Флэшбек..)
Самоирония у него хорошая).
Игра на андроид
Там чел тоже вроде не человек у него основное оружие хлыст (разные хлысты есть),сражается против нечисти,вроде время средневековье ,играл в году 2010-2015,помогите найти.....
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509
Старый и Новый Израиль
Еще после раскола 1886 года появилось две секты «Старый Израиль» и «Новый Израиль». В первой были лидеры А.И. Копылов и П.П. Катасонов, во второй секте В.Ф. Мокшин и В.С. Лубков. Адептов «Старого Израиля» также называли «пампушниками», так как они любили на радения готовить оладьи, называемые пампушками. Самые многочисленные общины «пампушников» были в Красненькой слободе и селе Макарове Новохопёрского уезда, Давыдове Коротоякского уезда и в с. Рогачевке Воронежского уезда.
«Новый Израиль» образовался только после смерти лидера «Старого Израиля» Катасонова. Новым лидером объявил себя некий крестьянин В. Ф. Мокшин, однако не все хлысты пошли за ним, произошел раскол внутри секты. Тогда Мокшин стал проповедовать свое новое учение, а сообщество своих последователей «Новым израилем». Новое учение отличалось тем, что отвергалась внешняя принадлежность хлыстов церкви и в нравственных ограничениях допущены послабления. «Новый Израиль» отличался усилением власти лидера секты: «нужно почитать живые иконы, то есть самого Мокшина, так как он сын Божий, Спаситель, он может и грехи простить и в рай пустить, а также и в преисподнею низвергнуть». Хлысты совсем перестали признавать не только институт церкви, но и институт власти. Жизнь их приобрела общинный характер, где царило безбрачие, а все были друг другу братьями и сестрами. Имущество каждого также становилось достоянием общины: «Всё... что мы имеем - говорил Мокшин - должно быть общим имуществом, даже рубашки должны быть нераздельными, и каждый должен одевать ту, какая попадётся, а если у кого что есть лишнее, то должен отдать тому, у кого нет».
Радикальная по отношению к государственной власти позиция секты не заставила долго ждать применения со стороны государства силовых мер. Мокшин был отправлен на поселение в станицу Белые Ключи Елизаветпольской губернии. После освобождения он тайно продолжал свою деятельность, собирая своих последователей пока не помер в 1894 году. На смену Мокшину пришел его ученик из города Боброва В.С. Лубков. Он объявил себя «Христом и богом израильского народа». С Мокшиным он познакомился в ссылке «за кощунственные действия в отношении православных икон» в городе Ардаюн Карской области. Вернувшись из ссылки, он расположил к себе сектантов и придумал себе все возможные титулы, такие как «вождь ново-израильского народа», «царь 21 века», «сын великого и славного эфира». Под его руководством секта «Нового Израиля» стала распространяться повсеместно.
Непосредственно в Воронежской области им были образованы общины в Воронежском, Бобровском, Богучарском, Коротоякском и Новохопёрском уездах. В них можно выделить села Левую Россошь, Хреновое, Аношкино, Усмань-Собакин и Ширяев как рассадники сектантства. Лубков создал целую корпорацию, которая держала под контролем многие села Воронежской губернии. Он избирал все новых и новых «апостолов», лично назначил трех «богородиц» по местам. С его совета сообщество «Нового Израиля» избрала своего казначея «титора», собиравшего пожертвования на нужды «бога Лубкова». Среди последователе Лубкова в большинстве своем были люди судимые, со смутным прошлым, пережившие кризис. Так селе Хреновом новоизраильскую веру распространял Иван Степанович Подшебякин некогда сидевший за воровство. Согласно его свидетельству он получил «просветление», сидя в тюрьме и стал «пророком».
