Шумерское свидетельство о рождении
Глиняная табличка 2000-1595 гг. до н. э., содержит информацию о рождении ребенка, его пол, имена родителей, а также отпечаток ноги. Найдена в шумерском городе Ниппур на юге Ирака.
Глиняная табличка 2000-1595 гг. до н. э., содержит информацию о рождении ребенка, его пол, имена родителей, а также отпечаток ноги. Найдена в шумерском городе Ниппур на юге Ирака.
О том, что представляла собой Ниневия, можно судить по трудам античных авторов (Страбон, Геродот, Диодор Сицилийский), основанным на малодостоверных рассказах странствующих торговцев. Страбон и Геродот утверждают, что стену в Ниневии построили длиной более 90 км, а высотой — 25 м. Ниневия снабжалась водой из 18 каналов, забиравших воду из источников в 16 км от города. Пока не все античные данные подтверждены раскопками.
Документов о ранней истории Ниневии практически не существует. Ветхий Завет в Книге Бытия предлагает считать основателем Ниневии Ассура — одного из сыновей Сима, сына патриарха Ноя: «Из сей земли вышел Ассур и построил Ниневию...»
Период между IV и III тыс. до н.э. в Месопотамии известен как начало блестящей эпохи Шумера. Археологическую культуру этого времени относят к самому началу раннего бронзового века, и называют Урукским периодом или Уруком. Самым крупным и важным местом в Южном Междуречье тогда был шумерский протогородской центр Унуг, который аккадцы называли Уруком.
Это было время первого расцвета цивилизации в области Плодородного полумесяца на территории современных Ирака и Сирии. Тогда самые ранние города, такие как Урук на юге, Телль-Брак и Хамукар на севере, превратились в первые мегаполисы мира.
В этот период хозяйство сильно усложняется. Теперь нужно не только производить продукты, но и хранить и распределять их. Структура управления замыкается на храме и получает персонифицированную вершину в лице правителя - так называемого Царя-Жреца.
Этот человек еще не может оставить свой личный след в истории посредством несовершенной письменности, предметов быта или культа,
но уже пропагандирует саму концепцию особой компетенции мудрого вождя, заботливого пастыря и могучего победоносного воина.
Недолговечные, но доступные шумерам глина и тростник не смогли сохранить до наших дней крупные формы произведений искусства.
Поэтому мы вынуждены изучать историю раннего Шумера на основе мелких прочных артефактов, как каменные штампы и цилиндрические печати.
Изображение на печати не только удостоверяло личность, статус и полномочия, но и демонстрировало кем ощущал себя её владелец.
На одной печати из Урука, изображен Царь-Жрец с копьем в вытянутой руке, что, предположительно, является символом власти.
На другой подобной печати - воины, которые держат оружие и угрожают связанным обнаженным мужчинам перед лицом Царя-Жреца.
Вся сцена на первом оттиске подчеркивает беспомощность связанных людей, расчеловечивает и лишает этих несчастных идентичности.
Второй артефакт демонстрирует триумф торжествующих победителей над пленниками. Не исключено, что мы видим расправу над врагами.
Обе печати могли принадлежать верховным жрецам, их приближённым или чиновникам, которые централизованно руководили трудом рабов.
В любом случае, артефакты показывают насилие как важный атрибут зарождающегося государства, а правителя как лидера управляющего этим насилием.
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Одно из самых ярких выступлений за всю историю нашего форума - лекция шумеролога Владимира Емельянова. Мы собрали короткие вопросы к этому докладу - и попросили Владимира на них ответить. Вот что получилось:
Вопрос: Правда ли, что популярная книга «Самый богатый человек в Вавилоне» - это компиляция месопотамских переводов о том, как управлять своими деньгами?
Ответ: Неправда. В древней Месопотамии не было трактатов, они возможны только на бумаге. Попробуйте написать трактат на глине. Не было там и теоретического мышления.
Вопрос: Я знаю, что в шумерском языке было 6 множественных чисел. Это как? Зачем так много?
Ответ: Есть довольно много языков с большим количеством моделей для множественного числа. Например, арабский. Шумерский не является исключением. Для того, чтобы узнать причину появления такого количества моделей, нужно заниматься лингвистикой и изучать историю происхождения множественного числа в разных языках.
Реконструкция погребальной процессии из шахтовых захоронений шумерских правителей Ура
Вопрос: Какие загадки о шумерах учёным ещё только предстоит разгадать? Можете перечислить пять таких загадок?
