Я застыла в ожидании: гляжу на своего 10-летнего сына и хочу поймать момент, когда психика его будет достаточно готовой к двум главным фильмам о Великой Отечественной. Показывать их буду исключительно в связке.
Мне говорят, что до 18 лет нужно оставить эту идею, а я считаю, что прививку от фашизма нужно делать в момент, когда сердце чисто и человек смотрит на мир максимально открыто.
Чтобы у моего сына никогда не возникло желания пожарить сосиски на Вечном огне или щекотать Родину-мать. Чтобы к угрозе убить его семью, он прислушался максимально внимательно.
ОБЫКНОВЕННЫЙ ФАШИЗМ
Помню, как смотрела этот фильм в последний раз два года назад в ныне закрывшемся зале Третьяковки и куратор смотра рассказывал нам о непростой истории создания этого фильма.
Первые две задумки авторов потерпели крах: они пытались сравнивать хронику и киноискусство фашистской Германии, а также пытались взглянуть на исторические кадры глазами «маленького человека». Но фильмы Третьего Рейха были фальшивыми, а хроникеров не интересовал быт обычных немцев.
Два миллиона метров хроники спустя было принято решение следовать за мыслью, а не фактом:
«Я пришел к необходимости сталкивать кадры и эпизоды так контрастно, так противоречиво, как только можно; сталкивать их неожиданно, резкими ударами. Скажем, от лирики к зверству, от зверства к гротеску (пусть это вызовет даже смех - тем лучше!); а от смеха - снова сразу к самому страшному. И так внутри каждой главы. Да и самые главы пусть возникают совершенно неожиданно и будто бы нелогично».
Закадровый текст начитал сам Ромм, импровизируя и как бы беседуя со зрителем, его доверительный, грустный и интеллигентный голос соединял кадры единой мыслью.
Для чего были эти старания? Зачем съемочная группа по крупицам собирала хронику в Освенциме, Варшаве и Берлине?
Сам Михаил Ромм ответил на этот вопрос:
Как-то я сидел в компании сравнительно молодых людей. Старшему из них был 31 год, младшему - двадцать три. Зашел разговор о фашизме. […] И оказалось, что молодежь, родившаяся перед самой войной или незадолго до нее, понятия не имеет, что такое фашизм в самом существе своем. Война для них - далекое воспоминание детства, прошлое их отцов, война ушла куда-то очень далеко».
Если дети, жившие во время войны, не имели понятия о природе фашизма, то что говорить о следующих поколениях!
Став свидетелем двух мировых войн, Михаил Ильич осознавал эту ответственность. Поэтому сегодня у нас есть один из сильнейших фильмов о фашизме.
ИДИ И СМОТРИ
В сентябре 1941 года семилетний Элем должен был пойти в первый класс, но вместо первого звонка он пережил ночную эвакуацию по Волге, сопровождаемую взрывом бомб вдоль полыхающего Сталинграда. Помимо детских воспоминаний, на режиссера оказывала психологическое давление холодная война, грядущую горячую фазу которой он ощущал буквально физически.
Для этого фильма Элем Климов отсматривал на главную роль непрофессиональных актеров, а в массовке участвовали жители белорусских деревень, некоторые из которых пережили фашистскую оккупацию. Для натурализма на съемках использовались боевые снаряды, подвергая опасности всю команду, а режиссеру приходилось предпринимать неожиданные шаги. Например, на съёмках сцены сожжения деревни местных жителей из массовки согнали в амбар, но нужного накала эмоций никак не удавалось добиться. Кто-то из съёмочной группы пустил слух, что «киношники могут и всерьёз сжечь», а один из актёров, игравших немцев, дал в воздух очередь из автомата. В результате, по словам Климова, «из амбара раздался такой человеческий вой, сымитировать который было бы не под силу ни одному актеру».
По сюжету, зритель проводит с главным героем Флёрой всего два дня. За это время подросток превращается в глубокого старика, израненного не физически, но психологически, пережившего множество битв за собственную жизнь. Но в итоге он выдерживает самый главный бой - за звание Человека.
Тот, кто забывает своё прошлое, обречён пережить его снова.
Взрыв. Оглушительный грохот. Храм Христа Спасителя разлетается на тысячи осколков. Волхонка и Пречистенская набережная окутаны облаком пыли, затем желтый туман накрывает и всю Москву. Из этой непролазной желтизны выходит дьявол.
Так должен был начинаться фильм, который никогда не был снят — экранизация романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», над проектом которой долгие годы работали режиссер Элем Климов и его брат Герман. Они не единственные, кто вынашивал идею экранизации — за десятилетия после выхода романа к этому снаряду примеривались самые разные кинорежиссеры. У многих и многих ничего не вышло, но и тех, кому удалось перенести на экран эту несгоревшую рукопись, тоже больше, чем кажется.
Русская женщина, комсомолка
Первые попытки экранизации романа Булгакова были предприняты сразу же после публикации «Мастера и Маргариты». В СССР он вышел в несколько урезанном цензурой виде в журнале «Москва» в 1966–1967 годах, за границей и без купюр — в издательстве YMCA-Press в 1967-м, тут же появился и итальянский перевод.
Маститых режиссеров опередила студентка режиссерского отделения ВГИКа Светлана Дружинина: в 1968 году она смогла согласовать в качестве курсовой постановку эпизода романа, в котором буфетчик театра Соков приходит к Воланду с жалобой на то, что червонцы, разлетевшиеся по залу во время сеанса черной магии, превратились в бумагу. Роль буфетчика досталась Николаю Парфёнову, королю эпизода советского кино (не счесть сыгранных им бюрократов и пожилых начальников), Воланда играл Эммануил Геллер, а в Азазелло перевоплотился студент ВГИКа и будущий великий документалист Артавазд Пелешян. Фильм был короткометражным, и, судя по всему, все его копии утрачены.
Дружинина впоследствии стала известна серией фильмов о гардемаринах и дворцовых тайнах. В 1960-х годах до этого было еще далеко, она только училась режиссуре. Мастером ее курса был Игорь Таланкин, дебютировавший как режиссер в 1960 году фильмом «Серёжа», который был снят совместно с Георгием Данелией. И именно Таланкин был первым режиссером, подавшим на «Мосфильм» заявку на полнометражную экранизацию «Мастера и Маргариты»; права на экранизацию студия приобрела вскоре после выхода романа в печать — об этом сообщает в мемуарах Георгий Данелия: «Я выяснил, что первое объединение „Мосфильма“ уже выкупило права на экранизацию романа у вдовы Булгакова Елены Сергеевны, и этот фильм будет снимать Игорь Таланкин». Скорее всего, «Мосфильм» приобрел права напрямую у журнала «Москва», с которым у Елены Булгаковой должен был быть подписан соответствующий договор. По крайней мере, таким был подход, отраженный в типовых авторских договорах того времени (всего типов было два — о передаче произведения и лицензионный), описанный в Гражданском кодексе 1964 года: передавая права, чаще всего автор или его наследники передавали также права и на возможные постановки произведения.
