Ответ на пост «Немецкая охотничья сабля с гравировкой, ок. 1560-1570-х гг»
Пила на сабле - это рога отпиливать?
Пила на сабле - это рога отпиливать?
«Без Бога — ни до порога, без карабелы — ни с постели», -такая поговорка была крайне популярна у польской шляхты в XVII-XVIII веках. Действительно, шляхтич мог не иметь ни замка, ни коня, ни слуг, ни даже гроша в кармане. Но представить его без длинной сабли с навершием в виде стилизованной орлиной головы на поясе попросту невозможно.
Довольно долго основным холодным оружием в Речи Посполитой была так называемая венгерско-польская сабля. Ее отличительной чертой был полузакрытый эфес — пальцы защищала отогнутая книзу дужка эфеса, а иногда еще и дополнительная цепочка.
Но по мере того, как развивалось искусство польских фехтовальщиков, они начинали испытывать потребность в большей свободе движения кисти. И ко второй половине XVII века шляхта практически поголовно перешла на гениальный в своем лаконизме сабельный шедевр — карабелу.
Как многое изогнутое клинковое оружие, карабела пришла в Европу с Востока. Конкретнее — из Османской империи. Сами поляки не видели в этом никакой проблемы и совершенно спокойно называли карабелами даже традиционные турецко-персидские сабли гаддарэ, несмотря на то что они были заметно шире и короче.
Классическая карабела имела длину клинка 77-86 сантиметров при ширине 2,7-3,3 сантиметра. Иногда (но не обязательно) делалась елмань (обоюдоострое расширение клинка ближе к острию) длиной 23,5-26,5 сантиметра. Обычно сабли с елманью имели более сильный изгиб,без нее-более плавный. В среднем же кривизна карабелы колебалась в пределах 7-9,5 сантиметра.
Карабела с елманью.
Клинки поляки предпочитали не отковывать сами, а импортировать. На множестве карабел стоят восточные клинки, привезенные из той же Турции или из Персии. На других — благородная золингеновская сталь из Германии. Впрочем, тех шляхтичей, кто не мог позволить себе дорогого оружия, польские кузнецы тоже обеспечивали вполне достойными клинками.
При этом можно встретить сабли, довольно слабо соответствующие вышеприведенным параметрам, но, тем не менее, называющиеся карабелами. Дело в том, что в польской традиции главным определяющим фактором являлась вовсе не форма или изгиб клинка, а форма эфеса. Именно по этому признаку карабелы иногда именуют саблями с орлиной головой.
Рукоять карабелы предельно скромна и функциональна. Хотя на турецких экземплярах, конечно, могут встречаться декоративные заклепки, накладки из перламутра или рога, а то и драгоценные камни (тем же отличаются и парадные сабли богатой шляхты). У боевой сабли накладки, как правило, делались из черного дерева (мореного дуба или ореха). Для лучшей фиксации в ладони на них нередко вырезались «шевроны» — ребристые выступы, исключающие скольжение.
Вот тут хорошо видно "шевроны"
Примета, позволяющая узнать карабелу даже беглым взглядом, — загнутый набалдашник эфеса. На дорогих образцах его иногда делали в виде настоящей копии орлиной головы. Для сабель попроще — просто резко загибали навершие, символизируя клюв. Цель была все та же — не позволить оружию в разгаре боя выскользнуть из руки. Темляков поляки не признавали, а бить предпочитали размашисто и сильно.
С середины XVII века Речь Поспо-литая была охвачена чередой бесконечных смут и гражданских войн. Воевали шляхтичи много и охотно. И по праву считались в Европе одними из лучших по владению саблей. Доходило до того, что в XVIII веке турки, у которых когда-то была позаимствована карабела, на полном серьезе считали прародиной сабли именно Польшу!
Особенности польской техники боя хорошо отражены в популярной пословице: «Венгерец бьет наотмашь, москаль — с гори (сверху), турчин -на себя (режущие движения, характерные для ятагана), а поляк крест-накрест машет своею саблею». Именно движения «на крыж», то есть крест-накрест, были основой истинно польской школы. При этом знания и приемы передавались в основном непосредственно от отца к сыну, от учителя к ученику. Поляки не писали трактатов по фехтованию, что сильно осложняет жизнь современным исследователям. Самый ранний из известных учебников по польской сабле был издан лишь в 1830 году.
Полез искать фото богато украшенного эфеса с ориной балдой и завис на полчаса, глаза разбегаются. Умели люди жить)))
К счастью, многие черты польской школы фехтования сохранили педантичные немцы — в прусском трактате XVI века зафиксированы основные его принципы. Но вот от времен расцвета карабелы, от XVII-XVIII веков, фехтовального письменного наследия не сохранилось, так что мы можем лишь примерно догадываться, как в действительности сражались паны тех времен. Немалый вклад в дело восстановления исторической традиции внес знаменитый польский фехтовальщик Войцех Заблоцкий -неоднократный призер Олимпийских игр и чемпионатов мира в 1950-1960-х годах.
Берегите пальцы!
Выбирая между защитой кисти и свободой движений, поляки выбрали второе. А потому предпочитали брать так называемые длинные защиты — принимать удар противника, переворачивая свое оружие клинком вниз, чтобы обезопасить руку. Тем не менее, согласно сохранившимся описаниям реальных боев и поединков XVII века руки и пальцы страдали часто — поединщики постоянно отсекали или травмировали их друг другу. Вторым по популярности направлением атаки была голова — туда приходился каждый четвертый удар.
Думаю это для защиты от клинка противника скользнувшего по вашему клинку .
Классическое описание сабельного поединка XVII века имеется в романе великого польского писателя Генрика Сенкевича «Огнем и мечом». Вот как пан Володыевский сражается со злодеем Богуном: «Мелькнули сабли, лезвия скрестились. Но вдруг место сражения переменилось, потому что Богун бросился, как бешеный, на Володыевского, и тот должен был отскочить на несколько шагов назад, свидетели тоже отступили. Удары Богуна были так быстры, что глаза изумленных свидетелей не могли уследить за ними: казалось, что Володыевский окружен ими и что один Бог только может вырвать его из этих громов и бури. Удары слились в один беспрерывный свист. Атаманом овладело бешенство, и он, как ураган, гнал вперед Володыевского, а маленький рыцарь все отступал и защищался: его правая рука почти не двигалась, только кисть описывала полукруги, он подхватывал удары Богуна, подставлял лезвие под лезвие, парировал и снова прикрывал себя саблей, все отступая и устремив свой взор на казака; он казался совершенно спокойным, и только на щеках его выступили красные пятна».
Карабелы особенно подходили для нанесения протягивающих ударов, когда сочеталось рубящее и режущее воздействие. Это было обусловлено опять-таки конструкцией рукояти, дававшей очень хороший упор для мизинца. Хотя в арсенале польских рубак, разумеется, были и другие приемы. От коротких рубящих, «тесачных», которые наносились с локтевого замаха на коротких дистанциях, до колющих «тычков» (чаще всего — в вооруженную руку, подловив противника на взмахе) и хитрых взмахов снизу вверх, направленных под ребра или в живот. Последнее отлично срабатывало против турок с небольшими круглыми щитами.
