупности 76 торговых наименований кондитерских изделий.
Общеизвестна ситуация с голодом в городе, но как же работала «кондитерка»? Неужели не воровали?
Воровали. И наказывали. Сохранились сведения о заседаниях партбюро: «вынос с фабрики в коробке противогаза 0,5 кг маргарина» (5 декабря 1941 г., фабрика им. Крупской), «много случаев хищений среди вновь принятых рабочих» (19 мая 1942 г., фабрика им. Крупской). Директор фабрики Кукушкин в ходе партийного собрания 9 августа 1942 г. был вынужден признать «продолжающиеся мелкие кражи»: только за июль зафиксировано «16 случаев хищений из цеха в цех». Член партии Беляев, комментируя ситуацию, заявил: «У нас в ОГМ шайка. Меня, как коммуниста, назвали “иуда-предатель” за то, что я помешал вынести с фабрики. Там с нами не считаются». Но вот говорить о том, насколько массово осуществлялись данные действия, нельзя. По крайней мере, без системного изучения архивного материала, благо, фонды уже известны и доступны.
Куда же шла продукция?
В первую очередь – на фронт. Преимущественно в те рода войск, которые воевали в наиболее тяжёлых условиях. «Пищевой запас на одного человека» в лётных частях Карельского фронта «на самолетах фронта и на действующих самолетах тыла на случай аварий и вынужденных посадок», помимо сгущённого молока, мясных консервов, галет, предусматривал 300 г шоколада, 400 г сахара и 800 г печенья («на случай отсутствия шоколада»). С 1942 года некурящим женщинам на фронте выдавали 200 грамм шоколада или 300 грамм печенья взамен табачного пайка. Выдавался «сладкий» паёк и номенклатурным работникам, в 1943 году в г. Ленинграде их (разделённых на 3 категории) было 4 тысячи человек. Точное количество до 1943 года неизвестно. В 1942–1943 году кондитерские изделия поставлялись и на «товарищеские ужины и банкеты», которые были приурочены к разным датам.
Таким образом, кондитерская промышленность не переставала работать на протяжении всей блокады Ленинграда. Эта сфера пережила те же тяжести, которые коснулись всего производства города. Люди, работавшие в кондитерской области, внесли посильный и очень важный вклад в защиту города, поддерживая не только защищающих его солдат, но и всю ту внутреннюю структуру, что позволяла городу выстоять и существовать в осаде.
Естественно, продовольственное неравенство в блокадном Ленинграде было. Был и чёрный рынок, были и спекулянты, были и те, кто находился на «особом положении». Но систематические изменения, которые отражены в документах большинства фабрик, в архивных сведениях, описывающих продовольственную ситуацию в целом, дают понять, что кондитерская сфера работала не для обеспечения «элиты», а для нужд героически защищающегося города. И свою задачу она выполнила.
Послесловие от автора.
Текст данной заметки основан на современных публикациях доктора исторических наук, профессора М. В. Ходякова, сотрудника СПбИИ РАН, СПбГУ, Государственного мемориального музея обороны и блокады Ленинграда. Ссылки на статьи:
1. М. В. Кондитерское производство в блокадном Ленинграде. 1941-1943 гг / М. В. Ходяков // Новейшая история России. – 2022. – Т. 12, № 4. – С. 812-839. – DOI 10.21638/spbu24.2022.401. 2. Ходяков, М. В. Документы архивов Санкт-Петербурга и Российского государственного архива экономики о работе кондитерской промышленности Ленинграда в годы блокады. 1941-1944 гг / М. В. Ходяков // Отечественные архивы. – 2021. – № 4. – С. 52-61.
С моей точки зрения, тема слишком остросоциальная для того, чтобы писать про неё на уровне публицистики, без собственного архивного или историографического изыскания. Вместе с тем в рамках нашего тематического дня я считаю её актуальной и интересной. Я поставил перед собой задачу рассказать вам историю с опорой на то, что, на мой взгляд, научно обоснованно. Источники всех представленных в заметке сведений находятся в двух указанных выше статьях. Я настоятельно советую всем желающим самостоятельно прочитать представленные статьи, они обе находятся в открытом доступе.
Одним из самых противоречивых решений в годы ВОВ было решение выпускать танки Т-60. До сих пор историки и любители бронетехники ломают копья, пытаясь понять, имело ли смысл производить Т-60, и нужны ли вообще такие боевые машины. Кто-то говорит, что «красные» просто не жалели своих людей и заставляли их воевать на таком «шлаке». Кто-то, наоборот, считает, что лучше такой танк, чем вообще никакого. Мнения есть разные, но зачастую люди смотрят на вопрос однобоко, расценивая танк, как вещь в себе. Давайте попробуем взглянуть на проблему более широко.
Итак, начнем с банальных и часто встречаемых вещей. Мнение, что такие танки – следствие какой-то особой нелюбви руководства СССР и РККА к своим солдатам, с моей точки зрения, не выдерживает никакой критики. Да, если расценить это с точки зрения именно самого танка, в отрыве от всего остального, то может показаться, что танк с такой слабой броней и вооружением – это просто издевательство. Сравнивая его с Т-34 или даже немецким Pz.III, Pz.38, мы однозначно скажем, что Т-60 самый слабый. Слишком слабый.
Однако танки не воюют сами по себе. Они воюют в составе армии. И армии нужны боевые машины, потому что с ними, даже с плохими, но имеющимися в наличии, армия воюет лучше. Пехоте проще идти в наступление за танками чисто психологически. Я даже не буду говорить о том, что огонь автоматической пушки или даже просто пулемета, защищенного броней, заставляет замолчать огневые точки, если это не адский бетонный ДОТ линии Мажино. В открытую амбразуру ДЗОТа или на позицию полковых пушек очередь 20-мм осколочных и бронебойных снарядов залетает с очень неприятными для немцев последствиями.
Как видите, танчик совсем маленький. Сделать из него БТР, как некоторые предлагают, будет очень непросто - пехоту просто некуда будет под броню посадить. Не городить же второй этаж
Беда-то не в том, что у РККА был выбор, делать Т-34 или делать Т-60. Последние делали на заводе, где Т-34 вот так сходу делать бы не вышло. А танки нужны уже сейчас, потому что ситуация на фронте тяжелейшая. «Нормальных» танков был дефицит, и Т-60 шли в дополнение к Т-34, а не вместо них. Да, им приходилось заменять Т-34 в боевых подразделениях, но не в производстве. Нельзя было сделать вместо четырех Т-60 один Т-34. Можно было сделать Т-60. Лучше в бою у тебя будет 15 Т-34 и 15 Т-60, чем только 15 Т-34, если последних не хватает на 30 штатных мест. А кое-где ничего, кроме Т-60, не будет. Дефицит.
Нет, я в данном случае не говорю, что Т-60 были 100% нужны и полезны. Суть не в этом. С моей точки зрения сама постановка вопроса, что был выбор между Т-60 и «нормальным танком» не совсем корректна. А мысль, что выпуском Т-60 советское руководство показывало свою «нелюбовь» и презрение к человеческим жизням, вообще абсурдна. Танки делались как раз чтобы эти жизни сэкономить, чтобы дать людям хоть какую-то поддержку в тяжелом положении.
Другой стороной медали будет очень часто звучащее заявление, что такой танк лучше, чем никакого. Оно, с одной стороны, кажется убедительным. Да и выше я высказал похожую мысль. Но и здесь есть нюансы. Всё дело в том, что если смотреть с точки зрения поля боя, с точки зрения танковых подразделений или пехоты, которой вот сейчас в бой идти, то это так. Но если посмотреть чуть шире, то мы понимаем, что ситуация «лучше такой танк, чем никакого», она работает только если:
1. Промышленность может выпускать ТОЛЬКО танки. Соответственно, либо мы получаем танк, либо ничего. Лучше танк, чем ничего.
2. Армии нужны ТОЛЬКО танки. В этом случае, опять же, лучше такой танк, чем никакого.
Но в реальном мире всё не совсем так. И армии нужно много всего. Грузовики, артиллерия, вспомогательные машины, тягачи, чертова уйма всего. Да, не всё воюет на поле боя, но и мы не в компьютерную игру играем, где всё само делается. И вместо танков можно делать кучу всего другого – грузовики те же, их Красной Армии очень не хватало. А ведь это снабжение, без него много не навоюешь. Это транспорт мотопехоты и саперов, без которых тоже сложно танкам воевать. И без танков плохо, и без грузовиков плохо. Кто-то скажет, что грузовики в бой не идут, а танки идут. Ну так пшеница и говядина тоже в бой не идут, а много без еды ты навоюешь?
Вид внутрь башни Т-60
Армия – это всегда баланс. И опять же, поймите меня правильно, я НЕ говорю, что вместо Т-60 обязательно надо было делать что-то другое, типа грузовиков. Я говорю лишь о том, что одними только танками война не ведется. Поэтому правильная с точки зрения идущих в наступление танковых и пехотных частей фраза «лучше такой танк, чем никакого», может быть уже не такой правильной с точки зрения армии в целом, как механизма.
Отдельно хотел бы коротко сказать о вариантах «делать вместо Т-60 БТР-ы». Проблема в том, что сам по себе Т-60 для этого не очень годится. Он слишком мал. Не получится сделать БТР хоть на сколько-то серьезное количество людей. Придется делать какую-то полностью новую машину, и не факт, что она выйдет удачной. Тем более что у самой базы Т-60 имелись проблемы по проходимости зимой. Для БТР желательно иметь базу покрупнее, даже Т-70 будет маловат. Тут скорее уже Су-76 можно было б переделать, но до нее надо еще дойти. А если делать вместо Т-60 БТР на какой-то другой базе, то на самом деле этой базы тоже нет. Ни полноприводной грузовой в массовом производстве, ни полноценной полугусеничной - ЗИС-42 имеет проблемы с управляемостью на бездорожье и для него нет достаточно мощного двигателя. У немцев, например, БТР ездил со 100-сильным двигателем. У нас такого для грузового автомобиля не было, а спарка двигателей, как у Т-70, великовата. В общем, задача очень непростая, а фронт ждет.
Теперь давайте посмотрим на Т-60 как реальный экземпляр. Конечно, танк, мягко скажем, так себе. Помимо слабой защиты (что говорить, его в борт пробивает немецкое 7,92-мм противотанковое ружье, а в лоб – 37-мм пушка, а с ранними вариантами и 20-мм пушка справится), он обладал также не особо удачным вооружением и подвижностью. Особенностью его 20-мм пушки была очень низкая бронепробиваемость (лишь чуть выше, чем у 12,7-мм пулемета). Например, у немецкого «аналога» 20-мм пушка была мощнее – мощнее был и сам выстрел (дульная энергия), и имелся подкалиберный снаряд с сердечником из карбида вольфрама. Не Бог весть какие параметры, но при выходе против Pz.IIF (что может случиться, окажись оба танка в разведке, например), Т-60 будет сложнее. В борьбе с немецкими бронеавтомобилями, имеющими 30 мм лоб, — тоже. Да и 14,5 мм наклонный лоб немецких БТР Т-60 не то чтобы прям очень хорошо пробивает. Четких данных о наличии у него снаряда с твердосплавным сердечником я все же не нашел, только слухи.
