Возвращение домой.
Продолжение историй про малолетку, хотя рассказ пойдет уже о взрослом периоде. Напоминаю, действие происходит в 1984-86 годах.
На Дальнем Востоке в Тихом океане водится рыба «уёк» (Гусары, молчать!). Название местное, по сути эта рыба обыкновенная мойва. Ну или килька. Или хамса. Ну, короче я не специалист. Просто мелкая морская рыбешка. Вот такая:
Когда она глубокой осенью идет на нерест, в воде рыбы больше чем воды. Извините за тавтологию. То есть, если подойти к морю, зачерпнуть воду ведром, а потом аккуратно слить воду, то в ведре останется полведра рыбы. Ну, может не полведра, но треть ведра точно. Чтобы было понятно, то прибрежная полоса в море выглядит вот так:
Длится такой нерест всего несколько дней. И в эти дни, все население прибрежных городов едет на берег и набирает уёк впрок. Его солят, вялят, консервируют, коптят…
Старушка баландерша в Южно-Сахалинской тюрьме приносила нам уёк горками, на газете. Помимо положенной пайки. Она искренне нас жалела и заботилась как могла. Иногда даже приносила в большой фарфоровой тарелке отваренную картоху. Вы не сможете себе представить, что такое год питаться бурдой из алюминиевой шлёмки, постоянно быть голодным, а потом вдруг получить огромную гору ещё дымящейся картохи и большую кучу уйка на газете. После того, как вы съели штатный обед. А старушка-баландерша, сядет под дверью с другой стороны и через кормушку нас расспрашивает. Кто, откуда, кто родители, есть ли братья-сестры… Уж не знаю, зачем ей это было нужно. Видимо просто любопытство бабушки на лавочке. Конечно же, разговоры с нами это было нарушение режима, но вот каким-то образом, старушке это разрешали. Ну, а наше отношение к ней было аналогичным, ласково называли ее «бабулей» и всегда говорили большое спасибо за подкормку. Однажды, я спросил, сколько у нее срок. Оказалось 15 лет. В СССР это было максимально возможное наказание. Я тихо офигел и спросил по какой статье – «По девяносто третьей сынок. По девяносто третьей». 93 статья УК РСФСР в Советском союзе, была вершиной воровского уважения. Ибо подразумевала под собой кражу у государства. Да не просто кражу, а кражу в особо крупных размерах, свыше пятидесяти тысяч рублей. Вот такая вот старушка-баландерша.
Поскольку в зоне на малолетке была эпидемия дизентерии, этапы тех, кому исполнилось 18 лет, на взросляк не отправляли долгое время. А когда эпидемия закончилась, нас собралось уже человек 30, которых пора было увозить. В общем, кошмар под названием «малолетка», подошел к концу. Нас погрузили в КАвЗ-ик и повезли в тюрьму, чтобы отправить потом дальше по этапу. КАвЗ-ик был даже без решеток на окнах и я смог рассмотреть немного город Южно-Сахалинск. Стояла поздняя осень. Светило солнышко и последние листья облетали с деревьев. Город после беленых казарм, серых зданий в зоне и высоких заборов показался прекрасным. Так что я могу сказать в разговоре, что бывал на Сахалине. Хотя, по большому счету, кроме санатория «Горный воздух», который располагается на сопке и его видно даже из-за забора, больше ничего там и не видел. Вот вам КАвЗ-ик, точно на таком мы ехали. Даже цвет был такой. В обычный автозак такая толпа бы не поместилась, а возить несколько раз наверное не захотели.