Интересно, что в бою польские мастера использовали не так уж много передвижений и маневров. Уходы с линии атаки, неожиданные прыжки в сторону — все это практически не применялось. Бойцы передвигались либо вперед, давя противника, либо назад, отступая перед натиском. Зато такой подход позволял практически не менять тактику в конном бою — удары и защита оставались теми же.
Для отработки приемов были придуманы «пальцаты» — деревянные палки, более-менее соответствующие по весу и балансу настоящим саблям. На них увлеченно дрались как мальчишки, так и студенты во время перерывов между занятиями. Ведь уметь фехтовать был обязан каждый шляхтич.
Однако к концу XVIII века Польша утратила былое величие. Вместе с ним в прошлое ушла и национальная школа фехтования. Вместо дедовских карабел новое поколение стало использовать стандартные европейские сабли, а то и шпаги.
Вот вам для наглядности поединок Володыевского и Богуна из фильма "Огнем и Мечом" Ежи Гофмана.
Источник 1. Отсюда взят текст.
Источник части фото. Остальные взял на просторах.
Сабля, ножны, пояс полковника Дж. Бёрна, Лондон, Англия, 1807-1809
В 1807-1809 году офицеры 1-го батальона 36-го полка подарили Роберту Берну этот набор из сабли, ножен и портупеи плюс 120 гиней "в знак особого уважения". В конце 18-го века стало очень модным дарить коллегам по военной службе декоративные мечи с надписями.
Берн прослужил всю свою военную карьеру в 36-м полку от прапорщика (1773) до генерал-лейтенанта (1819). Серебряная позолоченная рукоять меча выполнена в индийском стиле в честь его службы в Индии (1783-1799), а в оформлении набора сочетаются европейские мотивы, военные трофеи с вкраплениями экзотических животных, включая слонов и верблюдов.
Длина клинка 711 мм, вес 895 г
дарственная надпись: "ЭТОТ МЕЧ ВРУЧАЕТСЯ ПОЛКОВНИКУ БЕРНУ / ОФИЦЕРАМИ
1-ГО. БАТ. 36-Й. ПОЛ. / В ЗНАК ОСОБОГО УВАЖЕНИЯ"
Если ученый не может объяснить восьмилетнему мальчику, чем он занимается, то он шарлатан. (Курт Воннегут)
Еще говорят, что если ты хоть немного разбираешься в теме, то даже самый сложный вопрос должен уметь объяснить на пальцах любому. Я уже много чего написал, но мало что объяснил. Попробую, хотя читатели здесь давно не восьмилетние мальчики. Поэтому, как и писал, придется мне продираться через дебри мифов, обрывки знаний и откровенную чепуху, которую навешали на уши читателям «специалисты», «эксперты», «ведущие мастера» и просто «дяди Васи», которые жизнь прожили и все знают.
Тут уместно вставить какую-нибудь притчу, но у нас еще старая не испортилась из первой части и вполне сюда подходит. Зачем я это написал? А чтобы ниже не ранить сильно души читателей осколками сломанных шаблонов. Уверяю, некоторым будет больно.
Что общего между банкой пива и клинком с долом? Правильный ответ – прибыль за счет экономии. В банке пива не 0,5 литра, как мы привыкли когда-то, а 0,45. Так и в клинке с долом металла чуть меньше, чем должно быть, если судить только по длине или ширине.
В прошлой статье я написал сколько мы экономим - 3 грамма металла это, конечно, мало, но ведь на больших клинках и широких долах металла снимется много, что клинок облегчает. Конечно, облегчает. Но только если долго биться головой в стену, стена, в конце концов… испачкается - облегчение клинка, для того кто им пользуется, – совершенно ненужная задача.
Бывает, что только один массивный бронзовый больстер весит больше, чем сам клинок. А если добавить сюда так любимую народом литую морду зверушки, то вместе они точно будут тяжелее клинка. И чтобы облегчить нож, достаточно спилить на наждаке нос латунному кабану или медведю не трогая и не портя сам клинок.
Дело в том, что дол на охотничьем ноже, да и вообще на любом ноже штука совершенно бесполезная и даже вредная. Вредная для пользователя. В эту канавку набивается грязь, ее надо чистить или протирать, если после работы (особенно грязной) ножом надо порезать колбасу. А пила на обухе так вообще сборник грязи и рассадник для микробов.
Пила на обухе после работы – это как давно не остриженные ногти после ковыряния в земле. Но народу нравится, народ берет. А почему? А потому что народ видит долы на оружии и, естественно, считает, что это нужно: если на оружии есть, то и ему не помешают. А для чего долы, допустим, на штыках? Во-первых, на штыках трехгранных и четырехгранных долы являются еще и следствием заточки этих самых граней. На наконечниках стрел, на наконечниках гарпунов тоже такие грани. И, знаете, судя по моему опыту, наконечник заточенный (под штык) пробивает чешую карпа или сазана значительно лучше – он ее разрезает. А бывало, встретив трофей и выстрелив, остаешься с одной чешуйкой на наконечнике гарпуна.
Есть такое мнение у меня: кованый дол – это экономия, выточенный дол – деньги на ветер. Вытачивая дол на своем клинке, мы теряем время, металл; ослабляем клинок; создаем канавку для сбора грязи. Вытачивая дол, мы ничего не приобретаем вообще. Однако, мастера-ножевщеки или найфмейкеры, (как они любят себя называть на заграничный манер) долы вытачивают в расчете на покупателя, у которого долы на ноже – это-ж-ж-ж неспроста.
А что мы экономим в случае кованого (штампованного дола)? Давайте считать. Во-первых, при свободной ковке без оснастки (пуансона, кондуктора) мы раздаем металл в ширину, увеличивая при этом жесткость детали в этой плоскости. Здесь уместно вспомнить про гофрирование, где жесткость изделия зависит от соотношения высоты ребра гофры к ее толщине (высота ребра всегда больше его толщины). Вспомнить гофрирование нужно еще и потому, что гофры часто путают с долами. Вот уже и долы на лопатах толщиной в миллиметр появились, а скоро появятся на профнастиле и шифере. Гофра – это всегда «впуклость» и выпуклость, а дол – только «впуклость».
Кто-то и здесь видит долы.
Постоянно приходится отступать от темы и что-то объяснять, так и не доходя до главного. Но пока об экономии.
Представим себя на месте производителя ножей. Вот у нас заказ на 100 000 ножей с длиной клинка 130 мм., с некой выделенной на это суммой денег и обговоренными характеристиками по различным свойствам: упругость, твердость и т.п. Что мы делаем в первую очередь? Ищем подходящие марки стали, которые дадут нам после термической обработки необходимые свойства. Теперь из этих сталей мы выбираем самую дешевую, если в заказе она не обговорена конкретно. Если удастся навариться на этом – хорошо. Если марка стали обговорена, а так чаще всего и бывает, то навариваться придется в другом месте. И это место – дол.
