Жду новый пост

Серия «Исла Корто»

Начало...

Какое-то время всё шло своим чередом. О наших с Сэмом отношениях знали уже все знакомые. Иногда я говорила по телефону с Джу и мистером Хорсманом. Адвокат ни о чём не спрашивал, а другим, на вопросы про остров, я отшучивалась, что Сэм и стал моей самой ценной находкой. Почти каждый день мы вместе выбирались куда-нибудь, он показывал мне интересные места, или просто возил по городу, попутно встречаясь с кем-то, и решая свои дела. Примерно раз в неделю он уезжал на пару дней, многое разрешал мне, и я не торопила его с отказом от такого бизнеса. Я помнила, что он сам хотел его бросить, и обещал мне это сделать, поэтому была уверена, что он выполнит обещание.

Иногда, оставаясь одна, я доставала продолговатый металлический футляр, кивала глядящей на меня одним глазом ящерице, надевала цепь с подвеской, и смотрела на себя в зеркало. В один из таких моментов я задумалась о нашем будущем, о том, что будет, если Сэм действительно бросит свой криминальный промысел. Ведь мы не нашли никаких ценностей, на которые можно было бы жить, а тем более – заниматься благотворительностью. Может быть, оставить всё как есть? Но что-то подсказывало мне, что рано или поздно всё это плохо кончится, скользкие дороги длинными не бывают. Нужно было что-то придумать, рассчитывая на то, что имелось. Я не знала, сколько денег у Сэма, никогда бы не стала об этом спрашивать, и чувствовала себя немного виноватой, что ничем не могу помочь. В задумчивости я гладила большим пальцем зелёный камень, ощущая идущее от него тепло. И в какой-то миг палец мой почувствовал короткую вибрацию, словно внутри камня на секунду сработал крошечный моторчик. Моментально вернувшись к реальности, я думала – а не показалось ли? Потерев камень несколько раз, я проверяла свои ощущения, но нет, ничего подобного не повторилось. В недоумении я сложила подвеску обратно, и убрала с глаз. Странное было чувство, будто шевельнулся незримый небесный маховик, дрогнуло пространство, но внешне всё осталось как есть. Однако предчувствия меня не обманули.

Примерно через час позвонил мистер Хорсман. Спокойным голосом он сообщил, что Сэм попал в аварию, и адрес больницы, в которую его увезли.

Очень скоро я добралась туда, и, после двух часов ожидания, освободившийся врач всё рассказал мне. Оказалось, что Сэм на своей машине влетел под резко остановившийся перед ним грузовик. Основной удар пришёлся на грудь и голову, сильно пострадало лицо. Сейчас он в реанимации, врачи сделали, что могли, но после таких аварий, выживших обычно не бывает.

Не помню, как я добралась домой в тот вечер. Почти сутки я лежала, не в силах даже плакать. Всю меня трясло, состояние, близкое к беспамятству, одолевало меня. Кто-то звонил, что-то шумело в голове или за окном, но меня словно не было в этом мире, я будто бы провалилась куда-то во мрак. Иногда меня тошнило, и это единственное, что возвращало к реальности.

Когда стало легче, я проверила телефон. Среди непринятых звонков отметила важные, и отзвонилась. Джу волновалась, мистер Хорсман предлагал встретиться. Из больницы никто не звонил.

Преодолевая лёгкое головокружение, я добралась до зеркала: опухшее лицо с наметившимися морщинами, потускневший взгляд и нездоровый цвет кожи вызывали отвращение. Хотелось пить.

После душа и расчёски зеркало стало явно добрее ко мне, и, немного придя в себя, я набрала номер клиники.

"Состояние стабильно тяжёлое, в сознание не приходил." – ответили мне.

Вот почему так в жизни бывает? Живёшь, строишь планы, стараешься никого не обижать, зла не делать, а скорее – наоборот, и в один жуткий миг всё перечёркивается не зависящим от тебя обстоятельством. И может так случиться, что навсегда. В чём смысл таких «случайностей?» Кому выгодно такое мироустройство? Думать об этом можно бесконечно, и результатом, скорее всего, станет мощная такая депрессия. И хорошо, что мои размышления нарушил звонок домофона. Я надела спортивный костюм, и пошла открывать.

Мистер Хорсман прошёл в гостиную, и устроился на диване. Он был в костюме более строгого тёмно-синего цвета, вместо обычного серого, но с такими же «выдающимися» карманами. Хотя он мог свободно уместить всё их содержимое в деловой портфель, который принёс с собой.

- Рад видеть Вас, Анна. Сожалею об обстоятельствах моего визита, но дела есть дела. Вы готовы меня выслушать?

- Говорите, мистер Хорсман. Вы один из немногих людей здесь, кого я тоже рада видеть всегда.

- Надеюсь, что так будет и впредь. – словно предупреждая о чём-то ответил он.

Адвокат расстегнул свою сумку, и продолжил:

- Я забрал вещи Сэма из клиники. Одежду сожгли, там, нечего ушивать. Его телефон мог попасть в чужие руки, этого нельзя допустить. Но в нём есть одно сообщение, которое, я думаю, касается и Вас.

Он полистал экран смартфона, и протянул его мне.

На экране светился снимок моей золотой подвески, а под ним был ответ ювелира на вопрос о её стоимости. Ювелир писал: «Однозначно оценить данное украшение по такому снимку нельзя. Металл похож на золото, но для подтверждения необходим анализ, если происхождение изделия неизвестно. Камень, скорее всего – разновидность зеленого агата, не имеющий большой ювелирной ценности».

- Вы ЭТО нашли? – спросил мистер Хорсман.

- Да.

- Что-то ещё было?

- Нет. Только тёмная жидкая грязь.

- Странно. Мне жаль. – адвокат убрал телефон в портфель. – Вам есть на что жить?

- У меня было отложено на обратную дорогу, теперь ни туда, ни сюда, и не знаю, как быть.

