CreepyStory

Снова повисла тягучая пауза.

- И каким образом в выполнении этой миссии может помочь дурацкий разговор о молочном коктейле? – вдруг выпалил Роб.

Младший детектив глубоко вздохнул:

- Видишь ли, жизнь состоит из мелочей. Это если грубо. И простые события типа чашки кофе или вечера вне дома, похода в кино дают определенный вкус событиям, которые нас окружают. Чтобы прийти к определенным выводам в ходе анализа полученного опыта необходимы вот такие мелочи. Это как пицца с ананасами. Колбаса и сыр на лепешке с томатной пастой это событие, а кусочки сладкого фрукта — вот такие мелочи. В итоге мы получаем совсем другой вкус, который и открывает возможность нового опыта.

- Ненавижу пиццу с ананасами. Это кощунство. Как вообще можно так смешивать ингредиенты? Это как вишневое или персиковое пиво, противоестественно – лицо Роба начало разглаживаться, с пальцев сходила белизна, в теплых карих глазах скользнул намек на улыбку. «Чертов Майк, как он это делает?».

- И все равно - новый опыт. Положительный или отрицательный - это уже персональное, оценочное, наносное, так сказать. Не пробуя новое блюдо или мысль не поймешь, стоит оно того или нет.

- И какая на вкус мысль об этой ужасной пицце? Думаю, такая же противная, как и она сама – Роб усмехнулся собственной шутке и удивился вполне серьезному ответу напарника.

- Нет, мой друг. Я могу назвать тебе вкус цвета или музыки. Например, жёлтый такой же на вкус как ананас.

- Ассоциативное мышление твое – это, конечно, уникально. Кто бы мог подумать – продолжал подшучивать Роб.

- Благодарю за комплимент – Майк широко улыбнулся и откинул рукой со лба непослушный локон волос. – Но музыка и цвет для меня и вправду имеют вкус или запах.

- Я понял, ты синестет. Я не такой тупой, каким кажусь – перебил его Роб.

- Я никогда и не считал тебя тупым – немного обиженно отреагировал детектив.

- Так что на счет молочного коктейля? – примирительно спросил Роб.

- КФС прямо по курсу, через минут десять будем в Болдерте и ты сам убедишься в моей правоте.

Старший детектив почувствовал облегчение внутри и был благодарен напарнику. Да, Майк прав, и своей непосредственностью и отсылками к приятным мелочам жизни посреди черной пелены их расследования смог расшевелить Роба. Теперь они оба были готовы продолжать дело и обсудить, наконец, ту жуткую запись.

24.

В этом маленьком городе октябрьский вечер был особенно хорош. Так считали старожилы Мэнта, провожавшие неодобрительными взглядами небольшие компании молодых людей в парке, прерывая свои скупые разговоры. Почему их родной городок так мил? Население небольшое, всего 15 тысяч. Конечно, в летнее время ряды жителей пополняли приезжие, которые покупали дома на окраине, ближе к большому красивому озеру, особенной гордости Мэнта. К тому же, город располагался недалеко от Национального Заповедника Уайт Ривер, куда за тридцать минут мог добраться любой желающий провести тихий, полный природы уик-энд. Сам населенный пункт представлял собой полумесяц, если посмотреть на него с достаточной высоты. И в самом центре изогнутой фигуры города располагался вытянутый парк с деревянными лавочками, скромными каруселями для малышей и выделенным под спортивные занятия небольшим участком ровного квадратного поля. Напротив входа в парк через самую широкую, а потому главную дорогу Мэнта поблескивал окнами муниципалитет, старое здание с каменными колонами в паутине тонких трещин. Вверх и вниз от центра не стройными рядами тянулось несколько магазинов и кафе, парикмахерская, единственная здесь старая гостиница, которая, словно скрывающая пудрой морщины женщина, прихорошилась для летнего сезона новой краской на фасаде.

Дом Ника Льюиса расположился на небольшом склоне в северной части города полумесяца, как и еще двенадцать похожих жилищ по обе стороны изогнутой асфальтированной, выпадающей, будто ручей, из главного русла основной дороги.

Подросток сидел в этот еще теплый вечер 7 октября у себя в комнате, прислонившись спиной к деревянному боку кровати. У противоположной стены слева от Ника находился деревянный стол с выдвижной полкой для клавиатуры. Вокруг стоявшего на нем монитора грудой валялись учебники, тетради, обгрызенные карандаши и скомканные, исписанные листы бумаги. Он напряженно думал. Письмо получалось чудовищным, нескладным. Парень не мог подобрать подходящих слов, чтобы полно и просто выразить свои чувства. Он не любил шаблонные обороты и громоздкие выражения. Ник считал, что такие тексты пишут лжецы, пытаясь завуалировать свои, на самом деле, простые и пустые мысли или обещания. Нет, все должно быть четким и ясным в его записке. Что он влюблен, что, наблюдая на уроках биологии за переливами солнечных лучей в копне ее рыжеватых волос, ему сводит дыхание, что он боится признаться прямо, в лицо, потому оставит в ее школьном шкафчике эту простую и честную записку. Да, Ник ужасно боялся. Нет, она не рассмеется ему в лицо, не расскажет всему городу, какой он дурак. Она никогда бы этого не сделала. Он боялся потерять ее дружбу, возможность быть с ней рядом. Ну зачем эта девчонка вообще появилась год назад в его школе! Подросток продолжал сидеть, смотря в одну точку на противоположной стене чуть ниже постера Red Hot Chili Peppers, потрепанного, как и сама группа. Мобильный телефон в его руке завибрировал. Парень вскочил, увидев от кого пришло сообщение. Патти звала его в парк. Сердце бешено заколотилось и по всему телу до самых кончиков пальцев медленно разлилось тепло. Ник подошел к столу, взял первую попавшуюся тетрадь и быстро, едва успевая за собственной мыслью, записал:

«Смотри на меня так долго, как сможешь.

Я готов вырвать сердце свое из груди,

Если об этом меня ты попросишь.

Позволь мне быть рядом с тобой на пути.

Твой тайный поклонник»

Да, это, ну, не плохо. Лучшее из того, что получалось. Ник откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Снова взял телефон, и коротко написал девушке своей мечты: «Ок. Уже выхожу. Встретимся на нашем месте».

Окрыленный предстоящей встречей, парень стянул с себя майку, осторожно понюхал ткань и, бросив ее на пол, вывернул половину полок своего встроенного шкафа, чтобы выудить необходимую вещь. Одевшись и побрызгавшись одеколоном, который купил только вчера, подросток выскочил из комнаты и, перепрыгивая ступеньки, спустился по лестнице, крикнув у входной двери: «Пока! Буду поздно!».

Родители, мистер и миссис Льюисы, переглянулись, сидя на мягком угловом диване.

- По всей видимости, твой сын убежал на очередное свидание со своей «просто подругой» – с ласковой улыбкой заметила женщина.

- Нет, дорогая. Когда дело касается вот таких сердечных вещей, это - твой сын – с серьезным видом ответил ей муж и перелистнул страницу детектива Агаты Кристи.

25.

Детективы вышли от матери Самары около шести часов вечера. Оба были подавлены, утомлены.

- Ненавижу это – щурясь в лучах послеобеденного солнца заметил Роб.

- Говорить с родителями жертвы, стараясь не углубляться в детали, чтобы не причинить им еще большую боль?

- Ты весьма проницателен, Майк – сухо ответил напарник и оба направились к припаркованной на подъездной дорожке машине.

- А ты не слишком – мягко парировал тот. – Обрати внимание, каждый из убитых жил в благополучной семье, уютном доме, в небольшом городе или пригороде.

Роб правым локтем облокотился на приоткрытую дверь машины, достал из нагрудного кармана рубашки пачку и, прикрывая ладонью огонек зажигалки, закурил.

- А ты дело говоришь, черт возьми – ткнув сигаретой в сторону Майка, ответил он. – Один из критериев выбора жертв. Любопытно.

- Давай сделаем вот что. Поехали поужинаем где-нибудь. Линда сегодня на дежурстве, Денни у бабушки, значит, можем засесть в кабинете и составить полный каталог на нашего парня.

- Одно возражение: давай возьмем еду с собой. Вьетнамская или китайская кухня?

- Выбираю Китай.

- Как и большинство американцев.

Детективы сели в машину и, с неприятным скрежетом переключаемой передачи, тронулись в сторону Лумара.

- Что случилось между тобой и Мод? – внезапно спросил Майк.

Старший детектив подавился слюной и закашлялся.

- Какого черта, Майк?

- В смысле?

- Зачем ты спрашиваешь меня об этом? Какое тебе дело? – раздраженно ответил Роб.

- Что ж, извини. Не думал, что и пять лет спустя это будет для тебя больной темой. Правда, не знал – виновато развел Майк руками. - Но вы же еще общаетесь?

- Да, мы иногда видимся. Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своих прошлых отношениях и причинах, по которым эти самые отношения развалились.

- Решили остаться друзьями? – зажав зубами сигарету, не обращая внимания на возражения Роба, продолжил детектив.

- Можно назвать и так.

- И зачем ей это?

Роб широко открыв глаза повернул голову к Майку.

- Не понял.

- Она привлекательная, умная, сильная. А главное - гордая. Зачем ей это, если ты вытворил нечто такое, за что даже сам себя простить не способен, хотя, я уверен, тогда ты думал, что поступаешь правильно.

Роб молчал, внимательно глядя перед собой в лобовое стекло. Он не мог раскусить магию этого парня. Он даже не злился. На него вдруг навалилась тоска.

- Думаю, ей меня жалко. Не хочет оставлять одного – наконец тихо ответил мужчина. – И, пока я не попытался выбросить тебя из машины, лучше заткнись.

- Не вопрос, мой друг. Я подожду.

Роб хотел спросить, чего этот засранец собрался ждать, но передумал.

- Так что скажешь? – Майк задумчиво почесывал щетину.

- По поводу? – напрягся Роб.

- Молочный коктейль, парень! Уже забыл?

- А, ну, в чем ты прав, в том прав. Он действительно из мороженного. Густой.

- То-то – улыбнулся в ответ Майк и стал крутить переключатель радио, пока не наткнулся на рок-н-ролл.

Напарники ехали с открытыми окнами и ветер трепал их рубашки и волосы. Мимо проносились другие машины, скользила кривая лесополоса с правой стороны. Такая езда наполняет легкостью, молодостью. Будто, нет ничего кроме этой плывущей впереди дороги и не важно, куда именно она ведет. Главное просто ехать.

26.

Привлекательный мужчина тридцати семи лет приглаживал правой рукой подстриженные полубоксом густые угольно-черные волосы, глядя в зеркало заднего вида на водительском сидении своей Тойоты цивик. Только что вымытая, она радостно поблескивала на солнце. Мужчина еще минуту оценивающим взглядом окинул свое лицо в зеркале. Ровный нос, выразительные надбровные дуги, покатый лоб, ровный ряд идеально белых зубов за пухлыми губами, чисто выбритые щеки. Он был весьма привлекателен и вызывал доверие и у своих соседей в городе, где прожил около пяти лет, и у незнакомцев. Любой охарактеризовал бы его как спокойного, уравновешенного и приветливого человека. Мужчина ухмыльнулся. Он заметил свою жертву, и его сильные руки, обхватившие руль, непроизвольно сжались. Неделя наблюдения за ней, только три дня без возможности поиграть в подвале, а его уже придавливало к земле, словно это стройное, загорелое тело покидает сила. Еще и сука под номером 72 лишила его главного витка удовольствия. Ничего. Он восстановится. Сегодня вечером у него уже будет новый предмет развлечений.

Мужчина пристально следил за девочкой двенадцати лет в слишком коротком и чрезмерно ярком («Они сами напрашиваются, ну в самом деле») джинсовом комбинезоне с нашивками. Ни вверх, ни вниз по улице не было видно посторонних, но Джек решил не рисковать. Он будет следовать плану, не смотря на горящую жажду в груди. Девочка, проскакав по нарисованным разноцветными мелками классикам на подъездной дорожке, поднялась по ступенькам на крыльцо своего дома и исчезла за дверью, махнув, напоследок, копной каштановых с рыжеватым отливом волос.

- Я получил твой сигнал, куколка – тихо сам себе сказал Черный человек.