В автобусе выяснилось, что примерно половина едущих - Сахалинцы и большинство из них приблатненные. «Малолетка. Кто есть кто», читайте тут, чтобы понимать кто это. То есть, все понимали, что если мы попадем в одну камеру, то порядки заведенные на малолетке, скорее всего, продолжатся. Еду, у кого какая есть, отберут. Хорошие вещи тоже. Нам ведь вернули все вещи, которые были при нас, когда мы приехали в зону. С другой стороны, мы все понимали, что большинство из нас этого терпеть не захотят, а значит придется драться. Настроения это не поднимало. Перспектива массовой драки в камере была настолько мрачной, что когда сахалинцы зашли, в камеру, остальные остановились и отказались туда идти. "Дубак" удивленно посмотрел и спросил – Вы что, все обиженные? – Нет, ответили ему. Но если мы войдем туда, то у вас будет большая куча проблем, потому что почти сразу же, начнется драка. "Дубак" оказался не дурак, а скорее всего представил себе махач 15 на 15 в одной камере и быстренько закрыл дверь. Отвели нас в этапку, во временную камеру. Помню, было ужасно холодно, а окон в камере не было. Просто проемы забранные решеткой. Мы все забрались на второй ярус нар и сбились в кучу под лампочкой. Так ночь и провели, прижавшись друг к другу. Ночью, я пошел в туалет, а когда возвращался на свое место, наклонился над лежащими парнями и лицом уловил тепло исходящее от них. Так и стоял несколько минут, ловя теплые волны поднимающиеся к потолку, грелся.
А на утро, нас перевели в нормальную камеру, со шконками, окнами, матрасами с бельем, столом, светлым беленым потолком, туалетом и старушкой-баландершей. После малолетки, где нам приходилось «летать» целыми днями, тюрьма показалась райским местом. Мы целыми днями валялись на шконках, резались в домино и карты, шахматы. Впрочем, в шахматы со мной никто играть не хотел. Перед тем как угодить в тюрьму я выполнил норматив второго разряда, участвуя в районной шахматной олимпиаде. Однако, забегая вперед, скажу, что в дальнейшем, мне попадались такие шахматисты, которые меня обыгрывали без проблем. Карты, конечно же, были запрещены. Но никто не мешает нарезать картонную коробку из-под сахара-рафинада на квадратные кусочки. А затем ручкой нарисовать на них масти. Конечно, при первом шмоне их отберут. Но ничто не мешает нарисовать новые.
В общем, начался длинный этап на взрослую зону в Магаданской области в городе Сусумане. Ничего нового в этом этапе не случилось, в общем-то все уже описано в «Как я этапами ходил» и «Как я этапами ходил. Продолжение». Только не было уже никаких прописок и прочего дерьма. Южно-Сахалинск – Хабаровск – Магадан – Сусуман. В Хабаровске мы еще оставались вместе, только одного «опущенного» от нас отселили, хотя мы его не обижали. Просто по мере формирования этапов к нам подсаживали еще других зэков, а опущенный в мужской хате, это не комильфо.
Запомнился один персонаж. Кореец по фамилии Ким. Впрочем, наверное, половина корейцев носят эту фамилию, так что не раскрою никаких личных данных. Высокий (что для корейца редкость), спортивная фигура, широкие плечи, язык как помело… Лет 25. Любимец женщин. Чем и пользовался. Ездил по стране, в ресторанах по вечерам снимал подвыпивших женщин и набивался к ним домой. Ночью, после секса прикидывался спящим и дожидался, пока женщина заснет. Потом вставал, тихонько собирал вещички-шубки-золотишко. Выносил это дело на улицу и прятал на входе в подвал. Ну или в кусты. Не принципиально. Главное рядом. А потом возвращался и ложился спать. Утречком вставал, как ни в чем не бывало, прощался с женщиной и сваливал в туман. Точнее на рынок к барыгам, скинуть товар. Как его вообще поймали, не знаю. Потому как большая часть обманутых женщин даже не писали заявления в милицию. Стыдно было.
В общем, особо рассказывать больше и нечего. Где-то в начале декабря, я приехал на взрослую зону, о чем будет еще один-два поста. Ну и как обычно, напишу, что я не пропагандирую АУЕ. Никоим образом не хочу сказать, что в тюрьме есть какая-то романтика. Ничего хорошего там нет. Грязь, боль, унижения и голод. Не нарушайте закон, не попадайте в тюрьму.