Гюнтер продолжал стоять перед Лерой, пытаясь не напрягать ее своим взглядом, пока она пытается уйти подальше и утащить за собой свою ненормальную подружку, которая не считает фашистов врагами. Что-то внутри Ханса дрогнуло и он на мгновение подумал, что влюбился в эту особу, пока эта дрожь не пропала в течении нескольких секунд. Она была мимолетным чувством, а мимолётно влюбиться и разлюбить невозможно, из-за чего немец с облегчением выдохнул.
Леру удерживает здесь только Рина, которая продолжает пялить своими глазами на фашиста, у которого на плече висит винтовка. А Гюнтер даже спокойно к этому относится: терпения значит много, раз еще не перестрелял обеих девок.
Так Вавилова и держала Карцеву за запястье, продолжая оглядывать стоящего перед ней немца, пока проходили секунды, а секунды становились минутами. Между двумя советскими девушками и фашистским солдатом царила тишина, пока его сослуживцы не скучковались и не окликнули Ханса.
— Günther! Ging! [Гюнтер! Пойдём!] — крикнул в сторону немца один из солдат, поправляя ворот формы. Ханс в последний раз посмотрел на девушек и ушел в сторону своих солдат. *** Фашисты едут на повозке в штаб, паралельно что-нибудь обсуждая или напевая, и перерывы между этим были крайне редко. Однако, сегодня солдаты половину пути ехали молча, пока один из них не прервал тишину, задав вопрос Гюнтеру.
— Gunther, sag mir, warum hast du diese Mädels nicht erschossen? [Гюнтер, вот скажи мне, почему ты тех телок не застрелил?] — Welche Frauen? [Каких телок?] — Die dich anstarrten. Haben Sie eiserne Nerven oder ist Ihr Mitgefühl für die Gören geweckt? [Тех, которые пялились на тебя. У тебя нервы железные или сочувствие к отродьям проснулось?] — Sie sehen aus wie achtzehn Jahre alt, es ist erstaunlich, wie sie die drei Kriegsjahre überlebt haben. Ich möchte einfach keine Munition verschwenden. [Им на вид лет по восемнадцать, удивляет, как они ещё живы на третий год войны. А мне не хотелось впустую тратить патроны.] — Du bist ein Idiot, Günther. Der Bengel tut dir leid. [Идиот ты, Гюнтер. Отродий жалеешь.] — Ich bereue es überhaupt nicht! [Вовсе не жалею!]
*** Примерно через несколько минут после этого разговора повозка подъехала к штабу. Фашисты начали выгружаться, после чего проследовали в столовую на ужин. *** — Dinochka, bring noch etwas Salz! [Диночка, принеси еще соль!] — крикнул Отто в сторону кухни, где стояла Арханова, пока немцы ужинали.
Шульц всегда был известен своим флиртом с солдатками и медсестрами, обычно жертвы поддавались и влюблялись в него, после чего Отто их бросал. Однако, Дина грубо отталкивала немца в романтическом смысле и отвергала его попытки подкатить. — Nimm es, [Забирайте.] — Дина подошла к одному из столов, за которым сидели немцы, и поставила с солью на середину стола с серьезным и сосредоточенным выражением лица. — Danke, Sonne [Спасибо, солнце.], — Отто улыбнулся девушке.
Арханова была пленницей фашистов, которую они нашли израненную еще в конце 1941 года. Нацисты забрали ее, вылечили, и заставили работать на них, а бабку Берту, которая была поварихой с самого начала войны убили, считая, что старая карга им не пригодится. Уже несколько месяцев Шульц пытается завоевать ее сердце, постоянно кокетничая с ней, пока Дина уже научилась игнорировать его так, чтобы он вовсе отстал хотя бы на один день.
Русская старалась поспевать за остальными жителями деревни, которые убегали прочь, пока сзади раздавались выстрелы и грубые голоса немцев. Валерия Карцева бежала самой последней среди других, и в один момент она внезапно почувствовала, как чья-то рука оттащила ее от толпы и больно прижала к стене.
Лере оставалось только смириться со своей последующей судьбой, в которой последний пункт был бы смерть, если бы фашист, прижавший девушку к стене, внезапно не изменился в лице и ослабил хватку, когда увидел напуганное лицо русской. Она тут же воспользовалась этой возможностью, чтобы попытаться вырваться и убежать от фашиста, что не увенчалось успехом.
— Вы…убьете меня? — дрожащим голосом спросила Лера. Мало ли, немец знает ее язык?
Знание русского языка у мужчины было в лучшем случае, рудиментарным. Он не смог полностью интерпретировать ее слова, однако когда она обратилась к нему, он еще сильнее ослабил свою хватку. Возможно, он начал анализировать свои прошлые действия? Человек изучал лицо русской со смесью доброты и… сочувствия.?!
— Что-то не так.? — Карцева буквально говорила сама с собой. На тот момент, она еще не знала, что немец повторит ее вопрос на ломаном русском, и заставит Леру улыбнуться от попытки заговорить на ее языке.
— Что-то не так.? — тихо спросил он. Произношение давало понять, что враг практически не понимал язык. Но в сказанном слышался намек на беспокойство.
Лере удалось слегка улыбнуться. В этой ситуации было что-то, что, казалось, тронуло ее и девушка почувствовала проблеск доброты в этом мужчине, несмотря на его первоначальную враждебность.