Затраты на изготовление дола при имеющейся оснастке – одна лишняя операция, то есть один лишний задействованный станок и один лишний человек за ним. А экономию (наш навар) – считаем. При доле длиной 100 мм, шириной 5 мм, и глубиной 2 мм мы экономим: 7,87х10х0,5х0,2=7,87 грамма стали. Со 100 000 ножей мы экономим 787 кг стали. При цене Х12МФ в 400 р. за кг, получаем 314800 р. Вычтем из этой суммы зарплату рабочему, энергию, амортизацию станка и получим вполне приемлемую экономию. Стоит с такой экономией заморачиваться или нет, решает производитель, но когда речь заходит о военных контрактах и госзаказе, за проект с долом подрядчик будет биться руками и ногами без раздумий. А в военное время тем более. Там заказы на оснащение армии могут исчисляться миллионами штук. Например, только винтовок Мосина выпущено 37 млн. штук, а к каждой винтовке полагался штык.
Посчитаем? Рисуем некий штык длиной 30 см, затем проектируем на нем двусторонний широкий дол, доходящий почти до кончика клинка. При ширине долов в 1,5 см, длине 25 см и глубине 2 мм получаем 118 грамм металла с одного штыка. Облегчило это штык? Облегчило, кто спорит? И это важно но, важнее всего, что мы сэкономили при заказе в миллион штыков 118 т. стали, а это 47 200 000 рублей которые, в принципе, можем поставить себе в плюсик. Если мы сможем еще и дорогую сталь на дешевую заменить – вообще золотое дно. Вспомните нашумевшее уголовное дело, когда от ширины дороги подрядчики умыкнули всего пять сантиметров и «заработали» на этом миллионы.
В другом случае дол нам поможет уменьшить расчетную себестоимость и побороться за тот же госзаказ, а там, получив его, уже разбираться что к чему и как на этом заработать. Заметьте, нигде речь не идет об упрочнении чего-то. Нам это упрочнение как слону дробина – современные стали позволяют уменьшать сечение клинка с помощью дола (вытягивая заготовку в длину) без значимой потери прочности. Даже с долом прочности клинка после термообработки будет хватать для выполнения всех предполагаемых задач, да еще и с запасом.
Дол на холодном оружии не усиливает, а некритично ослабляет его. Граммы, на которые штык стал легче после изготовления дола, в скоротечном рукопашном бою, если он все же состоялся, роли не играют. Отстрелянный магазин снизят вес оружия значительнее, чем любой дол.
Почему на холодном оружии долы разные? Так это от традиции или вкусов. На вкус и цвет – товарищей нет. Вот, например, бебут образца 1907 года «для нижних чинов артиллерии» российской армии – дань тогдашней моде на все кавказское. И рукоять и долы, без всякого сомнения, «слизаны» с кавказских кинжалов.
А вот японцы знали про дол, но зачастую сделать его не могли именно из-за самой конструкции клинка. Вспомните строение катаны с разного рода сталями в теле клинка. Отштамповать на такой катане дол можно. Выточить - нельзя: вся работа по сварке пойдет коту под хвост.
То есть, они не облегчали свои катаны и не «усиливали» их долом. Хотя почему бы не "усилить" дополнительно вдобавок к тому что уже наворотили? Почему? Хотя катаны с долом встречались. Редко, но встречались. Примерно с таким как на кавказских шашках.
Средней ширины дол на кавказской шашке.
Это привело к значительному отставанию от европейцев в длине оружия. Свой «двуручник» - длинную катану - японцы более-менее научились делать тогда, когда в Европе его стали уже забывать, то есть, к ХVII веку. ". Основной причиной того, что использование таких мечей не было повсеместным, являлась сложность изготовления". Для японцев. Да, вот такая вот «тайна» наоборот. Мы тут спорим о том, зачем на оружии дол, а надо бы: почему на массе японских катанах дола нет? Как и на шамшире, например. Здоровая сабля, а на тебе: ни "усилена", ни "облегчена".
Как же так, арабам и японцам ничего усиливать и облегчать не надо было?
Один и тот же дол или заменяющие его два или три узких дола могли выполнять сразу две или три функции, из которых экономия металла, при его дороговизне в старые времена, имела не последнее место.
Как-то все это – экономия денег - банально выглядит, скучно и уныло, что даже грустно. Кобо Абэ, кажется, написал, что «когда женщина снимает трусики – тайна пропадает», но у нас еще полно загадок и мифов.
В прошлой статье упомянул, а сейчас подробнее расскажу как дол «упрочняет» сталь наклепом. Я бы и рад перейти к узкому долу у обуха, да объяснить для чего он нужен (вот никак не для кровостока и экономии металла), но миф есть– будем разбираться.
Предположим, что дол, полученный ковкой (штамповкой) упрочняет металл за счет нагартовки (наклепа). Упрочнять он его будет только в том случае, если дол штамповался «на холодную». Однако делать так естественно никто не будет, потому что это очень сильный износ оборудования и неплохая возможность сломать заготовку. Поэтому дол штампуется, накатывается только в горячем состоянии (или на хорошо отожженный металл), а в этом случае, при гоячей штамповке, у нас наклеп не происходит. Все сабли штампуются "на горячую" в специальных валках.
Более того, даже если наклеп и случился, то он будет снят нормализацией, которая проводится перед закалкой. Если на кованном изделии нормализацию не провести, то возможно коробление (изменение формы) и даже растрескивание заготовки. Когда я учился ковать, а ковал я сидя у небольшой печурки в бане, выстукивая кинжалы слесарным молотком на куске рельса. И однажды долго думал, почему мой нож после закалки покрылся еле видимой паутинкой трещин.
Я слышал только об одном современном мастере, который специально упрочняет свои клинки наклепом. Но учился он этому долго и его клинки стоят дорого. Кстати, хорошо упрочняется наклепом сталь Гадфильда, но на ножах она не нашла широкого применения.
Меня спрашивали мастера, которые куют ножи, почему их клинок после закалки звенит? (Или даже ссылки давали чтобы прояснил этот момент) Вернее, почему только что вынутый из закалочной среды клинок некоторое время гудит в определенной тональности?
Причем где-то в Сети видел ролик где автор гордится получением такого странного "феномена". Хочется, конечно, ответить словами из анекдота про феномена, но воспитание не позволяет. Объясняю: гудеть клинок начал еще в закалочной среде, только нам этого не слышно. А гудит он из-за того, что при закалке возникают очень большие напряжения в металле. (При замедленной съемке видно, как длинный клинок, опущенный в воду для закалки, извивается словно змея).
А так как у нас уже были созданы напряжения ковкой в неподходящих температурных режимах, то металл не выдерживает и растрескивается. Появление этих микротрещин и вызывает звон, причем иногда продолжительный. Дело в том, что распад аустенита на мартенсит происходит некоторое время и после вынимания клинка из закалочной среды. Это рушит еще один миф, который утверждает что кованый клинок всегда лучше. Кстати, а лучше чего? Давайте разбираться.
На заводе большие слитки металла проковывают молотами или используют прокатку непосредственно сразу после выплавки стали. Во время прокатки в металле завариваются поры, выравнивается его структура, растворяются остатки различных ликваций, дробятся механические примеси. После этого прокат в том числе и в виде полос различного размера поступает на продажу и к ножеделам. Из этих полос найфмейкеры вырезают свои ножи.
