"Иван Тигров". Читает Дмитрий Пучков
"Иван Тигров". Читает Дмитрий Пучков
https://oper.ru/news/read.php?t=1051626709
Аудиоверсия:
https://oper.ru/video/getaudio/ivan_tigrov.mp3
"Иван Тигров". Читает Дмитрий Пучков
https://oper.ru/news/read.php?t=1051626709
Аудиоверсия:
https://oper.ru/video/getaudio/ivan_tigrov.mp3
— Смотри, аккуратней там, — произнес мужчина, потянув на себя ручку.
Игорь Маркович открыл крайнюю дверь кабинета на первом этаже и пустил вперед Гранта. Комната действительно была похожа на медпункт. Два старых полированных стола со стульями с одной стороны и три шкафа из того же материала стояли вдоль противоположной стены. У окна кушетка с раздвижной ширмой, а у входа умывальник, точно такой же, как и на станции Бякино, с сосочком. Под рукомойником покрашенная белой краской железная раковина, еще ниже ведро под слив. Возле кушетки передвижной металлический столик на колесиках.
На полу куча разного мусора, непонятно откуда взявшегося, будто кто-то устроил помойку и приносил его сюда специально. Картонные коробки, мятая бумага, различное тряпье и сломанные детские игрушки.
Карандаш зашел в кабинет и тут же сел на стул перед столом.
— Тебе бы, дядя Гоша, сразу бы куда-нибудь присесть? — засмеялся мальчишка.
— Вот будет тебе столько же лет, вспомнишь меня, — пробубнил Игорь Маркович. — Раньше тоже не понимал, почему пожилые устают. Только теперь стало ясно, что не проходит «она» вовсе. Утром просыпаешься, встаешь с кровати — и уже уставший. Такие дела, дружок. И чего ты меня дядей Гошей назвал?
— Разве Игорь это не Гоша? — удивился Грант, не переставая улыбаться.
— Гоша, дружок, в песочнице остался, можешь звать, как все, — Карандаш. Мне это прозвище нравится, безобидное оно какое-то.
— Тогда дядя Игорь буду звать, нормально?
— Пойдет.
Крантик открыл первый шкаф. В нем висела пара белых медицинских халатов.
— Ничего интересного, — парень, зевая, закрыл дверцы шкафа.
На полках второго шкафа оказались упаковки ваты, бинты, несколько пузырьков зеленки и большая бутыль йода, резиновый жгут, несколько градусников, микстуры и куча разных старых таблеток. На отдельной полке лежали стетоскоп и тонометр. Грант отошел в сторону, чтобы Карандаш взглянул, но тот махнул рукой и усталым голосом сказал:
— Я в этом всё равно дуб дубом. Скорей всего, за столько лет это стало бесполезным хламом. Может, кто из наших разбирается. Резиновые трубки выглядят прелыми и потрескались.
В третьем шкафчике были полочки с документами, много папок, разных бумаг с печатями и подписями.
— Пригодится, — проговорил мужчина и, постучав по столу пальцами, тихонько добавил: — Бумага нынче в цене, главное — помять ее хорошенько.
Крантик подошел к кушетке, снял с нее когда-то белоснежную простынь и прилег, не снимая обуви. Взор мальчика упал на брезентовые носилки с ручками, стоящие в углу комнаты.
— А это чего? — спросил Грант.
— Носилки, больных носить, — ответил мужчина. — Вот кончится кофе, будешь таскать меня на них, надо только второго такого же паренька найти.
Игорь Маркович отодвинул стул чуть дальше от стола, не отрывая пятой точки, и открыл выдвижной ящик. В нем оказались карандаши, ручки, печать и несколько ключей на общем колечке.
— Смотри-ка, Грант, девчата говорили, второй и третий кабинет заперты, — Карандаш взял связку и бросил в руки пареньку. — Поди-ка попробуй открыть. Может, подойдут.
Мальчик, недолго думая, вышел в коридор и стал подбирать ключи. Раздался шум, скрип петель и громкий возглас:
— Дядя Игорь, вы не поверите, что тут есть!
Карандаш медленно встал и потихонечку вышел из медицинского пункта. Подойдя ко второй двери, мужчина заглянул в комнату.
— Сходи за подружками, пусть спустятся, — голос мужчины немного изменился.
Это была самая настоящая комната отдыха. Слева вдоль стен углом стояли три дивана, у окна большой круглый стол с красивой толстой скатертью, а в противоположном углу пузатый цветной телевизор на тумбочке. Который, скорей всего, еще тридцать лет назад перестал работать, так как сверху него стоял черно-белый телевизор меньших размеров. Ручка переключения каналов была сломана, заботливо склеена и снова сломана. В таком состоянии она лежала рядом с пассатижами, которыми, вероятно, и переключали телепередачи.
Но самое главное было не это. Справа, почти на треть стены, красовался настоящий камин, и, судя по находящимся в нем углям, вполне когда-то функционировал.
Раздался стук ботиночек по бетонной лестнице, и через пару мгновений девушки зашли в комнату.
— Ого, прямо как в замке, — Маша плюхнулась со всей силы на диван, позабыв про ушиб от пинка. — Игорь Маркович, будешь нашим дворецким? Сошьем белую рубашку из наволочек, а пиджак со штанами у тебя уже есть.
Ю осмотрела очаг, затем сложила в несколько раз листок бумаги, чтобы получился маленький факел, подожгла спичкой и сунула в то место, где, по идее, должна быть труба. Дым от огня сначала пошел в разные стороны, после затянулся в отверстие в кирпичной кладке.
— Отличные новости, — объявила друзьям девушка. — Тяга есть. Видимо, шахта в стене общая с той печью, что в подвале для отопления, либо дополнительная. Это значит, мы сможем готовить еду, кипятить воду и сушить одежду.
— Я за дровами, — вскочил с дивана Крантик. — Жаль, топора и ножовки нет, но могу и так наломать веток.
— Стой, — Маша схватила паренька за руку. — Возьми тесак в моем рюкзаке, и в столовой есть кочерга и совок. Принеси их, пожалуйста, еще захвати несколько кирпичей там же на полу. Сделаем упоры под ведро.
***
Стемнело.
Друзья сидели на диванах и смотрели, как языки пламени облизывают стоящую на кирпичах кастрюлю с водой. Грант ее принес из столовой вместе с другой посудой. Поднос с натертыми до блеска влажной тряпкой ложками, тарелками и кружками стоял на столе. Девушки принесли со второго этажа стулья и расставили вокруг круглого стола, немного отодвинув его от окна. Треск дров, мерцание огня, уютная атмосфера в кругу друзей и чувство безопасности — всё это завораживало и сближало выживших.
— Сережи с Борисом Валентиновичем так и нет, — с тревогой в голосе произнесла Маша. — Неужели они никого не встретили и вернулись на станцию прямиком в лапы к бандитам? Надо было пойти к ним навстречу, предупредить, почему я додумалась до этого только сейчас?
— Не забывай, у тебя, скорей всего, сотрясение мозга, — спокойно ответила Ю. — Куда бы ты пошла? Слушай, они должны были уже давно прийти, Борис Валентинович опытный выживший и знает этот лес как никто из нас. Раз их тут нет, значит, так нужно. Ты выстрелы слышала? Нет. Вот и успокойся. Утро вечера мудренее, слыхала такую пословицу?
— Слыхала, — немного успокоилась Маша. — Нам повезло, что мой рюкзак у меня. Там два больших пакета макарон, горох, томатная паста, тушенка, чай с сахарным песком и соли чуток в бумажном кульке. Еще пачка чипсов, обменяла у одной бродяжки, хотела душу отвести. Если по уму, то нам можно сегодня ничего не есть, чтобы растянуть продукты как можно дольше. Но такой стресс приходится испытывать не каждый день, поэтому заваривай, Грантик, макароны и чай в отдельной посуде. Дальше что-нибудь придумаем, будет день — будет пища.
В «гостиную» вошел Игорь Маркович с зажженной толстой свечой в руках. Кто-то ее вставил в маленькую хрустальную вазочку с толстыми стенками, да так, что обратно уже не вынуть.