Игорь Таланкин (слева) на съемках фильма «Чайковский», 1968 год
Заявке поначалу дали ход, Таланкин начал готовиться к съемкам. К процессу пожелал подключиться и Данелия. С Таланкиным они к тому моменту были в размолвке. Данелия так воспроизвел их тогдашний диалог в своих мемуарах:
— Игорь, давай опять вдвоем снимем. Ты библейскую часть и историю Мастера, а я — про Воланда и его компанию.
— Гия, думаю, ты сам понимаешь, что вместе работать у нас уже не получится.
— Понимаю. Но все равно жалко.
Через месяц и Таланкина закрыли. Было еще много желающих снимать этот роман, но никому не дали.
Иностранный консультант
Франко Кристальди и Клаудия Кардинале во время гастролей в Советском Союзе, 1968 год
В конце 1960-х режиссер Михаил Калатозов снимал «Красную палатку» — большой советско-британско-итальянский проект об истории экспедиции Нобиле к Северному полюсу. Продюсером картины был итальянец Франко Кристальди, поработавший со всеми большими фигурами итальянского кино — от Висконти до Феллини.
На какой-то из московских вечеринок продюсер вместе с актрисой Клаудией Кардинале познакомились с режиссером Элемом Климовым (Климов позже утверждал, что встреча произошла во время продакшена и в 1973-м, но к этому времени фильм уже давно был снят). Кристальди предложил тому подумать о постановке «Мастера и Маргариты» и рассказал, что похожие планы есть у Федерико Феллини, но итальянца, правда, привлекали лишь библейские главы романа. В голове Кристальди родилась мысль о советско-итальянской кооперации, он начал обсуждать возможный проект с Госкино; роль Маргариты вроде бы уже предложили Кардинале. Но после отъезда продюсера из Москвы проект растворился в воздухе. Впрочем, для Климова на этом история с «Мастером и Маргаритой» не закончилась.
История рассудит нас
Шансы экранизировать роман в СССР в первые два десятилетия после его публикации были невелики. За границей, где тоже оценили потенциал произведения, препятствий было меньше, и первые успешные попытки перенести булгаковское произведение на экран появляются уже в начале 1970-х годов.
На это повлияло и появление переводов: первый английский, сделанный Майклом Гленни, был опубликован в 1967-м, в том же году появился другой англоязычный перевод Мирры Гинзбург (традиционно считающийся менее удачным). В 1967–1969 годах появились итальянские переводы (наиболее известен вариант Веры Дридзо, подготовившей полный текст романа без цензурных сокращений), финский (над ним работала Улла-Лийса Хейно, благодаря работам которой финский читатель смог ознакомиться с доброй половиной классической русской литературы), немецкий перевод Томаса Решке из ГДР, и японский, проделанный исследовательницей русской литературы Юко Ясуи.
По словам Элендеи Проффер, филолога и соосновательницы американского издательства «Ардис» (их перевод романа вышел в свет в 1993 году), система международного права в тот момент до присоединения СССР к Женевской конвенции позволяла иностранным постановщикам привязываться не к изначальным правообладателям, а к авторам перевода на тот или иной язык.
Первым, кому удалось хотя бы в какой-то мере поставить роман, был финский режиссер Сеппо Валлин, который в 1970 году представил на финском телевидении свою постановку «Пилатус». Валлин использовал только ершалаимские главы и, судя по всему, снял, скорее, телевизионный спектакль; его работа вышла в рамках телесерии с постановками современных пьес, впрочем, до настоящего дня ни одна копия не сохранилась.
Прорыв на большой экран случился в 1972 году, когда вышло сразу два полнометражных фильма по мотивам романа. И оба можно условно назвать диссидентскими: первые экранизации принадлежат режиссерам из социалистических стран, где и личная история Булгакова, и сюжет романа читались однозначно политически.
Весной 1972 года на западногерманском телевидении показали фильм польского режиссера Анджея Вайды «Пилат и другие», в нем также были экранизированы только библейские главы, но аллюзии были очевидны: за евангельской историей в интерпретации Булгакова просвечивала социалистическая Польша начала 1970-х годов.
Это было турбулентное время: в 1970 году после повышения цен на основные товары восстают рабочие Гданьска и Гдыни, выступления перекидываются на другие города; власть отвечает жестко, открыв огонь по демонстрантам. Расстрел рабочих вызвал недовольство советского руководства, и власть в Польше переменилась: консерватора Гомулку на посту главы Польской рабочей партии сменил более склонный к экономическому реформаторству Эдвард Герек. Но сам социальный конфликт в польском обществе никуда не исчез — спустя десятилетие он разгорится с новой силой.
История Ершалаима у Вайды разворачивается в пространстве современного европейского города — фильм снимался в ФРГ (во Франкфурте-на-Майне, Висбадене и Нюрнберге). «Пилат и другие» начинается с политической сатиры: корреспондент берет интервью у представителя стада баранов, спрашивая, какие у него задачи. Тот отвечает, что он лидер, который ведет за собой остальных. Ведет он их, конечно, на скотобойню — ее Вайда показывает предельно откровенно. Следом перед нами разворачивается история Иешуа, который похож и на хиппи, и на рабочего-бунтаря, и на контркультурного мыслителя. Он ходит в джинсах и с длинными волосами, а Пилат повадками и манерами напоминает партийного бонзу, который обрушивается с критикой на диссидента.
Баланс между современностью и вневременной историей выдержан Вайдой не всегда успешно, хотя есть интересные находки: Иуда закладывает Иешуа по телефону-автомату, после сделки из телефона начинают сыпаться монеты. Но, кажется, все всё поняли. В Польше фильм был не просто запрещен, о нем было даже нельзя упоминать в прессе.
Роман о Понтии Пилате
Мимзи Фармер
В том же 1972-м вышел фильм прославленного югославского режиссера Александра «Саши» Петровича, одного из лидеров югославской «черной волны», откровенно показывавшего в своих работах современную ему Югославию со всеми ее социальными, политическими и классовыми конфликтами. Разумеется, роман Булгакова становится для Петровича поводом еще раз поговорить о современности, используя историю Мастера как способ рассказать о волнующих его вещах не напрямую.
«Я не верю в экранизации, — говорил Петрович. — Но меня вдохновляет творение Булгакова. Это великое гуманистическое произведение, и оно очень нужно нашему социалистическому миру».
Фильм Петровича — итало-югославская копродукция. В роли Мастера — итальянец Уго Тоньяцци, Маргарита — будущая звезда джалло Мимзи Фармер, а Воланда сыграл Ален Кюни, заслуженный французский театральный и киноактер. Музыку для итальянской версии фильма написал Эннио Морриконе (интересно, что в югославской версии его саундтрек отсутствует).
