Философская антиутопия Рэя Брэдбери рисует беспросветную картину развития постиндустриального общества; это мир будущего, в котором все письменные издания безжалостно уничтожаются специальным отрядом пожарных, а хранение книг преследуется по закону, интерактивное телевидение успешно служит всеобщему оболваниванию, карательная психиатрия решительно разбирается с редкими инакомыслящими, а на охоту за неисправимыми диссидентами выходит электрический пес… — Аннотация
Мировой шедевр, о котором всё уже сказано, но о нём невозможно перестать говорить. Роман, который с каждым днём становится всё актуальнее. Не книга, а зеркало, отражение которого пугает своей правдивостью.
Знаете, у антиутопий есть одна очень крутая особенность — они отрезвляют. Читаешь, как например люди прожигают свои жизни у экранов, а сам думаешь: "Не много ли времени ты потратил за компом, приятель?". И это только один эпизод, а в книге таких моментов хватит на многие аспекты жизни. В каком-то смысле, этот роман может заменить поход к психологу.
Вообще, чувствуется, что поднимаемая тема очень волнует автора. Всё таки, была ещё свежа память о нацистских акциях сожжения книг, да и политика маккартизма только усугубляла ситуацию. Ко всему прочему, нахлынувший поток телевиденья начал захватывать умы населения, а в неумелых руках столь сильный инструмент может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Пожалуй, этот роман отлично описывает фраза "Благими намереньями вымощена дорога в ад". Ради мнимого счастья и спокойствия населения уничтожается всё, что может принести дискомфорт, нарушить психическое состояние людей, заставить их думать. А если люди думают, то наверняка додумается до чего-нибудь опасного. Значит, такое нужно запретить. Страшно? Да. Абсурдно? Очень, но чем абсурднее явление, тем меньше ему придают значение, не замечая при этом, что мы всё ближе к описанным событиям...
Ну да ладно, поговорим о форме: как книга написана. У неё приятный слог, такие живые описания эмоций, особенно в моменты внутреннего перелома главного героя. А ещё книга, как бы это тавтологически не звучало, очень литературна. В книге много отсылок на классическую литературу, присутствует много цитат из классических произведений, даже стихи есть.
Не сказал бы, что сюжет романа занимает ключевую роль произведения. Немного скучная первая глава может смутить, но позже события развиваются стремительнее. История служит скорее промежуточным звеном между посылом автора и читателем. Тем не менее, за многими событиями интересно следить. Отдельно отмечу разговоры с брандмейстером Битти, вот уж где чувствуется весь ужас этого мира.
Советую ли я эту книгу? Определённо да. Она не займёт у вас много времени, но пользы принесёт великое множество.
P. S. Текст взят из моего телеграм-канала. Если вам понравилась эта запись, то приглашаю вас присоединиться — здесь вас ждет увлекательное путешествие в мир книг, кино, музыки и просто интересных мыслей! Обзоры на фильмы, рецензии на книги, музыкальные новинки и многое другое ждут вас на канале — https://t.me/broadcasting_p. Залетайте, Камрады, будет интересно!
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Бориса Акунина, русского писателя, которого на днях "отменили" в российских книжных магазинах, уже практически не достать даже на Авито. Во всяком случае, последние книги: "Яма" и "Просто Маса" все в резерве. "История Российского государства" местами встречается, но дорого и ненадолго. С одной стороны, жаль, что в бумаге его в будущем будет невероятно сложно достать... А с другой, понимаешь, что людей всё сложнее и сложнее обмануть.
Конечно, можно навешать в комментариях лапши, что это кляты перекупы и то же самое было с Поттером от Росмэн и Стивеном Кингом, но who cares? Кто следующий? Брэдбери, Джанни Родари, Оруэлл? Я ставлю на Глуховского.
19 октября 1953 года мир увидел книгу, которую тут же захотел, но не успел сжечь.
Рэй Брэдбери был из тех людей, о которых Голливуд любит снимать мотивирующие фильмы — все эти истории о self-made men, которые верили в себя и шли к мечте, к цели вопреки препятствиям. Судьба автора «Марсианских хроник» и «Вина из одуванчиков» действительно мотивирует, а сам он вызывает колоссальное уважение. Рэй родился в семье английского переселенца и шведки, верил, что его прабабку как ведьму сожгли во время Салемского процесса и всегда много, очень много читал. С детства он хотел стать писателем — и первый свой рассказ написал уже в 12 лет. Поначалу Брэдбери создавал фантастические тексты для дешевых журналов, денег те не платили или почти не платили, и, чтобы прокормиться, автору приходилось продавать газеты на улицах. Позднее в книжном магазине солнечного Лос-Анджелеса он встретил Маргарет Маклюр — и та некоторое время содержала его. Он отплатил ей, что называется, сторицей. С Маргарет Рэй прожил всю жизнь. Долго и счастливо. Ну, или, как говорилось в одном фильме, почти счастливо.