— Где ты был? — поинтересовался парнишка.
— Ходил по комнатам, плотно прикрывал окна шторами, — ответил мужчина. — Здесь тоже надо поднять их на подоконник. Свет от камина может быть виден очень далеко, хоть мы и в лесу. Кстати, на окнах первого этажа я обнаружил решетки. Это очень странно, раньше их не ставили, и уж тем более зачем они тут в детском-то лагере. Хотя кто его знает... Нам же безопаснее... Завтра подумаем, как усилить дверь.
***
Наевшись пустых макарон, сдобренных лишь горсточкой соли, друзья расположились на диванах. Грант притащил на себе матрасы и постельное белье, а сам улегся на медицинскую кушетку, уж больно ему понравилась переносная койка с удобной спинкой.
Выжившие молча смотрели на огонь в камине, и в их глазах отражались искорки мыслей, посетивших их в тот момент.
Продолжение следует...
На связи, пожалуй, самый заядлый читатель. Человек, который полюбил книги ещё в школе, крепко связал с ними отношения в институте и до сих пор верно поклоняющийся им.
Этот блог – продолжение моего Телеграм-канала @bibliol. Это альтернативная Вселенная, посвященная красивым словам и жизни, заточенной в страницах.
Давай познакомимся. Расскажи мне, какую книгу ты читаешь сейчас?
— Где мы? — еле слышно проговорила девушка.
Мария очнулась, лежа на кровати в незнакомой комнате. Рядом на стуле сидела Ю и гладила ей руку. Помещение выглядело странно и было похоже на старую больничную палату. Четыре кровати по две с каждой стороны напротив друг друга. Размеры их были непонятны, с одной стороны Маша вполне умещалась, а с другой голова и ноги упирались в металлические трубы. Около коек стояли низкие тумбочки с небольшими дверцами. Окно с широким подоконником и такой же широкой, но узкой форточкой сверху. Плотная штора из темно-синей ткани свисала до самого пола. Под окном чугунная батарея, покрытая толстым слоем коричневой краски, той же самой, что и покрыты деревянные доски пола. У окна небольшой стол с пустой маленькой вазочкой.
Постель, на которой лежала Мария, состояла из старого советского ватного матраса, подушки на пуху и тонкого шерстяного одеяла. Пожелтевшие от времени, но чистые: простынь, наволочку и пододеяльник. На остальных трех койках матрасы почему-то были скручены в рулон возле изголовья и подперты лежачим стулом. Справа от двери стоял светло-коричневый полированный шкаф со стеклянными вставками в дверцах.
— Я что, в больнице? — еще раз спросила Маша, осмотрев комнату.
— На станцию напали, ты что, не помнишь? — Ю сняла со лба подружки влажную тряпку, намочила ее в тазу с водой, стоящем на полу, выжала двумя руками и положила обратно. — Всё будет хорошо, шишка, конечно, осталась, но вот синяк уже меньше заметен.
— Скажи еще, до свадьбы заживет, — губы девушки скривились в неком подобии улыбки. — Куда ты меня притащила?
— В лагере мы, столовую и клуб помнишь? — Ю встала, подняла таз и отнесла его к двери. — Это то здание, ты говорила, что не знаешь, для чего оно, ну раскладушку еще отсюда принесла, вспоминай. Мы на втором этаже.
— Голова раскалывается, — Маша попыталась привстать, но, почувствовав сильную боль, положила голову обратно на подушку. — Ты что, меня на себе несла? Где остальные?
— Вот еще, ты и сама шла, я только слегка поддерживала, — Ю ненадолго вышла в коридор и вернулась с большим камуфляжным рюкзаком. — Хоть и получила по лбу изрядно, а вещички свои все равно прихватила.
— На автомате, наверное, ничего не помню, — Мария повернулась на бок и положила ладонь под щеку. — Мужиков помню, как пришли, как дверь открывала, а дальше провал.
— Этот хрен, что был выгнан и ночевал на рельсах, привел дружков, пока Сережи с Борисом Валентиновичем нет, и всех ограбили, — Ю разложила матрас на противоположной кровати и легла. — Били всех и отбирали, что посчитали ценным. Вот и винтовку мою отняли с рюкзаком.
— По тебе не скажешь, что били, — не дала договорить подружке Мария.
— Верно, мне удалось ускользнуть, — ответила девушка. — Но пинка получила, как все, извини, синяк показывать не буду. Все разбежались в разные стороны, и где Грант с Игорем Марковичем, я не в курсе. В любом случае мальчонка знает про лагерь.
Девушки пролежали какое-то время молча на спине и смотрели в потолок.
— Интересно, что это за здание? — прервала тишину Маша. — Уже осматривала?
— Прошлась, пока ты была в отключке, — ответила Ю. — Тут на втором этаже еще три такие же палаты. Эта первая и самая чистая. По центру между второй и третьей комнатой находится лестничный пролет на первый этаж. Внизу точно такое же расположение стен, только вместо палат кабинеты. Вроде как с краю медпункт, непонятно, там разбросано всё и куча хлама на полу. Вторая и третья комнаты заперты на ключ, а четвертая с другого края похожа то ли на маленькую библиотеку, то ли на картотеку. В общем, там много полок с книгами и различными папками, может, документы или еще что, а может, и то и то, я не задерживалась там.
Еще подвал есть, под лестницей, железная дверь и спуск. Котельная там, батареи видишь под подоконником? Все трубы ведут туда. Печь, видимо, углем топилась, я сама не видела, темно там, но запах узнаваем и ни с чем не перепутаешь.
— Погоди, — перебила подругу напарница. — Пионерский лагерь был летним. Борис Валентинович сам об этом говорил. Зачем тогда здесь отопление? Странно. Допустим, этот кирпичный корпус построили для особых деток, которые чем-нибудь болели и помимо общего отдыха проходили некоторое лечение или просто им нужен особый уход и внимание. Но зачем отопление, если зимой, впрочем, и осенью, и весной тут никого не было?
— Значит, были, — улыбнулась Ю. — Только трубы лопнули. Я в паре мест видела разрывы и грязные пятна. Так бывает, если вовремя морозов печь не топить и воду не слить.
— А вот у меня был случай... — в палату резко вошел Карандаш и сильно напугал девушек.
— Фух... Игорь Маркович, так можно инфаркт получить, — схватилась Маша за сердце.
— Разве можно так внезапно появляться? — вскочила с кровати Ю. — А как ты вообще сюда зашел? Я же помню, что закрывала входную дверь на вертушок, там замок накладной вполне себе приличный.
— Замок-то, может, и приличный, дуреха, — ответил мужчина. — Только ключ от него в замочной скважине торчал с обратной стороны.
— Ясно, а Крантик с тобой?
— Конечно, со мной, кто же сюда привел, по-твоему? — ухмыльнулся Карандаш. — Сейчас придет, за водой пошел, говорит, пруд тут какой-то есть. Так что, будете про батарею слушать? Ну, как хотите тогда.
— Здорово тебе досталось? — обеспокоенным голосом спросила Маша.
— Ой, дочка, тумаков получать я уже давно не боюсь.
Мужчина подтянул съехавшие штаны и, придерживая их одной рукой, тихонько добавил: — Сползают, зараза, худею я с вами, ребята. Придется еще одну дырку на ремне гвоздем пробивать.
В коридоре послышались шаги, и вскоре в дверном проеме показался Грант с ведром воды.
— Я так и подумал, что вы сюда пойдете, — улыбнулся по-доброму парнишка. — Вот если кто сильно хочет пить, может глотнуть сверху. Ведро старое и местами ржавое, но я его несколько раз помыл и воду старался брать, где почище.
— Да мне кофе только запить, — буркнул Карандаш.
Мужчина расстегнул свой старый пиджак и сунул руку в щель разрезанной лезвием подкладки. Достал маленький пакетик с растворимым кофе и высыпал его себе в рот. Затем, немного пожевав и скривив физиономию, поднял ведро с пола и отпил воды.
— У тебя не отняли кофе? — удивилась Ю. — Всех тщательно осматривали на выходе, оно же сейчас в цене.