Петрович существенно отходит от текста романа. Он рассказывает историю писателя Николая Максудова (главный герой «Театрального романа» Булгакова), который в Москве 1930-х написал пьесу о Понтии Пилате и Иисусе (аналогичный поворот используют спустя полвека режиссер Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор в их экранизации романа). Коллеги по писательскому цеху распекают Максудова, критикуют за произведение на религиозную тему и отход от коммунистических идеалов. Ему прямо говорят, что пьеса не может быть поставлена, а самому писателю стоит поехать в Ялту, отдохнуть и подумать о своем поведении. Параллельно Максудов знакомится с Маргаритой, а также становится предметом интереса Дьявола-Воланда, который вместе со своими приспешниками постоянно вмешивается в его жизнь, в результате чего писателя отправляют в сумасшедший дом. Оттуда Максудов пишет письмо Сталину, что сближает его уже с самим Булгаковым. В конце концов, Воланд наводит шороху в Москве, пьеса Максудова все же оказывается представлена публике, но у самого писателя нет будущего: вместе с Маргаритой они выпивают фалернское вино и умирают.
Уго Тоньяцци
Несмотря на интересное сценарное решение, экранизация Петровича кажется все же неудачным экспериментом — замах оказался серьезнее удара. В какой-то момент фильм начинает тонуть в банальностях на тему противостояния поэта и власти, а фарсовое поведение свиты Воланда совсем не вяжется с выбранной режиссером интонацией. Интересные ходы вроде собрания Союза писателей, на котором прорабатывают Максудова, чередуются со странными, например со вставленной в фильм песней Булата Окуджавы про черного кота. Сталинские 1930-е рифмуются тут с Югославией 1970-х, и не всегда эта параллель удачна.
Фильм Петровича примечателен еще и тем, что это первая экранизация «Мастера и Маргариты», отчасти снимавшаяся в Москве. Столица СССР только что завоевала право на проведение Олимпиады-80, и, узнав, что в Москве собираются снести множество деревянных зданий, Петрович тут же запросил разрешение на съемки, чтобы успеть отснять нужную ему фактуру.
Для Петровича фильм вышел пророческим. Картина была объявлена в Югославии «антикоммунистической» и снята с проката. Режиссера изгнали с должности профессора Белградской киноакадемии, ему пришлось на время уехать из страны. Лишь к концу 1970-х Петрович смог вернуться на родину и поставить в белградском театре еще одну, сценическую интерпретацию романа Булгакова.
Неудачливые визитеры
В 1973 году Советский Союз присоединился к Женевской конвенции по охране авторского права. До того и иностранные произведения в Советском Союзе печатались без какой-либо лицензии, но это работало в обе стороны — иностранные переводы советских публикаций были не защищены советским авторским правом. Теперь ситуация изменилась: только Всесоюзное агентство по авторским правам (ВААП) имело право заключать контракты между советским автором и иностранным издателем; невозможно было сделать это легально в обход организации. После 1973 года официальные экранизации романа за границей Советского Союза не появлялись долгое время.
Интерес к роману в СССР же не ослабевал, но подойти вплотную к его адаптации для кино никому не удавалось. В своем дневнике (изданном впоследствии под заголовком «Мартиролог») Андрей Тарковский упоминает «Мастера и Маргариту» как один из проектов, представленных им для рассмотрения на киностудию «Мосфильм».
Непонятно, насколько всерьез он готовился к этим съемкам — произведение идет пятым в списке после «Ностальгии», «Идиота», «Бегства» (о последнем годе жизни Льва Толстого) и «Смерти Ивана Ильича». Актриса Маргарита Терехова вспоминает полусерьезный разговор: Тарковский намекал, что Маргариту могла бы сыграть сама Терехова, а в роли Мастера видел себя. Журналист Георгий Трубников, посещавший творческие встречи с Тарковским незадолго до отъезда режиссера из СССР, писал:
Из всех многочисленных опросов и ответов в этот вечер хорошо запомнил я только один, он касался романа Булгакова «Мастер и Маргарита». «Я не понимаю, почему мне все советуют экранизировать „Мастера“ или, по крайней мере, роман о Понтии Пилате. Ведь это же ренанизм».
О Ренане тогда я знал только то, что его «Жизнь Иисуса» была настольной книгой Л. Н. Толстого. Книгу удалось прочесть, и тогда я понял, что имел в виду Тарковский. Ренан и Толстой считали Иисуса только человеком, создателем нравственного учения, то есть христианами в строгом смысле они не были».
После отъезда из СССР возможная экранизация Булгакова в записях Тарковского не упоминается.
Еще одним большим поклонником романа был Эльдар Рязанов, также мечтавший об экранизации с начала 1970-х годов. В феврале 1985 года Рязанов смог прорваться на прием к Михаилу Зимянину, который курировал в ЦК КПСС вопросы культуры и идеологии. Рязанов просил разрешить постановку «Мастера и Маргариты», на что чиновник ответил, что ему нужно посоветоваться. Через месяц до Рязанова устами заместителя Зимянина Василия Шауро был доведен ответ: «„Мастера“ ставить не будем. Есть решение». Интересно, что это было за решение и повлияла ли на него смена первого лица в стране — в марте 1985 года умер Константин Черненко, и во главе партии встал Михаил Горбачёв.
«Бег»
В середине 1970-х об анимационной версии МиМ размышлял иллюстратор и художник-мультипликатор Сергей Алимов, много работавший с Фёдором Хитруком. Он выполнил серию эскизов по мотивам книги, но и ему не удалось получить разрешение от Госкино. Задумывался об экранизации романа Владимир Наумов, который в 1970-м уже сделал «Бег» (вместе с Александром Аловым). Наумов даже успел поделиться планами с вдовой писателя; по словам режиссера, она хотела, чтобы фильм снимал именно он. Впрочем, никаких практических попыток запустить проект Наумов не предпринимал, а когда в конце 1980-х узнал о планах Элема Климова на экранизацию и расстроился, то получил неожиданное утешение. Во сне Наумову явилась покойная Елена Сергеевна Булгакова и сообщила, что фильм Климова обречен на провал (подробнее об этой истории чуть ниже).
Похожую историю рассказывал режиссер Геннадий Полока («Республика ШКИД», «Интервенция»). Благодаря дружбе с близким приятелем Булгакова, драматургом Сергеем Ермолинским, он познакомился с Еленой Булгаковой. Та дала Полоке прочитать роман в начале 1960-х еще в рукописи, и он загорелся идеей фильма, решив, что моральное право поставить эту книгу было только у него. Но, дескать, помешали обстоятельства, работа, помощь Никите Михалкову (Полока был его соратником и долгое время возглавлял московское отделение Союза кинематографистов) и заказы на книги. Так и не сложилось.