— Вы понимаете этот язык? — Х…ща…часх… — Частично? — Rechts. Mit deiner Sprache kannst du dir die Zunge brechen! [Верно. С вашим языком язык сломать можно!] ***Когда где-то позади стал слышен хруст сапог и снега, немец быстро взял девушку за плечи и потянул за угол какого-то здания. Карцева явно понимала ситуацию и не сопротивлялась выбегать из «укрытия», когда человек скрылся за тем углом, откуда затащил беженку. Очевидно, он пытается сохранить Валерии жизнь, когда звук указывал на то, что поблизости были еще его товарищи. Нацист рисковал собой, пряча вражескую персону, чтобы ее не застрелили.
К чему это?
Немец питал к простой деревенщине сочувствие? Он хотел оставить ее в живых, когда вокруг опасность и война?
В мужчине было что-то такое, что, казалось, отличало его от других фашистов… *** Тогда Лера слышала только, как уходили немцы, включая ее спасителя. Однако ее первоначальное облегчение было недолгим, когда она поняла, что теперь она одна и совершенно беззащитна, ведь нужно было добраться до ближайшей деревни, которая еще не подвергалась обстрелу, а поблизости не было никого, кто мог бы защитить, если бы на пути ей встретились враги. Особенно когда она не могла быстро бегать из-за своей астмы. *** Внезапно с той стороны, куда ушли немцы, раздались выстрелы. Лера услышала голоса советских солдат. Значит, в нее никто не будет стрелять. И так, может быть, эти солдаты помогут добраться до деревни и не погибнуть от выстрела или пыток.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Обе мировые войны стали катастрофой для мира и в особенности для Европы. В ходе них крупнейшие империи, в колониальную эпоху делившие планету, либо вовсе исчезли, либо ослабли настолько, что вынуждены были отказаться от большей части своих владений и влияния и через это тоже прекратили своё существование. Если в начале XX столетия Великобритания и Франция фактически господствовали в Африке и обладали колоссальным влиянием в других частях света, а в Центральной и Восточной Европе огромным шкафом расположилась Австро-Венгрия, как и на Ближнем Востоке - Османская империя, то к его середине всё изменится до неузнаваемости - на их месте в ходе национальных революций и деколонизации появятся десятки новых государств, которые с центрами бывших империй станут попадать под влияние новых сверхдержав, то есть США и СССР.
Мир накануне мировых войн - империй здесь полно
И мир после них, в 1960-ые. Настоящих мировых гегемонов всего два
Эти изменения обусловлены многими факторами, и нельзя однозначно сказать, что лишь мировые войны были причиной сами по себе - в конце концов, сами же империалисты их и начали (или допустили, не остановив художника вовремя), но всё же без них процесс изменения мира шёл бы явно гораздо медленнее, а может и вовсе потёк бы в другом русле. Конечный же смысл здесь в том, что могущество держав, строившихся на империализме и колониализме в классическом понимании, было сломлено после двух мировых войн.
Наиболее же болезненно это пережила Германия, страна, которая и была более всех заинтересована в переделе мира посредством мировых конфликтов, настолько, что прямая ответственность за второй из них лежит целиком на ней. Она в конце концов была вовсе оккупирована и разделена надвое на полвека. В этой зарисовке я опишу предысторию рвения Германии в бой и обстоятельства, приведшие к тому, что в этом бою её поджидала кончина любых, даже самых микроскопических, надежд на мировое или хотя бы европейское господство.
Цветок, что поздно распустился
Начну с рассказа о фундаменте положения, в котором Германия оказалась в XIX столетии. Страны такой вовсе не было, это было скорее пространство, занимаемое государствами с близкородственными связями, в первую очередь в культуре и языке (хотя диалекты немецкого могут отличатся друг от друга весьма сильно). Была, конечно, ещё с X столетия Священная Римская империя, которая включала в себя германские земли как ядро, но это было не столько мощное государство, сколько феодальное образование, которое с каждым веком своего существования всё больше и больше децентрализовалось. оставаясь единой "империей" лишь номинально, на самом же деле состоя из сотен де-факто независимых государств, действовавших абсолютно отдельно большую часть времени. В то же время и к востоку, и к западу от немецких государств возникли централизованные державы, которые частенько использовали слабые и маленькие образования как поле брани между собой. За исключением Австрии и позже Пруссии , которые смогли заполучить крупные владения и выйти на уровень серьёзных региональных игроков, германские княжества не могли этому противиться, что отлично видно по итогам Тридцатилетней войны (1618-1648), в ходе которой почти вся Европа успела разорить Германию своими армиями, чего следствием стали упадок и огромная депопуляция на этой территории.
Германии в XVII столетии не было, равно как не было даже идеи о том, чтобы все родственные небольшие государства объединить
Потеря населения в германских землях в Тридцатилетнюю войну. Тогда французские, шведские и прочие армии развлеклись в центре Европы на славу
Ситуация с использованием Священной Римской империи как груши для битья и места сражений "больших дядь" продолжится и далее, уже во времена наполеоновских войн. Тогда же и будет заложен фундамент для создания единого государства - император французов, изрядно потоптав немецкую землю ногами свои солдат, организует на месте раздробленных княжеств некое подобие государства, которое скорее будет устроено как конфедерация. Назовут это чудо, естественно, марионеточное по отношению к Франции, Рейнским союзом. И хотя после поражения Бонапарта союз расформируют, его существование даст важный опыт в виде проникновения в Германию прогрессивных французских идей об ограничении власти монархов, упразднении феодальных порядков, унификации государства и прочих вещах, которые после французской революции будут живо распространены по Европе в той или иной мере.