Мощность осколочного снаряда тоже оставляла желать лучшего, однако это всё равно уже пушка, стреляющая осколочным (взрывающимся) снарядом. Это совершенно иной подавляющий эффект, чем огонь пулями. Да и бронебойные снаряды могли поражать, например, легкие укрытия или пробивать щиты орудий. Поди не очень-то комфортно немцу стрелять из пушки, когда его в любой момент может порвать снарядом.
В РККА создавались смешанные подразделения, в которых КВ, Т-34 и Т-60 могли служить вместе
Иное дело, что надежность этого орудия не всегда была хороша. Исследователи говорят, что это не обязательно вина самого орудия, мешал то брак снарядов, то ленты, то плохое обслуживание, но когда у тебя в итоге не стреляет пушка, то результат будет именно в этом – пушка стрелять не будет. А уж кто там в этом виноват, это уже дело другое. Если орудие, например, требует какого-то особого обслуживания, нестандартного, сложного, то это тоже в какой-то мере недостаток системы. По крайней мере если танкисты средней для этой армии подготовки не могут с этим справиться.
Но беда не только в качестве орудия. Были и другие нюансы. Например, перезарядка. Орудие питалось лентой из коробов по 58 патронов. Не так плохо, но имея темп стрельбы как у пулемета, эти патроны можно быстро расстрелять. А вот менять короб примерно минуту. Спаренный с пушкой пулемет питался из диска на 63 патрона, тоже шибко не расстреляешься. И его тоже надо менять. А в башне танка находился один человек, он командир, он же наводчик, он же заряжающий. Пока он занят заряжанием, он не наблюдает за полем боя. А если наблюдает, то заряжание растянется надолго. Например, у его предшественника – танка Т-40 — почти весь боекомплект к 12,7-мм пулемету был уложен в одной ленте на несколько сотен патронов, что удобнее.
Все это оказывает влияние на возможности танка. Слабое вооружение, которое при этом не всегда обладает высокой надежностью в работе, требует долгой перезарядки, отсутствие возможностей разделения обязанностей, слабая броня (причем слабая даже в максимально усиленном виде, а ведь ее еще и не сразу сделали усиленной — в танках выпуска 1941-го года она была слабее), в общем, боевая ценность Т-60 была невысокой. Добавим к этому сложности с пользованием радиостанцией в бою – кто этим в танке будет заниматься? В немецких Pz.II, например, экипаж был три человека, и третий как раз занимался радиостанцией (помимо того, что мог помогать командиру в заряжании орудия, подавая магазины).
В 1944-м году у немецкой мотопехоты на БТР начали получать распространение боевые машины с 20-мм пушками. И нет, это не ЗСУ. Это в том числе машины командиров мотопехотных взводов
Может показаться, что Т-60 зато был маленьким, юрким танчиком с высокой проходимостью, который мог атаковать с неожиданного направления. В некоторым смысле мог, но тут тоже были свои трудности. В отечественном сегменте любителей военного дела распространено заблуждение, что более легкая техника обязательно будет более подвижной и проходимой. Это не так. Однозначно более легкая техника лучше проходит разве что по мостам, в некоторых случаях через водоемы по льду. В большинстве остальных ситуаций играет роль еще куча всего. В частности, против Т-60 играл низкий клиренс. Всего лишь 30 см. Это создавало проблемы при движении по глубокому снегу – казалось бы намного более тяжелый Т-34 с несколько большим удельным давлением шел по снегу намного-намного лучше. Лучше, чем Т-60, шел даже Валентайн. Для Т-60 проблему создавали уже 40 см снега.
Вообще большая масса (в разумных пределах) далеко не всегда является недостатком. Те препятствия, которые будут непреодолимой преградой на пути Т-60, намного более тяжелый Т-34 просто снесет. С глубоким снегом тоже может быть эффект, когда более легкая (и не очень-то мощная) машина с более низким клиренсом будет грести перед собой кучу, мешающую ехать, в то время как более тяжелая, но более мощная машина этой проблемы даже не заметит. Говорят, при испытаниях танка Маус на местности он показал довольно хорошую проходимость, при этом даже садясь на грунт по днище, он не увязал, а продолжал ехать, оставляя за собой ровную поверхность. В силу огромной массы (188 тонн) некоторое количество толкаемой перед собой земли просто не могло его остановить.
Поэтому я совсем не удивлюсь, если по проходимости Pz.II F даже выиграет у Т-60. Он тяжелее, мощнее, имеет больший клиренс (35 см), при этом удельное давление на грунт у него не особо выше. Собственно, касательно «мощнее» - сложно быть каким-то особо «юрким» и «подвижным», если на 6 с лишним тонн веса у тебя 70 лс мощности. Для сравнения у того же Pz. II F на 9,5 тонн приходится 140 лс. Разумеется, дело тут не в том, что Pz.II «круче», просто обычно сравнивают с ним, так почему бы и мне не сравнить? Надо сказать, Т-70 ранних вариантов на испытаниях тоже показал себя лучше, чем Т-60, пока его не переутяжелили. Хотя некоторые документы называют Т-60 прям подвижным, но физическая природа этого феномена пока учеными не объяснена.
В немецких танковых дивизиях танки Pz.II (две машины на заднем плане) в 1941-м году были практически в каждой танковой роте
В общем, Т-60 выходит не такой уж и юркий, быстрый и проходимый, как может показаться. Это не значит, что он состоит из одних только недостатков, разумеется, даже в сравнении с Т-34. В частности, он намного меньше, тише, не так придирчив к мостам и переправе по льду, а также имеет неплохие возможности по подавлению огнем и поражению пехотных целей, грузовиков, в общем, множественных легкопоразимых объектов. При грамотном учете достоинств и возможностей можно найти для него подходящее место в боевых подразделениях.
Так вот, от недостатков Т-60 как конкретной модели мы перейдем к тому, а как в целом можно использовать такие машины. Забыв на время про недостатки конкретного Т-60, ведь многие, кто его критикует, даже не в курсе, что помимо недостатка миллиметров в броне и пушке, у него еще были какие-то другие технические проблемы. Наоборот, сама идея о такой машине кажется ущербной. Давайте же рассмотрим саму концепцию легкой гусеничной бронированной машины, вооруженной 20-мм автоматической пушкой. Представим себе, что у нас есть некий «правильный» танк этого класса, по характеристикам приближенный к Т-60.
У такого танка могут быть следующие роли:
1. Разведка, охранение.
Собственно, и для Т-60 в какой-то мере рекомендовалось такое использование. И у немцев в разведке были легкобронированные (даже легче, чем Т-60) машины, вооруженные 20-мм пушками. Причем не факт, что с проходимостью прям лучше. Там и БА были 4х4, и легкие полугусы Sd.kfz 250/9, проходимость которых несколько уступала средним БТР Sd.kfz 251.
Полугусеничные разведывательные бронеавтомобили с 20-мм пушкой на базе легкого БТР Sd.kfz 250. Бронированы еще слабее, чем Т-60, а по проходимости уступают среднему БТР Sd.kfz 251
Более того, в начальном периоде войны у немцев нормально было не иметь радиостанций на части разведывательных машин. Многим это кажется глупым, типа зачем разведчик без радио, но разведка ведется не единичной машиной же, это крайне нежелательно. Как примерно пишут немцы: посылая куда-то одну машину, можешь смело с ней попрощаться. Разведдозор же состоит из нескольких машин, например, трех: две вооруженных пушкой машины и одна с радиостанцией. При этом, когда на немецких разведмашинах появились радиостанции на каждой машине, на «боевых» всё равно оставалась станция только для самой ближней связи – со своими товарищами по разведдозору (дальностью в пару километров). Связь разведдозора со своим командованием (например, командиром разведроты) все равно была на плечах «радийной» машины с мощной радиостанцией.
Т-60 машина маленькая, тихая, что в разведке важно. Особенностью Т-34 было то, что он очень громко ревел дизелем и клацал гусеницами. Об этом пишут и наши ветераны. А немцы вообще рекомендуют «слушать» советские танки. Останавливаться, выключать двигатели и буквально слушать. Советские танки слышно далеко. В противоположность им такие машины как Т-60, Т-70, М3 Скаут, М17 (ЗСУ), а порой пишут и про Валентайн, они тихие, и звучат почти как автомобиль. Очень важно, чтобы разведка не сообщала о себе ревом на всю округу, причем еще и с характерным звуком среднего танка.
ЗСУ М17 в РККА
Еще одной важной особенностью Т-60 будет, как ни смешно это звучит, проходимость. Да, в сравнении с Т-34 она хуже, но разведка обычно ездит не по болотам, а по дорогам, иногда объезжая их. И в этом плане хорошо уже то, что проходимость полностью гусеничной машины по идее должна быть выше, чем колесной М3 Скаут или БА-10. Опять же, отличием от Т-34 будет проходимость по мостам. Разведке очень важно не встрять перед каждой речушкой, а мосты грузоподъемностью в 25 – 30 тонн есть в те времена далеко не везде. Да что 25 тонн, мне доводилось читать отчет, в котором при прорыве через мост «ранние» Т-70 прошли, а «поздний», который весил больше, провалил под собой настил и застрял. А это уже массы около 10 т. Т-60 с его шестью с лишним тоннами тут едва превосходит по массе грузовик ЗиС-5 (груженый).
При столкновении же с разведдозорами немцев, действующими на БТР и БА, 20-мм пушка будет приличным оружием. Да, не ультимативным, но хотя бы бортовую броню она пробивает хорошо. А если на наш «улучшеный» танк еще и сухопутный вариант 23-мм пушки поставить, которая прям намного мощнее… Помните же, мы обсуждаем в целом машины такого класса, не только конкретно Т-60.
Чтобы было понятно - Т-60 весил лишь чуть-чуть больше, чем груженая трехтонка, как на фото
2. Действия во втором/третьем эшелоне атаки, как машины поддержки пехоты.
Еще один способ из реальности. Именно так в некоторых документах рекомендовалось применять Т-60. Суть в том, что более «полноценные» танки, типа КВ и Т-34, уходят в бой впереди, поражая и подавляя ПТ оборону противника, а за ними идет пехота, и с ней непосредственно движутся Т-60. При таком применении есть множество положительных моментов. И количество стреляющих по Т-60 ПТ орудий будет меньше, ведь их частично вскроют и подавят/уничтожат танки первых эшелонов. И стрелять по бортам Т-60 из ПТР, находясь перед лицом советской пехоты, сложнее. И больше «полноценных» танков можно отправить в первые эшелоны, просто за счет того, что вместо них с пехотой пойдут Т-60. И пехоте будет подспорье, что ей выделили специальные танки, которые с ней идут. Одни плюсы. Конечно, хорошо везде иметь «полноценные» танки, но если промышленность не может дать их в таких количествах, придется изворачиваться.