Некоторые умудряются заводскую полосу еще и ковать. Только вот ковка в данном случае уже никак не изменит структуру полосы пятимиллиметровой толщины. Зато есть возможность растрескать свой клинок во время ковки или во время закалки.
Я когда начинал ковать так немало хороших напильников испортил. Откую, закалю - а он весь в трещинах. А толщина напильника всего 5-7 мм. Чуть считай поковал и выкинул. Хотя вру: послужили еще сколько-то, так как растрескивание поверхностное было.
Я здесь не говорю про дамаски и булаты, которые можно отнести к композитам с металлической матрицей. Там как раз все наоборот и проковка спусков «в ноль» может очень сильно изменить свойства стали. Дамаски и булаты часто все же стали с анизотропными свойствами и сравнивать их с гомогенными сталями нужно осторожно.
Короче, кованый нож от неизвестного мастера – эта та еще лотерея. Любой из тех, кто читает эту статью, сталкивался с историей, как некий «дядя Вася» изготовил чудо-нож из паровозного клапана, лопатки турбины, куска арматуры и т.п. и этот нож всех победил.
Понимаю, может экономия стали долом кому-то и не зашла. Поэтому в следующей статье будет про то, как узкий дол мог влиять на геополитику. Прикиньте: где геополитика, а где узкая канавка на клинке. Как-то я сказал об этом известному американскому мастеру Джеку Левину, а он в это не поверил. Пришлось писать статью.
Пы. Сы. Написано уже много, а до широкого дола мы так еще и не добрались…
Если у сабли есть ножны точно такой же формы, то в них можно вложить такую саблю, которая входит в ножны под постоянным углом.
Это кривая постоянной кривизны.
Таких кривых две: окружность и прямая.
Что на войне главное? Воин? Оружие? Сложно сказать. Без оружия и воина нет, а оружия без воина – бесполезно.
«Потеря оружия - преступление перед родиной». Газета «Красная звезда» 12 мая 1942 года, вторник.
«…Посылая своих сынов на бой с врагом, советский народ вручает им грозное боевое оружие. Всемерно сохранять это оружие, беречь его, как зеницу ока, — первейший долг воина Красной Армии, обязанность его перед народом. Именно в этом проявляется, прежде всего, преданность бойца отчизне, именно этим определяются, прежде всего, его моральные, воинские качества... Наше оружие служит теперь самой возвышенной, благородной цели, какую только знала история… Как же в этих условиях может быть расценено небрежное, халатное отношение того или иного бойца к своему оружию? Только как преступление. Родина вручает оружие воину для того, чтобы он уничтожал им гитлеровских мерзавцев, отстаивал с его помощью честь и независимость родины, жизнь советских людей. А если вместо этого человек по собственной вине, в результате разгильдяйства, лишился оружия, оставил его неведомо где, он не выполнил своего долга перед народом, перед родиной…».
"Дни и ночи у мартеновских печей, не смыкала наша Родина очей… ", - эти слова из песни мы, точно, помним все. Производство оружия требовало огромных затрат: финансовых и людских. А в прошлые века не просто с ресурсами было, особенно с ресурсами людскими. Это сейчас человечество из эры недостатка людских ресурсов, шагнуло в эру их избытка. А в недалекие еще времена шла постоянная охота за рабами – основной производительной силой. Так было в Ассирии, так было в Риме, так было в США, так было в России. Хотя в России государственным рабочим и приписанным к заводам крестьянам деньги все же платили, но гонялись при побеге, как за беглыми рабами…
В 1622 году воеводы пытались устроить завод рядом с Томском, работающий на найденных там железных рудах. Осуществить задуманное не удалось по причине нехватки финансов а, точнее, дармовых рабочих рук – не хватило крепостных, а нанимать вольных людей было слишком дорого.
Насильственная приписка крестьян к заводам вызывала бунты и бегство крестьян в другие места. Наладить строительство заводов и выпуск продукции удалось лишь в начале 18 века с помощью рабочих с заводов центральной полосы и усиления эксплуатации крестьянства.
Вильгельм де Геннин (управляющий казенными уральскими заводами) писал в сообщение адмиралу Апраксину: «… Также ныне выдумал я и сделал новую машину водяную: стоя точу пушки 24 фунтовые по две вдруг, да третью сверит, почитай, без людей. Только ко оной машине надобно три человека, а прежде сего было на работе у оного точенья и у сверленья по сорок человек»; «… в четвертой (машине) – сталь делать против саморского из здешнего плохого карельского уклада, который прежде всего к такому делу (на стволы)был негоден. Будет вместо сваривать водою без людей… прежде сего многолюдно работников было».
Георг Вильгельм де Геннин, российский военный инженер немецкого происхождения, генерал-лейтенант, друг и соратник Петра Великого, специалист в области горного дела и металлургического производства. Строитель и управляющий уральскими железными заводами.
Геннин понимал, что без механизации производства заводы будут приносить убытки – приписными крестьянами и заводскими рабочими управлять феодальными методами становилось все сложнее.
К 1725-1727 годам к Уральским казенным заводам было приписано 25 000 крестьян, но и этого не хватало. В 1727 году начинается массовое бегство крестьян из-за жесточайшей эксплуатации. О размерах проблемы рассказывают финансовые документы тех лет. В табелях-отчетах де Геннина по каждому заводу имелась графа «о зачете денег за крестьянские работы. В ней отмечалась сумма денег, которую засчитывали приписным крестьянам в уплату подушной подати за работу, сделанную в течение года по заводу.
В 1724 году эта сумма крестьянского зачета по всем заводам составляла 22391 рубль. В 1725 – 21164 руб. в 1726 - 9726 руб. в 1727 году - 777 руб. На некоторые заводы крестьяне не явились вообще: сумма зачета – ноль. Приписные бежали целыми семьями: бросали все и подавались в бега.
Подряжали ловить крестьян и солдат, и башкир, причем башкирам разрешалось грабить крестьян полностью: «а за поимку оных брали бы у них все их пожитки себе…», и вывозить их в Екатеринбург. И это при том, что от тех же башкир при строящихся заводах возводили крепости: «для безопасности от набегов неспокойного народа башкирского». Здесь в борьбе с народом феодальное государство объединилось со своими, считай, врагами. Но даже такими методами полностью решить проблему не удалось.
Работать по 14 часов никто не хотел и не мог. «На работу и с работы бить в колокол… Марта с 10 по сентября по 10 число по утру – полпята, ввечру в марте и апреле – семь часов… в ыюне , июле по утру- полпята, ввчеру - в восемь… Токмо по утру на работу бить всегда до указанных часов за полчаса перед работою, чтоб мастеровые люди могли убратца и в работы вступить с начала самого указанного часа, а не позжее».
Однако феодализм уже изживал себя. Геннин бился за созданную им систему и построенные государственные заводы, но правительство Анны Иоановны хотело приватизации и передачи заводов в частные руки, чтобы повысить их прибыльность. Но если в 1629 году казана выписала 25 тыс. пудов прутового железа из Швеции, по цене за пуд по 21 алтыну четыре деньги. То в середине 18 века Россия уже сама продавала качественное железо за рубеж.
