Fanart of Garviel and Horus by mortimer_sm
Однажды я наблюдал адаптивное мышление в действии
Первые январские рабочие дни менеджер Аня носилась по офису как угорелая. Разгребала весь бардак, образовавшийся за новогодние праздники. Практически не отнимала телефон от уха.
Когда ситуация стабилизировалась и перестала быть катастрофичной, она наконец упала в кресло и остекленевшим взглядом уставилась в никуда.
- Ты как? - проявил заботу наш коллега Кирилл.
- Нормально. Плохо. Задолбалась. Не знаю как прийти в норму. - Отрывисто ответила Аня. По-прежнему глядя прямо перед собой.
- Аня, а ты пьёшь коньяк? - подсказал ей решение Кирилл.
- Нет. Да. Когда?
Что надо успеть за выходные
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Однажды я постигал дзен
Мне и моему руководителю Виталику понадобилось съездить в командировку.
Ехать нужно было в промышленный городок под Москвой. Место, мягко говоря, не самое живописное. Да и зимние поездки - удовольствие очень на любителя. К тому же кругом царит эпидемия. Тут даже через улицу лишний раз лучше не переходить. Не то что по городам разъезжать.
Но вопрос был важный. И срочный. Поскрипев зубами, мы распланировали логистику поездки и написали служебные записки на согласование командировки.
Неделю назад всему нашему коллективу прилетел на почту скан приказа, согласно которому каждая командировка должна сопровождаться подробным планом поездки. Поэтому в наших записках мы с Виталиком подробно расписали – к кому, зачем и в котором часу мы поедем и что должно получиться в результате.
Удостоверившись, что содержание записок будет понятно даже круглому идиоту, мы отправили их на согласование и принялись готовиться к поездке.
Время шло. Никакой ответной реакции на наши с Виталиком служебки не поступало. Ближе к полудню мы начали беспокоиться – выезд планировался следующим утром. Пандемия пандемией, а билеты на нужное время всё-таки могли закончиться.
Виталик принялся вызванивать всех причастных к согласованию. Путем терпеливых и методичных допросов ему удалось установить следующее: нашу поездку не могут одобрить. Потому что план командировки не соответствует установленной форме.
Тут Виталик озадаченно повесил трубку и принялся ещё раз внимательно штудировать приказ. Я, в свою очередь, открыл эксель и начал создавать и заполнять простенькую табличку.
- …Да я понял, что не соответствует форме! – Рычал в трубку Виталик уже третьему собеседнику подряд, - вы мне эту форму можете показать?! Вы её вообще сами видели? А кто видел? Вы понимаете, что командировка важная горит?!
Это был заколдованный круг. Без согласования дирекции офис-менеджер не мог купить нам билеты. Дирекция не могла согласовать покупку потому, что документ не соответствовал форме.
Документ же, в свою очередь, не соответствовал установленной форме по одной простой причине – её ещё не существовало в природе.
- Бред… - выдохнул Виталик, после очередного абсурдного разговора.
- Давай попробуем вот этот файл приложить, - предложил я, разворачивая к Виталику монитор. Он прищурился и принялся изучать табличку, которую я сваял.
Её содержание полностью повторяло содержание наших служебных записок, с той лишь разницей, что было разбито на столбцы. Венчал табличку размашистый заголовок: «План командировки», под которым мелким шрифтом шло: «Согласно установленной форме».
- Бред. – Повторил Виталик, ознакомившись с плодом моих трудов. Он перевел на меня взгляд, в котором читался немой укор, - Ну хрень же полная.
- Бред, - согласился я. – Именно им и надо отвечать на бред. Логика и разум тут не работают.
Виталик задумчиво пожал плечами, прикрепил файлик к нашим служебкам и отправил на повторное согласование. Через 10 минут офис-менеджер прислала нам на почту билеты.
Командировку согласовали.
Однажды я понял, как важно слушать друг друга
После долгой прогулки по центру города, мы с Лидой зашли в корейский сетевой ресторанчик. Ноги у нас обоих гудели. Страшно хотелось есть.
Лида немного разбиралось в корейской кухне. Поэтому быстро сориентировалась в меню и сделала заказ на двоих.