Проблема здесь мне видится в том, что это требует некоторого уровня взаимодействия. А вот с ним как раз в период использования Т-60 было крайне тяжело. Это ж период в основном осени 41 – лета 42. Когда в РККА всё было ну очень плохо, близко к катастрофе. Чудовищные потери, в том числе в офицерах и средствах связи, а также нехватка квалифицированных командиров привели к тому, что действовать начали черте как. Танки могли отправить вперед, не думая о разведке местности, о взаимодействии, надеясь, что они сами решат все задачи. Артиллерия была слаба, разведка противника порой вообще не велась. Я едва ли сильно ошибусь, если скажу, что в период активного использования Т-60 их потери были в большей степени не из-за их каких-то качеств, а просто от неправильного, а то и глупого использования. Так же гибли и Т-34, и КВ, хоть и были более устойчивы к огню ПТА.
Да что лето 42, у нас и в более поздние периоды могли отправить Су-76 или Су-85, подобно танкам, впереди всех, впереди пехоты, да еще и с задачей чуть ли не «ворваться в населенный пункт». Со вполне закономерным результатом в виде потерь техники без какого-либо значимого эффекта. Об этом порой буквально пишут в отчетных документах. А ведь это уже вторая половина 43-го года минимум, раньше нее Су-85 просто не существовало. Но правильно ли винить в этом саму технику?
В некоторые документах отмечается взаимодействие Т-60 и КВ
3. Гипотетический вариант
Здесь я позволю себе предложить еще один способ, основываясь на своем анализе действий немецкой мотопехоты, немецких танков и некоторых советских подразделений, имеющих ЗСУ М17. Суть тут будет в применении Т-60 в качестве некоей машины поддержки танков, обеспечивающей огневое подавление ПТА, уничтожение пехоты и прочих подобных целей – многочисленных, внезапно появляющихся, действующих с разных направлений. Подобно немецким БТР с 20-мм пушками у мотопехотных батальонов. Или даже еще лучше – немцы отчитаются о подобном применении ЗСУ Вирбельвинд, отмечая, что такие машины могут действовать в одном строю с танками за счет наличия кругового бронирования и вращающейся башни. Хотя, казалось бы, броня этой здоровенной башни – 16, что ли, миллиметров. Броня немецкого БТР не сильнее.
Так в чем же дело? Дело в том, что такие машины идут же не в первом ряду. Они идут за танками, подавляя огнем и уничтожая вскрывшие себя танкоопасные цели. Точно так же мы, в теории, могли бы поставить Т-60 (или подобную ему машину) в боевые порядки танков за Т-34.
Зачем это нужно? Дело в том, что характерной для солидной части ВОВ чертой РККА были проблемы с пехотой. Пехота не шла за танками в атаку. И танкам приходилось либо возвращаться, либо просто они уезжали без пехоты, в какой-то мере надеясь, что смогут разобраться с обороной сами (а то и не зная, что пехота не пошла). Так вот, зачем танкам нужна пехота, помимо закрепления результата атаки? А нужна она для поражения/подавления ПТА противника и его пехоты. Так работала немецкая мотопехота на БТР. Она двигалась на боевых машинах за танками, высматривала позиции ПТА и «бронебойщиков», и подавляла их своими огневыми средствами.
Частично эту роль могли бы играть Т-60 – двигаясь за Т-34 они бы обнаруживали вскрывшие себя огнем ПТ орудия и подавляли бы их (а то и выкашивали бы расчеты) очередями 20-мм пушки. Досягаемость по дальности у нее приличная, можно и примерно на километр стрелять. Град 20-мм осколочных снарядов с немалой вероятностью заставит расчеты немецких орудий залечь и не вести огня. А именно это и надо танкам.
Второй важной целью Т-60 в этой роли будет поражение пехоты и бронебойщиков (всяких желающих метнуть в танк гранаты или еще как-то навредить) – за счет возможности быстро поражать или подавлять цели автоматическим огнем, за счет создания поля осколков от кучи разрывов 20-мм снарядов, за счет просто большего количества боекомплекта 20-мм пушки Т-60 сможет выполнить часть задач пехоты, не пошедшей за танками в бой. И «полноценные» танки смогут действовать эффективнее. Т-60 станет для них «окопной метлой» и защитой от ПТА. Хотя это, конечно, всё мое гипотетическое предложение.
Подведем же итог. Т-60 был решением вынужденным, созданным в период, когда всё было очень плохо, и принимать решения надо было срочно. Он был далеко не идеальным, и наверняка можно было сделать лучше, только надо было вот прямо сейчас, время не ждало. Поэтому и сам танк, и в целом решение о его выпуске до сих пор вызывает споры – очень уж противоречивая ситуация. На это наложились проблемы качества комплектующих и качества применения, из-за чего танки страдали от проблем с вооружением и могли быть просто отправлены в лоб на немецкие пушки. Это тоже мешает нам грамотно оценить правильность решения о выпуске такой машины. Я лишь хотел обратить внимание на логические ошибки, часто возникающие при оценке, и раскрыть некоторые моменты, без понимания которых грамотная оценка будет затруднительной. Саму же оценку я оставлю вам, дорогие читатели.
В прошлой части мы рассмотрели общий состав авиации и некоторые мифы. В частности о том, что пикировщики Ю-87 якобы перестали пикировать. Сегодня продолжим разбирать авиацию.
Еще одним заблуждением является распространенное мнение о том, что-де пикировщик более уязвим, чем штурмовик. Якобы он «висит» неподвижно в пикировании и зенитному орудию остается только стрелять ему прямо в лоб, а вот штурмовик внезапно на бреющем вылезает из ниоткуда, быстро перемещается, кидает бомбы, и вообще молодец. И поэтому, делают вывод многие, с усилением ПВО РККА атаки с пикирования стали слишком опасны и сменились атаками с низких высот. Беда в том, что тут всё – ошибка. Во-первых, указанным способом пикировщик «висит» только если атакует, собственно, саму зенитку и «падает» прямо на нее. А вот если он атакует другую цель, то он для зенитки наоборот – сложная цель, которая резко меняет скорость и высоту, причем еще и скорость там набирается очень приличная, воздушные тормоза ж не останавливают ее рост полностью – там и 600 км/ч может быть. Причем на подлете он для малокалиберной зенитки почти неуязвим – подлетает-то он высоко.
Более того, если зенитки не оборудованы наведением по РЛС и снарядами с радиовзрывателем (которые взрываются при пролете мимо самолета, т.е. даже при промахе могут его поразить), то сбивать даже «падающий» прямо на них пикировщик не так-то просто. Собственно, сражения на Тихом океане показали, что пикировщики в целом поражают японские боевые корабли, не смотря на то, что у кораблей может быть очень даже много 25-мм автоматов. И при этом, мягко говоря, далеко не все пикировщики остаются лежать на дне после атаки.
Это один из примеров того, откуда я беру знания
Во-вторых, ошибкой является мнение, что штурмовики-де атакуют обязательно на бреющем. Да, они так атаковать могут и иногда так делают, но че-т и наши, и немцы регулярно пишут про действия с высот хотя бы 800 м. Ну и «быстро перемещается» применить к Ил-2 я не могу — он самолет медленный, на это тоже жаловались. Приходится долго висеть в зоне огня зениток на малой высоте, потому что он не может за один боевой разворот набрать высоту для следующей атаки. Суть тут не в том, что Ил-2 плохой самолет, просто «народное» представление о том, как он действует, может очень сильно не совпадать с тем, как он действовал в реальности.
Но что же говорят нам немецкие документы? Ведь немцы считают, что штурмовики атакуют с низких высот тоже, ну с 800 – 1500 м. Какое уж там крутое пикирование. Касательно того, как применять новоприобретенные пикировщики немецкая штурмовая авиация пишет осенью 43-го следующим образом. Применение Штук такое же, как и у Fw-190. Если ПВО слабая, Ju-87 сбрасывает свои бомбы одну за другой в нескольких подходах, а затем атакует бортовым вооружением, так же, как и Fw-190. Если же ПВО сильная, то Fw-190, равно как и Ju-87, должны лететь высоко, наносить удар с крутого пикирования, а затем уходить из зоны ПВО для повторного набора высоты для новой атаки. Это буквально практически цитата из немецкого документа, в моем переводе.
Вот тут написано то, что я переводил
А вот что это был за документ (его первая страница)
Что тут важно. Первое – и Штуки, и Фокке-Вульфы могут и должны атаковать с пикирования. Второе – выбор атаки с пикирования производится именно если ПВО сильная. А не наоборот. То есть неверно как то, что штурмовики с крутого пикирования не атакуют, так и то, что при сильной ПВО атаковать нужно «как штурмовик». В реальности – наоборот. Сильная ПВО – атакуем с большой высоты с крутого пикирования, слабая ПВО – атакуем с малой высоты со многих подходов «как штурмовик».
Более того, никуда не ушло пикирование и из наставлений для самого самолета. В наставлении для пилота Ju-87 D-5 начала 1944-го года есть раздел «атака с пикирования» и в нем есть пункт о задействовании «тормоза пикирования» и рекомендации о не превышении угла пикирования в 90*. В общем, и осенью 1943-го, и в начале 1944-го года всё ещё предполагалось, что Ju-87 D-5 пикирует и имеет воздушные тормоза. В общем, с пикированием Штук разобрались, а заодно знаем теперь, что Фокке-Вульфы 190 тоже пикируют, хоть и не так круто. И в целом пикировать было нормально и для второй половины войны, причем именно если ПВО сильная.
Отрывок из наставления для Ju-87 D-5 1944-го года с описанием атаки с пикирования. Пункт 12 говорит задействовать воздушные тормоза
Обложка наставления
Отдельно я бы хотел отметить действия немецких штурмовиков в нескольких заходах. В отечественной литературе принято считать, что немцы ужасающе трусливы, и вообще наша авиация и зенитная артиллерия им ничего не позволяла, поэтому они почти исключительно влетали на скорости, кидали бомбы куда попало и тут же улетали, в особенности штурмовики Fw-190 в 1944-м году. Но вот краткая сводка обобщенного боевого опыта 69-й армии за июль 1944-го с этим не совсем согласна. Оказывается, немецкие штурмовики тоже делают несколько заходов, и бомбы бросают, и из пушек стреляют по целям.
Прицел
Отдельно я бы хотел рассказать о еще одной небольшой особенности. Когда я начал изучать тему пикирующих бомбардировщиков, то наткнулся на воспоминания советского пилота Пе-2, который рассказывал, что сомневается в точности немецких пилотов-пикировщиков. По той причине, что у них нет штурмана, который бы помогал при учете влияния ветра. А, следовательно, по мнению ветерана, с высокой вероятностью немецкие пикировщики ветер вовсе не учитывали, а значит и достичь точности не могли. В немецком пикировщике Ju-87 действительно нет штурмана, там всего два человека – пилот и стрелок-радист. С одной стороны, мне казалось это надуманной причиной, так как высокая точность бомбометания Штук отмечается даже порой в документах Красной армии. Да и в силу конструктивных особенностей (самолет легче, скорость пикирования меньше) Юнкерс явно может выйти из пикирования на более низкой высоте (чем Пе-2), что увеличивает точность. Но надо было убедиться. В процессе поиска данных я сперва нашел, что наставления говорят немецким пилотам-пикировщикам ветер учитывать и вносить его в прицел (не в сам коллиматор, разумеется, а в устройство). Но затем кое-что поинтереснее.