- Если Вы захотите, или если Вам придётся уехать, деньги для возвращения домой Вам дадут. А пока возьмите вот это. – он выложил на стол бумажник Сэма. – Здесь его карты и немного наличных, на первое время хватит.

- Спасибо.

- Но, не являясь законной супругой мистера Феррета, Вы не можете претендовать на его имущество, как бы ни сложились обстоятельства. И, в любом случае, дела Сэма перейдут к другому лицу, таков бизнес. Никто не станет ждать его выздоровления, которое, к тому же, маловероятно, простите пожалуйста.

- Я понимаю. Спасибо Вам ещё раз, мистер Хорсман.

Мы встали. Он с высоты своего роста отечески обнял меня, и уже с явной теплотой в голосе, произнёс по-русски:

- Я всегда о Вас помню, Анна. И чем смогу – помогу. Не забывайте и Вы про меня.

- Вы как будто что-то знаете, но не хотите говорить.

- Это не знания, а скорее – чутьё, внутренний голос. Он меня ни разу в жизни не подвёл.

Адвокат отпустил меня, и направился к выходу. Уже на пороге он обернулся, и добавил, перейдя на испанский:

- Молитесь, и всё устроится. До свидания.

- До свидания. – я закрыла за ним тяжёлую дверь.

Никогда не ходила в церковь, не считала себя истинно верующей, часто даже мысленно посмеивалась над такими людьми. Но за свою короткую жизнь убедилась в том, что есть над нами неизвестная, могущественная сила, которая помогает, если её искренне попросить. И, скорее всего, разные народы, называя её каждый на свой лад, обращаются в своих мольбах на один и тот же адрес.

Мне очень хотелось, чтобы Сэм жил. Погибнуть в расцвете лет по глупости или неосторожности казалось мне самым нелепым и обидным, что может произойти. И я готова была бороться за Сэма, за дорогого мне человека. Что я могла сделать сейчас для него, пока он в коме? Наверное, только обратиться к высшим силам, прося о помощи.

Близился вечер. Ехать куда-то у меня просто не было сил. Обойдя дом, я не нашла ни одной иконы, и решила, что для настоящей, истинной молитвы, эта внешняя атрибутика не важна. В спальне оказался подсвечник с тремя большими остатками свечей, один из которых я зажгла. Для большей уверенности зажав в ладони свою подвеску с «глазом ящерицы», я опустилась перед свечой на колени.

Никто не учил меня молиться, и сама я никогда не учила никаких молитв. Но это нисколько не смущало меня, я была уверена в главном: я знаю, чего хочу, искренне об этом прошу, и прошу не для себя. Поэтому ни разу не сомневалась в успехе. Правда, это сейчас я могу всё так «разложить по полочкам», а тогда я хотела только одного: чтобы Сэм выжил, и остался здоровым. Снова и снова повторяла я свою просьбу перед огнём свечи. Сначала спокойно, но со временем ускоряясь, с шёпота переходя на повышенные тона и обратно, я просила, я умоляла, я требовала: «Пусть Сэм будет жив, Господи, пусть он будет здоров, пожалуйста! Ведь Ты можешь, прошу Тебя, помоги нам, Боже Всемилостивый!» Снова просила, и снова умоляла, периодически падая на пол, сжимая в потной ладони свой амулет, иногда чувствуя, как цепочка перетекает своей тяжестью через запястье…

Когда свеча потухла, и подвеска, едва заметно дёрнувшись, выпала из моих пальцев, за окнами уже стемнело, комната слабо освещалась лишь отсветами уличных фонарей.

Навалившись на стену, я попыталась собраться с мыслями. Голова кружилась, глазам было больно даже от полумрака, казалось, что приближается что-то неудержимое. И я уже догадывалась, что меня ждёт…

Сначала задрожали руки, потом судороги пробежали по всему телу, усиливаясь то там, то тут, превращая меня в подобие извивающегося червя. Затем мои внутренности, взбунтовавшись, исторгли своё содержимое, чтобы заново уступить очередь судорогам, и так раз за разом, по кругу, снова и снова. Меня крутило и выворачивало, иногда я билась о края мебели, не в состоянии остаться на одном месте. «Дышать, не терять сознания, главное – дышать!» - мысленно твердила я себе, стараясь оказаться ближе к ванной. И едва только мои приступы стали ослабевать, я, как могла, умылась, и перебралась на кровать. Не знаю, сколько всё это продолжалось, но в какой-то момент усталость пересилила боль, и я, совершенно выжатая, провалилась в спасительный сон...

Часы на стене спальни показывали полдень, когда я открыла глаза. Так плохо я себя ещё никогда не чувствовала, было похоже, что внутри меня разорвалась бомба. Отлежавшись ещё пару часов, я, с некоторым трудом, сходила в душ и переоделась. Комната напоминала место схватки демонов за новую душу грешника. Промелькнула мысль, что, возможно, я не так и далека от истины. Золотой уголок подвески выглядывал из подсыхающей дурно пахнущей лужицы. Усилием воли я заставила себя найти тряпку, и прибраться, пока всё это, недавно ещё бывшее мной, окончательно не засохло.

Вечером мне стало легче, и я вышла во двор, к бассейну. Завернувшись в плед, с чашкой кофе, я устроилась за столиком. Где-то за изгородью негромко гудели машины, и я вспомнила наш с Сэмом первый вечер в беседке. Как он меня в первый раз обнял, как горячо было моим пальцам в его руках, почти как сейчас от кофейной чашки.

Я подняла лицо к небу, в котором угадывались первые звёзды.

- Он не умрёт, он будет жить, у нас всё ещё впереди, и всё происходящее – только к лучшему!

Никакого ответа от Вселенной я не почувствовала, но её молчание не было равнодушным, и я истолковала его как согласие.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

Начало...