Джек вернулся к дому на Стен-роуд около полуночи. Окна затемненными глазницами выжидающе смотрели на него, и мужчина взволновано улыбнулся. Стараясь не издавать ни звука, он припарковался у подъездной дорожки, выбрался наружу, предусмотрительно не заглушив машину, и крепко сжал в руке шприц. Ботинки он снял заранее и теперь, бесшумно ступая по ровно подстриженному газону, получал удовольствие от прохлады земли, что окутывала пятки и пальцы, предавая ощущения ясности и правильности настоящему. Окно ее комнаты находилось примерно в десяти футах над землей, поэтому Джек направился к задней двери дома. Руки в прочных кожаных перчатках терялись в темноте ночи, и его пробрало до дрожи от иллюзии, что кисти рук отвалились. Встряхнув головой, мужчина нащупал в заднем кармане свободных штанов набор отмычек. Осторожно вскрыв дверь, он осмотрел пространство кухни перед собой. В целом, этот дом был знаком ему на столько, что Джек свободно ориентировался здесь и без света. Импровизация - не его конек. Поэтому на второй день после выбора жертвы, он проник сюда днем и, не оставляя следов, изучил все помещения. Мужчина знал, что отец девочки сейчас спит на диване под пледом, а больше тут никого нет. Он пересек первую комнату, затем гостиную и стал подниматься на второй этаж. Джек помнил, что третья и шестая ступени немного скрипят, поэтому преодолел весь путь бесшумно, просто перешагнув их. А вот и нужная дверь. С табличкой, украшенной цветками, «не входить» по центру. Пол в самой комнате под его ногой издал легкий скрип, мужчина замер. «Черт, дверь смазал, а про эту доску забыл» и автоматически в голове всплыло обрюзгшее лицо его отца с искаженными в крике губами. Джек снова раздраженно мотнул головой. Девочка мирно посапывала у себя в кровати с расставленными у стены плюшевыми медведями Тедди. Черный человек подошел, и, любуясь и предвкушая, нежно убрал вьющуюся прядь с ее лба. Одновременно с этим, он вонзил в плечо девочки иглу шприца. Она слегка дернулась, открывая глаза, но практически сразу снова уснула.

«Лучше весёлое чудовище, чем сентиментальный зануда» внезапно всплыло в голове Джека. Он снова ухмыльнулся и, стараясь не шуршать тканью рюкзака девочки, стал закидывать в него чистые трусики, носки, запихал джинсы, майку и кофту с единорогом. Закинув сумку на левое плечо, мужчина поднял накаченное транквилизаторами тело и медленно направился к выходу. Еще два часа и он, наконец, будет в своем убежище. У Джека сладко засосало под ложечкой от предвкушения.

- Хочешь избавиться от боли?

Самара кивнула. Она была готова на все.

- Умница.

Мужчина выволок Сэнди к столу, раздел и приказал ей поднять руки. Девушка послушно исполняла все. Он приковал ее за запястья к цепям, свисавшим с потолка и отошел к камере. Включив запись, с нежной улыбкой мужчина взял с верстака кнут и подошел к Самаре.

- Ударь ее.

Пленница дрожащей рукой взялась за рукоять. Он почтительно, придерживая за кисть, провел ее к жертве. Самара смотрела на белую спину своей подруги по несчастью, ноги приковало к полу, холодные пальцы ужаса пробежали по ее позвоночнику.

- Я не могу – прошептала она.

- Ударь ее. Всего раз. И больше я никогда не причиню тебе боль – с хищной улыбкой полураспевно ответил Черный человек.

Самара все так же слабыми пальцами держалась за древко кнута.

- Тебе было хорошо вчера? – девушка напряглась всем телом от воспоминания о причинённой боли, рука сильнее сжала рукоять.

- Бей, бей ее, ударь ее – горячо шептал он то в одно, то в другое ухо девушки. – Бей! Бей! Давай!  - заорал он так внезапно, что Самара чуть не упала, отшатнувшись от похитителя.

- Или бьешь ты, или тебя! Или будь слабой и страдай, или дай себе свободу! Бей!

Самара закричала, к собственному удивлению, она теперь ощущала не только страх, но и гнев. И девушка замахнулась. Один, второй, третий раз. И пелена, что накрыла ее с головой, рассеялась. Сэнди безвольно повисла на цепях и тихо плакала. Из трех отчетливых рассечений на спине с выступающими позвонками сочилась такая яркая в тусклом свете подвала кровь.

- Да, тебе нравится – глухо произнес он. И держа за горло привлек Самару к себе. Закончилось действие очередным изнасилованием девушки прямо на полу, у ног прикованной малышки Сэнди.

14.

Майк уже ждал напарника, сидя за столиком. Перед ним стояли два бокала холодного светлого пива и тарелка с солеными орешками.

- Очень мило – поприветствовал его Роб.

- К делу? – нетерпеливо отозвался тот.

- Давай.

- Привожу тебе свои аргументы, почему тот, кого мы ищем, тот, кто так обставил тело Роджерса, серийник, который занимается этим давно и меняет подчерк.

- И меняет тип жертв.

- Именно. Итак, два года назад мне передали дело. – Майк слегка дрожащей рукой достал сигарету, стал мять ее пальцами. - На улице был похищен ребенок, девочка, 9 лет. На газоне в двух домах от ее собственного лежал левый сандалик девочки. Это место было обозначено как место похищения. Опрос соседей ничего не дал. Камер, естественно, не было, свидетелей тоже. Никто ничего не видел и не слышал. Среди бела дня! Я был в тупике. Мы прошерстили всех педофилов Лумара, брали собак, допрашивали живущих рядом мальчишек и подростков. Ничего. Через две недели кто-то прислал родителям похищенной посылку. Точнее, поставил перед порогом дома картонную коробку, без опознавательных знаков.

Майк на секунду прервался, чтобы сделать глоток из своего бокала и закурить. Жилка на правом виске пульсировала, на руках вздулись вены. Он судорожно, не замечая этого, сжал левую руку в кулак.

Роб молча наблюдал за ним. Понимая: то, что сейчас расскажет напарник, будет сниться ему по ночам.

- В этой посылке была нога. Отрезанная ниже колена. Нога похищенной Джесси. Та, с которой упал сандалик.

- Значит…

- Значит, он или был оставлен там нарочно. Или маньяк счел это хорошей шуткой.

Каждый сделал еще по глотку пива и ненадолго их разговор затих. Кто-то запустил в музыкальном автомате Aerosmith «I Don`t Want to Miss a Thing».

«Как вовремя» - мелькнуло в голове у Майка, он кисло улыбнулся. И, наконец, разжал кулак.

- И все-таки, почему ты считаешь, что это один и тот же псих? - все еще сомневался Роб.

- Это не все. Я бился над делом, как проклятый. На меня давил капитан, безутешные родители. И я пришел к тому же выводу, что и сейчас – либо ублюдку чертовски везет, либо он совершает подобное не в первый раз. Тогда я поднял дела за 5 лет. Ничего похожего в моем городе не было. Но, обратившись к всему штату Колорадо, я нашел. Не то, что хотел. Но..

Роб ждал, обхватив рукой холодный бокал.

- Три года назад 20 мая на краю кукурузного поля в 15 милях к северу от города Клотверс фермер обнаружил тело. Обезображенное практически до неузнаваемости. Оно висело на столбе как пугало, с неестественно вывернутыми суставами рук и ног. У этой девушки, Мелисы Стронг, как потом установили копы, пропавшей из того же округа, был снят скальп, отрезана грудь и все пальцы. Я пока не могу доказать, что это наш убийца. Но я знаю, что это он. Интуиция, может. Или сам характер обращения с жертвой. Как с игрушкой. Понимаешь?

- Детектив не может руководствоваться интуицией, знаешь ли – помолчав, со вздохом ответил Смитт.

- Должен, Роб. Мы должны слушать внутренний голос. Потому что он замечает то, на что ум может не обратить внимания.

- Черт с ним, хорошо. Я согласен с тобой. Я убедил капитана, что четверо пропавших из собственных машин дело рук серийного маньяка. В СМИ это пока не ушло, но…

- Ты не видел? Первая же полоса – Майк выложил на стол газету, датированную 7 сентября.

С главной страницы кричал заголовок: «В окрестностях Мендора объявился маньяк, создающий кукол из людей». Чуть ниже надписи находилось фото его, Роба, зарисовки в личном блокноте того, как выглядело тело Кирка на момент обнаружения.

- Вот блять. Как они умудряются? – мужчина раздосадовано отбросил от себя газету.

- И вот еще что, друг. Я голову даю на отсечение, этот парень прячется в толпе. Вряд ли он журналист, слишком заметно. Но когда шли поиски маленькой Джесси, он там был, среди добровольцев. Я просто знаю. – Отчеканил Майк последних три слова и откинулся на спинку мягкого дивана из черной рогожки.

Роб заглянул в свой бокал. Помедлив секунду, ответил:

- Думаю, стоит взять еще по одному – и поднял вверх два пальца, давая сигнал официанту в немноголюдном зале бара.

15.

Теперь пришла очередь Сэнди. Поверхность стола впивалась в ее обтянутые кожей кости ребер и позвоночника. Левая рука была закреплена выше локтя тугими ремешками. Мучитель в маскарадной маске с блестками что-то делал у верстака. Молча, он повернулся к ней. В подвале царила тишина, девушки уже даже не плакали. Взяв в руки ножовку по металлу, маньяк двинулся к пленнице. Наклонившись, он медленно, растягивая удовольствие, вонзал снова и снова инструмент в ее плоть. Сэнди кричала так громко как могла. А мужчина отпиливал ее левую руку, брызги крови попадали ему на лицо, в приоткрытый в ухмылке рот.

- Мы же должны что-то передать твоим родителям – будничным тоном заметил он.

Когда кропотливый труд был окончен, и рука с глухим чавкающим звуком упала на земляной пол, мужчина включил горелку и без промедления направил на кровоточащую рану. Мученица потеряла сознание, пока он прижигал обрубок.

Самара лежала на боку со связанными за спиной руками и ногами, соединёнными вместе еще одним узлом. Она пыталась ослабить веревки, но от этих стараний только земля все больше набивалась под ногти. Напротив нее, прикованная за оставшуюся руку, прислонившись к холодной бетонной стене сидела Сэнди. Она все еще была без сознания. Что начинало злить Его. Черный человек склонился над пленницей, и стал гладить девушку по волосам и лицу ее же отрезанной рукой. Самара смотрела, не в силах отвести взгляд, и от отвращения, ужаса и злости не могла даже сделать глубокий вдох.

- Да, ты уже пришла в себя, куколка – довольно произнес Он, нависая над Сэнди.

Девушка не реагировала. Ее лицо было белым и абсолютно пустым. Ничего не осмысливающие приоткрытые глаза смотрели в одну точку.

- Эй, детка – нараспев протянул маньяк, помахав перед лицом Сэнди ее же отрезанной рукой. Девушка не двигалась.

Он отошел к столу и на глазах своих пленниц, упаковал руку Сэнди с вложенной в нее газетой, датированной 3 октября, в коробку из-под обуви, а ее, в свою очередь, в большую по размерам, похожую на те, в которых доставляют посылки.

- Замечательный сюрприз для мамы и папы, да, куколка? – он, выжидая, посмотрел на девушку.

Она молчала. Чуть выше локтя того, что осталось от левой руки, все еще находился жгут. Голый, немного закоптившийся обломок кости выступал из обрубка. Мужчина, задумавшись, переводил взгляд с одной пленницы на другую.

Внезапно он бросился на Сэнди, несколько раз ударил ее по лицу. Эхо пощёчин утонуло в тишине, без криков боли и слез. Голову девушки откинуло назад, из уголка рта снова потекла кровь. Двигались из стороны в сторону ничего не понимающие глаза. Черный человек снял оковы с пленницы. Она попыталась ползти, но совершенно бездумно, не осознавая, что и зачем она делает. С ужасной злобой мужчина налетел на нее. Ударив несколько раз ногой в живот, он перевернул Сэнди лицом вниз, поставив ее в «собачью позу».

Самара видела какое наслаждение он получает, снова насилуя уже сошедшую с ума от боли и страха девушку. Она съёжилась и старалась не плакать. Потому что страшнее всего на свете были эти абсолютно пустые ничего не выражающие глаза Сэнди. Она еще дышала, но уже была мертва. Тогда Самара поняла, что не выйдет отсюда. Никогда уже не выйдет собой. Живой, не сломленной. И она должна сделать хоть что-то. Перед тем, как умрет.

Мужчина придавил голову Сэнди к земле и двигался все жёстче и быстрее, продолжая избивать девушку, кулаками по спине, ногтями раздирая ей кожу на груди и шее, насилуя ее в таком исступлении, что он даже не заметил момент, когда она задохнулась.

Черный человек закончил с ней все, что хотел. Хорошая была сука. И долго продержалась. Как много вечеров отдыха дадут ему записи с ней.

16.

Начинался октябрь. Индейское лето все еще цвело на улицах Лумара, температура доходила до 27 градусов тепла. Старики на скамейках в парке под осыпающимися ветвями деревьев скрипучими голосами обсуждали экологию, сетовали на странности погоды в последние пару лет, говорили о глобальном потеплении, хотя, в целом, такая жара повторялась из года в год. Майк тоже сидел под тенью раскидистого дуба и думал. В руках его лежала толстая папка выверенных по ряду примет преступлений за последние пять лет по всему штату Колорадо. Странные обращения с телами жертв, подозрительные исчезновения, найденные останки на окраинах лесов и прочее, прочее. Огромное количество документов, списки изнасилований и убийств. Молочный коктейль с шоколадным топпингом, который детектив расположил справа от себя на скамейке, потел каплями воды на полупрозрачном пластике.

«Нужно ждать. Новых улик» - мысленно заключил Майк и поднялся. Пора возвращаться в участок. Роб тоже корпел сейчас в архиве над документами. За месяц ни одной зацепки и напарник уже начинал опускать руки и жалеть о своем скором переводе.

«Скучает по любимому кафе».

Роб накануне отъезда все-таки навестил свою бывшую жену. Мод, как и всегда, что очень нравилось мужчине, встретила его радушно, как старого друга.