Манифест 17 апреля 1905 года о свободе вероисповедания дал не только развязал руки деятелям «Нового Израиля», но и позволил им узаконить свою организацию, чего и добился Лубков, зарегистрировав свою секту как религиозную организацию. С этого времени по 1910 год «Новый Израиль» был на пике активности. Сектанты открыто распространяли свою литературу. Лубков написал «катехизис и несколько сочинений для своих последователей». Суть сочинений сводилась к мысли «об утверждении царства Божия на земле, проповедовалось учение о его видимом царстве на земле, о равенстве, свободе и братстве всех людей».
Не смотря на то, что сектанты почувствовали свободу и стали действовать смелее, манифест 1905 года сыграл с ними злую шутку. Благодаря свободной пропаганде «Новый Израиль» уже не скрывал, кто они такие. Смелая пропаганда коснулась православного народа, и на них стали поступать жалобы. Лидеров арестовывали и судили. В ходе судебных следствий над лидерами общин уже не составляло трудностей найти доказательства деструктивности поведения членов секты. Лубков же бежал из страны в Америку, а после в Уругвай.
В дальнейшем секта «Нового Израиля» раскололась на три толка: «лубковцев, почитающих Лубкова, герасимовцев - по имени крестьянина села Аношкино Герасима Черных, и грачёвцев - по имени Емельяна Грачёва из села Липовки Бобровского уезда». Потеря дисциплины и порядка привели нравственной деградации адептов. Согласно записям воронежского епархиальный миссионера священника П. Сергеева со слов одного из лидеров Герасима Черных в Коротоякском уезде они предавались пьянству и блуду. Напивались они так, что засыпали в пьяном угаре на месте. «На станции Кумылинке, в хуторе Мишино, устраивали такую всенародную оргию, что все другие поражались». В результате этих мероприятий было потреблено алкоголя до восьми ведер водки и двадцать ведер пива, а закусывали их тремя быками. Это гастрономическое действо они ассоциировали с насыщением народа «пятью хлебами». А называли они это «Великим пиром» . П. Сергеев предполагал, что в секту «Новый Израиль» людей привлекала «кажущаяся добропорядочность жизни, их скромность, трезвость, трудолюбие».
«Новый Израиль» как опасная и влиятельная секта была под постоянным наблюдением органов местного самоуправления Воронежской губернии. Об этом свидетельствуют многочисленные рапорты уездных исправников об их деятельности в период 1910-1911 годы и переписка Воронежского Губернского Жандармского Управления с Департаментом Полиции МВД и уездными исправниками за 1913-1915 годы.
Лидеры хлыстовства в Воронежской губернии
Начало XX века в Новохоперском уезде также отмечено вспышками хлыстовского сектантства. Очередным «Христом» секты оказался ссыльный неизвестный. Сохранились имена его «апостолов» Ф.С. Карев и В.Т. Галактионов, которые были местными уроженцами – села Троицкий Юрт и села Ржавица. В Раживице была даже своя «богородица» или, по-хлыстовски, «коитетчица». Она собирала необходимые для секты средства.
Также известны имена таких «проповедников» как В. Чурсин и Т. Жданов, которые в 1901 г. были отправлены в ссылку на Кавказ. Несмотря на такие жесткие меры некоторые хлысты сохраняли свои взгляды и в ссылке ради возвращения на родину делали все, что от них требовалось, даже отказ от своих сектантских убеждений (видимый). Когда же их возвращали, они принимались за старое.