Странное дело
Большая экранизация «Мастера и Маргариты» вплоть до 1990-х так и не появилась, тем не менее кинематографисты в разных странах то и дело подступались к роману, используя отдельные сюжетные линии или радикально его переосмысляя.
«Фуэте»
В 1976 году появилась еще одна студенческая экранизация из ВГИКа, на этот раз по седьмой главе, посвященной Стёпе Лиходееву (его сыграл Олег Табаков). В 1986 году выходит фильм «Фуэте» советского режиссера Бориса Ермолаева и балетмейстера Владимира Васильева по сценарию Саввы Кулиша («Мертвый сезон», «Трагедия в стиле рок») — драма о жизни танцоров, сюжет которой вращается вокруг постановки балета по «Мастеру и Маргарите». В 1990 году в Польше вышел телесериал (создан он был двумя годами ранее), весьма дотошно следующий тексту романа, но лишенный кинематографической изобретательности (и, по всей видимости, бюджета); весь телефильм Мацея Войтышко решен, по сути, сугубо театральными средствами.
«Мастер и Маргарита», сериал (1988)
Примерно в те же годы был снят экспериментальный фильм венгерского режиссера Андраша Сиртеша Forradalom Után («После революции») — история, которая скорее была вдохновлена Булгаковым, чем следовала букве романа. Мы следим за непоследовательным рассказом о венгерском писателе, который пишет роман с точки зрения своего кота. Сам автор живет в Нью-Йорке, но его постоянно преследуют образы коммунистической Восточной Европы, многие из которых пересекаются с «Мастером и Маргаритой». А в Британии в 1991 году Пол Брайерс снимает для BBC фильм «Инцидент в Иудее», где вновь на экран перенесены только библейские главы романа.
Едва ли не самой неожиданной персоной, которая когда-либо подступалась к экранизации, был бывший клавишник The Doors Рэй Манзарек. С конца 1980-х он предпринимает попытки спродюсировать фильм по книге Булгакова. В роли Воланда он видел Мика Джаггера — тот обожал книгу и даже заявлял, что песня «Sympathy for the Devil» в значительной степени вдохновлена романом. Роль Маргариты должна была достаться француженке Жюли Дельпи. Однако предложенный сценарий не понравился ни предпринимателю Майклу Лэнгу, владевшему американскими правами на текст (а немногим ранее, в 1969-м, организовавшему фестиваль в Вудстоке), ни приглашенному в проект режиссеру Питеру Медаку. Майкл Лэнг в интервью журналистке Мие Тейлор в 2001 году рассказывал о своей роли в неудавшейся экранизации так:
«Предполагалось, что произведение уже находится в свободном доступе, но меня такое утверждение не устраивало. Как-то я делал проект в Кремле и встретил внука Булгакова. Я заключил с ним сделку о правах. А так как для подготовки сценария нужен перевод, то мы купили права на перевод от Ардиса [издательство Карла и Элендеи Проффер], который является лучшим, из тех что я читал».
В конце 1980-х фильм по «Мастеру» предлагали снять и Роману Поланскому, но сценарий, написанный его постоянным соавтором Джоном Браунджоном, был отвергнут студией Warner Brothers.
Невидима и свободна!
«Практически все наши ведущие режиссеры мечтали снять фильм по этому роману. Никому не давали. Я сам несколько раз обращался к председателю Госкино Филиппу Ермашу, и он, каждый раз отвечал: не надо. Он сказал: это семейный роман Булгакова, его и публиковать-то не надо было. И вообще это невозможно. Я говорю: в каком смысле? Невозможно сделать? Он отвечает: и сделать невозможно, а главное, сам понимаешь, это не пройдет. И указал точный срок — до конца века», — вспоминал режиссер Элем Климов.
Удача улыбнулась в 1985 году — подул ветер перемен, и все тот же Ермаш санкционировал постановку. Началась работа: Элем вместе с братом Германом засели на даче и начали готовить сценарий. Процессу помешала перестройка: на 5-м съезде Союза кинематографистов в 1986 году были смещены со своих постов прежние руководители СК, и в ходе первых в СССР свободных выборов первым секретарем Союза избрали Климова — порядочного человека и почти диссидента, который, впрочем, совершенно не рвался в руководители. Но пост он принял, что отвлекло его от работы над экранизацией. Уйдя с этой должности через два года, он вернулся к булгаковскому проекту. Незадолго до этого Климов встретился в Париже с актрисой Ханной Шигуллой; та напомнила режиссеру, что он когда-то обещал ей роль Маргариты.
Элем Климов на съемках «Иди и смотри», 1985 год
К концу лета 1989 года братья дописали сценарий — огромный, сложный, рассчитанный минимум на четыре часа экранного времени. Стало понятно, что картина таких масштабов потребует дополнительного финансирования, и Климов принялся его искать. Он общался с Дэвидом Патнэмом, который тогда руководил Columbia Pictures, тот убеждал режиссера, что в Голливуде средства искать бессмысленно, так как этот фильм «не для них». Климов, впрочем, все равно попытал счастья и даже встречался с Джорджем Лукасом, но безуспешно. Потом он рассказывал своему немецкому приятелю, что один из американских продюсеров посоветовал Климову, чтобы Мастер говорил Маргарите «окей». Это Климова взбесило.
Ханна Шигулла
Никогда и ничего не просите
Климов пытался найти средства и на родине. На каком-то из пленумов Союза кинематографистов в 1991 году, где обсуждался этот вопрос, из зала раздался возглас: «Я дам Климову деньги!» Это кричал Исмаил Таги-Заде, кооператор и продюсер, известный тем, что контролировал всю торговлю цветами в московском метро. Сколотив первый капитал, он занялся кинобизнесом. Самым громким его проектом была постановка в 1991 году фильма «Царь Иван Грозный» (по роману Алексея Константиновича Толстого «Князь Серебряный») с Игорем Тальковым в главной роли. На премьере в Каннах Таги-Заде организовал конную кавалькаду на набережной Круазетт, во главе которой ехал сам верхом и в белом фраке. Словом, Таги-Заде был человеком странным, с очень неоднозначной репутацией, и Климов на эту сделку не пошел.
В итоге денег на фильм Климов не нашел, а уже готовый сценарий так и не был опубликован. Известно, что режиссер серьезно отошел от текста и применил ту же рамку, что ранее Петрович. Экранный Мастер должен был стать автором не только романа о Пилате, но и в каком-то смысле «Мастера и Маргариты». Климова мало интересовали гротескные сатирические сцены, но привлекала возможность всерьез поговорить о советском прошлом, о репрессиях и преследованиях, о Боге и смысле жизни.