Еще одна важная, характерная деталь. Брэдбери не учился в университете. И сделал он это сознательно. Рэй получал образование в библиотеке, полагая, что там есть все необходимое, и был настоящим фанатом книг. Так что роман «451 градус по Фаренгейту», опубликованный в журнале Playboy и принесший автору славу и деньги, стал не только протестом против тоталитарного будущего, но и трепетным признанием в любви к книгам.
Журнал Playboy, март 1954
Произведение экранизировалось дважды. Второй раз, в 2018 году, довольно-таки бездарно, а вот первую экранизацию — через 13 лет после публикации книги, в 1966-м, — сделал один из моих любимых режиссеров Франсуа Трюффо. Да и сам Брэдбери, об этом тоже необходимо сказать, написал немало сценариев для фильмов. Сейчас лента Трюффо смотрится достаточно старомодно — и это в принципе свойство фантастики, устаревающей довольно-таки быстро. Пожалуй, нет ни одного фантастического фильма, который визуально был бы всегда актуален. Еще одно доказательство того, что кино в отличие от литературы ограничено временем и пространством.
А вот смыслы устареть не могут. Наоборот, со временем, воплощаясь в реальности, они лишь обретают мощь. За то, собственно, мы и любим культовые антиутопии — не за описания звездолетов, а за психологические моменты, за типажи и нравы, предсказанные автором. И в данном плане роман «451 градус по Фаренгейту» — образцовое произведение, несомненно, одно из лучших в своем жанре. Брэдбери не только угадал приметы будущего, но и показал вектор развития человечества в целом. Катастрофа родилась из войны — и войной кончилась. Брэдбери понял: главное, что определяет человека — это культура. Она работает и на краткосрочную, и на долгосрочную перспективу, а подлинная трагедия наступает тогда, когда культуру заменяют симулякром, или культурой массовой.
По сюжету романа, человечество, достигнув технического прогресса, живет в безопасном мире, где нет и не может быть никаких пожаров. Тем не менее здесь есть пожарные команды, но нужны они для того, чтобы сжигать книги. Роман и начинается с ударной фразы: «Жечь было наслаждением». Книги тут — во многом лишь образ. Они носители знания, культуры, цивилизации. Уничтожая книги, пожарные уничтожают историю человечества, обнуляют культуру, сбивают систему координат. Вместо книг люди начинают смотреть телевизор, чьи экраны занимают целую стену. Они не слышат друг друга, как не слышит главного героя Гая его жена Милдред. Со временем же этот портал в оболванивание расширится — достаточно будет взять гаджет. Как показал Дэвид Линч в третьем сезоне «Твин Пикс», Интернет перенес выход в Черный Вигвам в каждый дом. Читатели же книг, по Брэдбери, превратились в изгоев, во врагов государства, напоминающих ранних христиан, собирающихся на молитву тайно и тем рискующих жизнью. В романе «451 градус по Фаренгейту» если пожарные находят книгу, то сжигают не только ее, но и весь дом читателя, а самого его кидают в тюрьму.
В середине прошлого века, когда человечество пережило очередную войну, еще более страшную и масштабную, чем первую, когда философы задались вопросом «возможна ли поэзия после Освенцима?», риторика Брэдбери прозвучала сверхубедительно. И его роман можно было бы назвать великим предупреждением — однако оглянитесь вокруг: внял ли кто-то словам писателя? Ответ, к сожалению, очевиден. Человечество превратилось ровно в то, что описывали Брэдбери, Хаксли, Оруэлл, Чапек, Замятин. Оно с таким наслаждением отдалось рабству, счастливое и дурное от возможности бесконечного потребления, что окончательно потеряло из виду стоп-кран. И бомбы сбрасываются на госпитали, унося жизни тысяч женщин, стариков и детей.
Постановка Франсуа Трюффо — «451 градус по Фаренгейту» 1966 года:
Просто оглянитесь вокруг. Слышат ли вас ваши дети? Или у них в ухо воткнут наушник? Слышат ли вас мужья и жены? Или они уткнулись в экран, отгороженные друг от друга медиареальностью? Эта та жизнь, которую мы хотели получить, где человек человеку — даже не волк, а полип, моллюск, гидра, существующая автономно, потребляющая жадно и тут же выбрасывающая продукты потребления наружу? Кто есть человек в этом мире постправды, где ссылка ведет на ссылку — и так до бесконечности? А вместо реальных людей — образы из социальных сетей. И во что превратилась хваленая толерантность? Меньшинств становится все больше — и они требуют все больше свобод и привилегий. Но это не привело к равенству и братству — нет, это привело к диктатуре меньшинств, уничтожившей сначала культуру, а после и нормальную жизнь в принципе.