Ответ: Сверхзадача шумерологии - установить генеалогию шумеров и родство их языка. А задачи мы решаем каждый день.
Вопрос: Правда, что библейский миф о потопе возник именно у шумеров?
Ответ: Правда, что самые первые упоминания потопа известны из библиотек шумерских городов Шуруппака и Ниппура.
Вопрос: Правда, что шумеры расплачивались, как и современные израильтяне, шекелями?
В аккадском языке была мера веса серебряного лома, которая называлась шикль (от глагола shaqaalu "взвешивать"). От этого же слова происходит и шекель - монета современного Государства Израиль.
Есть вопросы о шумерах? Задавайте их в комментариях:)
Прорисовка с цилиндрической печати периода позднего Урука
Для понимания: шумеры могли намного лучше. Это частный случай из ранней истории.
Многие из нас восхищаются государством, его силой и достижениями. Но что такое государство? В своё время мой учитель истории дал неожиданный для меня ответ на этот вопрос: государство – это сила, которая держит в повиновении народ. Прошли годы, и сегодня я снова убеждаюсь в мудрости нашего «историка». Более того, эта сила извлекает ресурсы не только из народа, но и из природы. Об этом пишет американский антрополог, профессор Йельского университета Джеймс Скотт.
Против зерна. Глубинная история древнейших государств.
Книга вышла уже сравнительно давно, в 2017 году и была переведена на русский язык. Я ограничусь лишь перечислением основных идей.
Историю геологической эпохи антропоцена, или века людей, кто-то исчисляет с начала освоения атомной энергии. Кто-то предлагает начать с Промышленной революции, когда ископаемые источники энергии стали ощутимо влиять на экологию планеты или с использования современных строительных технологий. Автор предлагает смотреть намного глубже в историю. Потому что давным-давно наши предки получили в свои руки инструмент, радикально изменивший природу всюду, где они жили. Это – огонь. Это было давно, задолго до появления Homo sapiens: как минимум 400 тысяч лет назад. Эту эпоху автор называет «узким» антропоценом, потому что слишком мало было население. Десять тысяч лет до нашей эры нас было всего каких-то пару-тройку миллионов на всю планету. Шесть тысяч лет до нашей эры появилось ещё одно мощное средство воздействия на окружающую среду: государство.
Как мы дошли до такой жизни в плотном окружении одомашненных животных и растений, а также себе подобных – сложный и интересный вопрос. Если широко взглянуть на вещи, государство не является ни данностью, ни естественным порядком вещей. Сапиенсы появились около 200 тысяч лет назад, из Африки вышли около 60 тысяч лет назад, а культивировать растения начали 12 тысяч лет назад. Всё это время мы жили в маленьких кочевых общинах охотников-собирателей. И продолжали так жить ещё как минимум 4 тысячи лет уже после изобретения сельского хозяйства! Эта «дыра» во времени – серьёзная проблема для теоретиков, которые вписывают образование государства как неизбежную форму организации общества по мере появления культурных растений и оседлости.
Трудно привыкать к картине мира без неуклонного прогресса и цивилизаций. Эта картина рисовалась уже идеологами первых государств, которые, будучи новыми и мощными обществами, старались как можно более явно выделиться на фоне остальных. Посмотрите на практически любое аграрное общество – и увидите прославление превосходства фермеров со всей прилагающейся мифологией.
На самом деле нет ничего особенно привлекательного в жизни крестьянина в сравнении с вольным охотником. История даёт нам достаточно свидетельств того, как кочевники сопротивлялись принуждению к оседлой жизни, не желая ни болезней, ни притеснений, с ней связанных. Индейцев удалось загнать в резервации только военной силой. Кочевники прекрасно могут взаимодействовать с цивилизацией, не входя в её состав. И всё же всё новым поколениям рассказывают в школе о прогрессе, переделывающем охотников и собирателей в крестьян. При этом подразумевается, что этот переход дал скачок в благосостоянии: больше еды, больше свободного времени, дольше жизнь, и дом с благами цивилизации. На деле оседлая жизнь имеет и серьёзные недостатки.
Появление поселений трудно связать с агротехнологиями. В южном Междуречье люди тысячами лет жили на одном месте без того, чтобы заниматься сельским хозяйством. Известна и обратная ситуация, когда люди высаживали растения и собирали урожай, не переставая кочевать. Сам момент начала доместикации растений и животных трудноуловим. Ботаники пытались выделить этот момент появлением растений с нехрупким стеблем, но нет, они появились задолго после начала культивации зерновых. Спорными оказались и находки скелетов домашних овец и коз. В любом случае ясно, что процесс одомашнивания был плавным и длительным – кое-где до трёх тысяч лет.