— Вовремя я его разделил по пакетикам, — Игорь Маркович зачем-то подмигнул девушке и тут же покраснел от этого. — Пришлось вынуть и отдать парочку. Если мы собираемся тут обосноваться, надо что-то решать с водой и огнем. К колодцу, что за станцией, ходить крайне опасно, даже ночью.
— Я из пруда пить не собираюсь, — Маша легла на подушку повыше и скрестила руки на груди. — Не хватало еще, чтобы в теле завелись какие-нибудь там черви. Вода же там стоячая, а не проточная. Вот если бы речка, тогда другое дело.
— Хм... — призадумался Игорь Маркович. — Верно говоришь... Не проточная... Но и не лужа тебе какая. Скорей всего, в пруду бьет ключ, возможно, и не один, он бы высох давно. Нам надо сделать простой фильтр и подумать, как кипятить воду. А еще...
— Грант, подойди ко мне, мальчик, — перебила мужчину Мария, позвав Крантика. — Осмотрю тебя, ничего не болит?
Парень подошел и сел на край кровати.
— Все нормально, терплю.
— Терпишь? — переспросила девушка.
— У меня ухо болит, — Грант показал рукой на больное место. — Игорь Маркович говорит: «Терпи, казак, атаманом будешь», вот и терплю. Меня за него тот «свин» таскал по всему залу.
— Досталось тебе, бедняжка, — пожалела Маша парнишку. — Боюсь, не знаю, чем помочь, всё должно пройти само, насколько я понимаю. Скажи мне, ты дверь запер?
— Запер.
— А ключ у тебя?
Парень встал с кровати, сунул руку в передний карман штанов, вынул маленький ключик и протянул его Марии.
- Спасибо, Святой Отец, спасибо Вам, что Вы к нам приехали. – обращалась женщина в преклонном возрасте к мужчине в самом расцвете сил, лет тридцати на вид.
Они сидели в совсем уж небольшой комнате в глубине католического монастыря. Комната освещалась одной скудной лампой под потолком, как раз практически над столом, за которым они пили чай. На столе стояли небольшие чашечки со сладостями, одна из них была доверху наполнена конфетами из варенного сахара. За ней и потянулся священник, положив себе в рот.
Священник выглядел довольно обыкновенно для представителя своей профессии. Черная ряса, с белым воротником под шеей. Обязательно символы веры – в его случае маленький томик Библии, чётки Святого Розария из пятидесяти зёрен, обмотанные вокруг ладони и конечно же крест на шее, правда под рясой от чего его не было видно. Внешностью совершенно обыкновенной, не толстый и не худой. С редким, коротким волосом, без растительности на лице. С обыкновенными чертами лица. Ничего заурядного.
Да было в нём то, что скрывалось от обычного человека и в том числе от прихожан его церкви, то, что знали лишь высшие чины католической церкви. Его история, а точнее его занятие, тесно переплетённое с его верой и работой. Святого отца, определённо нельзя было назвать ведьмаком, это бы противоречило совершенно всем правилам церкви, а скорее правильно его было бы назвать охотником на нечисть. Призраки, демоны, что вселились в маленьких девочек, бесы, черти, одним словом, всё потустороннее, что связанно с христианством и то, в чём мог бы помочь святой отец.
Так и сейчас, он прибыл в небольшой городок, где остановилась католическая община.
- Святой Отец, когда Епископ поручил нам восстановить Церковь Святого Иона, мы невероятно обрадовались, благодарили и молили Бога, за такую возможность послужить Ему. Ведь всем известно, что Церковь Святого Иона древнейшее святое место нашей земли, которую разрушили во время войны, а после забросили. Епископ обещал нам всё необходимое для восстановления. Когда мы прибыли с Отцом Андрием в приход Святого Иона нас ждало разочарование. Сразу же, как мы вошли в большой зал кирхи, на нас напала будто вся нечисть земли. Мы не смогли им противостоять. Оба молились, читали до и в тот момент Библию, но бесполезно. В конце нам пришлось уйти, а после, пока уходили, мы ещё долго слышали злобный демонический смех изнутри кирхи.
По лицу женщины потекли тихие слёзы, она начала шептать, молиться еле в слух. Ей нужен был покой и прощение от Господа за то, что они не справились с возложенной на их плечи задачей.
- Не переживайте, Елена. Завтра я отправлюсь в Приход Святого Иона, а сейчас хотелось бы отдохнуть.
- Да, да, конечно, Святой Отец, давайте я вас отведу в ваши покои.
Оба встали, священник взял свой бокал со стола, поставил его в раковину, а фантики выбросил. Дальше направились в покои священника. Выйдя из двери, в глаза забил яркий свет, удивительно, что это маленькая каморка, в которой они были прежде не освещается так, как весь монастырь. Ведь в коридорах, в залах, в молитвенных комнатах, везде более чем достаточно света. В его покоях в том числе.
Покои были не самой большой комнатой с двумя простыми односпальными кроватями, тумбочками с лампами под каждую кровать, на этом всё. Никаких развлечений или иных благ цивилизации. Телевизор конечно же отсутствовал, но в том числе и холодильник и микроволновка, да они в общем-то были и не нужны, когда имеется общая кухня, полностью обеспеченная всем.
Священник переоделся и направился купаться. В планах была молитва Святого Розария и дальнейший сон, ибо завтра его ожидал трудный день. После приёма душа, полностью очищенный от грязи этого мира священник уселся по-турецки. на кровать, оставив впереди себя достаточное количество места. Многие, кто видел то, как он молится, осуждали его за это, ибо это было отхождение от правил, но благодаря его статусу, да и будучи бунтарём по природе своей, ему было плевать.
Не просто так он оставил место впереди себя, и если бы в комнате находился человек с его способностями, то сразу бы увидел и заметил от чего так поступает священник. Напротив него сидел голубоватый призрак молодой девушки, она также наклонила свою голову вниз в молитве и вложила свои руки в руки любимого человека. Священник сжимал их в молитве, он молился, не перебирая зёрна Святого Розария, в это раз чётки высели на руке между его рукой и рукой призрака. Так благодаря его способностям он мог мало того, что видеть призраков, так и ощущать их телесно. Таким образом он сжимал руки, павшей уже, но некогда живой своей возлюбленной.
Интересная история любви, начавшаяся ещё до прихода священника в церковь и к вере, но закончилась она печально. Теперь святой отец ходит по религиозному свету в надежде найти способ избавить свою любимую от страданий, дабы она отправилась в Рай, а он нашёл покой за некогда совершенный поступок.
Как и каждый раз, в конце молитвы по его лицу протекла одна скупая мужская слеза. Он открыл глаза, призрака больше не было. Осталось затушить прежде зажжённые свечи с елеем и можно было отправляться спать. Ароматы елея благотворно влияли на его сон, как и молитва в том числе. Потребовалось пара минут, а дальше святой отец спал, как младенец.
На утро, как раз было воскресенье, прошла служба и причастившись он поехал дальше. Путь предстоял совсем не дальний. Тридцать километров до ближайшего такого же небольшого городка, а от него в глубины леса до заброшенной деревни. На её территории, как раз и находился давно оставленный приход Святого Иона.
Деревня поселила смятение в его душе. Тотальная разруха, практически полностью уничтоженное людское поселение. Периодически виднелись старенькие кирпичные домики с черепичными, давно уже покрытыми плесенью крышами. Конечно же без окон, ибо, после уничтожения деревни в ней так более никто и не поселился. В её дальнем конце стояла ветхая кирха.
Так же кирпичная, уже давно без окон, а точнее с заколоченными окнами. Башня была без крыши, в крыше здания самой церкви виднелась пробоина, то ли от снаряда, что не разорвался во время войны, а быть может от колокола, что свалился с башни, и конечно, если он в ней имелся. Вокруг царила полнейшая разруха, люди столь давно здесь не жили и уж точно долгие годы не приходили для почитания святого места, от чего не ведомо, как раз может от поселения в этом месте нечистой силы.