Почти весь следующий день я провела с Джу. Мы гуляли по городу, она показывала мне интересные места, мало известные обычным туристам. На её вопросы про вчерашний вечер я, большей частью, отшучивалась. Мне и вправду нечего было ей рассказать, кроме того, что Сэм показался мне действительно интересным и порядочным человеком. Он не сделал мне ни одного комплимента, не говорил о любви, ничего не обещал, но рядом с ним было спокойно и уютно. Мы просидели там почти до полуночи, чувствуя тепло друг друга, и взаимную симпатию. Джу шутя ревновала, я так же играючи успокаивала её, что «ничего не было», мы обе смеялись, и ели мороженое. И всё бы хорошо, если бы не шершавая проза жизни: у меня заканчивались деньги. Послезавтрашний день был последним, оплаченным в этой гостинице. Вечером я сверила свою бухгалтерию, и поняла, что кроме отложенных на обратный путь, моих финансов хватит примерно на неделю затворнической жизни в какой-нибудь ночлежке на окраине города. Нужно было срочно завершать свою миссию, благо, что вся информация была мной получена. Я видела для себя только один вариант: если всё на самом деле так, как рассказал мне мистер Хорсман, то следовало поговорить с Сэмом, надеясь на его понимание. Предпосылки к этому теперь имелись, но я не знала, как он отреагирует, узнав о больших ценностях. Самые хорошие и близкие люди могут стать опасными и чужими, неожиданно разбогатев. Не избалованная сытой жизнью, я была готова расстаться с большей частью своего клада, лишь бы только всё уладилось быстро, тихо и без эксцессов.
Номер Сэма Феррета у меня имелся, но женское самолюбие удерживало меня от звонка. Если мужчина доволен прошедшим свиданием, если он планирует продолжать отношения, то он обязательно позвонит. А если ничего такого нет, то и беспокоить его незачем. Но Сэм не позвонил ни в этот день, ни на следующий. И за день до завершения моего двухнедельного пребывания в Доминикане, мне пришлось снова обратиться к Джу. По поводу нового жилья она обещала помочь, а про Сэма она знала только, что он срочно куда-то уехал.
Примерно через час она позвонила мне.
- Слушай, пока босса нет, я решила съездить в Гаити к землякам, дней на пять. А ты можешь пожить у меня. Устроит такой расклад?
Это было неожиданное предложение, но в моей ситуации, пожалуй, самое подходящее.
- Спасибо, Джу. Мне не совсем удобно, конечно, но выбор у меня не велик.
- Тебя когда выселяют? Завтра? Ну вот, приезжай, как сможешь, я ключи оставлю в баре. Поздно не гуляй только, очень уж ты приметная.
- Как ты думаешь, когда мистер Феррет появится?
- Не знаю, честно. Он часто так уезжает на несколько дней. Ничего особенного, появится, не переживай.
- Спасибо ещё раз. Удачи тебе!
- И тебе удачи, дорогуша!
На следующий день я попрощалась со своей уютной гостиницей, и Рауль отвёз меня к «Магазину домашних радостей». Кроме общих фраз мы ни о чём не разговаривали. Спрашивать его о чём-то я посчитала не лучшей идеей, наверное, больше пришлось бы объяснять самой.
Какой-то другой юноша за баром без лишних вопросов передал мне ключи, и, под изучающими взглядами местных завсегдатаев, я со своим багажом поднялась по знакомой мне лестнице на второй этаж. Комната моей подруги, казалось, ещё хранила её тепло, пахло каким-то экзотическим благовонием, но всё лишнее было наспех убрано с глаз.
Немного освоившись, и разобравшись с вещами, я решила пройтись по округе, узнать какие есть магазины и прочие достопримечательности поблизости. Подробно расспросив бармена о целях своего похода, я вышла на улицу. Не стану уточнять, что каждый раз, когда я появлялась на первом этаже, разговоры там стихали, и сидящие за столами мучачос внимательно разглядывали меня со всех сторон, пуская в потолок многозначительные клубы дыма. Слава богам, что никто из них не вызвался провожать меня. Я бы, конечно, отказалась, хотя более предусмотрительный человек на моём месте сам бы озаботился поиском компании.
Уже стало заметно приближение сумерек, когда я с нехитрыми покупками возвращалась назад. Где-то вдалеке городской шум постепенно менялся от делового к праздно суетливому. Я успела только машинально дёрнуть рукой, когда темнокожий подросток, выхвативший мою сумку, уже убегал от меня, сворачивая на другую улицу. Нормальные литературные герои в таких случаях говорят что-нибудь вроде: "Это очень скверное происшествие", я же, трясясь от обиды и злобы, как могла, громко материлась по-русски,  извините за прямоту. В украденной сумке, кроме простых продуктов, остались мои карманные деньги, карточки, и телефон со всеми номерами. Документы я благоразумно оставила в номере, а ключи лежали в кармане джинсов. На плохо слушающихся ногах я кое-как дошла до "Магазина", благо оставалось немного. Юный бармен, в ответ на мой сбивчивый рассказ, согласился, что вызвать полицию можно, но не стал этого делать. Хотя он объяснял свой отказ низкой эффективностью стражей порядка в данном случае, мне показалось, что у него есть свои причины не привлекать внимания правоохранителей. Кончилось тем, что он налил мне двойной «дринк» самого дешевого коньяка для успокоения. И за всеми моими с ним препираниями внимательно следили притихшие посетители. Судя по их провожающим взглядам, для них это был очередной эпизод нового сериала о приключениях блондинки, внезапно попавшей далеко за МКАД. Я начинала ненавидеть эти рожи. В комнате Джу я упала на кровать, и заревела.