Во второй половине XIX в. возникали крупные общины и в Богучарском уезде. Так в Красноженовой слободе возникла секта хлыстов, получившая специфическое название «суха любовь». Внешне их нельзя было отличить от православных людей. Они были тихими и неприметными людьми, в общении с которыми частенько можно было услышать «вздохи и сокрушения о грехах, самообвинение и самоуничижение». Только понятие о любви у них совпадало с сектантами ранее рассмотренного общества во главе с А. Рудей, к этому можно было прибавить еще самосозерцание и отрешение от многих мирских обязанностей. Также согласно рассказам местных у них были своя «богородица» и свои «святые», и они также свои мистерии совершали вокруг кадки с водой. Они также жили замкнутой жизнью, а то что творится внутри общины становилось только «самым испытанным своим новобранцам». Они вели такую же закрытую от внешнего мира жизнь, собирались по вечерам и читали «какие-то особенные книги и рукописей, тщательно оберегаемые от непосвящённых» слушали проповеди учителей. В отличие от ранее рассмотренных сект они были подготовлены даже на случай прихода непосвященных или облавы «у них всегда наготове Евангелие и другие православные религиозные книги» . Заканчивалось собрание секты плотскими утехами каждого попарно, что доказывало их главную цель их вероучения – стремление к любви. Н. Богатырев объясняет успех развития этой секты тем, что она потакала страстям и наклонностям её адептов, которые могли удовлетворить их именно там. По схожему мнению священника из другого села Богучарского уезда, распространение этой секты связано с низким уровнем духовно-нравственного состояния населения: «большие охотники до посещения кабаков, не отличаются добрыми нравами, и в религиозно-нравственном отношении стоят далеко внизу». Нравственная распущенность и формальное отношение к церковной жизни стали хорошей средой для развития хлыстовства в этом селе. Основателем в нем хлыстовства оказался местный крестьянин, ранее отличавшийся набожностью и посещавший монастыри. Это продолжалось до тех пор, пока в нем не произошла резкая перемена, и он сам стал собирать народ у себя для пения псалмов и чтения Евангелия. Несмотря на то, что хлыстовское учение сохранялось в тайне, местные крестьяне заметили, что «там бывает и кое-что иное, что бывает обыкновенно на хлыстовских собраниях» . Непосвященных сначала допускали только к обычным чтениям Евангелия и его толкованиям. Хлысты проводили с ними скромные религиозные беседы, демонстрировали показное благочестие. Только после того, как человеку покажется, что хлысты превосходят православных в нравственной жизни и благочестии, и он принимает хлыстовство, разочаровавшись в православии, только тогда его посвящают и раскрывают хлыстовскую веру.
Таким образом, учение местных хлыстов являлось «как-бы прямым противоречием существующему между жителями отношению к религии, выражающемуся в одних внешних формах и беспорядочному образу жизни». Хлысты утверждали, что церковные таинства бесполезны, а соборность церковной молитвы бессильна. Главным их аргументом в этом было показное благочестие: 100%-я трезвость, культура общения, отсутствие агрессии и т.д.. Однако правду нельзя утаить, особенно, когда у адептов во внешнем мире есть близкие люди. От них стало известно, что хлысты ведут двойную жизнь: для непосвященных (чтение и толкование Евангелия) и для своих, которые «каждый из них даёт клятву ни под каким видом не говорить внешним о том, что у них совершается». Они свое сообщество называли кораблем, а лидера, принесшего хлыстовство «учителем и Христом Спасителем» .
На своих «радениях» после «официальной» части (чтение Евангелия), они «духовным» пением призывали «Святого Духа». Затем «Христос», взяв Евангелие и усевшись на столе, подзывал по очереди мужчин и женщин, целовавших его. Он же произносил «погуляй брат, предо мною, или погуляй девица предо мною, погуляй - Бог с тобою и Свят Дух над тобою». «Гуляние» заключалось в беспорядочных телодвижениях и беготне по избе с подпрыгиванием и выкрикиванием различных фраз, которые считались пророчествами. Некоторые из них, особенно женщины, падали без сознания, что «хлысты признают за явный признак благодати». Это не единственная форма хлыстовской мистерии. Также хлысты, ходя по избе друг за другом, читали псалмы, прибавляя темпы. Когда доходили до предельной скорости, падали в изнеможении и предавались свальному греху. Случались облавы, после которых хлысты становились более сплоченными и осторожными.