Рейнский союз. В нем уже прослеживаются очертания нынешней ФРГ, хотя он был всего лишь хлипкой конфедерацией
Эти новшества привели к тому, что германские земли очень сильно трансформировались - старые, тянувшиеся со средневековых времен порядки были упразднены, что дало ход индустриализации, расширению экономических и соответственно политических связей на территории, где теперь вместо сотен разного качества государственных образований осталось лишь 39 государств - таково было решение Венского конгресса, делившего Европу после "усмирения" Франции. Принимавшие это решение державы (в числе которых были и Пруссия с Австрией) посчитали, что реанимировать СРИ смысла нет и лучше создать его менее, если позволите выразиться, "упоротую" версию, названную Германским союзом.
Уже в его рамках две крупнейшие немецкие державы, которые уже были названы, начали соперничать за объединение вокруг себя прочих. Победителем в этом соревновании оказалась Пруссия, и это неудивительно - в отличии от империи Габсбургов, она не имела балласта в виде огромного числа негерманских территорий, к тому же индустриализация проходила в Австрии куда медленнее. Пруссия же к 1860-ым годам стала передовой страной с конституцией, парламентом, мощной промышленностью (помогало то, что развитый Рейнский район с большими запасами железа и угля отошёл к ней как приз после победы над Наполеоном) и сильной армией, одной из лучших, если не лучшей, в Европе. Разбив и погрязшую в национальном вопросе с экономической стагнацией Австрийскую империю, и Францию горделивого Наполеона III, Пруссия добьётся объединения Германии. Ну то есть в 1871 году будет провозглашена Германская империя вместо уже сыгравшего свою роль Германского союза. Если говорить строго, это не было окончательным объединением, поскольку Австрия и немецкоязычные районы Швейцарии в новое государство не вошли. Но в целом Германия тогда встала на новую ступень своего развития как настоящее национальное государство.
Всё, чем владела Германская империя за свою недолгую в общем-то историю
Появившаяся в центре Европы страна, очевидно, метила в гегемоны, и ой как не зря - её экономика и армия уже успели поставить ряд рекордов, единолично разбив считавшуюся после Наполеона сильнейшей на континенте в плане армии Францию. Немецкие промышленные концерны, такие как компании Круппа и Сименса, производили в огромных количествах передовую для того времени продукцию, конкурировавшую с британской. На рынке технологий немцы занимали отнюдь не последние места, производя локомотивы, артиллерию, позже - автомобили и телефоны. Эти достижения делали Германскую империю одной из сильнейших держав своего времени.
Немецкий (прусский) милитаризм широко известен. Армия Германии действительно задавала высокую планку качества в те времена
Такие пейзажи, характерные для промышленно развитых государств XIX столетия, были типичны для Германии, особенно западной её половины с Рурским каменноугольного бассейном
Единственной проблемой были колонии - в то время они являлись неотъемлемой частью успешной империи, а у Германии их на момент объединения вовсе не было. Конечно, как можно понять по приведённой выше карте, заморские владения у неё со временем таки появились, но по сравнению с британскими и французскими были не очень велики. Это злило немецкие элиты, которые видели в соседях к западу главные препятствия для достижения господства в мире. Амбиции Германии были просто огромны, распространяясь и на Европу, и на европейские колониальные владения. Поскольку Германия "поздно зацвела" в качестве империи, она порядочно опоздала к колониальным разделам, что лишь подливало масло в огонь и заставляло Берлин желать "справедливого" передела.
Великая война и великая боль
Случай показать, что Германия способна сломать этот порядок и подвинуть Лондон с Парижем ближе к обочине геополитики, представился в 1914 году с началом Первой мировой (для современников, не знавших о втором акте сего действа - Великой) войны. Эта мясорубка с траншеями, пулемётами и беспрецедентными до того в абсолютных числах потерями станет ярчайшим образчиком того, в какие суровые рамки Германия на самом деле была вогнана с самого начала. Тут лучше по пунктам изложить, ибо вопрос сей комплексный и требует рассмотрения по частям.
Первый пункт - географический. Как ни крути, а Германия расположена в Центральной Европе и не имеет в полной мере свободного выхода в Атлантический океан. Более того, не было хорошего выхода к морю и у её союзников в войне - Австро-Венгрии, Болгарии и Османской империи. Везде, где Центральные державы могли выставить свои корабли, их поджидал более многочисленный флот Антанты. Это уже было огромной блокадой, но хуже то, что и со стороны суши Германию и ко почти везде ждали враги или территории, врагами оккупированные. Фактически, Германия была зажата между противниками и вела борьбу на два фронта, что крайне истощало.
Второй пункт - ресурсный и количественный. Уже упоминалось, что качество немецких экономики и армии было чрезвычайно высоко. Можно дискутировать на эту тему, но факт есть факт - не один раз британские, французские и русские войска были болезненно разбиты Германией, ведущей при этом войну на два фронта, что осложняло задачу ровно вдвое, как несложно догадаться. Качественно Германия очень многое могла своим врагам противопоставить. Но проблема заключалась в том, что количество ресурсов, доступных Берлину, было во многие разы меньше, чем наличествовало таковых у стран Антанты. Можно взять любой показатель - число призывников, запасы нефти, стали, сельскохозяйственной продукции - всего этого Германии остро недоставало, и чем ближе к концу войны, тем хуже всё становилось. А ведь Первая мировая война была войной именно на истощение, в ней играл роль не столько фактор военный, сколько ресурсный, что было Германской империи очень не на руку после провала молниеносного наступления на Францию (план Шлиффена) в 1914 году. Поскольку немцы слишком поздно вступили в колониальную гонку, у них не было такого большого спектра ресурсов из-за моря, как у врага. А те колонии, что были, ввиду отдалённости и малочисленности быстро перешли под оккупацию держав Антанты.