Когда я помыл руки и вернулся к столику, там уже стояли две миски супа, от которых шёл густой пар. Мой живот заурчал от пряного аромата. Лида читала что-то в телефоне и игнорировала стоящую перед ней еду.
- Ты не хочешь есть? - Удивился я, зачерпнув полную ложку.
- Надо подождать. По двум причинам. Во-первых, суп ещё очень горячий…
- Да не такой уж он и горячий, - возразил я, успев уже проглотить две ложки и зачерпнув третью.
Тут я осёкся. В горле сперва просто запершило, а затем там стремительно разгорелась плавильная печь. Из глаз потекли слезы.
- Очень острый. - Просипел я. И, обшарив глазами стол, печально констатировал отнимающимся ртом: - Нам чай ещё не принесли…
- Ага, - вздохнув, согласилась Лида, жестами показывая официанту на другом конце зала, что нужно принести воды. - И это вторая причина, по которой стоило подождать.
Однажды я бессмысленно тратил время
Компания, в которой я работаю, недавно перешла на новую CRM-систему.
Не то, чтобы в ней была необходимость или этот переход кардинальным образом решил все наши первостепенные проблемы. Нет. Собственно, не решил и второстепенных. Откровенно говоря, он даже создал несколько новых.
Зато у этой системы была куча всяких затейливых примочек, мудрёных функций и специфических возможностей. Они моментально завладели разумом нашего технического директора. Как яркий шуршащий фантик околдовывает неокрепший разум трёхмесячного котёнка.
Больше всего ему понравилось создавать в CRM-системе группы и приглашать в них всех, кого ни попадя. Щедрой рукой он формировал их по любому возможному вопросу. Без собственной группы в системе не остались ни эпидемия covid-19, ни сломанный стул в бухгалтерии. Ни реформа системы логистики, ни сбор денег на букет в честь дня рождения офис-менеджера. Перед лицом нашего технического директора все были равны.
Любое действие в группе моментально отзывалось острой россыпью уведомлений всем участникам. Лавиной спама, они неслись в наши почтовые ящики. Под этот информационный мусор каждому из нас пришлось отводить отдельную папку в почтовом клиенте. И все мы догадывались, что это лишь временная мера - папки катастрофически пухли с каждым днём.
В середине дня, когда я мучительно старался придумать - что бы такого записать в общий файл предложений по увеличению прибыли на следующий месяц, в углу экрана пискнуло очередное уведомление. Я нечаянно успел ухватить из текста только: «Вы добавлены в участники группы «Неисправность» …».
Я хмыкнул. Потом задумался. И надолго залип.
- Ты чего там завис? – не отрываясь от монитора, спросил мой непосредственный руководитель Виталик, сидящий за соседним со мной столом.
- Да вот, придумываю плейлист. Для нашего дебютного альбома: «Ржавчина на сердце». – ответил я.
Виталик удивлённо вскинул левую бровь. Мне пришлось пояснить.
- Ты вот не знаешь, а мы с тобой теперь участники группы «Неисправность». Теперь осталось только отрастить усы и патлы и раздобыть катушечный магнитофон. И в принципе можно смело записываться.
- Группа «Неисправность»… - задумчиво повторил Виталик. – Ну да. Есть в этом что-то перестроечно-рок-н-рольное.
- Открываться наш альбом будет ударной песней: «Шёпот марша». Потом пойдет баллада «Жестяные игрушки». Дальше будет потенциальный хитяра – «Кость в горле». Ну а потом лирический медляк «Паяльная лампа». А для стороны «Б» я песни ещё не придумал.
Виталик посмотрел на меня укоряюще-снисходительно.
- Бездарно ты тратишь время, - мягко упрекнул он меня, - Бесцельно и бессмысленно.
- А придумывать способы увеличения прибыли, которые никто и никогда не будет пытаться претворять в жизнь - разве осмысленно? - Возразил я.
Виталик глубоко задумался.
- Тоже верно, - в конце концов согласился он. И подумав, добавил: - Я, кстати, думаю, что сторону "Б" лучше начать с композиции "Пионерка без чести"...
Что тут сказать. Повезло мне с руководителем.
Операция
Думать своей головой не сложно, пока она не отделена от тела.
Кирилл, поразмыслил - стоит ли озвучивать эту мысль вслух. И пришёл к выводу, что лучше приберечь её на другой раз. В сегодняшней смене его напарником был стажёр. Который понятия не имел о предстоящей в стенах института экспериментальной операции. А следовательно, шутку бы не оценил.