Наш взгляд в прошлое неизбежно упирается в великие древние цивилизации. Между тем, как в географическом и демографическом смысле они были крошечными, утопая в широком море варваров. Подавляющее большинство народов жило вне пределов государств с их налогами и принуждением. Даже четыре тысячелетия назад треть глобуса всё ещё была оккупирована охотниками, собирателями и прочими кочевниками. Если исчислять однозначную гегемонию государств с семнадцатого столетия, то этот период составит всего две третьих процента времени существования нашего биологического вида. Более того, все эти вавилоны, фивы и теотиуаканы вряд ли были Левиафанами продолжительное время: все империи склонны к распаду, и «тёмные века» были скорее правилом, чем исключением. Греки даже умудрились потерять письменность после заката Микен. Кое-где на нашей планете сила государства была ограничена временами года. Когда в Юго-Восточной Азии шли муссонные дожди, например, власть правителя не распространялась намного шире дворцовых стен. Будучи окружено морем варваров, население древних империй часто не стремилось сидеть в своих стенах, а с готовностью мигрировало в это море.
Государство не появляется на ровном месте. Для этого нужна подходящая территория с подходящими ресурсами. Ресурсов у нас маловато, но создавать их нам помогает огонь, приручённый нашими далёкими предками Homo erectus. С его помощью мы расчищаем ландшафт для нужных нам культур и готовим пищу для нашего большого мозга и короткого кишечника. Процесс концентрации ускорила доместикация злаковых, особенно пшеницы и ячменя. Культурные растения эволюционировали вместе с человеком, получив крупные плоды, определённое время урожая и пригодность к молотьбе. Они могли высаживаться рядом с хозяйством и представляли собой надёжный источник белков и калорий, как и домашний скот, который получил свои отличительные черты: быстрое размножение, способность к жизни в тесноте, послушание, мясо, молоко или шерсть.
Это всё не привело автоматически к оседлой жизни, но создало необходимую концентрацию продовольствия и населения, особенно в подходящей местности: богатой увлажнённой равнине с плодородными почвами. Однако, живя в таком раю, мало кто захочет превратиться в трудягу-крестьянина, который гнёт спину от зари и до зари. Куда лучше и интереснее охотнику на приволье. Доместикации подвергся, в конечном счёте, и сам человек, вернее лишь те, кого заставили вести монотонную жизнь в стеснённых условиях при постоянном риске заболеть какой-нибудь гадостью. Почти ясно, что многие ранние государства развалились именно в результате эпидемий.
В ходе своего повествования автор обращает внимание читателя на то обстоятельство, что практически все классические государства базировались на тех или иных злаках, включая просо. Истории не известны ни ямсовые, ни бататовые государства.
Скотт выдвигает гипотезу, что государство могло образоваться лишь тогда, когда у налогового инспектора был хороший шанс конфисковать часть урожая либо на корню, либо в закромах. Для этого этот урожай должен быть не в земле и вызревать примерно в одно время. При этом других альтернатив у крестьянина быть не должно. А то он ведь перестанет заниматься столь малоприбыльным бизнесом. Замечу: подозрительным образом автор замалчивает наличие «картофельной» империи инков.
Хоть государство не изобрело ирригацию, оно продвигало её как средство расширения базы своей власти. Оно продолжало «приручать» крестьян, заставляя их рыть каналы и осваивать новые территории. В результате был создан чёткий типовой ландшафт зерновых культур с большим населением, пригодным для подневольного труда, мобилизации и, конечно, выращивания урожая. Впервые это случилось в Междуречье.
Если автор прав, то роль принуждения ставит под вопрос теории общественного договора Гоббса, Локка и их последователей. Никакой это не магнит гражданского мира, общественного порядка и свободы от страха. Это сила. Сила, которая держит в повиновении народ. Всё, как говорил мой учитель истории. Эта сила была не всемогущей, и многие империи пали под ударами экологии, политической нестабильности и эпидемий. Причём падение было явно не результатом недостатка применения силы. Чего-чего, а принуждения у древних хватало. Вспомним хотя бы Древние Грецию и Рим, большинство населения которых составляли рабы. Кстати, ещё не до конца ясно, для чего построили Великую Китайскую Стену: для защиты от набегов или для удержания своих граждан в пределах империи.