Производство железа требовало все больше и больше рабочих рук, с боем отрывая их от крестьянства. Считайте сами: на единицу железа на уральских заводах в 1723 году сжигалось 13,74 ед. угля. Если учесть, что выход древесного угля это 1/3 от объема древесины, то получим, что на 1 ед. железа требовалось более 40 ед. древесины. Это значит что вокруг «железных заводов» создавались смежные производства со своей структурой и логистикой… и оплатой труда.
Помните как в сказах Бажова барин гнобил крепостного мастера за то, что дети мастера ходили в сапожках, а барин не мог себе такого позволить?
Одним из основных потребителей железа в то время был ВПК. В Древнем Риме в конце V века до н.э. участник Вейентинской и Галльской войн Марк Фурий Камилл провел военную реформу, в соответствии с которой устанавливалось жалованье воинам, выдавалось казенное вооружение и продовольствие. То есть, с тех пор воин не сам приобретал оружие (и еду?), а оно ему выдавалось государством. Поэтому потребовалось ужесточение законов. А может, наоборот, потребовалось ужесточить законы и стали выдавать оружие… Кто его знает?
С юридической точки зрения продажа или утеря оружия стала считаться тяжелым преступлением и приравнивалась к дезертирству. Правда, только в том случае, если было продано все оружие. Если же была продана только часть, то наказание устанавливалось в зависимости от количества проданного. Если подследственный продал поножи или нарукавники, то его подвергали телесному наказанию. Если он продал панцирь, щит, меч, шлем, то это приравнивалось к дезертирству. В военное время (в походе) – это смертная казнь. Хотя иногда она заменялась переводом в другую часть по соображениям гуманности.
Если вы помните из прошлых статей как делалась сталь в то время и сколько стоила, то сразу становится понятным и суровые наказания за утрату оружия.
Понятно, что оружие - это инструмент воина. А как всякий инструмент оно должно быть функционально и надежно. Как там в «Тихом доне»: «Человека руби смело. Мягкий он, человек, как тесто, - поучал Чубатый, смеясь глазами. - Ты не думай, как и что». «Не думай, как и что» - это, вероятно, относится и к опасению сломать клинок. В древних трактатах прямо говорилось о таком исходе при неправильном ударе.
«И удар наносится острием. И на какую бы глубину оно ни проникло, кончик меча сломается. Раны, нанесенные в пределах одной или двух пядей, колотые. И куда бы ни попала остальная часть меча она ничего не порежет, не разорвет и не ударит».
Тут, вероятно, очень корявый перевод, что отмечают многие. Логично понять это так, что самым кончиком меча удар наносить нельзя -сломается. Кончиком нужно колоть, а рубить - местом, расположенным на расстоянии двух пядей от него. А если бить нижней частью (ближней к рукояти) рубящего удара не получится.
Поэтому не стоит думать, что проблемы с качеством стали были только в России – они были везде, где не было руд достаточно чистых от серы и фосфора. Как только такие чистые руды нашлись за Уралом, и заработали уральские заводы, качество стали в России сразу улучшилось.
Холодное оружие ломалось всегда и требовало навыка обращения с ним. Это сейчас мы можем смело стучать по рессоре рихтуя ее, а несколько веков назад все было иначе. Технологии не позволяли сделать из любой руды качественную сталь, поэтому качество стали в большей степени зависело от места изготовления, а не от технологии получения стали. Тот же самый уклад в России тоже делили по месту производства: новгородский, тихвинский, карельский. И это было правильно: технология одна и та же, а руда, а значит качество стали – разное.
Качество стали влияло не только на прочность оружия, от качества иногда зависел сам смыл существования этого оружия. Еще один источник. Мансур Мубаракшах. «Правила ведения войны и мужество». 12 век.
«Меч изобрел Джамшед, что было его достоинством и доказательством прозорливости. За это ему благодарно все человечество. Он трудился сто лет, чтобы извлечь из горной руды железо. И приказал изготовить из него меч, внушающий уважение и страх. Меч превосходит все виды оружия, он - оружие воинов и храбрецов. Но он же - оружие бездействующее. Пока им не взмахнешь и не приведешь в действие, нельзя пускать его в дело, так как он может ошибиться и сломаться».
Конечно, может сломаться, поэтому полосы и железа стали проходили «пробу». На уральских заводах железные полосы били об угол наковальни так, чтобы полоса согнулась. Потом ударом гнули в другую сторону. И так три раза. Со сталью поступали примерно так же, но готовое оружие уже били не об угол, а об круглый толстый чурбак или пень.
«Мечи (сабли) бывают разных видов "чини": (китайский), "руси" (русский), "хазари" (хазарский), "руми" (византийский) "фаранги" (европейский), "сулаймани" (соломонов), "шохи" (шахский), "хинди" (индийский), "кашмири" (кашмирский). Все они хорошо известны». Это понятно, ничего нового в этом абзаце нет, но интересно где в то время делали лучшие, по мнению автора клинки. В России? В Европе? В Азии?
«Но самые лучшие, наиболее ценные и острые - индийские сабли»
Тальвар. Индия.
Заметили? Как и Аносов автор упоминает остроту, хотя острота – понятие относительное. Я знал человека, который затачивал клинки до такой степени, что строгал на выставках волос из собственной бороды, держа его в пальцах. Проблема сейчас не в остроте: при наличии хороших камней и каменной задницы, можно заточить в бритву пятикопеечную «медную» монету.
Так почему одни клинки у Аносова и у автора этого трактата острые, а другие нет? Проблема в способности стали держать заточку или, если говорить научным языком, сопротивляться абразивному износу. Если ваш клинок имеет небольшую твердость то, конечно, он будет тупиться быстрее.
Однако закалить его на большую твердость древним мастерам не позволяло наличие фосфора. Чем больше твердость – тем больше хрупкость, а тут еще и хладноломкость…
Еще один момент. Современные мастера в подавляющем своем большинстве никогда не имели дело со сталью плохого качества. (Все современные стали делаются по ГОСТам). И мало кто знает, как крошится под молотком, как трескается под прошивнем сталь низкого качества. Такая сталь, даже если в ней достаточно углерода для закалки, и после термической обработки «тупа как пробка». Более того, мастера часто не знают, как делается сталь и, тем более, не знают, как она делалась раньше. Отсюда всякие «сногсшибательные» версии про происхождение того или иного вида ножей или оружия.
Вот, взять, например, «якутский нож».
Сам бренд появился не так давно, но породил вокруг себя множество оригинальных идей. Пишут, что якуты, еще до каменного века (!), пользовались расколотой трубчатой костью как ножом. И памятуя о своем давнем прошлом, перенесли эту форму ножа в нашу с вами современность. Перенесли через каменный, а затем бронзовый век - с ножами вполне обычными – ну, не делали они в каменном и бронзовом веке таких ножей, какие сейчас выдают за якутские. А, вот, в начале века 21–го, вдруг, вспомнили заброшенные кости… Ну, не бред ли? Бред. Но попробуйте переубедить кого из сторонников этой версии – заплюют.