- Хорошо хоть свет дали, - тоскливо вздохнул стажёр, которого звали Паша. Работал он в охране НИИ всего лишь две недели. И временами утомлял Кирилла огромным количеством бессмысленных вопросов. А также привычкой замечать очевидные вещи.
Два дня назад во всём районе внезапно отключилось электричество. К середине той ночи у них с Пашей разрядились телефоны и остаток смены был похож на пытку. Мало того, что все планы пошли насмарку, так ещё и неутомимый стажёр не умолкал почти ни на секунду. Он буквально засыпал Кирилла вопросами, на которые тот совершенно не горел желанием отвечать.
Через проходную в НИИ начал подтягиваться народ.
Первым, как обычно, пришёл Анатолий Самуилович. Кирилл испытывал к этому бородатому старику в строгом костюме нечто вроде уважения. В основном потому, что тот никогда не забывал пропуск, имел обыкновение здороваться с охранниками и всегда был предельно вежлив.
К часу ночи проходную миновало двенадцать человек. Все - с несколькими научными степенями и массой регалий.
- И чего им всем тут надо среди ночи? - Не унимался Паша. - Кто им пропуска выписал? Тут какие-то эксперименты сегодня будут?
- Паша, - в конце концов процедил Кирилл, - ты бумагу о неразглашении подписывал?
- Так я же не с кем-то левым обсуждаю. - Обиделся напарник. И тут же переключил внимание на Кирилла: - А ты чего такой раздражённый? Случилось что-то? По работе или личное?
Ближе к половине второго ночи Кирилл успел окончательно возненавидеть своего болтливого напарника. С чувством огромного облегчения он встал с кресла, надел на голову кепку с нашивкой "охрана" и взял со стола фонарик.
- Ты куда? - Тут же откликнулся Паша.
- Пойду венткамеры проверю...
- А можно я с тобой? А зачем сейчас? У нас же обход через два часа.
- Паша, - терпеливо объяснил Кирилл, - "Пойду венткамеры проверю" - это такая кодовая фраза. Я планирую долго и основательно посидеть в туалете. Ты ведь не против, если я это сделаю без тебя?
Стажёр смутился и принялся бормотать что-то невнятное, но Кирилл уже закрыл за собой дверь.
Быстрым и уверенным шагом он прошёл мимо венткамер и туалетов. Путь его пролегал в самое сердце корпуса - туда, где находились демонстрационные залы.
Висящие под потолками видеокамеры его не смущали. По особому распоряжению администрации, сегодня с полуночи и до трёх часов ночи все они были отключены.
Кирилл сосредоточился. Походка стала плавной и пружинистой, как у кошки. То, что он задумал было возможно сделать в очень ограниченный промежуток времени. И оно требовало величайшей осторожности и концентрации внимания.
Он бесшумно проскользнул по последнему коридору. Затаив дыхание, подошёл к двери демонстрационного зала. Это была самая опасная часть пути. Ему нужно было преодолеть три метра смотрового зала, чтобы попасть в служебное помещение. Эти три метра были в тени. К тому же там была широкая колонна, за которой можно было спрятаться. И всё равно - Кирилл чувствовал, как у него подгибаются коленки, стоило ему представить, что будет, если кто-нибудь из находившихся в зале людей обернётся и заметит его.
Он пригнулся и с замершим сердцем, одним быстрым и широким шагом преодолел пространство между входом и колонной.
- …Коллеги, я бы так не возмущался, если бы это не случилось уже в четвёртый раз подряд! - Звенел в пространстве зала голос. - Мы сумели невозможное - создали фактически панацею! И не можем доставить из морга, который - к слову, в километре от института, донорскую голову! Мы держим тело на аппаратуре уже вторую неделю! Да, аппаратура пока справляется. Но ещё три, максимум - четыре дня - и нам с вами предстоит искать не только голову, но ещё и новое тело! А мы с вами - я хочу напомнить - и так нарушаем все мыслимые правила!
Кирилл осторожно выглянул из-за колонны. Обладателем голоса оказался Анатолий Самуилович. Он, заложив руки за спину, кружил посреди ярко освещённого центра зала, рядом с операционным столом, возле которого стояло несколько громоздких аппаратов. Несколько проводов и трубок из техники вели к лежащему на столе телу.