Ранним государствам была присуща хрупкость, происходящая из присущей им агроэкологии. Гражданская война, вторжение соседей, засуха или наводнение могли быстро положить конец новой державе. К этому добавились новые факторы, порождённые самим государством: распространение болезней вследствие скученного проживания людей и животных и выращивания монокультур, сведение лесов и эрозия почв из-за интенсивного земледелия.
Впрочем, развал государства – это не всегда плохо. Жить без царя и князей вполне можно. Варварам привольно жилось у границ империй. Они дополняли государства и торговали с ними ресурсами. Ну и иногда грабили столь удобную цель. Берберская пословица гласит:
Наше сельское хозяйство – это совершение набегов.
Варвары торговали и живым товаром, а также охотно нанимались пограбить других. И тем самым серьёзно посодействовали закату своего краткого золотого века.
Из книги Скотта нам становится ясно: не так хорошо государство, как его малюют воспеватели. Видно, что автору близки анархисты Уэнгроу и Гребер, которые, кстати, на него ссылаются в своей книге. Мне не хватило ответа на логичный вопрос, который вытекает из этого: если государство так плохо для людей, почему оно добилось господства на планете? Ответ очевиден: по причине своей эффективности. Автор рассказывает о том, что государство поощряло технические нововведения, способствующие расширению базы своей власти, например, ирригацию. Но ирригация – это благо, которое идёт на пользу не только царям с королями. Именно поощрение технических инноваций и нацеленность на эффективность составляет силу государств. Можно вести прекрасную и насыщенную жизнь в лесу, но скольких охотников может прокормить один гектар? То-то. Потому я считаю современных анархистов утопистами, которые проповедуют жизнь после смерти. Жизнь малого числа счастливчиков, которые смогут остаться в живых после массового вымирания при развале государства. Лично я не питаю слишком больших надежд попасть в число таких избранных, и потому предпочитаю жить в государстве, несмотря на все его неудобства.
В прошлой части были описаны старые африканские церкви, принадлежащие к дохалкидонскому христианству. Теперь же речь пойдет о их азиатских братьях по вере, которые, если уж на то пошло, пережили куда больше прямого физического воздействия не самого позитивного характера и по сей день живут с ужасными шрамами, заботливо оставленными последователями другого авраамического учения, которое всем отлично известно. Сразу скажу, что это отнюдь не означает, что ислам сам по себе хуже и опаснее христианства, но конкретно для ближневосточных христиан мусульмане, и в особенности отдельные их правители и государства, оказались губительной силой, которая по головке не гладила, зато била очень больно.
Однако не только ислам разрушал древние церкви, но и национализм с мировыми войнами. Это повествование покажет страшную и горькую участь немногих островков христианства посреди бурлящего страстями мусульманского мира.
В прошлый раз уже упоминалось, что помимо окраинных восточных провинций Римской империи, Халкидонский собор отказалось признавать Армянское царство. Еще с первых годов IV столетия оно стало христианским, даже раньше императора Константина увидев идеологические преимущества христова учения и его организующую силу. А новые идеи Армении были тогда очень нужны – она была постоянным полем битвы между Западом и Востоков и лице Рима и царства Сасанидов (или Второй Персидской империи), и находилась в циклах зависимости то от одних, то от других. Приходилось много исхитряться, чтобы выживать.
Хоть на этой карте и показа регион до прихода христианства, положение Армении как буфера между Ираном и Римской империей отражено вполне точно
Но видимо, к Востоку все же больше армяне тянулись, так как в конце концов их царство оказалось под прямым персидским управлением. Римское влияние к началу V столетия сильно упало, и потому решения, принятые высшим духовенство империи в Халкидоне, прошли мимо Армении, бывшей тогда вне сферы влияния Константинополя. Сасаниды же, хоть и сами исповедовали совсем иную веру – зороастризм, не стремились как-то повлиять на выбор Армении и довольствовались просто лояльностью территории.
С тех пор Армянская церковь встала особняком – она получила ту же базу, что и прочие древневосточные церкви, но сформировала свой собственный архитектурный стиль храмов и уникальную иерархию, в которой главой был Католикос – для армян то же, что Патриарх или Папа Римский.