Следует упомянут о хлыстовщине в Короткоякском уезде Воронежской губернии, существовавшей в 1880-1890-х годах. Благодаря местному священнику, записавшему рассказ бывшего адепта хлыстов в селе Аношкино, сохранились сведения о местной секте. Крестьянин рассказал как потихоньку его вовлекли в секту «апостол» Павел и «спаситель» Григорий. Павел постоянно приходил к нему с Евангелием и проповедовал о любви друг к другу, заповеданной Христом, которая якобы исполняется ими в полной мере. К этому Павел прибавлял отсутствие вредных привычек и вообще добродетельную жизнь общины. А главное то, что у них якобы вера живая в отличие от православных, и покланяются они «богу своему истинным духом», не нуждаясь в «досках». Также Павел всячески пытался опровергнуть дурные слухи об их сообществе и обещал неизбежный успех и спасительность их веры, так как «нам сам бог является, и мы его видим».
Обыкновенно собрания хлыстов в этом селе происходили в избе Павла либо в избе Григория в канун воскресных дней и церковных праздников и заканчивались почти под утро. Были предприняты все меры безопасности: окна были плотно закрыты, а во дворе дежурили караульные. Радение начиналось сразу с чтения «из писанной книжки» Павла, никому её не доверявшего. Это был неразборчивый набор фраз наподобие церковных песнопений и молитв. После пения «начинаем целоваться: каждый мужик перецелует всех девок и баб, потом откуда-то взялась ихняя богородица, вижу, что точно летает по избе да приговаривает: «вот я свята, вот я свята», а потом все прикладывались к её ноге выше колена» . В итоге, человек, искавший святости в данном обществе, встретил разврат, который его и оттолкнул от хлыстов.
Днем отрезвления для этого крестьянина стал канун Рождества Христова, когда на очередном собрании Павел начал твердить: «мы все святы, мы сами боги, мы поклоняемся своему богу духом, ничего нам не нужно». После чего «перецеловались мы все с бабами» и начали «плясать и приговаривать», потом «поразделись и опять плясать в одних рубахах». Градус разгорячения в этих плясках крестьянин прокомментировал тем, что «на работе, так никогда не умариваешься и не потеешь как тут». В противном случае «благодать уйдет». Следующим «чудным» явлением, которое можно расценить как явное беснование, стало то, что «апостол» и «спаситель» внезапно «заржали как лошади, ужас берёт». Павел провозгласил «благодать идет», после чего все легли на пол, потушив свечи. Павел подошёл к крестьянину и, приложив к его сердцу руку, сказал: «ты никак не хочешь служить нашему богу», на что крестьянин ответил: «нет, я буду служить». Сам же в душе молился «помоги мне Господи, поскорей уйти отсюда». После произошло следующее «лежим вниз лицом, а я взял, да и глянул - вокруг свет в избе так и сияет, так и сияет, как от солнца, а откуда этот свет ничего не видно. «Благодать ушла», сказал Павел - и пошли, потом впотьмах блуд творить. Я скорей из избы да домой, и с тех пор перестал ходить к ним». После всего этого крестьянин покаялся, а попытки Григория вернуть его обратно в секту, даже обещанием сделать вторым «апостолом», не увенчались успехом.
Об аношкинских хлыстах также имеются сведения в «отчете благочинного церквей 4 округа Коротоякского уезда о благосостоянии церквей, причтов и прихожан за 1898 год» священника А. Зеленева. Согласно этому отчету хлысты слабо отличаются от православных, так как они ведут напоказ набожную жизнь, но в тайне «над всеми этими священными обрядами смеются и кощунствуют». По его сведениям секта насчитывала до 300 мужчин и 300 женщин. Они также тайно собирались на «радения», считали себя святыми людьми, а всех, кто во внешнем мире, врагами. Тайная жизнь хлыстов, по мнению А. Зеленева, ставила местных священников в непростое положение. Ведь «приобщать ли, венчать ли приходскому священнику такого прихожанина, который, по его убеждению, хлыст, но доказать это свидетельскими показаниями не может. Хлысты тайные, поэтому бороться с ними труднее» . Нравственная состояние самого села еще более усложняла положение дел, так как частная и общественная жизнь села, согласно свидетельству священника, оставляла желать лучшего. Люди пьянствовали, нелегально продавали алкоголь, спекулировали чужой землей, воровали, «прогрессирующая бедность, и над всем этим безобразием царят хлысты, всё более и более расшатывающие вековые устои русской общественной жизни».