Святой отец собрался духом, он сел на колени и воздал хвалу Господу с очередной молитвой. Далее проверил всё ли на месте в его сумке для борьбы с нечистью. Всё это время рядом с ним был призрак девушки. Она никогда не причиняла вред ни ему, ни кому бы ещё, а порой и помогала в борьбе с нечистью, не в силах покинуть этот мир.
Большая массивная дверь кирхи заскрипела, но открылась, при попытке войти внутрь. Под открытым небом, без смазки, петли давно заржавели, да всё же пропустили гостя. Внутри, в приходской комнате также была разруха. По всюду валялись подсвечники, огарки свеч, кубки, лампадки, множество бумаги и в том числе сожённые Библии. Стена осыпалась, уничтожив святые лики, некоторые полностью, некоторые же остались частично нетронутыми. Больше всего в шок и ступор вводили повсюду разбросанные кости, по виду очень напоминающие человеческие.
“Что же за монстр здесь поселился?” – рассуждал священник.
Дальше само здание церкви после ещё одной скрипучей двери. Просторное, вытянутое в длину. Полусгнившие, частично обожжённые лавки были на месте. Впереди же, после вереницы лавок на сцене стоял длинный стол, а за ним сидела молодая женщина.
- О! Гости! – тут же, она испарилась и оказалась позади священника. Он аж ахнул от неожиданности.
Женщина выглядела по всем современным стандартам. Невероятной красоты, как и лицом, так и фигурой. Большие объёмные формы, фигура – песочные часы. Во всех местах, где сейчас принято оголена. Сверхглубокое декольте, без бюстгальтера, и всё это обтягивало её прекрасное тело. На лице, всё как сейчас принято, пухлые накаченные губы, большие ресницы, будто взмахнув ими можно вспорхнуть, неестественно откорректированное лицо. Прямые чёрные волосы спускались на её открытые плечи.
- Изыди демон! Именем Господа велю тебе исчезнуть отсюда! – священник начал молиться, сжимая в руке зёрна Святого Розария, перебирая их по очереди.
- Демон? Изыди? Рассмешил! – произнесла она, рассмеявшись и встала напротив.
Священник не стал мешкать, молитва помогала не всегда, он знал об этом, поэтому достав из сумки шар святой воды, он бросил им в лицо женщине. Шар лопнул, святая вода пролилась на её лицо. Она упала на пол и начала корчиться от боли. Всё продолжалось совсем недолго, от силы минуту, а после её извивания прекратились. Святой отец подошёл к ней, как неожиданно она подпрыгнула, её лицо теперь стало отвратительным, не от того, что святая вода обожгла её, нет, такое ощущение, что вода не подействовала никак, а от того, что по лицу поплыла косметика.
- Ну вот… Теперь заново макияж делять! Знаешь сколько времени это занимает? – она достала зеркало из кармана и начала стирать с лица потёкший макияж.
- Ещё раз, велю тебе, именем Гопода…
- Господа? А ты смешной священник!
- Не перебивай…
- А что мне будет, что ты мне можешь сделать? Ты в курсе, что я не демон и не кто-нибудь, кому ты можешь причинить боль? Бери выше, я и мои братья и сёстры, мы те, кого создали вы люди! И, кстати, как говорил один из моих любимчиков, философ с такими огромными усами – Бога нет! Вы его убили!
- Кто ты? Кто убил Бога! Господи помилуй, я не со зла произнёс…
- Кто я? Я та, как и мои братья и сёстры, кого вы сами взрастили и кормите с каждым годом всё больше и больше. Нам даже последнее время делать ничего не нужно! Хорошо, я подскажу.
После этих слов женщина нагнулась вперёд, тем самым коротенькая юбочка приподнялась и оголила всё, что было под ней, совсем ничем не прикрытое, прямо перед священником. Он сразу же почувствовал желание, каким бы набожным он не был, но на него это подействовало, он не мог бороться так сильно с естественными проявлениями человеческой сущности.
- Ты блуд. – с явной горечью в голосе сказал святой отец.
- Да! Именно! Быстро же ты догадался. Поэтому ни ты ни я, мы не можем навредить друг другу. Мы проявления человечества, а не демоны под контролем Сатаны!
Святой отец задумался, что же делать дальше. Он вновь сел по-турецки, совершенно пропуская мимо ушей, что говорит ему грех и ушёл в молитву. В его руке вновь почувствовалась рука призрачной любимой.
“Евангелина, помоги, пожалуйста…” – обратился священник мысленно к своей возлюбленной.
Открыв глаза, он видел, как Евангелина вылетела из-за его спины обхватила грех и попыталась утащить его в неведомые недра, да всё было тщетно, что может сделать призрак считай первородному греху. Взмах грешной руки и Евангелина испарилась. По лицу святого отца вновь скатилась скупая слеза. Он не знал, упокоена ли её душа, или же отправилась в чистилище на вечные муки.
Блуд, встала и отряхнулась. Она обратилась к священнику:
- Уходи, мы не можем причинить друг другу вреда, - на этот раз её голос был более спокойным, менее эмоциональным, - Ты понимаешь, что раньше, нам приходилось навещать людей, нашёптывать им неестественные желания. Например я, если бы ты знал, скольких я совратила и даже смогла дотянуться до Давида! Великий всё же был муж.
Она продолжала.
- Посмотри же сейчас, как я процитировала прежде, Бога нет, вы его сами убили. Большинство людей живут не по правилам христианства, а по своим желаниям, по тому, что мы когда-то им нашёптывали. Нам больше не приходится никак напрягаться, люди всё делают за нас сами и питают нас своей энергией. Да мне даже этого и доказывать не нужно. Ты в курсе, что лень всё это время был здесь?
- Здарова! – прокричал кто-то из-за стола.
- Вот я о чём и говорю. Некогда, когда пророки боролись с нами, нам приходилось тяжко. Нам приходилось совращать людей к нашим желаниям. Теперь же всё изменилось. Когда люди отказались от норм и морали по вере, они полностью подчинились нам. Только посмотри вокруг различные приложения, мероприятия, страницы в интернете дабы укротить свои грешные желания. Нам нечего делать. Мы слоняемся по свету и в этот раз решили остановиться здесь, в этой церкви. Человечеству не выстоять против нас! Отказавшись от норм морали вы оказались слишком эмоциональными дабы жить самим по своим желаниям!
С этими словами к святому отцу пришло осознание её слов, что так действительно и есть. Церковь теряет прихожан постоянно. Кто-то уходит в никуда, но много людей переманивают около религиозные секты. Больше всего по его душе ударило осознание великого врага, которому он не может сделать ничего.
— Не переживай, сынок, — подбадривал мальчика Карандаш, облизывая металлическую ложку после еды. — Новые брови вырастут получше старых. Как у Брежнева, не меньше. У меня раньше сосед был, парнишка примерно твоего возраста. Как-то раз смотрю, а у него брови фломастером нарисованы. Представляешь, этот чудак решил вымыть голову, и, чтобы побыстрей высохли волосы, стал сушить их над газовой плитой. И смех и грех, брови вспыхнули, не заметил как. Хорошо хоть так всё обошлось. Потом оказалось, что выходить на улицу без бровей парень слишком стеснялся и поначалу рисовал их карандашом, но тот быстро стирался. Тогда и принял решение перейти на фломастеры.
Крантик громко расхохотался, и, когда немного успокоился, с улыбкой на лице произнес:
— Ну и горазд же ты врать, Игорь Маркович.
— Ничего я не вру, вот поживи с мое еще, и не такое увидишь, — Карандаш вышел в открытую дверь станции на перрон и, уставившись вдаль, принялся поглаживать свой живот, набитый горячей похлебкой из странной на вид рыбной консервы.
— Не ходи за мной по пятам, — повернулся Борис Валентинович к напарнику. — Это в ходке лучше идти след в след, а за грибами держись чуть в стороне. Так большую площадь сможем осматривать.
Сережа отошел в сторону и продолжил поиски.