Все это предсказал и описал Рэй Брэдбери. Он мог ошибиться в деталях и формах, но однозначно уловил главное: кризис цивилизации будет порожден в первую очередь двумя факторами. Во-первых, технический процесс сильно обгоняет морально-нравственное развитие общества — об этом говорил и Тарковский в «Солярисе». Во-вторых, человечество движется не в сторону развития, цветущей сложности, а наоборот, в сторону упрощения. От книг к фильмам, от фильмов — к сериалам, от сериалов — к клипам и роликам, от роликов — к рилсам и шортам. Вся человеческая мысль, накапливаемая годами, уместится в минутный ролик, снятый очередным инфлюенсером, не отличающим Ирак от Ирана. В таком мире не только не нужны книги — они даже вредны.
Советская постановка — «451 градус по Фаренгейту» 1984 года:
В романе «451 градус по Фаренгейту» автор ошибся лишь в одном: он думал, что книги станут сжигать. Однако реальность оказалась хуже — впрочем, позднее Брэдбери сам охарактеризовал ее: «Есть преступление хуже, чем сжигать книги, — это не читать их». Человечество и правда добровольно отказалось от книг, отдавшись рабству глупости и примитива. Можно, конечно, и дальше продолжать верить в то, что мы все прогрессивны, умны и индивидуальны, но тогда скажите, почему происходит то, что происходит? И я сейчас говорю не только о войнах, а о повсеместном распаде: когда разрушаются семьи, родители не понимают детей, образование превратилось в атавизм, а культура — в бордель и кабак. Поэтому отбор работает наоборот: на вершины попадают не лучшие, а худшие или, что чаще, усредненные, отутюженные глупостью и холуйством, неспособные мыслить, но способные пресмыкаться.
Все это следствие сбитой системы координат и отсутствия целостного мышления — того, что давало чтение. Без него мир распадается на куски, несовместимые друг с другом. И неслучайно не столь давно в Любляне издали Манифест чтения. В нем авторы призывают сохранять и развивать навыки глубокого чтения в ситуации, когда цифровые технологии стремительно меняют наш образ жизни. Они уверены, что именно чтение формирует наше мышление и поведение, а их будущее тесно связано с будущим нашего общества. Ведь «война — это то, что случается, когда язык терпит неудачу». Абсолютно верно, но важно добавить еще и вот что. Именно книги и только книги дают абсолютную свободу. Ведь и читатель, и писатель в отличие от других видов культуры и массовой культуры не ограничены ничем. Для того и уничтожаются книги, чтобы забрать у человека свободу, чтобы раб был доволен своим рабством. Против такого общества протестовал Рэй Брэдбери. Против такого общества должны протестовать и мы.
...Контакты Онлайн издал звенящий звук из колонок.
— Воспоминание дня! — Звонко зазвучал приятный женский голос. — Покупка ноль целых ноль-ноль сотых “деняк”. Фискальный номер 2024.12.01.7… — Дальше было и не запомнить.
— Хе! — Дед Виталик улыбнулся. Он очень любил эту рубрику. — Ты… Это... — Указующий перст метнулся к манипулятору, прикреплённому к потолку.
Робо-рука плавно переместила и зафиксировала в воздухе над головой старика шлем с яркими разноцветными индикаторами. Зелёный индикатор плавно мерцал. Калибровка закончилась буквально за пару секунд, и тот же приятный голос продолжил:
— Меня зовут Марина, я искусственный интеллект БАО Контакты Онлайн, сканирующий шлем версии 13.7, все обновления установлены, модуль поддерживающего лечения.
Дед припомнил историю с переименованием Контактов и погрустнел. ИИ Марина с лёгкостью считала смену настроения и попробовала со своей стороны исправить ситуацию:
— Давайте не будем откладывать! В ленте появилась новость: Славик тзинькнул и получил коины!
— А-а! — Дед хитро прищурился и покачал пальцем, указывая на проекционную стену.
— Памятная покупка номер… — цифры смешивались в кучу, — …оформление в собственность в результате исполнения договора дарения в рамках рекламной акции ООО “Пикабу”. Находится в шкафу за коробкой от робота-пылесоса.
Дед достал коробку и распечатал. На него глазом Саурона глядел маструбатор в виде филейной части тела женщины. Возможно, мужчины. Дед не стал разбираться, предпочтя спросить у голосового помощника:
— А-а-а… я такое??? — Дед снова показывал пальцем.
— Вы были выбраны в качестве победителя в ходе проведения рекламной акции на портале Пикабу на конкурсе “Коричневая шутка”. Аппарат имеет функцию самоочистки, автосмазки и генератор запаха… Продолжить?
— Нет! Кринжовник блять!.. — Дед вдруг вспомнил новое слово.