Армянская церковная архитектура прекрасна и самобытна
Такие пышные одеяния носит глава всех верующих армян - Католикос
Персидское правление сменилось в VII столетии на арабское, затем в IX – XI веках Армения вновь стала независимой, с 1080 года также существовало другое Армянское царство в неожиданном месте – на берегу Средиземного моря в Киликии (сейчас это регион Турции на западной границе с Сирией). Армянская апостольская церковь, как она полностью называется, смогла получить немалое распространение и влияние на определенном этапе своего существования. Этому способствовало то, что армяне жили в горных регионах Кавказа и Восточной Анатолии, которые служили преградой для установления прочной власти постоянно сменявших друг друга исламских империй. Армяне были в известной степени изолированы, подобно жившим неподалеку народам Северного Кавказа. Киликийское же царство помогало крестоносцам, было их ценным союзником, и пока те обладали силой, тоже могло давать отпор мусульманам.
Горная местность давала армянам возможность не подвергаться сильной ассимиляции со стороны многочисленных завоевателей
Киликия (здесь - "Little Armenia") - морская вотчина средневековых армян
Впрочем, даже установление постоянной власти Османской империи в XVI столетии не подорвало Армянскую церковь. Султанская администрация не была заинтересована в подавлении каждого очага христианствам в своих владениях, так как этих очагов было слишком много. Османы старались действовать не кнутом, а пряником – перешедшим в ислам гарантировалась отмена ограничений для неверных, которые стройной системой действовали в империи, но это сработало в массовом порядке лишь в некоторых частях Западных Балкан. Армяне же остались при своем в абсолютном большинстве. Более детально об этом и в целом о взаимоотношениях армянского народа и Турции я уже рассказывал в другой своей работе.
Тем же армянам, что жили в Киликийском царстве, пришлось несладко – в конце XIII столетия последние оплоты крестоносцев пали, и прибрежные армяне остались без союзников. В одиночку же они бороться против всех соседей попросту не могли, и во второй половине XIV столетия вторжение Мамлюков из Египта положило конец их независимости. С тех пор здесь, на побережье, армянское присутствие начало таять и ныне от него мало что осталось.
Но в анатолийских и кавказских хребтах, на родине армян, ничего не ослабло и за все время османского владычества. Оно было, в своем корне, просто неприятным, но совершенно не смертельным. Горы по-прежнему служили надежной защитой для армянских сообществ, часть их даже переселилась в крупнейшие города империи, где занималось финансами и торговлей.
Поэтому на момент начала XX столетия Армянская церковь имела широкое поле распространения, дозировано она присутствовала во всей Анатолии. Именно тогда настал момент, когда исламоориентированные османы терпели полную неудачу и находились в упадке, и им на смену приходили турецкие националисты. Они видели угрозу в христианах, считали их «ненадежными» подданными. Это не было лишено оснований – очевидно, что не только турецкий национализм поднялся тогда, но и национальные движения прочих народов, в том числе и армян. Они стремились уйти от умирающей Османской империи, и этого новые турецкие власти, сменившие султана, очень боялись. Поэтому и случилось то, что всем известно – геноцид армян во имя новой Турции. Это была огромная катастрофа для всего армянского - для самих людей, их идентичности, их домов и разумеется для их церкви.
Эти мирные армяне будут вынуждены идти на верную смерть в пустыню под надзором турецких конвойных
После того, как Западная Армения, расположенная в Анатолии, была уничтожена как регион и стала набором турецких провинций, куда заселили турок и курдов, были проведены кампании по стиранию следов присутствия христиан здесь – армянские храмы и поселения были сровнены с землей или просто заброшены. Сейчас от них остались только редкие руины. Часть армян согласилась отречься от своей нации, принять ислам и отуречиться («криптоармяне»). В любом случае, Армянская церковь на большей части своего ареала кончилась.
Одна из многих заброшенных армянских церквей в современной Турции.
Но была и Восточная Армения на Кавказе, гораздо меньше Западной, но зато бывшая в составе Российской империи, что гарантировало защиту от турок. Правда, после начала Гражданской войны в России Турция все же атакует регион, но армяне организуют сопротивление у озера Севан и смогут выстоять в осаде до падения Османской империи в конце 1918 года вместе с другими неудачниками Первой мировой войны. Затем Восточная Армения станет Армянской ССР, и соответственно Республикой Армения в 1991 году. На этой небольшой территории, а также в многочисленной диаспоре армян Франции, России и США уникальная христианская церковь сохранилась до наших дней. Она могла легко погибнуть, имей Турция больше времени и ресурсов, чтобы воспрепятствовать побегам армян от геноцида заграницу и уничтожить и Восточную Армению. Но этого, к огромному счастью, не произошло. Несмотря на это, страдания, пережитые армянским народом, оставили глубокие раны, не исцеленные в полной мере и в эпоху нынешнюю.