- Я не понимаю, детка. Не могу понять – говорил он тогда, лежа на кушетке с бокалом виски. – Я видел дерьмо на этой работе. Задушенные подушкой младенцы, распиленные на части жены, мешавшие своим мужьям, застреленные в упор подростки. Разные, разные вещи. Я привык, что родные поступают друг с другом как…как…

- Как нелюди – негромко подсказала Мод. Сидящая на против, с таким же бокалом в руке, медленно накручивающая русую прядь на тонкие длинные пальцы.

- Да, по-нечеловечески. Но такая беспричинная жестокость незнакомца. Я не знаю. Не знаю, как его найти. В чем его мотив.

- Думай, парень. Что ты умел всегда делать, так это думать.

И Роб думал. Корпел над старой базой данных, надеясь, что напарник прав. Да он и сам понимал, что этот ублюдок действует давно. И не оставляет улик. Но хоть где-то, когда-то он должен был допустить ошибку. Они должны остановить его. Иначе…Зачем тогда быть собой? С тех пор как ты узнал, обратной дороги нет.

Майк вернулся в участок около трех часов дня 6 октября. Он громко тянул через трубочку остатки молочного коктейля, отчего Роб сначала поморщился, потом запустил в напарника папкой. Документы веером разлетелись по их общему кабинету, если можно было так назвать небольшую, отделенную фанерными перегородками, комнату с простой застекленной дверью.

- Хорош уже! – крикнул Роб. Он устал, глаза болели, голова, казалось, превратилась в булыжник.

- Извини, дурная привычка. Одна из тысячи. – Майк потер виски указательными пальцами. – Есть что-нибудь?

- Я выделил дела, которые могут иметь отношение к нашему психу. Но нет никаких зацепок. Руководствовался исключительно интуицией.

- За месяц я смог дать тебе что-то новенькое в арсенал – с улыбкой заметил Майк.

Роб, хмыкнув, снова начал вращаться вправо и влево на своем стуле.

- Ты помнишь про лазанью сегодня вечером? У Линды она особенно хороша.

- Не сомневаюсь – призрак улыбки скользнул в глазах Роба и растаял. – Спасибо. Конечно, я приду.

- А что по камерам наблюдения? – Майк сел напротив, подложив под свой тощий зад ногу и, облокотившись на подлокотник кресла, достал сигарету. Он выжидательно смотрел на напарника, катая в пальцах раковую палочку. Табак, поддаваясь натиску пальцев, немного просыпался на темно-синюю ткань джинсов детектива.

- Знаешь, что самое обидное? Наш помощник проделал отличную работу. Только впустую – Роб, нахмурившись, приподнял со стола толстую папку с отчетами и швырнул ее обратно. Из обложки от удара высунулись края подшитых листов.

- Сэд проверил все записи с 3 сентября от пяти часов вечера до двух часов дня 4 сентября, то есть за время наиболее вероятного похищения Роджерса. И дорожные камеры на выезде из Мендора, и те, что на въезде Хочинсона, даже с магазинов, которые более-менее были направлены на дорогу. Ни одна машина не вызывает подозрений: не каталась по кругу, не возвращалась через 20-30 минут, после того как выезжала или въезжала в один из городов. Все они записаны здесь – Роб бросил взгляд на толстую папку, потом откинулся на спинку стула и устало потер глаза кулаками.

«Как ребенок, который недавно плакал» – опять автоматически заметил Майк.

– То есть абсолютно ничего – сказал он вслух. – Значит наш парень мог быть либо из одного из городов и, похитив жертву, свернул на объездную дорогу, с которой его не отследить, либо вообще ни из одного из городов и опять-таки катается по проселочным маршрутам, чтобы не попасть в зону слежения.

- Больше тебе скажу – Робу настолько хотелось чем-то занять руки, что он вытащил из нагрудного кармана своей серой рубашки крупную старую монету и стал перекатывать ее между костяшками пальцев.

- Тоже руки чешутся? – внимательный взгляд Майка, наблюдающего за манипуляциями напарника, заставили Роба улыбнуться.

- Есть такое. Так вот…

- «Больше тебе скажу…» – напомнил младший детектив.

- Да, я попросил Сэда добыть записи по маршруту еще троих пропавших. Черт, парень две недели только этим и занимался, с утра до ночи. Просмотрел 1800 часов. Ты представляешь? В большинстве своем это дорожные камеры, немного с парковок и магазинов на въездах и выездах. В общем, есть пара одинаковых машин, но не во всех четырех случаях. Если гад ездит по проселкам и объездам, хрен мы его заметим. – Роб хмурился все сильнее, внутри него понемногу закипал гнев. Столько сил и времени в пустую. Еще руководство, давит, где результат, где доказательства, и родители Роджерса, и семьи пропавших. – Короче, блядство - закончил он и то, что говорил вслух и то, о чем думал.

- С другой стороны, друг мой, мы теперь знаем кое-что об ублюдке, как ты говоришь – усмехнулся Майк.

- Ни черта мы не знаем.

- Он осведомлен о расположении камер. И место его работы – этот округ – продолжил детектив, не обращая внимание на ворчание Роба. – А это, в свою очередь, говорит нам о том, где могут находиться тела.

- Повтори? – Роб потянулся за кружкой остывшего кофе на своем столе.

- Посмотри на радиус его работы – Майк заложил потрёпанную сигарету за ухо и указал пальцем на кару штата, прикрепленную на доску с левой стороны от их столов. – Это примерно 90-120 миль. Вполне реально обогнуть за день, особенно, если живешь рядом, между пересечениями линий. – Детектив широким быстрым шагом отправился к карте и ткнул в примерный центр обозначенного ими круга. - Катаясь по объездным и сельским дорогам, парень нашел места, чтобы избавляться от тел.

- И? Хочешь проехаться и посмотреть?

- Почему бы и нет? Достойная битва никогда не дается легко. Тащи сюда новую карту, будем отмечать возможные маршруты.

- К черту, есть гугл.

- Сам иди к черту – Майк снова усмехнулся. – Я больше люблю бумажный вариант.

- Ничего удивительного, ты же кинестетик.

- Знаешь такие умные слова? – подтрунивание Майка немного разрядило душную атмосферу постоянных тупиков в их непростом поиске и Роб в ответ швырнул в напарника обгрызенный карандаш.

- Когда будут готовы портреты?

- Отправил вчера утром, организована команда из трех независимых психологов из ФБР, спасибо им за это. Как и договаривались: отправил запрос на составление психологического портрета серийного убийцы по трем пропавшим, изуродованным Роджерсу и Мелисе, а также ноге Джесси и руке Сэнди Питтерсон.

В морг Лумара коробка с ужасным содержимым пришла два дня назад. К пальцам отрезанной руки девушки была прочно приклеена газета, датированная третьим октября, на первой странице которой крупными печатными буквами было выведено «Я еще жива». Графологи определили, что написано послание было самой Сэнди. Единственное, что удалось обнаружить судмедэксперту, это земля под ногтями. Как и у Кирка. Как и у Мелисы Стронг. Теперь детективы ждали результат лаборатории, чтобы связать три этих дела.

- Ответ должен быть завтра к вечеру – после недолгой паузы закончил он.

- Что ж. Тогда сегодня до часов восьми предлагаю покататься. Не могу понять только одного: почему, если похищения совершил один и тот же тип, Питтерсон до сих пор жива, хотя Кирка он выставил через день? К тому же, серийники редко охотятся на оба пола.

- Да, это странно – Майк вытащил помятую сигарету из-за уха и снова стал задумчиво крутить ее пальцами. – Возможно, женщин он оставляет для развлечения, а парней, хм, убивает почти сразу. Но выставил он только тело Кирка. Чем-то он особенный. Среди мужского пола.

Роб молчал, смотрел прямо перед собой, но взгляд его был обращен во внутрь. В дверь постучали так внезапно, что детектив выронил монету на стол и она, громко звякнув несколько раз, прокатившись, упала на пол, устланный выцветшим и стоптанным ковролином.

- Черт – тихо ругнулся он. – Заходи, что там еще?

Тело Майка напряглось, вытянулось как струна и начало вибрировать изнутри. Он даже почувствовал, как сжались яички, а по спине прошлись холодные пальцы. Он понял: сейчас они узнают что-то важное, то, что упустили.

- Сэр, на второй линии висит семья Роткерса, эм, то есть Роджерса, Кирка – голова помощника детектива торчала в проеме через приоткрытую дверь. На утомлённом лице проступала щетина, а под глубоко посаженными глазами парня отчетливо виднелись синяки от недостатка сна.

«И огромного количества часов, просиженных за монитором – мелькнуло в голове Роба. – Было бы финансирование, эту чертову бесполезную работу проделал бы компьютер» – и мысль быстро распалась на отдельные отголоски.

- Спасибо, да, переключаюсь на них – старший детектив уже взял в руки трубку телефона и занес указательный палец, чтобы нажать сигналящую красным кнопку на панели, как неожиданно даже для себя окликнул исчезающую за дверью голову парня. – Эй, Сэд – русая густая шевелюра помощника снова появилась в дверном проеме.

- Да, сэр?

- Иди домой. Выспись.

- Спасибо, сэр – парень устало улыбнулся и слегка кивнул. Фанерная доска с матовым стеклом, называемая в этом участке дверью, плотно закрылась.

Наконец, палец Роба нажал на агрессивно моргающую кнопку второй линии. Майк встал и, широко распахнув окно, закурил. Напарник не одобрял дым в кабинете, но в ближайшие пять минут это не будет иметь значения.

Разговор был коротким. Нахмуренный детектив, слушая собеседника, сделал одну пометку в своем блокноте, на автомате ответил: «спасибо за информацию» и «мы свяжемся с вами». Помолчав еще пару секунд, повесил трубку. Он резко развернулся к Майку, из-за чего сильно потертая в нескольких местах, морщинистая черная кожаная обивка кресла заскрипела.

- Ну? – выдохнул дым Майк.

- Кажется, ты был прав, Кирк Роджерс - особенный. Он гей.

Майк снова отвернулся к окну. Напряжение ослабло, рисуемый в голове узел поддался. Вот и зацепка. Трое других пропавших мужчин были стопроцентными натуралами.

17.

Всего через двадцать минут после того, как с участком связались родители Роджерса, детективы направлялись за город, в сторону Денвера на серой тойоте Роба. Водительское окно полностью было открыто, за рулем на этот раз был Майк. Ветер трепал спадающие на левую сторону его лица локоны жестких непослушных волос. Он снова курил, и струящийся дым смешивался с запахом ароматизатора елочки, на столько потрёпанной, что младший детектив удивлялся, как она вообще еще способна давать какой-то запах. Роб на пассажирском сидении молчал, хмуро следя за мелькающими справа кафе и магазинами. Когда напарники проезжали небольшой аккуратный сквер, Роб заметил компанию, сидевшую на лавочках с гитарой и бутылками в бумажных пакетах. Несколько девушек лет 20 смеялись, парень рядом с самой симпатичной из них закуривал, прикрывая огонь зажигалки ладонью. Они были такие живые, и, в то же время, такие далекие. «Как моя молодость. Как упущенные возможности» - тенью скользнула горечь в мыслях Роба. И сразу же растворилась.

- Итак – начал он вслух. – Мы сейчас направляемся черт знает куда, черт знает зачем, чтобы найти чёрт знает что. Я все правильно понял?

- Верно, мой друг – рассмеялся в ответ Майк. – Все верно.

- И все же. Какой план?

- Сейчас, как и договаривались, за город, искать вдоль шоссе любые съезды. А там.. куда приведет дорога.

- Надежный план - угрюмо кивнул Роб и вытащил сигарету из пачки напарника. Нет уж, если он и закурит снова, то спонсировать эту смертельную привычку будет тот, кто в этом виноват.

Майк заметил действие старшего детектива и снова засмеялся.

- Кто виноват, что ты снова закурил, тот пускай и платит, так?

Роб поперхнулся дымом.

- Читаешь мысли – все еще откашливаясь, прохрипел он.

Через четыре часа, проверив несколько объездных дорог от Лумара через Китченсон в сторону Денвера, под мало походящие на музыку звуки местного радио они, наконец, нашли то, что искали. Перед детективами вырисовывалась достаточно узкая линия тропы, уходящая через лесополосу в неизвестном направлении. Но трава была примята редко проезжавшими по ней колесами машин. Правда, колея, в итоге, оборвалась всего через несколько миль. Майк вышел из тойоты и потянулся.

- Давай пройдемся, осмотрим местность.

Детективы двинулись в глубь высокой травы, вокруг шелестели деревья. Несмотря на октябрьский вечер, еще слышались переговоры редких птиц. Они двинулись по заросшей, едва заметной тропе.

- Не так давно здесь кто-то был – заметил Роб. Об этом говорили примятые кусты, обломанные кое-где ветви на тонких молодых соснах.

- Может подростки?

- Может быть.

Мужчины добрались до маленькой округлой поляны, которую не было сразу видно из-за деревьев. И замерли. Место было спокойным и тихим, трава стелилась под настойчивой рукой словно поглаживающего ее ветра, сосны и лиственницы перешептывались. Но умиротворение нарушал несуразный старый сарай на противоположном краю поляны.

- А вот это уже интересно – едва слышно сказал Роб.