Да и в общем, самих по себе противников у Германии было намного больше, чем союзников, к 1918 году это был чуть ли не весь мир. При таком раскладе ожидать победного марша было очень сложно.
К несчастью для Второго Рейха (альтернативное название Германской империи) план Шлиффена провалился, что в общем предрекло всё ускоряющееся истощение империи на протяжении четырёх лет войны
Хотя не все формальные члены Антанты активно действовали в войне, всё равно их количественное превосходство по всем показателям очень красноречиво
Пункт последний, но отнюдь не маловажный - это полезность союзников Германии. Если в лагере Антанты были три мощнейшие империи, то на стороне Центральных держав выступили очень неудачные экземпляры в лице одной весьма минорной страны и двух находящихся в упадке империй. На протяжении всего конфликта Австро-Венгрия и Османы будут преимущественно терпеть поражения, постоянно требуя помощи немецкой армии. Болгария была, в целом, более компетентна, но из-за небольшого размера не могла оказать Берлину действительно весомую поддержку. Германия была вынуждена постоянно помогать неудачливым союзникам военно и ресурсно, чтобы они раньше времени не объявили о капитуляции. Это подрывало и без того ограниченные средства Второго Рейха.
Таким образом, блокада со стороны Антанты, война на два фронта, скудность ресурсов в сравнении с врагами и малоэффективные союзники привели Германию к полному истощению и поражению в ноябре 1918-го, которое прервало недолгий век кайзеровской империи. Берлин утратил колонии, часть материковых территорий и в целом оказался в печальном положении.
Второй круг ада
Что было дальше, известно, по крайней мере, в широких мазках, всем - время унижений Веймарской Германии, дикая инфляция и кризис начала тридцатых, который окончательно привёл проигравшую Германию "на тёмную сторону". С приходом к власти нацистов во главе с одним талантливым художником идеи о реванше за поражение в Великой войне, восстановлении величия Германии, а также об объединении всех говорящих по-немецки в одно государство (чего при кайзере особо не выдвигалось) стали конечной целью (хотя это долгое время открыто не декларировалось). Поэтому Германия в 1939-м вновь оказалась в войне, и на сей раз её можно назвать безоговорочным агрессором - если в 1914-м всё-таки присутствовало более или менее взаимное желание великих империй нейтрализовать конкурентов, то теперь инициатива исходила целиком из Берлина. С первого взгляда на сей раз дело пошло в гору куда активнее, ибо уже к осени 1940-го года половина Европы, включая Францию, была Третьим Рейхом завоёвана. А к лету 1941-го это и вовсе будет почти вся Европа. Проникнут немцы и в Африку, получив доступ к нефтяным запасам севера этого континента.
Казалось бы, теперь Германия явно оказалась в намного лучшем положении, чем за двадцать лет до того. И это в общем правда, но есть одно но - в действительности Третий Рейх совершит те же ошибки, что и Рейх Второй, просто позже.
Война на два фронта была начата самой Германией летом 1941 года ровно в четыре часа, а это, даже если учесть гипотетические шансы быстро разбить СССР, которые имелись до второй половины осени, уже способствовало консолидации сил Великобритании, которая увидела в этом возможность победы. И не зря - большой ошибкой было атаковать СССР, не уничтожив сопротивление Лондона (важно понимать, что британские ВВС изрядно кошмарили немецкую промышленность, сильно вредя и без широкого участия наземной армии). Поражение под Москвой и вступление в войну США кратно усугубили положение Германии, приведя её к изоляции, пусть и менее жёсткой ввиду контроля Рейха над почти всей Европой.
Отсюда и второй пункт - США, СССР и Великобритания использовали все свои возможности, чтобы вновь получить количественное превосходство. И у них вышло - в конце концов у Берлина не хватило ресурсов, чтобы одержать верх в Сталинграде и Северной Африке, что поставило Германию в очевидно невыгодное положение с постоянными отступлениями после 1943-го.
Не спасся Третий Рейх и от ещё одного прошлого проклятия - плохих союзников. Как и раньше, Германии приходилось практически единолично вкладываться в ведение войны, поскольку её сторонники по Оси были в большинстве своём слишком малы, чтобы представлять собой серьёзное подспорье. Даже несмотря на то, что были особо лояльные союзники, например усташская Хорватия и венгерский нацист Салаши, которые дрались на одной стороне с Вермахтом до конца, этого явно недоставало. А некоторые, например Румыния, Болгария и Финляндия, сменили сторону, как только Красная армия подошла к их границам. Ну и конечно, особенно Рейху не повезло с Италией - ей пришлось помогать в завоевании Греции и её же в сентябре 1943 года оккупировать после свержения Муссолини и попытки пришедших на его место властей "переобуться" и перейти на сторону антигитлеровской коалиции. В общем, единственное крупное государство в европейском лагере Оси оказалось не слишком полезным союзником, и подобно Австро-Венгрии с Османской империей ранее, больше отнимало ресурсов на "помощь", чем помогало в войне.