Оказывается, под конец войны Штуки местами получили специальный пикировочный прицел. Обычно в литературе о нем либо просто не пишут, либо указывают только название – StuVi 5. На фотографиях самолетов из SG3 летом 1944-го можно наблюдать эти прицелы, очень характерная деталь в верхней передней части кабины. Так вот, суть этого прицела в следующем. В него вносятся данные, например, о скорости, высоте сброса, а он высчитывает точку падения бомбы и выдает на коллиматор дополнительную марочку-плашку, которую нужно совместить с целью, чтобы бомба прилетела туда, куда надо. Причем эта штука работает более-менее на всех углах пикирования, ну кроме совсем маленьких. На Ju-87 такой прицел стоял без бортового компьютера, поэтому все данные в него вносились вручную. Это, конечно, было сложнее и менее удобно, но всё же интересное дополнение. Возможно, именно эта добавка привела к уменьшению необходимости наносить удары в крутом пикировании.
На этой фотографии как раз можно разглядеть прицел в верхней передней части кабины (а заодно увидеть, как техники подвешивают легкую 50 кг или 70 кг бомбу вручную - это штатный метод, а для более тяжелых применялись подъемники)
Вот примерно так выглядела добавочная марочка на пикировочном прицеле
Как я уже выше писал, на более крупном самолете Junkers Ju-88 пикировочный прицел совмещался с бортовым «компьютером» BZA-1, который снимал данные с датчиков сам, плюс какие-то данные вносил экипаж, «компьютер» всё это просчитывал в реальном времени и выдавал готовое решение на пикировочный прицел (к которому он подключался проводом через разъем). Инструкция, отмечающая наличие BZA-1 на Ju-88, имеется уже в документах 41-го года.
Тем не менее, по каким-то причинам BZA-1 на Ju-87 не удалось поставить (возможно дело в том, что он меньше, чем Ju-88), да и прицел StuVi начал появляться уже под конец выпуска этого самолета, так что едва ли он оказал какое-то значимое воздействие на применение этих пикировщиков.
Бомбовая нагрузка
Какую же бомбовую нагрузку носили немецкие ударные самолеты? Да, многие любители немецкой авиации любят порой «козырять» возможностью Штуки или Фокке-Вульфа нести бомбу весом в тонну или даже в 1800 кг. В некоторых случаях это действительно нужно. Но в делах непосредственной поддержки всё же, по мнению немцев, основная масса фугасной авиабомбы – не более 250 кг. Особое внимание уделялось контейнерам суббоеприпасов – кассетным бомбам. Такие кассеты могли быть и большей массы, вполне в ходу были AB500, существовали даже AB1000. Имелись и AB250, и всякие мелкие контейнеры, подвешивавшиеся на крыле вместо 50 и 70-кг бомб. Контейнеры могли снаряжаться бомбами весом в 1 кг, 2 кг, некоторые кассеты также несли бомбы в 10 кг, варианты были разные, в том числе кумулятивные SD-4HL – в некотором смысле немецкий аналог ПТАБ-а. В частности, при загрузке Fw-190 бомбами SD-2 он мог накрыть ими полосу длиной 600 м и шириной 90 м (с учетом разлета осколков). Отдельно было интересное описание атаки по войсковому эшелону – командир атакует поезд обычными бомбами, а подчиненные скидывают полосу SD-2 по обеим сторонам от поезда по вылезающим из него войскам (по-видимому, покинуть атакуемый и остановившийся поезд было типичной реакцией атакованных).
Контейнер с суббоеприпасами (кассетная бомба)
Самолеты типа Fw-190F в норме носили 1х250 под фюзеляжем + 4х50 кг под крылом. Это могли быть как обычные бомбы, так и контейнеры для мелких бомб. Технически можно было подвешивать под фюзеляж 500 кг бомбу/кассету (и даже 1000 кг, а в отдельных случаях у некоторых вариантов Fw-190 и 1800 кг), но документ считает, что с такой нагрузкой самолет может взлетать не с каждого аэродрома. Нужно ровное травяное покрытие, да и длина разбега солидная, а для 1800 кг бомбы я даже не уверен, что травяное подойдет - документ этот вариант не описывает. Также под фюзеляжем можно было подвесить 4х50 кг, что в теории позволяет самолету нести 8х50 кг бомб – четыре под фюзеляжем и четыре под крылом. Имелись некоторые варианты Fw-190, имеющие под крылом возможность подвески двух 250 кг бомб, но я не встречал много фото с такой подвеской и документальных описаний. Разумеется, штурмовик Fw-190F имел также две 20-мм пушки и два 13-мм пулемета.
Та самая подвеска восьми небольших бомб
Штурмовик/пикировщик Ju-87 D-5. Этот самолет как раз точно имел возможность нести под крылом две 250 кг бомбы и даже, в теории, 500 кг бомбы. Еще одну такую или более тяжелую бомбу мог нести под фюзеляжем. Но указания по применению от начала 1944-го года пишут, что вылеты с тремя 500 кг бомбами (одна под фюзеляжем, две под крылом) должны производиться только в исключительных случаях, так как взлет возможен только на «хороших местах» и с соблюдением осторожности. А вот варианты 1х500 + 2х250 или 1х500 + 4х70 были вполне ожидаемыми.
Касательно высоты сброса бомб в пикировании. Наставление указывает, что с нагрузкой в 1000 кг и при скорости в момент начала выхода из пикирования в 600 км/ч, радиус выхода составляет 710 м. Это выход с нагрузкой, т.е. без сброса бомб, наставление прямо говорит, что выход из пикирования даже с полной нагрузкой допустим. Что же касается скорости, то это наставление говорит, что с нагрузкой в те же 1000 кг при пикировании на протяжении 2000 м строго отвесно вниз будет достигнута скорость 550 км/ч. То есть, в теории, как я понимаю, можно в отвесном пикировании сбросить бомбы с высоты заметно ниже 710 м, выйти из пикирования и не разбиться. Ну и, разумеется, «штурмовой» юнкерс имел две 20-мм пушки в крыле. В случае использования в противотанковой эскадрилье самолет вместо бомб и 20-мм пушек имел две 37-мм пушки. Пикировать под сколь-либо серьезными углами с таким подвесом он уже едва ли мог.
Тяжелый истребитель Bf-110, который тоже мог быть использован в качестве штурмовика, в дополнение к целой батарее пушек и пулеметов в носу (2х20-мм и 4х7.92-мм) нес еще и прилично бомб. Сдвоенный подвес под фюзеляжем в некоторых модификациях нес до двух 1000-кг бомб. Имелись и подвесы для четырех небольших (50 – 70-кг) бомб под крылом (но не в случае подвески 2х1000 кг бомб под фюзеляжем). Мне сложно сказать, какая подвеска была для самолета нормальной, так как оригинального немецкого руководства на него у меня нет. Для использования в противотанковой эскадрилье самолет мог нести под фюзеляжем пушку, например, 37-мм.
Сдвоенный подвес бомб Bf-110
Взаимодействие с наземными частями
Это одна из важнейших особенностей, отличавших действия немецкой ударной авиации. Собственно говоря, взаимодействие крайне важно в том случае, если обеспечивается «ближняя» поддержка войск. Оно необходимо в первую очередь для того, чтобы наземные части не были атакованы своей же авиацией. Во вторую очередь оно обеспечивает более точное целеуказание – чтобы самолеты поразили именно те цели, какие надо сейчас, а не просто какие-то цели. О взаимодействии немецкой авиации с наземными частями ходят какие-то безумные легенды, но на самом деле очень многие вещи были построены на банальной организации и доступных всем технических средствах.
В частности, на разных уровнях командования обеспечивалась связь между авиацией и наземными частями. Зачем это было нужно? Для постоянного обмена данными о намерениях и о движении войск. Имея свежую информацию о том, что планируется сделать, что уже сделано, и где должны находиться войска, воздушные силы уже могут достаточно эффективно их поддерживать. Специальные офицеры от Люфтваффе присутствовали при армейском верховном командовании, при армиях, при корпусах, при дивизиях и даже порой при полках и крупных боевых группах. Они обменивались информацией с сухопутными частями, с воздушными силами, а также между собой (между офицерами Люфтваффе при разных уровнях сухопутного командования).
Самый нижний уровень таких офицеров – офицеры оперативного управления (офицеры по применению, как их называли немцы). Это те, кто находится при командовании дивизии, полка или боевой группы, и стремится быть максимально близко к передовой, нередко действуя на бронетранспортере или бронированной машине связи вместе с передовой боевой группой. Офицеры по применению могли делиться по специальностям: офицер по пикировщикам, офицер по штурмовикам и офицер по противотанковым самолетам. Да, все эти три типа самолетов с осени 43-го относятся к штурмовикам, но немцы вполне отдавали себе отчет, что самолеты разные, а задачи и применение их могут отличаться. Офицеры по применению уже должны были по рации конкретно навести подлетающие группы самолетов на цель, проинструктировать их, дать самые свежие данные об изменениях на передовой линии. В целях упрощения проводилась работа по приведению карт Люфтваффе и сухопутных войск к одному стандарту. При этом офицер по применению не руководит авиацией, а именно направляет ее (т.е. он не ставит задачи, а описывает ситуацию и цели).
Примерно такую машину могли бы дать офицеру по применению
Вторым важным механизмом работы была разведка. Причем разведка как с помощью разведывательных самолетов, так и с помощью самих штурмовиков. Так как штурмовики летают низко и обучены ориентироваться в наземной обстановке, они могут в некоторых случаях наблюдать за изменениями этой обстановки и сообщать своему командованию. Помимо этого, одним из способов наведения Штук на цель является атака этой цели штурмовиками. Они видят цель лучше, чем летящие на высоте пикировщики, атакуют ее бомбами и стрельбой трассирующими боеприпасами из пушек, и вот это уже пилоты Штук видят.
Третьим способом, и одним из важнейших для точной ориентировки на поле боя, являются авиасигнальные полотнища. Это такие специальные сигналы, выкладываемые сухопутными силами на земле, видимые для авиации. Суть этих сигналов как в том, чтобы показать, что ты свой, или обозначить передний край, так и, в более сложных взаимодействиях, ими можно передавать сообщения. В частности, опыт VIII авиакорпуса говорит, что взаимопонимание может быть доведено до таких высот, когда наземные части условными комбинациями выкладывают длинные и сложные сообщения. «Противник в таком-то направлении, до него столько-то сотен метров». «Левый фланг под угрозой». «Срочная опасность с такого-то направления», и так далее. Немцы раз за разом указывают на огромную важность пользования авиасигнальными полотнищами. Также отмечаются другие способы общения целеуказания для авиации, в первую очередь для Штук. Цели рекомендуется указывать с помощью артиллерии (дымовыми или целеуказательными снарядами), огнем трассирующих боеприпасов как пулеметов, так и ПТ орудий.