Майк снова закурил. Они направились к кривому полусгнившему строению с частично разрушенной крышей. На широких двустворчатых дверях кто-то недавно приладил новый блестящий на солнце замок. Но щели в стенах были толщиной с палец, поэтому не представляло особой проблемы рассмотреть, что находилось внутри. А вот увиденное. Да, это можно было назвать проблемой.

- Звони в участок.

- Что там? – обеспокоено спросил Майк, осматривавший сарай вокруг.

- Похоже, то, что мы искали. Звони прямо сейчас.

18.

В небольшом, уютном коттедже Кингов на ужин в этот раз была лазанья. Линда оставалась все так же приветлива и Роб даже смог познакомиться с их сыном Денни, забавным парнишкой со светло-русой копной волос и зелеными глазами, такими же как у его отца. Он бегал по гостиной с игрушечным трактором, а, когда Майк предложил поздороваться, подошел к гостю и протянул руку.

- Молодец, парень, очень по-взрослому – улыбнулся Роб.

- Спасибо. Вы тоже молодец – не задумавшись, ответил мальчик.

Взрослые рассмеялись. Денни тоже, хотя и не понял, что их развеселило. Потом он вернулся к своей весёлой, понятной только ему игре.

- Что ж. Может, в этот раз согласишься на виски? – Линда разрезала лазанью, а Майк занимался наполнением их стаканов.

- Да, я сдаюсь - приподняв руки и разведя их в стороны отозвался Роб.

За столом они вяло говорили ни о чем. И Роб внезапно подумал: «А что если позвать в следующий раз Мод? Если бы у нас была дочь, им с Денни было бы весело играть, пока мы, взрослые, ужинаем». Эта вспышка мысли сразу вызвала где-то в районе груди легкую ноющую боль, как от затянувшейся раны.

Когда каждый съел по порции основного блюда, женщина прервала затянувшееся молчание:

- Расскажите мне о деле.

- Не думаю, что стоит... - начал было Роб, но напарник махнул рукой.

- О нет, парень. Ты плохо знаешь мою жену. Я всегда делюсь с ней теми делами, которые расследую. Особенно в случае, если возникает заминка. Тем более, что она врач.

- В самом деле? Ты никогда не упоминал об этом – смутился гость.

- Да, это Майк. Вот такой. Никогда никому не говорит обо мне – в этот раз шарик из салфеток был запущен в хозяйку дома и угодил ей в декольте. – Дурак – со смехом отозвалась она, выбрасывая бумажный комок, и продолжила. – Я немного в курсе той каши, которую заварил ваш маньяк. И я вижу, что вы хотите обсудить дело. Вперед. Возможно, взгляд со стороны даст что-то. Хотя обещать не стану.

Глаза Роба замерли на ее груди всего на секунду, но этого было достаточно, что запустить новый поток мыслей. «Надо завтра же спустить пар. Пора звонить Элис, она никогда не отказывается. Что может быть лучше старого доброго секса по дружбе? Ох, Мод, какого черта ты снова вышла замуж, у нас осталось бы хоть это. А я, кажется, охренел. Нельзя хотеть жену своего друга. Друга? Да. Это.. хорошая мысль». Вслух же он с покорной улыбкой произнес:

- Что ж, как скажете. Я снова сдаюсь. Какой специальности вы врач? – Роб старался сохранить серьезный вид.

- Я хирург.

- Хм, тогда все в порядке. Думаю, мы можем поделиться с вам деталями дела. Что скажете, коллега?

- Склонен поддержать вашу инициативу – Майк потянулся через стол и все трое чокнулись бокалами.

- Благодарю за оказанную мне честь, господа – подражая манерам леди ответила Линда и все трое рассмеялись. Роб почувствовал себя мальчишкой в компании сверстников-друзей и засмеялся снова.

- Так, ладно. Вернемся к повестке дня – продолжила женщина. – Через двадцать минут я предлагаю пройти на задний двор, сесть в плетеные кресла, укрыть ноги пледами и поговорить. У вас немного времени, чтобы убрать со стола. А я уложу Денни.

- Воля жены – закон – торжественной нотой закончил этот ужин Майк.

Ее насильник, на этот раз в маске чумного доктора, шумно дыша, смотрел на девушку сверху вниз, голый, с разводами крови на эрегированном члене.

- Ты испачкала меня, сука – тихо сказал он.

- Прости, хозяин…- провыла Сэнди, голая, дрожащая, смертельно напуганная.

- Что еще ты должна сказать мне? – с тонкой хищной улыбкой протянул он.

- Спасибо…

- Что? – рявкнул похититель.

- Спасибо, хозяин – всхлипы Сэнди стали тише. Он чувствовал, как после избиений, изнасилований, голода и холода здесь, без дневного света и без возможности мерять время, девушка начинает сдаваться. Он был доволен. За время заточения она потеряла 3 пальца на ногах, пару зубов, получила 2 сломанных ребра из-за корсета. А самое главное – потеряла надежду. Другой терял, но в этот раз не он.

Мужчина взял нож с изогнутым лезвием и, едва касаясь, провел им по внутренней стороне ее бедра. Девушка шумно вдохнула и замерла. Терпкий липкий страх жертвы доставлял ему удовольствие, возбуждал.

Нет, нож – рано. Он выбрал на стене плеть с толстыми узелками на концах кожаных бечёвок.

- Благодари меня с каждым ударом, или я вернусь к ножу.

Она кричала. Но легче не становилось. Он замахнулся десять раз, оставив на ее теле кровоточащие раны, разорвав одним попаданием сосок на левой груди. Десять раз он услышал полное боли и отчаянья «спасибо».

Через две недели и два дня с момента похищения Сэнди Он привел в подвал еще одну жертву, девушку 23 лет с длинными каштановыми волосами, Самару Эриксон, похищенную из пригорода Болдерта. Сэнди, прикованная к стене, с ужасом смотрела на гостью.

- У тебя будет компания. Всего пару недель. Может быть – улыбаясь, наклонился он к стоящей на коленях связанной девушке, поднимая ее голову вверх за густые волосы. Огромные слезы стекали по ее щекам к кляпу в виде черного шарика для секс-игр. Она что-то неразборчиво мычала, задыхаясь, из носа текли сопли.

- Да уж – озабоченным тоном прокомментировал ее вид маньяк. – Думаю, нужно тебя умыть.

Схватив девушку за волосы левой рукой, а правой за шею, он поволок ее к железной мойке у левой стены за стоящей на штативе камерой. Мужчина грубо окунул ее с головой в ледяную воду и держал там несколько секунд. Связанные за спиной руки девушки рефлекторно дергались, пытались схватиться за одежду похитителя. Он вытащил пленницу из воды и швырнул на пол у стола. Затем неспешно подошел к ней, опустился на колено, снова схватил за волосы и склонился над девушкой, глядя ей в глаза. Верхняя часть его лица, как всегда, была скрыта карнавальной маской.

- Ты должна слушаться меня. У тебя нет имени, ты не сможешь убежать, у тебя нет никого. Только я. И ты должна быть мне благодарна. Это понятно?

Девушка медленно робко кивнула на сколько он ей позволил, слегка ослабив хватку.

- Очень хорошо.

Он помог ей встать и, как джентльмен, протянул руку, приглашая пройти к стене с цепью. Все это время Сэнди старалась не шевелиться и даже не дышать. Ее страх рос с каждой секундой, превращаясь в черного дракона, который поглощал душу и сжигал способность мыслить.

Он развязал руки Самары и практически сразу заковал ее. Вытащив кляп, он повторил, как нужно к нему обращаться и что говорить после каждой его манипуляции.

Потом отошел к стене с верстаком и инструментами и занялся сооружением чего-то, о чем ни Сэнди, ни Самара знать не хотели. Девушки переглянулись. И новая пленница поняла, на сколько она напугана на самом деле. В глазах Сэнди была безысходность. И боль. Порезы и синяки по всему телу, у уголков рта кровило, губы распухли и по ногам тоже стекала кровь. Самара поняла, что это не месячные. И что единственный шанс выжить теперь – это не сдаться, как сдалась другая девушка. Их найдут. Надо верить. И бороться.

Черный человек подошел к камере и, включив ее, направил на девушек.

- Время развлечений – без тени улыбки сказал он.

9.

Роб заехал за напарником в девять утра 6 сентября. Они отправились в Лумар к родителям Кирка Роджерса. Это был первый пункт в длинном списке встреч на сегодняшний день. Первое время оба молчали.

- Поужинаешь сегодня с моей семьей? – внезапно спросил Майк.

Роб поперхнулся слюной и пару раз кашлянул.

- Неожиданное приглашение, знаешь?

- Я всегда знакомлю жену со своими напарниками.

- Даже с временными?

- Как знать – многозначительно протянул Майк. – Ну так что?

- Эм, ладно. Хорошо, я приду.

- Вот и отлично.

- А что ты имел ввиду? – наконец дошло до Роба.

- М? Ты о чем?

- Ну, что значит это твое «как знать»?

- То и значит – Майк немного помолчал. – Моя бабушка верила в интуицию. В предчувствие. Понимаешь?

- Кажется, да.

- Вот и я верю. Чувствую, что этот Кирк не первый и, тем более, не последний в списке. И что мы будем работать над этим делом долго. И, либо возненавидим друг друга, либо станем друзьями.

- Или и то, и другое – усмехнулся Роб.

Майк ответил на это замечание своей широкой улыбкой.

- Думаешь, Роджерс не первый?

- О нет – младший детектив мгновенно нахмурился. – Так обставить место. И не побояться принести тело через день после объявления о пропаже. Он знает, этот парень, о том, как проходит расследование. Знает хирургию, согласно отчету судмедэксперта. Он очень умен.

- Он псих – парировал Роб.

– Я так не думаю.

- Да какому нормальному человеку в голову придет такая хрень?

- Ну, норма — это, знаешь ли, весьма относительное понятие. Думаю, в идеальном варианте нормальных нет. Потому что все идеальное - иллюзия, Роб. Я тоже могу казаться сумасшедшим под определенным углом для определенных людей. Как и ты. Наша нормальность определяется обществом.

- Думай как хочешь, он – псих. Как это не называй, как к этому не относись. Ублюдок заживо вырезал у парня суставы.

- Боюсь, это еще даже не самое страшное, что он делал. И сделает.

Оставшийся путь до дома семьи Кирка они проехали молча.

10.

Мистер и Миссис Роджерс, жившие в маленьком уютном домике в тихом районе Лумара, мало, что смогли вспомнить про день отъезда сына. Все время опроса Кэтти Роджерс плакала, без рыданий и всхлипов, сохраняя достаточно ровный голос. Слезы крупными градинами скатывались по ее морщинистому лицу. Джек Роджерс, по-видимому, еще прибывал в шоке. Говорил мало, глядя в одну точку, чуть выше фотографии сына над декоративным камином в плотно обставленной мебелью гостиной.

Кирк собрал вещи: трусы, носки, пару рубашек, брюки, джинсы и майку с принтом, а также ноутбук, телефон и планшет – все, чего не хватало в его комнате из личных вещей. Никаких новых друзей он не заводил, привычки свои в последнее время не менял, о врагах родители ничего не знали.

- Среднестатистический парень – резюмировал Майк. – Держу пари, тоже самое мы услышим и в семьях трех пропавших.

Он оказался прав. Города, в которых жили жертвы, находились примерно в 40 минутах друг от друга, небольшие и тихие.

Около восьми вечера детективы вернулись в Лумар. Еще через десять минут старший детектив остановил машину у дома Майка.

- Какой план действий теперь? Зацепок, по-прежнему… ни одной. – Роб устало потер правой рукой глаза, и снова верхняя губа приподнялась, обнажая зубы.

«Похоже, он зол. На себя» – подметил Майк.

- Теперь ужин. Как договаривались. А завтра попробуем снова. Может быть, кто-то на работе или в кафе, которое обычно посещали жертвы, заметил чужака.

- Хм. Может быть, может быть. – Роб опять потер глаза. – Слушай, наверное, не лучшее время для знакомства с твоими.

- Нет. Ты идешь. Держи слово. – Покровительственный тон несколько задел Роба, но, посмотрев в честные, широко открытые зеленые глаза этого парня, он смягчился.

В доме напарника было светло, уютно и вкусно пахло горячим ужином.

- Это свинина в сливочно-чесночном соусе – улыбнулась встречавшая их в коридоре миловидная женщина средних лет, заметив, как затрепетали ноздри старшего детектива. – Я Линда, жена этого засранца.

Майк обнял ее за талию и притянул к себе для легкого приветственного поцелуя.

- Я Роб – детектив почувствовал легкое смущение от наблюдения за их обменом нежностью. – Роб Смитт.

- Да, Майк о вас говорил. Пройдемте в гостиную, все готово. И я тоже умираю от голода.

- Ух ты, прямо праздник, есть будем не на кухне – расплылся в улыбке Майк.

- Да замолчи ты – со смешком парировала Линда. – Только руки оба помойте.