— Далеко в лес не заходи, — продолжил учить наставник. — Грибы они на опушке растут, где больше света и влаги доходит до земли. Уж поверь мне на слово. Помню, в детстве с дедом весь лес вдоль и поперек облазили. Сейчас-то, конечно, его не узнать, зарос весь. И даже в полях растут молодые березки. Вообрази только, когда-то люди целину поднимали, даже не на лошадях, а на коровах. Впрочем, сейчас это уже не важно, вряд ли всё вернется на свои места.
— Борис Валентинович, — Сережа нашел длинную палку и время от времени шевелил ею листву на земле. — Еда ведь скоро кончится. Ее и так уже большой дефицит. Почти все места зачищены, не считая тех, где толпы мертвецов обитают.
— Начинаешь задумываться? — Борис наклонился, поднял средних размеров подберёзовик и срезал ножом край ножки. — Эх, червивый.
Мужчина положил гриб в корзину и посмотрел на реакцию молодого человека.
— Ну что смотришь? — улыбнулся Борис. — Червивый тоже можно есть, неприятно просто, и всё, а если не знать, то вообще до фонаря. Сам же сказал, что готовая еда в наших краях кончается, вот и экономь.
Напарники прошли молча еще немного, и Борис вдруг продолжил:
— Дед мой знаешь как делал? Подтопок разожжёт в доме, грибы такие порежет крупными кусками, на проволоку наденет и в саму печь положит на кирпичи. Черви от высокой температуры сами и вылезают. Сухие грибы хранить можно долго, потом суп из них просто отличный.
— Игорь Маркович говорит, что с грибов толку нет, — Сережа поправил рюкзак на плечах. — Мол, не усваиваются они в человеческом организме и выходят из него живьем.
— Возможно, Карандаш и прав, — Борис нагнулся и поднял еще один гриб. — Я спорить не буду, но какая-то часть все равно усваивается, думаю, надо в воде подольше варить, тогда и толку будет больше. И потом, засыпать с набитым брюхом куда веселей, или, например, давишься пару недель одними макаронами, а тут тебе разнообразие какое-никакое. Слушай, на худой конец, их можно выменять на что-нибудь другое, а по уму — так на зиму припрятать.
Дальше напарники шли молча, лишь изредка Сережа показывал Борису найденные незнакомые ему грибы. Мужчина, не беря их в руки, смотрел и, мотая головой, говорил, чтоб Сережа не поднимал больше подозрительные на вид.
Пройдя еще около часа, напарники перешли на другую сторону железной дороги и двинулись по опушке обратно в сторону станции Бякино.
— Борис Валентинович, смотрите, кто-то идет вдоль рельс, — Сережа остановился, достал из рюкзака пластиковую бутылку с водой и сделал большой глоток, открутив крышку. — Вам не кажется их лица знакомыми?
— Эти выжившие частенько у нас ночуют, — Борис взял открытую бутылку из протянутой руки Сережи и несколько раз глотнул воду маленькими порциями. — Только видок у них что-то странный. Помятый, что ли, и хромает вон один. Может, случилось чего? Давай подойдем.
Вдоль железнодорожных путей шли выжившие бродяги: две женщины средних лет, одна из них с ребенком, мужчина придурковатого поведения, явно болен, и дед с свежесрубленной палкой, сильно хромающий на одну ногу.
Напарники вышли к рельсам и дождались путников. Одна из женщин их узнала и принялась реветь, прижав голову ребенка к своему телу. Вторая подошла и приобняла дитя с другой стороны, как бы закрывая собой от посторонних. Сережа узнал в ней выжившую, что указала на свиноголового бродягу, решившего подло и опасно «подшутить» над Грантом.
— Что случилось? — поинтересовался смотритель.
Странный мужчина взял дедушку под руку и помог ему присесть на металлический рельс. Дед закатал левую штанину брюк и принялся тихонько растирать большой синяк на ноге в районе берцовой кости.
— Вернулся окаянный, — проговорила сквозь слезы женщина.
— Кто? — удивился Сережа и посмотрел на Бориса.
— Этот, который на поросёнка похож, — продолжила женщина, не успокаиваясь. — Ну, ты его ещё выгнал со станции за то, что подлил в печку какой-то гадости.
Сережа молча слушал и смотрел в глаза женщине.
— Они вломились на станцию минут через десять после того, как вы ушли, — женщина достала из кармана кусок старой тряпочки, вытерла им глаза и громко высморкалась.
— Они? Мужик пришел не один?
— Ага, с дружками явился, — женщина оглянулась, не идет ли кто за ними сзади. — Постучались в дверь и попросились на постой. Девушка с короткой стрижкой, у которой ключ был, едва успела открыть дверь, как получила кулаком в лоб. Пролетела половину зала бедняжка.
— Черненькая или рыженькая? — уточнил Сережа.
Молодой человек отдал ключ от станции обеим девушкам и попросил похозяйничать в его отсутствие.
— Брюнетка, — обеспокоенным голосом ответила выжившая. — Жалко ее, такая шишка на голове вскочила, я уж подумала, всё, станет больной на голову, как мой муженек.
— Дальше что? — сердце Сергея забилось чаще.
— А дальше они зашли, и понеслось, — продолжила выжившая бродяжка свой рассказ. — Перевернули стол и стали всех избивать палками, и женщин, и детей. Бродяги бросились к выходу, но там их тормозили, осматривали карманы и отвешивали сильного пинка берцами по заднице. Говорили: «Это вам для скорости».
— Сколько их? — влез в разговор Борис Валентинович.
— Четверо здоровяков и «свин» этот пятый, за главного у них, — женщина снова оглянулась по сторонам и сделала вид, что срочно собирается уходить.
— Подожди минуту, — Сережа взял женщину за плечи и, сам не осознавая, стал ее трясти. — Где сейчас девушки? Они живые? Парнишка, над кем он «прикололся», успел убежать? А Карандаш? Да вы все его знаете, Игорь Маркович, что с ним? Где все вообще? Почему вас только пятеро?
— А я почем знаю? — Бродяжка сняла с себя чужие руки, взяла ребенка на руки и поспешила удалиться прочь, потом резко остановилась и, обернувшись, добавила: — Разбежались все в разные стороны, а уж кто куда — не знаю.
Остальные бродяги двинулись вслед за матерью дитя.
***
Борис Валентинович и Сережа вернулись обратно в лес и, присев на землю, оперлись спинами о большое дерево.
— Черт, сколько раз я твердил не брать оружие на станцию, — проговаривал вслух свои мысли Борис с закрытыми глазами, сняв очки. — Всегда же прятал в схроне, нет, вот на тебя посмотрел. Вдвойне хреново, что мы его не взяли сегодня с собой. Теперь эти твари имеют ружье и пистолет. Не хочу казаться старым ворчуном, но я, Сережа, предупреждал. Логично, что на этот райский островок кто-то положит свой глаз. Как же я глуп, ведь знал же, всё будет именно так, и все равно оставил всё плыть по течению.
— Как думаешь, Маша жива? Где они могут быть? — холодным тоном спросил Сережа.
— Если кто-то из наших жив, то они, скорей всего, в пионерском лагере, в котором ночевали девушки, — ответил Борис Валентинович. — По крайней мере, я бы пошел туда, если бы хотел встретиться с нами.
— Идем в лагерь, — резко встал парень.
— Эй, не так быстро, мне уже пятый десяток, забыл? — попытался пошутить наставник, чтобы разрядить обстановку, и протянул Сереже руку. — Придется сделать крюк, иначе можем нарваться на этих отморозков.
Продолжение следует...
— Убивать тебя в планах не было, — серьезным голосом произнес Сашка.
— Вы же говорили: живую или мертвую, — всплеснув руками, возразила Маша.
— Нам велено найти тебя, живую или мертвую, а не убивать, — ответил Сашка.
Борис Валентинович осмотрел оба автомата и вещи охотников. В рюкзаках полно консервированной еды, сменная одежда, несколько заряженных магазинов и патроны.
Немного покопавшись, мужчина достал большую банку с кофе. Открыл пластмассовую крышку, вдохнул через нос и прищурил глаза от насыщенного аромата. Затем отсыпал немного себе в пакет, а остальное закрыл, как было, и бросил Игорю Марковичу в руки.
