Нет врага страшнее, чем командир дол6о&б
Это можно считать за победу?)
Вы хотите головоломок?
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Еще раз о мотивирующих речах
Кинематограф любит красивые, эмоционально заряженные сцены, в том числе мотивирующие речи. Например, речи полководцев перед битвой. Есть много хороших примеров: Теоден и воины Рохана, Максимус и римский легион...
Но на мой взгляд ничто не сравнится с речью простого красного командира из фильма "Свой среди чужих...". При просмотре попробуйте представить, что все эти люди верят в эти слова и вам станет понятно, почему же красные победили, в том числе сагитировав массу кадровых офицеров, чиновников, инженеров и других.
Судьба человеческая
Был у меня приятель. Был он чуточку постарше нас всех и звали его "Евгенич". И был Евгенич командиром первой роты. Хорошим командиром, надо сказать. Мы с ним не то, чтобы дружили, но отношения были достаточно теплые. Даже женщины у нас были подружками. Так уж получилось. Попивал, правда, Евгенич неслабо, но в бой никогда пьяным не ходил. Пьянка пьянкой, а воевать – это дело отдельное. Там трезвая голова нужна.
Вот и спрашивает меня как-то раз Евгенич рано утром: – Ты куда сегодня "облет" запланировал? – На юг, – отвечаю я, – как обычно. – Надоело, – отвечает Евгенич. – Переделай полетное задание. Там на западе от нас какое-то озеро огромное обозначено. Надо бы туда слетать. – И чего ты будешь на том озере ловить? – ехидно спрашиваю я. – А ничего, – отвечает Евгенич, – только надоело на юг летать. Чего мы там не видели? А в том районе мы никогда не были. – Турист, твою мать, – рассмеялся я. – Ладно, переделаю.
Вертолеты улетели. "Облет" – это не засада. Долго к нему готовиться не надо. Полтора часа поболтались в воздухе, что увидели сверху, то остановили и досмотрели на предмет наличия оружия и боеприпасов. Если с земли шваркнули по вертолету, то никакой посадки, а подлетают Ми-24 и ровняют это дело с землей. Не суйся супротив облетной группы! Словом, улетел Евгенич двумя вертолетами на озеро.
Через полтора часа возвращается, глаза у него на лбу от изумления, из вертолетов выталкивают пленных, выгружают трофейное оружие… Ох, ни хрена себе слетали, говорю я сам себе!
– Край непуганых идиотов, – говорит мне Евгенич. – Никакого озера там нет, оно сухое, и по нему духи косяками катаются. Мы их немного попугали, но надо бы нормальную засаду там организовать. А то разгулялись, мать их перетак! – Мда, – говорю я, – это сюрприз. А я думал, что там спокойно… – Меньше думай, дольше проживешь, – отвечает Евгенич. – У тебя водка есть? Пойдем вспрыснем это дело.
Пошли мы в "модуль" вспрыснуть это дело. По дороге Евгенич вдруг остановился, покачал головой в раздумчивости и вдруг говорит: – Вот ведь судьба человеческая! – Это ты к чему? – удивился я. Что-то не замечал я раньше за ним склонности к философствованию. – А к тому, что на юг же лететь собирались. Откуда им было знать, что я тебя уговорю полетное задание переделать… – Много ты их там завалил? – Человек десять… Может и больше… Тех, кого "двадцать четверки" раздолбали, я не считал. Не до того было…
Пришли в "модуль", налили водки, выпили. А мне как-то не по себе стало после его слов. – Ты чего кислый такой? – спрашивает Евгенич. – Да ничего, – говорю, – завтра третья рота на засаду уходит. Я вот подумал, а хрен его знает, что им тоже в голову придти может? – Ну, это уж как судьба повернется, – философски ответил Евгенич.
Третья рота вляпалась под утро. Духи строили новый укреп район по дороге на Хост. Мы ничего об этом не знали. Да и духи тоже никак не могли знать, что к ним в "гости" третья рота заявится. Обнаружили друг друга только на рассвете. Наш головной дозор их прощелкал. И их боевое охранение тоже третью роту прощелкало. Как рассвело, так и началось… Еле вытащили потом. Двое убитых, восемь тяжелораненых. Легкораненые не в счет – заживет, не маленькие… Вытаскивать летали мы с Евгеничем и восемнадцать солдат с нами. Самих чуть не поубивало к черту.