Когда я открыла глаза, за окном было уже темно. Смятое в охапку лёгкое одеяло пахло моей подругой, и сейчас я поняла, как мне её не хватает. Мне предстояло прожить пять дней в этой комнате, в совершенном одиночестве. Буду тратить деньги, отложенные на обратную дорогу, а там как-нибудь выкручусь. Хотелось поужинать, но как только я представила прицельные взгляды сидящих внизу, решила, что не стану их радовать. Я сходила в душ, и легла спать.
Однако желаешь ты или нет, выходить всё-таки придётся. Утром есть хотелось нестерпимо. Причём не какой-то местной экзотической ерунды, а простой, наваристой каши. Я оделась в походное, взяла минимум денег, и отправилась посмотреть, чем здесь гостей привечают. Как только я показалась на лестнице, гул в заведении моментально стих. Не смотря на утренний час, почти все места за столами были заняты. Ещё несколько потрёпанных жизнью «ковбоев» сидели за стойкой. В баре командовал Поль – тот самый улыбчивый парень, работавший в день моего первого визита сюда.
Никогда бы не подумала, что деревянная лестница может так громоподобно скрипеть. А мои шаги, наверное, было слышно в порту, такая стояла тишина, пока я шла через зал. На мне скрестились взгляды человек сорока, не меньше. Ну, что же, синьоры и синьориты, пусть каждый получит то, чего он хочет, шоу – так шоу. Комплексовать в такой ситуации – самая проигрышная тактика.
- Привет, Поль. Есть что-нибудь поесть?
- Здравствуйте, мисс Анна. Могу разогреть пару сэндвичей. Есть кофе и тосты.
- Очень скромно, Поль. Понимаю, что здесь не ресторан, но мне хочется каши на завтрак. Сможешь организовать?
- Можно заказать, конечно, если Вы сможете объяснить, чего именно Вы хотите, и всё привезут. Но за такие деньги я бы сам доехал, и нормально поел.
Примерно такого положения дел я ожидала, и была готова бороться за свою мечту. Сегодняшний голод и вчерашняя обида делали меня злой, а нездоровое внимание окружающих словно подталкивало в спину, поэтому никаких компромиссов!
- А самой приготовить здесь можно? Есть посуда, огонь какой-нибудь?
Поль удивлённо поднял дну бровь.
- Ну, пройдите, посмотрите. – и он пустил меня за стойку.
За баром оказалась маленькая кухня, которую использовали как склад. Почти всё пространство пола было уставлено коробками и ящиками. В рабочем состоянии была только раковина. Рядом, под коробками с сигаретами, я нашла запылённую электроплитку. Пара кастрюль, и покрытая слоем окаменевшего масла сковорода, уныло смотрели на меня с затянутой паутиной полки. Моя внутренняя Золушка грустно вздохнула, и начала закатывать рукава.
Уточнив с Полем некоторые подробности, я отправилась в магазин за продуктами. Обратно я шла как по линии фронта – крепко сжимая пакет, и постоянно оглядываясь. Если мой вчерашний грабитель и подглядывал за мной, то наверняка давился от смеха в эти минуты.
Вернувшись, я заметила, что народа в баре явно прибавилось. Но мне было уже плевать, мой не кормленный почти сутки желудок диктовал свои условия.
Умничка Поль постарался освободить для меня максимум места в кухне, пока я отсутствовала. Наспех приведя нужную посуду в надлежащий вид, я принялась готовить. Из небогатого ассортимента местного магазина я выбрала кукурузную крупу, как самую популярную и дешёвую. Молоко, сахар, масло – ничего лишнего, всё самое обычное. Когда до полной готовности каше осталось настояться под крышкой, от запаха у меня кружилась голова. Чтобы отвлечься, я закрыла глаза, и стала представлять, что у меня всё хорошо, рядом со мной Джу и Сэм, я здорова, богата и счастлива, что где-то далеко на родине меня ждут, и, наверное, волнуются. И что вот так же дома пахло по утрам кашей, когда её готовил отец.
Смахнув проступившие на глазах слёзы, я решила, что пора и поесть, тем более что время уже приближалось к обеду. Обустроив себе место из трёх ящиков с каким-то пивом, я приступила к таинству. Заглянувшему Полю я смогла только кивнуть, отвечая на вопрос как у меня дела.
Это было великолепно – употребить половину кастрюли каши с непривычным местным хлебом, и просто посидеть, закрыв глаза, и удобно устроившись, насколько это позволяют жёсткие ящики. В моей голове звучала приятная музыка, и пары на балу танцевали свои бальные танцы. Где-то на заднем плане негромко гудела публика в баре, но для меня всё это было частью сложившейся вселенской гармонии.
Следуя одному из железных правил моего отца, я сразу вымыла ту немногую посуду, которой пользовалась, и отправилась к себе. Оставшуюся еду я решила доесть вечером. Выходя в зал, я уже не обращала внимания на чужие  взгляды. Однако, один из сидящих тут же настоящих амиго – высокий, смуглый, небритый и с длинными волосами, преградил мне рукой дорогу, и негромко спросил:
- А можно и мне каши? Очень вкусно пахло.
«Конечно, голодный ты мой, неужели кто-то откажет такому красавцу?» - подумала я, но вслух не рискнула его обнадёживать. Вместо этого я понимающе кивнула ему, вернулась в кухню, и зазвенела посудой. Всё, что осталось, я сложила в единственную нормальную тарелку, которая здесь была, добавила масла, и вышла в зал.
- На здоровье. – по-русски сказала я ожидающему меня мужчине, улыбаясь и ставя перед ним тарелку. И добавила на испанском – Приятного аппетита.
Он кивнул в ответ, лукаво меня разглядывая, видимо надеясь на продолжение разговора, но единственным моим желанием было вернуться к уютной кроватке в тихой комнате Джу, и я не стала задерживаться.
Оказавшись наедине с собой, я немного помечтала, чуть-чуть пожалела себя, и не заметила, как задремала.