Как-нибудь я расскажу о том, как появился этот нож и как его делали, поверьте, ничего близкого к тому, что вам показывают на Ю-тубе в этой технологии и близко нет - недаром столько написал про качество стали и способы ее изготовления. У якутов в производстве ножей все было прагматично до… минимализма, наверное.
Из-за загрязнения газами, механическими примесями, имея внутри себя закатанные многочисленные раковины каверны и пузыри, некачественная сталь крошится на кромке лезвия от малейшего усилия. Обидно: приложив массу труда вы заточили клинок, срезали пару прутиков и всё – нож не режет.
«Они имеют несколько разновидностей "барролук", "таравата", "рухния", "макбар", "пангавхар", "пармагас" (последний из-за обилия орнамента называют еще "мавджи даре" (речная волна). Он ценнее и изящнее всех мечей. Нет лучше него среди оружия да в войске, ни в казне, ни в шахской оружейной палате. [Имеется еще] "боджари", "сурман" и "турман". И ни в одной стране, кроме Индостана, нет таких мечей, как "теги баролук", "таровата", "рухния" и "мавджи даре". Они острее остальных, так как мечи эти жесткие (сухие), а остальные - мягкие. Если сделать их грубее, они будут ранить сильнее. В Хорасане и Ираке бытуют преимущественно "баджари". Они не очень ценные, зато мягкие (пластичные) и при нанесении удара и ран редко ломаются».
Режущая кромка булатного клинка. Современная работа.
Заметили, что дорогие сабли тоже ломались? Если нет, перечитайте последний абзац этой цитаты. А в абзаце ниже речь идет только о свойствах, а не о формах оружия, хотя перечисляются его названия. Вполне вероятно речь идет о сортах стали или индийского вуца (булата). «И ни в одной стране, кроме Индостана, нет таких мечей, как "теги баролук", "таровата", "рухния" и "мавджи даре". Они острее остальных, так как мечи эти жесткие (сухие), а остальные – мягкие».
Современный булат. Узор "Звезды Генсека".
«…Острие меча должно стать подобным ветке хурмы, висящей на дереве. Только так клинок делается изящным. Такие мечи сразу там же охотно раскупают местные жители и приезжие, увозя в другие места. Этот меч ранит хорошо».
К сути заголовка я вплотную подойду во второй части статьи, а эта часть нужна была для того, чтобы вы поняли, сколько труда и средств вкладывалось в то, чтобы «меч ранил хорошо» и чтобы у воина был этот меч.
«Иван-царевич тотчас оседлал своего доброго коня, надел сбрую ратную, взял меч-кладенец, копье долгомерное и плетку шелковую и выехал против неприятеля».
«Взял туловище рассек да и в море бросил, головы под калиновый мост спрятал, а коня привязал к ногам девкину сыну, меч-кладенец положил ему в головы».
«Она теперь спит, а в головах у ней меч-кладенец лежит; ты меча не трогай, а коли дотронешься — она в ту ж минуту проснется да на тебя накинется..».
Вы, наверное, уже догадались, что дальше речь пойдет о стальных мечах. Именно для того я и привел цитаты из русских сказок. Но чтобы дойти непосредственно до стальных мечей, опять придется много писать.
Чтобы было понятнее, скажу, что народ очень четко видел разницу между стальным и железным. И не только видел, но и описал ее в своем фольклоре. Более того, сталь тоже делилась на сорта и по способу производства, как и железо. Красное, белое, обсечное, витое, железный и стальной уклад всех мастей, травчатое, навивное, булат – чего только не было.
Однако есть всего четыре слова, которые открывают перед нами глубины нашей истории и металлургии: харалуг, уклад, булат, сталь.
Из этих четырех слов, обозначающих примерно одно и тоже, русским, вероятно, является только слово "уклад", от которого, возможно, и произошло название сказочного всесокрушающего меча. Оно и понятно, меч из хорошей стали всегда лучше железного меча, да еще и из хладноломкого железа, которое и составляло всю основную массу производимого на Руси железа.
Сначала о "харалуге", упомянутым всего пару раз за всю нашу письменную историю в "Слове о полку Игореве" и "Задонщине", причем вскользь: "Яръ туре Всеволодѣ! стоиши на борони, прыщеши на вои стрѣлами, гремлеши о шеломы мечи харалужными". И: "Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена".
Вокруг этого простого слова столько сломано копий, столько сложено мифов, что хватит не на один том сказок. Однако этот загадочный «харалуг» переводится на современный язык всего лишь как "сталь", или "закаленная сталь". А «харалужный» как "стальной" или "острый". Так что "харалужные" мечи - это только стальные мечи или острые мечи - ничего таинственного.
Подтверждение этим моим словам ищите в словаре Рейфа Филиппа Ивановича. Очень хороший словарь, если не считать, что переводить пришлось с французского. Так вот, если перевести "харалужный" на французский , а потом обратно, то получим "закаленную сталь".
Словарь Рейфа был выпущен в 1836г, что много раньше "Толкового словаря живого великорусского языка" (1861-1868) Даля. Но широкого распространения он не получил, по причине написания его для российской знати, слабо разбирающейся в русском языке, хотя и содержал в себе: "Сравнение славянских корней с корнями санскритскими, персидскими, греческими, латинскими, германскими, арабскими и еврейскими. Этимологию русских слов заимствованных их других языков, европейских и азиатских. Сверх слов общеупотребительного языка, технические термины....и великое число выражений и слов древних и новейших, простонародных и местных, не помещенных ни в один из словарей доныне выпущенных. Определения русских слов и разных их значений в прямом и переносных смыслах..." И т.д. и т.п. за что собственно и получил престижную " Полную премию Демидова".
Итак, на 1017 стр. второго тома этого этимологического словаря , между "характеристикой" и "хариусом" находятся потерянный народом "харалуг" и "харалужный", что, в переводе с французского значит "закаленная сталь". И никуда от этого не деться. Кстати, могли бы открыть этот словарь и до меня, и не писать в Википедии всякую чушь про дамаск, а то стыдно за лексикологию.
Не буду окунаться в этимологию этого слова, хотя это интересно, просто скажу, что к дамаску и булату харалуг не имеет никакого отношения. Рейф считает что харалуг происходит от турецкого: « turc djagh. Kardlouk», я думаю, что корни этого слова из санскрита: Кара - бой. Лоха - железо. Получаем "каралох" - боевое железо, или железо для боя. Хара - букв. "Разрушитель", одно имен Рудры и Шивы. Есть еще одно значение слова "Kcara" которое с санскрита переводилось как колючий, жесткий. То есть, "железо Шивы" или "разрушительное железо", или "жесткое железо", что равносильно "закаленному железу". И слово это может являться исконно русским, если взять за основу идею некой возможной схожести русского и санскрита.