— Новое в ленте! — Бодро продолжила ассистентка. — Славик тзинькнул на 3,6 на 10 в минус семнадцатой иннова-коина. Текущая позиция в рейтинге — девять миллиа… — Это опять были цифры.
На экране появился кудрявый молодой человек в модном пиджаке, танцуя под заранее записанный кем-то трек:
— Э-ром-бом-бом, ноги ходуном!..
Дед каким-то образом понял, что голос не принадлежит Славику.
— Бесплатный коктейль от внука и компании Тзиньк, теперь банановы-ый! — Реклама звучала громче, да и голос был другим. Робо-рука несла коктейль в пластиковой бутылке.
* * *
— Марк Витальевич, триптофан, вроде, помогает? Заменим Славика на Марика и внука на сына? — спросила Оля.
Марк сошёл с лица и холодно заметил:
— Судя по расчётам, Оленька, он и должен помогать.
Оля испуганно замолчала.
— Вам домой, наверное, пора, — Марк постепенно оттаивал, — Десять дней амнестин ещё пока нельзя колоть, как Вы помните, конечно же. Потом повысим витаминки, как Вы правильно и сказали. И нанотаджиков тоже прибавим, да. Я записал в журнал.
— Да, спасибо Вам большое! До свидания, Марк Витальевич!
Олю дома ждал молодой человек и приготовление котлет.
“Каклеток,” — подумал Марк Витальевич, нащупывая взглядом ассистента, который должен был остаться на ночное дежурство.
Тот пил кофе и рисовал голограмму какой-то молекулы на голографическом проекторе наручных часов. Ему было весело, судя по всему.
По расчётам Марка, лечение можно было вести интенсивней. Но можно было также показать Оленьке, как заботиться о других. Хотя бы попытаться это сделать.
Марк Витальевич тихо выругался на ноябрьскую погоду, и повертел в руках ключи от лаборатории. На сегодня пора было “закругляться”.
В основе этой антиутопии лежат не политические или социальные, а культурологические идеи.
Здесь показано общество, где истинная культура стала жертвой прагматичного жлобства, животный материализм безоговорочно восторжествовал над романтическим идеализмом. Пожарные, сжигающие книги, — очередной знаковый образ современной цивилизации.
В молодые годы Рэй Брэдбери увлёкся идеями технократии. Технократы утверждали, что научные методы управления экономикой позволят сделать её максимально эффективной и у общества не останется другого выхода, кроме как немедленно начать процветать. Но уже через несколько лет он стал воспринимать технический прогресс как одно из многих фантастических чудовищ, выпестованных человеческой недальновидностью. А уж утопии, особенно воплощённые в жизнь, станут для него едва ли не главным кошмаром.
Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает вещи, как они чернеют и меняются. Медный наконечник брандспойта зажат в кулаках, громадный питон изрыгает на мир ядовитую струю керосина, кровь стучит в висках, а руки кажутся руками диковинного дирижёра, исполняющего силгфонию огня и разрушения, превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории, Символический шлем, украшенный цифрой 451, низко надвинут на лоб, глаза сверкают оранжевым пла- менем при мысли о том, что должно сейчас произойти... Переводчик Т. Шинкарь
В результате юноша, увлекавшийся технократическими идеями, стал автором ярчайшего антитехнократического романа «451 градус по Фаренгейту» (1953), где показано общество, в котором рациональность восторжествовала над чувствами, и это привело к идейному и нравственному убожеству. Масс-культура победила с разгромным счётом. Интерактивное телевидение заполняет всё свободное время. Книги — наследие старых времён — подлежат сожжению.
Их сжигают пожарные бригады, чтобы они не оскорбляли ничьих чувств и не выводили из душевного равновесия благопристойных граждан. Но один из пожарных, Гай Монтэг, начинает сомневаться в правильности своих действий. Из любопытства и ещё каких-то не до конца осознаваемых им самим чувств он спасает одну книгу... и ещё одну... и ещё... Познакомившись с чудесной девушкой Клариссой и пережив душевное потрясение, Гай осмеливается бросить вызов системе и присоединяется к подпольщикам, которые заучивают книги наизусть, чтобы передать их потомкам.
Сейчас эта книга воспринимается не как предупреждение, а как почти сбывшееся пророчество о современном обществе тотального потребления. Герои реалити-шоу уже вызывают сопереживание миллионов. Люди уже отгораживаются от мира наушниками и гаджетами. Разве что книги мы пока не сжигаем — хотя и такое случается. Впрочем, многие из них и сжигать не нужно, ведь существует немало книг, которые совершенно ничем не отличаются от телешоу, служа лишь для развлечения и бегства от реальности. Так что предсказанный Брэдбери мир вокруг нас — здесь и сейчас.