Продолжение следует.

Начало...

Рано утром мой ночной гость сорвался на работу, точнее – на службу, что было, честно сказать, к лучшему. Как бы это цинично ни звучало, но каждый получил, что хотел, и не было смысла придумывать что-то ещё. В конце концов, мы не попрощались насовсем.
Едва я закрыла за Александром дверь, как в неё постучали. На пороге стоял мальчишка-метис с букетом цветов в руках. Пока я разглядывала одиннадцать пепельного цвета роз, он внимательно изучал глазами складки моего наспех заправленного халата. Когда наши взгляды встретились, он произнёс что-то невнятное, и протянул мне вместе с букетом запечатанный конверт.
В конверте я нашла записку на английском, написанную ровным, уверенным почерком, такого содержания:
"Дорогая Анна, с недавних пор я – Ваш тайный поклонник. Предлагаю встретиться сегодня вечером, и в непринуждённой обстановке узнать больше друг о друге. Буду рад заехать за Вами в шесть часов вечера. Если Вы не сможете, сообщите, пожалуйста, на этот номер. С наилучшими пожеланиями Самуэль Феррет." И номер. Ничего лишнего, вежливо и по-деловому. Приятно и понятно, а главное – заранее. Розы красивые, ничего не скажешь. Устроив их в дежурную гостиничную вазу, я села на кровать, представив себе сегодняшний вечер. И через минуту поняла, что даже непринуждённая обстановка потребует от меня обновления гардероба. Моё ежедневное и единственное здесь платье выглядело уставшим ещё со вчера, а джинсы или шорты были на такой встрече неуместны. Ну, что же, Золушка, Ваш выход. Где там моя магическая тётушка?
Я набрала номер Джу, и с радостью узнала, что она сегодня свободна, и поможет мне выбрать платье и всё необходимое для такого случая.
Когда приготовления были закончены, и день стал переходить в вечер, мы остановились у меня в номере. Итогом этого рейда по "проверенным" магазинам стали четыре свёртка, брошенные на кровать, и заметная брешь в моих накоплениях, о которой я старалась не думать. Уставшие мы лежали тут же, поперёк кровати, каждая глядя в потолок. Джу коснулась моей руки кончиками пальцев.
- Что-то изменилось в тебе. Ты будто бы стала старше.
Честно сказать, я тоже почувствовала в себе перемену. В тот самый момент, когда вышла из церквушки в городе художников, и позвонила Александру. Тогда ещё подумала, что нужно отвлечься от такого давящего впечатления после рассказа мистера Хорсмана. Однако это не сильно помогло. Мне казалось, что возникла незримая ниточка, привязавшая меня к чему-то здесь, скрытому от глаз. Я спросила Джу:
- По чему это заметно?
- Взгляд изменился. Твой внутренний свет стал другим.
- Хуже или лучше?
- Просто другим.
- Слушай, Джу, а как ты всё это видишь?
- Не знаю, само как-то видится. Да и ты сама, наверное, такие тонкие вещи замечаешь.
- Да, наверное, что-то есть.
Мы помолчали. Она провела пальцами по моему плечу.
- Мне будет не хватать тебя, когда ты уедешь, Энн. У меня никогда не было подруг, особенно таких интересных, как ты.
- Я пока не купила билет, что-то мне подсказывает, что я ещё задержусь здесь.
- Ну и хорошо. Давай собираться, я бы не стала опаздывать на встречу к такому человеку.
- К какому? Что он за человек вообще? Джу, посоветуй мне что-нибудь.
- Не скажу, что я хорошо его знаю, но плохого о нём сказать ничего не могу. Не волнуйся, представь, что вы давно знакомы. Уверена, что ты сама во всём разберёшься.
Я распечатала первый свёрток. Длинное вечернее платье из слегка блестящей материи, оно переливалось словно живым, серебристым светом. Пришлось к такой красоте добавить соответствующие туфли. Третий пакет скрывал до этого момента элегантную сумочку, в тон платью. Остальное я пока отложила в сторону.
Без пяти минут шесть я стояла перед зеркалом, вполне довольная своим отражением. Позади меня скромно улыбалась Джу. Она обняла меня за плечи, и сказала, глядя в зеркало:
- Ты чертовски хороша. Я даже тебе завидую.
- Будет и на твоей улице праздник. Пойдём, судьбе на встречу.
Вечерний город встретил нас духотой. Джу чмокнула меня в щёку на прощание, и быстро зашагала по тротуару. Я огляделась. На другой стороне улицы блестел чёрным лаком автомобиль бизнес-класса известной марки, рядом с которым стоял, выпрямив спину, водитель в униформе. Увидев меня, он сделал приглашающий жест рукой, и приоткрыл дверцу. Подойдя ближе, я всё поняла, и не смогла сдержать улыбку, усаживаясь на заднее сиденье.
- Вам бы в театре работать, мистер Феррет. – сказала я, когда машина плавно тронулась с места. Даже не видя его лица, я почувствовала, что он рад моему замечанию.
- Давайте на «ты», Анна. Зовите меня Сэм.