Согласно оценке другого священника, лидер хлыстовства и все местные хлысты «все они люди малограмотные, или же совершенно безграмотные крестьяне, но главные вожаки их - это буржуа. люди, бьющие на лжелиберальную образованность» . Лидер, согласно описанию этого священника, был ктитором одного православного прихода. К хлыстовству пришел после толстовского учения. Хлыстам было выгодно иметь такого человека у себя, так как он имел связи с местными властями. Попав в их общество, он «открыл им свободный доступ в свой дом», сам же защищал их перед общественностью. «Сделавшись из кашевара, настоящим буржуа и земским гласным», он благодаря связям людьми из суда, земства и др. инстанций «держал в уезде всех в страхе», что развязывало руки местным хлыстам. Дело дошло до того, что епископу Воронежскому Вениамину (Смирнову), пришлось лично отстранить его от должности церковного старосты.
Некий крестьянин К.Л. Апасов провозгласил себя «христом». Это уже второй «христос» из села Аношкино. Попытки местного священства переубедить его оказались тщетными, на все уговоры он отвечал: «как был я христос, так им и останусь. Перемениться я не могу, как и вы, что вы священник». Повсеместное появление «христов» словно поветрие заражало хлыстовским учением крестьян Короткоякского уезда. Так в селе Солонцы появилось два «христа» П. Казанцев и М. Потапов. Упорство последнего в своих убеждениях было способно довести его до плахи: «отрубите мне голову - не стану», - отвечал он на просьбы крестьян перестать совращать людей.
Еще один «христос» села Солонцы Иван Иустинович Корьянов и «богородица» - крестьянка села Левой Россоши Анна Дмитриева в 1900 г. на ночных радениях вместе с обравшимися в избе предавались пьянству и блуду.
Корткоякских «христов» ссылали на Кавказ. Таким оказался Елисей Анохин, согласно сведениям из фонда канцелярии Воронежского губернатора, он был сослан на Кавказ, от куда в период 1901-1902 г. просил разрешения переехать в Острогожск. О других хлыстах Короткоякского уезда информацию можно почерпнуть из «Рапортов уездных исправников за 1910-1911 годы, о деятельности различных религиозных сект».
У хлыстов Воронежской губернии были не только «апостолы», «христы» и «богородицы», были также и «старцы». Так одним из «старцев» оказался крестьянин деревни Карабута Острогожского уезда хлыстовский проповедник Фёдор Касьянович Луценко, который прославился в 1901-1902 годах.
По той же схеме начиная с чтения Евангелия и пения псалмов он привлекал к себе наиболее экзальтированных крестьян, особенно женщин. У них он слыл «как человек святой жизни и подвижник». Сам он объявил себя носителем Духа Святого, который руководит всеми его поступками словами и мыслями. На возражения и замечания странности его поведения он отвечал подборками цитат из Священного Писания истолкованными в удобном для него смысле. Так он «узаконил» в своей секте блуд с любой женщиной в его секте. Согласно его «толкованиям», царство небесное находится внутри каждой женщины, и чтобы его отворить необходимо использовать ключ («детородный орган»), этим ключом обладал только он. Так в секте Ф. Луценко «царство» «отпиралось» путем блуда с женщинами, и они якобы получали «благодать». Также половой акт Луценко называл «помазанием святых». Для того, чтобы преодолеть стыдливость женщин, Луценко перед «помазанием» использовал различные хитрости, так что они уже не стыдились присутствия певцов.