Несколько южнее, на Севере Месопотамии, где сейчас расположены Сирия и Ирак, тоже присутствовало немалое христианское население. Оно было представлено семитскими народами, не являющимися ни евреями, ни арабами. Их названия чаще всего можно услышать не в контексте христианских общин, а на курсе школьной истории за 5-6 классы – ассирийцы, халдеи, арамеи. Кажется, что это нечто древнее, давно канувшее в пыльные архивы античных текстов, но это совершенно не так.
Эти народы, по сути, проделали тот же путь, что их относительно близкие родственники – евреи и арабы, но гораздо раньше. С III тысячелетия до нашей эры ряд племен Аравии отправились из своей родной пустыни в более богатые и привлекательные для жизни земледельческие регионы, то есть как раз в Месопотамию и Сирию. К Железному веку (условная дата его начала – 1000 год до нашей эры) они пестрым винегретом расселились на этих землях. Им и принадлежат названия – ассирийцы, халдеи и арамеи. Разговаривали на аккадском, а позже – арамейском языках, семитских наречиях, которые находятся по происхождению где-то около иврита и арабского языка, но все же стоят отдельно.
При слове "ассириец" первые ассоциации - такие вот древние барельефы
Для обывателя наиболее известен дохристианский период их истории – как минимум про Ассирийскую империю знают точно почти все. Кое-кто вспомнит, что большую часть античности арамейский язык был средством межнационального общения в регионе Плодородного полумесяца, а на основе арамейской письменности будут созданы арабица и персидское письмо.
Ассирийская империя в VII столетии до нашей эры занимала всю Месопотамию и даже чуть больше
Непрофессионал далеко не сразу поймет, в чем вообще разница между арабским и арамейским текстом
Но это все история слишком древняя, и христианство здесь, по существу, ни при чем. Это так, но изложенное ценно тем, что позволяет увидеть указанные близкородственные этносы со стороны их идентичности, начавшей формироваться еще в Бронзовую эру. Христианство, принятое довольно быстрыми темпами с I столетия, лишь дополнило её, дало новый импульс в самосознании. В отличие от своих еврейских и арабских родственников, эти люди стали христианами, что решительно обособило их. Поэтому неудивительно, что ассирийцы (хотя это название лишь одного из изначальных народов, со временем все они слились воедино под этим наименованием) воспротивились указаниям императоров и епископов из далекой Греции о том, как им верить. Вместо этого была образована Сиро-яковитская (или просто Сирийская) православная церковь (надо понимать, что в дохалкидонской доктрине именно их учение ортодоксально, или по-русски, «православно», хоть исторически так называют обычно Греческую церковь).
Кроме того, тут присутствует поразительный факт – точно такая же церковь была создана на юге Индостана, где оказалось много ассирийцев, мигрировавших сюда через Вавилон, Аравию и Иран еще с ранней Античности. Здесь из ассирийцев и местного дравидийского народа малая́ли организовалась Маланкарская православная церковь, которой и сегодня принадлежат более двух миллионов человек. Впрочем, эта экзотичная ветвь древневосточного христианства не пережила серьезных потрясений, разве что португальцы в XVI-XVIIстолетиях пытались робко и безуспешно окатоличить ее, поэтому много про данное явление сказано не будет. Просто отмечу сам факт того, в каких неожиданных местах можно найти христианские общины, существующие с такой старины.
Индийцы, принадлежащие к ближневосточному христианству - весьма неординарно
Сирийский храм в Индии.
Но вернемся в Месопотамию. Поскольку и про Египетскую, и про Армянскую церковь уже было ранее рассказано, можно кратко описать общие моменты судьбы у всех троих вкупе с сирийскими единоверцами – равнодушие византийских властей сразу после раскола с поддерживаемой империей доктриной, невосприимчивость к исламизации и арабизации после смены имперского начальства, и в целом даже процветание на протяжении Средних веков с выходом епархий за пределы Месопотамии.