Вот ведь, судьба человеческая…
Карен Микаэлович Таривердиев, майор ГРУ, орденоносец, сборник рассказов «ВЕЗУЧИЙ»
Комбат…
Его звали Владимир Васильевич Юдаев. Нет смысла изменять его фамилию. Он умер, просто умер… Через год с небольшим, после того, как вернулся с войны… Сердце свое он положил за нас молодых, которые не всегда его понимали… Рак… Просто рак. Был человек, и не стало человека. За два месяца сгорел…
Мы назывались "отдельный отряд специального назначения". Но на всех картах место, где мы жили, было отмечено треугольным флажком с подписью "2 омсб". Второй отдельный мотострелковый батальон. Смешная конспирация. И даже не потому, что у нас был другой штат, чем в любом мотострелковом батальоне, не потому, что у нас были даже свои вертолеты, чего пехоте и присниться не могло, а даже не потому, что мы имели свое Знамя, чего у пехотного батальона априори быть не может, а потому, что и форма у нас была совсем другая. Такой формы, как отдельных отрядах спецназа не было ни у кого.
Но на штабных картах мы числились мотострелковым батальоном и своего командира называли "Комбат". Официальное название "командир отдельного отряда…" как-то не прижилось. А комбат, он и есть комбат… И местные "духи" знали его в лицо. Они вообще много кого из нас знали. Приехал я однажды в дукан купить жене какие-то шмотки в подарок, а дуканщик (“дукандор” по местному), мне и говорит – привет, мол, начальник разведки… Я чуть на задницу не сел от неожиданности! А я еще и приказом назначен не был, только исполняющим обязанности пока числился…
Встречался я вчера в санатории "Русь" с нашими ребятами. Ну, само собой вспомнили и Комбата. Ребята постарше меня. Они с ним весь срок прошли, а я позже приехал. Только полгода при Юдаеве прослужил, а потом, когда из госпиталя после ранения вернулся, уже другой комбат у нас был. Его фамилию я упоминать не буду. Есть Комбат, а есть комбат. Разницу в написании чувствуете? Он свое сердце ни за кого рвать не собирался, так что жив и до сих пор здравствует.
Начальники разведок у нас долго не держались. Два-три месяца и привет… И там уж кому чего выпало. И не только "убыль" в боях. Можно было даже и просто под трибунал угодить за негуманное отношение к пленным… Попробуй, объясни прокурору отчего получилось так, а не иначе… Да что я, эсесовец, что ли? Просто работа у меня такая: "информацию" батальону поставлять. А эту "информацию" добыть надо.
Иногда даже и негуманно. Это сказки, что военнопленные на допросах молчат. И то, что их всегда мучают, тоже сказки… По разному бывает. А надо еще и с агентурщиками работать, а на это деньги нужны, а денег не положено, где взять, спрашивается? В разбитых караванах естественно… А из караванов положено все сдавать… А не сдал, значит, под трибунал, потому что никто не верит, что не себе взял. Словом, сложная работа, и со своими хуже, чем с другими…
Юдаев меня поставил исполнять обязанности начальника разведки через четыре месяца, как я в батальон пришел. Я не то что был "соплив" по тем временам, а вообще ничего в этом деле не смыслил. Но старый начальник разведки "ушел", а нового пока еще не прислали, а я язык знал. Вот Юдаев меня и поставил. Он батальоном как князь дружиной управлял. Кого хотел, того и ставил, а кого не хотел, того загонял за Можай… Плевать ему было на больших начальников.
И вот начинаем вспоминать Комбата. И говорит один из нас: – Чем Юдаев был хорош, так это тем, что никогда не совал в нос, мол, я Комбат, а ты подчиненный. Я сказал, а ты выполняй и мне насрать, как ты это сделаешь. Он до нас не опускался с Олимпа, он просто с нами одной жизнью жил.