Тут можно резонно вспомнить про Японию, которая тоже позиционировала себя как германский союзник и была вполне сильна и компетентна. Но и тут несчастного художника ждал подвох - азиатские товарищи по покорению планеты действовали гораздо более автономно, чем хотелось бы Германии. Так, Япония отказалась от планов вторжения в СССР и сосредоточила силы для подготовки нападения на Южную и Юго-восточную Азию, заключив с Москвой пакт о нейтралитете в апреле 1941-го, как раз накануне "Барбароссы". Это ясно говорит о неслаженности действий двух сильнейших держав Оси. Несмотря на такую "подставу", Третий Рейх и его "прихвости" все же объявили США войну после атаки японских ВВС на Перл-Харбор, то есть показали солидарность с Японией, чего она сама в свое время не сделала.
Хоть Германия и ко во второй раз разыгрались лучше, чем в первый, от коренных ошибок, приведших к краху, это их не спасло
В итоге союзничество с Токио оказало влияние скорее негативное, чем позитивное - помощником в борьбе с СССР империя Восходящего солнца не стала, а вот в открытое противостояние с США, означавшее еще больше давления, вовлекла вполне.
Эти обстоятельства в совокупности привели к тому, к чему привели в мае 1945-го. Конечно, и для Европы, и для мира в целом это было благом, но для Германии обернулось полной катастрофой и насильственным отказом от любых намёков на былые грёзы о занятии места главной мировой (или хотя бы европейской) державы. Можно сказать, что Германии просто не повезло - слишком поздно стала единой империей, имела настолько же сильных врагов, насколько и слабых союзников, в конце концов - просто обладала слишком большими амбициями, которые заставили её дважды пойти против всего мира и оба раза проиграть. Пример Германии прекрасно показывает, что нельзя слепо рассчитывать только на своё "превосходство" в чём-то, даже если оно действительно есть, ибо в таком случае шанс совершить фатальные ошибки очень высок.
МОСКВА, 18 марта. /ТАСС/. Россия потребовала от германской стороны официально признать актами геноцида народов СССР блокаду Ленинграда и другие преступления Третьего рейха. Соответствующая нота имеется в распоряжении ТАСС.
"Российская сторона констатирует противоречивый характер подхода германской стороны к вопросу об официальном признании актами геноцида преступлений против человечности, совершенных Германией в прошлом. Признав актом геноцида свои преступления в эпоху колониализма, германская сторона до сих пор не сделала этого в отношении блокады Ленинграда и других преступлений против народов СССР в период Второй мировой войны. Российская сторона настаивает на официальном признании германской стороной этих злодеяний Третьего рейха актами геноцида", - говорится в документе.
В ноте обращено внимание на заявление МИД Германии по случаю 80-летия снятия блокады Ленинграда от 27 января 2024 года.
"B заявлении министерства <...> умалчивается о многолетних требованиях российской стороны к германской стороне распространить гуманитарные выплаты, осуществляемые ею исключительно в адрес блокадников еврейской национальности, на всех ныне здравствующих блокадников. Российская сторона рассматривает подобную практику германской стороны как дискриминацию по этническому признаку", - говорится в тексте.
Также подчеркивается, что ссылки Берлина на якобы достигнутое урегулирование этого вопроса путем выплат репараций по итогам Второй мировой войны являются "абсолютно неприемлемыми и неубедительными".
"Не может быть в принципе никакой юридической взаимосвязи между послевоенными репарациями и восстановлением человеческой справедливости в отношении всех блокадников Ленинграда вне зависимости от их национальности. Давно обещанный, но до сих пор так и не реализованный "гуманитарный жест" правительства ФРГ в адрес блокадников Ленинграда несопоставим с масштабами ленинградской трагедии", - поясняется в ноте.
Также указано на "аморальную" логику Германии, которая "десятилетиями исправно выплачивала социальные пособия бывшим военнослужащим Третьего рейха, членам СС и коллаборационистам нацистского режима".
"Подобный подход заставляет усомниться в искренности заявлений германской стороны об исторической ответственности Германии за страшные преступления нацистского режима на территории СССР, включая блокаду Ленинграда, которые российская сторона рассматривает как акты геноцида народов Советского Союза. Российская сторона продолжит твердо отстаивать права жертв нацистских преступлений и ожидает предметную реакцию германской стороны", - резюмируется в ноте.
История о том, что немцы не применяли дизельные двигатели на танках в годы ВМВ, достаточно известна. Однако долгое время причины этого не были осознаны, поэтому в рунете ходила куча баек и разного рода неимоверно логичных объяснений, отчего же у немцев не было дизельных танков. Сейчас этот вопрос был уже раскрыт и без моего участия. Я же хочу разобрать несколько интересных заблуждений, связанных с этим вопросом.
Татра-111
Среди наиболее часто встречающихся вариантов – это что немцы просто не смогли создать дизельный двигатель. Не в принципе, а для танка. Но это очень устаревшее мнение, основанное на том, что якобы дизель – это однозначное благо, и все одинаково стремились к его созданию, просто немцы не смогли. Уже довольно давно появились цитаты из советских отчетов, в которых указывается, что у бензиновых двигателей тоже есть свои достоинства, а недостатки далеко не так явно проявляются, как было принято считать.