— У нас тут больной человек, это его лекарство, — сказал Борис Валентинович братьям. — Оно ему жизненно необходимо. Надеюсь, вы не против?
— Да какая уже разница, — печально ответил Пашка. — Нас теперь все равно прикончат, не вы, так Гыркинские. Вернемся без автоматов — шлепнут прямо за станцией. И к вам придут за ними. Вон зевак сколько, сидят таращатся, — близнец показал рукой на выживших бродяг в зале ожидания. — Всё расскажут. Как мы тут были и девк... Кхм... Девушку нашли... И как автоматы у нас отняли.
— Допустим, оружие мы вам отдадим, — задумчиво ответила Маша и посмотрела на реакцию Бориса. — И бродяги поклянутся забыть о нашей встрече, иначе дверь станции для них навсегда будет закрыта.
— Тогда нам придется продолжить поиски, — не дал договорить Сашка. — А когда пройдёт испытательный срок и результата не будет, я даже представить не могу, что нас ждет. У Сидоровича фляга свистит громче, чем у его покойного отца.
— Будет вам результат, — ответила девушка.
Маша положила перед близнецами целлофановый пакет со своими остриженными волосами. Затем сняла с шеи тонкую, как паутина, цепочку с маленьким кулончиком в виде капли и протянула парням:
— Скажите, меня задрали собаки между Бякино и Стромино, тут такие были, это знают все. Покажите волосы, измажьте только кровью, что ли, немного. Кулон сынуля должен узнать, мне его Михалыч подарил, когда давал время на обдумывание, ухаживал так, значит.
Братья встали с лавки и повернулись задом. Борис развязал им руки, отдал оружие и вещи и, стараясь выглядеть как можно серьезней, произнес:
— Не вздумайте баловать. Второго шанса у вас не будет.
— В этом наш общий интерес, — ответил Сашка, вынимая банки с рыбными консервами и различные каши из рюкзака. — Вот, надеюсь, эта еда поможет заткнуть им рты, накормите бродяг ужином помимо запугиваний. А мы скажем, что заплатили провизией за информацию о теле.
Сашка и Пашка надели автоматы на грудь, на спину рюкзаки и ушли в сторону станции Ерёлино.
— Хорошие ребята, — тихо произнесла Маша. — Нам бы такие сгодились.
Сережа сделал важный вид начальника и, подойдя к выжившим, громко и четко объявил:
— Всё, что сегодня и вчера произошло в нашем убежище, должно остаться здесь. Кто не умеет держать язык за зубами, больше сюда никогда не вернётся, ферштейн?
— Да не глупые мы, всё понимаем, — ответил самый крупный из бродяг. — Ты лучше скажи, ужин-то будет сегодня или нет? Мы всё слышали.
— Чего нам ждать вечера? — улыбнулся смотритель. — Давайте сейчас начнём готовить.
***
Третий день идет дождь. Крантику очень нравилось, как сверкают молнии в небе и грохочет где-то там высоко гром. Паренек разделся до трусов и вышел на перрон. Намылил куском старого хозяйственного мыла обрезок поролона и принялся натирать кожу обильной пеной. Капли дождя тут же все смывали.
Люди поначалу смеялись над ним. Мол, вот дурачок, не заметит, как заболеет.
— Простудишься, кто за тобой ходить будет? — бурчали выжившие обитатели станции.
Но чуть погодя к нему присоединился один бродяга. Затем еще и еще. Люди стали выходить и в прямом смысле мыться.
Женщины пытались вымыть головы, но волосы долго не намокали как следует. Тогда Крантик взял ведерко и принес воды из колодца. Откуда-то появился флакон шампуня. Никто не признавался, чей он, да это было и неважно. Люди радовались жизни и улыбались друг другу, возможно, первый раз за последние три года.
— А ты мне не верила, — Маша ткнула локтем подружку в бок, кивая на пенное сумасшествие. — Человеку нужно мало для полного счастья.
— Может, в твоей затее с баней что-то и есть, — тихо ответила Ю, оглядываясь по сторонам.
Небо будто знало, когда бродяги закончат мыться, и выключило дождик. Даже солнышко выглянуло из-за туч на несколько минут. Крантик вынес из станции немного дров и разжег костер прямо возле входа. Сереже не сильно понравилась такая затея, но ругать подростка все же не стал. Дрова долго разгорались, обитатели убежища не стали ждать, вытерлись одеждой и ушли греться в зал ожидания. Тем более, что дождик вновь начал капать.
Грант тоже переключил свое внимание на потухшую печку-буржуйку, закинул в нее дрова с улицы и принялся раздувать. Дым шел почему-то не в трубу, а внутрь помещения. Тогда Борис Валентинович надел старые, местами рваные рукавицы и, немного покручивая туда-сюда, снял трубу с печи. Затем просунул через отверстие в заколоченном окне наружу.
— Давно не чистили, — сказал Сережа и принес из своей коморки молоток. — Опасно потому что, такой шум слышно далеко.
Борис посмотрел в саму трубу и, качая недовольно головой, произнес:
— Смотри, какой нарост сажи на стенках. Труба хоть и широкая, а проход стал меньше в три раза. Да еще целых два колена. Кто ж так делает?
— У нас тут, Борис Валентинович, не слесарная мастерская, — ухмыльнулся смотритель Сережа. — И сварщика с аппаратом вызвать неоткуда. Какая была труба, такую и воткнули.
Борис положил один край железяки на рельс, а другой зажал под мышкой. Сережа принялся обстукивать ее с разных сторон, пытаясь отбить внутри куски черного вещества. Напарник то и дело прокручивал и подставлял под удар новое место, поглядывая между делом по сторонам, не вылезет ли какой зомби-грибник с зомби-корзинкой на резкий металлический звук.
— Пробовали проволоку с тряпкой просовывать, — шмыгнул носом Сережа и вытер его рукавом. — Не сильно помогает.
Закончив работу, напарники вставили трубу на место и закрыли дверь.
— Ну, кочегар, попробуй затопи, — обратился Сережа к Гранту.
Паренек поджег спичкой кусок березовой коры и сунул его под низ. Дым перестал идти в помещение, но огонь разгорался все равно неохотно. Тогда Крантик нагнулся, посмотрел в топку и, надув щеки, как хомяк, со всей силы дунул. Огонь резко вспыхнул и с хлопком обдал лицо мальчика.
— Грант! — вскрикнула Маша, заметив происходящее.
Паренек сидел на корточках, не шевелясь.
— С тобой всё хорошо? — не успокаивалась Мария.
Девушка подошла к мальчишке и повторила свой вопрос:
— Всё нормально? Ну-ка посмотри на меня.
Крантик встал и медленно повернулся. Из влажных глаз молодого кочегара текли слезы, а лицо было сильно опалено. Ресницы и брови полностью сгорели, часть челки обуглилась.
Маша прижала парня к себе и обняла, словно собственного сына.
— Ничего, слышишь, ничего не случилось страшного, — успокаивала Маша. — Ты просто испугался, так бывает. Я бы знаешь как завизжала?
Девушка наклонилась и внимательно осмотрела лицо мальчика.
— Сейчас просто умоемся, и всё. Нигде не болит?
Сережа принес из своей коморки ружье, переломил, вставил два патрона в стволы и закрыл обратно. Встал в центре зала ожидания, повернулся лицом к лежанкам выживших и громко произнес грубым голосом:
— Кто?
В убежище стало тихо.
— Повторяю свой вопрос, — сердито продолжил смотритель. — Если не услышу ответа в течение минуты, будете ночевать сегодня все с покойниками под дождем. Так кто?
Бродяги переглядывались, шептали друг другу на уши, и через несколько секунд одна из женщин сказала:
— Вон тот, что на поросёнка похож, подходил к печи, пока вы трубу чистили.
Мужик, на которого показала рукой женщина, гневно взглянул на нее.
— Что так вылупился? У меня ребенок тут, нам никак нельзя на рельсах спать.
Сережа приставил двустволку ко лбу «свиноголового» и тихо, но внятно спросил: «Зачем?»