Все эти способы вместе и обеспечивали тот высокий уровень координации между наземными частями и авиацией, который был характерен для Вермахта. Разумеется, в неменьшей степени на эффективность влияло и то, как авиасоединения управлялись. Ключевыми особенностями тут было практически полное отделение авиации от сухопутных сил – наставления раз за разом пишут, что авиация не подчиняется наземным войскам, а действует в их интересах. В ином случае просто авиация будет использована впустую некомпетентными людьми – ну откуда наземные офицеры знают, как правильно действует авиация? Поэтому Люфтваффе работает по «заказу» сухопутных войск, но по своему усмотрению. Второй важной чертой является четкое стремление к массированию действий авиации. Документы прямо указывают, что попытка иметь по чуть-чуть авиации везде решающего эффекта не оказывает. Решающее значение имеет концентрация крупных сил и интенсивное их использование в «шверпунктах» - точках наибольшего приложения усилий.
Применение
Итак, давайте примерно представим еще раз, кто что делает. Разумеется, мы тут с вами не военные, поэтому не будем составлять гигантский план с разведданными, погодой, передислокацией самолетов и аэромобильных тылов на планерах и транспортниках, там, изданием приказов на 30 пунктов и подобным. В упрощенном виде рассмотрим.
Старичок Heinkel 111 был всё ещё опасен
Авиационное командование заранее устанавливает взаимодействие с наземным, отправляет офицеров по взаимодействию на разные уровни командования и офицеров по применению, составляет план действий и так далее. Это если речь идет о наступательной или контрнаступательной операции. Если это быстрая переброска сил на направление, где противник добился успеха, и надо его хоть как-то остановить, то … делается всё ровно то же самое, только в экстренном порядке. Да, военное дело подразумевает, что в подавляющем большинстве случаев нельзя просто кинуть силы в бой и потом разобраться. Все происходит заранее, всегда должно быть какое-то планирование, постановка задач, обеспечение, разведка. Иначе просто задача выполнена не будет, а вот потери будут солидные.
Но мы предположим, что в нашем абстрактном примере с этим всё ОК. Итак, кто же будет чем заниматься?
Ну, разведывательная авиация, понятно, будет разведывать. В некоторых отдельных случаях она также может наносить бомбовые удары.
Бомбардировщики He-111 и Ju-88 будут действовать больше в глубине по скоплениям сил противника, транспортным узлам, командным пунктам, подходящим резервам, а также находиться в глубине обороны в готовности поразить вскрывшую себя огнем артиллерию.
Пикирующие бомбардировщики Штука будут действовать ближе к передовой, чем обычные бомбардировщики, и бомбить с пикирования, например, по узлам сопротивления, но также возможно применение по артиллерии, противотанковой артиллерии, скоплению сил. В случае необходимости также по мостам и переправам (как и некоторые другие самолеты, способные нести крупные бомбы). Если сопротивление противника слабое, Штуки могут действовать как обычные штурмовики, в том числе обстрелом целей из 20-мм пушек.
Противотанковый вариант Штуки с 37-мм пушками
Штурмовики Фокке-Вульф 190 будут атаковать позиции противника и тяжелое вооружение, мешающее продвижению наземных сил, в том числе в непосредственной близости от своих войск. Многократные последовательные атаки штурмовиков, а также длительное воздействие пикировщиков с ложными пикированиями (без сбросов) долгое время могут держать противника прижатым к земле, об этом прямо пишут немецкие документы. В случае сильного противодействия зенитной артиллерии часть штурмовиков будет атаковать зенитные орудия и расчеты, как для коллег из своих групп, так и в интересах групп пикирующих бомбардировщиков, при этом Фокке-Вульфы тоже могут атаковать с высоты с крутого пикирования (50*). Штурмовики Fw-190 могут прикрывать Штуки от истребителей.
Часть штурмовиков и тяжелые истребители будут действовать в тактической глубине и поражать железнодорожные и автомобильные перевозки, аэродромы (и авиацию на них), транспортные узлы. В глубине тяжелые истребители могут действовать небольшими группами на большой площади, собираясь вместе для отражения атак истребителей противника.
Одномоторные истребители прикрывают свою ударную авиацию (в особенности Штуки), изолируют поле боя от авиации противника (как истребительной, так и ударной), уничтожают авиацию противника и в некоторых случаях охраняют конкретные точки, например, переправы. В случае, если противодействие авиации слабое, истребители могут совершать часть вылетов с бомбами и атаковать пушечным огнем транспорт противника.
Противотанковые подразделения находятся в готовности поражать танки противника на случай, например, их прорыва в контратаке.
Штурмовому Фокке-Вульфу немного не повезло
Наземные подразделения установленными сигналами показывают свое расположение авиации, а также направление и расстояние до противника. Цели указываются трассирующими боеприпасами, огнем дымовыми и целеуказательными снарядами, выкладыванием указателей полотнищами на земле. Офицеры по применению находятся в передовых боевых группах на бронетранспортерах и по рации инструктируют подлетающие группы ударных самолетов о расположении своих войск и целях. Для улучшения связи по радио в воздухе могут находиться самолеты ретрансляторы. Офицеры по взаимодействию от Люфтваффе в штабах дивизий, корпусов и армий уточняют общую ситуацию, намерения и достижения, обмениваются этой информацией между собой и с командованием авиационных частей (предпочтительно по проводной связи, так как радиосвязь может быть перехвачена).
Если взаимодействие налажено хорошо, а авиационная группировка достаточная по составу и грамотно управляется, противнику будет очень сложно противостоять удару. Разведка будет сообщать о движении противника. Его артиллерия в значительной степени будет либо молчать, либо уничтожена, управление будет нарушено, потому что штабы то тут, то там будут под атакой. Сильно пострадает снабжение – вплоть до почти полной парализации подвоза в дневное время. То же самое можно сказать и про маневр частей. Склады и логистические узлы будут поражены. Подходящие резервы будут сильно замедляться и дезорганизовываться ударами с воздуха, а узлы сопротивления, мешающие продвижению, получат бомбы от пикировщиков и штурмовиков. В таких условиях очень сложно эффективно воевать…
Разумеется, это описание только в самых-самых общих чертах. В процессе есть куча нюансов, проблем, неполадок, противодействие противника, да и в целом-то, я напомню, Германия проиграла. Тем не менее, общий ход работы ударной авиации и сухопутных сил и их взаимодействие выглядят примерно так. Работа ударной авиации была для немцев важным слагаемым успеха, и они во многом опирались на этот фактор в своих действиях. В данном случае мы рассмотрели то, как примерно действовали эти части в промежуток между летом 1942-го и летом 1944-го. К концу этого периода произошло уже слишком много изменений как по составу авиационной группировки, так и по подготовке пилотов, не говоря уж о том, что резко сократилось количество топлива. Свидетельства говорят, что сменилась и тактика, однако это, с моей точки зрения, уже был закат немецкой ударной авиации. Мы же с вами сейчас рассмотрели ее полдень.
Воющие «Лаптежники», почти отвесно пикирующие на цель. Ревущие Фокке-Вульфы с контейнерами мелких осколочных бомб. Неуклюжие на вид штурмовики Хеншель, несущие под брюхом тяжелые пушки. Грозные Церштёреры – тяжелые истребители Мессершмитт-110, действующие в глубине обороны. Юнкерсы-88, способные наносить точные удары при помощи прообраза «бортового компьютера». И конечно же Хайнкели-111 (более привычные нам как Хенкели), несущие бомбы калибром вплоть до 2500-кг. Эти и другие самолеты поддерживали немецкие войска в их атаках, контратаках и обороне. Взаимодействие с авиацией было одной из сильных сторон Германской армии на Восточном фронте. Однако и само применение авиации, и способы взаимодействия раскрыты в литературе очень слабо. Зачастую в книгах просто повторяются невесть откуда взявшиеся мифы или крайне спорная информация, а то и просто какие-то общие рассуждения. Давайте рассмотрим этот вопрос подробнее.
Штурмовик (пикирующий бомбардировщик) Юнкерс 87
Сев писать обстоятельный труд по тактике действий немецких боевых групп и бронегрупп, я задал себе вполне логичный вопрос: а как же осуществляется взаимодействие с авиацией. Ведь всем буквально прожужжали уши тем, что немцы с ней взаимодействовали. Порой даже говорят, что именно на Люфтваффе их успехи и держались. В какой-то мере это действительно так. Поддержка с воздуха и взаимодействие с воздушными силами – очень важная часть военного дела. В чем же эта важность, что такого особенного дают воздушные силы? Начнем с банального, с базы, ведь без нее нельзя изучать детали. А после набора банальностей перейдем к более тонким материям, мифам, заблуждениям и важным вопросам.
В обсуждении взаимодействия и поддержки наземных частей мы будем много говорить об ударной авиации. Если говорить в общих чертах, ударная авиация – это авиация, способная наносить удары по группировкам войск противника, важным военным и промышленным объектам. Это в первую очередь бомбардировщики, пикирующие бомбардировщики, штурмовики, противотанковые самолеты, а также прочие самолеты, имеющие возможности и задачи поражать наземные цели. Применительно к немецкой авиации это будут также, например, истребители-бомбардировщики и тяжелые истребители, хотя в целом бомбу можно и под разведчик повесить.
Штурмовики (пикировщики) Ju-87 D-5 с 20-мм пушками в крыле
Что дает авиация
Итак, какие преимущества дает авиация при действиях подвижных соединений:
1. Авиационная разведка. Одна из наиболее важных вещей, которые способна дать авиация. Уже одна только она резко повышает возможность достижения целей. Это как оперативная разведка, так и тактическая разведка, как перед началом, так и в процессе развития операции. Отследить маневр резервов противника? Выявить состояние его обороны? Обнаружить передвижения? Вскрыть районы сосредоточения? Всё это может разведка. Отследить продвижение своих войск? До куда они дошли, а куда еще предстоит дойти? Где какие части находятся? При должном уровне обозначений себя своими наземными войсками это реальная и важная задача. Наконец, на поле боя – обнаружить артиллерийские позиции, увидеть изготовившиеся к атаке танки и вовремя предупредить об этом наземные части или навести артиллерию – это всё может разведывательная авиация.
2. Дальность действия. По понятным причинам, самолеты действуют со значительно бОльшим радиусом, чем дальность артиллерии. И это особенно важно для вырвавшихся вперед танковых частей. Они как раз от основной массы артиллерии могут оторваться, а самые передовые части порой вообще могут рассчитывать почти только на авиационную поддержку. Даже с учетом того, что в немецкой армии артиллерия была подвижной, реально не отставать от бронегрупп, как считают сами немцы, может только артиллерия на самоходных бронированных танковых шасси, которая появилась только летом 1943-го года. А это 18 стволов на всю дивизию — особо не развоюешься. И если тебя в дополнение к восемнадцати стволам могут поддержать еще десятки самолетов — это серьезное подспорье. Не говоря уж про действия в глубине территории противника по аэродромам, подвозу, резервам, мостам, логистическим узлам. Это может практически только авиация.