Но это ладно. Еще одним, и самым распространенным ошибочным мнением, является мнение о некоем дефиците дизельного топлива. Считается, что немцы бы и рады сделать дизельные танки, да только питать их будет нечем, потому что дизельного топлива в сухопутной армии нет, так как всё на бензине. Это во многом большое заблуждение. Оно состоит из двух частей. Что у немцев всё дизтопливо сжирал Кригсмарин, и что немцы не могли его (дизтопливо) синтезировать. Как уже давно известно, обе эти вещи неверны. Мало того, что немцы вполне могли синтезировать дизельное топливо, и синтезировали его в больших количествах, так еще и Кригсмарин был далеко не единственным крупным потребителем этого самого дизельного топлива. Года до 43-го – 44-го очень крупным потребителем выступал … гражданский сектор экономики. Значительным потребителем была также армия.
RSO
Но как же так? Ведь ладно флот, там явно дизельные подлодки. Но кто же потребляет топливо на гражданке и в армии? Ведь танки же все бензиновые, тягачи и БТР тоже, да и грузовики – всем известные Опель Блиц, тоже бензиновые. Всё дело в том, что армия не состоит из одних только танков. Более того, танки даже не составляют в ней прям самую важную часть потребления топлива. А еще они могут стать и не поголовно дизельные. Например, по некоторым данным, расход дизельного топлива для танков в среднем за период боев на Курской дуге составил 7% от общего расхода в РККА. Ежемесячный расход в начале 1944-го давал 18% - доля танков с дизельными моторами возрастала, появлялись дизельные САУ. Могли еще немного по разному посчитать, но в целом не запредельные цифры.
А почему так? Дак потому, что танки, при кажущемся огромном расходе, малочисленны и мало ездят. Грузовиков тупо больше, ездят они на большие расстояния и с большей регулярностью. Танки могут просто стоять на месте длительное время. А вот снабжение и маневр в рамках вооруженных сил происходит всё время, и во многом обеспечивается автотранспортом. При этом, еще и при переброске дивизий и корпусов танки могут отправить железной дорогой, а колесный транспорт – своим ходом. Просто потому, что ресурс и наработка на отказ у колесного транспорта несравнимо выше, чем у гусеничного, а тем более у танков и САУ. Так что не стоит удивляться, что танки, при всей их монстроузности и прожорливости, едят не так прям много. Грузовики, тягачи и всякие прочие машины едят больше в масштабах вооруженных сил, просто потому что их больше численно, и они больше ездят.
4,5-тонный полноприводный грузовик Мерседес-Бенц
И это в РККА, где с одной стороны очень много танков, а с другой – моторизация не очень-то высокая. У немцев, как я думаю, баланс транспорта к танкам был иной. При этом армия и гражданский сектор у них умудряются сжирать чертову уйму солярки. Сколько? В 1943-м году, если у меня правильные данные, среднемесячный расход солярки гражданским сектором Германии составлял 47 000 тонн. Для сравнения, те самые 18% дизеля в РККА в начале 1944-го – это 51 000 тонн. Гражданский сектор в Германии жрал солярки почти столько, сколько вся РККА? А точно у немцев были такие прям проблемы с производством дизеля?
Всё дело в том, как я уже говорил, что топливо жрут не только танки. И даже не они в основном. В Германии была очень сильно развита дизелизация транспорта. Если в 1937-м году в Вермахте по некоторым данным было 12,3% дизельных грузовиков, то в дальнейшем их доля росла. В некоторых классах вообще делались чуть ли не только дизельные машины, а в других постепенно бензиновые переводились на дизель. В смысле, модели переводились на дизельные двигатели, как это случилось, например, с гусеничным тягачом RSO. В классе 6,5 тонн выпускались дизельные Татры. В классе 4,5 тонн дизельные МАН-ы, Бюссинги и Мерседес-Бенц. Да и в классе 3 тонны бензиновый Опель Блиц был далеко не единственным, хоть и распространенным. Имелись и дизельные модели от других производителей, в частности Мерседес-Бенц. На дизеле также ездили трактора. Более того, постепенно на дизель стали переводить и боевую технику – первой ласточкой стали колесные бронеавтомобили Sd.kfz. 234, известные у нас под именем «Пума». Пусть это и малозначимый вклад, но это уже не транспортная, а боевая машина. Разрабатывались дизели и для танков, но массово ставить их на танки не успели – поздно взялись.
Разведывательная машина Sd.Kfz 234
Так стоит ли удивляться, что страна и армия расходует чертову прорву дизеля даже без танков? Просто очень важно понять, что армия не состоит из одних только танков. В ней куча транспорта, и именно транспорт в основном и потребляет топливо. Так что едва ли перевод не таких уж и безумно многочисленных танков на дизтопливо как-то неимоверно – в разы – отразился бы на топливном балансе Германии. В особенности если подумать, когда эта тема чаще всего всплывает – при обсуждении дизельной Пантеры. То есть, речь даже не о переводе ВСЕХ танков на дизель, речь о переводе половины танков. Штат танковой дивизии предполагал два танковых батальона: один на Пантерах, другой на Четверках, а Четверки вроде как бензиновые.
Еще одним заблуждением является мнение о какой-то неимоверной сложности логистики в условиях, когда в армии используется два вида топлива. Мол, как же так немцам организовать логистику, если у них будет и бензин, и дизель. Это ж сложно? Но решаемо. Собственно, немцы так провоевали всю войну. У них в армии был и бензин, и дизель. Причем не то, что в армии, даже в рамках танкового полка танковой дивизии скорее всего было так. Потому что, если верить штату, то снабжение танкового полка производится 4,5-тонными грузовиками, а эти машины, насколько я знаю, были у немцев в основном дизельными.