И приводит примеры человечности Юдаева. А ведь "Васильичу" и впрямь было не в падлу зайти по утру в палатку к любому из командиров рот и сказать – у тебя сегодня день рождения? Поздравляю! С этим делом у нас плохо, но у меня есть. Возьми в подарок два пузыря и вечерком, чтобы солдаты не видели, отметь с взводными. Но с утра чтобы все как огурцы! А то прибью, ты меня знаешь! Ему ничего не стоило заехать за мной на Уазике и сказать, поехали! Интересно куда, думаю я, но на всякий случай беру автомат. Комбат сам за рулем, я рядом. Выезжаем за КПП местного полка и уезжаем в Газни за двадцать километров! Да туда два БТР не всегда проходят, а тут мы вдвоем на УАЗике, и сам Комбат за рулем. Ну, само собой, я в некотором напряге пребываю, особенно, когда через "зеленку" едем. Там засада на засаде.
Доехали благополучно, и Юдаев говорит: – Сам понимаешь, что здесь наши БТРы по номерам знают. А нам к агентурщикам надо. Зачем светиться? А водителя своего я специально не взял. Вдруг засада, убьют же пацана! Во, блин,- думаю я, -вообще-то ездить к агентурщикам это моя работа, Комбату и напрочь не надо такие эксперименты над собой ставить! Однако, вот как вышло. Время у него было свободное, да и слово его на пять порядков выше моего. А информация важная. Вот он сам и поехал. А солдата пожалел просто.
"Возглавил" я как-то батальон. В смысле пошел в головном дозоре ночью на север от Газни. Комбат с основным отрядом. А я впереди болтаюсь. Ну, и заблудился напрочь… Карты у нас были не точные, попробуй-ка не заблудись безлунной ночью. Залегли… Я пытаюсь сориентироваться. Комбату не докладываю об этом, потому что стыдно. Думаю, что выкручусь как-нибудь. Толкает меня боец, что рядом лежит и шепчет: "Духи сзади!" Я оглянулся и точно! Две фигуры и явно чего-то ищут. Поднял ночной бинокль – опана! Комбат!
– Что, лейтенант, забрел и сам не знаешь куда? – Да я… да мы… Вот тут чуть-чуть… – Ну, а теперь смотри, как это дело делается… И сам пошел впереди. И по дороге мне краткий курс лекций читает полушепотом. Да так доходчиво, что больше я уже никогда не блудил. Оказалось, что Юдаев к тому же еще мастер спорта по "спортивному ориентированию". Просто я совсем молодым лейтенантом был, у меня училищные розовые сопли до колен еще висели и нормально шагать мешали. Я в своих соплях еще сам путался… Ничего, доходчиво объяснил Комбат и больше я уже не путался.
– Он никогда на авторитет не давил, – сказал один из моих вчерашних товарищей, – он учил нас дураков. Откуда у него только силы на это брались, не сорваться! Потом я вернулся, снова стал начальником разведки и не смог найти нового комбата в бою, когда нас прижало. Просто не там искал. Я искал его среди нас, а он, оказывается, забился с радистом за мешки с мукой, на взятом нами духовском продскладе. Я его все-таки нашел, и что надо было мне, доложил. Новый комбат ответил: делай, как знаешь! Что у тебя мозгов своих что ли нет, лейтенант?! Ты начальник разведки и отстань от меня, сопляк, у меня другие заботы!
В другой раз, когда нас снова прижали, он сел в первый же приземлившийся вертолет, и когда мы все-таки выбрались, то встречал нас на посадочной площадке и пафосно благодарил за службу. Вчера вспоминали умершего Юдаева (ему и сорока не было, когда Он умер), а его заменщика даже и не поминали. Пес с ним, чего прошлое бередить.
Для чего написал? А для того, чтобы имя Его вспомнить! Книг о нем нет, фильмов тоже, да и не будет, наверное, никогда. Так хоть так имя Его помянуть – Владимир Васильевич Юдаев. Командир 177-го отдельного отряда специального назначения, место дислокации провинция Газни, ДРА. Прочитает хоть кто-то, и то ладно…
Комбат, Комбат, батяня Комбат,
Ты сердце не прятал за спины ребят…
Карен Микаэлович Таривердиев, майор ГРУ, орденоносец, сборник рассказов «ВЕЗУЧИЙ»
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.