3. Мощность боеприпасов. Уже в начале 40-х годов самолеты вполне носили такие боеприпасы, которые для полевой артиллерии практически немыслимы. 250-кг бомбы, 500-кг бомбы, 1000-кг бомбы, даже 1800-кг бомбы — а ведь это берет всего-то-навсего одномоторный пикировщик Юнкерс 87 «Штука» (ну, 1000- или 1800-кг бомбу он может взять за раз одну). Конечно, далеко не везде такие бомбы нужны, но вот 250 кг – это вполне ходовой «товар» на поле боя. Всё это позволяет концентрировать удар на укреплениях, мостах или прочих важных целях противника. А при атаке войск или транспортных колонн с использованием контейнеров для мелких боеприпасов (кассетных бомб, как это называют сейчас) – плотно накрывать большие площади, буквально засеивать их осколочными бомбами.
Юнкерс 87 с тяжелой бомбой под брюхом (предположительно 1000 кг)
4. Точность удара. Это в первую очередь, конечно, касается пикирующих бомбардировщиков, но в целом авиация, в отличие от артиллерии, видит цель и наносит по ней удар непосредственно. Не в любом случае, но во многих обеспечивается очень точный удар, как с пикирования, так и при штурмовке – обстреле из бортового вооружения.
5. Плотность и концентрированность воздействия. Авиация позволяет наносить концентрированные удары большим количеством самолетов (а, следовательно, и боеприпасов). Например, авиация технически может нанести один удар практически целой эскадрой – порой в отчетах встречаются замечания об атаках чуть ли не сотни пикировщиков. Причем за день таких ударов можно нанести несколько, в разных местах. Ведь самолеты, черт побери, летают, и их легко перекидывать с участка на участок. С артиллерией так не получится, она маневрирует огнем в рамках дальности стрельбы – с десяток-другой километров, если грубо говорить.
6. Маневр. Как в примере выше. Сейчас мы ударили на участке одного корпуса, а во второй половине дня – на участке второго корпуса или вообще другой армии, если есть такая необходимость. Противник ударил во фланг армии? Авиацию можно очень быстро направить купировать этот удар. Никакие другие силы так быстро перенаправить не получится. Поэтому наличие большого и, что очень важно, хорошо управляемого авиационного кулака – буквально почти что залог успеха наступательной или оборонительной операции. Да, без наземных сил не получится, но мощный авиационный кулак творит чудеса на поле боя и в глубине.
7. Моральное воздействие. В отличие от артиллерии, которая воздействует, в основном, когда ведет огонь, самолеты подавляют противника уже самим фактом своего над ним присутствия. В частности, нередко отмечается эффект, когда в присутствии самолетов противника артиллерия перестает стрелять. Видимо, пушкари понимают, что их стрельбу с воздуха видно, и стоит им начать, как с неба посыплется ад. Но и бомбежка для наземных частей оказывает очень сильное подавляющее действие. Судя по тому, какое внимание этому уделяется в некоторых документах, эффект явно круче, чем от артиллерии. Доходит до того, что люди под длительной бомбежкой теряют сознание от нервного перенапряжения.
8. Защита. Помимо ударной авиации важна также роль истребительной. Она позволяет своей ударной авиации действовать эффективно, а также не позволяет то же самое авиации противника. И то, что этот пункт перечислен последним, вовсе не значит, что он менее важен. Просто у нас в основном речь будет именно про ударную авиацию. Истребители не позволяют истребителям противника мешать ударной авиации делать свою работу. Причем, во многом, это достигается не сопровождением ударников в непосредственной от них близости. Очень эффективным показал себя метод высылки вперед «расчищающих» групп, которые заранее связывали боем или даже уничтожали истребители противника перед подходом своих ударников. Также эффективным является метод борьбы с авиацией в целом, когда истребители нацелены на уничтожение авиации противника. Уничтоженные или поврежденные вражеские самолеты не вылетают на повторные вылеты, и возможности противника по противодействию ударной авиации или по нанесению ударов с каждым днем сражения тают, если истребители активно занимаются уничтожением авиации.
Истребитель Bf-109G
Исходя из всего перечисленного становится понятно, почему же немцы могли так сильно опираться на ударную авиацию. Потому что уже в начале 40-х это была безумно мощная и эффективная вещь, способная обеспечить успех наземной операции, даже там, где наземные силы не очень-то сильны. Классический пример – во многом именно ударная авиация проложила путь немецким танковым корпусам на 30 с лишним километров вглубь обороны Воронежского фронта на Курской дуге. Обороны, которая готовилась несколько месяцев, была вся изрыта укреплениями, буквально засеяна минами, а обороняющиеся части еще и численно превосходили наступающих в целом, как по людям, так и по технике. Но концентрированное использование ударной авиации вместе с эффективными действиями истребительной позволили продвинуться так глубоко.
Из чего она состоит
Теперь мы перейдем к рассмотрению того, какие типы и разновидности самолетов чем занимаются. Нет, это не будет банальное перечисление ТТХ и названий, они известны и без меня. Я буду скорее рассказывать про тактические вещи и роль на поле боя, то, о чем литература почти не пишет. Чтобы сразу стало понятно, о чем пойдет речь: я не берусь рассказывать о вообще всей немецкой ударной авиации, ее становлении, истории, закате. Нет, меня она интересует в плане поддержки наземных операций применительно к бронегруппам. Поэтому рассматривать я буду тот период, в который эти бронегруппы массово применялись – лето 42-го – лето 44-го. А использовать я для этого буду немецкие документы периода лета 1942-го – начала 1944-го. Документы штурмовой и бомбардировочной авиации, в частости учебные материалы по тактике штурмовой авиации осени 1943-го, когда под крылом этой авиации объединили штурмовики, пикировщики, истребители-бомбардировщики и некоторые другие самолеты.
Итак, какие типы самолетов использовались в авиации Вермахта (Люфтваффе входили в состав Вермахта – вооруженных сил Германии) и для чего, применительно к поддержке наземных сил:
1. Разведывательная авиация (Aufklärung). На ней лежали основные задачи разведки, однако разведкой также могла заниматься штурмовая авиация в силу профиля полета – при применении с малых и средних высот летчики-штурмовики могли обнаружить и уточнить движение своих войск или войска противника. Тем более, что способность отличать наземные цели – одна из основных способностей летчиков-штурмовиков. Иногда разведывательные самолеты могут брать с собой бомбы, чтобы при случае атаковать подвернувшиеся цели (по крайней мере так говорят немецкие указания).
2. Бомбардировочная авиация (Kampf). В данном случае имеются ввиду классические горизонтальные бомбардировщики типа He-111 и Ju-88. Хотя Ju-88 могли наносить удары с пикирования и имели для этого специальное счетно-решающее устройство BZA-1, этакий «бортовой компьютер» или «баллистический вычислитель», который автоматически собирал данные о параметрах полета, использовал некоторые данные, вводимые вручную, высчитывал точку, куда упадет бомба и выдавал эти данные на прицел в виде дополнительной прицельной марки, которую нужно было совместить с целью. Это в теории позволяло достичь высокой точности без слишком уж крутого пикирования, которое для крупного самолета было не такой простой задачей. Наличие таких средств должно было дать возможность уменьшить угол пикирования при сохранении приемлемой точности удара.
Бомбардировщик Ju-88A-4 имел довольно большую грузоподъемность. На фото он с двумя торпедами
Тем не менее, в любом случае, Kampfgeschwader (бомбардировочная эскадра) – это средство для нанесения ударов в глубине обороны. Штабы, склады, резервы, расположения войск, транспортные узлы, ремонтные мощности – вот цели для ударов горизонтальных бомбардировщиков. Известно также о применении их против аэродромов. В отдельных случаях немцы предлагают использовать такие самолеты для ударов по артиллерии. Возможно, как раз Ju-88 с его повышенными возможностями ударов по точечным целям тут имеют преимущество, как и при действиях по мостам. Для удара по транспорту или артиллерии эффективным может быть применение контейнеров суббоеприпасов. В целом бомбардировочные эскадры применялись активно для ударов по промышленности, для ночных налетов, но это не относится к непосредственной поддержке войск, поэтому рассматриваться не будет.
3. Пикирующие бомбардировщики (Sturzkampf - Stuka). Можно сказать, основная ударная сила немецкой авиации непосредственной поддержки до 1944-го года. Штуки применяются для ударов с пикирования по наиболее важным целям, в первую очередь в пределах 30 км глубины от линии фронта. При этом должно быть обеспечено надежное целеуказание, так как ввиду выхода в атаку с большой высоты Штуки не могут сами наблюдать цель на поле боя, как прямо пишут немецкие документы. Цель должна быть им указана различными способами – знаками с земли, наведением офицером авианаводчиком, дымовыми или целеуказательными снарядами, огнем трассерами и даже бомбардировкой или обстрелом цели штурмовиками. Но уж если Штуки удалось грамотно навести, цель будет скорее всего разнесена в щепки, так как Штуки обеспечивают одновременно высокую точность и несут мощные боеприпасы.
Помимо этого, Штука может применяться и в качестве штурмовика с низких высот, в многократных повторных заходах и с использованием бортового вооружения (для этих целей как раз подходят появившиеся в 1943-м на Штуках 20-мм пушки). Даже после того, как Штуки были приобщены к штурмовой авиации, задача по нанесению удара с пикирования с них не снималась, о чем свидетельствуют и документы осени 43-го года о применении штурмовой авиации, и наставления 1944-го года по проведению ударов с пикирования.
4. Штурмовики (Schlacht). Это непосредственно самолеты поля боя (до 30 км от линии фронта), хотя они могут действовать и в тактической глубине (до 100 км от линии фронта по немецким понятиям). Они предназначены в первую очередь для удара бомбами с небольших высот: 800-1500 м в многократно повторяющихся заходах, а также для штурмовки огнем из бортовых пушек. Эти особенности применения, по мнению немцев, позволяют штурмовикам действовать не просто над полем боя, но и в непосредственной близости от своих войск, поражая точечные цели, так как с таких высот летчики могут различать эти самые точечные цели на поле боя сами и отличать свои войска от чужих (в отличие от Штук, атакующих с больших высот в пикировании). Однако для действия прямо перед своими войсками (немцы это называют «в шаге впереди») требуется специфическое взаимодействие, о котором будет рассказано ниже.
Fw-190 с пятью бомбами
Типичные цели штурмовиков – артиллерия и противотанковая артиллерия, тяжелое вооружение, полевые укрепления, узлы сопротивления, пулеметные гнезда. В глубине обороны также места сосредоточения войск, командные пункты, резервы, транспорт, аэродромы. В этих частях в разное время применялись разные самолеты. В 1942-м году это могли быть старые варианты Мессершмитт 109, способные нести бомбы (1х250 или 4х50 кг), или, например, специализированные штурмовики Хеншель 129, бронированные, несущие порядка 350 кг бомбовой нагрузки или подвешенную под фюзеляжем 30-мм пушку. Позже добавился вариант с 37-мм пушкой и даже с 75-мм пушкой, но такие «пушечные» самолеты уже относятся к категории противотанковых. Штурмовики же Хеншель в классическом виде имели бомбы и две 20-мм пушки.