- Давайте, Сэм. Индус был очень убедителен. – мы разговаривали на английском, хотя я была уверена, что он понимает и другие местные языки.
- Любая работа ограничивает. Я стараюсь вносить в жизнь элементы игры, шоу. Это разнообразит повседневность, и позволяет одновременно быть собой и кем-то ещё. Иначе жизнь мне кажется слишком пресной. Я бы не смог, как большинство людей, ходить каждый день на одну работу, и так на протяжении многих лет.
- Главное – не перепутать, кто есть кто. А чем ты занимаешься каждый день, Сэм, если не ходишь на работу?
- Я оказываю услуги посредника. Разные люди, разные ситуации. Почти никакой рутины. А как твои дела? Что там, на острове, нашла, что искала?
- Нет, не нашла. – ни разу не соврала я.
- Я могу чем-то помочь?
- Пока нет. Потом, может быть.
Я решила сменить тему, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Неизвестно, что он знает, и неизвестно, насколько моя информация верна. Я вполне допускала, что вся эта история может оказаться розыгрышем одной веселой компании.
- Сэм, а куда мы едем?
- По совершенному совпадению - в театр. Национальный, хоть и не дотягивает до уровня мировых столиц, но посетить можно. Анна, ты любишь театр?
- У меня ко всем постановочным делам двоякое отношение, Сэм. Если честно, то на сцене я больше люблю смотреть, как актёры передают состояние своих героев, чем само действие, часто известное заранее. Этому меня отец научил. Например, я знаю, что актёру – за сорок, он женат и болен коленями. Но сейчас он «даёт» мне влюблённого юношу. И вот эта его внутренняя работа намного интереснее всего остального. Иногда бывает, что я ловлю себя на том, что слежу за сюжетом, забыв про другое, вот это значит, что спектакль удался. Но в жизни предпочитаю искренность и правдивость. Это экономит время и нервы.
Мой собеседник явно не ожидал такого развёрнутого, или даже вывернутого, ответа. С минуту он вёл машину молча, затем спросил:
- Так что, в театр не едем?
- Ну ты же не таксист, Сэм. Ты меня пригласил, как решишь, так и будет. Только будь собой, а не одним из образов, ведь я шла к тебе настоящему. А если ты сейчас таксист, то я уже приехала, спасибо.
Похоже, я слишком рьяно последовала совету своей подруги представить, что мы давно знакомы. После моих слов в воздухе возникло такое напряжение, что я сама испугалась за исход свидания. Мистер Феррет вполголоса что-то коротко проворчал (эти два слова я бы перевела как "Я очень впечатлён сложившейся ситуацией"). Затем, спокойно произнеся "Окей!", он снял свою костюмную фуражку, швырнул её в окно, и надавил на газ.
Мы ехали на север от города, в сторону гор. Несколько раз дорога круто сворачивала, неизменно поднимаясь. И через какое-то время Сэм остановил машину на площадке, оборудованной просторной беседкой. Под её крышей могла бы устроиться небольшая компания, но сейчас здесь никого не было. Мы вышли из машины. Сэм уверенно взял меня за руку, и, сказав: "Пойдём", повёл меня к беседке. Отсюда было видно большую часть столицы на фоне вечернего океана. Ночь ещё не совсем опустилась на остров, но город уже озарялся иллюминацией, на горизонте отчётливо виднелось несколько маяков. Мистер Феррет молча смотрел куда-то в даль, держа мою руку в своей крепкой мужской ладони. Его волосы трепал ветер, и в эту минуту он очень напоминал актёра Тоби Шмитца, да простят меня любители сериалов. Харизматичный, немного импульсивный, благородный злодей, наверное сейчас он и был самым настоящим Самуэлем Ферретом.
- Знаешь, – сказал он, – иногда я приезжаю сюда, чтобы посмотреть на засыпающий город, на эти огни, за каждым из которых чья-то судьба, чей-то труд, чьи-то печали и радости. И вроде бы ничего не происходит, но постояв здесь, я проникаюсь чувством единства всего живого, чувством, пусть не красоты, но некой важности мироздания. После визита сюда хочется делать только хорошее, чтобы этот мир стал ещё лучше. Звучит немного пафосно, но что есть, то есть. Раньше я мечтал стоять здесь с дорогим мне человеком, но со временем понял, что чьё-то присутствие будет только мешать. Ты хотела видеть меня без масок, и я решил, что это самый подходящий момент.
Я не стала уточнять, как эти слова согласуются с его "посредничеством", я ничего не знала об этом, в конце концов. Всё сказанное звучало настолько искренне, и немного даже по-детски прямо, что я почувствовала уважение к этому человеку. Вместо ответа я просто сказала:
- Сегодня замечательный вечер. Спасибо тебе, Сэм.
Только тогда он внимательно посмотрел на меня, а я – на него. Потом мы долго сидели, обнявшись, глядя на сияющий внизу город, и бесконечный чёрный океан, слившийся с ночным небом.