Но как приход в Египет мамлюков кратно ухудшил положение коптов, так и один хромой деятель станет палачом для сирийских христиан. Речь о Тимуре, или же Тамерлане, невероятно амбициозном завоевателе из Средней Азии, оставившем о себе в основном дурную память. Он дошел до краев, населенных ассирийцами, в 1393 году и устроил им кровавую баню в своем стиле – огромное число людей было убито или захвачено в рабство, исчезли филиалы Сирийской церкви в Иране, уничтоженные подчистую. Это сократило число верующих и оставило их лишь конкретно на родине ассирийцев, на севере нынешних Ирака и Сирии и приграничных с ним частей Турции. Тут можно подумать, что Тамерлан просто был ревностным мусульманином и ненавидел неверных, но это на самом деле не так – к покоренным исламским странам и народам он проявлял ничуть не меньше жестокости, хоть и в самом деле считал себя благочестивым последователем Пророка, нарушая при этом большинство заветов этого самого Пророка регулярно и грубо ради своих чаяний по завоеванию мира.
Тимур, или Тамерлан, сам был родом из нынешнего Узбекистана, но дошел вплоть до Сирии и Анатолии. Правда, покорить всю планету или хотя бы ее половину ему так и не удалось
Сирийская же церковь, одинокая среди моря мусульман, вероятно, просто оказалась самой хрупкой из жертв Тимура, и потому сильнее всех пострадала.
Затем будет османское правление, которое завершится тем же, что и у армян – геноцидом в начале 1900-ых годов и стиранием культурного наследия турецкими националистами. Ассирийцам, однако, еще даже повезло – основная масса населенных ими территорий, и соответственно территорий распространения Сирийской церкви, вошла в состав Ирака и собственно Сирии, а не Турецкой республики, что позволило спастись от той же участи, что ждала Западную Армению. Сейчас Сирийская церковь с центром в Дамаске насчитывает почти полтора миллиона прихожан и продолжает существовать на землях, где давно правит и решает все вопросы исламское большинство. Что ж, пожелаем ей удачи в этом нелегком деле.
Патриарх Антиохии и всего Востока Мар Игнатий Ефрем II, гордо сидящий на фоне флага своей родины. В асадовской Сирии довольно лояльно относятся к христианам
В следующий раз я затрону уже куда более родную для всех тему – классическое греческое православие и его тоже далеко не сладкую историческую судьбу
Посвящается комментарию #comment_298788062
Это была идеальная семья. Красивые, работящие отец и мать по имени Шушши, безумно любящие своих детей. Семилетняя девочка Тауте, "будущая царица Помпеи", как бы в шутку, но с любовью и нежностью, называла ее мать. Мальчик Анату двенадцати лет, помощник семьи, защитник сестры, так гордится своим отцом и хочет быть похожим на него. Он иногда посещает мастерскую своего отца и всеми силами старается не уступать ему. Каждое утро было праздником, предвещавшее воссоединение семьи в небольшой, но уютной кухне с трапезным столиком. Сонные улыбки, добрые шутки и любовь родителей заполняли комнатку и даже в самое ненастное утро - это озаряло небольшое помещение невидимым свечением, кажется, ярче летнего солнца.
Это утро было не менее ярким. Этим утром Анату сообщил родителям, что точно решил последовать по стопам отца и изучать столярное дело.
- "Ты молодец, Анату, и я хвалю твой выбор. Но запомни, каким бы ни было твое решение, ты сможешь стать лучшим в любом деле, за которое возьмешься" - сказал отец. Сложно было скрывать чувство гордости за сына, который стремится идти по моим стопам, стопам своего отца, но, это не единственный путь. Тем не менее, это чувство переполняло, кажется даже осанка выправилась. Но не нужно радоваться как ребенок, ведь я отец, глава семейства.
- "Я тоже стану столяром, как Антау! И буду помогать, если ему будет слишком тяжело" - сказала Тауте.
- "Царица столярной мастерской?", по-доброму пошутила мама, "Тебе еще многому предстоит научиться, но я уверена, что к тому моменту, когда придет время выбирать, ты сделаешь свой выбор и он будет правильным, каким бы он ни был". Мама склонилась к дочери и поцеловала ее в золотистые волосы, льющиеся по плечам завораживающим водопадом. Девочка улыбнулась, но более не отреагировала, глядя в стену напротив и "переваривая" речь матери.
Родители знали, что не смотря на все сложности у них получилось сделать все правильно и вырастили замечательных детей, которыми гордятся сейчас и будут гордиться до самой старости.