Черная магия и ее разоблачение
В конце 1980-х Юрий Кара был известен как режиссер громких перестроечных фильмов: «Завтра была война» (по повести Бориса Васильева), «Воры в законе» и «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным» (оба проекта — постановки по Фазилю Искандеру). У него была репутация человека, который умеет работать с литературным материалом и не боится высказываться на острые темы из советского прошлого. Карьера Кары шла по восходящей, пока не началась история с экранизацией булгаковского романа.
«Мастером и Маргаритой» режиссер заинтересовался в 1980-х и сразу столкнулся с противодействием системы. Госкино отказало Каре в поддержке, так как там уже была утверждена заявка Климова. Актеры тоже со скепсисом относились к этому проекту: многие считали неэтичным решение Кары делать своих «Мастера и Маргариту» параллельно с Климовым. Появившиеся после перестройки коммерческие структуры тоже считали проект авантюрой. Впрочем, один спонсор таки нашелся: финансирование фильма взял на себя бывший майор ОБХСС Владимир Скорый, основатель компании ТАМП, занимавшийся сдачей в аренду складских и нежилых помещений в Москве.
Виктор Раков, Анастасия Вертинская и Валентин Гафт
Фильм снимался несколько лет в Москве и Израиле, каст состоял из крупных и средних звезд советского кино — от Льва Дурова (Левий Матвей) до Валентина Гафта (Воланд), от Анастасии Вертинской (Маргарита) до Александра Филиппенко (Коровьев). Роль Мастера досталась молодому актеру Виктору Ракову. Новости со съемок регулярно печатались в газетах. Так, в архивах сохранились несколько абсурдные детали съемок бала у Сатаны:
«На августовских съемках бала Сатаны, проходивших во дворце графа Орлова в Марфино, решили, строго следуя Булгакову, раздеть всю массовку — 120 женщин. Было холодно, и девушки наотрез отказались раздеваться, пока им не заплатят по 3 тыс. руб. Кара „раздел“ массовку только после того, как деньги были обещаны продюсером. Впрочем, на съемках бала Сатаны бушевали не только меркантильные, но и любовные страсти. Когда девушки обнажились, стало очевидно, что они не приверженцы нудизма. Молодоженам-гримерам дали задание нанести грим на светлые полоски груди и бедер. Жена гримера пригрозила мужу: „Если прикоснешься хоть к одной — разведусь“».
Но настоящие трудности начались после съемок. Получившийся фильм не понравился продюсеру, он стал настаивать на сокращении. Кара противился и скандалил. Началась многолетняя тяжба режиссера с продюсером. А затем и с Сергеем Шиловским, сыном Елены Булгаковой, который считал, что права на экранизацию принадлежат ему.
Все дело было в том, что в момент, когда Кара начал снимать фильм, в СССР действовал старый закон об авторском праве, согласно которому произведение переходило в общественное достояние спустя 50 лет после смерти автора. Соответственно, с прижизненно опубликованными произведениями Булгакова это произошло еще в 1990 году. С «Мастером и Маргаритой» ситуация была сложнее: книга была опубликована после смерти автора, так что и сроки действия авторского права были другими (15 лет после публикации). Но и они должны были истечь к началу 1990-х годов. Однако в 1993 году в Российской Федерации был принят новый закон об авторском праве, и он вносил изменения: для произведений, опубликованных после смерти автора, срок действия права увеличивался до 50 лет с момента публикации.
Создатели фильма настаивали, что картина была готова до принятия нового закона, наследники Елены Булгаковой возражали. Кстати, конфликты с ними возникли не только у Кары: американский композитор Реймонд Людеке хотел в нулевые написать оперу по мотивам романа, но отказался, когда у него запросили 250 тыс. долларов только за права. С Шиловскими судилось и издательство Ardis после электронного переиздания книги на английском языке — наследники сочли, что это новая форма книги, не предусмотренная предыдущим соглашением о правах на перевод.
Виктор Павлов
Закрытый показ фильма Кары все-таки состоялся на ММКФ в 2006 году. В нулевых по торрент-трекерам разошлись пиратские копии одной из монтажных версий, отличавшиеся чудовищным качеством. Но полностью спор был урегулирован лишь в начале 2010-х. Тогда картина добралась до зрителей — и разочаровала: китч, чрезмерная экстравагантность, местами и тяжеловесность. Евангельская линия у Кары сведена к минимуму, а вот эксцентричной московской сатире уделено много внимания, даже слишком. Фильм спасают блестящие актеры, особенно на ролях второго плана, но в целом от него остается ощущение неудачи.
Пора! Пора!
Предсказание советского киноадминистратора Филиппа Ермаша, мол, «Мастер и Маргарита» не будут экранизированы до конца века, оказалось крайне точным. Один фильм так и не был снят, другой пал жертвой судебных тяжб. Все изменилось в XXI веке.
Анна Ковальчук и Александр Галибин
В 2004 году за «Мастера и Маргариту» взялся Владимир Бортко, уже имевший опыт успешных экранизаций классики, в том числе и Булгакова (культовое «Собачье сердце»). Первый раз он пытался начать этот проект еще в 2001 году, но не смог договориться с Сергеем Шиловским.
Перед началом работы Бортко заявлял, что стремится к подробнейшей адаптации, в которой не будет упущена ни одна деталь. А также говорил, что «он единственный сегодня человек, который может снять „Мастера“, готов на себя это взвалить и представляет, как это сделать».
Александр Филиппенко
В проекте участвовали канал «Россия» и компания «Централ Партнершип» Рубена Дишдишяна, владевшая правами на книгу. Актерский состав был звездным: Воланд — Олег Басилашвили, Анна Ковальчук — Маргарита, Александр Абдулов — Коровьев, Кирилл Лавров — Понтий Пилат, Сергей Безруков — Иешуа (он же озвучил Мастера, сыгранного театральным актером Александром Галибиным), Владислав Галкин — Бездомный. Словом, Бортко досталось все то, о чем Климов не мог и мечтать. В итоге его сериал посмотрели десятки миллионов россиян, к нему было привлечено огромное внимание. Но скрупулезность адаптации и заявленное на старте бережное отношение к деталям привели к тому, что в материале совершенно отсутствовала фигура режиссера. Сериал получился дословной постановкой книги с зачитыванием отдельных отрывков и неубедительными спецэффектами. Даже звездный кастинг оказался ошибкой: многие артисты были значительно старше своих персонажей, и это было заметно.
А в 2010-е Дишдишян, уже давно размышлявший о своих полнометражных «Мастере и Маргарите», сам обратился к булгаковскому материалу. Но это уже совсем другая история.