В 1943-м году началась постепенная замена. С одной стороны, в штурмовую авиацию поступили Штуки, с их колоссальной для штурмового самолета бомбовой нагрузкой до 1800 кг и двумя 20-мм пушками. С другой стороны, из имеющихся машин, по мнению немцев, лучше всего подходил для этих целей Фокке-Вульф 190 в его штурмовой модификации. Штурмовая модификация отличалась набором бомбодержателей и усиленным бронированием - в дополнение к стандартному появилось также бронирование двигателя, топливного бака и пилота снизу, частично сзади и с боков, в разные периоды времени бронирование то усиливалось, то ослаблялось. Он постепенно начал вытеснять иные самолеты из этих подразделений. Имея сравнимую с Ju-87 бомбовую нагрузку (хотя и с некоторыми ограничениями), он выгодно отличался летными характеристиками и живучестью двигателя воздушного охлаждения.
5. Противотанковые самолеты (Panzerjäger). В этой роли выступали в наибольшей степени те самолеты, под которые можно подвесить противотанковую пушку. Сначала 30-мм пушки, потом 37-мм и даже кое-где 75-мм. Имелись эксперименты и с другими калибрами. Наиболее известны в этой роли самолеты Хеншель 129 и Юнкерс 87, однако так же порой использовались Мессершмитт 110. ПТ авиация была нужна в первую очередь (и даже практически исключительно) для атаки прорвавшихся танков, так как только в этом случае танки отрывались от остальных сил: от ПВО, от пехоты. Ввиду того, что схема атаки танков из подвешенных пушек подразумевает почти что полностью прямолинейный полет на очень малой высоте, в присутствии ПВО и даже пехоты ПТ-самолет крайне уязвим. На такой случай имелись указания по взаимодействию с другими штурмовиками, атакующими ПВО бомбами и обстрелом из пушек, но отмечалось, что возможны серьезные потери.
Техники обслуживают 30-мм автоматическую пушку штурмовика Henschel 129
Немцы, конечно, не ограничивали борьбу с танками только стрельбой из орудий, разрабатывались и иные средства, от кумулятивных кассетных бомб (да, некоторый аналог ПТАБ у них тоже был) до атаки танка обычной бомбой в «топмачтовом» бомбометании. В идеале, по мнению немцев, атаковать танки с помощью бомб везде, где они встретятся, должен быть готов каждый штурмовой самолет. А имеющийся (на тот момент) способ – временное решение. ПТ самолеты выделялись в отдельные специальные ПТ подразделения, которые рекомендовалось держать в готовности, и не давать им особо другие задачи (кроме тренировок), чтобы они всегда были готовы при необходимости вылететь против танков. Атака танков огнем из пушек – это задача сложная и требует серьезной подготовки, с учетом того, что стрельба по танку начинается с дистанции примерно 700 м, а заканчивается около отметки 250 м.
Здесь важно отметить, что про ПТ самолеты существует два противоположных и неправильных мнения. Одно – что они буквально разили танки десятками. Это не так — поражающая способность самых массовых 30-мм и 37-мм пушек очень невелика, броню они пробить могут, но для уничтожения танка одного этого не всегда достаточно. Второе мнение – что это все бесполезная вещь, которая не работает. Это тоже не так, работает. Броня борта Т-34 пробивается (самолет же атакует с углом пикирования хотя бы 10*, что уменьшает наклон бронелистов относительно траектории полета снаряда), да и у более мощных танков отмечаются проблемы от обстрела из пушек. Да, танки не обязательно будут уничтожены, но они могут быть как минимум остановлены, а это уже заметное воздействие. В общем, истина, как это нередко бывает, посередине.
6. Тяжелые истребители (Zerstörer). Такие самолеты (кроме случаев применения их как ПТ самолетов) могут применяться как быстроходные бомбардировщики (Schnellkampf), или как штурмовики (Schlacht). Однако важным отличием будет то, что они не должны применяться непосредственно над полем боя (кроме исключительных случаев). Вместо этого их задачи (кроме ПТ самолетов) располагаются в глубине построения противника – до 100 км. Основными целями Церштереров будут аэродромы, железнодорожный транспорт, дорожное движение.
Тяжелый истребитель Мессершмитт 110 с бомбовой нагрузкой
7. Ночные штурмовики (Störung). Ночные беспокоящие налеты. Поскольку непосредственно к поддержке действий наземных сил я это отнести не могу, то указываю их только как факт существования. В ночные подразделения могли отправлять как совсем устаревшие самолеты, так и, например, Ju-87 Stuka. При этом не каждый ночной налет Штук – это налет ночных самолетов. В некоторых случаях были возможны ночные атаки обычных пикировочных эскадр, в том числе с бомбардировкой с пикирования (по подсвеченным целям).
Это что касается общих сведений. Теперь мы перейдем к более глубоким вещам. Я сознательно не расписывал тонкие ТТХ различных самолетов. Про них есть куча литературы, где всё это указано. Правда, беда в том, что некоторые моменты в широко распространенном мнении совершенно непонятно откуда взялись. По большей части это связано именно со штурмовой авиацией, применительно к немцам наибольшее количество странных заблуждений относится к пикирующим бомбардировщикам Ju-87 Stuka. В некоторой степени также с его заменой – Fw-190F.
Распространенное заблуждение
Один из наиболее характерных мифов – это что Штука-де после лета 43-го года перестала пикировать. Ну, ее ж осенью 43-го перевели в штурмовики, значит всё, штурмовики, как известно, не пикируют. Вон им и броню усилили, и две 20-мм пушки в крыло засунули, вестимо для атак с низкой высоты. Поэтому с них даже начали снимать воздушные тормоза, а на заводах перестали эти тормоза ставить. Доходит до того, что в книге могут написать, что модификация Ju-87 D-5 изначально создавалась как штурмовик, и поэтому чуть ли не с самого начала выпуска у нее не ставились тормозные решетки (те самые воздушные тормоза для ограничения скорости пикирования). И на приведенных в книге фотографиях этой модификации (она легко узнается по 20-мм пушкам в крыле), но с установленными тормозными решетками, стоят подписи, что это, де, большая редкость – такой самолет с тормозами.
Я ж не поленился, проверил. Взял и посмотрел фотографии из тех самых книг, где было подобное написано. И честно вам скажу, подавляющее большинство Ju-87 D-5 имеют тормозные решетки. Без решеток (и так чтоб самолет был явно не со свалки) я нашел ну пару-тройку снимков. В ночных вариантах, внешне явно отличающихся выхлопной системой, да, там чаще без «тормозов» самолеты, но мы-то говорим про дневные штурмовые группы. Юнкерсы с тормозами встречаются и осенью 43-го, и зимой 43 – 44, и даже летом 44-го года есть куча фоток Юнкерсов с 20-мм пушками и воздушными тормозами из SG3 (Schlachtgeschwader 3 – третья штурмовая эскадра). Более того, порой приводятся воспоминания наземных войск этого периода, что-де Штуки их поддержали ударом с пикирования. И наши порой пишут, что немцы атакуют их с пикирования. Я вам больше скажу, я еще и никаких подтверждений того, что немцы эти тормоза на заводе перестали ставить, не нашел. Ну, на дневные самолеты.
На этой фотографии Ju-87 D-5 очень четко видно, что рядом стоят 20-мм пушки и воздушные тормоза (тормоза – это в левом нижнем углу экрана сдвоенные полосы)
На чем же это основывается? Я предполагаю, что это основывается на двух вещах. На том, как действовали наши штурмовики, и на логической ошибке, что если наши как-то действовали, то это обязательно и есть правильный вариант. Ошибочно это как минимум потому, что правильных вариантов может быть несколько, и причинами использования того или иного способа атаки могут быть, например, технические ограничения. Я вот не уверен, что Ил-2 может атаковать в крутом пикировании. В целом, как конструкция. Ну, по соображениям прочности, ограничениям на скорости и перегрузки. Более того, даже если сам самолет может, атака с крутого пикирования – это сложный процесс, и не каждый пилот это умеет. Такая ситуация была в ВВС РККА с Пе-2. Он сам по себе-то пикирующий бомбардировщик, да вот только далеко не все и не всегда его так могли применять – требовалось умение.
Немецкие же штурмовики Ju-87D пикировать могут, причем под очень солидными углами – наставление начала 1944-го года только предупреждает, что нежелательно превышать угол 90* (то есть можно лететь отвесно к земле). Да и Fw-190F может пикировать. Тормозов у него нет, но указание 1943-го года пишет, что угол пикирования в 50* допустим. А вот угол более 60* опасен тем, что подвешенная под фюзеляжем бомба может попасть в винт (у Юнкерса для этого была специальная «вилка» - она выводила при сбросе бомбу за пределы ометаемой площади винта, поэтому он технически мог кидать хоть под 90*). Наверное, если под некоторые модели Фокке-Вульфа, имеющие под крылом бомбодержатели для двух 250-кг бомб, подвесить бомбы только под крыло, то может они и могут бомбить с углом больше 60*, но документально я подтверждений не видел.
Это как раз то самое место, где написано о возможности попадания бомбы в винт Fw-190
Могут пикировать и немецкие летчики. У меня нет абсолютно точных данных о часах налета немецких штурмовиков при подготовке, но если сравнивать летчиков-истребителей, то они по уровню подготовки заметно превосходили наших и летом 44-го. Я имею ввиду не экспертов и асов, а немецких новичков и наших новичков, отправляющихся на первые боевые вылеты. Хотя, конечно, после лета 44-го года программы подготовки заметно сблизились, разница в пользу немцев всё равно оставалась. Едва ли ситуация с ударной авиацией была принципиально иной. По нашей штурмовой авиации, по крайней мере, у меня данные есть — там едва ли лучше, чем у наших истребителей.
Если верить советским же исследованиям (Советская авиация в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. в цифрах, М.,1962), то и истребительная, и штурмовая авиация имела в 1944-м году примерно 50 - 70 часов подготовки, включая подготовку в запасных авиаполках. Это подтверждается также данными частей, в которых отмечают налет пилотов, имеющих боевых вылеты - у некоторых летчиков , например, 248-го ИАП нет и 60 часов в первой половине 1944-го, а боевые вылеты уже имеются. В то время как, по данным Мюррея, немецкая истребительная авиация обучалась до лета 1944-го года по программе 175 часов. После сильных бомбежек топливной промышленности лета 1944-го программу сократили до 125 часов. Поэтому делать выводы о том, чего делает или не делает немецкая авиация, основываясь на том, чего делает или не делает авиация наша, я бы не стал. У немцев другие самолеты, другая подготовка пилотов, другая тактика.
Еще одним заблуждением является распространенное мнение о том, что-де пикировщик более уязвим, чем штурмовик.
Но об этом, а также о документах и многом другом мы поговорим в следующей части...