Кирилл не сразу понял, что именно кажется ему странным. И только пару секунд спустя осознал, что у тела не было головы.
Широкая шея обрывалась у основания. Грудь, между тем, поднималась и опускалась. Это было настолько дико и непостижимо, что Кирилл оторопел. Но тут же снова взял себя в руки.
Собравшиеся в зале внимали каждому слову Анатолия Самуиловича смиренно склонив головы. Никто и не думал оборачиваться.
Момент был самый подходящий.
Кирилл собрался с духом и сделал ещё один быстрый широкий шаг. От колонны к служебному помещению.
Внутри он слегка расслабился - контейнер с препаратом оказался открыт. Как и говорил покупатель.
Дальше нужно было сделать несколько несложных и заранее отрепетированных действий.
Кирилл взял одну из десяти, лежавших в контейнере ампул. Жидкость, находившаяся внутри, имела светло-фиолетовый оттенок. Почти такой же, как у жидкости в ампуле, которую Кирилл принёс с собой в потайном кармане. Ей охранника также снабдил покупатель. Так же, как и блоком распечатанных наклеек с вариантами маркировки.
На оригинале была наклейка: "С-17". Кирилл быстро нашёл нужную замену, аккуратно приклеил её на ампулу с подкрашенной водой, которую, в свою очередь, поместил в освободившуюся ячейку.
Он критически оглядел результат. Превосходно. Заметить подмену было невозможно.
Он осторожно спрятал ампулу с экспериментальным препаратом в потайной карман и выскользнул обратно в зал, где снова спрятался за колонной.
Происходящее в зале теперь мало его беспокоило. Даже если кто-то сейчас его обнаружит - максимум, что ему грозит это выговор за нарушение регламента. Кирилла это мало волновало. Он планировал через несколько часов отдать ампулу покупателю, получить деньги и через несколько часов уже быть очень далеко отсюда.
С его плеч будто сняли тяжёлую ношу. Он облегчённо выдохнул.
Вдруг что-то резко кольнуло в груди. Потом ещё раз. И ещё. И ещё. Левая рука безвольно повисла. Кирилл почувствовал, как разъезжаются ноги...
Он смутно различал столпившихся вокруг людей.
- Ещё раз!
- Не выходит, Анатолий Самуилович!
- Делайте!
- Что он вообще тут забыл?
- Не выходит! Теряем!
- Ещё раз!
- Хотели операцию - получите…
- Не потянет, Анато…
- Я сказал - делайте!
- Анатолий Самуилович, это конечно просто предложение. Но если не выживет, может - того? Голова. В отличном состоянии.
- Серёжа, ты с ума сошёл?! Параметров не знаем. Подготовки нет. Только тело угробим…
Кирилла окутал туман. Когда дымка перед глазами рассеялась, он обнаружил перед собой знакомое бородатое лицо.
- Анатолий Самуилович... - с трудом прохрипел Кирилл.
- Узнаёте? Это прекрасно. Значит функции мозга не пострадали. Только вы лучше пока не разговаривайте. У вас шея сейчас - самое слабое место.
- Что со мной?
Анатолий Самуилович нахмурился.
- Тело у вас было слабенькое. Сердце не выдержало. Насмотрелись видимо, наслушались нас с коллегами - вот оно и закапризничало. Но вы по этому поводу не волнуйтесь. Теперь у вас и с сердцем и со всем остальным всё очень хорошо будет.
Кирилл с ужасом посмотрел вниз. Видна была только грудная клетка. Широкая. С красивой молодой кожей. Чужая.
- Голову пересадили? - Прохрипел он, вытаращив глаза на Анатолия Самуиловича.
Тот кивнул.
- Вы не бойтесь. Мы вам нашу разработку ввели. С ней у вас заживление за неделю пройдёт. Подвижность через пару дней восстановится. И отторжение полностью исключено. А без неё вы бы после такой операции максимум пару часов бы протянули. А теперь отдыхайте. Всё будет хорошо. Речевой модуль я вам пока отключу. Горлышко беречь надо
Кирилл попытался сказать: "Не надо". Звук никак не хотел выходить из горла.