Ужинала компания в скромно обставленной комнате с раздвижными дверями из стекла, выходящим на небольшую террасу. Ступеньки, ведущие на второй этаж дома, прятались в тени. На потрёпанном диване серого цвета, стоящим спиной к маршевой лестнице, валялось несколько маленьких подушек с незамысловатыми узорами. На потертом правом подлокотнике в ряд выстроились игрушечные грузовик, бульдозер и подъемный кран зеленого, синего и красного цветов. На стене напротив раздвижных дверей висели постеры к фильмам «Криминальное чтиво», «Страх и ненависть в Лас Вегасе», «Мстители» киновселенной Marvel. Над высоким столиком с семейными фотографиями по центру стены расположились часы с изображением группы The Beatles. Телевизор висел на кронштейне над пристроенной на закругленную арку узкой столешницей из темного дерева, разделявшей гостиную и кухню.  За лакированном раскладным столом, находившимся слева, ближе к дверям на террасу, между диваном и кухней мест было на четверых гостей. В центре дымилось блюдо с мясом в сливочно-чесночном соусе. Роб почти ощутил, как слюни потекли по уголкам рта.

- Так, думаю, что ты будешь как обычно: виски со льдом – обратилась Линда к мужу. – Я тоже как всегда - колу с виски. А что будет пить наш гость?

- О, я, наверное, пиво. Если можно.

- Не вопрос – женщина снова улыбнулась и прошла на кухню через арочный проем.

- Денни спит? – громко спросил Майк.

- Пока да, но если будешь кричать, то это продлиться не долго. И укладывать тогда будешь сам.

- А сколько вашему сыну? - поинтересовался Роб.

- Ему четыре года. Но я не очень люблю обсуждать детей. Особенно с бездетным человеком. Если, конечно, вы не горите желанием выслушать все о грудном кормлении, смене подгузников и как учить ходить, говорить и читать очень капризную маленькую копию вашего напарника.

Роб рассмеялся. Эта женщина производила приятное впечатление. Забавная. Такая же была когда-то его Мод. Жаль, что все так у них вышло.

- А вы женаты? – словно прочитав его мысли спросила Линда. – Если не хотите говорить об этом, то прошу прощения. Просто стараюсь наладить контакт начиная с примитивного уровня вопросов. Так проще выявить связывающие нас общие черты в социальном поле.

- Линда, хорош – демонстративно закатил глаза Майк. – Она так всегда делает, чтобы не упустить шанс блеснуть эрудицией. - В тот же момент в него прилетел шарик из салфеток и стукнул по лбу.

- Эм, нет. Точнее был, мы развелись пять лет назад.

- Я любопытна, простите за это. Но почему?

- Хм. Думаю, смогу удовлетворить ваше любопытство. Мы не сошлись в вопросе о детях. Я их хотел. Она нет. Предваряя ваш новый вопрос, – с улыбкой продолжил Роб, заметив, что женщина приоткрыла рот. – Женаты мы были семь лет. «Пока я не совершил ошибку» – продолжил он про себя.

В целом, вечер прошел хорошо. Когда они втроем сидели в плетеных креслах на террасе и курили, глядя на звезды все еще теплой осенней ночи, Майк вдруг встрепенулся.

- Я кое-что понял, Роб. Мы ищем не там.

11.

Миссис Питтерсон сидела, обхватив руками горячую чашку чая на наполняющейся лучами октябрьского утра кухне. С мужем и дочерью они жили в небольшом двухэтажном доме на окраине Орндуэй в штате Колорадо, чем всегда были довольны. Их улица, вдоль которой располагались такие же уютные дома с правильно подстриженными газонами была тихой. Все знали друг друга, по-соседски устраивали барбекю летним вечерами, а под рождество пышно украшали свои территории гирляндами и статуэтками, так что улица превращалась в праздничную открытку. Они жили здесь маленькой дружной семьей. Со своей, вошедшей в пубертатный возраст, потому немного капризной дочерью. Малышкой, пропавшей почти месяц назад. Которая, как считала полиция, просто сбежала. Но ни миссис, ни мистер Питерсон не верили в это. Они организовали в первые пять дней после исчезновения дочери поиски, вместе с соседями и друзьями семьи. Расклеивали объявления, опрашивали друзей Сэнди, официанток и поваров пиццерии «У Джона», где девушка подрабатывала. Но спустя всего неделю, кажется, все поверили, что их Сэнди сбежала. Поверили и жили дальше. Ходили за покупками, гуляли в центре, заказывали ужин из китайского ресторана. Жили, как и всегда. Все, кроме родителей, не верящих в побег.

Женщина опустила голову над чаем, чтобы пар прогнал мурашек, пробежавших холодной волной по телу.

- Уже встала? – тихо спросил муж, остановившийся в дверном проеме кухни.

- Да, Гарри.

- Пойду проверю почту – неуверенно продолжил он.

- Хорошо, Гарри.

Женщина все так же продолжала сидеть.

Мужчина вздохнул и направился к входной двери. Она слышала шуршание его тапочек по ковру в гостиной, потом легкое шлепанье по паркету в коридоре. Звук открывающейся двери.

«Надо заставить себя встать. Сделать ему кофе. Сказать что-нибудь».

- Сара, я..тут..тут посылка. Слышишь?

Она так резко вскинула голову, что почувствовала легкий хлопок в затылке и неприятное разливающееся после него тепло.

«Чертов сосуд лопнул».

- Что, Гарри? – с тревогой, поднимаясь из-за стола, переспросила женщина.

Но муж уже шел обратно, аккуратно неся перед собой средних размеров коробку. На ней не было почтовых штампов, обратного адреса. Ничего. Аккуратно поставив ее на стол, Гарри обернулся и, сделав два шага в сторону стойки с ножами, вытащил самый большой. Вернулся к посылке и осторожно начал ее вскрывать. Сара стояла по правую сторону от мужа, зачем-то положив руку поверх горячей чашки, над которой всего минуту назад сидела, опустив голову. Скотч на коробке легко поддался и мужчина, отогнув картонные крылья, пытался рассмотреть содержимое. До верха посылка была наполнена кусочками поролона. Гарри стал осторожно выгребать его, нехотя рассыпая часть на пол. Затем мистер и миссис Питтерсон увидели плотную белую пленку, а под ней оказалась еще одна коробка, кажется, из-под обуви. Гарри снял крышку. На несколько секунд воцарилась тишина, потом кухня наполнилась сразу рядом хаотичных звуков: захлебывающийся вскрик мужчины, шуршание картона о дерево, когда он оттолкнул от себя на противоположную сторону стола коробку, звук разбивающейся чашки, которую Сара от испуга смахнула рукой на пол, сорвавшееся с ее губ «Боже» и заключительный грохот падающего в обморок тела женщины.

Через десять минут к дому Питтерсонов подъехала полицейская машина и скорая помощь. Женщину увезли в больницу с подозрением на сердечный приступ. Гарри же остался, чтобы дать показания офицерам. Коробку, с находящейся внутри отрезанной рукой, сжимавшей вчерашнюю газету, полицейские отвезли в городской морг. Еще через сутки она будет передана судмедэксперту в город Лумар. Майк оказался прав, ожидание детективов не было напрасным.

12.

Роб сидел в своем любимом кафе, медленно потягивая кисловатый кофе. Он отодвинул в сторону тарелку с недоеденным пирогом, но с начисто соскобленным со всей поверхности коржа кремом, как он делал всегда. Через минуту подойдет Дорис, предложит еще кофе, и он, как и всегда, отшутится. Многие назвали бы это место забегаловкой. Но Робу тут было уютно. Здесь он был собой, в атмосфере старых добрых кафе из старых добрых фильмов про классических детективов. В этом месте все было таким, каким ожидаешь увидеть: полукруглые столики у окна, высокие стулья с подушечками и низкой спинкой у барной стойки, небольшой телевизор, подвешенный на углу, окошко с выдачей заказов, белые передники официанток, заботливый тон хозяйки, когда раздумываешь над обедом. Все было правильным, таким, как и надо. И этого, «такого, как и надо» не хватало сейчас Робу. Он снова запустил пальцы в и так уже взъерошенные волосы. Его карие с зеленой окантовкой глаза как будто погрузились в черную кофейную бездну на дне кружки.

- Эй, приятель, еще налить? – рядом возникла Дорис с прозрачным кофейником. Жидкость внутри покачивалась небольшими волнами, а грудь пухленькой женщины медленно и ровно вздымалась над головой Роба.

- Лучше расстегни еще одну пуговицу на блузке – пошутил он в ответ. Как делал всегда.

- И не мечтай - широко улыбнулась Дорис, после чего вернулась к другим посетителям.

Что было не как всегда, так это растерянность. Он не знал, что делать дальше. Вчера почти до трех часов ночи они спорили с Майком. Спорили о его теории. Напарник считал, что это серийный убийца. Что не соответствовало мнению старшего детектива. Выходило так, что парень, которого они ищут, меняет подчерк и отслеживать его нужно по другим преступлениям, по всему штату. Потому что особенность этого убийцы не в выборе жертв, а в характере того, что он с ними делает. Майк аргументировал связь между четырьмя пропажами людей тем, что водительские окна были открыты ровно на половину. А отпечатки пальцев хозяев машин на механизме подъема стекла были размазаны, как если бы некто в перчатке нажимал на них. И Кирк Роджерс был особенным не только потому, что только его тело, если можно это так назвать, было обнаружено. Капли крови на водительской дверце располагались неестественно. Под каким бы углом не состоялся удар, брызги не могли идти и справа вниз, к порожку, и слева вверх. Вероятнее всего, как считал Майк, их серийник специально набрал кровь жертвы в емкость и кистью разбрызгал ее на дверь. Чтобы обозначить себя. Или для самого себя отметить важность Кирка. Значит, маньяк следил за парнем. А, следовательно, и за остальными пропавшими. Главное, понять, не по какому принципу преступник выбирает жертв, а какие хлебные крошки из своих способов обращения с жертвами оставляет для них, детективов.

Роб заглянул в мобильник. 7 сентября 14.50. Что ж, пора собираться. С мыслями, в основном. Необходимо предоставить капитану доказательства, правда, только косвенные. Ну и черт с ним. А после, видимо, следует просить о переводе в участок Лумара. Другого выхода, чтобы расследовать это дело, он не видел. Ах да, еще Майк. Встретиться они договорились около семи вечера в том же баре, что и в прошлый раз. Кажется, у него есть зацепки по другим жертвам.

- Снаружи двери или внутри?

- Нет, нет, снаружи. Хотя, внутрь я не смотрел.

- Хорошо, сэр, представьтесь пожалуйста.

- Элбон, Дик Элбон я.

- Где именно вы находитесь, мистер Элбон?

- Я на шоссе 61, по дороге в Хочинсон. Я, мне оставаться здесь или что?

- Вызываю ближайший патруль. Будет примерно через 25 минут. Можете подождать там? Думаю, офицер захочет задать вам несколько уточняющих вопросов.

- Да, да. Хорошо.

- Спасибо, сэр

- Да, пожалуйста.

Трубку уже повесили.

Итак, Дик остался. Смотрел на иллюзию плывущей дороги вдалеке. И думал. Может, зря он вызвал полицию? Теперь придется отменить все планы, все дела, которые вели его в город. А особенно он сожалел об упущенной чашке кофе, который готовила хорошенькая бариста Анна. Конечно, ей 22, ему 50. Он не питал никаких надежд. Но и мечтать никто запретить не мог. О ее пухлых губах, подтянутой заднице, о том, такого ли нежно розового цвета ее соски, как и губы. И о словах, которые она сказала бы ему утром: «О, Дик, мне было так хорошо». Правда, мужчина не догадывался, что всякий раз, когда подобное ему говорили те немногие бывшие в его жизни женщины, это было сильным преувеличением.

Полиция прибыла через 30 минут. За все это время мимо проехал всего один автомобиль.

- Вы - мистер Элборн? - полицейский приблизился к водительской двери пикапа, и Дику пришлось опустить окно. Второй офицер подошел к пустующему Форду, чтобы записать номера и поближе взглянуть на россыпь бледнеющих красных капель.

- Элбон, я Дик Элбон.

- Хм, да. Итак, вы обнаружили автомобиль?

- Да. Я в город ехал, по делам. И увидел, что стоит тут, аварийка включена, но знаков нет. И хозяина тоже. Ну я подумал сначала, что тот отлить пошел. Только потом заметил, что на дверце. И позвонил, ну, на всякий случай.

- Хорошо, спасибо мистер Элборн.

- Элбон.

- Да, сэр. Будьте добры права, я запишу все и свяжусь с вами, если возникнет такая необходимость. Не возражаете?

Дик не возражал. Отдал документы, продиктовал домашний адрес и телефон. Он заметил прищуренный, немного подозрительный взгляд полицейского, и ему стало обидно. Вот так выполняешь гражданский долг, хочешь помочь служителям закона, а все шишки в итоге могут тебе же по голове и настучать.

- Я могу уже ехать?

- Да, сэр. Хорошего дня.

Только день этот, возможно, уже не смогут спасти ни покупки, ни прогулка в парке города Хочинсон, ни даже кофе от миленькой Анны или фантазии о ее губах.

Дик, наконец, поехал дальше. Минул брошенную Хонду и стоящих возле нее двух полицейских. Теперь он мечтал о пиве и хорошем стейке, чтобы не думать о бледно-красной россыпи капель на дверце водителя.

3.

- Что известно по машине?