Особая категория героев Великой Отечественной – это люди, о чьих подвигах мы знаем не из собственных источников, а от противника или, по крайней мере, третьих сторон войны. Главным образом, конечно, это солдаты 1941 года, принявшие первый, самый тяжкий удар. В эти безумные месяцы терялись архивы сразу целых армий и фронтов, потому установить личности множества участников противостояния уже не представляется возможным. Последними свидетелями самоотверженности солдат, угодивших в эту мясорубку, часто становились солдаты и офицеры вермахта. По понятным причинам, они не имели особого желания, а часто и возможности узнавать и записывать имена и фамилии. Однако неизвестные солдаты оставались в рапортах, мемуарах, дневниках, фотографиях впечатленного противника. Немцы быстро оценили мрачную решимость красноармейцев биться до конца и именно от них мы знаем о последних минутах многих защитников Отечества.
22 июня медик из 6-й пехотной дивизии вермахта доктор Генрих Хаапе наблюдал за расстрелом советских бомбардировщиков «Мессершмиттами». Русские шли без прикрытия, настоящая боксерская груша для методичного избиения. Затем одна из мишеней повела себя неожиданным образом: экипаж протаранил артиллерийскую колонну на земле. Хаапе тут же нашлась работа по специальности: у дороги ждали помощи раненые и обожженные, еще полутора десяткам артиллеристов помощь уже не требовалась. Кто в сгорающем самолете так вывернул штурвал, установить невозможно. Эту безымянную жертву экипаж бомбардировщика принес за несколько дней до того, как Гастелло стал известен на всю страну.
Сборный пункт немецких раненых, Орша, 1941
Некоторые сюжеты, казалось бы, привычные нашему читателю, впервые оказались известны именно из документов неприятеля. Так, зимой 1941 года захват архива 45-й дивизии вермахта впервые открыл стране историю Брестской крепости. Чего, однако, в этом архиве не содержалось, так это описания вылазок остатков гарнизона, случившихся после того, как грузовики 45-й пехотной растворились в дорожной пыли, оставив Брест за спиной. Между тем, 30 июля новоназначенный комендант Бреста генерал Вальтер фон Унру записал в дневнике: «это — пустынные груды развалин, дымившиеся и зловонные, где все еще велся ружейно-пулеметный и пулеметный огонь от оставшихся советских солдат». Даже в середине августа Унру писал: «Несколько русских солдат еще продолжают сидеть в окруженном рвом с водой форту на юге от Бреста. Что им нужно? Оцепление не даст им уйти». Только к концу августа комендант после очередной зачистки посчитал сопротивление Брестской крепости окончательно сломленным.
У защитников Брестской крепости оказалось много летописцев. Куда менее известна история Гродненского укрепрайона. ДОТы у границы сражались в условиях, очень похожих на то, что было в Бресте. Поздно вечером 21 июня начальник артиллерии укрепрайона полковник Железняк под свою ответственность приказал занимать огневые точки и грузить туда боекомплект. Шифровка о возможности нападения поступила, когда до нападения почти не оставалось времени, но в этот момент солдаты уже сжимали рукояти пулеметов, сидя внутри укреплений. В результате первые депеши частей немецкого VIII армейского корпуса поначалу благодушны и даже ироничны: «Дальнобойный настильный огонь корпусной артиллерии произвел успешную побудку в гродненских казармах». Однако уже через несколько часов тон меняется.
«На участке укреплений от Сопоцкино и севернее речь идет прежде всего о противнике, который твердо решил держаться любой ценой и выполнил это. Наступление по действующим в настоящее время основным принципам не давало здесь успеха. Только с помощью мощных подрывных средств можно было уничтожить один ДОТ за другим. Для захвата многочисленных сооружений средств дивизиибыло недостаточно».
Рапорты с некоторым удивлением констатируют, как после отхода штурмовых групп уже, казалось бы, разбитые ДОТы снова оживают, плюясь огнем. Огромное превосходство в огневой мощи позволило немцам «забить» основную массу ДОТов в течение 22 июня, но отдельные огневые точки продолжали сопротивление до конца месяца.
Это сопротивление не было тупой покорностью судьбе и бессмысленным желанием гибели. Речь даже не идет об абстрактном самопожертвовании: упорное сопротивление позволяло сберечь конкретные жизни. Спасители и спасенные понятия не имели друг о друге, но факт есть факт: батальоны, вынужденные осаждать ДОТ под Гродно или Брестом не могли вести общее наступление, не могли вставать на пути прорывающихся из окружения частей восточнее. Легко представить, что произошло бы, если бы та же 45-я пехотная дивизия взяла крепость в Бресте как собиралась, за несколько часов – а через несколько дней, например, оказалась бы на дороге у пробивающихся к свободе остатков 3-й армии на Щаре.
Некоторые истории советских солдат известны и вовсе с неожиданной стороны. Так, несколько десятков бывших русских пленных сражались на баррикадах Варшавского восстания осенью 1944 года. Польские повстанцы, несмотря на натянутые отношения с советской стороной, отдавали должное неожиданным собратьям по оружию. Лишь несколько из них известны по именам. Лейтенант Виктор Башмаков, пограничник, сидевший в лагерях с 1941 года, командовал «русским взводом» на севере Варшавы. Другого бывшего пленного, Григория Семенова по прозвищу «Красноармеец Гриша», товарищи описывали как настоящего «Рэмбо»: он успел до своей гибели взять пленных, отобрать у карателей несколько винтовок для безоружных повстанцев, и составить себе репутацию снайпера. Установить личность этого солдата теперь крайне трудно: в базе «Мемориал» 52 только учтенных в качестве попавших в плен Григория Семенова. История обошлась с русскими участниками Варшавского восстания несправедливо: бережно сохранила имена карателей-коллаборационистов и почти начисто забыла тех, кто против них сражался.
От Башмакова сохранилась даже фотография. Он выглядывает из-за спины мужчины в пиджаке и белой рубашке на переднем плане
Вернемся, однако, к немцам. Иной раз немецкие военные не делали записей, но оставляли фотографии, говорящие больше любых слов. Оккупанты обожали фотографировать мертвые тела и сниматься в обществе трупов, но благодаря этим карточкам можно представить себе последние минуты многих солдат РККА. Не имея шансов на спасение, часто обожженные, израненные, уже умирающие, они продолжали драться, и иногда наносили торжествующему победителю тяжелые потери. Примета лета 1941 года – не только множество подбитых советских танков, но иной раз – эти же танки, пытавшиеся прорваться из окружения прямо по телам своих врагов.
Правда, еще более сильное впечатление оставляет, пожалуй, другая немецкая фотография: танкист подбитой «Тридцатьчетверки» прямо под своим танком – со снятым курсовым пулеметом. Когда машина вышла из строя, он вытащил танковый пулемет и вел свой последний бой рядом, умерев с оружием в руках.
Иногда подобные прорывы из окружения удостаивались чудовищных описаний:
«Внезапно появились они.- писал немецкий фельдфебель, - Мы издали услышали гул двигателей, но все равно опоздали. Советские танки Т-26 и Т-34, ведя непрерывный огонь, продвигались параллельно нашей колонне. Уже через несколько секунд начался ад кромешный. Следовавшие в центре колонны три грузовика с боеприпасами взлетели на воздух. Жуткий взрыв разметал во все стороны их обломки». Вопящие от ужаса и боли люди, обезумевшие лошади — все перемешалось. Неожиданно русские танки сменили направление и, ведя непрерывный огонь, врезались в колонну. Никогда не забыть, как вопили несчастные лошади, попадавшие под гусеницы танков. Автоцистерна с горючим взорвалась, подняв огромный ярко-оранжевый гриб. Один из Т-26, совершая маневр, оказался слишком близко от нее и тут же в одно мгновение сам превратился в пылающий факел. Царила ужасающая неразбериха».
Надо сказать, что немецкие источники позволяют по-новому взглянуть не только на мужество советских солдат, но и на эффективность действий РККА в целом. Описания боев 1941 года с нашей стороны производят, конечно, мрачное впечатление: несогласованность, спонтанные проявления паники, отчаянное сопротивление без страха и надежды. Между тем, солдаты и командиры РККА зачастую сами не знали, какое впечатление производили их действия на противника. Например, в июле 1941 года 11 танковая дивизия вермахта сходу захватила Бердичев. Там она оказалась под сыплющимися со всех сторон контрударами. Советская сторона кисло оценивала свои успехи в этих боях: Бердичев немцы удержали. Однако с танковой дивизии за несколько дней срезало две тысячи солдат и офицеров, что для начала Второй мировой удивительно много, тем более, речь идет об одной из наиболее опытных дивизий вермахта. Тем не менее, непрерывно молотившая по захваченным позициям артиллерия успешно находила себе жертвы.
Бердичев, похороны погибших немецких солдат
Иной раз кровавыми фиаско оборачивались и акции элиты германской армии: диверсионного полка «Бранденбург 800». Например, рано утром 28 июня 1941 года отряд спецназовцев в советской униформе на двух машинах выехал на захват моста в Екабпилсе. Поддельные документы и литовец в кабине одного из грузовиков позволяли надеяться на успех. «Бранденбуржцы» уже захватили несколько важных переправ, но здесь их ждал полный провал: на подъезде к мосту им попалась воронка, солдаты вылезли из машин… и натолкнулись на ураганный прицельный огонь быстро сориентировавшейся охраны. Драгоценные диверсанты погибли на месте, мост через несколько минут взлетел на воздух.
Просто фото с интернет-аукциона. На заднем плане ряд крестов
Наверное, самая известная история о советских солдатах в изложении противника – это «Расейняйский КВ», легенду о котором составил не кто иной, как генерал Эрхард Раус, дослужившийся за время войны до командования армией и чина генерал-полковника. Еще не генерал-, а просто полковником летом 41-го он столкнулся с потрясшей его историей. Во время боев в Прибалтике одинокий танк КВ выехал на дорогу в его собственном тылу и отрезал наступающую кампфгруппу дивизии. Несколько тысяч человек, сотни автомобилей, орудий, танки – коммуникации крупного соединения оказались под угрозой со стороны одинокого танка. Засевшие в боевой машине русские последовательно расправились с небольшой транспортной колонной, легкой противотанковой батареей, хладнокровно расстреляли тяжелое орудие, которое пытались против них использовать, и в итоге погибли только после сложной операции – против одного танка – артиллерии, танков и саперов. До 90-х годов, когда к разработке темы подключилось военно-историческое сообщество бывшего СССР, наиболее полным описанием этих событий оставались именно мемуары Рауса, откуда история пожертвовавшего собой экипажа перекочевала в массовую культуру, от литературы и множества статей до компьютерных игр.
О множестве героев войны мы не знаем ничего, кроме того, что это были русские солдаты. Тем не менее, историческая наука и энтузиасты не стоят на месте. Открывшийся в последние годы широкий доступ к документам – в том числе, при наличии средств и знаний языков, к немецким – дает возможность «разговорить» фотографии, дать людям, сражавшимся и умиравшим, имена, выяснить обстоятельства их личной войны. Это крайне трудная, кропотливая и мелкая работа, однако она дает свои плоды. И источники с немецкой стороны играют здесь не последнюю роль.