Анатолий Самуилович ушёл.
Некоторое время Кирилл лежал, пытаясь осмыслить положение вещей. В конце концов, он пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо. Он жив. Встречу с покупателем можно отложить на неделю. Без неприятных объяснений не обойдётся, конечно. Но он свою часть сделки всё-таки выполнил.
Он скосил глаза в сторону, чтобы осмотреться. Справа от койки стоял столик. На нём лежал пустой шприц. А рядом с ним стояла пустая ампула со светло-фиолетовыми каплями на донышке. Маркировка на этикетке ампулы была приговором. "С-17".
Кирилл собрался с силами и попытался закричать. Но уже не смог.
Двенадцатые
Он набрал полные лёгкие воздуха и нырнул, но вскоре кислород оказался ему не нужен. Ушли считанные секунды на то, чтобы криогенная жидкость превратилась в молочно-белую глыбу льда. Массивная железная крышка запечатала контейнер, надёжно оградив заточённое внутри тело от воздействий внешней среды. На одном из дисплеев пошёл обратный отсчёт.
Подопытный номер 11, если верить таймеру, должен был пролежать в заморозке ещё 364 дня, 23 часа, 59 минут и 19 секунд. Андрей мысленно содрогнулся, представив температуру внутри контейнера. Как на такое вообще можно было пойти по доброй воле? Дело даже не в низких температурах. А в полной беспомощности и неизвестности. Стопроцентная зависимость от криогенной техники. Любая неполадка может привести к летальному исходу. А год – это большой срок.
Андрей вспомнил, как позавчера в квартале на несколько часов отключилось электричество. Это ещё хорошо, что камеры подстрахованы надёжными и мощными аккумуляторами. А если бы их не было? Криогенная лаборатория в одно мгновение превратилась бы в морг. А 10 лежащих в камерах человек ничего бы не смогли сделать для спасения собственной жизни.
Андрей вышел из помещения с криогенными установками, прошёл дезинфекционный шлюз, снял в раздевалке защитный костюм и некоторое время неподвижно сидел на скамейке, прислонившись спиной к дверце шкафчика. Ему предстоял разговор. И он интуитивно понимал, что разговор этот вряд ли будет приятным.
В дверь раздевалки постучали.
- Входите! – отозвался Андрей.
Дверь приоткрылась.
- Ты там одет?!
Андрей сидел в трусах и футболке.
- Да! – крикнул он, натянув джинсы.
В дверь заглянула Марина с двумя стаканчиками кофе. Она будто с сомнением оглядела пустую по причине позднего времени, раздевалку. Зашла внутрь и поставила один из стаканчиков на скамейку, рядом с Андреем. Даже не пробуя, он точно знал, что в стаканчике капучино.
- Принесла тебе кофе, - сдержанно улыбнулась Марина. - Время позднее, а тебе ещё домой ехать…
Андрей был достаточно зрелым для своих 25 лет человеком, чтобы понимать прозрачные намёки. Но на всякий случай уточнил:
- Уверена?
- Уверена. - мягко сказала Марина. Для своих 32 лет она была достаточно зрелой, чтобы не оставлять в таких ситуациях беспочвенных надежд.
- Понимаю, - неожиданно для неё кивнул Андрей. - И в принципе даже в чём-то согласен.
Она немного растерялась.
- Во-первых, мы вместе работаем. - Совершенно спокойно продолжал Андрей. - А романы на рабочем месте редко хорошо заканчиваются. Тем более, что Самуилович уже явно начал что-то подозревать. Для тебя это может обернуться неприятностями. Мне этого совершенно не хочется.
Марина согласно кивнула.
- А, во-вторых, у тебя есть дочь, которой нужен отец. А тебе самой нужен зрелый мужик и полноценные отношения, а не просто сомнительный служебный роман со вчерашним студентом.
Марина снова кивнула.
- И я не буду тебя убеждать в обратном. Могу только сказать, что мне жаль, что я произвёл такое впечатление. Ну и ещё, что мне было очень хорошо. Роман был прекрасный.
Они помолчали.
- Спасибо тебе, - наконец сказала Марина.
- Это тебе спасибо, - улыбнулся Андрей, - жаль, что с Дашкой так и не познакомился. Надеюсь, всё у вас будет хорошо.