Две полярные позиции: война в кино как фон и декорация против искреннего, честного и принципиального фильма-послания потомкам с напоминанием об ужасах прошлого
Кадр из фильма "Иди и смотри"
Режиссер Элем Климов однажды сказал в одном интервью: «Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен пережить его снова». И судя количеству современных фильмов, посвященных Великой Отечественной войне, о прошлом мы не забыли. Но таким ли оно было — это прошлое, как показывают современные режиссеры? Неужели томно умирающие в кадре красавицы со свежим маникюром, и мужчины, еще вчера сошедшие с обложек глянцевых журналов, а сегодня героически подрывающиеся на минах — о той ли Великой войне? Или, может быть, в самом деле, не так уж были жестоки эти статные, вылощенные фашисты, обязательно благородные, не желающие никому зла, роли которых исполняют немецкие актеры? И, наверное, не страшно было вовсе в концлагерях — свидетели и историки любят приукрашивать. Не могло же быть этих обтянутых кожей скелетов, зверских пыток и чудовищных экспериментов над людьми, стоячих камер, в которых по несколько суток держали узников, а потом расстреливали под музыку тюремного оркестра. Все это неправда, ведь на экране нам показывают другое: как заключенные свободно передвигаются по территории лагеря, женщины ходят с аккуратными прическами, а мужчины похожи скорее на атлетов, чем на узников концлагерей. А на оккупированных территориях с миром пришедших немцев подло рубят со спины топором русские мужики. Разве это наша история?
Разумеется, нет. Война в этих картинах лишь служит декорацией, фоном, ярким фантиком, на который обязательно «клюнет» зритель. Омерзительно и досадно это осознавать, но эксплуатация прошлого в целях наживы стала почти нормой для большинства современных режиссеров, снимающих фильмы о войне. И чем больше искажаются исторические факты, оскверняется память предков и вылезает наружу пошлый пафос создателей, не краснея использующих титры «Основано на реальных событиях», тем больше хочется с тревогой бить в колокола, рассказывая людям о том, что все это ложь, а правда в других фильмах, снятых талантливыми советскими режиссерами честно, беспринципно, без оглядки на запреты Госкино, без компромиссов с совестью. И одна из таких картин — «Иди и смотри» Элема Климова.
Кадр из фильма "Иди и смотри"
Сюжет фильма прост: подросток Флёра становится свидетелем карательной операции зондеркоманд в Белоруссии, и эти несколько дней физически превращают его в старика.
Климов во время войны и сам был подростком, поэтому данная тема, безусловно, была ему близка. Однако идея снять картину о трагических событиях, развернувшихся именно на территории оккупированной Белоруссии, пришла к постановщику после прочтения книг Алеся Адамовича «Хатынь» и «Я из огненной деревни»:
«Я тогда задумался: а ведь про Хатынь в мире не знают! Про Катынь, про расстрел польских офицеров знают. А про Белоруссию — нет. Хотя там ведь было сожжено более 600 деревень! И я решил снять фильм об этой трагедии».
Само название фильма уже вступает в полемику со снятыми до и после картинами о войне — Климов как бы намекает на их недостоверность, а поэтому — скрупулезно работает над фильмом, не покидая место съемок ни на день. Он ставит перед собой и перед командой актеров, операторов, пиротехников и другими членами съемочной команды жесткую задачу: достичь подлинности событий. И идет ради этого на все. Хочется упомянуть о некоторых фактах, которые связаны со съемками картины и шокируют не меньше, чем сам фильм.
Во-первых, режиссер проводил жесткий отбор кандидатов на роль Флёры. Он демонстрировал несколько часов подряд снятую нацистами хронику в концлагерях, а затем предложил чай с тортом. И лишь Алексей Кравченко, впоследствии и сыгравший главную роль, отказался от угощения. Кроме того, мальчику пришлось специально худеть к съемкам фильма, поэтому он голодал 48 часов в неделю. С актером работали психологи и, говорят, даже гипнотизеры, чтобы не дать подростку сойти с ума от жёстких условий съёмок и тяжёлых режиссерских задач: например, сцену с прохождением вязкого болота он сыграл сам.
Во-вторых, разрывы бомб и снарядов, даже пожар в картине подлинные. Как и сцена, в которой погибает корова — от полученного ранения она действительно скончалась на съемочной площадке.
Кадры из фильма "Иди и смотри"
Отдельного внимания заслуживает и сцена сожжения людей в амбаре — одна из ключевых и самых долгих в картине. Массовка (в основном, действительно пережившая войну) никак не могла выполнить задачу режиссера: передать атмосферу ужаса, страха, массовой истерии, которая овладела жителями белорусских деревень в 1943 году, когда их привели на погибель. Тогда съемочная группа решила пойти на отчаянный шаг: один из актеров стреляет в воздух, а по амбару распускают слух о том, что массовку и вправду могут сжечь. И тогда «из амбара раздался такой человеческий вой, сымитировать который было бы не под силу ни одному актёру» — говорил впоследствии Климов. В то время, когда вышла картина, подобных ей еще не было: советского зрителя жалели, а потому — столь натуралистичные сцены не могли не вызвать у людей шок. Элем Климов был первым, кто с помощью экранного слова высказался на тему войны настолько открыто: в картине нет романтизации событий тех лет, лишь сплошная боль, грязь, кровь, мучения и лишения. И даже те сцены, в которых, кажется, герои счастливы, показаны лишь для того, чтобы в следующем кадре погрузить их с лихвой в муки.
Возможно, современному зрителю съемка этой картины кажется чересчур жестокой, неоправданно мучительной, но стоит задать себе вопрос: кто-то же из режиссеров должен был взять на себя ответственность, чтобы не просто заявить миру о том, что война — это ад, но и показать его. Причем найти для этого художественный способ, обличить этот ужас в удобоваримую форму, которую зритель сможет принять. Для чего? Для того, чтобы сказать: этого не должно повториться. И Климов всеми силами совершает настоящее чудо — «Иди и смотри» и по сей день считается одной из лучших антивоенных картин за всю историю кино. Примечательно, что сам режиссер считал свой фильм сдержанным, потому что правда была страшнее, но, показав ее на экране, он бы лишился зрителя: никто не смог бы на это смотреть.
Не щадящие съемочную группу условия съемок в совокупности с кинематографическими приемами — использованием стэдикама (камеры для стабилизации съемок в движении), который фокусируется на деталях, создавая одновременно как ощущение отчужденности, так и эффект присутствия; длинных планов и панорамной съемки, сопровождаемой непонятными звуками и шумами, которые слышит Флёра — то ли от временно полученной контузии, то ли от того, что сходит с ума; угнетающей музыки Моцарта и Вагнера; кадров военной хроники; взглядов героев, направленных прямо в объектив камеры, — давят на психику зрителя и погружают его в разворачивающийся на экране Апокалипсис. Отсюда становится понятно, почему скорая помощь дежурила у кинотеатров в 1985 году, когда фильм вышел на экраны.