Выдержка из материалов общества индийской и советской культуры (округ Мирут , 22-23 февраля 1964г , г. Газиабат, Уттар Прадеш). Вот что пишет индийский исследователь русского языка Дурга Прасад Шастри:
"Если бы меня спросили, какие два языка мира более всего похожи друг на друга, я ответил бы без всяких колебаний: "русский и санскрит"... Когда я был в Москве, в гостинице мне дали ключи от комнаты 234 и сказали "dwesti tridtsat chetire". В недоумении я не мог понять, стою ли я перед милой девушкой в Москве или нахожусь в Бенаресе или Удджайне в наш классический период где-то 2000 лет назад. На санкрите 234 будет "dwsshata tridasha chatwari".
Понятно, что не все так просто, но все же интересно. Хотя это всего лишь моя версия происхождения слова, на которой особо и не настаиваю, что в принципе - опять отступление от основной темы статьи. А дамаск и булат (в современном понимании), если кому интересно, характеризовался и обозначался словами: «травчатый» и «чаровый». Так что если вы увидите где словосочетание «травчатый булат», так вот это как раз и есть или булат или дамаск.
Я углубился в этимологию, чтобы вы представили как изменялось сознание людей и понимание ими обычных, на первый взгляд, предметов и вещей. Растекся, как сказал Боян, мыслью (или все же вернее мысью-белкой?) по древу, чтобы даже не показать, а намекнуть на глубину той пропасти, которая отделяет наше мировосприятие от мировосприятия наших предков.
Железо в нашем представлении - это мягкий тягучий металл, а в представлении наших предков? Вот, например, упоминаемое Аносовым «навивное железо», как лучшее для получения стали. Происхождение этого названия очень простое – такое железо, в отличие от других, можно было навить на что-то и оно не ломалось! А ломалось железо по другой простой причине: оно было хладноломким из-за наличия в нем вредной примеси – фосфора. Если помните, я упомянул в одной из статей серу, которая не позволила непальцам сделать обычный прошивной топор, а заставило пользоваться кукри, который приходилось ковать почти на холодную. Так что же не позволил нам сделать фосфор, как сера непальцам?
Не будем ничего сочинять, а обратимся к документам. Причем к документам не историков, а таможенным и описаниям современников, которых никак нельзя назвать предвзятыми. Но сначала о фосфоре. Фосфор - это вредная примесь, делающая сталь хладноломкой, особенно при отрицательных температурах. Максимально допустимое содержание фосфора в стали – 0,02-0,04%. В той же распиаренной как «невероятно чистой» железной колонне в Дели, повышенное содержание фосфора. Его там 0,114% что почти в десять раз превышает допустимое - колонна загрязнена фосфором.
Фосфор, по сути, маркер древних сталей. Во многих старинных булатных клинках содержание фосфора тоже выходит за рамки допустимых и сравнимо с содержанием его в железной колонне: 0,1-0,2%. Это говорит о том, что тигельный булат в Индии часто варился из производимого там железа, без каких-либо дополнительных переделов и был хладноломким.
Есть сведения, что в некоторых индийских булатах содержание фосфора доходило до 0,23%. Кто-то считал эту цифру астрономической но, видимо, он не знал про «великих металлургов» японцев. Я уже писал, что японский исследователь Тетсутака Сугавара сам выплавлял сталь по старинным технологиям. В его стали содержание фосфора доходило до 0,8898%. И из этого «добра» делали «легендарные» катаны. Жуть!
Железные руды Руси были представленный в основном болотными рудами с высоким содержанием фосфора. Б.А. Колчин. Табл.1. Химический состав железных руд, %.
Добавлю, что, например, содержание фосфора в «бессемеровских рудах» (для бессемеровского процесса) не должно превышать 0,03-0,04%, а для мартеновского процесса — 0,15-0,3%.
А что тогда говорить о рудах в Украинском полесье с содержанием Р2О5 в 2,34%? Однако, дело не столько в фосфоре, сколько в технологии получения стали. Если из расплава, применяя различные методы фосфор еще можно удалить, то из железа полученного прямым восстановлением – нельзя. Фосфор переходит в шлак только на границе шлак – расплав.
Короче, процент содержания фосфора в железе или стали до недавнего времени определялся содержанием его в железорудном сырье. При восстановлении железа в древней домнице фосфор почти полностью восстанавливается и находится в железе, делая его хладноломким.
Помните что писал Плиний? «… Разности железа многочисленны… Некоторые земли дают токмо мягкое, к свинцу подходящее железо, другие хрупкое и рудянистое, коего в употреблении на колеса и гвозди избегать должно…». И избегали бы его наши предки, если бы можно было, но… «все украдено до нас».
Иоганн Кильбургер: «Около Москвы находятся теперь (1674 г.) три железных завода… Ни на одном из сих заводов не делают стали; но крестьяне в разных местах делают и железо и сталь небольшими ручными мехами и тем причиняют не малый подрыв Марселису и Акеме (владельцам заводов). По такой же причине перестали они ковать гвозди, потому что крестьяне могут делать их дешевле. Но такое железо очень дурно и совсем холодноломкое, так что гвозди ломаются как стекло. Тоже получается с пилами, кочадыгами и другими мелочами, делаемыми крестьянами и продающимися в Москве».
Хотите понять что такое хладноломкое железо, представить его свойства? Возьмите кусок пластилина (воска, парафина) и раскатайте его в руках. Он нагреется и вы почувствуете пластичность материала. Так ведет себя хладноломкое железо под молотом после нагрева в кузнице. Теперь поместите на 10-15 минут ваш раскатанный пруток или полосу в морозилку. Достаньте и попытайтесь согнуть. Вы удивитесь тому, что мягкое одновременно может быть хрупким. То есть, надавив ногтем на пластилин вы оставите вмятину, попытаетесь согнуть – сломаете. В случае с клинком это выглядит так: пытаетесь отрезать – тупится, пытаетесь согнуть или ударить – ломается. А теперь добавьте в такое железо углерода и попытайтесь закалить, еще увеличив хрупкость…
Что же, понятно, что крестьяне не могли в то время рассчитывать на хорошую руду, которая вблизи поселений уже давно закончилась, а что же делали на заводах из хорошей руды?
«… Лучшая руда находится за Тулою в том месте, которое большею частью отдалено от Москвы. На сем заводе делают: полосовое железо, низкого, среднего и высшего разбора…
Из лучшего делают они, между прочим, также пороги к железным дверям и ставни, а как теперь день ото дня более строится каменных домов, в которых все наружные двери и оконные люки, по причине частых пожаров, делаются из железа, то на это выходит немало полосового и листового железа… Двери и ставни.
Обыкновенно бывают в 2 1/2 пядени длины и такой же ширины; довольно толсты и в большом употреблении... Цирены (котлы для варки соли). Величины оных я точно не заметил; но на соляных варницах в деревне Мшаге мерил некоторые цирены и нашел в них длины 9 шведских локтей, 8 ширины и 3/4 вышины. Такие цирены, видно, не слишком много сходят с рук, потому что у Марселиса много их в запасе. Пуд обыкновенно продается 1 и 1 1/2 гривнами дороже дверей и ставней… Двери и ставни. Обыкновенно бывают в 2 1/2 пядени длины и такой же ширины; довольно толсты и в большом употреблении».