Следующее рассматриваемое сообщество хлыстов, появившееся в Воронежской губернии, отличалось аскетизмом. Здесь не впадали в свальный грех, однако это нисколько их не оправдывало, так как лидер секты, выходец из станицы Городищенской Оренбургской губернии Иван Назарович Утицкий был очередным «христом», как он себя сам и называл, от которого получали «благодать» и «исцеления» его последователи. По его словам, изначально он вёл «распутную» жизнь, но однажды «упал в колодец, откуда его извлёк чудесным образом ангел». Утицкий «нравственно переродился» и «исцелился», кардинально изменил свою жизнь, предался аскетизму: хождение босиком, ношение вериг. Его аскетизм привлек много последователей, даже одного священника. Долго это продолжаться не могло, и местный суд обратили на него внимание. Но он бежал в Воронежскую область, где снискал славу «целителя». Некоторые «исцеленные» стали его последователями, в дома которых он регулярно приезжал для организации собраний. Адепты утверждали, что «видят своего бога: он у них живой, есть у них и живые пророки и херувимы».
Собрания их отличались тем, что происходили в многочасовом стоянии Утицкого с распростертыми в стороны руками подобно распятию, во время которого по его утверждению «благодать спускается на него в виде огненного клуба», а остальные «каялись и обливались слезами, думая, что он за них распинается». Его упорства в этом действе хватало до утра, доходило до того, что сначала его уставшие руки начинали поддерживать, а потом он просто «падал в изнеможении». Суть учения Утицкого заключалась в том, что поскольку источником греха является плоть, то последняя должна быть умервщлена, а жизнь должна быть устремлена к духу. Подобно Христу, сошедшему во ад, Утицкий «живя во плоти, но распинаясь, разрушает её, этот ад». Согласно учению Утицкого на собраниях люди получали от него духа, посредством чего у них возникало духовное родство и «каждому брату соответствует духовная сестра». Собрания сопровождались пением и чтением псалмов и молитв, а также плясками, доводившими сектантов до иступления. Также могли выбрать «богородицу», которую сажали, а остальные должны были прикладываться к ее левому колену.
Для того чтобы вступить в члены хлыстов Утицкого необходимо было пройти обряд многочасового покаяния, состоявшего в стоянии на коленях с просьбами «прими меня в свою духовную жизнь».
Утицкий призывал адептов «убить плоть», кардинально поменять жизнь, начать жить духовно, так как «живущие по мирскому погибнут, мир идёт к погибели, и священники, как люди мирские, не убившие свою плоть, не умолят Бога».
В конце концов местные власти не оставили его без внимания. В 1902-1903 годах его осудили и сослали на поселение.
Секта хлыстов "Богомолов"
В начале XIX в. в Новохопёрском уезде возникает хлыстовская секта «богомолов», которая к середине XIX в. разрастается до крупных размеров. Она распространяется по таким селениям Воронежской губернии как слобода Красная, Алферовка, село Троицкий Юрт. Одним из первых лидеров хлыстов в Троицком Юрте является крестьянин И. Перфильев. Назвав себя Иоанном Крестителем, в 1815 г. он стал продвигать антигосударственные идеи на почве апокалиптических настроений, в частности – отказ от государственных повинностей. Первая попытка государства устранить проблему оказалась неудачной. К тому времени он на столько радикально настроил своих последователей, что встреча с прибывшей комиссией привела к гибели одного из понятых. Другим лидером хлыстовской секты в 1830-х годах стал Н. Щербаков, который собрал своих последователей в слободе Алферовка. Они верили в то, что он обладал «духом прозорливости и святости», и был «учён самим Богом». На своих собраниях по ночам они пели псалмы, «рукоплескали», «плясали» и «делались как будто исступлёнными», «ложились спать без разбора пола», раздевались догола и обливались холодной водой.