Кроме того, в картине использовано немало символов, смысл которых легко считывает даже самый неискушенный зритель: цапля, появляющаяся перед грибным дождем, как символ обновления жизни, а затем сменяющий её в кадре немецкий самолет, парящий в небе, как предзнаменование новой трагедии; еще не остывший обед в печи флёриной хаты, впечатление от которого портят детские игрушки, аккуратно лежащие на полу, с жужжащими над ними мухами — недвусмысленно намекающие о будущем членов семьи мальчика; случайно ступивший на птичье гнездо Флёра — этот символ уничтожения новой жизни зритель осознает позже, когда во второй части фильма один из карателей скажет запертым в амбаре жителям: «Кто без детей, выходи!»; густой туман, из которого появляются фашисты на мотоциклах, невольно ассоциирующиеся с всадниками Апокалипсиса; ядовитая зверушка лори, игриво ласкающаяся к командиру зондеркоманды, которого убьют партизаны в конце фильма; выпавший в финале снег, ласково накрывающий своим одеялом выжженную и вымученную землю; все это — бесконечно сменяющие друг друга символы Добра и Зла, Жизни и Смерти. Но есть еще один, наиболее яркий образ, красной нитью проходящий через весь фильм: это мизансцены, символизирующие дантовские круги ада, которые вынужденно проходит Флёра. Болото, островок, на который он попадает после него, туманное поле — каждый раз новое испытание. Эту мысль подтверждает и сцена пострига Флёры партизаном после его неудачной попытки самоубийства — мальчика очищают, подготавливая к новому кругу.
Кадры из фильма "Иди и смотри"
Так, зритель неминуемо становится участником развивающейся на экране трагедии, но при этом остаётся бессильным — он не может, равно как и Флёра, ничего изменить. Климов не жалеет зрителя, с каждым эпизодом все сильнее и сильнее травмируя психику разрывающими душу сценами. Он детально демонстрирует, как проходит карательная операция: здесь и фашист, протирающий очки перед запуском пулеметной очереди в горящий амбар, и аппетитно поедающая лобстеров на фоне массового убийства молодая женщина в нацисткой форме, и девочка-подросток, которую волокут за волосы к грузовику, набитому немецкими солдатами — известно зачем, и услужливые коллаборационисты, пытающиеся задобрить фашистов своими издевками над беззащитными жителями, и улыбающаяся старушка, которую смеха ради вместе с кроватью каратели выносят во двор — и все эти простые, будничные для героев действия, придают картине звериный ужас.
В финальной сцене фильма партизаны расправляются с участниками карательной операции и уходят в лес. Флёра, с сумасшедшим, исказившимся от боли лицом, находит портрет Гитлера с надписью «Гітлер асвабадзіцель» и яростно в него стреляет. С каждым выстрелом на экране появляются ключевые события становления Третьего Рейха. Они сопровождаются музыкой Вагнера и нацистскими маршами. Пленка отматывается назад, и зритель с облегчением понимает: еще чуть-чуть, и мы поменяем ход истории, где никакой войны не будет. Но вдруг в кадре появляется портрет Гитлера с матерью, на котором он совсем еще ребенок. Флёра приходит в себя и останавливается: он не способен выстрелить в лицо младенцу. И, наверное, каждый испивший двухчасовую чашу увиденного им на экране кошмара, негодует, видя эту сцену: Гитлер, пусть даже будучи безобидным ребёнком сейчас, все равно убийца, который вырастит и погубит жизнь миллионов людей. Да, но пока он маленький — не соглашается со зрителем Климов. Таким образом, фильм заканчивается громким ответом режиссера на вопрос: возможно ли Добро в условиях тотального Зла? Да, и не только возможно, но и необходимо, ибо жестокость не должна порождать жестокость.
Несмотря на сопротивление со стороны чиновников Госкино, на ультиматумы, выполнив которые Климов погубил бы картину, режиссер снял свой собственный фильм о войне. Эта выстраданная картина стала в творчестве режиссера последней — вряд ли он бы смог снять что-то еще: «Иди и смотри» создавался за гранью человеческих возможностей.
Кадры из фильма "Иди и смотри"
На мой взгляд, этот фильм — свидетельство того, что моральная проблематика на войне — самая тяжелая для демонстрации в кино, и для того, чтобы пытаться решить ее, режиссура на столь острую тему должна быть предельно честной и бескомпромиссной. Порой она может превратиться в настоящую борьбу, а потому режиссер, приступая к съемкам картины, обязан, прежде всего, ответить себе на два вопроса: зачем я это снимаю? готов ли я бороться? В противном случае получается низкосортная картина, выдающая трагические события Великой Отечественной войны за «войнушку» с нарисованными в ней с помощью компьютерной графики танками и пластмассовыми, штамповыми персонажами. А спекуляция на столь страшной странице истории ради обогащения и популярности — недостойный званию режиссера поступок.
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Во время просмотра, в самом начале, как и всегда, солдаты принялись комментировать фрагменты и героев ленты. Отпускали весёлые реплики. Шутки были ровно до того места, когда на экране задёргался широко раскрытый от ужаса глаз коровы, простреленной трассерами.
В зале повисла тягостная тишина.
Думается, животное не пожалели на съёмках. Было видно как пули прошивают её. Это была смерть. Нам намерено показали. И мы это увидели.
Когда фильм закончился, все также молча, гремя сапогами вышли из кинозала, опустив головы. Сказать, что были потрясены — ничего не сказать.
Что говорить, про тех, кто видел это воочию…
17 октября 1985 года в советский кинопрокат вышел фильм Элема Климова «Иди и смотри».
Повествование от режиссёра:
— Я несколько раз перечитал книгу «Я из огненной деревни» — документальные свидетельства людей, чудом переживших ужасы фашистского геноцида в Белоруссии.
Многие из них тогда были ещё живы, и некоторые рассказы — воспоминания белорусам удалось зафиксировать на киноплёнку.
Никогда не забуду лицо, глаза одного крестьянина, его тихий-тихий рассказ о том, как всю их деревню загнали в церковь и перед сожжением офицер из зондеркоманды предложил: «Кто без детей, выходи». И он не выдержал, вышел, оставив внутри жену и маленьких детишек…
Как сожгли, например, другую деревню: взрослых всех согнали в амбар, а детей оставили. А потом, пьяные, окружили их с овчарками и позволили собакам рвать детей.
Я тогда задумался: а ведь про Хатынь в мире не знают!
И я решил снять фильм об этой трагедии.
Прекрасно понимал, что фильм получится жёсткий. Решил при этом, что исполнителем центральной роли деревенского паренька Флёры будет не профессиональный актёр, который при погружении в тяжёлую роль мог бы защититься психологически наработанной актёрской техникой, мастерством.
Я хотел найти простого мальчика лет четырнадцати. Его надо было готовить к сложнейшим переживаниям, потом зафиксировать их на плёнку. И в то же время защитить его от стрессов (эта система психологической защиты была подробно разработана со специалистами), чтобы не в дурдом его после съёмок сдать, а маме живым и здоровым вернуть.