Вот она правда жизни и связь времен: стальные (железные) двери и сейчас очень популярны, словно и триста пятьдесят лет не прошло.
«Льют большие толстые плиты, которые в каменных домах кладутся вместо порогов». А вы знали о такой русской традиции укладывать у порога дома массивные железные плиты? Хотя слово «льют», здесь явно намекает на чугун, потому как железо лить не получится, а сталь – дорого.
Но неужели этот Марселис не мог в то неспокойное время добиться военных заказов? (Здесь бы можно сделать отступление и вернуться к древним грекам – вот кто знал в этом толк, но как-нибудь потом, при случае). Конечно, попытки что-то изобразить для нужд армии были.
«…Тонкие двойные и одинакие листы. Употребляются на латы, сковороды и очень много на котлы и горшки разной величины. Для сих котлов и горшков листы разрезываются и сколачиваются железными гвоздями так, как в других местах делают это медники».
Заметили? Листы что шли на латы и горшки, часто были идентичными. Вот такая вот конверсия… Однако было бы странным если бы вся военная продукция заканчивалась на листах железа для лат и горшков.
«Пушки, самые большие льют в 18 шифф; но Марселис говорит, что скоро может делать 24-фунтовые. Перед сим отослали их через Архангельск в Голландию, где они на пробе разорвались. Каким же образом пробуют они их у себя дома, и какие у них пушки, мне неизвестно; но наверное знаю то, что у Марселиса нет красноломкого железа, а напротив того, много холодноломкого, из чего заключить можно, что и пушки его не могут быть хороши».
Пушки отправлены в Голландию для испытания, где и разорвались. Понимаете причину, хотя ее четко обозначил сам автор? Вот: «…нет красноломкого железа, а напротив того, много холодноломкого». Красноломкое железо - это железо с серой, но в отличие от железа с фосфором в холодном состоянии оно довольно пластично (ствол скорее раздует чем разорвет). В одной этой фразе автор обозначил сразу всю суть: получить качественное, чистое от вредных примесей железо или сталь в то время было нельзя. Не придумали еще те процессы, при которых было возможно их удаление.
При прямом восстановлении из железа (стали) выгорает только 5-10% серы, основная часть удаляется шлаком из расплава. Но оружие все же пытались делать постоянно, оно и понятно – это самое прибыльное производство.
«Куют пушки различной длины и калибра с шурупами (казенный шуруп) и внутри очень гладкие, которые заряжаются свинцовыми ядрами и делаются только напоказ и для любопытства знатным господам, потому что обходятся очень дорого. Теперь сделаны две для Датского короля, длиною в 7 пяденей и обошлись (по словам Марселиса) в 150 pуб.».
Заметили попытки наладить сбыт своей продукции за рубеж? Вот еще свидетельство: «Прежде сего Марселис делал также немецкие заказные клинки и отпускал их за море. Также ковал небольшие якори, употребляющиеся на Оке и на Волге: но как по причине холодноломкого железа его, вещи сии мало сходили с рук, то он и перестал их делать. Все якори теперь делаются у Тильмана Акемы и в разных местах кузнецами».
Не получилось, потому как, похоже, даже якоря ломались, а что тогда о мечах и саблях говорить?
«Сабельные клинки. Делаются не так много и они очень дурны».
Вот так категорично: «очень дурны». И это при тогдашнем понимании качества: согнули полосу железа для бочки не сломав – уже замечательно. А вот что такое потеря квалифицированных кадров в производстве:
«За несколько лет до сего умер один иностранец, который сии кованые пушки умел хорошо набивать обручами. Из таковых видел я еще несколько между стрелецкою артиллериею: на них было по 18 обручей. Теперь однако же никто более не умеет сего делать».
Нет специалистов – нет производства: «Величайшее затруднение состоит в том, что мастеровые стоят дорого, а разумеющих хорошо горное дело и достать нельзя, от сего многое упускается и большие деньги тратятся по пустому». Как бы и нам не аукнулось увлечение различными иностранными системами обучения… «...Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры … Кадры решают всё». ( И.В. Сталин).
«Другой железный завод принадлежит также одному немцу, по имени Тильману Акеме, и называется Проддева (читай Протва) по реке, на которой стоит... Здешнее железо лучше Марселисова так, что всегда пуд продается гривною дороже. На сем заводе делается разное полосовое и листовое железо; но не делают более ни пушек, ни горшков, потому что Акема не может достать форм. Делаются якори и большею частью четырезубные от 7 до 8 пуд.»
Форм он не мог достать... Это пример санкций тогдашнего времени. Никто из иностранцев не хотел (не мог по разным, в том числе и политическим причинам) продать формы для русских пушек). А отломать зуб у семипудового (стокилограммового) якоря сложно, но можно, если железо хладноломкое…Попробуйте все же пластилин из морозилки.
«Полосовое железо очень хорошо, мягко и тягуче, так что каждую полосу без труда можно согнуть в обруч. Руда добывается, как и у Марселиса, из голой земли. Она немного синевата или железновата, но руду здесь находят и в камнях».
В настоящее время это город Жуков. Нет больше того завода, нет той руды, осталась память.
«Третий завод называется Павловским, и есть казенный. Он находится от Москвы в 52 верстах по дороге в Клин. … Завод сей очень дурен, потому что руду достают из болот».
Уже, надеюсь, не удивляет сочетания «дурен» и из «болот»? Вот это весь пафос, которым полон Интернет: «болотная руда спасла Россию» уже даже для вас предстает немного в другом свете.
«Сверх того железная руда найдена за 90 верст по сю сторону Архангельска на Двине в болотах; но теперь не употребляется».
Я могу начать рассказывать о технологиях а, вернее, о том геморрое, который был необходим кузнецам тех времен, чтобы из (непечатное выражение) железа и стали загрязненным фосфором, получить более-менее приличный инструмент, но какой в этом смысл? Как-то я взял древний топор и показал как выглядит после травления обычная и вполне качественная (по тем меркам) сталь того времени (ролик есть на Ю-тубе): слои, слои, слои…
«Всякая жесть привозится чрез Архангельск… Железная проволока привозится из Швеции чрез Новгород, также несколько чрез Архангельск, а в Руссии совсем не делается». если не делается проволока, это значит что пластичного железа нет вообще, от слова "совсем".
Некоторые, вполне адекватные современные наши мастера в своих изделиях используют кричное железо собственного производства. Я долго пытался объяснить, что смысла это не имеет, если не считать того, что на это клюет покупатель. Однако, может быть прочитав эти строки они, наконец, осознают бесперспективность получения качественной стали из крицы. На кузнечных фестивалях это, может, и прокатит, но боюсь, что в итоге я опять услышу: «все мои ножи сломались». И когда покупатель сломает булатный нож сделанный «мастером из настоящей крицы» он задумается обо всем булате вообще…
Кстати о «булате». Вот пришло время поговорить об этом слове но, кажется, что и так растекся «мысью по дереву, серым волком по земле, сизым орлом под облаками»… Или мыслью по стволу? Это как? Хотя с разбега можно...
Продолжение следует