Через несколько десятков лет в слободе Красной появляется еще один лидер хлыстовской секты богомолов А. Рудя. Его последователей можно было встретить почти во всей Воронежской губернии. Сам он до обращения в хлыстовство был церковным человеком, учился грамоте при церкви активно участвовал в богослужениях, читал духовную литературу. Его увлечением, впоследствии сыгравшим значимую роль в успехе собирать вокруг себя людей, было чтение вслух. Видимо он читал довольно складно и выразительно, что всегда вокруг него собирались слушатели. Его «духовный» путь начался с душевного кризиса от смерти жены и неудачи во втором браке, после которых в пути на богомолье в Киев он познакомился с хлыстовским адептом. Тот и ознакомил А. Рудю с хлыстовской версией «спасения» и подарил ему «хлыстовскую» книгу. Вернувшись домой, А. Рудя собирает у себя дома слушателей, которые стали приходить к нему систематически, образовав тесное сообщество. В этом сообществе появились характерные для хлыстовства практики. Все бы ничего: члены общества собирались, как и христиане в древности – в вечернее и ночное время, читали и пели псалмы. Устраивалась, как предполагалось, «вечеря любви». Однако плоды таких собраний оказались отнюдь нехристианскими. «Душеспасительная книга», которую читал А. Рудя на собраниях, возможно содержала христианские мотивы, однако искажения христианского вероучения в ней дали следующие плоды. Отношения полов были такими же «свободными» как у сборищ хиппи 60-х годов ХХ века. А. Рудя учил любви, но какая это была любовь: все члены сообщества объявлены братьями и сестрами, и независимо от того, кто с кем состоит в браке, каждый «брат» должен был телесно доказать свою любовь любой «сестре». На этом А. Рудя не остановился, он решил, что различий у полов не должно быть, так как все нуждаются во спасении. От продолжительного монотонного чтения и пения участники собраний «приходили в экстатическое состояние, то тряслись, то вздрагивали всем телом; тут же какая-нибудь женщина в исступлении падала на пол и вскрикивала разными голосами, не договаривая слов, которым придавалось значение пророчеств» .
Сообщество богомолов А. Руди жило закрытой жизнью. Для внешнего мира они были строгими ревнителями православной веры. Их называли «богомолами», за активное и интенсивное (показное) участие в богослужебной жизни церкви. Все, что происходило внутри, хранилось в строжайшей тайне согласно «страшной клятве», обязывающей всех членов секты молчать.
Через пять лет с момента образования секту разогнали. А. Рудю и четырнадцать самых активных его последователей на год посадили в острог, куда также приходили к Руде его адепты. После суда А. Рудю сослали в Сибирь, а его соратников, как менее виновных вернули в Красную слободу.
Вспышка хлыстовства в рассматриваемом уезде возникла также в селе Еланское Колено. В отличие от предыдущих случаев лидерами оказались пришлые люди, даже их первые последователи (около двадцати пяти человек) не были местными уроженцами. Время их появления также неизвестно. Лидеров было двое - Фёдор и Никита. Они демонстрировали набожность и благочестие, которые были лишь показными. От такой набожности на богослужении «с ними делалось вдруг трясение всех членов и разные другие конвульсии». Естественно такое представление не могло быть оставлено без внимания, особенно у самых впечатлительных. Одной из первых адептов, уловленных таким образом, стал А.Т. Улкин «человек набожный и мистически настроенный». Первые собрания в Еланском Колене стали проводить в его доме. Там же в отличие от церкви хлысты раскрывались во всей красе. «Сойдясь, хлысты ставили посреди хаты кадушку воды, зажигали на ней восковые свечи и начинали, схватившись, бегать вокруг. Бегая и кувыркаясь, они били в ладоши, приговаривая: «хлыстом хлыщу, Христа ищу». После этого один из участников провозглашал себя Христом и проповедовал.