Начало...

Однако выспаться мне не дали. В девять утра меня разбудил звонок с незнакомого номера. Мужской голос на русском языке с сильным акцентом, повелительно попросил:
- Анна, доброго утра. Собирайтесь по скорее, пожалуйста, и выходите. Внизу Вас ждёт такси, выходите и садитесь в него. Сегодня Вы заказали экскурсию в Город художников. Позавтракаете по дороге.
Да что же это такое? Понятно, что я ничего не заказывала, а планировала проспать еще часик. Умывшись, я смогла более или менее ясно соображать. Если бы меня хотели украсть, то сделали бы это не так топорно, подумала я. К тому же, голос мне показался знакомым, так что я решила поторопиться. Но если это очередная шутка мистера Феррета, то у него есть все шансы превратиться из Мистера Оригинальность в Мистера Придурка.
Шорты, рубашка, босоножки и сумочка с перцовым баллончиком - вот всё моё снаряжение, и через 15 минут я вышла из отеля. Машина стояла напротив. За рулём сидел немолодой белый мужчина в больших тёмных очках и кепке, опущенной на глаза. Кивком головы он пригласил меня внутрь. Как только я уселась, он плавно выехал на дорогу, и направился в сторону Альтос-де-Чавон.
- Здравствуйте ещё раз, Анна. – сказал водитель по-русски, не оборачиваясь ко мне. И тут я чуть не подпрыгнула на месте:
- Что? Мистер Хорсман?
- Давайте без эмоций, да, это я. Сделаем так: сначала Вы позавтракаете, а потом я Вам всё расскажу.
- Всё-всё?
- Всё, что Вас касается, может коснуться, и всё, чего Вы можете коснуться сами.
После такого ответа мне оставалось только молчать и ждать.
Примерно через полчаса  мы остановились возле придорожной закусочной. Несмотря на скромную обстановку, меню было на редкость разнообразным, порции – большими, а сама еда – вкусной. Но, конечно же, я ждала не этого. Предстоящий разговор всецело занимал мои мысли. Неужели этот Доминиканский пазл соберётся полностью? Я очень надеялась, что если адвокат Хорсман обещал рассказать всё, значит он и расскажет всё, а не отделается намёками и оговорками, как одна моя знакомая дама. И откуда он знает русский язык?
Ещё минут через десять мы остановились в небольшом придорожном тупике. Мистер Хорсман заглушил двигатель, устроился удобнее на сиденье, и заговорил, не оборачиваясь ко мне:
- Анна, слушайте внимательно, если появятся вопросы – зададите их потом. Всё, что я Вам скажу – только между нами. При любых обстоятельствах я буду отрицать факт этого разговора. Официально я сейчас на морской рыбалке с друзьями, а Вы – наняли такси для посещения достопримечательностей. Новостей много. Начну с простого. Частный экологический фонд, который обеспечил Вам доступ на Исла Корто, является прикрытием криминального сообщества, основная деятельность которого – международная контрабанда. Руководитель этого сообщества, мистер Феррет, проявляет к Вам повышенный интерес, так что в ближайшее время ожидайте внимания с его стороны. От себя скажу, что человек он достаточно надёжный, сообразительный и интересный, но его профессия слишком вредная для здоровья. Это во-первых. Теперь о главном. Сухогруз, который Вы ищете, назывался "Драматург Александр Шаромов". Рейс Новороссийск – Сантьяго-де-Куба, в обход американского эмбарго. Ночью на второе мая 199* года, во время шторма он налетел на мель возле острова Исла Корто. После неудачных попыток самостоятельно сняться с мели, было принято решение вызвать буксиры из Доминиканской Республики, а до их прибытия – размывать грунт под корпусом корабля. Ваш отец был на этом судне в качестве матроса, и активно участвовал в этой работе.
Хэрри Лошадь замолчал. Не смотря на бодрость в его голосе, чувствовалось, что ему нелегко даётся этот рассказ. Я же была просто раздавлена свалившейся на меня информацией.
- Но как Вам удалось столько узнать? Мне не рассчитаться с Вами никогда.
- Не волнуйтесь, рассчитаетесь, и еще останется. Я был тогда на "Драматурге". В Новороссийске я нелегально проник на корабль, пытаясь уехать из России, которую я не мог покинуть по официальным каналам. Капитан терпел меня как бесплатную рабочую силу, используя при всяком удобном случае. Это случилось на вторую ночь нашего стояния. Днём волнение спало, мы пытались сняться самостоятельно, но стало понятно, что без посторонней помощи нам не обойтись. И ночью капитан вызвал желающих на промывку грунта. Моросил дождь, и желающих было мало. Тогда он сам назначил команду, в том числе меня и Вашего отца. К полуночи дождь усилился, и все постепенно вернулись на борт. Когда мы тоже собирались бросить работу, мой гидрант вымыл из грунта старую корабельную пушку, а затем ещё одну. Стволы орудий были заделаны чем-то, но струёй воды из шланга я пробил одну заглушку. Внутри мы обнаружили золотые монеты и украшения. Хотя орудия и были не очень большими, мы с трудом оттащили их ближе к берегу, и, как могли, замаскировали на дне.
Он снова замолчал. Я поймала себя на том, что слушаю, закрыв глаза, и представляю, как насквозь промокшие люди, по пояс в воде и под дождём, в темноте волокут что-то очень тяжелое по дну.
- И Вы так спокойно об этом рассказываете?
- А что не так? Это только в кино ненормальные, найдя клад, бросаются монетами, и кричат на всю округу. Ваш отец предлагал вернуться на остров позже, но я чувствовал, что это мой единственный шанс, и той же ночью, взяв самое необходимое, я сбежал с корабля. Мы договорились с Вашим отцом, что его половина останется его ждать. К следующему вечеру буксиры вытащили «Драматурга», и он, погудев, скрылся вдали. Как я и думал, никто не стал меня искать. Днём я осмотрел остров, и нашёл шалаш, там было немного еды и воды, плюс какие-то инструменты. Следующей ночью я, насколько смог, перетащил одно из орудий, и оба спрятал более тщательно.
- А что было дальше? Как Вы спаслись с острова?
- С трудом. Через пару дней у меня кончилась вода, а потом и еда. Я пытался ловить птиц, разорял их гнёзда, и одеждой собирал конденсат влаги на камнях, появлявшийся там за ночь. А потом пришёл катер с вооружёнными людьми, которые по опустевшему шалашу поняли, что на острове кто-то есть, и нашли меня. Я был истощён, знал только несколько английских слов. Они решили, что с меня можно получить выкуп, и доставили меня к одному из предшественников мистера Феррета. Имея некоторый судебный опыт, мне удалось убедить его, что я могу быть полезен, и могу себя содержать, если они сохранят мне жизнь. Под честное слово мне пришлось отдать им свою долю, за это мне сделали документы, дали скромное жильё, и отправили учиться в юридический колледж. Когда я закончил учёбу, и положительно зарекомендовал себя, меня ждал небольшой счёт в банке, и обязательство оказывать юридические услуги некоторым важным людям.