— Шутка, обычная шутка, — начал оправдываться мужик. — Ну, плеснул растворителя из шприца, хохмы ради, подумаешь. Скукота же.
— Этот парнишка каждый день и в жару, и в дождь ходит в лес за дровами, чтобы такие, как ты, всегда могли вскипятить воду, сварить еду или просто посушить одежду. Видел такое где-нибудь еще? — продолжил Сережа. — А теперь, хохмы ради, ты сегодня ночуешь на улице. А потом умоляй его о прощении, если решишь вернуться.
Мария подошла к Сереже сзади и тихонько шепнула на ухо:
— Я тобой горжусь.
Продолжение следует...
Тогда этот вызов для вас! Мы зашифровали звездных капитанов команд нового юмористического шоу, ваша задача — угадать, кто возглавил каждую из них.
Переходите по ссылке и проверьте свою юмористическую интуицию!
Честно на меня оставили неизгладимое впечатление услышанные записи. Тогда я был мало того, что впечатлён, так и очень озадачен. Подобного рода сигнал не мог быть искусственным будучи отражением от кометы или же других небесных объектов. Сигнал из радио явно был искусственным и кем-то посылался. Но для чего? Что же передавал этот сигнал?
Почти сразу я решил выйти на улицу и обдумать услышанное. Природные звуки всегда хорошо помогали мне в этом деле, конечно, они не могли сравниться с прогулкой и параллельным разговором с сами собой. Прежде перед выходом я наполнил стакан виски, благо идти до уличной веранды отеля было недалеко, и захватил следующую по дням недели трубку из своей сумки.
На улице стояла распрекрасная погода, как раз та, что мне по нраву. Такая, когда в футболке на улице не то, что свежо, а именно холодно, а вот в тонкой кофте как раз то, что нужно. Полный комфорт. Небо посмурело, набежала дырявая пелена из туч, сквозь отверстия которых периодически виднелись звёзды и луна. В воздухе стоял запах скорого дождя, влажный и освежающий. Ветерок обдувал меня и всё вокруг, деревья в вязовом лесу и у подножия обрыва будто разговаривали друг с другом шелестом. Тогда в голове проскользнула мысль об Ивах Алджернона Блэквуда. Вероятно, именно так они и перешептывались друг с другом в его произведении.
Я просидел около получаса на веранде в такой приятной атмосфере. Трубка отлично раскурилась, лишь пару раз мне потребовалось её вновь разжечь, а виски кончился немногим раньше, того времени, когда в тигеле моей трубки полностью истлел табак. Всё это время я рассуждал, что же делать дальше? Более не имелось никаких зацепок относительно, что можно сделать. Да после записей Евгения у меня были, конечно, мысли о том, чтобы съездить по координатам, да я знаю, что произошло с ним после посещения этого места. Можно было бы опросить каких-нибудь близких друзей, коллег, родителей, конечно же увидеться с Русланом, но чувствовалось мне, что это лишь оттянет неизбежное, а именно поездку по координатам. В конечном итоге решение пришло само, я отвёл себе неделю на то, чтобы поискать ещё зацепок и параллельно постараться самому разгадать шифр. Понимал, что это оттягивание неизбежного, да всё же, что же я мог поделать.
Прошло полторы недели с нахождения старенького смартфона, я оттягивал время, как мог. Каждый вечер включал радио, которое прихватил из мастерской Евгения, слушал сигналы. Не знаю, быть может задача сигналов другая, свести с ума тех, кто пытается разгадать эту загадку. Потому что мой рассудок явно пошатнулся. Никогда за всю жизнь я толком ничего и не боялся, а тут страшно ехать по геолокации. Явно бред какой-то. Мне стало мерещиться, что за мной следят, с каждым шагом, что я продвигался в расследовании. Замечал одну марку машины постоянно неподалёку от себя, с разными номерами и разными людьми. Номера были, как правило черные. В основном люди были одеты конечно в гражданское, да вот однажды увидел двоих, прям таких, как все описывали синих пиджаков. Тёмные костюмы, тёмные очки. А быть может мне показалось, я не знаю.
В такой атмосфере я опрашивал людей. Соседей, друзей, семью. С каждым человеком моя паранойя всё больше росла. Самым полезным человеком оказался товарищ с работы Евгения. Такой человек порой есть у каждого на работе, когда вы общаетесь только на работе, а в свободное от работы времени максимум поздороваетесь и поболтаете минут пять на отвлечённые темы. Так вот он мне рассказал, что видел, как меняется Евгений. С каждым месяцем буквально он становился всё более замкнутым и молчаливым, пока однажды совсем не замолчал. Он постоянно сидел в книгах, не обычных, а книги на мистическую тематику, тематику НЛО и прочие подобные экземпляры печатной продукции. Однажды он заговорил, как раз незадолго перед его поездкой по геолокации. Его язык полностью развязался, он начал говорить максимально странные вещи, о том, что правительство следит за ним и постоянно приходит в гости. Одно время он даже хотел завязать с этими сигналами, так его заставили под предлогом вреда его семье. После этих слов и россказней о том, что правительство замалчивает всё, что в Ахтубинске проводятся секретные эксперименты, он полностью замолчал. Максимум приветствие, прощание с коллегами и односложные ответы на заданные вопросы.
Тогда то, по прошествии полторы недели, когда я уж совсем отчаялся и ехал в гостиницу с мыслями о том, что всё, хватит, я еду по единственному следу, по меткам геолокации, тогда мне администратор на ресепшене передала конверт.
Самый обычный конверт, без марок, без записей, пустой снаружи запечатанный конверт. На ощупь прощупывалось, что внутри явно лежит кусок бумаги. Я разнервничался, точнее правильно будет сказать, что не разнервничался, а что перевозбудился не в сексуальном плане, а именно в плане переполняющей меня энергии. Трудно объяснить это состоянии, но, если тот, кто прочтёт мои записи знает, что за состояние мании, вот это именно оно, может чуть слабее.
По пришествии в номер я закинул свою сумку на диван и сразу же побежал к настольной ламе. Включив свет, я просветил конверт и действительно внутри лежал сложенный пополам лист бумаги, то, что было написано внутри не просвечивалось, к сожалению. Перед открытием конверта меня посетили смутные и совершенно дикие сомнения, а что, если какая-нибудь зараза внутри и открыв его заражусь, но тут же отогнал эти мысли. Хотя признаюсь само место – Ахтубинск, его истории и, в частности, дело из-за которого я сюда прибыл действовали на меня максимально пагубно, точнее на моё ментальное здоровье.
Открыв конверт, внутри обнаружился сложенный пополам лист бумаги, как я его видел прежде при просвечивании. Развернув лист, я увидел одну запись: “Нужны ответы? Встретимся на лавочке на Фрунзе в семь вечера.” Всё. Это было всё, что мне сказали в записи. Фрунзе то понятно, это улица, но неужели на всей улице будет одна единственная лавка? Опять какие-то загадки и вновь неопределённости и непонятки. Ни даты, ничего. Тогда я надеялся на то, что автор записки имеет ввиду день тот день, в который он отдал конверт на ресепшн.
Найти улицу Фрунзе не составило труда в нынешний то век карт в телефоне, но встал вопрос, о которой лавочке говорил автор. Я объехал всю улицу и впоследствии был более чем уверен, что нашёл нужную мне лавку. Интуиция прям кричала об этом. Улица поделена на два куска более маленький, он как раз таки и менее интересный, второй кусок начинается впоследствии после небольшого разрыва дороги. Фрунзе находится прямо на обрыве, то есть это такой тип улиц, что имеет только чётные или нечётные дома с прямым выходом, как в случае этой улицы на обрыв с видом на лес и на реку.
Почему же я решил, что я нашёл нужную мне лавку. Только представьте: идёт улица, по её центру дорога, по одной стороне домики, по другой стороне ничего. Деревца и другая растительность. А тут посреди этого ничего стоит одинокая лавочка прямо на окраине обрыва с невероятным видом на природу этого удивительного места. Моя интуиция мне прямо говорила, что я в нужном мне месте. Почему не знаю, научился прислушиваться к интуиции и как правило она меня за это награждает.