Жизнь в участке кипела, как и всегда во второй половине вторника. Один из офицеров сейчас докладывал старшему детективу Робу Смитту о наружном осмотре машины и месте ее обнаружения, прилежно зачитывая из потрепанного блокнота всю информацию, которую успел собрать за последние 4 часа. Второй заполнял документы по эвакуации автомобиля на полицейскую стоянку для дальнейшего осмотра.

- Это синяя Хонда 2006 года, принадлежит Кирку Роджерсу. 34 года, выехал позавчера из Лумара в Мендор к родственникам. Там переночевал, а вчера около шести вечера отправился в Хочинсон по работе, где забронировал номер в гостинице на три дня. Однако, как мы теперь знаем, не доехал.

- То есть машина простояла на обочине примерно с шести вечера 3 сентября до сегодняшних трех часов дня. И единственный, кто остановился и позвонил в 911 был этот…

- Дик Элборн. То есть, Элбон. Невысокий, белый, с округлым животом. Среднестатистический мужчина. Подозрений не вызвал. Его данные я внесу в рапорт.

- Лесополосу осмотрели?

- Да, ничего не нашли. Ни примятой травы на обочине, ни следов борьбы у самой машины. Только что-то похожее на кровь на водительской дверце. Уже взята на анализ лабораторией – опередил офицер очередной вопрос Роба, на что тот едва заметно усмехнулся. - Ключи остались в авто. Окно с водительской стороны было на половину открыто.

- Хм, выходит, кто-то его тормознул, парень опустил стекло, поговорил и затем вышел. И тогда получил удар, который мог оставить брызги. С родственниками связались?

- Связались с полицейским участком в Лумаре.

Старший детектив нахмурил густые брови. Этот Кирк был из другого города. А пропал здесь, на шоссе 61, которое принадлежит юрисдикции его, Роба, полицейского участка. Мужчина провел загорелой рукой по черным, с редкими проблесками седины, густым волосам и вздохнул.

- Черт, теперь начнется возня с делением полномочий. С совместным расследованием. Ладно. А родственников этого Роджерса, которых он навещал в Мендоре, опрашивали?

Молодой офицер сухо кашлянул в кулак (звук, от которого Роб невольно скривил губы) и продолжил.

- Отправили запрос в полицейский участок Мендора. Они свяжутся с вами, когда все будет сделано. Запросить из Лумара досье на парня?

- Нет, спасибо. Ты же оповестил их?

- Да сэр. Они связались с родителями этого Роджерса.

- Хорошо. Я сам хочу поговорить с тем, кому поручат это дело. Когда капитан договориться с другим участком. Можешь быть свободен.

- Хорошо, сэр.

Роб Смитт задумчиво откинулся в своем кресле, слегка крутясь вправо и влево. Интуитивно ему казалось, что бедняга Кирк мертв. Ограбления не было. В кожаной наплечной сумке, обнаруженной на пассажирском сидении, остались все ценные вещи: кошелек с банковскими карточками, 200 долларов, телефон и дорогой планшет. В бардачке валялись зарядные устройства и электронная сигарета. В багажнике была небольшая коричневая сумка с одеждой и ноутбуком. Ее еще осматривал и проводил опись вещей второй офицер, что выезжал на место. Да, это не ограбление.

В тот момент Роб еще не знал, что это дело будет сводить его с ума по ночам. Оно и последующие за ним исчезновения людей в штате Колорадо с идентичным подчерком неуловимого серийного убийцы, которого газеты окрестят Кукольником.

4.

Темное помещение подвала рассеивала единственная лампочка в центре потолка, образовывая неровный овал света на полу. В его центре с тусклыми отблесками впитавшейся в дерево крови, находился стол. К нему были приделаны наручники и цепи, а по всей длине в центре столешницы тянулось углубление для стока жидкости. В пяти шагах слева от конструкции располагался штатив с камерой. Справой же стороны на стене висели инструменты, стоял верстак с выдвижными ящиками и несколько железных ведер. У третей стены была клетка с измученной худой девушкой внутри. Она свернулась клубком, прикрывая окровавленными руками голову, прижимая ободранные колени к груди. Ее звали малышка Сэнди, Сэнди Питтерсон, якобы сбежавшая из дома неделей ранее. Так считала полиция Орндуэя. Так думали соседи и друзья. Но не родители. Мама и папа знали, во всяком случае на это надеялась пленница, что она никогда бы не бросила их, ничего не сказав. Да, она подросток, ей 16 лет и в доме случались жаркие споры. Но она не сбегала. Он похитил ее. Черный человек схватил ее на парковке у пиццерии, где Сэнди подрабатывала летом и после уроков в старшей школе. Он ударил ее по голове и засунул в свою машину. Дальше девушка помнила плохо. Мужчина что-то вколол ей. И очнулась она уже здесь. В очень страшном подвале, с цепями на стенах и тонким слоем неприятно пахнущей земли под ногами.

В первый день он приковал ее к стене и, игнорируя вопросы, вопли, слезы, ушел. Оставшись в полной темноте, Сэнди пыталась высвободить руки, которые все больше и больше затекали. Девушка потеряла счет времени, ужасно хотелось пить. Когда Он вернулся, шел уже второй день похищения. Мужчина в черном плаще на голое тело прошел сразу к ней.

- Ты – моя кукла. И я буду с тобой играть. Это понятно?

Сэнди молча подняла на него глаза, трясясь от страха и холода. Он ждал.

- Я..я хочу пить. Очень. Пожалуйста – просипела девушка. Голова ужасно болела, в горле пересохло. В ответ, мужчина наотмашь ударил ее по лицу и звук от пощечины глухим эхом прокатился по комнате, увязнув в песке.

Сэнди отбросило к стене, и она безвольно повисла на кандалах, закрепленных вокруг отекающих, онемевших кистей худых рук. Мужчина наклонился к ней, стал гладить по красной щеке.

- Я твой хозяин. Как нужно просить хозяина?

- Что?..

Черный человек резко схватил девушку за волосы и с силой затряс ее голову из стороны в сторону, вырывая пряди.

- Как ты должна меня называть?! – проорал он в лицо Сэнди, член его в этот момент напрягся и уперся пленнице в низ живота.

- Пожалуйста, не делайте..не делайте мне больно.. – девушка снова начала плакать.

Все так же крепко держа за волосы, мужчина освободил ее руки от оков и практически протащил по полу, оставляя борозды на земляной подстилке, к железной раковине в противоположном конце подвала. Резко и грубо он опустил голову девушки в ледяную воду. Сэнди хваталась за раковину, царапала руки, что удерживали ее. Наконец, он потянул на себя волосы девушки, поднимая ее лицо из воды. Она не могла отдышаться, легкие жгло.

- Что ты должна сказать? – прозвучал вкрадчивый вопрос. Член его напрягся еще сильнее и упирался девушке в правое бедро.

- Что? – он продолжил ее топить. С каждым разом дольше.

- Что ты должна сказать? – орал маньяк.

- Хо..хозяин..

- «Спасибо». Ты должна сказать «спасибо», дурочка – почти ласково прошептал он.

- С..спасибо..хозяин…

- Умница. Я награжу тебя за хорошее поведение. А за плохое буду наказывать. Ты поняла?

- Да, хозяин – всхлипывала Сэнди.

- Хорошая девочка.

Он оттащил ее обратно к стене с цепью и приковал, но только за шею. Принес ей кружку с водой и тарелку с бутербродами, намазанными джемом и арахисовой пастой, с аккуратно срезанными корочками по краям. Но оставил еду на столе в центре, под лампой. Затем включил камеру и направил на девушку.

- Будешь моей хорошей девочкой?

- Да – едва слышно ответила Сэнди.

- Тогда ты должна сделать кое-что, чтобы заслужить еду и воду.

- Что..что я должна сделать?

- Потрогай его – указал мужчина на свой эрегированный член.

Сэнди заплакала.

- Давай, он не кусается. А вот я могу.

И девушка прикоснулась, прикрыв глаза, чувствуя стыд и тошноту. Он заставил ее снова и снова проводить рукой от основания до головки. Ему доставляли удовольствие страх и отвращение, которые отражались в ее глазах. Наклонившись, мужчина схватил девушку за лицо:

- Открой рот – нараспев произнес он.

Сэнди выполнила приказ.

- Давай, порадуй папочку – жестко и резко он вогнал свой член на всю глубину ей в глотку. Девушка задыхалась, пыталась сопротивляться, но он крепко держал ее голову. А когда кончил, отбросил Сэнди, как тряпку, обратно к стене. Молча принес ей воду и бутерброд, аккуратно поставив перед ней на пол. Потом развернулся, театрально взмахнув напоследок плащом, и поднялся по лестнице обратно в дом, хлопнув люком и защелкнув его на замок с противоположной стороны.

На следующий день он связал ее руки и ноги вместе, сведя их за спиной, обвязал вокруг шеи девушки веревку и соединил с основным узлом так, чтобы любое движение в попытке разогнуться начинало ее душить. В довершение он вставил ей в рот стоматологический расширитель. И оставил так на два часа. Когда он, наконец, освободил Сэнди из садистской конструкции, ее тело сводили судороги. И пока девушка корчилась на полу, он, театрально размахивая полами своего плаща, как ворон, кружил вокруг нее.

- Что нужно сказать?

- Спасибо, хозяин.

На третий день девушка сидела прикованная к стене и по щекам крупными каплями стекали слезы.

- Почему ты плачешь, куколка? – он присел на корточки рядом с ней и стал нежно гладить Сэнди по волосам.

- Я хочу домой..к маме..- всхлипывала она.

- О, малышка, боюсь, что тебя там никто не ждет.

- Не правда.. Нет.. мама и папа…

- Я совсем забыл тебе сказать – комично хлопнув себя по лбу, виновато заулыбался Черный человек – все думают, что ты сбежала, куколка.

- Нет, нет..

- Мне жаль, милая. Но есть только ты и я. И нужна ты только мне. Тебя никто не ищет, твои мама и папа намного счастливее без тебя

Сэнди зарыдала, причитая «нет, нет, не может быть».

- Да, твои мама и папа тебя не любят и не ждут. И, знаешь что?

Девушка не ответила, продолжая всхлипывать.

- Знаешь что? – более настойчиво спросил мужчина и схватил ее за шею. Она подняла глаза и хрипя, глотая слезы, переспросила:

- Что?

- Я их убил – с торжествующей улыбкой ответил он. – Да, я убил твоих родителей, потому что они тебя не любили. А я люблю и защищаю тебя.

- Нет – закричала Сэнди – нет, нет!!! – она стала вырываться, рыдания начались с новой силой.

Черный человек расстегнул оковы и отошел к стене с инструментами. Девушка поползла к лестнице, ведущей на верх и в это мгновение раздался хлопок воздуха, а тело пронзила ужасающая боль.

- Что ты должна сказать? – тихо и спокойно, с улыбкой наслаждения спросил он, сжимая в руках кнут. – За то, что я убил твою семью.

Новый взмах, хлопок и жгучая боль в спине. Сэнди упала плашмя на живот и, задыхаясь, перекатилась на бок, прикрывая голову трясущимися руками из последних сил.

- Нет – застонала она.

- Веди себя хорошо, куколка, и мы будем весело играть – угрожающе произнес он.

Сэнди хотела закричать, набрала воздуха в легкие, а Черный человек ударил ее ногой в солнечное сплетение и широко улыбнулся.

- Хочешь кричать? Я дам тебе повод.

Он отбросил кнут, схватил девушку за волосы и, придерживая ее под правую руку, протащил обратно к стене с цепями. Приковав Сэнди, мужчина взял с верстака инструмент, который пленница не смогла сразу разглядеть в полутьме. Вернувшись, он схватил ее за лодыжку правой ноги, в отблесках лампочки блеснула сталь лезвий садовых ножниц. Все так же улыбаясь, он отрезал ее мизинец. А потом запихал его Сэнди в рот и заставил проглотить.

- Теперь кричи – прошептал Он. Карнавальная маска с блесками, которую похититель одел на глаза выглядела так дико в этой ситуации и стала последней каплей. Сэнди захлестнула тишина и темнота. Она отключилась. От ужаса и отвращения. От вкуса крови и ощущения проглатываемого собственного пальца.

5.

Роб Смитт встретился с Майком Кингом, детективом из полицейского участка Лумара в баре на Лоррейн-стрит в семь вечера 5 сентября. У каждого было по папке с делом, чтобы обменяться добытой на данный момент информацией. Крепким рукопожатием, заказом двух бокалов пива и тарелки соленых орешков они положили начало своей дружбе и длинной цепочке расследований страшных событий, хотя и не догадывались об этом.

- Итак, - начал Майк. – Нам известно, что родителям, с которыми временно проживал, Кирк Роджерс обещал вернулся не позднее следующего вторника.

- То есть, уезжал на неделю.

- Верно.

- По работе в Хочинсон, через Мендор, куда заезжал к родственникам.

- К своим дяде и тете, да. – Майк усмехнулся. – Ты всегда такой вопросительный?

- Что? – удивленно приподнял брови Роб.

- Задаешь много вопросов. Это я имел ввиду.

- На то я и старший детектив – мужчина в ответ сухо улыбнулся. Симпатии к своему временному напарнику у него не прибавилось.

- Тогда спроси лучше вот что. Что особенного в Кирке Роджерсе?