Он подошёл к ней, положил руки на тёплую талию и аккуратно поцеловал в щёку.
Марина посмотрела ему в глаза.
Второй стаканчик с кофе, который она по-прежнему держала в руке, полетел на пол. Андрей почувствовал её руки у себя на плечах.
Когда всё закончилось, они долгое время лежали и молчали. Будто выброшенные на берег морской волной - обнажённые, хватающие ртами воздух.
- В душ?
- В душ.
Некоторое время они стояли под горячей водой.
- Обожаю твоего чеширского дракона. - Наконец произнёс Андрей, проводя пальцами по татуировке на её спине.
- Видел бы ты, какой там партак был сначала…
- Ты не передумала расставаться? - Как бы между делом спросил он.
Марина вздохнула и положила голову ему на плечо.
- Не знаю. Не хочу сейчас думать. Ненавижу принимать решения в ванной.
- Это душ.
- Всё равно. Горячая вода, пар и пена.
- Выходим?
Андрей выключил воду.
- Жди здесь. Я принесу тебе полотенце. - Сказала Марина торопливо выходя из душа.
- Спасибо! - громко сказал он ей вслед.
Из раздевалки до него донесся еле слышный скрип, как бывает, если провести пальцем по мокрому стеклу. Сразу за ним последовал короткий вскрик. А затем страшный глухой удар.
Андрей аккуратно, но быстро зашагал босыми ногами по мокрому скользкому кафелю. Он выглянул в раздевалку.
У порога лежал кофейный стаканчик. Рядом разливалась тёмно-коричневая лужа, которая выглядела так, будто кто-то неумело попытался вытереть её одним широким движением. Андрей почему-то вспомнил, что так и не отпил из своего стаканчика, который по-прежнему стоял на скамейке.
Марина лежала на полу. Глаза были открыты и неестественно закатаны. Рядом с её головой растекалась ярко-красная лужа.
- Нет. Нет-нет-нет-нет… - сам того не сознавая бормотал Андрей, наклоняясь к телу.
Только что они говорили. Только что всё было хорошо. Сколько крови. Какая огромная рана. Кровь льётся так быстро...
«Хватит паниковать», - сухо и резко заговорило подсознание. «Если хочешь что-то сделать - думай. Думай своей головой».
Андрей взял себя в руки. Рана тяжёлая. Времени мало. Если оно вообще есть. Бежать за помощью бессмысленно, не успею. Аптечка тут не поможет. Нужно что-то быстрое и кардинальное.
Криокамера. Это не спасёт, но даст время.
На поиск решения он потратил около двух секунд. По ощущениям - по меньшей мере, неделю.
Андрей осторожно подхватил Марину под руки и потащил, стараясь не делать слишком резких движений.
Он миновал дезшлюз. Двенадцатая криокамера, на его счастье, находилась ближе всего к выходу. Он подтянул Марину на входную площадку, которая была вровень с крышкой камеры. Спрыгнул вниз, подскочил к консоли и нажал кнопку активации.
Металлическая крышка пошла вверх. Камера стала заполняться жидкостью. Как только она наполниться у подопытного будет ровно 10 секунд на то, чтобы погрузиться в камеру.
Андрей посмотрел на дисплей таймера.
У всех подопытных был заранее выставлен срок пребывания в камере. У каждого он был разный. Программу задавал лично Анатолий Самуилович.
Одиннадцатый подопытный должен был провести в заморозке год. Седьмой - два года. Девятого заморозили на месяц. Даже если двенадцатая камера была запрограммирована на сутки - этого бы хватило.
Он смотрел на таймер и не верил, что после всего произошедшего судьба так над ним подшутила.
Двенадцатая камера была запрограммирована на 36500 дней.
Он взлетел на площадку. Марина медленно дышала. Белки глаз были залиты кровью. Лицо исказила гримаса мучений.
Прозвучал сигнал о том, что камера заполнена и готова принять подопытного.
Андрей посмотрел вниз. От жидкости уже начал исходить белёсый туман.
Сто лет вечного холода. Сто лет полной беспомощности. Сто лет отчаяния. У него было всего десять секунд на решение. Но ему хватило двух. Он подхватил Марину и шагнул вниз. Жалел он только о том, что не вдохнул побольше кислорода.
Но кислород ему не понадобился.