Долго секта не просуществовала, так как силами государства и духовенства лидеры также были арестованы, а адепты возвращены в православие. Хлыстовское учение и арест лидеров настолько потрясло впечатлительного Андрея Улкина, что это дало трещину в его психическом здоровье. Его отправили в Воронеж, но и там он снискал славу прорицателя. По возвращении из Воронежа несмотря на стабильность в участии на богослужении и в церковных таинствах психическая болезнь А. Улкина прогрессировала. Он взялся за старое, но уже сам стал лидером, ходя по селам и проповедуя хлыстовское учение. Бывало, встанет на возвышенное место и кричит: «Я - Христос, идите на суд ко мне» . Молва о нем разнеслась по всему уезду, и появились последователи, особенно в Еланском Колене.
Известен подробный рассказ одной монахини, некогда состоявшей в обществе, который был передан со слов местного священника Ярослава Тимофеева. Придя в дом А. Улкина, они увидели кадку с водой на которой горели свечи. Началась мистерия со сладкопения, в репертуаре были псалмы. Затем внезапно один за другим все участники как бешенные стали бегать схватившись за руки и выкрикивать непонятные звуки «Крик у них, шум, кувыркаются, ломаются, прыгают друг на друга. Дух вселяется, кричат». Бедная Тимофеева не смогла противостоять общему психозу. «Так оторопь и взяла меня. Так и подымает. Так мороз и обдал меня. Чую, словно кто вселяется в нутре». Вскоре она сама не заметила, как вскочила вслед за ними «и давай сама прыгать. Совсем было совратилась, если бы не сёстры».
Секта хлыстов
Во 2-й пол. 17-18 вв. в Воронежской и Курской губерниях образовался старообрядческий раскол, а также возникли мистическое и рационалистическое направления сектантства. При этом важно отметить, что часть сект возникли именно в этом регионе. В рассматриваемый период данные области были центром мистического и рационалистического сектантства. С точки зрения современников, которые исследовали феномен сектантства, в этих регионах сложились условия, благоприятные для возникновения различных сектантских движений.
Мистические секты, которые существовали в Воронежской губернии во 2-й пол. 19 – нач. 20 вв., подразделяются на хлыстовство и скопчество. Хлыстовство не было монолитным религиозного объединением и состояло из большого количества мелких сект, зачастую совершенно не связанных между собой. Они появлялись в разное время по инициативе различных, часто не знавших о существовании друг друга, лидеров, но при этом имели похожую духовную основу. Кроме хлыстовства и скопчества к числу мистических сект относились иные объединения, наиболее крупным из которых были иоанниты.
Существует две основные точки зрения на вопрос о происхождении термина «хлыстовство». В соответствии с первой, «хлыстовство» является производным от «христ» («Христос»). Согласно этой точки зрения, сами хлысты называли себя «христоверы», то есть верящие в «христов». Вторая версия предполагает, что слово «хлыст» произошло от глагола «хлыстать», поскольку члены секты в процессе так называемых радений (молитвенных собраний) хлестали друг друга, что было выражением их ритуального культа. В изучаемой нами области (в Воронежской губернии) в народной массе слово «хлыст» имело довольно обширные семантические границы: «это тот, кто не ходит в церковь, не признаёт священников, ест скоромное в пост, собирается на свои молитвенные собрания, тот и есть Хлыстун» .
Основателем хлыстовства был некий Даниил Филипппович. Его последователи считали себя воплотившимися богами. Вокруг них формировались «общины-корабли» со своими управляющими «богами» или «христами». Главная идея хлыстовства состояла в их учении о перевоплощении второй Ипостаси Святой Троицы. Исходя из этого утверждения, хлысты в искажённом виде понимали христианскую идею обожения. Они предполагали, что человек благодаря личной вере и благочестию, может в самом себе раскрыть образ Божий и стать Христом. В хлыстовстве эта, в общем-то, православная мысль, выразились в видимом обоготворении людей. Из-за этого в сектантских объединениях появлялись многочисленные боги, христы, богородицы, пророчицы, пророки и т.д. К которым приверженцы этой секты, по свидетельствам современников, «питали полную веру». В Воронежской губернии во 2-й пол. 19 – нач. 20 века было множество подобных воплотившихся «христов» и образовавшихся вокруг них хлыстовских сектантских общин.