- К чему ведешь? – Роб снова нахмурился, сделал большой глоток пива и стал по одной штуке закидывать в рот орешки. «Как же хочется курить». Детектив бросил «дурное дело», как он это называл, десять лет назад, но до сих пор ему снились сигареты и тонкие струйки дыма, которые он любил выпускать через нос после затяжки.

А вот Майк Кинг, высокий, подтянутый, широкоплечий, 35 летний мужчина с зелеными глазами, стрижкой полубоксом и слабо вьющейся челкой с зачесом набок, поглаживая рыжеватую бороду, с удовольствием закурил первую сигарету из только что купленной здесь же в баре пачки.

Заметив осуждающий взгляд Роба, он виновато улыбнулся.

- Сколько пытался бросить, так и не смог. Люблю сам процесс.

- Итак…- протянул старший детектив. Нет, этот парень определенно не вызывал у него симпатии. Какой-то он мягкий, добродушный, что ли. Для полицейского со стажем.

- Итак. Идентичные исчезновения, а, возможно, похищения людей произошли в июле и августе. – Майк достал из наплечной сумки помятую, сложенную несколько раз карту штата, раскрыл ее с приятным бумажным шелестом и положил перед новообретенным напарником. Он снова затянулся, и, зажав сигарету между пальцами, по ходу своего доклада, указывал Робу выделенные красным и зеленым маркером точки и соединяющие их линии шоссе, роняя мелкие хлопья пепла на Колорадо. - Первый подобный случай, по моим наблюдениям, это пропажа Луиса Бредли 13 июля этого года. Шоссе номер 86, ехал из Кастл Рок во Франкаунт. Отправился в командировку на три дня. Последний раз на связь выходил в четыре вечера. 14 июля жена подала заявление. Машину нашли на шоссе у лесополосы. Водительское окно на половину открыто, ничего ценного не пропало, ключи в замке зажигания, аварийные огни включены, но аккумулятор сел. Знаков предупреждения выставлено не было.

- Никаких улик, так?

- Никаких. Ни следов шин, ни волоска возле машины. Свидетелей нет. Нет следов борьбы. По-видимому, неизвестный останавливал машину, возможно делал вид, что его собственная сломана, потом вырубал свою жертву и затаскивал к себе.

- И ни у кого из этих ребят нет видеорегистратора.

Майк, вздохнув, покачал головой и сделал глоток из своего бокала.

- Хорошо, холодное.

Роб согласно кивнул. Он терпеть не мог теплое пиво. Любой алкоголь должен быть холодным на вкус и горячо бить в голову, так он считал. И сигарета. Ох, как бы сейчас кстати была сигарета. Мужчина облизнул губы и закинул еще пару орешков в рот.

- О каких еще случаях ты говорил?

Майк пролистал блокнот, который держал справа от себя.

- Еще Влад Долгша..

- Русский? – перебил Роб.

- Нет, поляк. И Джордж Ламберт. Оба пропали на шоссе 58 из Блэк Хтил в Гролден. Влад 14, а Джордж 26 августа.

- Хм, итого четыре человека с идентичной историей исчезновения. За три месяца. Если, конечно, ты прав.

- Я уверен. Ни у кого из них не было причины сбегать. Ни долгов, ни сор с родными или подружками, это не наркотики и не ограбление. – Майк мрачно взглянул на карту с разноцветными пометками, снова отхлебнул пива, затушил сигарету.

- И что дальше? Ни одной зацепки. Кроме одного: все четверо – белые, мужского пола, от 30 до 35 лет. Работы у всех разные, причины поездок тоже, ехали в разные места. Что искать теперь?

- Того, кто за ними следил. Знал, куда они поедут, зачем, когда. И почему только на дверце нашего парня остались брызги крови?

Роб дернулся. В кармане его потертых джинсов зазвонил телефон.

- Из участка – коротко бросил он своему собеседнику и снял трубку.

Майк с напряженным любопытством смотрел как протекает разговор. И понимал: что-то сейчас изменится, дело сдвинется с мертвой точки, потому что губы Роба после первых двух вопросов вытянулись в тонкую белую линию, а на лбу запульсировала жилка.

- Поехали - сухо сказал он, доставая из бумажника смятые доллары и бросая их на стол возле тарелки с орешками.

«Постоянно засовывает в карманы и, только когда пересчитывает, кладет в кошелек» - автоматически заметил Майк.

- В чем дело?

- Нашли Кирка Роджерса. В той же лесополосе.

6.

То, что сотворил неизвестный с телом, обнаружил сорокалетний мужчина, житель с окраины Хочинсона, когда выгуливал своего лабрадора по кличке Макс. Он сразу позвонил в 911, предоставил все необходимые данные, чтобы с ним могли связаться, но наотрез отказался оставаться неподалеку до прибытия полиции. Вернувшись к своей машине, мужчина позвонил жене, предупредив, что ужин готовить не стоит и что сегодня он будет очень пьян.

Когда детективы приехали на место, полицейская лента уже была натянута, а криминалисты занимались фотографированием и поиском улик на прилегающей территории. Майк, сощурившись, закурил очередную сигарету.

- Жуткое зрелище на фоне заката – глухо заметил он.

Роб молчал. За годы работы такого обращения с трупом он еще не видел и не мог пока понять, как это комментировать. «Зато для журналистов готов потрясающий материал» - горько подумал он.

Неизвестный превратил тело Кирка Роджера в марионетку. Суставы в локтях и коленях он заменил на протезированные железные шарниры. Зубы были удалены, а рот разрезан почти до ушей и представлял собой зияющую тошнотворно-красную рваную улыбку. Глаза казались широко раскрытыми, так как преступник удалил у парня веки. Вся эта конструкция из человеческого тела была подвешена на ветвях массивного дуба за тросы.

- Твою мать – тихо выплюнул Роб.

7.

Лампы морга буднично жужжали, ровный белый свет падал на бледные и напряженные лица детективов.

- Он был еще жив какое-то время. На это указывают кровоизлияния в местах прикрепления мышц к суставу.

- Причина смерти? – Роб потер запястье своей правой руки, верхняя губа на мгновение обнажила ровные желтоватые зубы.

- Парень умер от болевого шока – судмедэксперт накрыл тело простыней, стянул перчатки и бросил их в ведро утилизации медицинских отходов.

- Мать твою – повторил Роб, когда они вышли на улицу. Майк снова закурил.

- Угостишь?

- Не вопрос, напарник.

Теперь они стояли вдвоем у серой тойоты Смитта под светом фонаря. Было начало второго ночи.

- Не думаю, что смогу уснуть – тихо продолжил Роб. – Я бросил десять лет назад эту дурацкую привычку – он грустно усмехнулся, глядя в звездное небо, выдыхая дым.

- Спать или курить? – с непроницаемым лицом переспросил Майк.

Они посмотрели друг на друга. И внезапно рассмеялись. Не долго, не громко, но достаточно для того, чтобы Роб почувствовал растущую симпатию к этому добродушному парню.

- Он не сумасшедший несмотря на то, что так кажется. Нам придется ловить того, кто умнее нас. Ни отпечатков, ни ДНК, нет следов шин на дороге, нет свидетелей. Но мы должны предотвратить то, что будет дальше. Оставшихся троих, по-видимому, придется искать по частям. Убийца не стал бы тянуть, если бы хотел сделать и с ними тоже самое. И я снова возвращаюсь к вопросу: что особенного в Кирке Роджерсе?

Роб хмуро молчал. Зацепок не было. Мыслей, что делать дальше тоже.

- И?

- Отчет о вскрытии будет готов утром. Думаю, лучшее, что можно предпринять, это отправиться домой, сделать глоток виски и лечь спать. Во сне мозг обработает полученную за день информацию и даст подсказку.

Роб снова усмехнулся.

- Утром мы должны отправиться к родителям Роджерса. И поговорить с ними – заметил он. - Думаю, стоит запросить дела на других трех пропавших и повторно опросить их родственников.

- Хорошо.

Да, Майк был прав. Без каких-либо прямых улик нужно искать косвенные. Возможно есть связь. Просто они ее не замечают.

Детективы оставшийся путь до комнаты в мотеле Майка проехали молча. Кивнув напарнику на прощание, Роб отправился в свою холостяцкую квартиру.

«Может, позвонить Мод? Она всегда помогает мне опустошить голову. Возможно, поэтому мы и развелись» – детектив улыбнулся, но почти сразу улыбка увяла. «Нет, спать. Майк прав. Глоток виски и койка, вот, что сейчас нужно».

Но глотком в этот раз не обошлось. У кровати храпящего старшего детектива стояла пустая пол-литровая бутылка дешевого бурбона, на тумбочке в прозрачной пепельнице лежало четыре сплюснутых окурка, рядом – хранившаяся в бардачке на черный день, вскрытая пачка, а комната наполнялась светом утреннего неба Колорадо.

-- Империя шагает по всему свету, -- обсуждали бароны свой главный страх. -- И всё захватывает новые земли! И нет силы, которая могла бы её остановить!

-- Была такая сила. Наше Царство, -- говорил Савохич.

-- Раздербанили на части! – рычал Горнич. – И теперь будем пожинать плоды!

-- Это всё потому, что Царь довёл народ до голода! – отвечал Мазай Бродич. – Довёл до кипения! Он был худшим правителем за три сотни лет!

-- Да черта с два! – возражал Данила. – Мы бы победили Империю! Князья всё развалили в самый неподходящий момент, когда армии Империи были истощены!

-- Это Царь довёл народ и князей! – не сдавался Мазай. – Восемь лет войны! Деревни опустели! А всё из-за жадности и амбиций! Наши князья правильно поступили, что решили сбросить этого безумца в ад! Или нам всем бы пришёл конец! Этот Царь пытался нас всех угробить, выжать из нас всех соки! Лишь бы не потерпеть поражение!

-- Последствия войны мы все видим, -- согласился с ним Путята Дубович. – Царь не привёл народ к победе. Он проиграл войну, и упорно не хотел признавать поражения.

-- А тебя там вообще не было! – выпалил Данила. -- Тогда чего же князья раздербанили Царство на части?! Оставили бы Царство единым! Если им не нравился только сам Альгерд! А теперь что?! Мы все слабы и разделены! Нас всех сметут!

-- Такие были условия перемирия с Империей! – отвечал Бродич. – Иначе они смели бы нас всех подчистую, вырезали бы всё население! И мы бы тут с вами всеми не разговаривали!

-- Никого бы они не смели, если бы князья не затеяли распри! У нас была большая и сильная армия!

-- И разорённый до ниточки народ!

-- ВЫ СНОВА НАЧАЛИ?! – воскликнула Жанна. – О войне?! Да сколько можно?!!

-- И теперь нас точно сметут, поодиночке… -- сказал Данила Горнич.

-- У нас союз с Лесной Далью. Мы дадим Империи такой отпор, что они отступят, -- возразил Мазай.

-- У обеих Далей войска наберётся всего десять тысяч воинов! А у Империи – раньше было пятьдесят! А сейчас не думаю, что меньше!

-- Добро всегда побеждает, -- вмешался Мнат Перепутич. – И мы победим.

-- «Добро»! – плюнул Данила. – А с чего ты взял, что мы – «добро»? Для Империи – мы зло! Они боятся нас! Мы для них – кошмарный сон!

-- Мы не нападаем и никого не убиваем, значит мы и добро, -- рассуждал Мнат. -- Господь рассудит и не оставит нас.

-- Знаешь, мальчик! В этом мире нет справедливости! Есть мудрая сказка, про твоё добро! Шёл по лесу рыцарь и видит — дерьмо лежит! – начал Данила Горнич. – И дерьмо ему говорит… «я тебя съем»! Ха. А рыцарь отвечает. «Нет! Это я тебя съем!». И сожрал!..

Савохич и Радим Златич рассмеялись в голос.

-- Вот так добро и побеждает зло, мальчик! – продолжал Данила. -- И мы хлебнём в войне с Империей! Даже если победим, то чувство будет, будто дерьма поели!

-- Не смешная притча, -- сказал Бродич. – Над таким только неотёсанные смерды смеются.

-- Неженка! А нам смеяться ни к чему, плакать надо! Царства больше нет…

-- Хватит!! – завизжала Жанна и разбила свой бокал. И только тогда бароны немного успокоились, вновь взявшись за обсуждение любых других вещей, кроме войны. Но не надолго.

Савохич напивался и становился всё меланхоличней. Всё чаще его речи заходили о горестях этого мира. И в своей меланхолии он нашёл общий язык с такой же меланхоличной Жанной. Но не выдержал её нытья – и отступил, под некоторыми предлогами. Но тут напоролся на внимание одной из молодых сестёр Дубовича. Миловидная и нежная. Она принялась утешать Савохича и даже пересела к нему поближе. В тот вечер они то и дело перешёптывались о чем-то своём…

Камил поддерживал разговоры, стараясь всматриваться в людей и подмечать в них наиболее выраженные черты, понимать их взаимоотношения с князем.

Искро был жёстким правителем. Всех своих врагов он уже давно уничтожил. Оставил самых слабых. Нейтральных к нему. Или тех, до кого ещё не смог дотянуться. И эта деспотичность мешала князю находить друзей среди баронов. Его поддерживали. С ним не спорили. Его боялись. А любили его только Перепутичи. И то Камил уже усомнился – когда Мнат выпил достаточно, стал раскованней и словоохотливей; пока Бродич снова спорил с Горничем – им с Камилом удалось негромко поговорить.