- С ума сойти! У меня просто нет слов. А что со второй пушкой?
- Доля Вашего отца всё ещё хранится в водах Исла Корто, и Вы можете распорядиться ей, как пожелаете. Однако, не всё так просто.
- Ну как обычно. В чём сложности?
- Вы не сможете вывезти золото за пределы Республики. Никак. Вы не сможете продать свою часть клада без значительных потерь. Вы не сможете забрать клад с острова без ведома мистера Феррета. Даже наняв частных охотников за сокровищами, придётся половину отдать государству, а остальное уйдёт на компенсацию расходов.
- Я готова выслушать Ваш бесценный совет, мистер Хорсман.
- Наиболее выигрышная тактика в данном случае – договориться с мистером Ферретом. Тут процент потерь будет зависеть уже только от Ваших переговорных способностей.
- А он знает об этом золоте?
- Нет.
- А кто знает?
- Я, Вы, и нотариус, который откроет отдельную часть моего завещания через десять лет после моей смерти, если я не решу изменить его.
- Понятно. А что стало с предшественниками мистера Феррета?
- Я знал троих, все они скоропостижно скончались при неприятных обстоятельствах.
- Вы просто кладезь полезнейшей информации, мистер Хорсман. Это всё, что меня касается?
- Да. Если есть вопросы, можете их задать.
- Почему, всё-таки, Вас называют Лошадью?
- У меня татуировка скачущей лошади на груди.
- Что я должна Вам за Вашу помощь? Полагаю, что деньги Вас не сильно интересуют?
- Вы правы, Анна, не сильно. Обещайте, что поможете мне так же, как я помог Вам, если вдруг у меня возникнет необходимость в Вашей помощи. Обещайте, что не откажете мне в помощи, когда бы я ни обратился, даже по прошествии многих лет после этого разговора.
Признаться, я была озадачена. Это напоминало договор с нечистой силой. Давно где-то прочитала умную фразу: Ни о чём не договаривайся с бандитами, отдавать придётся в самое неподходящее время, и в самой неудобной позе. Может бросить всё, и уехать домой? Спокойно жить среди родных берез, ходить на работу, растить детей, и вязать внукам носки в старости? Рассказывать им, что их бабка могла наследовать пиратское золото, путешествовать по миру, и всю жизнь заниматься любимым делом? И прослыть местной сумасшедшей на районе. А ведь это, возможно, и мой шанс, который "не получка и не аванс", и выпадает только раз. Сразу вспомнилась история одного провинциального дарования, с полной головой замыслов, и мечтой уехать в столицу, в которой только и можно эти замыслы воплотить, но с пустыми карманами. Вот находит он на дороге кошелёк, толстый от денег и карточек. И совесть помогает ему отыскать хозяина кошелька, прямо в номере с проститутками. А хозяин тот, отвлекшись на минуту, грубо обругал молодое дарование, забрав кошелек, ничем не отблагодарив. И ещё я подумала, что не ради отказа судьба вела меня через такие дали и так удачно всё устроила, прорвёмся как-нибудь.
- Можно я попробую ответить Вам как юрист?
- Конечно.
- Обещаю помочь Вам, как Вы помогли мне сейчас, независимо от прошедшего времени, всеми доступными мне на тот момент способами, не противоречащими законам и правилам моего местоположения, и моим представлениям о морали и нравственности.
Хорсман впервые обернулся ко мне, с полминуты удивлённо меня разглядывал, и сказал:
- Вы далеко пойдёте, Анна. Если будете идти.
- Принимаете мой ответ?
- Да, принимаю. – он завел машину,  и мы выехали на шоссе. По дороге он рассказал мне как найти клад.
- Как мне объяснить мистеру Феррету, что я знаю про золото?
- Скажите, что знали от отца, с самого начала, но хотели убедиться, что оно на месте.
Подъехав к Городу художников,  он остановился.
- Удачи Вам, Анна. Всегда к Вашим услугам, но сейчас мне пора. И помните: этого разговора не было. Осмотрите здесь всё, место интересное. Обратно возьмите такси, есть смысл поторговаться.
- Спасибо, мистер Хорсман. Без Вас ничего бы этого не было. До свидания.
И он уехал, оставив меня среди бродящих туда-сюда групп туристов. Мне же было не до местных красот. По своему обыкновению, я уселась на первой же свободной лавочке, и стала думать.
С Хорсманом-Лошадью неожиданно, но вполне логично. Возможно, беглый преступник, в розыске, не имея документов бежал из страны. Нужно будет посмотреть, что означает его татуировка? Затем удачно устроился здесь, честь ему и халва, как говориться, в награду за труд и риск.  Ему можно верить, всякие пустомели в юриспруденции так долго не задерживаются. Значит кое-какие ценности ждут меня на Исла Корто. А ведь я ходила ногами прямо по тому месту, думая – что здесь мог делать отец? Вот ведь насмешка судьбы. Придётся идти на поклон к этому мистеру Феррету. Хотя, говорят же мне, что он сам меня найдёт, как соберётся. Вот и славно, я здесь девятый день, время ещё есть, и деньги пока тоже. Подожду, там видно будет. А пока мне нужно с кем-то разделить переживания и отвлечься от всего, свалившегося на меня.
Осматривая городок, построенный в стиле средневековой Италии, я задержалась в церкви, стены которой видели многих знаменитостей. Воображение нарисовало мне, как эти звёздные пары медленно шагают к алтарю, дарят друг другу кольца и целуются, радуясь переменам в жизни. Мне ещё больше захотелось почувствовать мужскую руку на своей талии,  даже выпить немного шампанского, и смеяться, в ответ на комплименты и скользкие шуточки.
Я позвонила Александру, предложив ему встретиться вечером. Он согласился, и уже в сумерках мы неспешно фланировали вдоль берега, взявшись за руки. Я рассказала ему, не вдаваясь в подробности, о своих приключениях, а он развлекал меня, пересказывая курьёзные случаи из дипломатической жизни. Попавшийся по пути подвальный ресторанчик, оформленный под старинную крепость, радушно приютил нас, окружив заботой сразу двух официантов. Видно было, что статный Александр в деловом костюме вызывал уважение и желание угодить.
За полночь мы, довольные и весёлые, покинули это гостеприимное место, продолжив наслаждаться романтикой тропической ночи, и друг другом. А чуть позже Александр провожал меня, немного уставшую, в гостиницу, и провожающему было позволено многое, а я ни о чём не жалела, кружась в этом вихре взаимной радости и удовольствия.

Продолжение будет в комментариях)