Впрочем, как и в этот раз. Я действительно не ошибся, а точнее не зря послушался интуиции. Приехав на много раньше по привычке и от того, что я искал нужную мне лавку, взял времени с запасом, у меня оставалось его с запасом до встречи. Это время я провёл частично в раздумьях о том, что делать дальше и за покуриванием трубки. Факт. Я стал больше курить и меньше жалеть свои трубки. Это плохо. Было уже семь, но никто так и не появился. Я решил, что быть может человек опаздывает и отвёл ещё час, дабы наверняка его дождаться, а если розыгрыш, то, что поделать. В итоге он появился буквально через десять минут.
Его появление было весьма комичным по крайней мере со стороны. Махонький скутер медленно пыхтел, чтобы привезти своего наездника, а он был размером точно со скутер. Просто большой человек, с лишним весом, но не таким большим. Высокий, широкоплечий, как и сказал выше, просто большой человек. Да, это был Руслан. Наконец мы познакомимся и мне даже не пришлось его искать самому, жизнь свела нас обоих.
После быстрого знакомства и небольшого анализа с моей стороны он приступил к своему рассказу. Отдельно, что хочу сказать очень позитивный человек с минимумом негатива и отрицательных эмоций. Постоянная улыбка и шутки вперемешку со смехом. Люблю таких людей, с ними очень приятно общаться, они всегда разряжают тяжёлую обстановку. Так он начал свой рассказ.
В первую очередь Руслан начал с рассказа об Евгении. О том, как они познакомились и о том, как продолжали дальнейшую исследовательскую деятельность в отношении сигналов. По сути, он не рассказал мне ничего нового совершенно, ведь не знал, что я нашёл записи Евгения. Единственный момент, который мне стало интересно послушать об их последней встрече, когда он вернулся из поездки по точкам геолокации.
Тогда он сразу заметил, что Евгений изменился. Первое, это всё таже интуиция, после пары минут, проведённых вместе, он сразу понял, что что-то не то. Он пару раз поинтересовался у него, что быть может всё-таки что-то произошло или быть может он болен или заболел. На что получал ответ – нет. На каждое такое предположение и вопрос. Евгений всё бубнил что-то о приборе, о том, что голоса велели ему собрать прибор как можно скорее иначе, всё будет плохо. Тогда он достал из своего рюкзака совершенно неземные металлические детали. Почему неземные, я также у него поинтересовался, мол с чего он это взял. Как сказал Руслан, они были невероятно лёгкие, легче листка бумаги или даже волоса, а должны были весить по ощущениям на много больше, и ещё одна вещь это неземного цвета переливы на поверхности. По его словам, ни один земной металл не имеет таких свойств. Последней каплей для него, после чего он практически в прямом смысле, опять же по словам Руслана, сбежал от Евгения. А именно его взгляд, совершенно пустой, будто сосуд остался, а наполнение теперь отсутствовало.
На этом история с Евгением закончилась. Впоследствии он узнал о произошедшем, попытался прийти к Ольге, но испугался, когда увидел явно побитую жизнью женщину и решил не лезть к ней.
Далее Руслан рассказал мне свою историю. Раньше он жил обычной жизнью, совершенно обычной. Все фантазии и мечты пережевал социум и выплюнул в жизнь обычного человека. Он работал и учился, ни о чём не заморачивался. С противоположным полом также было никак, но это его уже и не заботило, он достиг состояния одновольствия. Впервые это слово услышал от него. Как мне объяснил Руслан это русский аналог английского слова, которое и означает жизнь одному в удовольствие, без заморочек об отношениях. Ведь если брать непосредственно слово одиночество, оно значит страдание от нахождения одному и от неудач с противоположным полом.
Так вот, всё в его жизни изменилось совсем случайно, ни в плане девушек, а в плане именно всей жизни. При этом совсем случайно. Однажды он шёл пятничной ночью от друга, изрядно накидавшись, как они иногда делали с другом, он заметил странное свечение, уносящееся вверх, в глубины космоса. По началу он подумал, что галлюцинации от алкоголя и решил проверить это место трезвым следующей ночью. Взял с собой чая, бутербродов, телефон с наушниками и аудиокнигами и стал ждать под голос рассказчика. Ровно в том же месте, на пару часов раньше, чем в прошлый раз он заметил тоже самое. Светящийся объект поднялся над большущей земляной насыпью неподалёку от железнодорожного переезда и улетел. Всё это произошло в пару секунд.
Так он и очутился здесь, с теми мыслями и желаниями, которые ему сейчас присущи, как личности. Руслан начал изучать это место. Приходил в него с различными приборами, как например металлоискатель или счётчик Гейгера. Пытался копать, дабы найти вход в подземный бункер, но всё было тщетно. Ничего не удавалось найти. Однажды он смог сделать фото и тогда-то и познакомился с анонимным форумом, где обитают любители паранормального и НЛО. Впоследствии, ему довелось познакомиться с синими пиджаками. Да это знакомство оказалось очень неприятным.
Первое знакомство прошло просто. Посреди ночи, как раз, когда он вновь исследовал эту пресловутую земляную насыпь подъехала машина, из неё вышли двое и прямо направились к нему. Попросили его покинуть это место и больше в него не возвращаться. Пригрозили нарушением законов, проводили его и уехали. Руслан выждал несколько десятков дней и вновь вернулся в это же место.
Тут как раз произошло второе их знакомство. На этот раз неприятное. Никаких разговоров, он странно заснул, так и не поняв от чего, а очнулся в тесной, уж для такого здоровяка точно, комнате допросов. Перед ним сидели двое. И он их описал также как и все. Костюмы и очки, цвета совпадали. Во вторую встречу они решили разузнать у него, что же он раскапывает, что ищет и что он смог узнать. Руслан мямлил и не мог толком ничего им ответить. Поняв, что толку не будет, они решили избавиться от проблемы в виде Руслана другим способом, припугнуть его. Сильнейшее психологическое давление и избиение в тот вечер он запомнит на долго. Да проблема в том, что все воспоминания закрылись психикой. Остался страх и очень неприятный осадок.
Вроде бы жизнь должна научить человека, что он лезет не туда, да не тут-то было. Исследователь и фанатик, что с него взять. Он выждал очень долго. Множество месяцев он ждал и многие ночь наблюдал улетающие от того места объекты. В одну ночь решился вновь выбраться в это место. Результат был таким же, его поймали, да только в этот раз всё стало на много хуже. Ему перед этим попытался почистить голову от всех воспоминаний. Почему-то им это не удалось, что-то в его организме его защитило. А после его отвезли в психиатрическую лечебницу Анима. Как обычно, карательная медицина, жёлтый билет по выписке и теперь он просто городской сумасшедший.
Я отдельно поинтересовался у него относительно Анимы, ибо впервые слышал подобного рода название. Он отказался об этом говорить. Сказал лишь одно, что это специальная психиатрическая лечебница для тех, кто прожил сверхъестественное или необъяснимое. Там людям становится легче, а тем, кто не хочет, чтобы им становилось легче, им это вбивают.
На этом рассказ Руслана закончился. Точнее мы с ним поговорили ещё, но дальнейшая беседа не имеет никакой ценности для дела, поэтому не буду приводить её содержание здесь.
От встречи с Русланом я в большей степени разочарован, ибо он был моей последней зацепкой перед поездкой по координатам, а он смог только рассказать мне интересную историю своей жизни.
И вот я здесь. Мне потребовалось два дня, чтобы записать всё важное, что произошло со мной в этом городе. Все события, расследование и необычные знакомства. Я решился всё же ехать по координатам геолокации, о которых говорил Евгений в своих записях. Решить вторую часть шифра так мне и не удалось. Сейчас полдень. В стакане осталось несколько глотков виски. Я ещё раз перечитаю всё, что записал и оставлю дневник на своей кровати. Гостиница уплачена ещё на два дня. Если я не вернусь, то мой дневник найдёт горничная. Поэтому прошу, кто найдёт эти записи, если я не вернусь, предайте их огласке, ибо в Ахтубинске происходят странные события.