В РККА как-то уживались бензиновые и дизельные танки
Да и просто посмотрите на Красную Армию. В танковой бригаде 43-го года легко может быть три вида топлива: дизель для Т-34, бензин Б-70 для танков Т-70 и автомобильный бензин для автомобилей. И это в рамках одной бригады. А в рамках армии видов и сортов топлива было еще больше: дизель, бензин Б-70, автобензин, лигроин (на нем некоторые трактора ездили), керосин тракторный. При этом еще автобензин мог быть разных сортов. В общем, не надо делать из поставок двух-трех видов топлива катастрофу. Немцы с этим справлялись всю войну, наши тоже.
Таким образом, если историю изучать, то нередко выясняется, что всё то, к чему мы привыкли, с реальностью соотносится с точностью до наоборот. Пока что как будто бы выходит, что дизелизация Германии и ее сухопутной армии была как бы не выше, чем в РККА. И перевод танковых полков (а тем более только половины их состава) на дизель едва ли оказал бы какое-то прям катастрофическое влияние на топливный баланс или логистику Вермахта. Да и экстренные варианты со сливом топлива с грузовиков в танки для прорыва из окружения тоже не будут невозможными. Просто в свете наличия в Вермахте и даже скорее всего его танковых полках дизельных машин.
Многие немцы верили в победу Германии до весны 1945 года. Правда, наиболее информированные и прозорливые предчувствовали поражение еще со времен битвы под Сталинградом зимой 1942–1943 годов, где русские нанесли вермахту тяжелейшие потери за всю его историю. Самые же умные считали, что Гитлер обрек себя на поражение, когда вторгся в Россию в июне 1941 года. Мы не знаем, к какой категории из вышеперечисленных относился Мартин Борман. Во всяком случае, не к первой. Умный и циничный прагматик, он задолго до окончательного краха почувствовал его приближение. Именно ему, похоже, Антарктическая база обязана тем, что пережила крушение Третьего рейха. Борман родился в 1900 году в семье сержанта кавалерийского полка. Нормального образования он не получил и ушел работать в сельское хозяйство. В конце Первой мировой войны некоторое время провел на фронте, после поражения Германии с удовольствием вернулся к своим любимым полям и пастбищам. Впрочем, в армии у него остались некоторые полезные контакты, и вскоре бывшие сослуживцы стали активно вовлекать Мартина в националистические группировки. В составе добровольческого корпуса Мартин принял участие в борьбе с коммунистами в прибалтийских республиках. Окончательно вернуться «к земле» ему с тех пор было не суждено. Он активно участвует в деятельности праворадикальных организаций, в том числе в силовых акциях, за что в 1924 году попадает в тюрьму. Впрочем, ненадолго. Вскоре Борман уже один из активнейших членов НСДАП, умело выстраивающий свою карьеру. В 1929 году он женится на дочери крупного нацистского функционера и тем самым облегчает себе путь наверх. В 1934 году Борман становится рейхсляйтером — «руководителем рейха». Он ведет все партийные дела, распоряжается финансами НСДАП. Мартина отличали два качества: способность к интригам и подковерной борьбе и развитый интеллект. Это сочетание позволило ему проложить себе путь в окружение Гитлера. В 1938 году он участвует в антарктической экспедиции, которую считает наиболее перспективным проектом. Расчет оказывается верным — после своего возвращения Борман становится ближайшим сподвижником фюрера. В 1941 году, сразу же после полета Гесса, рейхсляйтер назначается заместителем Гитлера по партии и руководителем партийной канцелярии. В его руках сосредотачивается необъятная власть. В 1943 году «серый кардинал», как его за глаза называли и друзья, и враги, становится личным секретарем фюрера. Маленький приземистый человек в чиновничьей униформе, с вечным портфелем под мышкой становится едва ли не самым могущественным руководителем рейха. Это могущество он использовал в собственных интересах. Борман был почти полной противоположностью Гессу — идеалисту и мистику. Эти два человека откровенно недолюбливали друг друга. Материалист до корней волос, Борман втихомолку посмеивался над оккультными практиками и попытками установить контакт с антарктами. Однако два нацистских лидера имели один общий интерес: развитие антарктической базы. Гесс — потому, что видел в ней "посольство» в стране истинных арийцев, Борман — поскольку хотел сделать ее своим прибежищем в случае поражения Германии.
Именно Борман настоял на том, чтобы у Готта отобрали буровые установки и передали их геологам. В своей докладной записке фюреру он обосновывал это следующим образом:
Если мы хотим обеспечить выживание базы, удаленной от Берлина на десятки тысяч километров нам необходимо сделать ее автономной. Мы не можем позволить себе выписывать каждый винтик, каждую иголку из Германии. Транспортные субмарины и так работают с предельным напряжением. Создав в Антарктиде собственное металлургическое и машиностроительное производство — а для этого там есть все необходимые ресурсы — мы смогли бы значительно облегчить жизнь предприятиям рейха.