К счастью, с Лёшей Кравченко, сыгравшим в итоге Флёру и ставшим впоследствии хорошим актёром, всё прошло благополучно.
Я понимал, что это будет очень жестокий фильм и вряд ли кто-нибудь сможет его смотреть. Я сказал об этом соавтору сценария — белорусскому писателю Алесю Адамовичу.
Но он ответил: «Пусть не смотрят. Мы должны это оставить после себя. Как свидетельство войны, как мольбу о мире».
Работа над картиной началась. У Климова снималось много непрофессионалов — пожилых людей, крестьян, помнивших войну. Съёмочная группа работала как раз в тех местах, где всё это в войну и происходило. Климов признавался потом, что ему страшно жаль было этих людей, которым по его воле приходилось вновь переживать этот ужас.
Как-то снимали сцену сожжения деревни.
Массовку — местных жителей — согнали в амбар. Но нужного накала эмоций никак не удавалось добиться.
И тогда кто-то из актёров, игравших немцев, дал очередь холостыми в воздух. И тут же из амбара раздался такой человеческий вой, сымитировать который было бы не под силу ни одному актёру…
Наверное, кого-то раздражал фильм «Иди и смотри», его «шоковая терапия».
А вот немцы говорили: «Это мы должны были снять такой фильм!»
Сам Климов так вспоминал о реакции немецких зрителей: «Как-то на одном из обсуждений фильма встал пожилой немец и сказал: «Я солдат вермахта. Больше того — офицер вермахта. Я прошёл всю Польшу, Белоруссию, дошёл до Украины. Я свидетельствую: всё рассказанное в этом фильме — правда. И самое страшное и стыдное для меня — что этот фильм увидят мои дети и внуки».
Пожалуй, самая амбициозная задача для критика – разобрать работу, признанную не просто эталоном жанра, а отдельным, уникальным явлением, затмившим так или иначе всё, что с жанром связано. «Иди и смотри», картина о Великой Отечественной войне, стала неотъемлемой её частью, неподдельной визитной карточкой, достоверной летописью. На одном из зарубежных показов фильма встал пожилой немец и сказал: «Я офицер вермахта. Я прошёл всю Польшу, Белоруссию, дошёл до Украины. Я свидетельствую: всё рассказанное в этом фильме — правда. И самое страшное и стыдное для меня — что этот фильм увидят мои дети и внуки».
Фильм повествует об одной из 628-ми белорусских деревень, уничтоженных нацистами. Главный герой – Флёра (Флориан), парнишка 13-ти лет, подавшийся в партизаны и за несколько дней перенесший на своих плечах весь ужас войны. Элем Климов, главный идеолог и постановщик ленты, с войной знаком не понаслышке. Родился в Сталинграде, во время Сталинградской битвы под немецкой бомбежкой вместе с матерью и новорожденным братом бежал за Урал. Война, судя по сохранившимся интервью, оставила в его душе глубокий след, саднила невысказанной болью. После «Иди и смотри» Климов, по его словам, был так выжат и опустошен, что с тех пор кино больше не снимал.
На мой взгляд, у картины «Иди и смотри», если говорить о воздействии на зрителя, два сильнейших крена, две области применения в подсознании, по которым фильм, как оружие поражения или наоборот источник силы, работает сильнее всего. Эти направления тесно переплетаются, и все же вполне различимы. Первый крен – патриотический, или вернее сказать гражданский. Второй – более общий, морально-нравственный.
С точки зрения гражданско-патриотического эффекта фильм - это эликсир отрезвления. Фашизм, как образец абсолютного зла, здесь показан «во всей красе». В качестве напоминания о том, кто есть кто в окружающем мире, как предостережение, как искоренение исторического склероза и социальной безграмотности этот фильм действует безотказно. Точность вражеского образа, выразительная откровенность и неприглядность покушения на мирную жизнь - это те самые факторы, которые во многом затмевают все остальное. Кроме того, фильм ясно взывает к гражданскому долгу – помнить о перенесенных муках, о цене, которую наш народ заплатил в ходе тех страшных событий. Здесь нужно быть предельно точным в формулировках – муки, цена, но не подвиг. В фильме никакого подвига нет. Война по Климову – это скорбь, страх, ненависть, отчаяние, но не геройство. Никаких победителей, есть только проигравшие. Одни погибли, другие в одночасье состарились, остались без сердца и, быть может, позавидовали мертвым. Если бы мы с рождения видели войну только глазами Элема Климова – ни о каком Дне Победы не было бы и речи. При всей пронзительности высказывания, его идеологической пользе, нужно отдавать себе в этом отчет.
Оригинальное название фильма было иным – «Убейте Гитлера». Имеется ввиду убийство в человеке дьявольского начала. «Убейте Гитлера в себе», если расшифровывать дословно. С морально-нравственной точки зрения выбор кажется идеальным. Только на практике он оборачивается идеалистической догмой, опустошающим ударом реальности и, что более тревожно, ненавистью. Зябкое, неявное, но все же удовлетворение испытываешь от сцены расправы над немцами. Даже где-то досадуешь от их быстрой кончины.
Авторы фильма не оставляют тем, к кому они обращаются, никаких шансов на воодушевление. А что, если убить Гитлера в себе не удастся? Что если война все таки наступит? Неужели в этом случае все обречены? Своим кипящим отчаянием «Иди и смотри» порождает безысходность, бьет по рукам, сеет в душе зерна безнадёги. И даже тащит за собой, как безропотную корову, в пропасть безумия. Находясь очевидцем на адской карусели войны, ждешь, что найдется хоть кто-нибудь, кто сможет рвануть рычаг тормоза, собраться с мыслями, остаться хладнокровным. Взамен ты наблюдаешь, как участники событий мечутся, бьются словно рыбы об лед, наивными овцами лезут в пасть клыкастой смерти. Партизаны скорее озабочены общими фотографиями и вместо того, чтобы защищать населенные пункты, уходят из очага боевых действий, странная девушка Глаша буровит незрелому мальчишке какую-то околесицу про птиц, обездоленные жители деревни, якобы помирая с голоду, лепят чучело Гитлера. Как-будто невидимая рука намеренно подбрасывает дрова в топку общего психоза.
Военные фильмы, лишенные тепла и надежды, к тому же если они фокусируются исключительно на воцарившихся панике и безвыходности, носят деструктивный характер. Но «Иди и смотри» - особый случай, слишком близкий к реальности, слишком честный. Как сказал один из сценаристов фильма, писатель Алесь Адамович: «Пусть не смотрят, но мы должны это оставить после себя. Как свидетельство войны, как мольбу о мире».
P.s. Рекомендую помимо самой картины посмотреть короткий, но многое объясняющий фильм о фильме также снятый в 1985-м году.
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.