Отец, отправившись на работу с чувством гордости, наполняющим его от самых пят до головы, с теплом по всему телу, которое переполняет его и берет начало где-то в груди. Несколько раз прокручивал в голове диалог за утренним столом. Все было замечательно и даже лучше! Но что-то беспокоило его. Может сегодня, на его взгляд, он недостаточно раз сказал своим детям, как он их любит? Или жене? Или обеспокоен тем, то Анату сделал свой выбор из-за отца, а не своих предпочтений?
"Не пойму, что меня терзает... Но точно знаю, что это один из лучших дней, ведь сегодня я еще больше горжусь своим сыном! Он точно добъётся больше, чем я!" - с такими мыслями отец шел на работу, с еле заметной для окружающих улыбкой, почти не обращая внимания на суету вокруг него.
Близился совсем короткий обеденный перерыв, которого с трудом хватало на сам обед, но отец почти забыл о нем, прокручивая в голове утренний диалог. Эмоции переполняли его, но он точно уверен в своем решении, что... ЧТО?
Что это было? Буд-то сам Нергал спустился на землю и заявил о начале жатвы. Выбежав на улицу, отец увидел, что гора, величественный и еще недавно спящий Везувий, изверг адское пламя и дым в сами небеса. Что это?! Как?! Это были долгие несколько секунд... Так мало времени, но казалось, что оно тянется неестественно медленно. Одни из самых долгих секунд в его жизни, которые были прерваны решением: "Мне нужно защитить свою семью от... От чего? Что это? Не знаю... Мне нужно быть ними!". Не было мыслей о вычурном деревянном кресле, который заказал высокопоставленный чиновник в жесткие сроки и нужно было закончить уже сегодня. Не было мыслей о... ни о чем, кроме: "Семья! Мне нужно быть с ними сейчас же!" - думал отец, пробегая людей, все еще стоявших разинув рот или так же бежавших куда-то. Богатые, нищие, все профессии и чины, военные, которые пытались сохранить дисциплину и те, кто поддался страху неизвестного и побежал с толпой - все это проносилось мимо него.
Путь был не близким, но он добрался! Добрался домой практически не сбавляя бег и так быстро, на сколько хватило его сил. Но что-то поменялось... дышать становилось тяжелей, в глазах мутнело и силы покидали его быстрей прежнего... Открыв дверь, закричал: "Шушши! Анату! Тауте!". С последних сил он пробежал по небольшому домику, который так же старательно отдавал тепло и уют, будто пытаясь укрыть от неизвестных бед, всем, что есть в его силах. Посетив последней комнату Анату и убедившись, что его там нет, как и кого-либо в доме и у входа в комнату сына он обессилел, прислонился спиной к стене. Тело обомлело и силы стремительно покидали его, воздуха не хватает, происходит что-то нехорошее и слишком быстро... Не прекращая попыток отдышаться, он соскользнул к полу и взялся правой рукой за сердце... Тянет ко сну... Как же я.... устал... И хочется спать... И дышать... И... Семья! Дити! "Анату!" - крикнул он из последних сил...
Что после этого он увидел? Что чувствовал? Кажется, он не так сильно страдал физически, как морально, находясь в незнании, что случилось с его семьей и насколько они далеко от него...
Рука, которой держался за сердце, обомлела, упав к бедру на правую ногу... Это конец? Кажется... это конец.
Спустя почти 2000 лет, тело отца, пережившего в последние моменты своей жизни так много страданий, находят археологи - люди новой эпохи, новых возвышенных идей, традиций и разносторонней культуры. За этот период человечество обрело усовершенствованную дисциплину нравственности, морали, сострадания. Теперь, страдания безымянного отца, его любовь к своей семье, чувство, которое объединяет его и современных людей спустя две тысячи лет(!), будут увековечены всего лишь в гипсовом слепке.
Безымянный Отец, безымянный слепок: "Я... пепел? Мое живое тело теперь заполняет камень? Что ж, даже если так... Я до сих пор не знаю судьбу самых дорогих мне людей - жены, дочери, сына... Возможно, я не мог их сберечь. Или мог..? И не сделал не правильный выбор и выбрал неверный путь? О горе мне! Нет границ моим страданиям от знания того, что я мог сделать больше, но не сделал этого, не зная как... Но запомните, что я любил их больше совей жизни! И если моя история поможет вам, поможет в вашей жизни, поможет вам сберечь то, что не удалось сберечь мне, свою семью, своих детей, то моя жизнь прожита не зря!!!"
Пикабу: ХА-ХА! Подрочил перед смертью!
PS: я обычно не пишу таких длинных текстов, да и деталей события не знаю. Просто я в говнишко и как накатило... простити.