-- Если бы Искро пришёл вовремя той зимой, -- говорил Мнат. – Моего отца не убили бы. И не выкололи бы глаза моему дедушке…

-- Понимаю, -- кивнул Камил. – В той войне я лишился почти всех своих близких. Эрн никого не щадил. Я видел, как он расправлялся с моими родителями и моим младшим братиком…

-- Это ужасно, -- сказал Мнат. – Соболезную. Я, к счастью, не видел ничего этого. Только слышал… Как они разорвали моего отца перед стенами, показательно… Кошмар. И ведь Искро мог помешать им. Если бы пришёл вовремя.

-- Да, он прятался за стенами, пока восстание разоряло наши земли, -- кивал Камил. – Что поделать. Это было в прошлом. И нам нужно сделать выводы, чтобы в будущем подобное не случилось. А если бы случилось – мы бы в этот раз объединили свои силы. И дали врагу отпор.

-- Да. Правильная мысль… А мне дедушка рассказывал, что вы все, Миробоичи – сумасшедшие дикари. Не стану говорить, как именно он вас всех называл, но… Но я не заметил за вами ничего подобного. Вы произвели впечатление вполне вежливого и учтивого, умного… И проявили много сдержанности, хоть наш Мазай и пытался много раз вас поддеть.

-- Не бросаться же на него с кулаками.

-- Да. Не обращайте внимания, он хочет довести вас до дуэли…

-- Дуэль? – удивился Камил. – Кодекс не позволит. Всё же, я не барон по закону.

-- Он не станет отказываться, если вы бросите вызов.

-- Он так уверен в своей победе?

-- Внешность обманчива, не смотрите, что он толстый. Он очень хороший боец. И он уверен, что сотрёт вас в порошок.

-- Спасибо за предупреждение, -- кивнул Камил и задумался. Нет, всё же, биться с Бродичем – это риск. Да и князь не обрадуется, если его пёсика растерзают. В любом случае Камил больше получит вреда, чем извлечёт пользы. Главное, чтоб очередным выпадом не оказалась задета его честь. Тогда он точно не сдержится и попытается прикончить Бродича.

-- Будьте осторожней, я постараюсь его успокаивать, насколько смогу…

-- Очень признателен вам за это.

Служанки приносили всё новое и новое вино. Складывалось впечатление, что бароны хотели просто нажраться.

-- Давай, за Нойманна и Дубек! – предлагал Камилу выпить Горнич. Этот барон всё пытался его напоить. Но пить, когда вскоре возможна дуэль – безрассудство. Камил подметил, что Бродич тоже сильно не налегает – лишь делает вид, что пьёт. И всё поглядывает на Камила, придумывая очередной способ его поддеть. В том и задумка. Хочет компенсировать недостаток своей молодости опьянением Камила…

-- Давно в Горной Дали не было свадеб такого размаха! – вспоминал Горнич. – В последний раз – только князь! А остальное – мелочь, между бесприданными. Нойманн! Ты же старший наследник? Я правильно понимаю?!

-- Именно так! – отвечал уже поддатый Вальдемар.

-- Ух, сколько же у тебя впереди богатств! Задница не слипнется?! Ха!! Поделился бы со мной! Чего тебе эта Дубек? Старуха… Вот среди моих дочек есть красотки! И с задницей и с титьками! И лица ничего! Такие же красивые, как у меня!

-- Такие же усатые? – барониха Дубек злобно зыркнула на Данилу.

-- Змеюка! – хохотнул Горнич.

-- У нас с Веленой большая любовь, не знающая возрастов, -- ответил Вальд.

-- Никакая любовь со старухой не заменит постельные дела с резвой молодухой! Всё это вздор! Видел ли ты молодые титьки, Вальд? Или сразу напрыгнул на старые?

-- В Башнях Знания он был первым среди женихов, -- вмешался Камил. – Думаю, он видел несметное множество молоденьких титек. Но всё равно при этом влюбился в Велену.

-- Ха! – гаркнул Данила. – Но не моё дело! Уж прости меня за мои слова, Вальдемар. Я немного пьян. Ты же не обижаешься? Давай выпьем вина!.. А вот у Камила хороший вкус! Лиза – очень прекрасна! Самая прекрасная девушка во всей Горной Дали! И это не лесть, а чистая правда! Она – ангел!

-- Благодарю за комплименты… -- смутилась Лиза.

-- Я бы многое отдал за такую девицу в своей молодости. Но у нас в горах выбор не велик!.. Камил, тебе повезло! Береги свою жену!

-- Она же простолюдинка, -- фыркнул Бродич.

-- И что теперь? – спросил Горнич. – Главное, что дети родятся красивы и здоровы! А в аристократии одни страшилы, куда не взгляни! Ну, кроме моих дочек…

Бродич махнул рукой, не желая продолжать разговор с дикарём. Взгляд его пересёкся со взглядом Камила. Мазай что-то определённо замышлял.

Бароны остались довольны едой. Милада приготовила очень вкусно. Казалось, даже лучше, чем обычно. Она то и дело сверкала своими глазками Камилу и игнорировала знаки внимания, оказываемые баронами.

-- Чего бы такого съесть… Это несолёное… Это скользкое… -- Мазай снова оказался чем-то недоволен. -- А это что? Господи! И это вы подаёте к столу, Миробоичи? У меня такое едят только собаки!… А может это попробовать…

-- Жри и не выделывайся! -- рыкнул на него Данила Горнич с набитым ртом, чуть не выронив кусок мяса. – Я такой вкусной жратвы давно не жрал!

-- У Горничей сравнивать не с чем, -- махнул рукой Бродич. -- Что у вас там, у бедолаг нищих? Скудный хлеб, да гнилые цыплята!… Ты даже ходишь в рвани, у тебя ни манер, ни вкуса!

-- Плешивый жиробас, сначала убери своё пузо со стола, а потом говори о приличиях!

-- Как ты меня назвал, горный выродок? – вскочил Бродич.

-- Ты трусливый княжий пёс и предатель! Я бы с радостью выпустил тебе кишки!

-- Эй, хорош… -- неуверенно встрял Перепутич.

-- Попробуй! – Бродич положил руку на свой меч в ножнах. – Вызываю тебя на дуэль! Покажи, какой ты смелый, вонючий выродок!

-- На свадьбе? Дуэль? – удивился Горнич.

-- Вам обоим надо протрезветь! – вмешался Савохич. – На пьяную голову дуэли не устраивают. Тем более за столом…

-- Он должен ответить за свои слова! – не согласился Бродич. – Я был прилюдно оскорблен! И требую дуэли! Или вышвырните этого выскочку, пусть знает своё место…

-- Выбираю кулаки! – согласился Данила Горнич. К заметному разочарованию Мазая Бродича. – Кулаки и борьбу.

-- Выбирай оружие аристократов, а не смердов! – попытался возразить Бродич.

-- Я выбираю кулаки и борьбу! – Данила поднялся на ноги. И ударил по столу широкой ладонью так, что тарелки подпрыгнули.

-- Как же вы меня выбесили… -- ахала Жанна. – Убейте уже друг друга, наконец! Лишь с глаз моих долой! Господи помилуй…

-- Пусть нас судит Мнат Перепутич! – с неохотой согласился Мазай. И тогда все пьяные аристократы вывалили во двор, где уже наступила ночь. На весть о баронской дуэли сразу же сбежалась толпа. Знатные побоища увидеть можно очень редко. Всё-таки, это не одобрялось князем.

Мазай и Данила встали друг напротив друга. А Мнат Перепутич несуразно болтался между ними, растерянный и не понимающий, что ему делать.

-- Чего встал? Объявляй начало дуэли! – рыкнул на него Данила. – Взял в свидетели молокососа! Он даже не дрался ни разу!

-- Ты получишь за свои слова! Я выбью тебе оставшиеся зубы!

-- Сначала подними своё пузо!

И тогда Мнат объявил начало дуэли.

Бродич крепко держался на ногах. В отличие от Данилы, который напился, как свинья. Мазай дёрнулся, проверяя реакцию Данилы. И тут же отступил – Горнич не стал выжидать, изучать врага. Он со свирепым рёвом набросился на Мазая. Полетели кулаки, настоящей мельницей. Рожи затрещали. Дуэлянты зарычали, будто бешеные псы. Вцепились друг в друга. Толпа загалдела.

Бродич, может, и хорошо сражался на мечах и топорах, но вот кулачный бой и борьба для неповоротливого толстяка оказались неприятностью. Даже с пьяным Горничем.

А если бы тот был трезв, то поединок закончился бы и того быстрей.

Лицо Мазая быстро превратилось в кровавую кашу. После того, как кровь с рассечённого лба залила ему глаза – он оказался напуган и сломлен. И тогда Данила, такой же красный и окровавленный, но куда более духовитый, повалил плешивого толстяка на землю. И принялся лупить по морде, пока тот не обмяк.

-- На кулаках мне нет равных! – Данила выплюнул выбитый зуб и поднялся на ноги, пошатываясь. – Ха! Получил?! На тебе! Я даже не запыхался!.. Ха! Вина мне…

Горнич пнул Бродича. Чуть не упал от этого. И только потом сказал, что милосердно дарит Мазаю жизнь.

После этого дружинники Бродича бросились приводить в чувство своего барона. Когда поверженный очнулся, то стал необычайно угрюмым и молчаливым. У Мазая заплетались ноги от головокружения. И он предпочёл отправиться в опочивальню. Даже не проронив напоследок ни единой колкости и упрёка.

-- Передай Мазаю мои соболезнования, -- сказал Камил Мнату. – Очень жаль, что всё так вышло на этой свадьбе.

-- Он сам нарывался, -- шепнул Перепутич. – Да и я рад, что никто не умер. Всё ещё хорошо кончилось. Кажется, теперь он не станет бросать вам вызов…

-- Но зачем ему было бросать мне вызов? – спросил Камил. – Я бы хотел поддерживать дружеские и союзнические отношения. Вражда неприятна и не прибыльна. Она несёт множество издержек….

-- Мы отправились сюда по настоянию князя, -- ответил Перепутич. – Только вы об этом никому… Сам бы я предпочёл остаться дома. Но я рад нашему знакомству. Кажется, вы самый разумный лорд во всей Горной Дали. Хотя, может, это просто потому, что вы мой ровесник. Никогда не умел общаться со старшими. Они такие занозы…

-- Просто невыносимые, -- согласился Камил.

-- А дуэль… Ну, Мазай рассчитывал на подарки князя. Насколько я знаю, у вас там непримиримая вражда…

-- К сожалению, -- вздохнул Камил.

-- А если бы Мазай вас устранил… тем более таким законным путём… Наговорил я лишнего! Вы только никому. Пить мне нельзя. Захотелось сразу всё рассказать… Но правда. Я не понимаю, почему мои родичи вас так невзлюбили. Они вас никогда не видели…

-- Наши деды жестоко воевали между собой. Это естественно – очернять врага. Жаль, что они не могут оставить прошлое в прошлом…

-- Не могут они – тогда сможем мы. Я надеюсь.

-- Хорошо, что вы так считаете. Уж не ожидал встретить единомышленника в роду Перепутичей. Я думал, что бессмысленных перепалок не избежать.

-- Я предпочитаю думать своей головой. А мой дедушка… он просто вас не видел. Я уверен, он бы изменил своё мнение… Ладно, я отправлюсь за Мазаем. Нужно за ним присмотреть. На пиру мне делать нечего.

-- Это не правда! – возразил Камил. – Пусть Мазай отсыпается. За ним пошлём служанок и лекаря. А вам предлагаю присоединиться к столу! Мы бы могли обсудить многие договоры, поразмыслить о союзничестве! Да и просто – отлично провести время. Когда же мы ещё с вами увидимся?

Мнат задумался. Он явно колебался.

-- Давай с нами! – вдруг вмешался Лют Савохич, совершенно внезапно оказавшийся рядом. – Расскажу парочку историй о войне и о том, откуда же у меня эти шрамы под железной маской! Ха-ха!

Это окончательно переубедило Мната Перепутича. И он с радостью присоединился к их компании. Продолжать пир.

Велена Дубек влюблённо глядела на Нойманна. Милада принесла сладкие десерты из высушенных прошлогодних фруктов. Жанна вдруг стала какой-то отрешённой, но необычайно счастливой – она такой становилась всегда, когда пила слишком много; перед тем, как вырубиться. А бароны продолжили обсуждения всего подряд, на этот раз мало касаясь темы войн – они все будто сбросили весь пар за той дуэлью. А может быть это Бродич настраивал всех на конфликтный лад, провоцировал конфликты, то и дело подбрасывая острые темы… Веселье продолжилось, уже безо всякого напряжения. Камил вздохнул полной грудью.

-- Хорошая свадьба, -- хохотал вдруг успокоившийся Данила. – С мордобоем! Как и положено!

-- Полнось…юю… с вами…. сгласна! – икнула Жанна и захихикала.

***

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Юрий Сергеевич 1000р «Продолжай Темнейшего!»

Алексей Ж. 300р «можно такого вот почаще»

***

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450