Впрочем, добраться до этой записки мне удалось далеко не сразу. Сначала мое внимание привлек странный факт — спор между советской и британской оккупационными администрациями в августе 1945 года, касавшийся одного небольшого, но очень важного предприятия. Это была электротехническая фирма, выпускавшая новейшие авиационные радары. Изначально она находилась в центральной Германии, но потом, после начала массированных американских бомбежек, была вынуждена эвакуироваться в Саксонию и расположиться в горной местности. Соответственно, после капитуляции Германии завод должен был оказаться в советской зоне оккупации, чего очень хотели русские. Однако в Саксонии его не обнаружилось; найденные документы свидетельствовали о том, что по личному распоряжению Бормана все производство еще в марте было свернуто и отправлено на побережье Северного моря. Русские требовали от англичан вернуть завод, те отбивались, заявляя, что ничего подобного в их оккупационной зоне нет. Учитывая, что в тот момент отношения между союзниками были еще далеки от кризиса и британцы вряд ли пошли бы на ссору из–за одного завода, можно предположить, что в их зоне ответственности такой фирмы действительно не было. Тогда куда же она делась? Покопавшись в архивах, я обнаружил еще несколько таких предприятий, канувших в неизвестность. В обстановке полнейшей неразберихи, царившей в Германии пару месяцев до и после поражения, их пропажу можно было легко объяснить: погибли во время бомбежек, оказались в разных местах и прекратили свое существование при эвакуации и так далее. Мне же показались странными несколько обстоятельств. Во–первых, все эти предприятия были относительно невелики по размеру, но выпускали важную высокотехнологичную продукцию. Во–вторых, на них почти не было крупного, громоздкого оборудования вроде доменных печей и прокатных станов. Иначе говоря, любой такой завод можно было погрузить на несколько транспортных подлодок и отправить куда угодно. И наконец последнее доказательство: по поводу некоторых из пропавших заводов я обнаружил совершенно идентичные сведения. Все они были эвакуированы по личному приказу Мартина Бормана в январе—апреле 1945 года на север страны. Очевидно, далее их путь лежал через весь Атлантический океан в страну вечных льдов. Кроме того, по распоряжению Бормана в конце 1944 года было резко увеличено число строящихся лодок серии UF, которых, по некоторым данным, на момент капитуляции рейха было уже около полусотни. Непосредственно в Антарктиде обустройством базы занимался Генрих Крамер, доверенное лицо всесильного рейхсляйтера. Родившийся в 1902 году в семье школьного учителя, Крамер был фанатичным антисемитом и человеком крайне националистических взглядов. В Первой мировой ему поучаствовать не довелось (хотя он однажды пытался сбежать на фронт), зато он сумел повоевать с «красными» в составе добровольческих корпусов в Прибалтике. Собственно говоря, именно там судьба и свела его с Борманом, который вскоре стал его близким другом. В НСДАП Крамер вступил даже раньше, чем Мартин, и скоро стал одним из самых активных боевиков нацистских штурмовых отрядов — знаменитых СА. В 1923 году, во время так называемого «пивного путча» — попытки Гитлера захватить власть — Крамер шел в колонне нацистов и был ранен, когда полиция открыла огонь. Уже через пару лет он стал «героем» уличных схваток с коммунистами, в которых потерял глаз. С тех пор его прозвали «одноглазым Крамером». В 1929 году он перешел в ряды «черного корпуса» СС. «Одноглазый Крамер» имел весьма устойчивые связи со специалистами института «Наследие предков»; одно время поговаривали о его скором вступлении в ряды «Аненэрбе», однако этому не суждено было случиться — Гиммлер, не особо жаловавший Бормана, не хотел допускать его доверенное лицо в свою «святая святых». Однако рейхсляйтеру все же удалось добиться отправки Крамера в Антарктиду, где тот смог быстро забрать бразды реальной власти в колонии из рук витавшего в своих мечтах Гесса. Крамер в 1940–1941 годах форсировал геологические исследования. В результате удалось обнаружить достаточно крупные запасы самых различных полезных ископаемых — от каменного угля до железной руды. К 1942 году с неимоверными трудностями удалось наладить их добычу. Из рейха в Антарктиду непрерывным потоком лились людские и материальные ресурсы, в первую очередь промышленное оборудование. Некоторые сподвижники Гитлера — например, Гейдрих и Шпеер — пытались указать фюреру на то, что в обстановке мировой войны Германия не может позволить себе подобного расточительства. Однако Гесс и Борман неизменно оказывались сильнее. В конечном счете Гейдрих в 1942 году был убит английскими диверсантами — судя по всему, не без тайного содействия его конкурентов в руководстве рейха.
Чтобы хоть как–то оправдать вложение огромных ресурсов, Крамер к 1943 году закончил строительство в карстовых пещерах верфи для ремонта подводных лодок. Впрочем, масштабы предприятия были таковы, что там можно было без труда наладить массовый выпуск субмарин. К этому моменту в Новой Швабии уже функционировали несколько металлургических и машиностроительных предприятий. Общая численность населения колонии, насколько я могу судить, превысила десять тысяч человек. Многие из них были высококвалифицированными специалистами — потом, в хаосе поражения, их исчезновение приписали массированным бомбардировкам и нацистским лагерям смерти. Страны антигитлеровской коалиции сами невольно помогали Борману заметать следы. Продолжалось и исследование континента. В 1941 году в глубине континента, примерно в 100 километрах от побережья, был открыт огромный оазис, совершенно свободный ото льда, с незамерзающими пресноводными озерами. Здесь находилось также множество горячих источников. Площадь оазиса, получившего название «Райский сад», превышала 5 тысяч квадратных километров. Что самое важное — вместо скал у первооткрывателей оазиса под ногами оказался пусть тонкий, но все же достаточный для земледельческих работ слой почвы. С конца 1941 года Новая Швабия полностью обеспечивала себя продовольствием. Важные шаги на пути к автономности были сделаны. Время показало, что расчет Бормана оказался правильным…